Введение. Экзистенциальный вызов как точка отсчета
Перед каждым человеком, особенно в переломные моменты юности и молодости, встает фундаментальный вопрос о смысле своего существования. В современном мире этот поиск зачастую приводит к состоянию, которое экзистенциальная философия называет «экзистенциальным вакуумом» — ощущению внутренней пустоты, апатии и потери жизненных ориентиров. Это не просто философская абстракция, а реальная психологическая проблема.
Актуальность этой темы резко возрастает на фоне глобальных вызовов: социальной нестабильности, природных катаклизмов и военных конфликтов. Как отмечают российские исследователи, такие как В.М. Ахутин и М.Ш. Магомед-Эминов, в обществе растет число людей, прошедших через тяжелые транзитные ситуации и нуждающихся в переосмыслении своего опыта и адаптации. Этот фон заставляет нас искать ответы не вовне, а внутри себя.
Центральный тезис этой статьи заключается в том, что смысл жизни — это не готовый ответ, который можно найти или получить. Смысл создается. Он является результатом активного и сознательного процесса личностного самоопределения, в котором компасом и опорой служат глубокие личные ценности, проверенные и закаленные реальным жизненным опытом.
Концепция Виктора Франкла как ключ к пониманию смысла
Одним из самых мощных ответов на экзистенциальные вызовы стала логотерапия, разработанная австрийским психиатром Виктором Франклом. Пережив ужасы концентрационных лагерей, он на собственном опыте доказал, что главной движущей силой в человеке является не воля к удовольствию или власти, а воля к смыслу. Его учение — это гимн несгибаемости человеческого духа.
Франкл утверждал, что обрести смысл можно в абсолютно любых, даже самых невыносимых обстоятельствах. Он выделил три основных пути, которые ведут к этому:
- Через деятельность: находя свое призвание, посвящая себя труду или выполнению важной задачи.
- Через переживания: познавая что-то (например, произведения искусства) или любя кого-то. Любовь к другому человеку, по Франклу, — один из глубочайших источников смысла.
- Через позицию: занимая осознанную позицию по отношению к неизбежным страданиям, которые невозможно изменить. Мужество перед лицом судьбы само по себе становится смыслом.
Ключевая идея Франкла заключается в том, что даже когда у человека отнято всё, у него остается последняя свобода — свобода выбора своего отношения к происходящему. Эта способность находить смысл в страданиях напрямую связана с понятием психологической жизнестойкости (resilience), то есть умением выходить из тяжелых испытаний не сломленным, а окрепшим.
Теория самодетерминации как механика внутреннего выбора
Если теория Франкла отвечает на вопрос «Зачем?» искать смысл, то современная психология дает ответ на вопрос «Как?» человек это делает. Одним из ключевых инструментов для понимания этого процесса является теория самодетерминации (Self-Determination Theory, SDT), разработанная Эдвардом Деси и Ричардом Райаном. Она описывает внутренние механизмы, которые побуждают нас к осмысленным действиям.
Согласно СДТ, для психологического благополучия и роста человеку необходимо удовлетворение трех базовых врожденных потребностей:
- В автономии: ощущение себя автором собственной жизни, чувство добровольности и конгруэнтности своих действий внутренним ценностям.
- В компетентности: чувство эффективности в достижении значимых результатов и способность справляться с вызовами.
- В связанности: ощущение принадлежности и теплых, доверительных отношений с другими людьми.
Особенно важна здесь потребность в автономии. Это не просто независимость от других, а ощущение внутреннего авторства. Когда наши действия продиктованы не внешним давлением, а личным выбором, они обретают подлинный смысл. Таким образом, теория самодетерминации напрямую перекликается с идеей Франкла о свободе выбора. Удовлетворение этих трех потребностей рождает внутреннюю мотивацию — топливо, на котором работает двигатель осмысленной жизни.
Ценности как компас на пути к самоопределению
Итак, у нас есть воля к смыслу (Франкл) и механизм внутренней мотивации (СДТ). Но что именно направляет наш выбор? Связующим звеном, которое объединяет эти концепции, является система личных ценностей. Именно она служит внутренним компасом в процессе самоопределения.
Личностное самоопределение — это не пассивное принятие норм, а активный процесс занятия собственной позиции по отношению к миру и культуре. Ценности отвечают на главный вопрос этого процесса: «Что для меня по-настояшему важно?». Они формируют ядро нашей идентичности, определяют наши приоритеты и направляют решения в ключевых жизненных точках. Осознание и принятие своей системы ценностей — это решающий шаг для выхода из «экзистенциального вакуума» и движения к самоактуализации.
Как точно подмечено в работах отечественных психологов, этот процесс имеет ценностно-смысловую природу.
Важность процесса самоопределения личности в культуре состоит в цели выделения и обоснования для себя ценностно-смысловых оснований собственной жизненной концепции, а также выбора способов и форм ее реализации.
— М.М. Шибаева
Таким образом, самоопределение — это не что иное, как выстраивание своей жизни в соответствии с тем, что мы считаем подлинно ценным.
Когда реальность проверяет на прочность. Роль экстремального опыта
Если ценности — это наш компас, то его настоящая калибровка и проверка на прочность чаще всего происходят не в тихой гавани, а в горниле тяжелых жизненных испытаний. Экстремальный опыт — травма, тяжелая болезнь, потеря близких, участие в боевых действиях — становится моментом истины для личности.
Традиционная психология долгое время рассматривала такие события преимущественно через призму патологии, фокусируясь на посттравматическом стрессовом расстройстве (ПТСР). Однако современный подход предлагает сменить оптику и увидеть в травме не только разрушение, но и возможность для глубокой трансформации. В пограничных ситуациях, когда человек сталкивается с предельными вопросами бытия, вся поверхностная, навязанная обществом или привычкой шелуха ценностей отсеивается. Остается только подлинное, экзистенциальное ядро личности.
Этот аспект имеет особую актуальность для России, где в последние десятилетия участились ситуации, создающие для людей транзитный переход: боевые действия, техногенные и природные катаклизмы. Люди, прошедшие через подобный опыт, представляют собой особую категорию населения, нуждающуюся не только в реабилитации, но и в помощи по перестройке психики и обретению новых смысловых опор в мирной жизни.
Рост после травмы как обретение новой глубины
Результатом позитивного прохождения через горнило испытаний может стать феномен, который психологи Ричард Тедески и Лоуренс Кэлхоун назвали посттравматическим ростом (Post-Traumatic Growth, PTG). Это не просто возвращение к прежнему уровню функционирования, а выход на новый, более сложный и осмысленный уровень бытия.
Если «экзистенциальный вакуум» — это смысловая пустота, то посттравматический рост — это обретение смысловой полноты. Его основные проявления включают:
- Возросшая оценка жизни: человек начинает глубже ценить сам факт своего существования.
- Углубление отношений с людьми: связи становятся более искренними и близкими.
- Открытие новых возможностей: появляются новые интересы и жизненные пути, которые ранее не рассматривались.
- Ощущение внутренней силы: приходит понимание: «Если я смог пережить это, я смогу справиться с чем угодно».
- Духовные изменения: происходит переоценка фундаментальных вопросов о жизни, смерти и смысле.
Этот феномен является прямым подтверждением идей Виктора Франкла о нахождении смысла в страданиях. PTG — это эмпирическое доказательство того, что человек способен не просто выстоять, но и стать глубже, мудрее и сильнее благодаря самым тяжелым страницам своей биографии. Это и есть жизнестойкость в действии.
Инструменты познания. Как измерить ценности и самоопределение
Обсуждаемые в статье концепции — самоопределение, ценности, смысл — могут показаться слишком абстрактными. Однако современная психология обладает вполне конкретными инструментами для их изучения и измерения. Это придает нашим рассуждениям научную достоверность и доказывает, что мы говорим об измеримых реальностях человеческой психики.
Для диагностики этих конструктов используются различные методики, которые помогают человеку лучше понять себя. Среди них можно упомянуть:
- Тест-опросник «Шкала самоуважения» Розенберга
- Дифференциально-диагностический опросник Е.А. Климова для профориентации
- Методика определения типа личности Д. Холланда
- Опросник «Направленность личности» Б. Басса
Наряду с научными методиками существуют и практические культурные модели. Яркий пример — японская концепция икигай, что можно перевести как «причина вставать по утрам». Эта модель помогает найти свое предназначение на пересечении четырех областей: того, что вы любите делать, того, в чем вы сильны, того, что нужно миру, и того, за что вам могут платить. Икигай — это прекрасный пример интеграции ценностей, способностей и потребностей общества для обретения осмысленной жизни.
Заключение. Смысл как архитектура личного выбора
Мы начали с вопроса о поиске смысла и прошли путь от экзистенциального вызова до обретения новой глубины. Теперь мы можем вернуться к исходному тезису, но уже на новом уровне понимания. Смысл жизни — это не клад, который нужно найти, и не подарок судьбы. Это величественное здание, которое человек строит сам, являясь его архитектором. Это результат активного, осознанного и ответственного процесса самоопределения.
Вся логическая цепочка нашего рассуждения подтверждает это. Универсальный экзистенциальный вызов пробуждает в нас волю к смыслу (по Франклу). Эта воля реализуется через механику внутреннего выбора (теория самодетерминации), которая направляется компасом личных ценностей. Зачастую именно экстремальный опыт становится катализатором, который проверяет эти ценности на прочность. Позитивным итогом этого процесса становится посттравматический рост — обретение подлинной психологической целостности.
Этот путь требует мужества и готовности взять на себя ответственность за свою жизнь. Но именно он ведет от состояния апатии и бессмысленности к ощущению полноты бытия и настоящему психологическому благополучию. В конечном счете, способность создавать смысл перед лицом неопределенности и даже страданий является высшим проявлением человеческой свободы.