Деконструкция сотрудничества России со странами-экспортерами газа: ФСЭГ, «газовый ОПЕК» и геополитика энергетического перехода

В условиях, когда на глобальной арене переплетаются нити энергетического перехода, динамичных геополитических сдвигов и беспрецедентного санкционного давления, судьба мирового газового рынка стоит на перекрестке. Природный газ, некогда воспринимавшийся как стабильный «мост» к низкоуглеродному будущему, сегодня оказался в эпицентре этой трансформации. Для России, крупнейшего экспортера углеводородов, эти изменения представляют как вызовы, так и уникальные возможности. Настоящее исследование призвано деконструировать сложную ткань сотрудничества России со странами-экспортерами газа, уделив особое внимание роли Форума стран-экспортеров газа (ФСЭГ) и дискуссиям вокруг концепции «газового ОПЕК».

Наше исследование охватит историю становления и функционирования ФСЭГ, проанализирует стратегические интересы России в этом многостороннем формате, детализирует формы и направления двустороннего сотрудничества с ключевыми игроками, такими как Катар, Иран и Алжир. Мы также рассмотрим комплекс проблем и вызовов, стоящих перед российским газовым сектором, от санкций до инфраструктурных ограничений, и оценим влияние внешних факторов, включая глобальный энергетический переход и политику Европейского союза, на долгосрочные перспективы мирового газового рынка и место России в нем.

Посредством глубокого академического анализа, основанного на актуальных данных и экспертных оценках, мы стремимся дать исчерпывающие ответы на ключевые вопросы: чем ФСЭГ отличается от традиционного картеля, какие мотивы движут Россией в ее стремлении к восточной переориентации, как меняется характер энергетического диалога с ключевыми партнерами и какие сценарии развития ожидают ФСЭГ и газовую отрасль в целом до 2050 года. Это позволяет не только понять текущую ситуацию, но и предвидеть будущие тренды, формирующие мировую энергетическую повестку.

Форум стран-экспортеров газа (ФСЭГ): история, структура и особенности функционирования

Создание и эволюция ФСЭГ: от идеи к международной организации

Путь к формированию Форума стран-экспортеров газа начался не с громких заявлений о создании нового картеля, а с осторожных дипломатических шагов, направленных на усиление голоса газодобывающих держав. Впервые идея создания организации, объединяющей всех производителей газа, была озвучена Ираном в 2001 году в Тегеране. Этот шаг был продиктован осознанием необходимости координации усилий в условиях растущей глобальной зависимости от природного газа и формирующегося мирового рынка, ведь без подобной координации интересы отдельных стран-экспортеров могли быть легко нивелированы глобальными игроками.

Кульминацией этих усилий стало юридическое учреждение ФСЭГ 23 декабря 2008 года в Москве. В этот день министры энергетики стран-участниц приняли устав Форума и подписали межправительственное соглашение, официально закрепившее статус организации. Соглашение ФСЭГ стало основополагающим документом, определяющим принципы работы, которые радикально отличались от классических картельных моделей. Среди ключевых принципов — порядок взаимоотношений со странами-потребителями газа, акцент на обмене информацией по прогнозам и инвестиционным программам, сотрудничество в области применения новых технологий и совместная работа по сжиженному природному газу (СПГ).

Основные цели ФСЭГ, заложенные в его учредительных документах, включают:

• Обеспечение суверенных прав стран-членов на их запасы природного газа, что подчеркивает национальный контроль над ресурсами.
• Предоставление возможности самостоятельно планировать и обеспечивать экологически устойчивую разработку и использование газа.
• Обмен опытом и информацией, что способствует улучшению практик и стандартов в газовой промышленности.
• Развитие диалога между производителями, потребителями и отраслями промышленности, направленное на поиск взаимовыгодных решений.
• Создание базы для исследований и обмена опытом, что является фундаментом для инновационного развития.
• Формирование устойчивого и прозрачного рынка энергии, где ценообразование будет основываться на объективных экономических факторах, а не на спекуляциях.

Организационная структура ФСЭГ включает три основных управляющих органа:

• Министерская встреча: Высший орган, проводящийся ежегодно, на котором принимаются ключевые решения и определяются стратегические направления деятельности Форума.
• Исполнительный совет: Отвечает за реализацию решений Министерской встречи и текущее управление деятельностью ФСЭГ.
• Секретариат: Постоянно действующий исполнительный орган со штаб-квартирой в Дохе, Катар, обеспечивающий административную и аналитическую поддержку.

С 2011 года ФСЭГ также проводит саммиты на высшем уровне каждые два года, что придает организации дополнительный политический вес и позволяет главам государств и правительств напрямую обсуждать стратегические вопросы газовой отрасли. Последние события подтверждают динамичное развитие Форума: 27-е заседание Министерской встречи ФСЭГ состоялось 23 октября 2025 года в Дохе, Катар. На нем было подтверждено право государств-членов на их суверенные газовые ресурсы, поддержаны инвестиции в газовую отрасль, а также продвижение устойчивого развития и инноваций. В ходе этого заседания Филипп Мшелбила (Нигерия) был назначен новым Генеральным секретарем ФСЭГ, а Нигерия была выбрана председателем следующего (2026 года) заседания Министерской встречи. Примечательно, что 8-й Саммит глав государств и правительств ФСЭГ и 28-е заседание Министерской встречи ФСЭГ запланированы на 2026 год в Москве, что подчеркивает значимость России в этой организации.

Состав, ресурсная база и инициативы ФСЭГ

Форум стран-экспортеров газа является мощным объединением по своему составу и ресурсной базе, что делает его ключевым игроком на мировом энергетическом рынке, несмотря на его отличную от картеля природу. В состав ФСЭГ входят 12 государств-поставщиков природного газа: Алжир, Боливия, Венесуэла, Египет, Иран, Катар, Ливия, Нигерия, ОАЭ, Россия, Тринидад и Тобаго, Экваториальная Гвинея. Помимо полноправных членов, статус наблюдателей имеют еще 7 стран: Азербайджан, Ирак, Казахстан, Нидерланды, Норвегия, Оман и Перу. Это демонстрирует широкое географическое представительство и охват значительной части мировых газовых ресурсов.

Совокупный потенциал стран-членов Форума впечатляет: они обладают 65% доказанных запасов природного газа в мире. По данным OPEC Annual Statistical Bulletin за 2025 год, мировые доказанные запасы природного газа оцениваются в 208,9 трлн кубометров. Соответственно, страны-члены ФСЭГ располагают примерно 135,785 трлн кубометров этих запасов. Это колоссальный объем, подчеркивающий стратегическую важность организации. Что касается экспорта, то страны-члены ФСЭГ обеспечивают 45% мирового экспорта газа. Мировой экспорт газа по итогам 2021 года составил 1,42 трлн кубометров, что означает, что страны-члены ФСЭГ поставляют на мировой рынок около 639 млрд кубометров газа.

Показатель	Мировые объемы	Доля ФСЭГ	Объем ФСЭГ
Доказанные запасы природного газа	208,9 трлн м³ (2025 г.)	65%	135,785 трлн м³
Мировой экспорт газа	1,42 трлн м³ (2021 г.)	45%	639 млрд м³

Помимо обмена информацией и координации позиций, ФСЭГ активно занимается развитием инновационных подходов в газовой отрасли. В 2010 году была разработана концепция «Глобальной газовой инициативы» (ГГИ), которая стала важным шагом в институционализации интеллектуального потенциала Форума. Эта инициатива включает в себя несколько ключевых направлений:

• Создание Международного института газа (GRI): Расположенный в Алжире, GRI функционирует как центр инноваций и драйвер технологического развития в газовом секторе. Его задачи включают проведение исследований, разработку новых технологий и распространение передового опыта среди стран-членов.
• PR-кампании по продвижению природного газа: Направлены на укрепление имиджа природного газа как чистого, надежного и гибкого источника энергии, играющего ключевую роль в энергетическом переходе и борьбе с энергетической бедностью.
• Разработка модели спроса и предложения газа: Позволяет членам Форума лучше понимать динамику мирового рынка, прогнозировать изменения и принимать более обоснованные инвестиционные решения.

Эти инициативы демонстрируют стремление ФСЭГ не только к защите интересов своих членов, но и к активному формированию будущего мировой газовой отрасли через инновации, просвещение и аналитическую работу. Ведь без этих усилий, природный газ рискует утратить свои позиции в условиях нарастающей конкуренции со стороны возобновляемых источников энергии.

ФСЭГ vs. ОПЕК: теоретические и практические аспекты отличий

С момента своего зарождения Форум стран-экспортеров газа часто называют «газовой ОПЕК», проводя прямые параллели с Организацией стран-экспортеров нефти. Однако, несмотря на схожую аббревиатуру и объединение экспортеров стратегически важного ресурса, принципиальные различия между этими двумя организациями носят фундаментальный характер, как на теоретическом, так и на практическом уровне. Ключевое отличие заключается в том, что ФСЭГ не является картелем.

В академической теории картель определяется как форма соглашения между конкурирующими фирмами или государствами, целью которого является ограничение конкуренции, фиксация цен, квот на производство или распределение рынков. Классический пример — ОПЕК, которая исторически использовала и продолжает использовать механизмы координации объемов добычи нефти для влияния на мировые цены. В противовес этому, участники ФСЭГ выступают на внешних рынках в качестве конкурентов, и, что критически важно, не координируют политику по объемам добычи или ценам.

Одной из причин, по которой ФСЭГ не смог реализовать свой потенциал как организация, способная влиять на мировые цены и координировать действия экспортеров, является специфика газового рынка. Большинство контрактов на поставку трубопроводного газа являются долгосрочными, что создает жесткую структуру поставок и ограничивает возможности Форума по контролю над мировым производством или ценами на газ в краткосрочной и среднесрочной перспективе. В отличие от нефтяного рынка, где спотовая торговля и краткосрочные контракты играют более существенную роль, газовый рынок традиционно был менее гибким. Это подтверждается примером 2010 года, когда бывший министр энергетики Алжира Чакиб Хелиль предложил скоординированное сокращение добычи газа для сдерживания падения спотовых цен, вызванного переизбытком предложения. Однако эта инициатива не увенчалась успехом и не была поддержана ключевыми игроками, такими как Россия и Катар, что ярко продемонстрировало отсутствие консенсуса по картельным действиям.

С точки зрения теорий международных организаций, ФСЭГ можно рассматривать как пример сообщества интересов или консультативного форума, а не как регулирующий орган или картель. Его механизмы функционируют скорее через «мягкую силу» (soft power):

• Обмен информацией и лучшими практиками: ФСЭГ предоставляет платформу для обмена данными о запасах, добыче, потреблении и технологических инновациях, что позволяет членам принимать более информированные решения на национальном уровне.
• Координация позиций: Форум способствует выработке общих подходов по вопросам устойчивого развития газовой отрасли, экологическим стандартам и роли газа в энергетическом переходе. Это позволяет членам выступать единым фронтом на международных площадках, таких как климатические конференции.
• Продвижение имиджа газа: Через «Глобальную газовую инициативу» и Международный институт газа, ФСЭГ стремится укрепить положительный образ природного газа как чистого и надежного источника энергии.

Таким образом, ФСЭГ, хотя и объединяет значительную долю мировых газовых запасов и экспорта, отличается от ОПЕК отсутствием механизмов прямого рыночного регулирования. Его влияние опосредовано через усиление диалога, обмена знаниями и формирования консенсуса по стратегическим вопросам развития газовой отрасли, что делает его уникальной международной энергетической организацией, действующей в рамках принципов суверенитета и рыночной конкуренции между своими членами.

Стратегические интересы России на мировом газовом рынке и ее роль в рамках ФСЭГ

Позиции России как мирового лидера по запасам природного газа

В геополитике энергетики, обладание значительными запасами и ресурсами является краеугольным камнем национального влияния и экономической стабильности. Россия традиционно занимает ведущие позиции на мировом энергетическом рынке, и ее роль как крупнейшего игрока в газовой отрасли неоспорима. По данным Bloomberg на февраль 2025 года, доказанные запасы природного газа в России составляют впечатляющие 47,798 трлн м³, что делает ее мировым лидером по этому показателю. Округляя, можно говорить о примерно 50 трлн м³, что подчеркивает колоссальное значение этих объемов для глобального энергетического баланса.

Эти гигантские запасы не просто статистическая цифра; они являются фундаментальной основой для формирования долгосрочной энергетической стратегии страны. Природный газ из российских месторождений способен обеспечивать потребности не только внутреннего рынка, но и значительной части мирового сообщества на десятилетия вперед. Такой ресурсный потенциал предоставляет России мощные рычаги влияния на международной арене, позволяет формировать долгосрочные партнерства и играть ключевую роль в обеспечении глобальной энергетической безопасности.

Однако, быть лидером по запасам — это не только привилегия, но и ответственность. Поддержание этих запасов, их эффективная разработка и транспортировка требуют колоссальных инвестиций, передовых технологий и устойчивой политической воли. В условиях глобального энергетического перехода, когда мир движется к декарбонизации, обладание такими запасами накладывает на Россию дополнительную задачу — доказать, что природный газ может быть не только источником энергии, но и катализатором устойчивого развития, совместимым с экологическими целями.

Экономические и геополитические мотивы участия России в ФСЭГ

Участие России в Форуме стран-экспортеров газа обусловлено целым комплексом экономических и геополитических мотивов, которые выходят за рамки простого присутствия на международной площадке. Прежде всего, сотрудничество в рамках ФСЭГ позволяет России обеспечивать свои суверенные права на газовые запасы. В мире, где энергетические ресурсы часто становятся объектом геополитического соперничества, членство в такой организации является важным инструментом для защиты национальных интересов и самостоятельного планирования разработки и использования своих богатейших месторождений. Это означает, что Россия сохраняет полный контроль над стратегическим ресурсом, избегая внешнего диктата в вопросах его добычи и реализации.

С экономической точки зрения, Россия заинтересована в обмене опытом, мнениями и информацией о развитии газовой промышленности. ФСЭГ выступает как уникальная платформа для диалога, где страны-производители могут делиться лучшими практиками в области технологий добычи, транспортировки и сжижения газа, обсуждать перспективы рынка и координировать подходы к решению общих проблем. Это особенно важно в условиях, когда газовый рынок переживает бурную трансформацию. Цель создания устойчивого и прозрачного рынка энергии также является одним из ключевых интересов России. Прозрачность и предсказуемость ценообразования, основанные на рыночных механизмах, а не на политическом давлении или спекуляциях, выгодны любому крупному экспортеру, стремящемуся к долгосрочной стабильности доходов.

Однако, здесь кроется и определенное противоречие. Как крупнейший мировой экспортер газа, Россия, безусловно, заинтересована в том, чтобы ФСЭГ имел реальные рычаги влияния на мировой рынок. Неспособность Форума оказывать такое влияние, в отличие от ОПЕК, не в полной мере соответствует экономическим интересам России. Москва хотела бы видеть более скоординированные действия, которые могли бы способствовать стабилизации цен или предотвращению их обвалов в периоды избытка предложения. Отсутствие таких картельных механизмов в ФСЭГ означает, что России приходится полагаться на собственные двусторонние стратегии и механизмы для защиты своих рыночных позиций, что усложняет процесс и требует большей гибкости. Таким образом, ФСЭГ для России — это скорее стратегическая консультативная площадка, а не инструмент прямого рыночного регулирования, что определяет характер ее участия и ожидания от организации.

Переориентация газовых потоков России: фокус на Азиатско-Тихоокеанский регион

В последние годы мировая энергетическая карта претерпевает радикальные изменения, и Россия, столкнувшись с беспрецедентными геополитическими сдвигами и глобальным энергети��еским переходом, активно перестраивает свою стратегию. Одним из наиболее значимых направлений этой трансформации является стратегическая переориентация газовых потоков на Восток, в динамично развивающийся Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР). Это не просто тактическое решение, а долгосрочный курс, обусловленный комплексом факторов: от стремления диверсифицировать рынки сбыта до использования потенциала АТР как центра глобального экономического роста.

Ключевым направлением этой переориентации является сотрудничество с Китаем, который уже является крупнейшим потребителем российского трубопроводного газа. В рамках этой стратегии планируется значительное наращивание поставок по новым и существующим маршрутам:

• Газопровод «Сила Сибири – 2»: Предполагает поставки до 50 млрд м³ газа в год в Китай. Этот проект призван стать основой долгосрочного энергетического партнерства, обеспечивая стабильные поставки газа на быстрорастущий китайский рынок.
• Транзит через Казахстан и Узбекистан: До 20 млрд м³ газа в год планируется поставлять транзитом через эти центральноазиатские страны, что позволит расширить географию поставок и укрепить региональное сотрудничество.
• Потенциальные поставки через Турцию: При условии реализации проекта газового хаба в Турции, около 10 млрд м³ газа в год может быть направлено в этот регион, открывая новые возможности для диверсификации маршрутов.

Стратегическая цель России — сделать объем экспорта газа в АТР сопоставимым с объемами продаж в Европу. Это амбициозная задача, требующая значительных инвестиций в инфраструктуру и долгосрочных обязательств. Примером успешной реализации такой политики является 30-летний контракт на поставку газа с китайской компанией CNPC по газопроводу «Сила Сибири-1», экспортная производительность которого составляет 38 млрд м³ в год. Этот контракт является символом долгосрочного и взаимовыгодного сотрудничества, ставшего основой для дальнейшего расширения газовых связей на Востоке.

Переориентация на Восток является комплексным ответом на меняющийся мировой энергетический ландшафт. Она не только обеспечивает России новые рынки сбыта в условиях снижения спроса и политического давления со стороны Европы, но и позволяет укрепить ее позиции в одном из наиболее динамично развивающихся регионов мира, где энергетические потребности будут только расти в ближайшие десятилетия.

Основные направления и формы сотрудничества России с ключевыми странами-экспортерами газа

Российско-катарское взаимодействие

Сотрудничество между Россией и Катаром в газовой сфере представляет собой многогранный процесс, в котором переплетаются элементы партнерства и конкуренции. Оба государства являются крупнейшими игроками на мировом рынке природного газа, особенно в сегменте сжиженного природного газа (СПГ), что обуславливает необходимость регулярного диалога.

Регулярные контакты между представителями России и Катара по ситуации на рынке СПГ играют важную роль в стабилизации энергетических рынков. Эти обсуждения способствуют лучшему пониманию динамики спроса и предложения, а также координации усилий по защите интересов экспортеров газа на мировых энергетических рынках. Например, в марте 2025 года заместитель министра энергетики РФ Роман Маршавин и посол Катара в России Ахмед Нассер Аль-Тани обсуждали не только сотрудничество в рамках ФСЭГ, но и совместные усилия по разработке новых финансовых инструментов, что указывает на глубину и широкий спектр их взаимодействия.

Помимо энергетической дипломатии, Россия и Катар договорились активизировать торгово-экономическое сотрудничество. Это включает взаимодействие Катарского инвестиционного агентства (QIA) и Российского фонда прямых инвестиций (РФПИ). Несмотря на то, что конкретные объемы инвестиций РФПИ и QIA не всегда детализированы в открытых источниках, сам факт такого сотрудничества указывает на стратегический интерес обеих сторон в укреплении экономических связей. Товарооборот между Россией и Катаром в 2024 году составил 78,7 млн долларов США, и потенциал роста наблюдается не только в энергетике, но и в сельском хозяйстве. Значимым проявлением этих связей является то, что Катарский суверенный фонд (QIA) являлся крупным акционером «Роснефти», владея 18,46% акций компании по состоянию на первый квартал 2021 года, что подчеркивает глубокое инвестиционное взаимодействие.

Однако, за фасадом сотрудничества скрываются и потенциальные точки конкуренции. Оба государства стремятся увеличить свою долю на мировом рынке газа, особенно в Азии, где спрос на СПГ растет. Увеличение российского экспорта трубопроводного газа в Китай и СПГ на мировые рынки может потенциально снизить спрос на катарский СПГ, что создает определенные противоречия. В то время как Россия развивает трубопроводную инфраструктуру на Восток, Катар активно наращивает мощности по производству СПГ. Несмотря на это, обе страны понимают, что в условиях глобальной нестабильности и энергетического перехода, координация и диалог, в том числе в рамках ФСЭГ, остаются важным инструментом для поддержания стабильности и предсказуемости рынка. ФСЭГ в этом контексте служит площадкой для смягчения потенциальных противоречий и поиска компромиссов, позволяя странам обмениваться информацией и вырабатывать общие подходы к вызовам мирового газового рынка.

Развитие российско-иранского газового партнерства

После ужесточения санкций против Российской Федерации в феврале 2022 года, сотрудничество между Россией и Ираном в нефтегазовой сфере приобрело особую актуальность и глубину. Обе страны, находящиеся под западными санкциями, видят друг в друге стратегических партнеров для укрепления энергетической безопасности и диверсификации рынков.

Одним из наиболее значимых шагов в этом направлении стало подписание в июле 2022 года меморандума о взаимопонимании между «Газпромом» и Национальной иранской нефтяной компанией (NIOC) на сумму 40 млрд долларов США. Этот меморандум предусматривает масштабные инвестиции в:

• Разработку иранских газовых месторождений Киш и Северный Парс — одних из крупнейших в мире.
• Разработку шести нефтяных месторождений.
• Строительство трубопроводов для экспорта сжиженного природного газа (СПГ).

Эти проекты свидетельствуют о стремлении к всестороннему взаимодействию, охватывающему как добычу, так и транспортировку энергоресурсов. Иран активно ожидает российских инвестиций: по заявлению посла Ирана в Москве Казема Джалали в июне 2025 года, Иран рассчитывает на 8 млрд долларов США, из которых 5 млрд долларов уже направлены на выполнение подписанных договоров.

Важным направлением является организация поставок российского газа в Иран. В мае 2025 года было подготовлено соглашение о таких поставках, и для его подписания осталось согласовать вопрос цены. Первоначальный объем поставок предполагается небольшим — 2 млрд м³/год, что призвано решить проблемы газоснабжения северных районов Ирана, испытывающих дефицит газа из-за удаленности основных месторождений. Однако, в долгосрочной перспективе российско-иранское газовое сотрудничество может вырасти до десятков миллиардов кубометров. Ожидается, что перспективный объем поставок российского газа в Иран может составить до 55 млрд м³ в год. Более того, Россия выразила готовность поставлять до 110 млрд м³ газа в год, что при сотрудничестве, рассчитанном на 30 лет, может приносить Ирану от 10 до 12 млрд долларов США ежегодной выручки за счет транзита и реэкспорта. Маршрут газопровода для поставок российского газа в Иран может проходить через территорию Азербайджана, что добавит новую геополитическую составляющую к проекту.

Фундаментом для такого углубленного взаимодействия является ратификация Договора о всеобъемлющем стратегическом партнерстве между РФ и Ираном. Этот договор, подписанный президентами Владимиром Путиным и Масудом Пезешкианом 17 января 2025 года в Москве, ратифицирован Государственной Думой РФ 8 апреля 2025 года, подписан В.В. Путиным 21 апреля 2025 года и вступил в силу 2 октября 2025 года. В июне 2024 года «Газпром» и Национальная иранская газовая компания (NIGC) подписали стратегический меморандум о проработке организации трубопроводных поставок российского природного газа в Иран, что является важным шагом к формированию «газового кольца», охватывающего страны Центральной и Южной Азии. Это партнерство не только укрепляет энергетическую безопасность обеих стран, но и закладывает основу для формирования новой энергетической архитектуры в Евразии, создавая альтернативы традиционным маршрутам поставок и усиливая влияние на региональных рынках.

Сотрудничество с Алжиром

Алжир, один из крупнейших производителей и экспортеров природного газа в Африке, демонстрирует стабильную заинтересованность в сотрудничестве с Российской Федерацией, особенно в рамках Форума стран-экспортеров газа (ФСЭГ). Эта заинтересованность подкрепляется не только общими стратегическими целями, но и исторически сложившимися связями в энергетическом секторе.

В рамках ФСЭГ Алжир активно поддерживает цели Форума, направленные на обеспечение суверенных прав государств-членов на их газовые ресурсы и продвижение устойчивого развития газовой отрасли. Особое внимание Алжир уделяет ключевой роли расположенного на его территории Института газовых исследований (GRI). GRI функционирует как центр инноваций и драйвер технологического прогресса в газовом секторе, и Алжир активно использует эту платформу для обмена опытом и развития совместных проектов.

Между российскими компаниями и алжирской государственной корпорацией «Санатрак» (Sonatrach) установлены устойчивые связи в сфере энергетики. Это выражается в ряде совместных проектов и инициатив:

• Совместная разработка месторождений: «Газпром Интернешнл» совместно с Sonatrach участвует в разработке нефтегазового месторождения Эль-Ассель в Алжире. Объем инвестиций в этот проект составляет 1 млрд долларов США, хотя по состоянию на апрель 2024 года его реализация отстает от графика. Тем не менее, планируется, что эксплуатация двух углеводородных месторождений в партнерстве с «Газпромом» в юго-западной части Хасси-Мессауд начнется в 2028 году. Объем инвестиций в эти проекты также составит около 1 млрд долларов США, с ожидаемой добычей 2 млн м³ природного газа в день. Эти проекты свидетельствуют о долгосрочном характере сотрудничества, направленного на увеличение добычи и укрепление энергетического потенциала обеих стран.
• Меморандум о взаимопонимании с «Лукойлом»: В 2020 году «Лукойл» и Sonatrach подписали меморандум о взаимопонимании, целью которого было обсуждение возможного партнерства в добыче и разведке в Алжире, а также совместных инвестиций за рубежом. Это говорит о стремлении к расширению географии и форм сотрудничества, выходящих за рамки только внутренних проектов.

Сотрудничество с Алжиром позволяет России не только укреплять свои позиции в Северной Африке и Средиземноморье, но и развивать компетенции в области добычи и технологий в сложных условиях. В контексте ФСЭГ, Алжир является важным партнером для России в продвижении общих интересов стран-экспортеров газа и выработке консолидированных позиций по вопросам глобального энергетического рынка. И что из этого следует? Такое сотрудничество позволяет обеим странам не только обмениваться опытом, но и совместно противостоять глобальным вызовам, укрепляя свою энергетическую независимость и влияние.

Проблемы и вызовы, влияющие на российское газовое сотрудничество

Санкционное давление Запада и его последствия

После февраля 2022 года Запад существенно усилил санкционное давление на Россию, что оказало глубокое и многогранное воздействие на всю российскую экономику, и особенно на энергетический сектор. Целью этих санкций было ограничить возможности России по экспорту энергоресурсов и получению валютной выручки, а также подорвать ее технологический потенциал в нефтегазовой отрасли.

Одним из наиболее болезненных аспектов стало введение Европейским союзом запрета на экспорт в Россию специфических товаров и технологий, необходимых для нефтеперерабатывающей отрасли и проектов по сжижению природного газа (СПГ). Согласно Приложению X Регламента (ЕС) 833/2014, запрещается продажа, поставка, передача или экспорт в Россию таких товаров, а также предоставление связанных с ними услуг. Аналогично, ЕС запретил экспорт в Россию товаров или технологий двойного назначения, а также других товаров и технологий, перечисленных в Приложении II Регламента (ЕС) 833/2014, что включает инновационное оборудование, критически важное для добычи нефти и газа на Арктическом шельфе и других трудноизвлекаемых месторождениях. Эти меры призваны замедлить развитие российских проектов, зависящих от западных технологий и оборудования.

Вследствие санкционного давления, многие международные компании прекратили сотрудничество с российскими нефтегазовыми компаниями. Ярким примером является британская транснациональная нефтегазовая компания BP, которая объявила о выходе из своей 19,75%-ной доли в российской «Роснефти» после февраля 2022 года. Аналогичные решения были приняты многими другими крупными игроками, что привело к разрыву устоявшихся партнерских связей, потере доступа к передовым технологиям и экспертизе.

Непосредственным следствием этих событий стало сокращение добычи газа в России. В 2022 году добыча газа сократилась на 18–20%, до 671 млрд м³, что было вызвано несколькими факторами:

• Отказ Европы от импорта российского трубопроводного газа.
• Подрыв газопроводов «Северный поток-1» и «Северный поток-2», которые были ключевыми маршрутами поставок в Европу.
• Санкции в отношении газопровода «Ямал – Европа».

Однако, парадоксальным образом, несмотря на сокращение объемов поставок, Россия смогла поддерживать сопоставимые доходы благодаря резкому росту цен на газ, вызванному дефицитом на мировых энергетических рынках. Так, нефтегазовые доходы федерального бюджета России в 2022 году выросли до 7,6% ВВП. Это было связано с тем, что цена природного газа на европейском хабе TTF достигла исторического максимума в 345,00 евро за мегаватт-час в марте 2022 года. В 2023 году, однако, ситуация изменилась: нефтегазовые доходы российского бюджета снизились на 23,9% по сравнению с 2022 годом, составив 8,8223 трлн рублей, при этом доходы от НДПИ по газу сократились на 34,9%, до 1,2193 трлн рублей. Это показывает, что эффект высоких цен был временным, и долгосрочное воздействие сокращения объемов экспорта и санкций становится все более ощутимым. Санкции вынуждают Россию активно искать новые рынки для экспорта энергоресурсов, что ускоряет процесс переориентации на Восток.

Инфраструктурные ограничения

Несмотря на колоссальные запасы природного газа и стратегическую переориентацию на новые рынки, Россия сталкивается с серьезными инфраструктурными ограничениями, которые замедляют реализацию ее амбициозных планов. Одной из ключевых проблем является отсталость инфраструктуры для транспортировки газа, особенно в восточном направлении. Исторически сложившаяся система газопроводов была ориентирована на европейский рынок, и создание новых мощных маршрутов на Восток требует колоссальных инвестиций и времени.

Новые трубопроводы, такие как «Сила Сибири – 2» и другие проекты, призванные обеспечить транзит газа через Центральную Азию, находятся на стадии строительства или проектирования. Это означает, что, несмотря на наличие покупателей и ресурсной базы, физическая возможность доставки газа в необходимых объемах еще не реализована. Проекты по развитию восточной инфраструктуры включают:

• Газопровод «Сила Сибири – 2»: Предполагает поставки до 50 млрд м³ в год в Китай. Этот проект является краеугольным камнем восточной стратегии, но его реализация сопряжена с множеством вызовов.
• Транзит через Казахстан и Узбекистан: Планируется до 20 млрд м³ в год.
• Потенциальные поставки через Турцию: Около 10 млрд м³ в год, при условии реализации газового хаба.

Однако, проект газопровода «Сила Сибири-2» сталкивается с проблемами согласования условий инвестиций. Китай, будучи крупнейшим потребителем, стремится получить максимально выгодные условия, включая требование покупать газ по внутренним ценам России. Это значительно снижает прибыльность экспорта для российских компаний, так как внутренние цены на газ в России традиционно ниже экспортных. Подобные требования усложняют процесс заключения окончательных соглашений и замедляют темпы строительства и ввода в эксплуатацию новой инфраструктуры.

Эти инфраструктурные ограничения создают «бутылочное горлышко» для российского газового экспорта, не позволяя в полной мере воспользоваться спросом на азиатских рынках и компенсировать потерю европейского направления. Решение этой проблемы требует не только финансовых вливаний, но и сложных переговоров с партнерами, а также инновационных подходов к строительству и эксплуатации газотранспортных систем в сложных географических и климатических условиях.

Конкуренция и противоречия внутри ФСЭГ

Форум стран-экспортеров газа, несмотря на свою заявленную цель координации и обмена опытом, не лишен внутренних противоречий и конкуренции между его членами. Это обусловлено тем, что, как уже отмечалось, ФСЭГ не является картелем, и его участники выступают на внешних рынках в качестве конкурентов. Эти противоречия могут ослаблять общую эффективность Форума и усложнять выработку единой стратегии.

Одним из наиболее ярких примеров конкуренции является взаимодействие с Катаром. Катар — один из крупнейших в мире экспортеров сжиженного природного газа (СПГ), активно наращивающий свои производственные мощности. Россия, в свою очередь, стремится увеличить свой экспорт газа, как трубопроводного (в Азию), так и СПГ (в том числе в Европу, несмотря на санкции). Увеличение российского экспорта, особенно на рынки, где традиционно сильны позиции Катара (например, в Азии), может привести к снижению спроса на катарский СПГ или оказать давление на цены. Это создает прямую конкурентную среду, где интересы двух газовых гигантов могут расходиться.

Отсутствие у ФСЭГ механизмов прямого регулирования рынка является основной причиной, по которой такие противоречия не могут быть эффективно разрешены в рамках организации. В отличие от ОПЕК, где страны-члены могут согласовывать квоты на добычу для стабилизации цен, ФСЭГ не имеет полномочий диктовать объемы производства или ценовую политику своим участникам. Это означает, что любые попытки координации действий носят рекомендательный характер и зависят от доброй воли и совпадения интересов отдельных государств. Примером этому служит неудавшаяся попытка Алжира в 2010 году добиться скоординированного сокращения добычи газа, не поддержанная Россией и Катаром.

В результате, ФСЭГ скорее выступает в роли консультативной площадки для обмена мнениями и информацией, чем регулятора рынка. Это ограничивает его общую эффективность как платформы для разрешения внутренних противоречий и достижения единой стратегии. Страны-члены, включая Россию, вынуждены выстраивать свои экспортные стратегии, исходя из собственных национальных интересов, что иногда приводит к прямым конкурентным столкновениям на мировых рынках. Для ФСЭГ остается вызовом найти баланс между индивидуальными интересами участников и коллективными целями, чтобы усилить свое влияние на глобальном энергетическом ландшафте, не нарушая при этом принципов свободной конкуренции.

Внешние факторы, влияющие на мировой газовый рынок, и перспективы развития ФСЭГ

Глобальный энергетический переход и роль природного газа

Мировой энергетический ландшафт находится в процессе радикальной трансформации, движимой глобальным энергетическим переходом. Эта парадигма предполагает отказ от ископаемого топлива и переход к возобновляемым источникам энергии с целью снижения выбросов парниковых газов и борьбы с изменением климата. Прогнозы Международного энергетического агентства (МЭА) предполагают снижение темпов роста потребления природного газа с 2% в 2022 году до 0,4% к 2030 году. Однако, это не означает полного отказа от газа, а скорее изменение его роли.

Природный газ рассматривается многими экспертами как промежуточный, экологически нейтральный энергоноситель, который будет играть переходную роль в ближайшее десятилетие, пока мировая экономика отходит от нефти и угля. ФСЭГ активно поддерживает эту точку зрения, подтверждая, что природный газ является чистым, надежным и гибким источником энергии. Он жизненно важен для достижения Целей устойчивого развития ООН и борьбы с энергетической бедностью, благодаря своим относительно низким выбросам парниковых газов по сравнению с углем и нефтью. Более того, GECF Global Gas Outlook 2050 прогнозирует рост спроса на газ на 32% к 2050 году и увеличение его доли в мировом первичном энергетическом балансе до 26%. Это подчеркивает, что газ сохранит свою значимость в долгосрочной перспективе, особенно в развивающихся странах.

Тем не менее, важно провести анализ экологических аспектов различных форм поставок газа. Исследования показывают, что импорт сжиженного природного газа (СПГ) генерирует значительно больше выбросов парниковых газов, чем поставки по трубопроводу. В частности, импорт СПГ может генерировать от 61% до 176% больше выбросов парниковых газов, чем поставки по трубопроводу «Турецкий поток» из России. Это обусловлено энергоемкими процессами сжижения газа, его транспортировки танкерами и регазификации. Средняя интенсивность выбросов парниковых газов для поставляемого СПГ составляет почти 20 г CO₂-экв/МДж, по сравнению со средним показателем 12 г CO₂/МДж для поставок природного газа в целом, согласно отчету МЭА. Эти данные ставят под вопрос экологическую «чистоту» СПГ как альтернативы трубопроводному газу, особенно в контексте стремления ЕС к замещению российского сетевого газа. В рамках глобального энергетического перехода, ФСЭГ и его члены должны активно инвестировать в технологии сокращения выбросов метана на всех этапах цепочки поставок, а также в технологии улавливания, использования и хранения углерода (CCUS), чтобы укрепить позицию природного газа как «переходного» топлива.

Геополитические сдвиги и политика ЕС

В последние годы мировая геополитика претерпевает радикальные изменения, которые напрямую влияют на энергетические рынки. Одним из наиболее значимых факторов является политика Европейского союза, нацеленная на кардинальное переформатирование своих энергетических отношений с Россией. В рамках программы «Перезагрузить ЕС!», инициированной в ответ на геополитические события, ЕС поставил цель полностью отказаться от импорта энергоресурсов из РФ к 2027 году. Эта амбициозная задача включает полный запрет на импорт российского СПГ по краткосрочным контрактам с 25 апреля 2026 года и по долгосрочным с 1 января 2027 года.

Для достижения этой цели ЕС активно стремится заместить российский сетевой газ импортным СПГ. Однако, эта стратегия сталкивается с рядом серьезных вызовов:

• Дефицит мирового рынка СПГ: Мировой рынок СПГ остается дефицитным, и конкуренция за объемы между европейскими и азиатскими потребителями растет. Это приводит к волатильности цен и затрудняет обеспечение стабильных поставок.
• Экологические аспекты СПГ: Как уже отмечалось, импорт СПГ является более «грязным» с точки зрения выбросов парниковых газов по сравнению с трубопроводными поставками. Это создает дилемму для ЕС, который одновременно декларирует приверженность «зеленой» повестке.

Статистика импорта СПГ в Европу за 2024 год показывает, что США обеспечили 46% всех поставок, Россия — 16%, Алжир — 11%, Катар — 10%, Норвегия — 5%, Нигерия — 4%. Парадоксально, но при этом Европа сократила поставки СПГ из ряда стран, включая США (на 18%), Катар (на 30%), Нигерию (на 35%) и Алжир. Это свидетельствует о сложностях в диверсификации источников и нестабильности рынка. Что находится «между строк» этих данных? Очевидно, что попытки полного отказа от российских энергоресурсов могут привести к непредсказуемым последствиям для европейской экономики и экологии.

Геополитические сдвиги и политика ЕС оказали прямое влияние на российскую энергетическую стратегию. В условиях отказа Европы от российского трубопроводного газа, Россия была вынуждена ускорить переориентацию своих газовых потоков на Восток, в Азиатско-Тихоокеанский регион. Это является стратегическим ответом на изменяющуюся геополитическую реальность и стремлением найти новые, надежные рынки сбыта для своих энергоресурсов. Таким образом, политика ЕС не только изменила структуру европейского энергетического рынка, но и стала катализатором глубоких трансформаций в глобальной газовой торговле.

Возвышение стран Глобального Юга и Азиатский рынок

Одним из наиболее значимых макроэкономических и геополитических трендов последних десятилетий является неуклонное возвышение стран Глобального Юга. Эта тенденция оказывает глубокое влияние на все сферы мировой экономики, включая энергетический сектор. В газовой отрасли роль стран Глобального Юга значительно растет: если 25 лет назад (около 2000 года) их доля в мировом газовом балансе составляла 45%, то сейчас (2025 год) она достигла 60%, а к 2050 году прогнозируется увеличение до 70%. Этот сдвиг обусловлен быстрым экономическим ростом, урбанизацией и увеличением численности населения в этих регионах, что ведет к возрастанию энергетических потребностей.

В этом контексте Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР) выступает в качестве локомотива роста потребления природного газа, открывая для российского рынка значительные перспективы расширения экспорта. Прогнозы указывают на двукратный рост спроса на газ в Азии к 2050 году, достигнув 1092,6 млн т нефтяного эквивалента. Особое внимание привлекает Китай, который увеличит потребление газа почти на 350 млрд м³ до 661 млрд м³. Эти цифры подчеркивают стратегическую важность китайского рынка для России и других экспортеров газа.

Несмотря на отказ Европы от российского трубопроводного газа, Россия активно наращивает поставки СПГ (в том числе в Европу) и трубопроводного газа в Китай и среднеазиатские страны. Например, за первый квартал 2025 года Россия увеличила поставки СПГ в КНР на 15%, до 1,43 млн тонн. Это подтверждает успешную переориентацию экспортных потоков и адаптацию к новым рыночным условиям.

Регион/Страна	Потребление газа (млн т н.э.) в 2025 г.	Прогноз потребления газа (млн т н.э.) в 2050 г.	Рост потребления
Азия (общий)	(данных нет)	1092,6	Двукратный
Китай	~311 млрд м³ (2025 г.)	661 млрд м³ (2050 г.)	+350 млрд м³

Возвышение стран Глобального Юга и растущий спрос в Азии создают благоприятные условия для России, позволяя ей укрепить свою роль на мировом газовом рынке. Однако, для полного использования этого потенциала потребуются значительные инвестиции в развитие инфраструктуры, заключение долгосрочных контрактов и активное участие в формировании новых энергетических альянсов в регионе.

Долгосрочные контракты и технологическая адаптация

В условиях высокой волатильности мировых энергетических рынков и геополитической неопределенности, стремление к заключению долгосрочных контрактов на поставку газа становится ключевым элементом стратегии для России. Такие контракты, будь то трубопроводный газ или сжиженный природный газ (СПГ), обеспечивают предсказуемость доходов и стабильность спроса, что критически важно для планирования масштабных инвестиций в добычу и инфраструктуру. Примером такого подхода является 30-летний контракт на поставку газа с китайской компанией CNPC по газопроводу «Сила Сибири», а также 20-летний Договор о всеобъемлющем стратегическом партнерстве с Ираном, который включает энергетическое сотрудничество. Эти соглашения являются не просто коммерческими сделками, а фундаментальными элементами новой долгосрочной энергетической архитектуры, которая формируется Россией на Востоке.

Однако, успешное развитие газовой отрасли в долгосрочной перспективе, особенно до 2050 года, невозможно без колоссальных глобальных инвестиций, которые, по оценкам экспертов, составят порядка 9 трлн долларов США. Эти средства необходимы не только для поддержания и расширения существующей инфраструктуры, но и для адаптации к требованиям глобального энергетического перехода. Технологическая адаптация включает в себя несколько ключевых направлений:

• Улавливание, использование и хранение углерода (CCUS): Развитие технологий CCUS позволит значительно снизить углеродный след от производства и использования природного газа, делая его более приемлемым в условиях ужесточающихся экологических стандартов.
• Водородные технологии: Природный газ может стать важным источником «голубого» водорода, что позволит интегрировать газовую отрасль в формирующуюся водородную экономику и обеспечит новые рынки сбыта.
• Сокращение выбросов метана: Инвестиции в технологии сокращения выбросов метана, который является гораздо более мощным парниковым газом, чем CO₂, позволят значительно улучшить экологический профиль газовой промышленности.

В этом контексте ФСЭГ может сыграть важную роль как площадка для совместных научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР). Координация усилий стран-членов в области разработки и внедрения новых технологий позволит снизить затраты, ускорить инновации и укрепить конкурентоспособность природного газа на мировом рынке. Россия, как крупнейший производитель газа, стремится укрепить свою роль на мировом газовом рынке, переориентируясь на новые потребительские рынки и развивая инфраструктуру. Долгосрочные контракты и активная технологическая адаптация являются ключевыми факторами успеха в этом сложном и динамичном процессе.

Заключение: Россия на перекрестке газовых стратегий

На фоне стремительно меняющегося мирового энергетического ландшафта, Россия оказалась на перекрестке стратегических решений, определяющих ее будущее в глобальной газовой отрасли. Проведенный анализ показал, что Форум стран-экспортеров газа (ФСЭГ) играет для России роль важной, но не единственной платформы для реализации своих интересов. В отличие от картеля типа ОПЕК, ФСЭГ функционирует как консультативный орган, способствующий обмену информацией, координации позиций и продвижению природного газа как ключевого энергоносителя в условиях энергетического перехода. Его «мягкая сила» заключается в создании диалогового пространства, а не в прямом регулировании рыночных объемов или цен, что не в полной мере соответствует экономическим интересам России как крупнейшего экспортера.

Стратегические интересы России обусловлены ее статусом мирового лидера по доказанным запасам природного газа. Это ресурсное богатство обеспечивает суверенное право на планирование и разработку, но требует адаптации к новым реалиям. В ответ на геополитические сдвиги и санкционное давление, Россия активно переориентирует свои газовые потоки на Восток, в Азиатско-Тихоокеанский регион. Ключевые проекты, такие как «Сила Сибири – 2» и партнерства со странами Центральной Азии, нацелены на создание сопоставимых объемов экспорта с европейским направлением.

Сотрудничество с ключевыми экспортерами газа, такими как Катар, Иран и Алжир, демонстрирует многовекторность российской энергетической дипломатии. Взаимодействие с Катаром по вопросам СПГ способствует стабилизации рынка, несмотря на естественную конкуренцию. Партнерство с Ираном, особенно в условиях санкций, углубляется до стратегического уровня, охватывая масштабные инвестиции в добычу и создание «газового кольца» в Евразии. Сотрудничество с Алжиром, подкрепленное общими интересами в рамках ФСЭГ и совместными проектами, укрепляет позиции России в Северной Африке.

Однако, российское газовое сотрудничество сталкивается с серьезными вызовами. Санкционное давление Запада ограничивает доступ к технологиям, ведет к выходу международных компаний и повлияло на объемы добычи. Инфраструктурные ограничения, особенно в восточном направлении, требуют колоссальных инвестиций и длительного времени для реализации. Внутренняя конкуренция и отсутствие механизмов прямого регулирования в ФСЭГ также представляют собой препятствие для консолидированного влияния на мировой рынок.

Влияние внешних факторов, таких как глобальный энергетический переход и политика ЕС, продолжает формировать мировую газовую повестку. Природный газ признается как переходный энергоноситель, но требования к его «чистоте» растут, что делает СПГ менее привлекательным с экологической точки зрения по сравнению с трубопроводным газом. Возвышение стран Глобального Юга и растущий спрос в Азии открывают новые перспективы для российского экспорта, но требуют заключения долгосрочных контрактов и активной технологической адаптации, включая инвестиции в CCUS и водородные технологии.

Таким образом, Россия находится в процессе глубокой трансформации своей газовой стратегии. Укрепление позиций на мировом газовом рынке требует не только использования своих огромных запасов, но и гибкости в адаптации к меняющимся геополитическим и экологическим условиям. ФСЭГ, как платформа для координации стратегий и диалога, остается важным инструментом, но для укрепления своих позиций России необходимо продолжать развивать двусторонние партнерства, диверсифицировать маршруты и активно инвестировать в технологии «зеленого» перехода.

Список использованной литературы

1. Вишневер В.Я. Сущность и основные тенденции развития мирового газового рынка // Мировая экономика и международные экономические отношения. 2010. № 10(79). С. 279-283.
2. Выступление Председателя Правительства РФ Владимира Путина на совещании по стратегическому регулированию добычи и поставок нефти на внутренний и внешний рынки. 10 ноября 2008 г. URL: http://archive.premier.gov.ru/events/news/2388/ (дата обращения 02.04.2014).
3. «Газовый ОПЕК»: возможности и ограничения. URL: http://rus.ruvr.ru/2011/11/18/60641831/ (дата обращения 02.04.2014).
4. «Газовая ОПЕК» намерена привязать цены на газ к стоимости нефти. URL: http://top.rbc.ru/economics/19/04/2010/396443.shtml (дата обращения 02.04.2014).
5. Григорьева О. Целесообразность и перспективы создания “газовой ОПЕК” // Мировая экономика и международные экономические отношения. 2009. №9. С. 351-355.
6. История газового ОПЕК. URL: http://www.gazeta.ru/2007/01/29/oa_230090.shtml (дата обращения 02.04.2014).
7. Леонид Бохановский: «Создание универсальной модели спроса и предложения на газ под эгидой ФСЭГ – основная перспектива российского участия в форуме» // Индекс безопасности. 2011. № 3 (94), Том 16. С. 23-26.
8. Место для дискуссий. URL: http://expert.ru/2011/11/16/mesto-dlya-diskussij/ (дата обращения 02.04.2014).
9. Московский Форум стран-экспортёров газа: интриги, размежевание и Сирия. URL: http://conjuncture.ru/pankratenko_03-07-2013/ (дата обращения 02.04.2014).
10. Пресс-конференция Президента России по итогам рабочего заседания глав государств и правительств стран — участниц Форума стран — экспортёров газа. URL: http://kremlin.ru/transcripts/18441 (дата обращения 02.04.2014).
11. Россия потеряла пост руководителя «газовой ОПЕК». URL: http://lenta.ru/news/2013/11/04/adeli/ (дата обращения 02.04.2014).
12. Чернавский С.Я., Эйсмонт О.А. Перспективы газового ОПЕК для России (на примере европейского рынка газа). / Модернизация экономики и глобализация: В 3 кн. Кн. 1. Под редакцией Е.Г. Ясин. М.: Издательский дом ГУ-ВШЭ, 2009. С. 361-377.
13. Gabriel SA, Rosendahl KE, Egging Ruud, Avetisyan HG, Siddiqui S. Cartelization in gas markets: Studying the potential for a “Gas OPEC” // Energy Economics. 2012. Volume 34, Issue 1. P. 137-152.
14. Directive 2009/73/EC of the European Parliament and of the Council of 13 July 2009 concerning common rules for the internal market in natural gas and repealing Directive 2003/55/EC. URL: http://europa.eu/legislation_summaries/energy/internal_energy_market/en0017_en.htm (дата обращения 02.04.2014).
15. Kasayev E.O. The Myth of a Natural Gas OPEC // The National Interest. February 11, 2013. URL: http://nationalinterest.org/commentary/the-myth-natural-gas-opec-8082 (дата обращения 02.04.2014).
16. Poland’s Shale-Gas Dream Could Dramatically Change Continent’s Energy Game. URL: http://www.rferl.org/content/poland_shale_gas_extraction_energy/24238051.htm (дата обращения 02.04.2014).
17. Ros-Lehtinen Urges Bush Administration to Prevent Creation of Natural Gas Cartel. Rice letter in advance of April meeting in Qatar between Russia, Iran. URL: http://www.prnewswire.com/news-releases/ros-lehtinen-urges-bush-administration-to-prevent-creation-of-natural-gas-cartel-57759392.html (дата обращения 02.04.2014).