Криминал как форма власти: комплексный анализ феномена в российском и международном контексте

В современном мире, где границы между законным и незаконным бизнесом порой становятся зыбкими, а экономические и социальные процессы подвержены стремительным изменениям, феномен криминала как формы власти приобретает особую актуальность. Эта многомерная угроза проникает в государственные и общественные институты, искажает экономические отношения и подрывает основы правопорядка. Понимание механизмов, движущих сил и последствий такого влияния становится критически важным для студентов и аспирантов юридических, социологических и политологических специальностей, стремящихся постичь глубинные аспекты функционирования современного общества. Настоящая работа призвана не только обозначить теоретические рамки этого явления, но и проследить его историческую эволюцию, раскрыть специфические механизмы влияния, оценить взаимодействие с легитимной властью и предложить стратегии противодействия, основываясь на российском и международном опыте.

Теоретические основы и сущность криминальной власти

Определения и концептуализация

В основе изучения любого сложного социального феномена лежит четкая система понятий, позволяющая его осмыслить и систематизировать. Криминология, как социолого-правовая наука, выступает здесь краеугольным камнем, изучая не только преступность как таковую, но и личность преступника, причины и условия, способствующие ее возникновению, а также пути и средства ее предупреждения. В этом контексте особое место занимает организованная преступность, которая, по сути, представляет собой квинтэссенцию криминальной власти.

Организованная преступность – это не просто группа лиц, совершающих преступления, а сложная, устойчивая система, характеризующаяся иерархической структурой, наличием значительной материальной и финансовой базы, а главное – глубокими связями с государственными структурами, основанными на коррупционных механизмах.

Это своего рода теневая корпорация, которая функционирует в широких масштабах, извлекая финансовую прибыль и приобретая власть путём создания и эксплуатации рынков незаконных товаров и услуг. Такое определение подчеркивает ее системность и институциональный характер, далеко выходящий за рамки спонтанной или разовой криминальной активности.

Цели и движущие силы криминальных организаций

Если легитимная власть стремится к поддержанию общественного порядка и благосостояния, то главной целью деятельности организованных преступных сообществ является получение незаконной прибыли и сверхприбыли. Это стремление к обогащению является основным мотиватором, однако оно часто сочетается с более амбициозными притязаниями. Лидеры организованных преступных сообществ не ограничиваются исключительно финансовыми выгодами, они стремятся к получению властных полномочий в государственных, хозяйственных и иных органах, что позволяет им не только защищать свои незаконные интересы, но и создавать благоприятные условия для их дальнейшего расширения, превращая криминальную деятельность в полноценную форму власти.

Нельзя не отметить, что современная организованная преступность постоянно развивается, активно осваивая новейшие технологии для реализации своих целей. Так, свыше 80% киберпреступлений совершаются организованными преступными группами. Они используют «черные» рынки вредоносных программ, компьютерных вирусов, а также похищенных персональных и финансовых данных. Этот цифровой инструментарий обеспечивает анонимность, скорость и эффективность их деятельности, позволяя перетекать в информационное пространство, что подтверждается, например, незаконным оборотом оружия через даркнет. Статистика это убедительно демонстрирует: в 2024 году в России было зафиксировано 765,4 тыс. преступлений, совершенных с использованием информационно-телекоммуникационных технологий, что составляет около 40% от общего числа противоправных деяний и на 13,1% больше, чем в предыдущем году. И что из этого следует? Это указывает на острую необходимость для правоохранительных органов инвестировать в развитие собственной цифровой экспертизы, чтобы не отставать от темпов технологического прогресса криминала.

Модели и проявления криминальной власти

Для глубокого понимания феномена криминальной власти важно рассмотреть различные аналитические модели ее функционирования. Одна из них – это модель «предприятия», которая рассматривает организованную преступность как неформальную децентрализованную структуру. Эта структура возникает и активно развивается в социально-экономических условиях, когда легальные механизмы обеспечения потребностей населения оказываются неэффективными или отсутствуют вовсе. В таких условиях криминальные группы заполняют образовавшиеся ниши, предоставляя «услуги», которые не может или не хочет предоставлять государство.

Мафия, в свою очередь, часто рассматривается как упрощённый аналог или даже субститут государства. Она использует недостатки государственных структур в своих интересах, а также активно взаимодействует с государством через коррупцию. Это взаимодействие является ключевым элементом, позволяющим криминальным структурам не только выживать, но и процветать, создавая параллельные системы управления и контроля.

Современной российской организованной преступности свойственны два взаимосвязанных, крайне опасных качества: интрузивность и деструктивность. Интрузивность проявляется в её способности проникать и встраиваться в систему социальных, правовых и экономических отношений. Она не существует изолированно, а является органичной частью общественной жизни, пронизывая различные сферы и отношения. Эта способность к проникновению является серьезной угрозой национальной безопасности России, поскольку криминал активно внедряется в наиболее значимые сферы общественной, политической и экономической жизни страны. Влияние организованной преступности охватывает широкий спектр преступной деятельности, включая незаконный оборот наркотиков, торговлю людьми, отмывание денег, коррупцию и киберпреступность.

Деструктивность же проявляется в возрастании объёмов криминальных доходов, получаемых из разрушения экономических и социальных отношений, подрыва основ государственности. Организованная преступность не созидает, а паразитирует на существующих системах, деформируя их в своих интересах. Таким образом, в экономическом анализе организованная преступность соединяет в себе признаки фирмы (ориентация на прибыль), государства (контроль над территорией или сферой деятельности) и общины (внутренние связи и лояльность).

Историческая эволюция криминальной власти в России: от истоков до современности

Древнерусский и царский периоды

История криминала как формы власти в России уходит корнями в глубокое прошлое. Первые признаки организованной преступности, связанные с воровством (татьбой), обнаруживаются уже в письменных источниках XI–XII веков. Например, в «Русской Правде» содержатся сведения о координированности действий преступников, похищавших ценное имущество, что свидетельствует о наличии некоторой организации. Это были не просто разрозненные акты, а действия, требовавшие сговора и планирования.

Позднее, в Соборном уложении 1649 года, одном из важнейших законодательных актов Русского царства, впервые в истории уголовного законодательства России появились упоминания о преступном сообществе, обозначаемые терминами «скоп» и «заговор». Это указывает на осознание государством угрозы, исходящей от коллективных преступных действий, и попытки правового регулирования подобных явлений.

XVIII и XIX века привнесли новые оттенки в палитру криминальной истории. В XVIII веке известен легендарный вор Ванька Каин, чья фигура, окутанная мифами и народными преданиями, представляет особый интерес для понимания организованной преступности того времени. Он был не просто грабителем, а символом преступного мира, обладающим определенным влиянием и авторитетом.

В XIX веке в Российской империи наблюдалась интересная тенденция — феминизация преступности, где женщины часто совершали кражи, грабежи и мошенничества, преимущественно выступая как соучастницы. Рост статистических показателей о количестве осужденных среди российских женщин во второй половине XIX — начале XX веков связывается с появлением в 1860 году института профессиональных следователей и упрощением системы судопроизводства после судебной реформы 1864 года. Это изменение в правовой системе позволило более эффективно выявлять и фиксировать преступления, совершаемые женщинами. Динамика женской преступности в этот период коррелировала с внутригосударственным курсом: консервативная политика с усилением репрессий снижала её уровень, тогда как либеральный правительственный курс способствовал повышению. Важно отметить, что общее число зарегистрированных преступлений в России с 1803-1808 по 1911-1913 годы возросло почти в 12 раз, при том что население страны увеличилось только в 2,9 раза, что говорит о стремительном росте криминального давления на общество.

Советский период: от революции до перестройки

Октябрьская революция 1917 года, кардинально изменившая политический и социальный ландшафт России, не остановила процесс изучения преступности. Напротив, в новом государстве была создана централизованная система государственной уголовной статистики, что позволило вести более системный учёт и анализ криминальных явлений. 1920-е годы стали периодом расцвета криминологической науки в СССР, когда такие видные исследователи, как М.Н. Гернет и А.А. Герцензон, внесли значимый вклад в осмысление криминологических проблем.

Однако именно в советский период, особенно в условиях массовых репрессий и существования системы лагерей и колоний, где содержалось огромное количество заключенных, произошли процессы, способствовавшие формированию и развитию уникальной преступной субкультуры. Явление «вора в законе» стало одним из наиболее характерных признаков этого времени. Эти «воры» не просто совершали преступления, они создали свою собственную иерархию, кодекс поведения и систему разрешения конфликтов, по сути, функционируя как параллельная властная структура внутри пенитенциарной системы и за ее пределами.

Криминальное господство 1990-х годов

Распад Советского Союза в 1991 году открыл новую, беспрецедентную по своим масштабам и драматизму главу в истории криминальной власти в России. 1990-е годы вошли в историю как период, когда организованной преступности удалось не только выйти на уровень принятия властных решений, но и обеспечить себе почти господствующее положение во всех сферах жизни российского общества. В условиях обвальной приватизации, слабости государственных институтов и правового вакуума криминальные группировки создали свои «империи».

ОПГ контролировали целые города и различные сферы деятельности: от грузоперевозок и автозаправок до проституции, игорного бизнеса, строительных и лесозаготовительных компаний, а также производителей алкоголя. Например, печально известные «Тверские волки» и «Волговская» группировка, в период своего расцвета, контролировали до половины отгрузки автомобилей с АвтоВАЗа и десятки дилерских компаний, зарабатывая свыше 400 млн долларов в год. Их деятельность включала вымогательство, заказные убийства, контрабанду наркотиков, оружия и алкоголя, а также активное участие в приватизации государственных предприятий, часто с использованием насилия и угроз.

Важной, если не ключевой, особенностью криминального мира 1990-х годов было его сращивание с коррумпированными чиновниками и правоохранительными органами. Это обеспечивало преступным группировкам покровительство и защиту от закона, фактически делая их неуязвимыми для системы. Этот симбиоз криминала и коррупции стал фундаментом для построения теневой системы управления, в которой государственные функции порой дублировались или подменялись криминальными.

Современные тенденции и вызовы (2000-е – 2025 гг.)

В современный период организованность преступности в России заметно увеличилась, адаптировавшись к новым реалиям и продолжая оказывать значительное влияние на жизнь большого числа граждан. Анализ последних лет показывает тревожные тенденции. С началом Специальной военной операции (СВО) в России наблюдается существенный рост организованной преступности: число таких преступлений увеличилось почти вдвое, составив 16,9 тысяч случаев за первые пять месяцев 2023 года, что является самым высоким показателем за последние годы.

Статистика подтверждает эту динамику: в 2022 году было выявлено 13 270 лиц, совершивших преступления в составе организованных групп или преступных сообществ, что на 11,4% больше, чем в предыдущем году. При этом количество тяжких и особо тяжких преступлений, совершенных этими группами, возросло на 21,4% до 26 тыс., а их удельный вес в общем числе расследованных преступлений этих категорий увеличился с 9,3% в 2021 году до 10,5%. Эти цифры свидетельствуют не только о количественном росте, но и о повышении опасности и тяжести совершаемых преступлений.

Современная организованная преступность активно осваивает новые виды деятельности, демонстрируя поразительную адаптивность и гибкость. В спектр её интересов входят торговля людьми, органами и тканями для трансплантации, контрафактная продукция, терроризм, незаконный оборот оружия (включая оружие массового поражения) и отмывание преступных доходов. Это позволяет криминальным структурам диверсифицировать свои источники прибыли и расширять зоны влияния. По данным на 2025 год, в России действует более 100 преступных сообществ, включающих около 500 организованных групп с общим количеством участников более 4000 человек, что подчеркивает масштабы и системность этой угрозы.

Механизмы и инструменты осуществления криминального влияния

Классические методы влияния

Криминальные организации, стремясь к установлению своего влияния и контролю над различными сферами жизни, традиционно используют целый арсенал методов, проверенных временем и эффективностью. Среди них конспирация, обеспечивающая скрытность и неуловимость их деятельности, а также угрозы и насилие, которые служат инструментами принуждения и устрашения. Однако стержневым инструментом, позволяющим им проникать в саму ткань государства, является коррумпирование государственных служащих. Это позволяет им не только избегать наказания, но и манипулировать правовой системой в своих интересах.

Помимо этого, организованная преступность извлекает прибыль из нелегальной предпринимательской деятельности, активно проникая в законный бизнес. Цель такого проникновения — не только легализация преступных доходов, но и установление монополии на предоставление незаконных товаров и услуг. Классическими примерами такой деятельности являются рэкет, то есть вымогательство под угрозой насилия, и торговля на нелегальных рынках (наркотики, оружие и т.д.). Эти сферы остаются фундаментальными источниками дохода и влияния для криминальных структур.

Экономическая экспансия и финансовые махинации

Экономическая деятельность организованной преступности выходит далеко за рамки классических схем и приобретает все более изощренные формы. Криминальные группы активно вовлечены в сложные финансовые аферы, такие как незаконное получение кредитов, фиктивные банкротства, операции с фальшивыми авизо. Особенно прибыльной является незаконная приватизация государственного имущества, присвоение целевых бюджетных средств и спекуляции недвижимостью и природными ресурсами. Эти действия не только приносят колоссальные незаконные доходы, но и наносят непоправимый ущерб экономике страны.

Ущерб от экономических преступлений в России огромен. В 2021 году он составил 641,9 млрд рублей по оконченным и приостановленным уголовным делам. В одной только Москве в 2024 году ущерб от экономических преступлений превысил 88,3 млрд рублей. Компании в России вынуждены тратить от 4% до 8% своего годового дохода на взятки, что является косвенным, но очень наглядным показателем экономического ущерба от коррупции и криминального давления.

Экономическая деятельность организованной преступности не просто искажает рыночные условия; она приводит к повышению затрат на безопасность для бизнеса, что в конечном итоге сказывается на ценах для потребителей. Через коррупционные схемы происходит неэффективное распределение ресурсов, когда проекты реализуются не по принципу целесообразности, а по принципу выгоды для криминальных структур. Все это ведет к зависимости экономики от нелегальных видов деятельности и способствует криминализации целых регионов и отраслей, представляя существенную угрозу стабильности и развитию российской экономики. А какой важный нюанс здесь упускается? То, что такой уровень коррупции и теневого давления фактически создаёт параллельную налоговую систему, где часть прибыли уходит не в бюджет государства, а на обогащение криминальных структур, тем самым лишая страну ресурсов для развития.

Цифровые технологии как инструмент криминальной власти

В XXI веке, с развитием инфо��мационных технологий, криминальные структуры активно осваивают новые пространства для своей деятельности. Цифровые технологии стали мощнейшим инструментом криминальной власти, обеспечивая анонимность, скорость и глобальный охват. Даркнет, криптовалюты и компьютерные вирусы — вот лишь некоторые из элементов этого нового арсенала. Даркнет используется для незаконного оборота оружия, наркотиков, фальшивых документов, а криптовалюты позволяют скрывать финансовые потоки, затрудняя отслеживание и конфискацию преступных доходов.

Статистика киберпреступлений в России неуклонно растет. В 2024 году было зафиксировано 765,4 тыс. преступлений, совершенных с использованием информационно-телекоммуникационных технологий, что составляет около 40% от общего числа противоправных деяний и на 13,1% больше, чем в предыдущем году. Это подчеркивает стремительный переход криминала в виртуальное пространство. Российские ОПГ активно используют вредоносное программное обеспечение, фишинговые сайты, электронные платформы, колл-центры с подменными номерами и криптовалюты для анонимных расчетов.

Особое внимание заслуживает модель «Преступление как услуга» (Crime as a Service, CaaS), которую активно используют российские ОПГ. В рамках этой модели преступные группы предлагают различные «услуги» на даркнете, например, DDoS-атаки для выведения из строя веб-ресурсов конкурентов или аренду ботнетов для проведения масштабных кибератак. Это превращает киберпреступность в своего рода бизнес, где специализированные «поставщики» услуг взаимодействуют с «клиентами», заинтересованными в совершении преступлений, но не имеющими достаточных технических навыков.

Транснациональный характер и новые виды деятельности

Современная организованная преступность давно перестала быть локальным явлением. Российские ОПГ активно сотрудничают с международными преступными сетями, участвуя в глобальных схемах. Спектр их деятельности поражает своим разнообразием и цинизмом: торговля людьми, включая торговлю органами и тканями для трансплантации, контрабанда оружия (в том числе оружия массового поражения), отмывание денег, незаконная миграция и даже терроризм. Эти группы используют высокие технологии и международные сети для осуществления преступной деятельности на глобальном уровне, что значительно повышает их мобильность и адаптивность.

Например, современные ОПГ активно вовлечены в схемы незаконной миграции, включая оформление фиктивных документов о трудоустройстве и проживании, поддельных сертификатов языковых экзаменов, а также подкуп медицинских организаций для получения ложных заключений. Это не только подрывает государственные системы контроля за миграцией, но и создает питательную среду для эксплуатации людей. Таким образом, криминальная власть демонстрирует способность к непрерывной трансформации, осваивая все новые ниши и глобальные связи.

Взаимодействие криминальной и легитимной власти: симбиоз и конфликт

Коррупция как связующее звено

Взаимоотношения между криминальной и легитимной властью представляют собой сложную, многоуровневую систему, где симбиоз часто переплетается с открытым конфликтом. Центральным элементом, связующим эти два мира, является коррупция. Именно она позволяет организованной преступности устанавливать связи с государственными структурами, образуя своего рода теневой альянс. Коррумпирование работников государственного аппарата и правоохранительных органов – это не просто случайные инциденты, а один из типичных признаков и фундаментальных механизмов организованной преступной деятельности.

Мафия, в своей сути, нуждается в том, чтобы государство функционировало, но при этом она стремится использовать его в своих целях через коррупцию, избегая открытого противостояния. Это создает парадоксальную ситуацию, когда государство, призванное защищать закон и порядок, само становится инструментом криминала. Сращивание преступных организаций с представителями государственной власти препятствует эффективному противодействию организованной преступности, поскольку эти представители начинают выступать в роли укрывателей преступной деятельности. Интрузивность организованной преступности – ее способность проникать и встраиваться в систему социальных, правовых, экономических отношений – распространяется и на политическую, культурную и духовную жизнь общества, криминально изменяя ее.

Влияние на государственные институты и общество

Последствия такого симбиоза катастрофичны для государства и гражданского общества. Высокий уровень преступности и коррупции неминуемо подрывает доверие граждан к государственным институтам и правоохранительным органам. Это недоверие является одним из наиболее разрушительных факторов для стабильности и легитимности власти. Восприятие высокой коррумпированности государственного аппарата напрямую снижает уровень доверия граждан к структурам, призванным обеспечивать их безопасность.

Наглядным индикатором этой проблемы служит Индекс восприятия коррупции (ИВК), ежегодно публикуемый Transparency International. В 2020 году Россия занимала 129-е место из 180 стран с 30 баллами из 100, а в 2024 году опустилась на 141-е место, что указывает на отсутствие статистически значимых улучшений в восприятии коррупции. Опросы Фонда «Общественное мнение» (май 2024 года) также подтверждают эту тенденцию: 61% россиян считают уровень коррупции в России высоким, при этом 35% полагают, что он повышается, 20% — что снижается, и 21% — что остается неизменным.

Коррупция не просто приводит к экономическим потерям, она способствует деморализации общества, разрушению нравственных норм и усилению социального неравенства, поскольку привилегированные слои общества используют свое положение для личного обогащения. Это создает замкнутый круг, в котором криминал и коррупция взаимно усиливают друг друга, ослабляя государство изнутри.

Противоречивая динамика общественного доверия

Однако картина общественного доверия к правоохранительным органам и государственным институтам не является одномерной. Наряду с восприятием высокой коррупции, данные ВЦИОМ показывают рост доверия россиян к сотрудникам полиции своего региона: за 10 лет оно выросло почти вдвое и в ноябре 2022 года составляло 62%, достигнув максимума в 2023 году. Более того, по данным Левада-Центра (сентябрь 2025 года), уровень институционального доверия к основным государственным институтам продолжал расти: Президенту доверяют 83%, армии – 75%, органам госбезопасности – 66%, Правительству – 63%.

Такая противоречивая динамика требует многомерного анализа. С одной стороны, граждане могут осознавать проблему системной коррупции, но при этом доверять конкретным институтам или их представителям в решении повседневных вопросов безопасности. С другой стороны, рост доверия может быть связан с усилением роли государства в обеспечении порядка и безопасности, что воспринимается как позитивный фактор, несмотря на сохраняющиеся проблемы с коррупцией. Разве это не говорит о сложной картине общественного сознания, где оценка легитимной власти формируется под влиянием множества факторов?

Политизация криминала и связи со спецслужбами

Исторический опыт, особенно 1990-х годов, демонстрирует стремление криминала к лоббированию своих интересов и проникновению в органы государственной власти. Эта политизация криминала представляет собой качественно новый уровень угрозы, когда преступные структуры перестают быть просто «теневыми», а начинают активно влиять на формирование политической повестки и принятие решений.

В 1990-е годы, в условиях хаоса и неопределенности, отмечалось, что бывшие сотрудники КГБ, обладавшие аналитическим потенциалом, широкими международными контактами и знанием государственных механизмов, привлекались в преступные группировки. Это способствовало не только повышению их интеллектуального уровня и организационных способностей, но и формированию устойчивых связей со спецслужбами (СВР, ГРУ, ФСБ). Эти связи, будь то прямые или косвенные, могли использоваться для получения информации, обеспечения прикрытия или даже для влияния на определенные государственные процессы, что еще больше размывало границы между легитимной и криминальной властью.

Последствия функционирования криминальной власти

Экономические последствия

Функционирование криминальной власти оказывает самый значительный и долгосрочный вред социально-экономическому развитию страны. Организованная преступность является не просто источником разовых потерь, а системным фактором, разрушающим экономическую структуру и подрывающим социально-экономическую стабильность и безопасность.

Материальный ущерб от экономических преступлений в России огромен и исчисляется сотнями миллиардов рублей. В 2021 году он составил 641,9 млрд рублей по оконченным и приостановленным уголовным делам. В Москве, одном из крупнейших экономических центров, в 2024 году ущерб от экономических преступлений превысил 88,3 млрд рублей. Особый вред бюджету Российской Федерации наносят налоговые преступления: уклонение юридических лиц от уплаты налога на прибыль и НДС, а также уклонение от уплаты НДФЛ. В 2024 году было зарегистрировано 4639 налоговых преступлений, что свидетельствует о системности проблемы.

Экономическая дестабилизация проявляется в конкретных примерах, таких как хищение бюджетных средств через незаконное возмещение НДС на сумму более 2,9 млрд рублей организованной группой, включавшей сотрудников ФНС и предпринимателей. Еще один кейс – раскрытие в Московской налоговой службе ОПГ, которая мошеннически получила около 59 млн рублей через фиктивные налоговые вычеты для более чем 100 граждан. Эти примеры иллюстрируют, как криминальная власть проникает в государственные структуры, используя их для личного обогащения.

Организованная преступность искажает экономику, создавая неравные условия для ведения бизнеса, что препятствует привлечению инвестиций и мешает эффективному использованию ресурсов. Это выражается в повышении затрат на безопасность для добросовестного бизнеса, вымогательстве, искажении рыночных условий и, в конечном итоге, в зависимости экономики от нелегальных видов деятельности.

Социальные последствия

Помимо экономических потерь, функционирование криминальной власти порождает глубокие социальные последствия. Оно создает атмосферу нестабильности и страха, в которой граждане чувствуют себя незащищенными. Это приводит к подрыву доверия к государству, его способности обеспечивать безопасность и справедливость. В условиях, когда закон не работает или работает выборочно, снижается гражданская активность, люди теряют мотивацию участвовать в общественной жизни и соблюдать правовые нормы.

Углубление социального неравенства также является прямым следствием деятельности криминальной власти. Когда богатство и влияние приобретаются незаконными путями, это подрывает принцип меритократии и создает ощущение несправедливости. Коррупция и криминал позволяют отдельным группам обогащаться за счет всего общества, что ведет к деморализации и росту социальной напряженности.

Угроза национальной безопасности и политическая дестабилизация

Организованная преступность представляет собой одну из наиболее опасных угроз национальной безопасности любого государства, включая Российскую Федерацию. Ее деятельность способствует дефициту бюджета через финансовые махинации, что ослабляет экономическую мощь страны и ее способность финансировать социальные программы, оборону и развитие инфраструктуры.

Особая общественная опасность организованной преступности заключается в латентности ее функционирования и увеличении степени ее влияния на политические процессы как национального, так и международного уровней. Криминальная власть переходит из экономической сферы в политическую плоскость, стремясь к лоббированию своих интересов и проникновению в органы государственной власти. В 1990-е годы этот процесс был особенно заметен, когда организованная преступность политизировалась, и предпринимались попытки продвижения членов ОПГ на государственные должности.

Коррумпированность государственных и правоохранительных органов усиливает ОПГ и открывает им путь к политической власти. Как уже упоминалось, бывшие сотрудники КГБ, обладавшие ценными навыками и связями, после распада СССР привлекались в преступные группировки, что способствовало их связям со спецслужбами. Это формировало сложную сеть взаимоотношений, где интересы криминала могли пересекаться с интересами отдельных представителей силовых структур, что создавало серьезные вызовы для политической стабильности и суверенитета государства.

Стратегии противодействия криминальной власти: текущее состояние и перспективы

Предупреждение и законодательное совершенствование

Борьба с криминальной властью – это комплексная задача, требующая многостороннего подхода. Своевременное предупреждение организованной преступности и постоянное совершенствование законов являются ключевыми факторами в борьбе с этим явлением. Недостаточно реагировать на уже совершенные преступления; необходимо ликвидировать породившие их причины путем стабилизации и обеспечения прозрачности социально-экономических процессов. Это включает в себя создание здорового экономического климата, снижение уровня бедности и социального неравенства, а также укрепление правовой культуры.

Для эффективного противодействия необходимо создание специальной нормативно-правовой и материально-технической базы для правоохранительных органов, позволяющей предупреждать преступления, дезорганизовывать деятельность организованных преступных групп и обеспечивать привлечение к уголовной ответственности. Это означает не только оснащение современным оборудованием, но и постоянное обучение персонала, развитие аналитических возможностей и повышение координации между различными ведомствами.

Правовая база противодействия в России

В Российской Федерации существует законодательная база, направленная на противодействие коррупции и организованной преступности. Ключевым документом является Федеральный закон от 25 декабря 2008 года № 273-ФЗ «О противодействии коррупции», который определяет понятийный аппарат и закрепляет меры профилактики коррупционных правонарушений. Противодействие коррупции должно носить комплексный характер, охватывая все сферы общественной жизни, включая формирование общественного мнения с нетерпимым отношением к коррупции и повышение правовой культуры населения.

Органы прокуратуры Российской Федерации играют центральную роль в этой борьбе, осуществляя антикоррупционную деятельность на основании Конституции РФ, Федерального закона «О прокуратуре РФ», Федерального закона «О противодействии коррупции» и Национального плана противодействия коррупции. В системе органов прокуратуры создана независимая, вертикально интегрированная структура, призванная обеспечить комплексный подход к противодействию коррупции, что позволяет координировать усилия различных ведомств и повышать эффективность надзора.

Проблемы и вызовы в правоприменительной практике

Несмотря на наличие законодательной базы, существуют серьезные проблемы и вызовы в правоприменительной практике. Уголовное законодательство не всегда успевает за изменениями в криминогенной ситуации, что делает его недостаточным для эффективного противодействия организованной преступности. Одна из причин кроется в отсутствии в российском уголовном законодательстве четких норм, определяющих понятие организованной преступности, что приводит к разногласиям в правоприменительной практике и снижает эффективность борьбы.

Кроме того, одной из ключевых проблем является сложность контроля над незаконно полученными доходами. Преступные организации активно используют сложные финансовые схемы и цифровые технологии для отмывания денег, что требует от правоохранительных органов постоянного совершенствования методов расследования и использования передовых инструментов финансовой разведки.

Ужесточение ответственности и новые законодательные меры

Осознавая эти вызовы, государство предпринимает шаги по ужесточению ответственности и совершенствованию законодательства. Федеральный закон от 1 апреля 2019 года № 46-ФЗ внес существенные изменения в Уголовный кодекс РФ, направленные на усиление борьбы с организованной преступностью.

Одним из наиболее значимых нововведений стала статья 210¹ УК РФ, предусматривающая уголовную ответственность за занятие высшего положения в преступной иерархии. За это преступление предусмотрено наказание от 8 до 15 лет лишения свободы, что является серьезным шагом в борьбе с лидерами криминального мира.

Кроме того, статья 210 УК РФ (Организация преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней)) была дополнена частью 1¹, которая криминализирует участие в собрании организаторов, руководителей или иных представителей преступных сообществ/организованных групп с целью совершения тяжких или особо тяжких преступлений. За это деяние предусмотрено наказание до 20 лет лишения свободы.

Важным аспектом этих изменений является также то, что к лицам, виновным в совершении преступлений, предусмотренных частью 4 статьи 210 и статьей 210¹ УК РФ, не могут быть применены условное осуждение или назначение наказания ниже низшего предела. Это устраняет лазейки для смягчения наказания и усиливает неотвратимость ответственности.

Эффективное противодействие организованной преступности требует последовательного ослабления и разрушения симбиоза теневой экономики и коррумпированных чиновников посредством комплекса законодательных, экономических, организационных и антикоррупционных мер. Создание эффективной и прозрачной правоохранительной системы, постоянное обновление законодательства с учетом современных вызовов (включая киберпреступность и новые экономические махинации) и международное сотрудничество – вот основные направления, которые позволят минимизировать влияние криминальной власти на общество и государство. Что из этого следует? Только комплексный и бескомпромиссный подход, включающий как превентивные, так и карательные меры, способен обеспечить долгосрочную стабильность и безопасность государства.

Заключение

Феномен криминала как формы власти – это сложная, динамично развивающаяся проблема, глубоко укоренившаяся в социально-экономической и политической структуре современного общества. Наше исследование показало, что организованная преступность – это не просто совокупность отдельных преступных деяний, а системное явление, обладающее собственной иерархией, экономическими целями и механизмами воздействия, зачастую имитирующими или подменяющими функции легитимного государства.

Мы проследили историческую эволюцию криминальной власти в России от древнерусских «скопов» и «заговоров» до беспрецедентного господства ОПГ в 1990-х годах и адаптации к современным вызовам, включая активное использование цифровых технологий и рост преступности после начала СВО. Было выявлено, что ключевыми инструментами криминального влияния остаются конспирация, насилие и, прежде всего, коррупция, которая служит стержневым звеном между теневым миром и государственным аппаратом.

Последствия функционирования криминальной власти многогранны и деструктивны. Экономический ущерб исчисляется миллиардами рублей, подрывается доверие граждан к государственным институтам, углубляется социальное неравенство, а сама национальная безопасность оказывается под угрозой из-за политизации криминала и его попыток проникновения во властные структуры. Однако, несмотря на все эти вызовы, данные об общественном доверии показывают сложную, противоречивую картину, где наряду с осознанием проблем коррупции, растет доверие к определенным государственным институтам.

Стратегии противодействия криминальной власти требуют комплексного подхода, включающего как своевременное предупреждение и устранение корневых причин, так и постоянное совершенствование законодательной и правоприменительной практики. Принятие Федерального закона от 1 апреля 2019 года № 46-ФЗ и введение статей 210¹ и части 1¹ статьи 210 УК РФ свидетельствуют о решимости государства ужесточить борьбу с лидерами преступных сообществ. Тем не менее, для достижения устойчивых результатов необходимы дальнейшие усилия по укреплению правового государства, повышению прозрачности, эффективному контролю над незаконно полученными доходами и развитию международного сотрудничества.

Перспективы дальнейших исследований лежат в области углубленного анализа влияния цифровых технологий на трансформацию криминальной власти, изучения новых форм транснациональной преступности и разработки инновационных механизмов противодействия. Рекомендации для эффективного противодействия включают усиление аналитических возможностей правоохранительных органов, повышение правовой грамотности населения, формирование антикоррупционного сознания и системную работу по устранению социально-экономических условий, способствующих расцвету криминала. Только комплексный и бескомпромиссный подход позволит обуздать этот феномен и защитить основы государственности и гражданского общества.

Список использованной литературы

1. Белкин Р.С. Криминалистическая энциклопедия. М.: Изд-во БЕК, 1997. 342 с.
2. Горный М.Б. Коррупция в России: системная проблема и системное решение // Сервер центра «Стратегия». 2001.
3. Григорова Т.В. Коррупция в России: сущность, причины возникновения и социально-экономические последствия. 1999.
4. Замятина Т. Россия и коррупция: кто кого? (интервью с президентом фонда ИНДЕМ Г. Сатаровым) // Эхо планеты. 2002. № 50.
5. Иншаков С.М. Криминология: Учебник. М.: Юриспруденция, 2000. 432 с.
6. Коррупция: политические, экономические и правовые проблемы. М., 2001.
7. Криминология: Учебник / Под ред. А.И. Долговой. М., 1997.
8. Карпец И.И. Преступность: иллюзии и реальность. М.: Российское право, 1992.
9. Криминология: Учебник / Под ред. В.Н. Кудрявцева и В.Е. Эминова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юристъ, 1999. 678 с.
10. Лунеев В.В. Преступность XX века. Мировой криминологический анализ. М.: Норма, 1997.
11. Основы борьбы с организованной преступностью / Под ред. В. С. Овчинского, В.Е. Эминова, Н.П. Яблокова. М.: Инфра-М, 1996.
12. Организованная преступность / Под ред. А.И. Долговой, С.В. Дьякова. М.: Юрид. лит., 1989.
13. Организованная преступность — угроза культуре и державности России: научно-практическая конференция. Санкт-Петербург: Издательский дом «Бизнес-Пресса», 1998.
14. Политология: Курс лекций / Под редакцией М. Н. Марченко. 2-е издание, переработано и дополнено. 2003.
15. Политология: Учебное пособие / Под редакцией М. А. Василика. 3-е изд. СПб.: Издательский дом «Бизнес-Пресса», 2000.
16. Политология: Энциклопедический словарь / Общая редакция и составление: Ю. И. Аверьянов. М.: Издательство Московского коммерческого университета, 1993.
17. Прокопенко Л. Коррупция как общественное явление // Утро: еженедельная электронная газета. 2000.
18. Салье М. Мафия и коррупция. М., 1994.
19. Тогонидзе Н.В. Административно-правовые проблемы предупреждения коррупции и организованной преступности // Государство и право. 2002. № 50.
20. Тавадов Г.Т. Политология: Учебное пособие. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2000.
21. Тощенко Ж.Т. Социология: Общий курс. 2-е издание, дополнено и переработано. М.: Прометей, Юрайт, 1999.
22. Тахватулин К.С., Вайс Е.Ю., Катионова А.О. Криминологические особенности организованной преступности.
23. Кухарук В.В. Организованная преступность, ее характеристика и предупреждение — Криминология. 2009.
24. И. Преступность, ее организованность и криминальное сообщество. М., 2003.
25. Басецкий И.И., Легенченко Н.А. Организованная преступность. Минск, 2002. С. 32-33.
26. Куканское сельское поселение. Понятие и признаки коррупции, ответственность за коррупционные правонарушения и преступления. 2020.
27. Бухарина Н.П. Понятие и признаки коррупции в международных правовых актах // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2016. № 1. С. 166–176.
28. Гаврилов С.Т., Белоусов И.В., Покаместов А.В. История становления организованной преступности в России.
29. Мафия, государство и капиталистическая экономика: конкуренция или конвергенция? // Россия в глобальной политике. 2015.
30. Кокорев Александр Николаевич, Прудников Сергей Николаевич. Федеральный закон «О противодействии коррупции» как правовая основа борьбы с коррупцией и перспективы его совершенствования.
31. Развитие криминологической науки в СССР (1918-1960 гг.). 2019.
32. Организованная преступность – государство в государстве? 2019.
33. Волков Вадим Викторович. Мафия в зеркале социологии.
34. Мухамедьярова Л.В. Анализ законодательства РФ по борьбе с коррупцией. 2022.
35. Криминология. Википедия.
36. Кебиров Азим Кебирович. Организованная преступность в России: современные вызовы и пути решения.
37. Генеральная прокуратура Российской Федерации. Противодействие коррупции.
38. Организованная преступность как ключевая угроза национальной безопасности Российской Федерации // Вестник Московского государственного лингвистического университета. Образование и педагогические науки. 2018.
39. Рахимбердин Ойрат и Тугамбекова Мадина. Почему возникает организованная преступность и как с ней бороться? // Toppress.kz. 2018.
40. Григорьева А.К. Влияние организованной преступности на национальную экономику (на примере США и Италии).