Взаимоотношения славян и кочевников в концепции Л.Н. Гумилева: Теория этногенеза, исторический симбиоз и научная дискуссия

На протяжении веков взаимоотношения между Древней Русью и бескрайними степными народами воспринимались в традиционной историографии как неразрывный цикл конфликтов, набегов и противостояний. Эта парадигма «леса против степи» глубоко укоренилась в сознании исследователей, формируя представление о вечной враждебности, препятствовавшей развитию славянских государств. Однако в середине XX века выдающийся советский и российский историк, этнолог и географ Лев Николаевич Гумилев предложил совершенно иную, революционную для своего времени, интерпретацию этого сложного исторического взаимодействия. Его труды, в особенности «Древняя Русь и Великая степь», стали вызовом устоявшимся взглядам, предложив концепцию симбиоза и комплементарности как ключевых факторов, определявших динамику этих отношений, а это означает, что привычная картина истории может быть пересмотрена.

Актуальность теории Л.Н. Гумилева в историографии остается высокой и по сей день, несмотря на ее неоднозначную академическую судьбу. Его подход позволяет взглянуть на историю Евразии с иной перспективы, заставляя переосмыслить традиционные оценки и увидеть многогранность процессов этногенеза и межэтнического взаимодействия. Влияние его идей не ограничивается только научными кругами; оно проникает в общественное сознание, формируя дискуссии о евразийстве, национальной идентичности и геополитическом положении России, что делает его концепции значимыми для понимания современного самосознания.

Цель настоящего реферата — систематизировать и проанализировать взгляды Л.Н. Гумилева на взаимоотношения славян (Руси) и кочевых народов, представив их в контексте его пассионарной теории этногенеза. Для достижения этой цели были поставлены следующие задачи: раскрыть понятийный аппарат и основные механизмы теории этногенеза, детально рассмотреть интерпретацию Гумилевым исторических примеров взаимодействия Руси и Степи, а также провести всесторонний критический анализ его концепции, сопоставив ее с традиционными историографическими подходами и изучив современную рецепцию его идей. Такой комплексный подход позволит оценить как научную значимость, так и дискуссионность наследия Льва Николаевича Гумилева.

Теоретические основы концепции этногенеза Л.Н. Гумилева

В основе всех исторических интерпретаций Льва Гумилева лежит его уникальная пассионарная теория этногенеза. Это не просто хронологическое описание событий, но целая философско-историческая система, объясняющая возникновение, развитие и угасание этносов как «биосоциальных организмов». Гумилев утверждал, что этногенез — это результат сложного взаимодействия космических энергий и ландшафта, процесс, детерминированный географически и движимый особым феноменом — пассионарностью, что придает его теории глубокий, почти космический смысл.

Пассионарная теория этногенеза: ключевые понятия

Для понимания взглядов Гумилева на взаимоотношения Руси и Степи необходимо прежде всего освоить его уникальный понятийный аппарат. В центре этой системы стоит этнос — не просто группа людей с общей культурой и языком, а «биосоциальный организм», обладающий общим стереотипом поведения и связанный с определенным ландшафтом. Это живая система, проходящая циклы развития, подобно биологическому организму.

Движущей силой этногенеза является пассионарность — ключевое понятие теории Гумилева. Он определяет ее как «характерологическую доминанту, непреоборимое внутреннее стремление к деятельности, направленной на осуществление какой-либо цели». Эта цель может быть столь значима для пассионарной личности, что она способна пожертвовать ради нее собственной жизнью, а также благополучием современников и соплеменников. Гумилев объяснял пассионарность как избыток «биохимической энергии» живого вещества, инстинкт деятельности, который толкает этнос к экспансии, преобразованию ландшафта и созданию культуры.

Этнические общности Гумилев выстраивал в иерархическую структуру:

• Суперэтнос — самая крупная этническая система, объединяющая несколько этносов на основе общего мировосприятия (например, европейский, мусульманский, российский суперэтносы).
• Этнос — система более низкого порядка, объединенная общим стереотипом поведения и привязанная к конкретному ландшафту.
• Субэтнос, конвиксия и консорция — части этноса, привязанные к ландшафту и связанные общим бытом или судьбой. Примерами могут служить поморы, старообрядцы, казаки, которые, будучи частью русского этноса, обладали собственными, специфическими чертами, обусловленными их образом жизни и средой обитания.

Особое значение в теории Гумилева имеет понятие комплиментарности. Это отношение подсознательной симпатии или антипатии между представителями разных этносов. Именно комплиментарность определяет характер межэтнических контактов: от союзов и симбиозов до ожесточенных конфликтов и формирования «химер».

Динамика этногенеза: фазы развития этносов

Жизнь этноса, по Гумилеву, не статична, а представляет собой динамический цикл, состоящий из семи последовательных фаз, каждая из которых характеризуется определенным уровнем пассионарного напряжения и специфическим стереотипом поведения.

Фаза	Характеристика пассионарного напряжения	Основные черты
Фаза подъёма	Стабильное повышение уровня пассионарного напряжения	Энергичное развитие, экспансия, формирование общих ценностей, создание новых государств. Пример: российский суперэтнос в XIII—XV веках.
Акматическая фаза	Колебания пассионарного напряжения на максимальном уровне	Период наивысшей активности, великих достижений, но и внутренних конфликтов, «вихрей» и выхода за природные границы.
Фаза надлома	Резкое снижение пассионарного напряжения	Раскол этнического поля, междоусобицы, усиление центробежных сил, потеря идеалов.
Инерционная фаза	Плавное снижение пассионарного напряжения	«Золотая осень» этноса, использование традиций акматической фазы, накопление материальных и культурных ценностей, но без активного развития.
Фаза обскурации	Отсутствие забот о культуре и ландшафте, преобладание субпассионариев	Окончательная деградация этнической и общественной системы, упадок морали, нарастание внутренних конфликтов, утрата способности к сопротивлению.
Мемориальная фаза	Этнос сохраняет лишь память о своей культурной традиции в виде фольклора и легенд	Потеря жизнеспособности, этнос существует лишь как культурный реликт.
Фаза гомеостаза	Полный баланс этноса с окружающей средой (до фазы подъёма)	Состояние равновесия, характерное для первобытных племен, не обладающих высоким уровнем пассионарности.

Эти фазы, по Гумилеву, не просто описывают циклы, но и объясняют внутреннюю логику исторических событий, изменение поведения этносов и их способность к взаимодействию.

Формы межэтнических контактов: симбиоз, ксения, химеры, антисистемы

Взаимодействие между этносами, согласно Гумилеву, может принимать различные формы, зависящие от уровня комплиментарности и общих интересов.

• Симбиоз — это форма межэтнических контактов, при которой участники не сливаются, занимают разные ландшафтные и хозяйственные зоны, а их сосуществование взаимополезно и взаимодополняюще. Это гармоничное взаимодействие, где каждый этнос сохраняет свою идентичность, но извлекает выгоду из соседства.
• Ксения — менее интенсивный тип взаимодействия. В этом случае один этнос живет относительно обособленно в рамках более крупного (вмещающего) этноса, сохраняя своеобразие, но их сосуществование остается нейтральным, без значительного взаимовлияния или взаимопомощи.
• Химера — наиболее деструктивная форма контакта. Это ложноэтническая общность, складывающаяся в результате вторжения в этногенез, являющаяся продуктом контакта несовместимых этносов, обладающих отрицательной комплиментарностью и принадлежащих к различным суперэтническим системам. В химере люди утрачивают этническую традицию, теряют адаптивные навыки и не принадлежат ни к одному из контактирующих этносов, что приводит к хаосу вкусов и взглядов. Примером этнической химеры Л.Н. Гумилев считал Орден меченосцев (Ливонский орден) в Прибалтике, где немецкие дворяне жили за счет покоренных эстов, ливов, латышей и куршей, создавая искусственное, неустойчивое образование.
• Антисистема — вершина этнического распада и деструкции. Это общность людей, обладающих отрицательным мироощущением, стремящихся к разрушению мира и возникающих, как правило, в недрах химер. Антисистемы характеризуются нигилизмом, отказом от созидания и сосредоточенностью на уничтожении существующего порядка.

Понимание этих понятий позволяет Гумилеву по-новому взглянуть на исторические отношения славян и кочевников, предлагая альтернативную традиционной историографии интерпретацию.

Интерпретация взаимоотношений славян и кочевников в трудах Л.Н. Гумилева

Лев Гумилев радикально пересмотрел устоявшиеся представления о взаимоотношениях Древней Руси со степными народами. В своей монументальной работе «Древняя Русь и Великая степь» он отказался от нарратива вечной вражды, предложив концепцию сложного симбиоза и комплементарности, который, по его мнению, определял евразийскую историю на протяжении столетий.

Опровержение «черной легенды»: идея комплементарности и симбиоза

Центральной идеей Гумилева стало опровержение так называемой «черной легенды» об извечной враждебности между Русью и кочевниками. Он утверждал, что традиционная историография, начиная от С.М. Соловьева, В.О. Ключевского и до Б.А. Рыбакова, необоснованно акцентировала внимание на конфликтах, игнорируя или преуменьшая периоды мирного сосуществования, торговых связей и даже военных союзов. Гумилев настаивал на том, что отношения между славянами и обитателями Степи были гораздо более комплементарны, чем принято считать, а их взаимодействие часто носило характер взаимополезного симбиоза, где каждая сторона извлекала выгоду из соседства. Разве это не меняет привычный взгляд на историю?

Гумилев разделял историю русского этноса на два больших периода: историю Древней Руси и историю России. Для него взаимоотношения с кочевниками были фундаментальной частью формирования как первого, так и второго этапа.

Древняя Русь и кочевые народы до XIII века: примеры сосуществования

До монгольского нашествия, как считал Гумилев, Русь имела куда более разнообразные и часто мирные отношения с кочевыми народами, чем принято думать. Эти контакты, по его мнению, иллюстрируют экономико-географическое единство региона, где сочетание зональных и азональных ландшафтов (речные долины) обусловливало необходимость создания целостной хозяйственной системы, в которой различные этносы дополняли друг друга.

• Печенеги: Эти кочевники появились в причерноморских степях в 889 году. Вопреки распространенному мнению о постоянной вражде, Гумилев указывал, что в течение X века отношения Руси и печенегов были преимущественно мирными и союзными. Обострение наступило лишь после крещения Киева, что, возможно, было связано с изменением мировоззренческих установок, а это показывает, как мировоззренческие изменения могут влиять на межэтнические отношения. После решающего поражения от Ярослава Мудрого в 1036 году под Киевом, печенеги перестали играть самостоятельную роль, а их остатки вошли в состав так называемых «черных клобуков» — пограничной стражи, служившей русским князьям.
• Торки (гузы): Эти кочевники, подобно печенегам, также поселились на правобережье Днепра. Они активно поставляли пограничную стражу для киевских князей, интегрировавшись в систему обороны Руси и также став частью черных клобуков.
• Половцы (куманы): Изначально сильный и воинственный народ, половцы после первых столкновений с русичами также часто становились их союзниками, особенно с Черниговским княжеством. Гумилев отмечал, что даже в условиях междоусобиц русские князья не брезговали привлекать половцев на свою сторону, что свидетельствует о прагматичном, а не исключительно антагонистическом характере их отношений.

Эти примеры, по Гумилеву, демонстрируют, что «степь» не была монолитным врагом, а представляла собой сложный конгломерат этносов, с которыми Русь выстраивала гибкие, часто взаимовыгодные отношения.

Взаимоотношения Руси и Золотой Орды по Гумилеву: союзнические отношения

Наиболее революционной и спорной стала интерпретация Гумилевым монголо-татарского нашествия и периода Золотой Орды. Он решительно отвергал традиционное представление о «монголо-татарском иге» как о безраздельном порабощении. Вместо этого, Гумилев предложил видеть в этом периоде своеобразный военный союз, основанный на комплиментарности и общих интересах.

• Поход монголо-татар 1237-1238 годов: Гумилев рассматривал его не как планомерное завоевание, а как «большой набег». Он утверждал, что Русь не была целью монголов. Как лесная страна, она не представляла для кочевников-монголов особого интереса. Разрушению подвергались лишь те города, которые оказывали вооруженное сопротивление, тогда как многие другие, например, Новгород и Псков, уцелели благодаря договоренностям с Ордой. Монголам, по его мнению, требовался скорее «налог на содержание войска, которое ей самой было нужно», а не тотальное порабощение.
• Союз Александра Невского с Сартаком: Одним из краеугольных камней концепции Гумилева является фигура Александра Невского. В 1252 году Александр, по версии Гумилева, подружился и побратался с Сартаком, сыном Батыя, став его приемным сыном. Этот акт символизировал не подчинение, а именно союз. Гумилев подчеркивал, что русские князья первыми оказали военную помощь татарам, приняв участие в походе на аланов. Этот союз был продиктован общими внешними угрозами, прежде всего экспансионистскими действиями Ливонского ордена в Прибалтике, что указывает на прагматичность выбора, а не на добровольное подчинение.

Год	Событие	Значение в концепции Гумилева
1252	Побратимство Александра Невского с Сартаком, сыном Батыя.	Символ военного союза и комплементарности, а не завоевания. Александр стал приемным сыном хана.
1261	Открытие подворья православного епископа в Сарае.	Свидетельство лояльного отношения монголов к Православию и отсутствия религиозных притеснений.
1268	Монгольские отряды (500 всадников) оказывают помощь Новгороду и Пскову.	Пример военного союза, защиты русских городов от внешних врагов (Ливонского ордена) за определенную плату.
1274	Монгольские отряды оказывают помощь Смоленску.	Повторение сценария 1268 года, подтверждающее характер союзнических отношений.
1406	Орда оказывает помощь Василию I в русско-литовской войне.	Доказательство долгосрочного характера военно-политического взаимодействия даже после Куликовской битвы.

Гумилев считал, что ханы Золотой Орды не вмешивались во внутренние дела Руси, рассматривая ее как самостоятельный улус, примкнувший к Орде по договору. Этот договор обеспечивал Руси защиту от западных агрессоров, а Орде — поддержку в ее походах.

• Поход Тохтамыша на Москву в 1382 году: Даже такое трагическое событие, как разорение Москвы Тохтамышем, Гумилев объяснял не как проявление «ига», а как результат внутренних интриг русских князей. По его мнению, «хитрые нижегородцы использовали доверчивость Тохтамыша», а суздальские князья Василий и Семен, а также рязанский князь Олег Иванович, опасаясь за свои земли, присоединились к Тохтамышу и указали ему броды через Оку. Они ложно обвинили Дмитрия Донского и Олега Рязанского в тайных сношениях с Литвой, спровоцировав хана на поход.

Таким образом, Л.Н. Гумилев перевернул традиционную картину, изобразив отношения Руси и Степи не как бесконечную борьбу двух несовместимых цивилизаций, а как сложное, многогранное взаимодействие, в котором периоды конфликтов сменялись периодами взаимовыгодного сотрудничества и даже союзничества.

Историографический контекст и критический анализ теории Л.Н. Гумилева

Концепция Л.Н. Гумилева, со всей ее оригинальностью и масштабностью, не могла не вызвать бурных дискуссий в научном сообществе. Его взгляды, радикально отличавшиеся от устоявшихся парадигм, стали объектом как горячей поддержки, так и жесткой критики.

Расхождение с традиционной историографией: «лес со степью» vs. «симбиоз»

Традиционная историография, начиная с классических трудов С.М. Соловьева и В.О. Ключевского, а также последующих работ П.Н. Милюкова, А.Е. Преснякова, Г.В. Вернадского и Б.А. Рыбакова, рассматривала отношения Руси и кочевников, особенно монголов, как преимущественно антагонистические. Центральной идеей было противостояние «леса со степью» – оседлой, земледельческой цивилизации и подвижной, воинственной кочевой культуры. Монголо-татарское нашествие и последующее «иго» воспринимались как период глубочайшего упадка, тормозивший развитие Руси и изолировавший ее от европейских процессов.

Гумилев же стремился опровергнуть эту концепцию, утверждая, что она является «черной легендой», искусственно созданной для оправдания определенных политических или идеологических установок. Он настаивал на том, что история Евразии – это история не борьбы, а комплементарного сосуществования, симбиоза, где народы Степи и Руси, занимая разные экологические ниши и хозяйственные зоны, дополняли друг друга. Для Гумилева, монголо-татарское «иго» было скорее формой военно-политического союза, чем порабощением, направленным на отражение общей западной угрозы. Это принципиальное расхождение в корне изменило интерпретацию ключевых исторических событий и процессов.

Академическая критика: необоснованность теоретических положений и работа с фактами

Несмотря на оригинальность и интеллектуальную смелость, концепция Гумилева не получила широкого признания в академических кругах ни в СССР, ни за его пределами. Многие современные исследователи отмечают, что его взгляды выходят далеко за пределы строго научных представлений и воспринимаются скорее как историософская концепция, нежели как эмпирически подтвержденная теория.

Основные пункты академической критики включают:

• Необоснованность теоретических положений: Критики, такие как В.И. Козлов, Л.С. Клейн, В.А. Шнирельман и другие, указывают на отсутствие четкого, непротиворечивого определения этноса в работах Гумилева. Понятие «пассионарности», хотя и является центральным, остается метафорическим и не поддается эмпирической верификации. Отсутствие методологии измерения «биохимической энергии» или «уровня пассионарного напряжения» делает теорию умозрительной.
• Вольное обращение с эмпирическим историческим материалом: Это один из наиболее частых и серьезных упреков. Критики обвиняют Гумилева в избирательном подходе к источникам, игнорировании фактов, противоречащих его концепции, и вольной интерпретации существующих данных. Л.С. Клейн и В.А. Шнирельман отмечают, что Гумилев своим авторитетом «санкционировал произвольное обращение с историей», подготовив почву для «псевдоисторического бреда».
• Географический детерминизм: В.И. Козлов, например, критиковал Гумилева за географический детерминизм, который в советское время рассматривался как немарксистский подход. Представление о ландшафте как о решающем факторе в формировании этносов и их взаимоотношений казалось чрезмерно упрощенным.
• Политизированность и идеологическая нагрузка: Многие критики усматривали в теории Гумилева скрытые политические и идеологические смыслы. В.И. Козлов даже усматривал в теории естественности и непреодолимости межэтнических конфликтов оправдание фашизма.
• Дискуссии вокруг «иудео-хазарской химеры» и обвинения в антисемитизме: Один из наиболее острых и болезненных моментов в критике Гумилева связан с его концепцией «иудео-хазарской химеры». Ряд исследователей, включая Якова Лурье, Льва Клейна, Виктора Шнирельмана и Александра Янова, считали, что пассионарная теория этногенеза, особенно в этой части, направлена против евреев и содержит антисемитские коннотации. Гумилев описывал Хазарский каганат как химеру, созданную иудейской верхушкой, что, по мнению критиков, служило основой для обвинений в деструктивном влиянии. В то же время, другие исследователи, такие как Владимир Чивилихин и Аполлон Кузьмин, напротив, называли Гумилева «русофобом», что свидетельствует о крайней поляризации мнений.

Современная рецепция и дискуссии: сторонники, политизация и актуальность идей

Несмотря на академическую критику, идеи Л.Н. Гумилева пользуются значительной популярностью в общественном сознании России. Это объясняется несколькими причинами:

• Оригинальность и целостность картины мира: Гумилев предложил грандиозную, целостную картину исторического развития, способную объяснить сложные процессы простыми и яркими категориями. Это привлекает тех, кто ищет универсальные объяснения истории.
• Обоснование уникальности российского пути: Концепция симбиоза Руси и Степи, а также идея евразийского суперэтноса, легла в основу неоевразийских идей, которые подчеркивают уникальность цивилизационного пути России, отличного как от Запада, так и от Востока.
• Патриотический дискурс: В общественном сознании взгляды Гумилева часто используются для укрепления национально-патриотического дискурса, представляя «иго» не как поражение, а как этап формирования сильного евразийского государства.

Среди современных сторонников Гумилева можно назвать его учеников, таких как К.П. Иванов и В.Ю. Ермолаев, а также Н.В. Трубникову, А.Д. Гомбожапова, Ю.С. Самохина, П.С. Ширинкина (развивающего географические аспекты) и К.В. Маклакова (развивающего биологические аспекты). Они продолжают развивать и популяризировать его идеи, отстаивая их научную ценность. Влияние идей Гумилева на неоевразийство и их использование в политическом и национально-патриотическом дискурсах остается значительным. Его концепции активно применяются для объяснения современных межнациональных отношений и геополитики, что делает его наследие не только объектом исторической, но и политической и социологической дискуссии. В России, как отмечают некоторые исследователи, критики Гумилева имеют значительно меньше веса в общественном сознании, чем его апологеты.

Таким образом, теория Л.Н. Гумилева, будучи выдающимся историософским трудом, продолжает оставаться полем напряженной дискуссии, где сталкиваются разные подходы к осмыслению истории, этногенеза и идентичности.

Заключение

Исследование представлений Л.Н. Гумилева о взаимоотношениях славян (Руси) и кочевых народов раскрывает уникальный и, безусловно, один из самых дискуссионных подходов в отечественной историографии. Центральной идеей Гумилева стало опровержение традиционной «черной легенды» об извечной враждебности «леса со степью». Вместо этого он предложил сложную концепцию симбиоза и комплементарности, согласно которой Русь и народы Великой степи, включая Золотую Орду, не только сосуществовали, но и часто вступали в союзнические отношения, продиктованные общими внешними угрозами и экономико-географической необходимостью.

В основе этого подхода лежит пассионарная теория этногенеза, которая рассматривает этнос как «биосоциальный организм», проходящий через определенные фазы развития, движимый пассионарностью — избытком «биохимической энергии». Гумилев ввел такие ключевые понятия, как суперэтнос, этнос, субэтнос, комплиментарность, а также деструктивные формы межэтнических контактов — химеры и антисистемы, которыми он объяснял исторические феномены от формирования Ливонского ордена до событий хазарской истории.

Примерами, иллюстрирующими его концепцию, служили взаимоотношения Руси с печенегами, торками и половцами до XIII века, которые часто переходили от столкновений к союзничеству и интеграции в систему пограничной стражи. Наиболее радикальной была его интерпретация отношений Руси и Золотой Орды, где монголо-татарское нашествие рассматривалось как «большой набег», а период Орды — как военный союз, скрепленный, например, побратимством Александра Невского с Сартаком и взаимной военной помощью против западных агрессоров. Даже поход Тохтамыша на Москву в 1382 году Гумилев объяснял не как проявление «ига», а как результат внутренних интриг русских князей.

Однако, несмотря на оригинальность и интеллектуальную смелость, теория Л.Н. Гумилева вызвала и продолжает вызывать ожесточенную академическую критику. Ему вменяют необоснованность теоретических положений, метафоричность «пассионарности», вольное обращение с эмпирическим историческим материалом, географический детерминизм, а также политизированность и даже антисемитские коннотации в отношении «иудео-хазарской химеры». Многие ученые, как в СССР, так и за рубежом, не признали его концепцию строго научной.

Тем не менее, вклад Гумилева в историографию остается значительным. Он не только предложил оригинальный, хотя и дискуссионный, взгляд на историю Руси и Степи, но и стимулировал широкую дискуссию о природе этноса, механизмах исторического развития и роли географического фактора. Его идеи о евразийском симбиозе нашли отклик в неоевразийских концепциях и продолжают активно использоваться в современном политическом и национально-патриотическом дискурсе, что подчеркивает продолжающуюся актуальность и неоднозначность его наследия для современной исторической науки и общественного сознания. Гумилев заставил по-новому взглянуть на прошлое, предложив альтернативную оптику, которая, несмотря на все критические замечания, продолжает влиять на умы исследователей и широкой общественности.

Список использованной литературы

1. Арсланов Р.А., Керов В.В., Мосейкина М.Н. История России с древнейших времен до начала XX века: Учеб. для студентов гуманит. спец. / Под ред. В.В. Керова. – М.: Высш. шк., 2001. – 784 с.
2. Геллер М.Я. История Российской империи. В трех томах. М.: Издательство «МИК», 1997. – Том I. – 448 с.
3. Гумилев Л. Древняя Русь и Великая степь. – М.: Мысль, 1989. – 766 с.
4. Гумилев Л.Н. Древняя Русь и ее соседи в системе международной торговли и натурального обмена // Известия ВГО, т 119, 1987, вып. 3.
5. Гумилев Л.Н. Князь Александр и хан Батый // История. №44, 2000.
6. Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. Оправдание книги и Постановка проблемы. Gumilevica. URL: https://vertexaisearch.google.com/grounding-api-redirect/AUZIYQHX8ruw6_3C0NvunFfQW-s_zjuvAyc87VrMBapOltVE1wOVSfCBo6LlG4uye9kXXaT5GQBuvn9V2XDr2E7QrHDn-6kZ1lK8Z8ewgh_qiG2DsXVqT_21HyulIr2rwGT47tENF7giUqt_cR6jr6_f58v7 (дата обращения: 20.10.2025).
7. Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. XXI. Поиски виновных. Gumilevica. URL: https://gumilevica.kulichki.net/DrevR/drevr21.htm (дата обращения: 20.10.2025).
8. История России. Теории изучения. Книга первая. С древнейших времен до конца XIX века. Учебное пособие. / Под ред. Б.В. Личмана. Екатеринбург: Изд-во «СВ-96», 2001. – 368 с.
9. Каменский А. Российская империя в XVIII веке: традиции и модернизация. – М.: Новое литературное обозрение, 1999. – 328 с.
10. Князький И.О. Русь и степь / Российский научный фонд. Московское отделение. – М., 1996. – 132 с.
11. Никитин А.Л. Основания русской истории; Мифологемы и факты. – М., «АГРАФ». 2001. – 768 с.
12. Нурышев Г. Льву Гумилеву посвящается… «Казахстанская правда», 2002. 03 окт.
13. «Древняя Русь и Великая Степь»: основные идеи // Геополитика.RU. URL: https://geopolitika.ru/article/drevnyaya-rus-i-velikaya-step-osnovnye-idei (дата обращения: 20.10.2025).
14. Древняя Русь и Великая Степь: «симбиоз» или противостояние? // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/drevnyaya-rus-i-velikaya-step-simbioz-ili-protivostoyanie/viewer (дата обращения: 20.10.2025).
15. Особенности позиции Л.Н. Гумилева по проблеме Русь и татаро-монголы // Istorya.ru. URL: https://istorya.ru/forum/index.php?showtopic=2008 (дата обращения: 20.10.2025).
16. Понятие «антисистема» в пассионарной теории этногенеза Льва Гумилева / Демин И. В. // Репозиторий Самарского университета. URL: https://repo.ssau.ru/bitstream/CHELOVEK_V_INFOR_OBSCHESTVE-2023-2/Ponyatie-antisis-tema-v-passionarnoj-teorii-etnogeneza-Lva-Gumileva-51543.pdf (дата обращения: 20.10.2025).
17. Понятия «химера» и «антисистемы» по Л.Н. Гумилеву // VIKENT.RU. URL: https://vikent.ru/enc/3618/ (дата обращения: 20.10.2025).