Международное экологическое право и институциональная архитектура: Роль в обеспечении глобальной экологической безопасности и противодействии вызовам современности (на примере климата и биоразнообразия)

Глобальные вызовы и правовая актуальность

По состоянию на октябрь 2025 года, мир сталкивается с беспрецедентной интенсивностью глобальных экологических вызовов. От критического роста средней температуры, зафиксированного в последние десятилетия, до катастрофической скорости утраты видов — эти процессы ставят под угрозу само существование человеческой цивилизации. Эскалация экологических рисков превратила вопросы охраны окружающей среды из узкоспециализированной темы в центральную проблему международной безопасности и устойчивого развития, что требует незамедлительных и скоординированных правовых действий.

Предметом данного исследования является анализ роли и механизмов, которые международное сообщество, действуя через международные экологические организации (МО) и международно-правовые механизмы (МПМ), использует для обеспечения глобальной экологической безопасности и противодействия современным вызовам, в частности, изменению климата и кризису биоразнообразия. Работа построена на основе академического анализа официальных нормативно-правовых актов и актуальных данных, что соответствует требованиям к глубине проработки в области международного публичного права.

Для придания работе необходимой академической строгости, следует обратиться к официальным определениям ключевых терминов:

• Международное экологическое право (МЭП) — это совокупность международно-правовых принципов и норм, регулирующих отношения между субъектами международного права (прежде всего государствами) по поводу охраны окружающей среды, рационального природопользования и обеспечения экологической безопасности.
• Экологическая безопасность в контексте международного права понимается как состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от потенциальных и реальных угроз, создаваемых антропогенным воздействием, а также стихийными бедствиями и катастрофами, связанных с состоянием окружающей среды. При этом основополагающим является принцип, провозглашенный в Стокгольмской декларации 1972 года (Принцип 1): право человека на жизнь в благоприятной окружающей среде, «качественная сторона которой делает возможным достойный и благополучный образ жизни».

Институциональная Архитектура Глобального Экологического Управления

Глобальное экологическое управление представляет собой сложную, многоуровневую систему, которая включает нормотворческие, координационные и финансовые институты. Ключевую роль в этой системе играют Программа ООН по окружающей среде (ЮНЕП) как координатор и Глобальный Экологический Фонд (ГЭФ) как финансовый механизм.

Программа ООН по окружающей среде (ЮНЕП): Структура и Нормотворческая Роль

Программа ООН по окружающей среде (ЮНЕП) является краеугольным камнем международной институциональной архитектуры. Она была учреждена в 1972 году Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН № 2997 (XXVII) по итогам Стокгольмской конференции. ЮНЕП не является специализированным учреждением ООН, а выступает в качестве вспомогательного органа, однако это ничуть не умаляет ее центральной роли в организации и проведении мер по защите окружающей среды. Штаб-квартира организации расположена в Найроби (Кения), что символизирует смещение фокуса на нужды развивающегося мира.

Руководящим органом ЮНЕП является Ассамблея ООН по окружающей среде (ЮНЕА), которая включает 193 государства-члена ООН и собирается раз в два года. ЮНЕА служит глобальным экологическим парламентом, определяя приоритеты, разрабатывая политику и принимая резолюции, имеющие огромное влияние на развитие МЭП. Важно отметить, что именно Ассамблея задает стратегический курс, указывая государствам-членам, какие области требуют немедленного правового вмешательства.

Операционная структура ЮНЕП обеспечивает всесторонний подход к решению экологических проблем, что отражено в ее шести ключевых отделах:

• Отдел науки (ОРПО): Предоставляет научное обеспечение, осуществляет мониторинг и раннее предупреждение.
• Отдел права окружающей среды и конвенций (ОПОСК): Является центром для нормативной работы, играет решающую роль в разработке и имплементации международных экологических конвенций. Именно ОПОСК координирует работу по развитию МЭП, включая реализацию Монтевидейских программ.
• Отдел экосистем: Фокусируется на сохранении биоразнообразия, управлении водными ресурсами и деградацией земель.
• Отдел экономики: Интегрирует экономические аспекты в природоохранную политику, продвигая «зеленую» экономику.
• Отдел корпоративного обслуживания и Отдел коммуникаций: Обеспечивают административную поддержку и информирование общественности.

ЮНЕП также выполняет критически важную функцию по поддержке секретариатов множества многосторонних экологических соглашений (МЭС), включая Конвенцию о биологическом разнообразии, Базельскую, Стокгольмскую, Роттердамскую конвенции и Монреальский протокол. Таким образом, ЮНЕП выступает не только как координатор, но и как ключевой нормотворец и институциональный архитектор глобального экологического режима.

Глобальный Экологический Фонд (ГЭФ): Финансовый Механизм Реализации

Эффективность МЭП напрямую зависит от наличия адекватных финансовых ресурсов, особенно для развивающихся стран. Эту роль выполняет Глобальный Экологический Фонд (ГЭФ), созданный в 1991 году как независимый международный финансовый субъект, объединяющий правительства 182 стран.

ГЭФ является ключевым финансовым механизмом для реализации наиболее важных многосторонних экологических соглашений, таких как Рамочная конвенция ООН об изменении климата (РКООНИК), Конвенция о биологическом разнообразии (КБР) и Стокгольмская конвенция по стойким органическим загрязнителям. Без этого фонда многие программы в развивающихся странах остались бы нереализованными.

Последние данные свидетельствуют о растущей роли Фонда: в рамках восьмого цикла пополнения (ГЭФ-8, охватывающего период с июля 2022 г. по июнь 2026 г.), доноры выделили рекордную сумму в 5,33 млрд долларов США. Это на 30% превышает объем предыдущего цикла и подчеркивает растущую политическую волю к финансированию экологических программ.

Структура финансирования ГЭФ-8 четко отражает текущие глобальные приоритеты. Наибольшая часть средств направлена на борьбу с утратой биоразнообразия, что прямо соответствует принятию Куньминско-Монреальской глобальной рамочной программы:

Приоритетное Направление	Объем Финансирования (млрд USD)	Доля от Общей Суммы
Биоразнообразие	1,9	36%
Изменение климата	1,1	21%
Международные воды, земли и загрязнители	2,33	43%
Общая сумма ГЭФ-8	5,33	100%

Источник: Анализ данных ГЭФ-8 (2022–2026)

Деятельность ГЭФ реализуется через исполнительные агентства (ПРООН, ЮНЕП, Всемирный банк), предоставляя гранты на проекты в шести ключевых областях. Таким образом, ГЭФ не только обеспечивает необходимый финансовый капитал, но и интегрирует экологические проекты в систему развития ООН и международные финансовые потоки.

Эволюция и Современные Принципы Международного Экологического Права

Принцип «Общей, но дифференцированной ответственности» (CBDR-RC) в контексте Парижского соглашения

Современное Международное экологическое право прошло значительную трансформацию, особенно после Конференции в Рио-де-Жанейро в 1992 году, которая провозгласила идеологию устойчивого развития. Эта идеология утвердила необходимость интеграции экологических, экономических и социальных целей.

Ключевым юридическим принципом, лежащим в основе этого баланса, является Принцип «Общей, но дифференцированной ответственности и соответствующих возможностей» (CBDR-RC). Этот принцип впервые был формально закреплен в Рио-де-Жанейрской декларации 1992 года (Принцип 7). Он признает, что, хотя все государства несут общую ответственность за защиту глобальной окружающей среды, их вклад должен быть дифференцирован в зависимости от их исторического вклада в загрязнение (в первую очередь, развитые страны) и их текущих экономических и технических возможностей.

Наиболее полное современное применение принцип CBDR-RC нашел в Парижском соглашении (2015 г.). Соглашение юридически обязывает все стороны (как развитые, так и развивающиеся) принимать меры по предотвращению изменения климата, что отражает «общую» ответственность. Однако реализация этого обязательства осуществляется через механизм Определяемых на национальном уровне вкладов (ОНУВ/NDCs). ОНУВ позволяют каждой стране самостоятельно определять свои цели, учитывая свои национальные обстоятельства и возможности, что отражает «дифференцированную» ответственность. Таким образом, CBDR-RC трансформировался из чисто декларативного принципа в оперативный правовой механизм, обеспечивающий гибкость при сохранении глобальной цели.

Развитие правовой доктрины: Пятая Монтевидейская программа и Право на благоприятную среду

Развитие МЭП не стоит на месте, постоянно адаптируясь к новым вызовам. В этом контексте особую роль играет нормотворческая деятельность ЮНЕП. С 2020 года под ее эгидой действует Пятая Монтевидейская программа по развитию и периодическому обзору экологического права (2020–2030 гг.).

Эта Программа представляет собой десятилетний план, направленный на совершенствование и усиление имплементации международно-правовых норм в национальное законодательство. Основные цели Пятой Монтевидейской программы:

1. Оказание содействия в развитии адекватного экологического законодательства.
2. Укрепление эффективного применения и соблюдения экологического законодательства.
3. Поддержка усилий по созданию национального потенциала (обучение юристов, судей).
4. Содействие национальным правительствам по их запросу в гармонизации норм.

Пятая Монтевидейская программа отражает смещение акцента МЭП от простого создания конвенций к обеспечению их эффективного применения на национальном уровне. Параллельно происходит укрепление доктринального принципа права человека на жизнь в благоприятной окружающей среде. Этот принцип, заложенный еще в Стокгольмской декларации, получил новое развитие благодаря недавнему признанию Генеральной Ассамблеей ООН в 2022 году. Хотя это признание носит рекомендательный характер, оно усиливает правовую базу для климатических и экологических исков на национальном уровне и обязывает государства рассматривать экологическую политику через призму прав человека. Разве не это является истинным показателем перехода от абстрактной защиты природы к защите человека через природу?

Международно-Правовые Механизмы Противодействия Глобальным Вызовам

Климатический режим: Парижское соглашение и его стратегические цели

Ключевым международно-правовым инструментом, направленным на борьбу с изменением климата, является Парижское соглашение, принятое 12 декабря 2015 года 196 Сторонами Рамочной конвенции ООН об изменении климата (РКИК ООН). Соглашение вступило в силу 4 ноября 2016 года, что стало возможным после достижения «двойного порогового значения» ратификации.

Стратегическая цель Соглашения (статья 2) амбициозна и юридически обязывающая: удержание прироста глобальной средней температуры намного ниже 2°C сверх доиндустриальных уровней и приложение усилий для ограничения роста до 1,5°C.

Основным механизмом реализации Парижского соглашения является пятилетний цикл пересмотра и повышения амбициозности ОНУВ (NDCs). В отличие от Киотского протокола, где обязательства были установлены сверху, Парижское соглашение использует подход «снизу вверх», при котором страны добровольно, но юридически обязываются следовать своим национальным вкладам. Это создает динамичную правовую систему, основанную на прозрачности, отчетности и глобальном подведении итогов (Global Stocktake).

Биоразнообразие: От Конвенции (КБР) до Куньминско-Монреальской глобальной рамочной программы

Проблема утраты биоразнообразия, которую многие эксперты называют вторым по значимости глобальным кризисом после климатического, регулируется Конвенцией о биологическом разнообразии (КБР), принятой в 1992 году. КБР преследует три взаимосвязанные цели:

1. Сохранение биологического разнообразия.
2. Устойчивое использование его компонентов.
3. Справедливое и равное распределение выгод от использования генетических ресурсов.

Наиболее значимым правовым событием последних лет в этой области стало принятие в декабре 2022 года Куньминско-Монреальской глобальной рамочной программы в области биоразнообразия (GBF). Эта программа является преемником Айтинских целевых задач и устанавливает:

• Четыре глобальные цели для долгосрочного сохранения биоразнообразия.
• 23 конкретные задачи для прекращения и обращения вспять утраты биоразнообразия к 2030 году.

GBF является ключевым инструментом для мобилизации ресурсов. В рамках этой программы стороны взяли на себя амбициозные финансовые обязательства: мобилизовать не менее 200 миллиардов долларов США в год к 2030 году для финансирования природоохранной деятельности из всех источников (государственных, частных, международных).

Эта цифра демонстрирует понимание международным сообществом масштаба необходимого финансового вклада для достижения целей Конвенции, ведь без такого уровня инвестиций предотвращение массового вымирания останется лишь декларацией.

Регулирование доступа к ресурсам: Картахенский и Нагойский протоколы

В рамках КБР были приняты два ключевых дополнительных протокола, регулирующих специфические области международного взаимодействия:

1. Картахенский протокол по биобезопасности (2000 г.): Регулирует трансграничное перемещение живых измененных организмов (ЖИО), созданных с помощью современных биотехнологий. Протокол вступил в силу 11 сентября 2003 года и базируется на принципе предосторожности, требуя предварительного обоснованного согласия (Advance Informed Agreement) до начала перемещения ЖИО.
2. Нагойский протокол (2010 г.): Регулирует доступ к генетическим ресурсам и совместное использование выгод (Access and Benefit-Sharing, ABS). Он вступил в силу 12 октября 2014 года и направлен на обеспечение справедливого распределения доходов и выгод, полученных от использования генетических ресурсов (например, при разработке фармацевтических препаратов). Протокол призван защитить интересы стран, обладающих богатым биоразнообразием, путем установления четких правил доступа.

Эти протоколы обеспечивают необходимую правовую детализацию, превращая широкие цели КБР в конкретные, регулируемые юридические нормы.

Юридические и Институциональные Механизмы Соблюдения (Compliance) и Ответственности

Комитеты по соблюдению и неконфронтационные механизмы

В международном праве, в отличие от национальных систем, отсутствует единый принудительный механизм. Соблюдение норм МЭП, особенно в рамках многосторонних соглашений, обеспечивается через институциональные механизмы, созданные самими договорами. Главную роль здесь играют Конференции Сторон (КС), которые не только принимают стандарты, но и осуществляют надзор за реализацией.

Для мониторинга и содействия выполнению обязательств в рамках многих конвенций (например, Киотского протокола, Парижского соглашения, КБР) создаются специальные Комитеты по соблюдению (Compliance Committees). Их работа, как правило, носит неконфронтационный, консультативный и несанкционный характер. Комитеты фокусируются не на наказании, а на выявлении причин несоблюдения (например, недостаток финансирования, технического потенциала) и оказании помощи сторонам в выполнении обязательств. Это отражает специфику МЭП, где сотрудничество и создание потенциала ставятся выше карательных мер, поскольку принудительные меры могут подорвать хрупкий консенсус между государствами.

Режим международно-правовой ответственности и предотвращения ущерба

Вопросы международно-правовой ответственности государств за экологический ��щерб регулируются комплексом положений, разработанных Комиссией международного права ООН (КМП ООН). Источниками права в этой области являются:

1. Проект статей об ответственности государств за осуществление международных противоправных деяний (2001 г.): Устанавливает общие принципы ответственности за нарушение международных обязательств, включая экологические.
2. Проект статей о предотвращении трансграничного ущерба от опасных видов деятельности (2001 г.): Этот документ фокусируется на обязанности государств предотвращать значительный трансграничный экологический вред, даже если деятельность не запрещена международным правом.

Особого внимания заслуживает дополняющий режим, касающийся ответственности за деятельность, которая, будучи правомерной, все же причинила вред. В этом случае применяются Проекты принципов, касающихся распределения убытков в случае трансграничного вреда, причиненного в результате опасных видов деятельности (2006 г.). Эти принципы затрагивают вопросы компенсации и распределения убытков, перенося фокус с концепции вины на концепцию риска и необходимости справедливого распределения финансового бремени. Фактически, они призваны гарантировать, что финансовые последствия вреда не лягут исключительно на пострадавшую сторону.

Рост экологических споров (Climate Litigation)

Одним из наиболее ярких свидетельств возрастающей роли права и правового сознания в сфере охраны окружающей среды является экспоненциальный рост числа судебных разбирательств, связанных с климатом (Climate Litigation).

Эта тенденция демонстрирует, что граждане, общественные организации и даже некоторые государства все активнее используют национальные и региональные суды для принуждения правительств и корпораций к выполнению как национальных экологических законов, так и международных обязательств, вытекающих из Парижского соглашения.

Статистические данные подтверждают драматический рост таких дел:

Год	Зарегистрировано дел, связанных с климатом
2017	884
2022	2180
2025	3099

Источник: Анализ глобальной статистики судебных разбирательств (по состоянию на 30.06.2025)

Рост до 3099 дел к середине 2025 года свидетельствует о том, что МЭП перестает быть исключительно сферой межгосударственных политических договоренностей. Оно активно проникает в национальные правовые системы, используя принцип «право на благоприятную окружающую среду» как основание для исков. Международные соглашения, такие как Парижское соглашение, служат правовым контекстом, который суды все чаще используют для толкования конституционных и административных обязательств государств.

Заключение и Перспективы Развития

Обеспечение глобальной экологической безопасности в условиях нарастающих вызовов — таких как изменение климата и кризис биоразнообразия — невозможно без четко структурированной институциональной архитектуры и эффективных международно-правовых механизмов.

Международные организации, в частности, ЮНЕП, выполняют критическую роль катализаторов и координаторов, обеспечивая научное обоснование, разрабатывая правовые рамки (например, через Пятую Монтевидейскую программу) и поддерживая секретариаты конвенций. Глобальный Экологический Фонд (ГЭФ), с его рекордным финансированием (5,33 млрд долларов США в цикле ГЭФ-8), служит финансовым краеугольным камнем для реализации целей крупнейших МЭС, сфокусировав значительную часть ресурсов на биоразнообразии.

Международно-правовые механизмы, такие как Парижское соглашение и новейшая Куньминско-Монреальская глобальная рамочная программа (с обязательством мобилизовать 200 млрд долларов США к 2030 году), демонстрируют эволюцию МЭП от декларативных заявлений к конкретным, измеримым и, что важно, юридически обязательным целям. Принцип «Общей, но дифференцированной ответственности» продолжает адаптироваться, трансформируясь в операционный механизм через ОНУВ.

Перспективы развития глобальной системы экологического управления связаны с двумя ключевыми тенденциями:

1. Усиление механизма соблюдения: Несмотря на наличие Комитетов по соблюдению, необходимо дальнейшее совершенствование неконфронтационных механизмов и повышение прозрачности национальных действий.
2. Рост международного экологического судопроизводства: Экспоненциальное увеличение числа климатических исков (свыше 3000 дел) подтверждает, что будущее МЭП лежит в плоскости правоприменения. Это требует от государств не просто принятия, но и эффективной имплементации международных норм в национальное законодательство, а от международного сообщества — дальнейшего развития режима ответственности государств за трансграничный экологический ущерб на основе принципов, разработанных КМП ООН.

Таким образом, международные экологические организации и международно-правовые механизмы являются не просто реактивными инструментами, но проактивными архитекторами глобальной экологической безопасности, чей потенциал в современных условиях продолжает возрастать, трансформируя политические обязательства в реальные юридические нормы.

Список использованной литературы

1. Экологическое право. / Под ред. Б.Н. Ерофеева. М.: МНЭПУ, 2004. – 394 с.
2. Международное публичное право: Сб. документов: В 2 т. М.: Наука, 2000. – 560 с.
3. Мышко Ф.Г. Экологическая безопасность. М.: Наука, 2003. – 125 с.
4. CBD.int. Электронный ресурс.
5. Cyberleninka.ru. Электронный ресурс.
6. Diplomaticdictionary.com. Электронный ресурс.
7. Evolutio.info. Электронный ресурс.
8. Mfa.gov.by. Электронный ресурс.
9. MSAL.ru. Электронный ресурс.
10. Ozoneprogram.ru. Электронный ресурс.
11. UN.org. Электронный ресурс.
12. UNEPCOM.ru. Электронный ресурс.
13. UNFCCC.int. Электронный ресурс.