Массовые праздники в СССР 1930-х годов: от идеологии к формированию «нового человека»

В 1935 году, незадолго после трагического голода 1931-1934 годов, спровоцированного коллективизацией, в Москве был проведен первый ночной карнавал в Центральном парке культуры и отдыха. Это событие посетило около 120 000 человек, а в его постановках участвовали тысячи профессиональных актеров. Этот факт ярко иллюстрирует парадоксальную, на первый взгляд, двойственность 1930-х годов в СССР – десятилетия, когда на фоне жестких репрессий и тотального контроля расцветал тщательно срежиссированный мир массовых праздников. Эти праздники были не просто развлечением; они стали мощным инструментом формирования новой советской идентичности, легитимации власти и воспитания «нового человека».

Настоящий реферат посвящен деконструкции и анализу феномена массовых праздников в СССР в 1930-е годы, включая уличные шествия, театрализованные политические митинги, первые советские карнавалы и праздники на площадях и стадионах. Мы ставим целью выявить их формы, идеологическое содержание и культурное значение. Исследование охватит ключевые вопросы: каковы были идеологические предпосылки и цели их организации, какие основные формы и типы праздников существовали, как трансформировались традиционные ритуалы, какова была роль искусства в создании этих зрелищ и, наконец, какое влияние они оказывали на формирование коллективной идентичности и повседневную жизнь граждан.

Для понимания этого сложного феномена необходимо определить ключевые термины. Массовый праздник в советском контексте 1930-х годов — это тщательно организованное, государственно регулируемое мероприятие, направленное на коллективное выражение идеологических установок, с активным вовлечением широких слоев населения. Советский карнавал представлял собой специфическую форму массового праздника, где элементы традиционного карнавального гротеска и переодеваний использовались для пропаганды советских идей, часто с карикатурным изображением «врагов» и торжественной демонстрацией достижений. Театрализованный митинг — это наиболее динамичная и эмоциональная форма массового праздника, сочетающая элементы политического собрания с художественной постановкой, призванная максимально усилить пропагандистский эффект. Анализ этих феноменов позволит глубже понять механизмы функционирования тоталитарной культуры и ее воздействия на общество.

Идеологические предпосылки и цели массовых праздников: Формирование нового общества

Массовые праздники в СССР были не просто частью культурной жизни; они являлись одним из наиболее мощных и проникающих инструментов государственной политики, призванных не только транслировать, но и внедрять в сознание граждан определенные идеологические установки. Они служили платформой для конструирования нового общества и формирования «нового человека» с заданными духовно-нравственными установками, что не просто меняло мировоззрение, но и фактически перекраивало саму суть личности.

Истоки и эволюция: От «политкарнавалов» к государственным ритуалам

Корни советских массовых праздников уходят в первые годы после Октябрьской революции. Уже в 1918 году появились так называемые «политкарнавалы», которые стали основой для таких праздников, как 1 Мая и 7 ноября. Их основной задачей была агитация, а сами карнавалы служили альтернативой традиционным милитаристским парадам, предлагая более яркую и вовлекающую форму политического выражения. Вдохновение для этих масштабных театрализованных действ черпалось, в частности, из опыта Французской революции, где художник Жак Луи Давид организовывал подобные мероприятия. А.В. Луначарский, нарком просвещения, неоднократно подчеркивал значение народных празднеств, утверждая, что они «всегда были и будут главным художественным порождением революции».

На ранних этапах, в 1918 году и на протяжении 1920-х годов, карнавал использовался большевиками как политический праздник и служил эффективным средством легитимации новой власти. Он позволял создать образ обновленного общества, где место старых символов занимали новые, революционные. Однако с укреплением сталинского режима, которое активно происходило с конца 1920-х и особенно в начале 1930-х годов, когда И.В. Сталин приобрел неограниченную власть в стране, идеологический фокус праздников начал смещаться. Карнавальные черты, присущие ноябрьским демонстрациям, становились менее выраженными. Гротеск и стихийность уступали место строгой организации и торжественной визуализации побед советского общества, которые преподносились как личные достижения партии и ее вождей. Этот период совпал с пиком сталинских репрессий (1937–1938 годы), известных как Большой террор, что придавало праздничному ликованию зловещий подтекст принуждения и страха.

Государство как главный заказчик и идеолог

В 1930-е годы государство играло абсолютно доминирующую роль в судьбе искусства, особенно социалистического реализма. Оно выступало его основным заказчиком, адресатом и, по сути, единственным потребителем. Культура рассматривалась не просто как элемент общественной жизни, а как мощнейшее средство агитации и пропаганды. Советское искусство того времени смешивало в себе идеологические посылы и художественное выражение, превращаясь в ключевой элемент культурной политики.

Праздники в СССР были тщательно продуманы как система, напоминающая почти религиозные ритуалы. Их цель состояла в том, чтобы на протяжении всей жизни человека – от яслей, через вступление в партию, до службы в армии – постоянно доказывать и подтверждать его верность режиму. Эта ритуализация была направлена на формирование устойчивой коллективной идентичности и глубокого патриотизма, неразрывно связанного с коммунистической идеологией. Что же это означало для каждого конкретного человека? Внедрение ритуалов позволяло государству непрерывно контролировать сознание граждан, не оставляя места для личных, несанкционированных проявлений.

Государственный праздник рассматривался как специфическая культурная форма, в которой функционировали и прояснялись государственные идеи и идеологии. В этих событиях обыгрывались смыслы, значения и оценки, жизненно важные для коллективной идентичности. Политика советской власти была целенаправленно направлена на формирование идеологических и духовно-нравственных установок «нового» человека, что было крайне важно для легитимации новой, по сути, автократической власти. Советские праздничные демонстрации являлись высокоэффективной технологией конструирования гражданственности, формирования коллективной идентичности и идеологического воспитания масс.

Праздники выполняли ряд важнейших социальных функций: торжественное обновление жизни, удовлетворение потребности в общении, снятие социального напряжения, а также мощнейшую идеологическую функцию, приобщая подрастающее поколение к традициям и идеям общества. В 1930-е годы наблюдалась постепенная унификация всей советской праздничной системы. Идеологическое содержание государственных праздников все больше акцентировалось на ударных темпах трудовых достижений и демонстрации различий социально-экономических показателей между СССР и капиталистическими странами.

Подготовка к этим событиям была столь же серьезной, как и к любой политической кампании. Проведение советских праздников приравнивалось к политическим кампаниям и требовало нового ритуала празднования. Они тщательно готовились по инструкциям ЦК РКП(б) и планам агитационного отдела ЦК ВКП(б). Для этого издавались специальные методические рекомендации по написанию праздничных сценариев, что свидетельствует о высочайшем уровне централизации и контроля над каждым аспектом праздничной культуры.

Основные формы и типы массовых праздников 1930-х годов: Спектакли для народа

Многообразие массовых праздников в 1930-е годы в СССР поражает своим масштабом и изобретательностью; эти события были не просто собраниями, а тщательно срежиссированными спектаклями, каждый элемент которых служил определенной идеологической цели, ведь от пышных шествий до спортивных парадов — все они формировали единое зрелище, призванное вдохновлять, воспитывать и контролировать.

Театрализованные митинги и шествия: От агитации к зрелищности

В иерархии советских праздничных форм театрализованный митинг занимал особое место. Он рассматривался как самая яркая, эмоциональная и динамичная форма массового праздника. В отличие от обычных митингов, которые представляют собой массовое присутствие граждан для публичного выражения общественного мнения по актуальным общественно-политическим проблемам, театрализованный митинг превращал это выражение в искусство, усиливая эмоциональное воздействие.

Театрализованные шествия, в свою очередь, отличались от традиционных публичных мероприятий, таких как демонстрации (организованное публичное выражение общественных настроений с использованием плакатов и транспарантов во время передвижения). Они активно использовали элементы театрализации, художественно оформляя не только движущиеся колонны участников, но и весь маршрут следования. В таких шествиях создавались настоящие художественные эпицентры: художественно оформленные театральные группы, декорированные машины, движущиеся сценические площадки, а также интермедии, разыгрываемые непосредственно среди публики.

Примеров таких масштабных действ немало. В 1930 году в Москве в Центральном парке культуры и отдыха (ЦПКиО) было проведено большое театрализованное празднество в дни XVI съезда ВКП(б). Это событие не только отмечало важный политический рубеж, но и демонстрировало единство партии и народа. Четыре года спустя, в 1934 году, Москва и Ленинград стали свидетелями театрализованных праздников «Славим подвиг», устроенных в честь возвращения челюскинцев – героев арктической эпопеи. Эти праздники прославляли мужество советских людей и торжество советской науки, закрепляя в массовом сознании образ сильного, преодолевающего трудности государства. К середине 1930-х годов уже сложились четкие каноны празднования с обязательными плакатами, демонстрациями и прочей атрибутикой, которые сохранялись даже в военные годы, например, в праздники 1 Мая и 7 ноября.

Советские карнавалы: От гротеска к «культурности»

Советские карнавалы 1930-х годов представляют собой уникальное явление, сочетающее элементы народного гуляния с жесткой идеологической направленностью. На смену ранним «политкарнавалам» 1920-х годов, наполненным революционным гротеском, пришли более упорядоченные, но не менее зрелищные формы.

Особый интерес вызывают так называемые литературные карнавалы, приуроченные к памятным датам, связанным с великими русскими писателями. Участники таких карнавалов изображали персонажей, например, Пушкина или Гоголя. На первом ночном карнавале в Парке Горького, который состоялся в 1935 году, самыми популярными были костюмы всевозможных литературных героев. Помимо них, были востребованы образы знаменитостей и даже аристократии – клоун Хасан Мусин, например, изображал Чарли Чаплина, а также встречались образы из феодального мира и дореволюционной России, зачастую в карикатурном ключе.

Этот первый ночной карнавал в ЦПКиО в 1935 году стал знаковым событием, собрав около 120 000 человек, а в его постановках принимали участие тысячи профессиональных актеров. Ориентиром для сталинских карнавалов служили западноевропейские образцы, однако советские публицисты неизменно подчеркивали, что советская версия карнавала исключает его «буржуазные» черты, наполняя его новым, пролетарским содержанием.

Карнавалы несли не только культурную, но и экономическую функцию. На них была широко представлена вся советская индустрия. Производители могли размещать рекламу и выставлять на продажу свою продукцию. Люди в костюмах рекламируемых товаров ходили по парку, создавая живую, интерактивную рекламу. Среди рекламируемых и продаваемых товаров были новые продукты, символизирующие рост благосостояния и прогресс: пастеризованное молоко, майонез, фасованное мясо, сливочное масло, пельмени, сосиски, свежезамороженные овощи и рыба, пищевые концентраты. Также предлагались ликеро-водочные изделия, чай, кофе и трикотаж. Это совпало с прекращением продразверстки в 1935 году и началом вестернизации советского культурного пространства, что было направлено на создание ощущения материального благополучия.

Физкультурные парады и антирелигиозные карнавалы: Символы новой эпохи

1930-е годы ознаменовались активным включением спортивных и физкультурных мероприятий в общую систему массовых праздников на открытом воздухе. Это было не просто увлечение спортом, а важнейшая идеологическая установка, демонстрирующая силу, здоровье и коллективизм советского народа.

Первый парад физкультурников состоялся 25 мая 1919 года на Красной площади в Москве. С 1931 года эти парады стали ежегодными, проводились сначала в Москве и Ленинграде, а затем и в других городах СССР. Масштабы впечатляли: 6 июня 1933 года в Ленинграде на парад вышло 96 тысяч физкультурников, а в 1934 году в зимнем параде Ленинграда участвовало около 100 тысяч лыжников, конькобежцев и хоккеистов. Эти мероприятия, а кульминацией стал Первый Всесоюзный парад физкультурников 12 июля 1937 года в Москве, собравший 45 тысяч спортсменов из 11 республик, были мощным символом единства и физической мощи страны. Практика парадов Всеобуча, сопровождавших политические события и праздники (1 Мая, День Конституции, годовщина Октябрьской революции, День молодежи, открытие партийных съездов), стала всеобщей с 1930 года. Физкультурное оформление демонстраций демонстрировало значение физкультурного движения как необходимого условия для поддержания здоровья и воспитания активного, общественного характера.

Параллельно с прославлением нового, светского образа жизни, велась активная борьба с «пережитками прошлого», в частности, с религией. Одним из проявлений этой борьбы были антирелигиозные карнавалы. В 1930 году Союзом воинствующих безбожников совместно с горкомом комсомола был проведен антирелигиозный карнавал под лозунгом «Борьба против религии есть борьба за быстрый темп социалистического строительства». Это событие включало в себя шествия с факелами, карикатурами на религиозные деяния и символы, инсценировки и даже физкультурные соревнования. Такие карнавалы демонстрировали решимость советской власти искоренить религиозное сознание и заменить его атеистическим мировоззрением, интегрированным в процесс построения социализма.

Трансформация традиционных праздничных форм и ритуалов в советском контексте

Советская власть, стремясь создать совершенно новую культуру и нового человека, активно переосмысляла и трансформировала традиционные праздничные формы и ритуалы. Этот процесс был не просто заменой одних символов другими, а глубокой и всеобъемлющей перестройкой праздничного календаря и быта.

Замещение и унификация: От религиозного к светскому календарю

Началом становления советской праздничной культуры, по сути, можно считать декрет СНК от 20 января 1918 года «О свободе совести, церковных и религиозных обществах». Этот документ не только провозгласил отделение церкви от государства и школы от церкви, но и положил начало разрыву между религиозной и светской обрядностью, которая до этого была основой праздничной жизни Российской империи.

В Российской империи все праздники, за исключением Нового года, были глубоко религиозными и связаны с православным календарем. В сельской местности праздничный календарь базировался на традиционной празднично-обрядовой культуре, где каждый сезон и каждое важное событие в жизни крестьянина были освящены церковными ритуалами. Большевики понимали, что для полного контроля над сознанием масс необходимо разрушить эту систему и создать свою собственную, идеологически выверенную.

Ярким примером такой трансформации стало замещение празднования Рождества Новым годом. Рождественская елка, символ христианского торжества, была «советизирована» и превратилась в новогоднюю, а вместо Вифлеемской звезды на ее верхушке появилась красная пятиконечная звезда – символ Красной Армии и мирового пролетариата. Это был не просто декоративный жест, а мощный акт идеологического присвоения и переосмысления.

В первые годы и десятилетия советской власти, помимо уже привычных нам 1 Мая и 7 ноября, широко отмечались и некоторые ныне забытые праздники. Многие из них были нерабочими, подчеркивая их значимость в новом календаре. Среди них годовщина «Кровавого воскресенья» (22 января), День Парижской коммуны (18 марта), День рождения комсомола (29 октября). Эти даты были призваны укрепить историческую память о революционных событиях и героях, формируя новую систему ценностей.

От стихийности к жесткой организованности

К рубежу 1920–1930-х годов, с укреплением сталинского режима, произошла существенная трансформация характера праздничных мероприятий. Карнавальная сторона главного советского праздника – Ноябрьской демонстрации – подчинилась более строгим формам. Хотя элементы карнавального гротеска еще сохранялись, особенно в изображении классовых врагов, общая стихийность и вольность уступили место четкой организованности и контролю.

Народные шествия утратили свою стихийную пестроту. Праздничные лозунги и призывы теперь заранее утверждались и публиковались в главных советских газетах, т��ких как «Правда», «Известия» и «Комсомольская правда». Это обеспечивало единое идеологическое звучание и исключало любую самодеятельность, способную отклониться от заданного курса. Жесткая организованность и демонстративная лояльность масс заменили жизненную стихию и революционный порыв. Праздники все чаще переносились с улиц в залы, где проходили торжественные заседания и концерты, которые, по своей сути, напоминали ритуальные мессы, усиливая сакральный характер советской идеологии.

В первое десятилетие введения советских праздников полностью отсутствовала семейно-бытовая часть – они позиционировались исключительно как общественные мероприятия. Власти активно пропагандировали безалкогольные торжества, стремясь исключить ассоциации праздника с традиционным русским застольем и его возможными «издержками».

Большевики активно использовали элементы обрядовых действий, принятых в церковных и народных праздниках, а также простые и эмоциональные формы для борьбы с религиозностью населения и внедрения революционного мировоззрения. Например, в декабре 1923 года антирелигиозные карнавалы, такие как «Комсомольское рождество», организованное В. Мейерхольдом, проводились в 184 городах во время Рождества и Пасхи. В ходе таких карнавалов процессии несли гигантские фигуры священников и пророков, которые затем сжигались на костре. Эти акции были призваны публично осмеять и уничтожить старые верования, заменив их новой «религией» коммунизма.

Элементы крестьянской игровой культуры также сознательно использовались для трансляции новых идей. Однако с укреплением власти народное гулянье и самодеятельность отошли на задний план, способствуя созданию нового, «советского» карнавала. От традиционного карнавала оформители советских демонстраций брали в основном внешние признаки: переодевания, чучела, макеты, модели, живые сцены, объявляя это «советским карнавалом», и часто использовали карикатурно-комический показ «врагов». Таким образом, традиционные формы наполнялись совершенно новым, идеологически заданным содержанием.

Искусство как инструмент пропаганды и массового воздействия

В 1930-е годы искусство в Советском Союзе перестало быть автономной сферой творчества и было полностью интегрировано в государственную систему, став мощным инструментом пропаганды и массового воспитания. Этот период характеризовался не только изменениями в содержании, но и в формах, методах и организации художественной деятельности.

Соцреализм в праздничном оформлении

После экспериментов авангарда 1920-х годов, в 1930-х годах произошел возврат к идеям «классики» и «высокой культуры». Посещение спектаклей, оперы, балета и чтение классических авторов стали преподноситься как неотъемлемая часть советской культуры, что было продиктовано стремлением к созданию нового, «культурного» общества. Однако это возвращение было глубоко идеологизировано.

Искусство 1930-х годов стало неотъемлемым элементом культурной политики, его основной целью было продвижение коммунистических идей и воспитание «нового человека». Средства массовой информации, литература, музыка, театр и кино активно использовались для этой цели. Центральное место в советском искусстве занял социалистический реализм (Соцреализм), провозглашенный в 1934 году как единственно верный творческий метод. Его амбициозная цель состояла в том, чтобы объединить все сферы жизни в единую гармоничную систему, отражающую и прославляющую строительство коммунизма.

Советским художникам и писателям предписывалось строго следовать канонам соцреализма, изображая то, что государство желало видеть. Это означало, что содержание, форма и способы изображения находились под прямым влиянием и контролем государства. Соцреализм характеризовался простым, доступным стилем, яркой палитрой и четкими контурами, часто с графичными средствами. Такой подход был призван подчеркнуть эмоциональную выразительность произведений и привлечь внимание зрителя к социальным проблемам, а также героическим достижениям. В искусстве соцреализма часто встречаются типичные образы трудящихся людей — рабочих, колхозников, красноармейцев, которые героически преодолевают трудности и строят коммунистическое общество. Эти образы символизировали единство и солидарность трудящихся масс, воплощая идеал коллективизма.

Особое внимание уделялось праздничному оформлению городов, которое становилось все более монументальным. Стремление к гигантским формам привело к широкому использованию объемных конструкций, изображавших машины, станки, заводы – символы индустриализации и технического прогресса. Эти грандиозные декорации дополнялись световыми эффектами, музыкой и радиопередачами, создавая всеобъемлющую атмосферу торжества и величия советской эпохи.

Организация и профессионализация художественных сил

Масштаб и сложность праздничного оформления требовали профессионального подхода. Создание гигантских конструкций и комплексных сценографий было под силу только профессиональным художникам. Это способствовало формированию постоянных кадров художников-оформителей, специализирующихся именно на массовых праздниках. Государство активно поддерживало и централизовало эту деятельность.

В 1930 году в Москве был создан Центральный штаб по проведению празднеств. Этот орган играл ключевую роль, утверждая проекты и макеты оформления, а также распределяя «квалифицированные художественные силы» по различным объектам и мероприятиям. Таким образом, художественная деятельность в сфере праздника была полностью поставлена под государственный контроль и планирование.

Самодеятельное искусство, которое в ранние годы революции имело большую свободу, все в большей степени ставилось под контроль и переживало частичную профессионализацию. Если в 1920-е годы театр активно пытался выйти на улицы, интегрируясь в массовые действа, то в 1930-е профессиональный театр, напротив, подвергался критике за нежелание полностью подчиниться задачам уличной пропаганды. В этот период наблюдался четкий сдвиг от театральных форм к изобразительному искусству в языке, с помощью которого конструировался советский праздник. Визуальная мощь плакатов, скульптур, декораций стала доминировать, создавая единую, легко считываемую идеологическую картину мира.

Влияние массовых праздников на формирование идентичности и повседневность

Массовые праздники в 1930-е годы были не просто зрелищем, а мощным инструментом, глубоко проникавшим в ткань повседневной жизни советских граждан, формируя их коллективную идентичность и социальное поведение в условиях тоталитарного режима. Важно помнить об историческом контексте: первый ночной карнавал в 1935 году прошел незадолго после спровоцированного коллективизацией голода 1931-1934 годов, что подчеркивает контраст между реальной жизнью и создаваемой властью иллюзией благополучия.

Конструирование коллективной идентичности и «культурность» быта

Участие в массовых демонстрациях, например, на День Октябрьской революции, было обязательным для большинства граждан. Хотя это и преподносилось как почетная обязанность, отказ от участия мог вызвать серьезные подозрения в антисоветских настроениях и грозил неприятностями, вплоть до репрессий. В 1930-е годы жизнь советских граждан была всецело подвержена влиянию государственной идеологии, что находило отражение как в культурной жизни, так и в самых личных привычках населения.

Праздничная культура первых десятилетий советской власти была ориентирована на активное массовое участие граждан, где роли зрителя и актера/участника театрализованных праздничных действ объединялись. Это вовлечение было ключевым в задаче идеологического воспитания, с надеждами на формирование коллективизма, складывание новой социальной идентичности и усвоение духовных ценностей, соответствующих коммунистическим идеалам. Государственные и общественные организации внимательно изучали состав праздничной публики и зрительский интерес, что помогало им в разработке методических рекомендаций по проведению мероприятий, делая их еще более эффективными в плане воздействия.

В 1930-е годы активно расширялись проспекты и площади, совершенствовалась агитационная техника. Параллельно с этим уничтожались объекты, которые считались идеологически чуждыми, прежде всего храмы. Места проведения демонстраций превращались в настоящие «города Учения», где каждый элемент архитектуры и декора нес пропагандистскую нагрузку. Советские государственные праздники выполняли важнейшую социально-психологическую и идеологическую функцию, способствуя формированию единой картины мира, ритуализации сознания, ранжированию социальной жизни и, что особенно важно, объединению людей вокруг общих, заданных партией идей. Праздник порождал коллективное чувство, укреплял индивида в сознании принадлежности к большому социальному целому.

Центральным концептом, выдвинутым властью и средствами массовой информации в 1930-е годы, стала «культурность». Этот лозунг имел далеко идущие последствия, упорядочивая быт советских людей, приводя к нормализации и дисциплине в обыденной жизни «новых горожан». «Культурность» обеспечивала стабильность существующей системы и лояльность граждан, формируя определенные нормы поведения, гигиены, внешнего вида. Лозунг «Освоить культуру» являлся одной из главных идеологических установок периода, касающейся не только общественного, но и бытового, повседневного измерения жизни.

Потребление и мода как элементы «культурности»

В контексте «культурности» потребление товаров и услуг, дающих возможность «хорошо и красиво выглядеть», стало одним из первых проявлений нового стандарта. Газеты середины 1930-х годов, такие как «Правда», «Известия», «Комсомольская правда», активно публиковали изображения девушек в элегантных костюмах, платьях и шляпках, рекламируя ателье мод. Это демонстрировало изменение отношения к внешнему виду и быту после периода аскетизма 1920-х годов.

Среди изданий, публиковавших модные тенденции, были «Модели сезона» и журналы универмагов, а также первый советский журнал мод «Искусство одеваться», выходивший в Ленинграде с 1928 года. В 1923 году в Москве открылось первое Ателье мод на улице Петровка. Эти инициативы были призваны не только удовлетворить растущие потребности населения, но и направить их в русло «культурного» потребления, соответствующего советским стандартам.

С 1936 года развернулось движение общественниц — жен руководящих ответственных работников, основной задачей которых было переустройство быта рабочих в соответствии с культурными нормами. Они учили правилам этикета, гигиены, организации домашнего хозяйства, активно внедряя концепцию «культурного быта».

Праздник как «город Учения» и способ трансляции национальной политики

Места проведения демонстраций, как уже отмечалось, превращались в «города Учения». Это означало не просто эстетическое оформление, но и создание особого пространства, где каждый элемент нес дидактическую функцию. Расширение проспектов и площадей было не только градостроительным решением, но и частью стратегии по созданию монументального, легко воспринимаемого пространства для массовых идеологических акций.

Массовые праздники также активно использовались для реализации национальной политики. Например, в советской Хакасии в 1920-1930-е годы праздники рассматривались как способ трансляции большевиками своих представлений о «народной культуре» и инструмент популяризации национальной политики. Они отражали идеи классового единства, построения нового общества, дружбы народов и интернационализма, объединяя различные этнические группы под знаменем советской идеологии. Это позволяло государству не только контролировать культурное пространство, но и создавать видимость единого, многонационального советского народа.

Заключение: Наследие массовых праздников 1930-х

Массовые праздники в СССР 1930-х годов представляли собой многогранный и сложный феномен, выходящий далеко за рамки простого развлечения. Они были краеугольным камнем тоталитарной культуры, инструментом, с помощью которого советское государство не только транслировало свою идеологию, но и активно формировало новую социальную реальность и коллективную идентичность. От ранних «политкарнавалов» с их агитационной функцией до строго срежиссированных шествий, монументальных физкультурных парадов и «культурных» карнавалов — каждый тип праздника служил четко определенным целям.

Эти торжества демонстрировали двойственную природу: с одной стороны, они являлись мощным аппаратом пропаганды, способным мобилизовать миллионы, создавать иллюзию всеобщего единства и благополучия на фоне жестоких репрессий и лишений. С другой стороны, они стали неотъемлемым элементом повседневной жизни, впитывающим и переосмысливающим традиционные ритуалы, трансформируя их в светские, идеологически нагруженные действа. Искусство, особенно социалистический реализм, играло в этом процессе ключевую роль, превращаясь из сферы творчества в инструмент государственного воздействия, призванный формировать «нового человека» с заданными ценностями и нормами «культурного» поведения.

Влияние массовых праздников на формирование коллективной идентичности было колоссальным. Обязательность участия, вовлечение в массовое действо, ритуализация жизни от рождения до смерти — все это способствовало созданию ощущения принадлежности к большому социальному целому, где индивидуальное растворялось в коллективном. Концепция «культурности», проникающая в быт, моду и потребление, служила целям дисциплинирования и лояльности, превращая граждан в винтики единой, управляемой системы.

Таким образом, массовые праздники 1930-х годов были не просто отражением эпохи, но и активным созидателем советской действительности, глубоко повлиявшим на сознание и поведение миллионов людей. Их деконструкция позволяет нам лучше понять механизмы функционирования тоталитарного государства, природу пропаганды и специфику культурного строительства в условиях жесткого идеологического контроля. Дальнейшие исследования могли бы углубиться в региональные особенности организации праздников, сравнительный анализ влияния на различные социальные группы и более детальное изучение роли женщин в движении за «культурность», что обогатило бы наше понимание этого уникального исторического феномена.

Список использованной литературы

1. Берн, Э. Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры. Москва: Попурри, 2005. 505 с.
2. Булатова, А.Г. Ритуалы в XIX начале XX веков. Москва, 2003. 280 с.
3. Глязер, С. Народные празднества. Москва: Крестьянская газета, 1938.
4. Долгов, В.В. Культурное развитие СССР в 30-е годы. 2000. URL: http://www.countries.ru/library.htm
5. Ерасов, Б.С. Социальная культурология. 3-е изд. Москва: Аспект-Пресс, 2000. 591 с.
6. Захаров, А.В. Карнавал в две шеренги // Человек. 1990. № 1.
7. Идеология и коммунизм: какие праздники были в СССР и как их отмечали. Реальное время. URL: https://realnoevremya.ru/articles/207008-kakie-prazdniki-otmechali-v-sssr-i-pochemu-v-nih-bylo-mnogo-ideologii
8. Историческая трансформация российских (советских) государственных праздников в 1917-1991 гг. : на материалах Краснодарского края и Ростовской области. Dissercat. URL: https://www.dissercat.com/content/istoricheskaya-transformatsiya-rossiiskikh-sovetskikh-gosudarstvennykh-prazdnikov-v-1917-199
9. Канетти, Э. Человек нашего столетия. Художественная публицистика. Москва: Прогресс, 1990.
10. Кравченко, А.И. Культурология: Учебное пособие для вузов. 3-е изд. Москва: Академический проект, 2001. 496 с.
11. Культурология ХХ век: Словарь / ред. Л.В. Скворцов, Г.И. Зверева, Л.Г. Ионин и др. Санкт-Петербург: Университетская книга, 1997. 640 с.
12. Луначарский, А.В. О народных празднествах // Вестник театра. 1926. № 62.
13. Луначарский об искусстве. Петроград: Издание Отдела изобразительных искусств Наркомпроса, 1918.
14. Массовое действие. Сценические игры. Москва, 1929.
15. Массовый праздник в советской социокультурной модели. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/massovyy-prazdnik-v-sovetskoy-sotsiokulturnoy-modeli
16. МИР ИДЕАЛОВ СОВЕТСКОГО ПРАЗДНИКА (К вопросу конструирования социальной реальности). КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/mir-idealov-sovetskogo-prazdnika-k-voprosu-konstruirovaniya-sotsialnoy-realnosti
17. МЫ ПРОТЕСТУЕМ, МЫ НЕДОВОЛЬНЫ, или МИТИНГ КАК ТЕАТР. Петербургский театральный журнал (Официальный сайт). URL: https://ptj.spb.ru/blog/my-protestuem-my-nedovolny-ili-miting-kak-teatr/
18. Образ жизни советских граждан СССР в 1930-е гг.: традиции, праздники, досуг. Бегемот. URL: https://begemot.media/obraz-zhizni-sovetskix-grazhdan-sssr-v-1930-e-gg-tradicii-prazdniki-dosug/
19. Орлов, О.Л. Праздничная культура России. Санкт-Петербург: Санкт-Петербургский гос. ун-т культуры и искусств, 2001. 160 с.
20. От карнавала к литургии: мотивы атеистической космогонии в главном советском празднике. Музей ЦСДФ. URL: https://csdfmuseum.ru/nauka/205-ot-karnavala-k-liturgii-motivy-ateisticheskoj-kosmogonii-v-glavnom-sovetskom-prazdnike
21. План антирелигиозного карнавала // Красный Север. 1930. 1 января. URL: https://cultinfo.ru/cultinfo/arkhiv/krasnyy-sever/1930-god/plan-antireligioznogo-karnavala-krasnyy-sever-1930-1-yanvarya.php
22. Пиотровский, А.И. За советский театр. Ленинград, 1925.
23. Плаггенборг, Ш. Революция и культура: Культурные ориентиры в период между Октябрьской революцией и эпохой сталинизма. Санкт-Петербург: Журнал «Нева», 2000. 416 с.
24. Праздничные демонстрации в советской культуре: к проблеме типологии. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/prazdnichnye-demonstratsii-v-sovetskoy-kulture-k-probleme-tipologii
25. Процесс организации советских государственных праздников на Алтае в 1930-е гг. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/protsess-organizatsii-sovetskih-gosudarstvennyh-prazdnikov-na-altae-v-1930-e-gg
26. Публика и зрители советских праздников 1920–1930-х гг. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/publika-i-zriteli-sovetskih-prazdnikov-1920-1930-h-gg
27. Разгул свободных нравов. Молодое советское искусство 1930-х. История.РФ. URL: https://historia.ru/novosti/razgul-svobodnykh-nravov-molodoe-sovetskoe-iskusstvo-1930-kh.html
28. Руднев, В.П. Словарь культуры ХХ века. Москва: Аграф, 1999. 384 с.
29. Рюмин, Е. Массовые празднества. Ленинград, 1927.
30. Советская праздничная повседневность в структуре исторической памяти. Уральский федеральный университет. URL: https://elar.urfu.ru/bitstream/10995/103131/1/rus_2021_176.pdf
31. Советский карнавал: от политического шествия до «праздника для народа». КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sovetskiy-karnaval-ot-politicheskogo-shestviya-do-prazdnika-dlya-naroda
32. Советский праздник 1920-х годов в поисках масс и зрелищ. Новое литературное обозрение. URL: https://www.nlobooks.ru/magazines/novoe_literaturnoe_obozrenie/101_nlo_3_2010/article/11790/
33. Советские государственные праздники и их отражение в региональной прессе. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sovetskie-gosudarstvennye-prazdniki-i-ih-otrazhenie-v-regionalnoy-p
34. Советские праздники как социально-психологический и идеологический индикатор общества. Соционауки. 2023. № 2. С. 91-102. URL: https://socionauki.ru/journal/ipsi/2023_2/91-102/
35. Советские праздники как способ конструирования новой социальной идентичности. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sovetskie-prazdniki-kak-sposob-konstruirovaniya-novoy-sotsialnoy-identichnosti
36. ТЕАТРАЛИЗОВАННЫЙ МИТИНГ. Литературная карта Кузбасса. URL: http://litmap.kemrsl.ru/upload/iblock/c32/c32f8373b9e4a3c1032a93b455648873.pdf
37. Театрализованные праздники. Большая советская энциклопедия. URL: http://bse.sci-lib.com/article109723.html
38. ФОРМИРОВАНИЕ СОВЕТСКОЙ ПРАЗДНИЧНОЙ КУЛЬТУРЫ В 1920-Е ГОДЫ: НОВЫЕ РИТУАЛЫ В ПРОЦЕССЕ СОЦИАЛЬНОГО КОНСТРУИРОВАНИЯ. Фундаментальные исследования (научный журнал). URL: https://fundamental-research.ru/ru/article/view?id=37750
39. «Среди многих тысяч никто не улыбался»: зачем Сталин проводил пышные карнавалы в разгар Большого террора. Нож. URL: https://knife.media/stalin-carnivals/