Конфискация имущества в зарубежном уголовном праве: комплексный сравнительно-правовой анализ и перспективы развития

В условиях беспрецедентного роста транснациональной преступности, коррупции и киберпреступности, институт конфискации имущества приобретает особую актуальность, превращаясь из вспомогательной меры в один из ключевых инструментов уголовно-правового воздействия. Современные вызовы требуют от правовых систем гибкости и эффективности в противодействии преступным доходам, что неизбежно ведет к переосмыслению традиционных подходов к изъятию активов, полученных преступным путем или использованных для преступной деятельности. Настоящее исследование направлено на проведение глубокого и всестороннего анализа института конфискации имущества в зарубежном уголовном праве, охватывая его историческую эволюцию, концептуальные основы, специфику правового регулирования в различных правовых системах, международно-правовые аспекты, а также наиболее острые проблемы и дискуссионные вопросы, возникающие в теории и практике. Целью работы является создание исчерпывающего академического текста, который послужит основой для дальнейших научных изысканий, позволит понять общие тенденции и специфические особенности данного института, а также оценить перспективы его развития, в том числе и в российском правовом поле. Для достижения поставленной цели будут рассмотрены следующие ключевые исследовательские вопросы: концепции и виды конфискации, ее историческое развитие, особенности регулирования в континентальной и англосаксонской правовых системах, роль международных актов, а также проблемы и сравнительный анализ с российским правом.

Теоретические основы и концептуальные подходы к институту конфискации имущества

Конфискация имущества, на первый взгляд кажущаяся простой процедурой изъятия, на самом деле представляет собой многогранный правовой институт, сущность которого глубоко укоренена в истории правовых систем и доктринальных спорах. Её понимание как меры уголовно-правового характера, отличающейся от наказания, формирует основу для анализа применения и развития как в национальном, так и в международном контексте.

Определение и правовая природа конфискации

В современной юридической доктрине конфискация имущества определяется как особая мера уголовно-правового характера, выражающаяся в принудительном безвозмездном изъятии и обращении в доход государства имущества. Это происходит в строго определённых законом случаях и исключительно на основании итогового судебного решения, будь то обвинительный приговор или постановление о прекращении уголовного дела по нереабилитирующим основаниям. Важно подчеркнуть, что в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации, конфискация признаётся именно мерой уголовно-правового характера, а не наказанием. Это принципиальное отличие обусловлено тем, что наказание направлено на исправление осуждённого и предупреждение новых преступлений, в то время как конфискация преследует цель лишения преступника незаконно полученных доходов или средств, использованных для совершения преступления, а также восстановления справедливости и пополнения государственного бюджета. И что из этого следует? Это позволяет государству более гибко реагировать на преступления, акцентируя внимание не только на наказании виновного, но и на подрыве экономической основы организованной преступности, что существенно повышает эффективность борьбы с ней.

Однако спектр применения конфискации не ограничивается исключительно уголовным правом. Этот институт может быть применим практически в любой отрасли права, если цели и способы их достижения соответствуют предмету конкретной отрасли. Так, в российском законодательстве конфискация активно применяется в административном порядке. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях (КоАП РФ) предусматривает конфискацию орудий совершения и (или) предмета административного правонарушения. Например, статья 7.27 КоАП РФ предусматривает конфискацию при мелком хищении, статья 20.3 — при пропаганде либо публичном демонстрировании нацистской атрибутики, а статья 14.1 — при осуществлении предпринимательской деятельности без государственной регистрации или специального разрешения. Эти примеры наглядно демонстрируют гибкость и универсальность института конфискации, позволяющего государству реагировать на различные виды правонарушений, лишая нарушителей материальной базы для дальнейшей противоправной деятельности.

Классификация видов конфискации имущества

Многообразие форм и целей конфискации привело к формированию различных доктринальных классификаций, которые помогают систематизировать и глубже понять этот институт. Эти классификации отражают разные аспекты применения конфискации и её эволюцию в правовых системах.

Одной из наиболее ранних и фундаментальных классификаций является разделение, предложенное А.Л. Цветиновичем, который выделял общую и специальную конфискацию. Общая конфискация предполагает изъятие у осуждённого имущества, приобретённого законным путём, но тем не менее подлежащего конфискации в связи с тяжестью совершённого преступления. Специальная конфискация, напротив, фокусируется на изъятии предметов, которые были непосредственно использованы при совершении преступления или получены в результате его совершения. Эта классификация подчёркивает различие между конфискацией как карательной мерой и конфискацией как мерой по восстановлению законности.

Другие исследователи, такие как И.М. Гальперин и Ю.Б. Мельникова, дополнили эту классификацию, предложив выделять полную, частичную и специальную конфискацию. Полная конфискация, по их мнению, означает изъятие всего имущества осуждённого, частичная — лишь его определённой доли, а специальная сохраняет своё изначальное значение. Эти дополнительные категории детализируют масштаб применения конфискации, позволяя суду более гибко подходить к определению объёма изъятия имущества в зависимости от обстоятельств дела.

Современные исследования, в частности работы С.В. Землюкова и А.В. Коняева, фокусируются на целевом признаке конфискации, особенно в контексте уголовного законодательства европейских стран. Они выделяют конфискацию, направленную на изъятие:

• Незаконных (преступных) доходов: денег, имущества, ценностей, добытых непосредственно при совершении или в связи с совершением преступления.
• Имущества, полученного в качестве платы за совершение преступления.
• Денег или имущества, использованного или предназначавшегося для финансирования преступной деятельности.
• Имущественных выгод и доходов от вложения имущества, добытого преступным путём.

Эта классификация отражает растущее внимание к экономическим аспектам преступности и стремление лишить преступников финансовой выгоды от их противоправных действий. В российском уголовном праве, например, конфискация имущества как мера уголовно-правового характера предусмотрена главой 15.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, которая фокусируется именно на изъятии доходов, орудий и средств совершения преступлений.

Особое место в зарубежном законодательстве занимает гражданско-правовая конфискация, в том числе применяемая в отношении вещи (in rem). Это радикально отличающийся подход, который подразумевает предъявление гражданско-правового иска не к лицу, совершившему преступление, а непосредственно к имуществу. Например, власти США активно используют положения Закона США о гражданской конфискации имущества для подачи исков о конфискации криптоактивов, когда эти активы использовались в противоправной деятельности, независимо от того, было ли конкретное лицо осуждено за преступление.

Специфика гражданско-правовой конфискации in rem заключается в перераспределении бремени доказывания законности владения имуществом. В отличие от уголовного процесса, где государство должно доказать вину лица и незаконность происхождения имущества, при конфискации in rem обязанность доказать законность своего обладания (приобретения) имуществом переходит к его владельцу. Этот механизм широко применяется в зарубежных государствах. Яркими примерами служат:

• Великобритания: Закон «Ордера на имущество неустановленного происхождения» (Unexplained Wealth Orders) позволяет правоохранительным органам инициировать расследование в отношении активов стоимостью от 50 тысяч фунтов стерлингов, приобретённых «политически значимыми лицами» (PEP) или связанными с ними людьми, чьё легальное происхождение средств не подтверждено. В таких случаях бремя доказывания законности владения переходит к собственнику.
• Канада: Применяет механизмы, позволяющие арестовывать и добиваться конфискации активов у лиц, находящихся под санкциями, также перенося бремя доказывания.
• Италия: Введение института конфискации имущества, близкого к in rem, позволило вернуть в бюджет страны более 6 миллиардов евро за два года и способствовало увеличению инвестиций на 100 миллиардов евро, что свидетельствует о высокой эффективности данного подхода в борьбе с организованной преступностью и коррупцией.

Некоторые государства также развивают концепцию расширенной конфискации. Например, законодательство Республики Армения предусматривает, что имущественные права близких родственников ответчика также могут быть прекращены, если доказано, что они знали о незаконном происхождении имущества. Это расширяет сферу применения конфискации, предотвращая попытки сокрытия незаконно нажитых активов через аффилированных лиц.

Таким образом, институт конфискации имущества представляет собой сложную и динамично развивающуюся систему мер, направленных на противодействие преступности через лишение преступников экономической выгоды. Разнообразие концепций и видов конфискации отражает стремление государств адаптировать свои правовые инструменты к постоянно меняющимся формам преступной деятельности.

Историческая эволюция института конфискации имущества

История института конфискации имущества — это зеркало социально-экономических и политических преобразований общества. Отношение к конфискации, её цели и масштабы применения менялись на протяжении веков, отражая доминирующие правовые парадигмы и государственные интересы. Это явление, глубоко укоренённое в правовых традициях многих народов, претерпело значительные трансформации от примитивных форм возмездия до сложных уголовно-правовых и гражданских механизмов.

Исторические корни конфискации в российском праве

История конфискации в российском уголовном праве уходит корнями в глубокую древность, подтверждая, что этот институт был известен с момента формирования первых правовых систем. Уже в Русской Правде, одном из древнейших сводов законов, встречается понятие «поток и разграбление». Эта мера, по сути, означала лишение имущественных прав и конфискацию как движимого, так и недвижимого имущества виновного, часто сопровождаясь изгнанием или даже смертью. Она применялась за наиболее тяжкие преступления, прежде всего против основ государства и личности, подчёркивая карательный и устрашающий характер ранней конфискации.

Дальнейшая эволюция конфискации в России тесно переплеталась с изменением государственной политики и развитием правосознания. В XVI-XVII веках конфискация была широко распространена и устанавливалась за обширный ряд деяний, включая государственные преступления, имущественные посягательства и другие серьёзные правонарушения. Однако с течением времени законодательство начало постепенно ограничивать сферу её применения, что стало процессом, отражающим стремление к большей гуманизации и систематизации права, а также к разграничению наказаний. К концу того периода, с развитием буржуазных отношений и укреплением института частной собственности, конфискация имущества как всеобъемлющая мера была почти полностью исключена из уголовного законодательства, уступив место более специализированным видам воздействия.

В XIX веке, с принятием Свода Законов 1832 года и Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года, конфискация вновь появляется, но уже в значительно более узком контексте. Она предусматривалась преимущественно как мера наказания за политические преступления, направленные против государственного строя. Это подчёркивало её роль как инструмента защиты политической стабильности и борьбы с инакомыслием, а не как всеобщей меры против всех видов преступлений. Этот период демонстрирует переход от широкой, порой произвольной конфискации к более целенаправленному и ограниченному применению, связанному с конкретными, особо опасными для государства деяниями.

Конфискация в советский и постсоветский периоды

Октябрьская революция 1917 года радикально изменила роль и предназначение конфискации имущества. В первые годы советской власти основной целью этого института стало уничтожение «пролетариатом частной собственности на основные средства производства». Конфискация активно использовалась как инструмент экспроприации, классовой борьбы и построения нового социалистического общества. Она была направлена не столько на наказание за конкретное преступление, сколько на перераспределение богатства и ликвидацию «эксплуататорских классов». Этот период характеризуется широким и зачастую массовым применением конфискации, имевшим не столько уголовно-правовой, сколько политико-экономический характер.

С течением времени, по мере стабилизации советского государства, конфискация стала приобретать более чёткие уголовно-правовые очертания. В Уголовном кодексе РСФСР 1960 года конфискация была закреплена в статье 20 как один из видов наказаний. Она назначалась как дополнительное наказание, преимущественно за корыстные и (или) должностные преступления, а также за государственные преступления. При этом изъятию подлежало как всё имущество осуждённого, так и его часть, что давало суду определённую гибкость. Этот этап демонстрирует возвращение конфискации в рамки уголовно-правовой меры, хотя и с сохранением идеологической подоплёки, направленной на борьбу с нетрудовыми доходами.

После распада СССР, Уголовный кодекс РФ 1996 года перенял многие положения советского законодательства в части конфискации, однако с существенными ограничениями. Согласно статье 52 УК РФ 1996 года, конфискация принадлежащего виновному имущества допускалась только за совершение тяжких и особо тяжких преступлений, совершённых из корыстных побуждений, и только если это было предусмотрено соответствующими статьями Особенной части кодекса. Это сузило перечень преступлений, за которые могла быть применена конфискация, отражая стремление к усилению защиты частной собственности и ограничению государственного вмешательства.

Однако в 2003 году конфискация как вид наказания была исключена из уголовного законодательства РФ, что вызвало широкие дискуссии в научном сообществе и на практике. Многие эксперты расценили это решение как ошибочное, поскольку оно лишило правоохранительные органы важного инструмента борьбы с экономической преступностью и коррупцией. Понадобилось почти три года, чтобы исправить это положение: Федеральным законом от 27 июля 2006 года №153-Ф3 конфискация была возвращена в Уголовный кодекс РФ, но уже не как вид наказания, а как иная мера уголовно-правового характера, что подчёркнуло её специфическую роль в системе правового воздействия.

Таким образом, история конфискации имущества в России — это путь от древних форм всеобщего изъятия к более специализированным и дифференцированным мерам, отражающим изменение представлений о справедливости, собственности и роли государства в борьбе с преступностью.

Особенности правового регулирования и процедуры применения конфискации имущества в различных зарубежных правовых системах

Мировое уголовное право демонстрирует разнообразие подходов к институту конфискации имущества, что обусловлено глубокими различиями между основными правовыми системами — романо-германской (континентальной) и англосаксонской. Каждая из них выработала собственные механизмы, формы и цели применения конфискации, отражающие уникальные исторические, культурные и доктринальные особенности.

Конфискация в романо-германской (континентальной) правовой системе

Романо-германская правовая система, к которой относится большинство стран континентальной Европы, характеризуется рядом общих черт, определяющих её подход к конфискации. Основным источником права здесь являются закон и нормативный акт, что проявляется в наличии кодифицированного законодательства, чётком делении права на частное и публичное, а также в отраслевой кодификации. Это приводит к тому, что институт конфискации, как правило, детально прописан в уголовных и уголовно-процессуальных кодексах.

В Уголовном законе ФРГ, например, конфискация рассматривается как один из видов наказаний или мер безопасности, который может назначаться за любое совершённое преступление, отражённое в Уголовном кодексе. Это делает её одним из своеобразных видов правовых последствий за совершённые деяния, подчёркивая её карательный и превентивны�� потенциал.

Германская система также предусматривает конфискацию предметов, являющихся орудиями или средствами совершения преступления, а также имущественных выгод, полученных в результате преступной деятельности.

Во Франции институт конфискации также играет значительную роль. Статьи 131-14 и 131-16 Уголовного кодекса Франции отражают, что конфискация может применяться за любые деяния (за исключением дел, относящихся к деяниям в области СМИ), относящиеся к классу № 5, который охватывает наиболее серьёзные преступления (фелонии). Французское уголовное законодательство классифицирует конфискацию как наказание в виде лишения или ограничения прав (пункт 5 статьи 131-3 УК Франции). Примечательно, что во Франции как общая, так и специальная конфискация относятся к исправительным видам наказания. Общая конфискация, предусматривающая изъятие всего или значительной части имущества, носит исключительный характер и применяется только за преступления против человечества, а также за незаконное производство наркотиков, их ввоз или вывоз. Специальная конфискация во Франции применяется к предметам преступления, орудиям его совершения или доходам, полученным в результате преступной деятельности.

Даже в странах с уникальными правовыми традициями, таких как Китай, влияние континентальной системы прослеживается. В китайском уголовном праве конфискация имущества является одним из видов дополнительных наказаний, которые могут применяться как самостоятельно, так и в сочетании с основным наказанием (статья 34 УК КНР). Это подчёркивает её значимость как эффективного инструмента борьбы с преступностью, особенно в сфере коррупции и экономических преступлений.

Особенности конфискации в англосаксонской правовой системе

Англосаксонская система права, принятая в таких странах, как США, Канада, Австралия, Новая Зеландия, Индия, Пакистан и многие государства Африканского континента, существенно отличается от континентальной. Её характерными особенностями являются прецедентное право как основной источник, а также отсутствие на протяжении длительного времени кодифицированного законодательства. Это привело к формированию уникальных подходов к конфискации, среди которых особое место занимает концепция гражданско-правовой конфискации in rem.

Гражданско-правовая конфискация in rem (от лат. «против вещи») представляет собой радикально иной механизм. Суть его заключается в предъявлении гражданско-правового иска не к лицу, совершившему преступление, а непосредственно к имуществу, которое считается «виновным» в связи с его использованием в противоправной деятельности или его преступным происхождением. Этот механизм не требует вынесения обвинительного приговора в отношении конкретного лица и перераспределяет бремя доказывания: государство должно лишь показать связь имущества с преступлением, а обязанность доказать законность владения переходит к собственнику.

Примеры применения in rem в англосаксонских странах наглядно демонстрируют её эффективность:

• США: Активно используют гражданско-правовую конфискацию для изъятия активов, связанных с преступностью. В частности, власти США подают иски о конфискации криптоактивов на основании положений Закона США о гражданской конфискации имущества, когда эти активы использовались в противоправной деятельности. Это позволяет лишать преступников их незаконно нажитого капитала даже при отсутствии уголовного осуждения.
• Великобритания: В 2018 году был принят закон «Ордера на имущество неустановленного происхождения» (Unexplained Wealth Orders, UWOs), который стал мощным инструментом борьбы с отмыванием денег. UWOs позволяют правоохранительным органам инициировать расследование в отношении активов стоимостью от 50 тысяч фунтов стерлингов, приобретённых «политически значимыми лицами» (PEP) или связанными с ними людьми, чьё легальное происхождение средств не подтверждено. В таких случаях бремя доказывания законности владения переходит к собственнику. Этот механизм уже продемонстрировал свою эффективность в борьбе с коррупцией и незаконными капиталами.
• Канада: Также активно применяет механизмы, позволяющие арестовывать и добиваться конфискации активов у лиц, находящихся под санкциями. Это свидетельствует о широком распространении in rem в контексте международной борьбы с преступностью и финансированием терроризма.
• Италия: Хотя Италия относится к континентальной правовой системе, её успешный опыт по возврату активов через механизмы, близкие к in rem, является показательным. Введение такого института позволило вернуть в бюджет страны более 6 миллиардов евро за два года и способствовало увеличению инвестиций на 100 миллиардов евро, что подтверждает значительный экономический эффект от применения подобных мер.

В целом, различия между правовыми системами формируют два основных вектора в развитии института конфискации: более формализованный, кодифицированный подход в континентальной системе и более гибкий, ориентированный на имущество подход в англосаксонской системе, особенно через механизмы in rem. Эти различия, однако, не препятствуют взаимному обогащению и унификации подходов в рамках международного сотрудничества.

Международно-правовые аспекты формирования и развития института конфискации имущества

В условиях глобализации преступности, когда доходы от незаконной деятельности легко перемещаются через границы, международное сотрудничество и унификация подходов к конфискации имущества становятся жизненно важными. Международные правовые акты играют ключевую роль в формировании и развитии института конфискации на глобальном уровне, обеспечивая основу для трансграничного взаимодействия и гармонизации национальных законодательств.

Роль международных конвенций в регулировании конфискации

Ряд международных конвенций закрепил принципы и механизмы конфискации, сделав её обязательной мерой для государств-участников. Эти документы призывают национальные правовые системы к адаптации и внедрению эффективных инструментов изъятия преступных активов.

Одной из таких фундаментальных конвенций является Международная конвенция о борьбе с финансированием терроризма. Она обязывает каждое государство-участник принимать в соответствии с принципами своего внутреннего права надлежащие меры для конфискации средств, которые использовались или были выделены для целей совершения преступлений, указанных в статье 2, а также поступлений, полученных в результате таких преступлений. Конвенция предписывает государствам-участникам определять, обнаруживать, блокировать или арестовывать любые средства, связанные с финансированием терроризма, для целей возможной конфискации. Это подчёркивает превентивную и детеррентную функцию конфискации в борьбе с одной из наиболее опасных угроз современности. И что из этого следует? Данное положение является прямым стимулом для национальных законодательств, в том числе российского, к развитию механизмов оперативного выявления и замораживания активов террористов, что критически важно для предотвращения финансирования новых атак.

Конвенция ООН против коррупции также уделяет значительное внимание конфискации. В статье 54, пункт 1, подпункт «с» Конвенции предписывает государствам-участникам рассмотреть вопрос о введении конфискации вне уголовного производства (in rem). Эта рекомендация является ключевой, поскольку она предлагает внедрение механизма, который, как показано в предыдущем разделе, оказался чрезвычайно эффективным в англосаксонской системе и успешно применяется в некоторых континентальных странах. Важно отметить, что Конвенция подчёркивает возможность создания механизма конфискации активов вне уголовного производства in rem на базе любой правовой системы, и не утверждает, что различия между правовыми системами могут помешать его внедрению.

Факультативный протокол к Конвенции о правах ребёнка, касающийся торговли детьми, детской проституции и детской порнографии, также обязывает государства-участников обеспечивать, чтобы их уголовное право полностью охватывало соответствующие деяния и предусматривало надлежащие наказания. Более того, государства-участники этого Протокола должны выполнять просьбы других государств об изъятии или конфискации имущества или доходов, связанных с указанными преступлениями. Это демонстрирует, как конфискация становится инструментом борьбы с наиболее тяжкими преступлениями, затрагивающими права и свободы человека.

Особое внимание заслуживает недавно принятая Конвенция ООН против киберпреступности. Принятая резолюцией 79/243 Генеральной Ассамблеи ООН 24 декабря 2024 года, она является первым универсальным договором, призванным дать ответ на вызовы цифровой эпохи. Эта Конвенция признаёт доходы от киберпреступлений объектом конфискации и возврата (статьи 31, 50, 52). Это принципиально новый шаг, который подрывает экономическую мотивацию злоумышленников и может стать важным источником компенсаций для жертв киберпреступлений. Конвенция также обязывает государства-участники криминализировать широкий спектр киберугроз и требует соблюдать международные стандарты в области прав человека (статья 6), что формирует комплексный подход к борьбе с цифровой преступностью.

Принципы международного сотрудничества и защиты прав третьих лиц

Международные правовые акты не только устанавливают требования к конфискации, но и формируют основу для международного сотрудничества. Конвенция о борьбе с финансированием терроризма, например, предусматривает возможность заключения соглашений о разделе конфискованных средств между государствами. Более того, государства-участники рассматривают возможность создания механизмов, с помощью которых конфискованные средства использовались бы для выплаты компенсации жертвам преступлений. Это отражает стремление к справедливости и восстановлению ущерба, причинённого преступностью.

Применение положений международных конвенций осуществляется при условии соблюдения прав добросовестных третьих лиц. Это фундаментальный принцип, который обеспечивает защиту невиновных собственников, чьё имущество может быть случайно связано с преступной деятельностью. Международное право стремится найти баланс между эффективностью борьбы с преступностью и защитой основных прав и свобод человека, гарантируя, что конфискация не будет приводить к необоснованному нарушению прав собственности.

Таким образом, международные правовые акты играют роль катализатора в развитии института конфискации, способствуя его унификации, адаптации к новым видам преступности и укреплению международного сотрудничества в сфере возврата активов.

Проблемы и дискуссионные вопросы в теории и практике применения конфискации имущества

Институт конфискации имущества, несмотря на свою давнюю историю и растущую актуальность в борьбе с преступностью, остаётся одним из самых спорных и проблемных в юридической науке и практике. Множество вопросов, связанных с его применением, затрагивают фундаментальные принципы права, баланс интересов государства и личности, а также эффективность правоохранительных механизмов.

Баланс частных и публичных интересов в институте конфискации

Одним из центральных вопросов, определяющих актуальность темы конфискации имущества, является проблема обеспечения баланса частных и публичных интересов. С одной стороны, государство стремится эффективно бороться с преступностью, лишая её экономической основы и пополняя бюджет за счёт незаконно нажитых активов. С другой стороны, необходимо гарантировать защиту прав и свобод граждан, в том числе права частной собственности.

Этот конфликт интересов особенно остро проявляется в дискуссиях о внедрении института конфискации in rem в России. Существуют серьёзные опасения, что при недостаточно сформированном институте частной собственности и наличии коррупции в правоохранительных органах это может привести к новому переделу собственности и массовому нарушению прав граждан. Критики указывают на риски использования таких механизмов для недобросовестного изъятия имущества под предлогом его незаконного происхождения, особенно в условиях, когда бремя доказывания ложится на владельца.

Кроме того, возникает вопрос о пропорциональности и адекватности применения in rem. Несмотря на то, что конфискация in rem не считается санкцией для конкретного лица (поскольку формально направлена на имущество), её применение может иметь существенные последствия для владельца, сравнимые по значимости с реальным осуждением. Это ставит под вопрос справедливость такой меры, особенно когда уголовная ответственность не наступила, а человек фактически лишается своего имущества на основании лишь подозрения в его связи с противоправным деянием.

Отдельной проблемой является защита прав сособственников. Суды зачастую не учитывают особенности гражданско-правового статуса имущества, находящегося в общей собственности нескольких лиц, из которых лишь одно является обвиняемым в совершении преступления. Возникают сложности с защитой прав добросовестных сособственников, которые не могут быть практически реализованы предложенными судами путями. Например, когда квартира принадлежит нескольким лицам, и лишь один из них причастен к преступной деятельности, возникает вопрос о допустимости конфискации всей квартиры или доли добросовестных собственников.

Недостатки текущего правового регулирования и правоприменительной практики в Российской Федерации

В России конфискация имущества является одной из самых спорных мер, что подтверждается продолжающимися законодательными инициативами и критикой экспертов. В январе 2024 года в Государственную Думу РФ были внесены законопроекты, предлагающие расширить перечень преступлений, за которые возможна конфискация имущества по статье 104.1 УК РФ, включив в них публичное распространение заведомо ложной информации об использовании Вооружённых Сил РФ и публичные призывы к деятельности, направленной против безопасности государства. Это свидетельствует о постоянном поиске путей повышения эффективности института, но одновременно поднимает вопросы о его целесообразности и возможных злоупотреблениях.

Существующие недостатки применения конфискации в РФ включают:

• Закрытый перечень составов преступлений в статье 104.1 Уголовного кодекса РФ, что ограничивает возможности применения конфискации к широкому кругу преступлений, особенно новым формам экономической и киберпреступности.
• Ограничение изъятия имущества, переданного другому лицу, только если это лицо знало о его преступном происхождении. Это значительно усложняет процесс конфискации, поскольку бремя доказывания осведомлённости третьего лица ложится на государственные органы, что часто невозможно доказать.
• Возложение бремени доказывания незаконности приобретения имущества на органы государственной власти. Это является одним из главных препятствий для эффективного изъятия незаконных активов, особенно в сравнении с принципами in rem в англосаксонской системе.

Проблемой также является выявление факта сокрытия имущества, подлежащего конфискации по статье 104.1 Уголовного кодекса РФ, по прошествии ряда лет. Это указывает на целесообразность бессрочного характера возможности реализации конфискации, поскольку преступники часто стараются скрыть свои активы, выжидая истечения сроков давности.

Кроме того, в России статья 104.1 Уголовного кодекса РФ применяется в 60% случаев за преступления, связанные с наркотиками. Это указывает на отсутствие значимого превентивного воздействия конфискации в других сферах преступности, таких как коррупция и экономические преступления, и выполнение лишь «защитной» функции, направленной на лишение наркопреступников орудий и средств совершения преступлений.

Проблемы управления и использования конфискованного имущества

Эффективность конфискации не ограничивается только изъятием имущества, но и его последующим управлением и использованием. Здесь также существует ряд серьёзных проблем.

Счётная палата РФ выявила, что среди законодательных барьеров, препятствующих эффективному использованию конфискованного имущества, существуют ограничения на продажу земельных участков и жилых помещений, обращённых в доход государства. Это приводит к тому, что более 90% конфискованных объектов недвижимости у коррупционеров не приносят дополнительный доход бюджету, простаивая или теряя свою стоимость.

Эффективному использованию конфискованного имущества также мешает отсутствие чётких правил передачи активов от Федеральной службы судебных приставов (ФССП) в Росимущество. Этот административный барьер приводит к задержкам и сложностям в управлении. Кроме того, длительные сроки регистрации права федеральной собственности, составляющие в среднем 1,5–2 года, ещё больше усугубляют проблему, не позволяя оперативно реализовать или использовать конфискованные активы.

Препятствия для возвращения конфискации имущества в число наказаний (как это было в советское время) включают сложившийся опыт применения как иной меры, возможность изъятия в гражданско-правовом порядке, негативный исторический опыт массовых конфискаций и отсутствие достоверных данных о превентивном потенциале конфискации как наказания. Эти факторы формир��ют сложный контекст для дальнейшего развития и совершенствования института конфискации в российском уголовном праве.

Сравнительно-правовой анализ конфискации имущества в зарубежном и российском уголовном праве: общие тенденции и специфические особенности

Сравнительно-правовой анализ института конфискации имущества в зарубежном и российском уголовном праве позволяет выявить как общие тенденции, обусловленные международными стандартами и борьбой с транснациональной преступностью, так и специфические особенности, сформированные уникальными правовыми традициями и социально-экономическими условиями. Этот анализ является ключом к пониманию перспектив развития института конфискации в России.

Современные механизмы обращения имущества в доход государства в РФ

В отечественной правовой системе, несмотря на отсутствие полноценной конфискации in rem в уголовном праве, с 2012 года был создан механизм обращения по решению суда в доход Российской Федерации имущества, полученного в результате нарушений антикоррупционного и антитеррористического законодательства. Этот механизм закреплён в подпунктах 8 и 9 пункта 2 статьи 235 Гражданского кодекса РФ. Он позволяет изымать имущество, в отношении которого не представлены доказательства его законного происхождения, при значительном превышении его стоимости над задекларированными доходами государственного служащего или при его связи с финансированием терроризма. Этот шаг можно рассматривать как определённую имплементацию принципов, близких к in rem, но в рамках гражданско-правовых процедур и с более ограниченным кругом субъектов и оснований.

Перспективы имплементации зарубежного опыта в российское законодательство

Дальнейшая трансформация отечественного уголовно-правового института конфискации имущества неизбежна с учётом как отечественного, так и зарубежного опыта. Многие эксперты и законодатели видят перспективу в использовании отдельных принципов конфискации in rem, которые доказали свою эффективность за рубежом.

К таким принципам относится:

• Перенос бремени доказывания законности происхождения имущества на его владельца в случаях, когда стоимость имущества значительно превышает задекларированные доходы, и имеются подозрения в его преступном происхождении. Этот механизм, успешно применяемый в Великобритании через «Ордера на имущество неустановленного происхождения», мог бы существенно упростить борьбу с коррупцией и незаконным обогащением.
• Возможность изъятия имущества, связанного с незаконной деятельностью, независимо от того, были ли предъявлены уголовные обвинения конкретным лицам, концентрируясь на самом активе, а не на осуждении его владельца. Это позволит бороться с активами, когда личность преступника не установлена, он скрылся, или уголовное дело не может быть возбуждено по иным причинам.

Актуальные направления трансформации отечественного института конфискации также включают:

• Расширение перечня преступлений, за которые предусмотрена конфискация. Как было отмечено, в январе 2024 года в Государственную Думу РФ были внесены законопроекты, предлагающие включить в перечень деяния, направленные против безопасности государства, такие как публичное распространение заведомо ложной информации об использовании Вооружённых Сил РФ и публичные призывы к деятельности, направленной против безопасности государства. Это отражает стремление адаптировать конфискацию к новым угрозам и вызовам.
• Совершенствование механизмов эффективного управления и использования конфискованного имущества. Как показали выводы Счётной палаты РФ, текущая система часто приводит к тому, что конфискованные активы не приносят доход бюджету и простаивают. Необходимо разработать чёткие и прозрачные правила передачи активов от Федеральной службы судебных приставов в Росимущество, сократить сроки регистрации права федеральной собственности и создать эффективные механизмы реализации или использования конфискованного имущества, чтобы оно действительно служило интересам государства и общества.

В целом, сравнительный анализ показывает, что российская правовая система движется в сторону большей эффективности в борьбе с преступными доходами, перенимая успешные зарубежные практики, но при этом сталкивается с необходимостью адаптации этих практик к своей специфике и решению внутренних проблем, связанных с защитой прав собственности и эффективностью государственного управления.

Заключение

Исследование института конфискации имущества в зарубежном уголовном праве в сочетании с анализом отечественного опыта демонстрирует его сложный, многогранный и динамично развивающийся характер. От древних форм «потока и разграбления» до современных гражданско-правовых механизмов in rem и международных конвенций, конфискация прошла долгий путь эволюции, постоянно адаптируясь к меняющимся социально-экономическим условиям и формам преступности.

Мы определили конфискацию как особую меру уголовно-правового характера, отличающуюся от наказания, и выявили её способность применяться в различных отраслях права. Были проанализированы основные доктринальные классификации, подчёркивающие различия между общей и специальной конфискацией, а также изъятием преступных доходов и средств. Исторический экскурс показал, как отношение к конфискации менялось от инструмента экспроприации в раннесоветский период до меры уголовно-правового характера в современном российском законодательстве.

Сравнительно-правовой анализ выявил глубокие различия между континентальной и англосаксонской правовыми системами. Если в романо-германской системе конфискация чаще всего интегрирована в уголовное право как наказание или иная мера, то в англосаксонской системе доминирует гражданско-правовая конфискация in rem, где иск предъявляется к имуществу, а бремя доказывания его законности переносится на владельца. Успешный опыт США, Великобритании, Канады и Италии с этими механизмами является показательным.

Международно-правовые акты, такие как Конвенция о борьбе с финансированием терроризма, Конвенция ООН против коррупции и новейшая Конвенция ООН против киберпреступности (2024 г.), играют ключевую роль в унификации и развитии института конфискации, обеспечивая международное сотрудничество и подчёркивая необходимость изъятия преступных доходов. Особое внимание уделяется защите прав добросовестных третьих лиц, что является фундаментальным принципом международного права.

Вместе с тем, исследование выявило множество проблем и дискуссионных вопросов, особенно в контексте российского законодательства. Это касается не только сложностей с внедрением in rem и опасений о нарушении баланса частных и публичных интересов, но и практических недостатков статьи 104.1 УК РФ, а также неэффективного управления конфискованным имуществом, о чём свидетельствуют данные Счётной палаты РФ.

В целом, институт конфискации имущества является мощным, но сложным инструментом борьбы с преступностью. Его дальнейшее развитие в России должно учитывать как успешный зарубежный опыт, так и уникальные национальные особенности, направляясь на расширение перечня преступлений, совершенствование механизмов доказывания и управления активами. Нерешённые вопросы, такие как оптимальный баланс между эффективностью и защитой прав, а также создание прозрачных и быстрых процедур реализации конфискованных активов, требуют дальнейших глубоких научных изысканий и законодательных инициатив. Гармонизация национального и международного законодательства в этой сфере останется приоритетной задачей для академического сообщества и правоприменительной практики.

Список использованной литературы

1. Конвенция ООН против коррупции: принята 31 октября 2003 г. Резолюцией 58/4 на 51-м пленарном заседании ГА ООН // Российская юстиция. 2004. № 4.
2. Конвенция об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности: принята 8.11.1990 г. в Страсбурге.
3. Конвенция против транснациональной организованной преступности: принята 15.11.2000 г. Генеральной Ассамблеей ООН и ратифицирована Федеральным Законом от 26 апреля 2004 г. № 26-ФЗ.
4. Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием 12.12.1993.
5. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ.
6. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (в ред. от 30.12.2008).
7. Международная конвенция о борьбе с финансированием терроризма: [Электронный ресурс]. URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/terror_finance.shtml (дата обращения: 29.10.2025).
8. Волков К.А., Семикина М.С. Конфискация имущества как иная мера уголовно-правового характера // Российский следователь. 2007. № 7.
9. Данилов Н.А., Козловская А.Э. Конфискация имущества в России и других странах: проблемы, история, перспективы // Исполнительное право. 2007. № 1.
10. Жалинский А.Э. Современное немецкое уголовное право. М.: ТК Велби, 2008.
11. Уголовное право России: Практический курс / Под общ. ред. А.И. Бастрыкина. М.: Норма, 2008.
12. Уголовный кодекс Федеративной Республики Германия / Науч. ред. Д.А. Шестакова. СПб.: Юридический центр Пресс, 2009.
13. Уголовный кодекс Швеции / Науч. ред. Н.Ф. Кузнецова, С.С. Беляев. СПб.: Юридический центр Пресс, 2008.
14. Конфискация имущества по УК РФ – понятие, основания применения // Гарант.ру. URL: https://www.garant.ru/news/1628186/ (дата обращения: 29.10.2025).
15. Совершенствование института конфискации имущества на основе опыта зарубежных стран // CyberLeninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sovershenstvovanie-instituta-konfiskatsii-imuschestva-na-osnove-opyta-zarubezhnyh-stran (дата обращения: 29.10.2025).
16. Конфискация имущества по законодательству России и некоторых зарубежных стран // eLibrary.ru. URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=50325439 (дата обращения: 29.10.2025).
17. Конфискация имущества, как иная мера уголовно-правового характера // УРАО. URL: https://urao.edu.ru/wp-content/uploads/2019/07/%D0%9A%D0%BE%D0%BD%D1%84%D0%B8%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%86%D0%B8%D1%8F-%D0%B8%D0%BC%D1%83%D1%89%D0%B5%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B0-%D0%BA%D0%B0%D0%BA-%D0%B8%D0%BD%D0%B0%D1%8F-%D0%BC%D0%B5%D1%80%D0%B0-%D1%83%D0%B3%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%BD%D0%BE-%D0%BF%D1%80%D0%B0%D0%B2%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D0%B3%D0%BE-%D1%85%D0%B0%D1%80%D0%B0%D0%BA%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B0.pdf (дата обращения: 29.10.2025).
18. Конфискация имущества — мера уголовно-правового характера // tver.ru. URL: https://www.tver.ru/news/item/18063/ (дата обращения: 29.10.2025).
19. Конфискации имущества и ее роль в совершенствовании законодательства об ответственности за злоупотребление должностными полномочиями в России и Франции // CyberLeninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/konfiskatsii-imuschestva-i-ee-rol-v-sovershenstvovanii-zakonodatelstva-ob-otvetstvennosti-za-zloupotreblenie-dolzhnostnymi (дата обращения: 29.10.2025).
20. Уголовное право зарубежных стран // crpbox.ru. URL: https://www.crpbox.ru/upload/iblock/c38/c38b2d2b513d6a6a00632d43e5e40e2b.pdf (дата обращения: 29.10.2025).
21. Виды конфискации имущества // CyberLeninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/vidy-konfiskatsii-imuschestva (дата обращения: 29.10.2025).
22. Проблемы конфискации имущества, находящегося в общей собственности // eLibrary.ru. URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=49463994 (дата обращения: 29.10.2025).
23. Конфискация имущества как мера уголовно-правового характера // CyberLeninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/konfiskatsiya-imuschestva-kak-mera-ugolovno-pravovogo-haraktera-1 (дата обращения: 29.10.2025).
24. Правовая основа конфискации имущества в уголовном праве России // Moluch.ru. URL: https://moluch.ru/archive/386/84587/ (дата обращения: 29.10.2025).
25. Конфискация имущества: отдельные вопросы теории и практики // eLibrary.ru. URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=49474723 (дата обращения: 29.10.2025).
26. Конфискация имущества: российский и зарубежный опыт правоприменения // eLibrary.ru. URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=50361203 (дата обращения: 29.10.2025).
27. Конфискация имущества — Юридический институт ТГУ // CyberLeninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/konfiskatsiya-imuschestva (дата обращения: 29.10.2025).
28. Эволюция института конфискации имущества в уголовном законодательстве России в XIX в. // CyberLeninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/evolyutsiya-instituta-konfiskatsii-imuschestva-v-ugolovnom-zakonodatelstve-rossii-v-xix-v (дата обращения: 29.10.2025).
29. Эволюция института конфискации имущества от Русской Правды до 1917 г. // CyberLeninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/evolyutsiya-instituta-konfiskatsii-imuschestva-ot-russkoy-pravdy-do-1917-g (дата обращения: 29.10.2025).
30. Диссертация на тему «Конфискация имущества: исторические, сравнительно-правовые и уголовно-правовые аспекты» // DisserCat. URL: https://www.dissercat.com/content/konfiskatsiya-imushchestva-istoricheskie-sravnitelno-pravovye-i-ugolovno-pravovye-aspekty (дата обращения: 29.10.2025).
31. Российские эксперты обсудили историческую Конвенцию ООН против киберпреступности: новые инструменты защиты для граждан и бизнеса // Victimfund.ru. URL: https://victimfund.ru/ru/news/rossiyskie-eksperty-obsudili-istoricheskuyu-konventsiyu-oon-protiv-kiberprestupnosti-novye-instrumenty-zashchity-dlya-grazhdan-i-biznesa/ (дата обращения: 29.10.2025).