Международные трибуналы и преступления против человечности: Исторический опыт и вклад в современное международное уголовное правосудие

В 1915 году мир впервые столкнулся с официальным юридическим термином, который потряс основы человеческого сознания: «преступления против человечности». Эта формулировка, появившаяся в совместной декларации стран Антанты в контексте геноцида армян, стала предвестником эпохи, когда международное сообщество осознало необходимость создания механизмов для привлечения к ответственности за деяния, выходящие за рамки традиционных военных преступлений и посягающие на саму суть цивилизованного бытия.

Преступления против человечности, геноцид и военные преступления — эти термины, к сожалению, продолжают оставаться актуальными и в 21 веке. Борьба с ними требует глубокого понимания их природы, исторического контекста и эволюции правовых механизмов. Международные трибуналы, от Нюрнбергского до Международного уголовного суда, выступают ключевым инструментом в этой борьбе, представляя собой вершину международного правосудия, призванного обеспечить неотвратимость наказания для тех, кто совершает самые тяжкие злодеяния.

Цель данного реферата — не только систематизировать и проанализировать исторический опыт создания и функционирования этих трибуналов, но и показать, как их деятельность формировала и продолжает формировать современное международное уголовное правосудие. Мы рассмотрим, как менялось понимание преступлений против человечности, какие вызовы вставали перед судами, и какие уроки были извлечены для будущего предотвращения и наказания за эти ужасающие деяния. Этот академический обзор предназначен для студентов юридических и исторических факультетов, а также всех, кто интересуется международным публичным и уголовным правом, стремясь понять его фундамент и перспективы развития.

Историческая эволюция концепции преступлений против человечности

Концепция преступлений против человечности прошла долгий и тернистый путь от разрозненных моральных воззрений до четко артикулированного юридического термина, отражая не только развитие международного права, но и меняющееся отношение человечества к бесчеловечным актам. Наконец, что следует из этого пути? Он демонстрирует неуклонное стремление международного сообщества к созданию универсальных правовых рамок, способных защитить достоинство человека от массовых посягательств, независимо от географии или политической конъюнктуры.

Ранние предпосылки и оговорка Мартенса

Начало 20 века стало переломным моментом, когда масштабы насилия в вооруженных конфликтах заставили задуматься о правовой защите гражданского населения. Впервые термин «преступления против человечности» прозвучал 24 мая 1915 года в совместной декларации стран Антанты, где действия Османской империи в отношении геноцида армян были охарактеризованы именно таким образом. Это стало первым политическим, но еще не юридическим, признанием существования деяний, настолько чудовищных, что они посягают на саму человечность.

Однако зарождение концепции имело более глубокие корни, уходящие в конец 19 века. Особое значение здесь приобретает оговорка Мартенса, впервые зафиксированная в преамбуле II Гаагской конвенции 1899 года по инициативе российского юриста и дипломата Фёдора Мартенса. Эта оговорка гласила, что даже в случаях, не предусмотренных принятыми постановлениями, население и воюющие остаются под охраной и действием начал международного права, поскольку они вытекают из установившихся между образованными народами обычаев, из законов человечности и требований общественного сознания. По сути, оговорка Мартенса стала своего рода моральным и правовым барьером, не позволяющим использовать отсутствие прямого запрета в законе как оправдание для бесчеловечных действий. Она заложила фундамент для последующего развития концепции, устанавливая, что существуют универсальные нормы морали и гуманности, которые должны соблюдаться даже в условиях войны.

Формализация концепции в Уставе Нюрнбергского трибунала

Настоящая юридическая формализация преступлений против человечности произошла после Второй мировой войны, когда масштабы зверств нацистского режима потребовали нового подхода к международному правосудию. 8 августа 1945 года был принят Устав Международного военного трибунала (Нюрнбергского трибунала), который впервые дал юридическое определение этим преступлениям в пункте «c» статьи 6.

Согласно Уставу, к преступлениям против человечности относились убийства, истребление, порабощение, ссылка и другие жестокости, совершенные в отношении гражданского населения до или во время войны, а также преследования по политическим, расовым или религиозным мотивам. Однако, что важно, эти деяния должны были быть совершены в целях осуществления или в связи с любым преступлением, подлежащим юрисдикции Трибунала, а именно: преступлениями против мира (планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны) или военными преступлениями (нарушения законов или обычаев войны, такие как убийства, истязания или увод в рабство гражданского населения оккупированной территории, убийства или истязания военнопленных, убийства заложников, ограбление, бессмысленное разрушение городов или деревень, разорение). Это первоначальное требование связи с вооруженным конфликтом или агрессивной войной стало важной особенностью определения, отличающей его от последующих формулировок. Нюрнбергский трибунал, таким образом, заложил первый камень в здание современного международного уголовного права, но его определение было еще неполным и несколько ограниченным историческим контекстом.

Расширение определения после Второй мировой войны

Вскоре после Нюрнберга стало очевидно, что первоначальное определение преступлений против человечности нуждается в расширении. Уже 10 декабря 1945 года был издан Закон № 10 Контрольного совета, который произвел революционные изменения: он исключил требование связи с преступлениями против мира или военными преступлениями, а также убрал условие «до или во время войны». Это стало критически важным шагом, поскольку позволило квалифицировать как преступления против человечности деяния, совершенные во внутренних конфликтах или даже в мирное время.

Послевоенное развитие концепции привело к значительному расширению видов деяний, включенных в эту категорию. Комиссия международного права (КМП) внесла значительный вклад в этот процесс. Начав работу над проектом кодекса преступлений против мира и безопасности человечества вскоре после своего создания в 1954 году, КМП продолжила свои усилия в течение почти 50 лет. Окончательный проект Кодекса был принят КМП на её 48-й сессии в 1996 году. Этот проект не только отразил положения Устава и приговора Нюрнбергского трибунала, но и интегрировал последующее развитие международного права. В 1996 году Комиссия международного права ясно определила, что преступления против человечности являются «преступлениями по международному праву и наказуются как таковые, вне зависимости от того, наказуемы ли они по внутригосударственному праву». Это подчеркнуло их универсальный характер и независимость от национального законодательства.

Современное понимание: Римский статут Международного уголовного суда

Наиболее полное, универсально признанное и всеобъемлющее определение преступлений против человечности содержится в статье 7 Римского статута Международного уголовного суда, вступившего в силу 1 июля 2002 года. Этот документ стал кульминацией десятилетий усилий международного сообщества по созданию постоянного механизма для борьбы с самыми тяжкими преступлениями.

Согласно Римскому статуту, преступления против человечности — это деяния, совершаемые «в рамках широкомасштабного или систематического нападения на любых гражданских лиц, и если такое нападение совершается сознательно». Ключевое отличие от Нюрнбергского определения заключается в том, что Римский статут не содержит ссылки на вооруженный конфликт как обязательное условие. Это означает, что такие преступления могут быть совершены как в мирное время, так и в условиях внутреннего или международного конфликта.

Статья 7 Римского статута включает обширный перечень деяний, охватывающих широкий спектр бесчеловечных актов: убийство, истребление, порабощение, депортация или насильственное перемещение населения, заключение в тюрьму или другое жестокое лишение физической свободы в нарушение основополагающих норм международного права, пытки, изнасилование, обращение в сексуальное рабство, принуждение к проституции, принудительная беременность, принудительная стерилизация или любые другие формы сексуального насилия сопоставимой тяжести, преследование любой идентифицируемой группы или общности по политическим, расовым, национальным, этническим, культурным, религиозным, гендерным, как это определяется в пункте 3, или другим мотивам, которые универсально признаны недопустимыми в соответствии с международным правом, насильственное исчезновение людей, преступление апартеида, а также другие бесчеловечные деяния аналогичного характера, заключающиеся в умышленном причинении сильных страданий или серьезных телесных повреждений или серьезного ущерба психическому или физическому здоровью.

Принятие такого детального и всеобъемлющего определения, соответствующего Римскому статуту МУС, подтверждает всеобщее признание его обычно-правового характера и принципа erga omnes. Это означает, что запрет на преступления против человечности является обязательством перед всем международным сообществом, и каждое государство имеет право и обязанность принимать меры по предотвращению и наказанию за такие преступления. Таким образом, концепция, зародившаяся в начале 20 века, достигла своей зрелости, став мощным инструментом в арсенале международного правосудия.

Ключевые международные трибуналы: Мандаты, юрисдикция и особенности деятельности

Путь к формированию современной системы международного уголовного правосудия был проложен рядом знаковых международных трибуналов. Каждый из них, возникнув в ответ на конкретные исторические вызовы, внёс свой уникальный вклад в развитие правовых норм и прецедентов, касающихся преступлений против человечности, и таким образом, фактически, заложил основы для последующих механизмов правосудия.

Нюрнбергский Международный военный трибунал (МВТ)

Нюрнбергский трибунал стал краеугольным камнем международного уголовного правосудия, первым в истории опытом судебного преследования высших должностных лиц государства за международные преступления. Он был создан в соответствии с Лондонским соглашением от 8 августа 1945 года, подписанным ключевыми державами-победительницами во Второй мировой войне: СССР, США, Великобританией и Францией.

Мандат МВТ заключался в суде и наказании главных военных преступников европейских стран Оси. Перед трибуналом предстали 24 высших нацистских руководителя, среди которых были Герман Геринг, Рудольф Гесс, Иоахим фон Риббентроп, Вильгельм Кейтель, Альфред Розенберг и другие. Один из обвиняемых, Роберт Лей, покончил жизнь самоубийством до начала процесса, а дело Густава Круппа фон Болена унд Гальбаха было приостановлено из-за его неизлечимой болезни.

Юрисдикция МВТ распространялась на три категории преступлений, ставшие впоследствии классическими:

1. Преступления против мира: планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны.
2. Военные преступления: нарушения законов или обычаев войны.
3. Преступления против человечности: убийства, истребление, порабощение, ссылка, другие жестокости, совершенные в отношении гражданского населения, или преследования по политическим, расовым или религиозным мотивам, связанные с преступлениями против мира или военными преступлениями.

Основополагающие принципы, закрепленные Уставом МВТ, имели революционное значение. Он четко определил, что занятие государственной должности не даёт иммунитета при обвинении в военных преступлениях, а исполнение приказа может рассматриваться лишь как смягчающее обстоятельство, но не освобождает от ответственности. Эти принципы заложили фундамент для последующего развития идеи индивидуальной уголовной ответственности в международном праве.

Международный военный трибунал для Дальнего Востока (Токийский трибунал)

Вслед за Нюрнбергом, для привлечения к ответственности японских военных преступников был учрежден Международный военный трибунал для Дальнего Востока, более известный как Токийский трибунал. Его Устав был подписан в Токио 19 января 1946 года, с последующими поправками.

Юрисдикция Токийского трибунала также включала преступления против человечности (статья 5(c)), аналогично Нюрнбергскому трибуналу. Однако, по данным Комиссии международного права, этим Трибуналом не были осуждены никакие лица за преступления против человечности. Основной акцент в Токио был сделан на преступлениях против мира и военных преступлениях. Этот факт впоследствии стал предметом анализа и показал определенные ограничения в применении концепции преступлений против человечности на ранних этапах её развития.

Международный трибунал по бывшей Югославии (МТБЮ)

Спустя почти полвека после Нюрнберга и Токио, в начале 1990-х годов, международное сообщество вновь столкнулось с масштабными зверствами, на этот раз на территории бывшей Югославии. В ответ на угрозу международному миру и безопасности, Совет Безопасности ООН Резолюцией № 808 от 22 февраля 1993 года учредил Международный трибунал по бывшей Югославии (МТБЮ).

Мандат МТБЮ охватывал грубые нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии с января 1991 года. Юрисдикция МТБЮ включала геноцид, военные преступления и, что особенно важно для нашего анализа, преступления против человечности. Статья 5 Устава МТБЮ содержала перечень таких деяний: убийство, истребление, порабощение, изгнание, заключение, пытки, изнасилование, преследования по политическим, расовым и религиозным мотивам, а также «другие бесчеловечные акты».

Деятельность МТБЮ значительно расширила толкование «других бесчеловечных актов». В частности, Трибунал включил в эту категорию изнасилования и преступления сексуального характера, которые до этого рассматривались в международном праве как преступления против женской непорочности или семейной чести. Благодаря МТБЮ они стали считаться преступлениями против сексуальной автономии индивида, имеющими такую же серьезность, как и убийство. Это стало новаторским шагом в развитии международного уголовного права. Однако, стоит отметить, что определение преступлений против человечности в Уставе МТБЮ по-прежнему требовало связи с вооруженным конфликтом.

Международный трибунал по Руанде (МТР)

Вслед за МТБЮ, международное сообщество было потрясено геноцидом в Руанде в 1994 году. В ответ на это, Резолюцией Совета Безопасности ООН № 955 от 8 ноября 1994 года был учрежден Международный трибунал по Руанде (МТР).

Юрисдикция МТР распространялась на преступления, совершенные в Руанде и соседних государствах в период с 1 января по 31 декабря 1994 года. Его Устав (Статья 3) также включал преступления против человечности, перечень которых был аналогичен Уставу МТБЮ, но с одним принципиальным отличием: МТР исключил требование связи с вооруженным конфликтом для преступлений против человечности. Это стало важным шагом в сторону универсализации концепции, позволяя квалифицировать как преступления против человечности деяния, совершенные вне контекста вооруженного конфликта, но в рамках широкомасштабного или систематического нападения на гражданское население по национальным, политическим, этническим, расовым или религиозным мотивам.

МТР вошел в историю как первый международный трибунал, который вынес приговоры по геноциду (в частности, по делу Жан-Поля Акайесу). В рамках этого дела МТР также стал первым международным трибуналом, который постановил, что изнасилование и другие формы сексуального насилия могут представлять собой геноцид, а также впервые осудил лицо за изнасилование как преступление против человечности.

Международный уголовный суд (МУС)

Кульминацией развития международного уголовного правосудия стало учреждение Международного уголовного суда (МУС), созданного Римским статутом, вступившим в силу 1 июля 2002 года. В отличие от ad hoc трибуналов, МУС является постоянным судебным органом.

Юрисдикция МУС охватывает самые тяжкие международные преступления: геноцид, преступления против человечности, военные преступления и преступление агрессии. Статья 7 Римского статута содержит наиболее полное и детализированное определение преступлений против человечности, не требующее связи с вооруженным конфликтом. Это определение является результатом уроков, извлеченных из деятельности всех предшествующих трибуналов, и представляет собой вершину эволюции концепции. Постоянный характер МУС и его широкая юрисдикция знаме��уют новую эру в борьбе с международными преступлениями, обеспечивая более последовательное и универсальное применение норм международного уголовного права.

Достижения и недостатки ранних трибуналов: Нюрнберг и Токио

Ранние международные трибуналы, Нюрнбергский и Токийский, стали первопроходцами в сфере международного уголовного правосудия. Они заложили фундамент для всей последующей системы, но их деятельность также выявила определённые ограничения и проблемные аспекты, которые, что важно, стали ценным опытом для будущих судебных институтов.

Вклад Нюрнбергского трибунала

Нюрнбергский Международный военный трибунал стал беспрецедентным событием в мировой истории, и его вклад в развитие международного права трудно переоценить.

Во-первых, Нюрнбергский трибунал утвердил принцип индивидуальной уголовной ответственности за международные преступления. В своём приговоре Трибунал чётко заявил, что «преступления против международного права совершаются людьми, а не абстрактными категориями, и только путём наказания отдельных лиц, совершающих такие преступления, могут быть соблюдены установления международного права». Это было революционным заявлением, поскольку до этого международное право в основном регулировало отношения между государствами, а не индивидами. Трибунал ввёл в международное право понятия международного заговора, планирования, подготовки и ведения агрессивной войны, а также пропаганды войны, признав их преступными и влекущими уголовное наказание.

Во-вторых, приговор Трибунала подтвердил, что агрессивная война, военные преступления и преступления против человечности являются тягчайшими международными преступлениями. Это создало важный прецедент для будущих правовых норм.

В-третьих, принципы, признанные Уставом Нюрнбергского трибунала и выраженные в его приговоре, были подтверждены в резолюциях Генеральной Ассамблеи ООН № 95 (I) от 11 декабря 1946 года и № 177 (II) от 21 ноября 1947 года как общепризнанные принципы международного права. Эти «Нюрнбергские принципы» стали основополагающими для формирования и развития современного международного уголовного права и международной уголовной юстиции.

Трибунал также отверг доводы защиты о нарушении принципов nullum poena sine lege (нет наказания без закона) и ex post facto (закон, имеющий обратную силу), утверждая, что эти преступления уже были признаны таковыми в международном праве, опираясь на обычаи войны и универсальные представления о справедливости.

Нюрнбергский процесс не только стал прообразом международных судебных учреждений, но и оказал значительное влияние на формирование процессуальных норм, таких как обеспечение синхронного перевода на несколько языков, что стало стандартом для последующих международных судебных процессов.

Ограничения Токийского трибунала

Международный военный трибунал для Дальнего Востока, или Токийский трибунал, несмотря на свою схожесть с Нюрнбергским, имел свои особенности и ограничения.

Хотя Устав Токийского трибунала включал преступления против человечности в свою юрисдикцию (статья 5(c)), исторический анализ показывает, что не были осуждены никакие лица за преступления против человечности именно по этой категории. Основное внимание было уделено преступлениям против мира и военным преступлениям, что, возможно, отражало как политические приоритеты того времени, так и определенную незрелость в толковании и применении концепции преступлений против человечности на Дальнем Востоке.

Это ограничение Токийского трибунала стало важным уроком, показав, что даже при наличии формальной юрисдикции, для эффективного применения норм международного уголовного права необходимы как политическая воля, так и развитые доктринальные основы, которые будут последовательно применяться в судебной практике.

Таким образом, Нюрнберг и Токио, хоть и стали первыми шагами в международном уголовном правосудии, продемонстрировали как огромный потенциал, так и определённые сложности в реализации идеи привлечения к ответственности за бесчеловечные деяния.

Вклад МТБЮ и МТР в развитие международного уголовного права

Международные трибуналы по бывшей Югославии (МТБЮ) и по Руанде (МТР) стали важным этапом в эволюции международного уголовного правосудия, продолжив дело Нюрнберга и Токио, но при этом значительно углубив и расширив его. Эти ad hoc трибуналы не только привлекли к ответственности виновных в чудовищных преступлениях, но и внесли неоценимый вклад в развитие доктрины и судебной практики международного уголовного права.

Расширение компетенции и определение преступлений против человечности (МТБЮ)

Международный трибунал по бывшей Югославии (МТБЮ), учрежденный в 1993 году, стал первым международным уголовным трибуналом после Второй мировой войны. Его деятельность принесла несколько ключевых новшеств.

Во-первых, МТБЮ расширил компетенцию трибунала на осуждение лиц, ответственных за преступления, совершённые во время как внутреннего, так и международного вооружённого конфликта. Нюрнбергский трибунал был сфокусирован на международном конфликте (Второй мировой войне), тогда как конфликт в Югославии имел сложный характер, включающий как международные, так и внутренние аспекты. Это расширение юрисдикции стало важным прецедентом.

Во-вторых, деятельность МТБЮ значительно способствовала конкретизации компонентов закреплённых в его Уставе преступлений, особенно объективных и субъективных элементов состава преступлений против человечности, а также определений конкретных преступлений, включая пытки, истребление, порабощение и депортацию. В решении МТБЮ по делу «Prosecutor vs. Drazen Erdemovic» было дано достаточно чёткое определение преступлений против человечности как «вопиющих актов насилия, которые наносят удар по самому главному, что есть у человека: его жизни, свободе, здоровью, благополучию и достоинству». Это определение подчеркнуло универсальный характер таких преступлений.

Существенным и революционным вкладом МТБЮ стало уголовное преследование изнасилований и преступлений сексуального характера. До МТБЮ в международном праве эти деяния часто рассматривались как преступления против женской непорочности или семейной чести. Благодаря судебной практике Трибунала, они стали считаться преступлениями против сексуальной автономии индивида, имеющими такую же серьёзность, как и убийство. Это изменение в подходе стало фундаментальным для защиты прав человека и гендерного равенства в контексте вооружённых конфликтов и массовых злодеяний.

Однако важно помнить, что определение преступлений против человечности в Уставе МТБЮ, как и в Нюрнбергском трибунале, требовало связи с вооружённым конфликтом. Это ограничение впоследствии было пересмотрено, но на тот момент отражало ещё не до конца сформировавшееся понимание универсальности этих преступлений.

Устранение связи с конфликтом и прецеденты по геноциду (МТР)

Международный трибунал по Руанде (МТР), созданный в 1994 году в ответ на геноцид 1994 года, пошёл дальше в развитии международного уголовного права, чем МТБЮ, и внёс несколько уникальных и новаторских прецедентов.

Ключевое отличие МТР от МТБЮ в отношении преступлений против человечности заключалось в том, что его Устав (Статья 3) исключал требование связи преступлений против человечности с вооружённым конфликтом. Это стало прорывным моментом, поскольку позволило квалифицировать как преступления против человечности деяния, совершённые вне контекста вооружённого конфликта, что было особенно актуально для геноцида в Руанде, который представлял собой внутренний конфликт, но имел признаки широкомасштабного и систематического нападения на гражданское население. МТР требовал, чтобы деяния совершались в рамках широкомасштабного или систематического нападения на гражданское население по национальным, политическим, этническим, расовым или религиозным мотивам.

Кроме того, МТР стал первым международным трибуналом, который вынес приговоры по геноциду, что является одним из самых тяжких международных преступлений. Знаковым стало дело Жан-Поля Акайесу, в рамках которого МТР не только осудил обвиняемого за геноцид, но и впервые в истории международного правосудия постановил, что изнасилование и другие формы сексуального насилия могут представлять собой геноцид. Это расширило понимание геноцида, включив в него не только физическое уничтожение, но и действия, направленные на уничтожение группы путём нанесения серьёзного физического или психического вреда. В этом же деле МТР впервые осудил лицо за изнасилование как преступление против человечности.

Отличия в деятельности МТБЮ и МТР таким образом, были глубокими и взаимодополняющими. Если МТБЮ значительно углубил детализацию элементов состава преступлений против человечности и революционизировал подход к сексуальному насилию в контексте конфликтов, то МТР совершил прорыв, отказавшись от обязательной связи преступлений против человечности с вооружённым конфликтом и установив новаторские прецеденты в сфере геноцида и сексуального насилия как составной части геноцида. Эти два трибунала, работая параллельно, значительно обогатили международное уголовное право и подготовили почву для создания постоянного Международного уголовного суда.

Вызовы и проблемы в деятельности международных трибуналов

На пути к справедливости международные трибуналы сталкивались с множеством препятствий, вызовов и проблем, которые существенно влияли на их деятельность, эффективность и общественное восприятие. Эти сложности были обусловлены как правовыми и доктринальными пробелами, так и политическими и практическими аспектами.

Правовые и доктринальные вызовы

Одной из фундаментальных проблем, с которой столкнулись международные трибуналы, особенно на ранних этапах, была дискуссия о ретроактивности применения норм — принцип nullum poena sine lege («нет наказания без закона»). Защита обвиняемых в Нюрнберге активно использовала этот аргумент, утверждая, что деяния, за которые их судили, не были чётко определены как международные преступления на момент их совершения. Хотя Нюрнбергский трибунал отверг этот довод, заявив, что эти преступления уже были признаны таковыми в международном праве (например, как обычаи войны), дискуссия подчеркнула необходимость чёткой кодификации международного уголовного права.

Другим серьёзным вызовом было отсутствие единого, согласованного определения преступлений против человечности в уставах различных трибуналов до принятия Римского статута. Как мы видели, Устав Нюрнбергского трибунала, Закон № 10 Контрольного совета, Уставы МТБЮ и МТР предлагали разные формулировки и условия для квалификации этих преступлений. Это создавало сложности в правоприменении, ведя к потенциальной несогласованности в судебной практике и доктрине.

Изначальное требование связи преступлений против человечности с вооружённым конфликтом (как в Нюрнбергском трибунале и ранних версиях Устава МТБЮ) также ограничивало сферу применения этих норм. Это означало, что массовые зверства, совершённые в мирное время или в условиях внутренних политических репрессий без прямого вооружённого конфликта, могли остаться без международно-правовой квалификации как преступления против человечности. Этот аспект был впоследствии пересмотрен, но на протяжении долгого времени являлся серьёзным доктринальным барьером.

Проблемы сотрудничества государств и исполнительного механизма

Пожалуй, наиболее острым и перманентным вызовом для всех международных трибуналов была и остаётся зависимость от политической воли государств и их сотрудничества. Международные трибуналы, в отличие от национальных судов, не обладают собственными полицейскими силами или аппаратом принуждения. Они должны полагаться на аппараты принуждения отдельных государств для обеспечения арестов, сбора доказательств и исполнения приговоров.

Проблемы с сотрудничеством были очевидны в деятельности МТБЮ. Например, Радован Караджич и Ратко Младич, обвиненные в геноциде и других тяжких преступлениях, скрывались от международного правосудия в течение 13 и 16 лет соответственно, до их ареста в Сербии в 2008 и 2011 годах. Эти случаи ярко продемонстрировали, что даже при наличии ордера на арест, его исполнение может быть отложено на долгие годы из-за отсутствия полной поддержки или политической воли со стороны государств. Какой важный нюанс здесь упускается? То, что без реальной поддержки со стороны суверенных государств, международное правосудие остаётся лишь идеалом, ограниченным рамками национальных интересов.

Даже после создания Международного уголовного суда, проблема сотрудничества не исчезла. Отсутствие у МУС собственного аппарата принуждения означает, что исполнение ордеров на арест возможно только посредством сотрудничества государств. Примером сложностей является неисполнение государствами-участниками Римского статута ордеров на арест высокопоставленных должностных лиц других государств, ссылаясь на их иммунитет или процедурные ошибки. Например, Италия была обвинена МУС в неисполнении запроса об аресте ливийского полицейского, а также Венгрия и Таджикистан, которые являются участниками Римского статута, не арестовали действующего президента РФ Владимира Путина, несмотря на ордер МУС. Привлечь страны-участницы МУС за несоблюдение ордера крайне сложно, поскольку отсутствие универсальных норм экстрадиции делает этот процесс преимущественно договорным институтом, что подрывает универсальность и эффективность международного правосудия.

Продолжительность и стоимость судебных процессов

Еще одним серьёзным вызовом является значительная продолжительность судебных процессов и высокая стоимость функционирования международных уголовных судов и трибуналов. Международное уголовное правосудие по своей природе является сложным и трудоёмким, требующим сбора огромного количества доказательств, работы с многочисленными свидетелями, обеспечения перевода на несколько языков и соблюдения строгих процессуальных гарантий.

Например, Международный трибунал по бывшей Югославии (МТБЮ), учреждённый в 1993 году, завершил свою работу только в декабре 2017 года, функционируя более 24 лет. За это время МТБЮ выдвинул обвинения против 161 человека и провёл 142 судебных процесса. Аналогично, Международный трибунал по Руанде (МТР) проработал до 2015 года.

Высокая стоимость функционирования этих институтов также вызывает вопросы. Ежегодный бюджет МТБЮ в первые годы составлял около 10,8 млн долларов США (в 1994 году), увеличившись до более чем 25 млн долларов США к 1995 году и достигнув почти 311 млн долларов США на 2008/2009 годы. Бюджет Международного трибунала по Руанде (МТР) на 2006-2007 годы составил 269,7 млн долларов США, что в несколько раз превышало ассигнования, выделяемые Международному Суду ООН. Эти колоссальные расходы подчёркивают сложность и ресурсоёмкость международного уголовного правосудия, ставя под вопрос его масштабируемость и устойчивость в долгосрочной перспективе без значительного и стабильного финансирования.

Влияние исторического опыта на современную систему международного уголовного правосудия

Исторический путь, пройденный международными трибуналами, является не просто чередой судебных процессов, а фундаментом, на котором зиждется вся современная архитектура международного уголовного правосудия. Уроки, извлечённые из деятельности Нюрнберга, Токио, МТБЮ и МТР, оказали формирующее влияние на принципы, нормы и институты, воплощённые в Международном уголовном суде (МУС).

Нюрнбергские принципы как фундамент

Принципы, установленные Нюрнбергским трибуналом, стали своего рода «конституцией» международного уголовного права. Подтверждённые Генеральной Ассамблеей ООН в резолюциях № 95 (I) от 11 декабря 1946 года и № 177 (II) от 21 ноября 1947 года, они послужили основой для формирования и развития всей современной системы.

Среди ключевых положений Нюрнбергских принципов:

• Принцип индивидуальной уголовной ответственности за международные преступления, который гласит, что лица, совершающие такие преступления, несут личную ответственность, независимо от их должностного положения. Этот принцип является центральным для Международного уголовного суда и всей современной системы международного уголовного правосудия.
• Недопустимость ссылки на внутреннее законодательство для оправдания действий, признанных международными преступлениями.
• Отсутствие должностного иммунитета для лиц, обвиняемых в международных преступлениях.
• Принцип nullum poena sine lege не препятствует наказанию за преступления, признанные таковыми в международном праве на момент их совершения.
• Ответственность за преступления против мира, военные преступления и преступления против человечности.

Эти принципы стали морально-правовым компасом, определяющим направление развития международного права в вопросах ответственности за массовые злодеяния и легли в основу уставов последующих трибуналов и Римского статута МУС.

Эволюция определений и индивидуальной ответственности

Одним из наиболее значимых результатов исторического опыта стала э��олюция определения преступлений против человечности. Первоначальное требование связи этих преступлений с вооружённым конфликтом, закреплённое в Уставе Нюрнбергского трибунала, было постепенно пересмотрено. Этот процесс начался с Закона № 10 Контрольного совета, продолжился в Уставе МТР, который отказался от этой связи, и завершился в Римском статуте МУС. Этот отказ от обязательной связи с вооружённым конфликтом значительно расширил сферу применения норм о преступлениях против человечности, позволяя привлекать к ответственности за массовые злодеяния, совершённые в мирное время или в условиях внутренних конфликтов. Это напрямую отражает уроки, извлечённые из трагедий, таких как геноцид в Руанде.

Принцип индивидуальной уголовной ответственности за международные преступления, установленный в Нюрнберге, был не только подтверждён, но и углублён в деятельности последующих трибуналов. Сегодня он является центральным для Международного уголовного суда и всей современной системы международного уголовного правосудия, подчёркивая, что даже высшие должностные лица несут персональную ответственность за свои деяния.

Влияние практики МТБЮ и МТР на Римский статут

Обширная судебная практика МТБЮ и МТР в отношении геноцида, военных преступлений и преступлений против человечности, а также их процессуальные нововведения, оказали значительное влияние на разработку Римского статута и функционирование МУС. Их деятельность показала не только возможность, но и острую необходимость создания независимого и постоянного суда для разрешения дел, связанных с этими тяжкими международными преступлениями.

В частности, практика МТБЮ и МТР внесла вклад в детализацию объективных и субъективных элементов состава преступлений против человечности, а также определений конкретных преступлений, включая пытки, истребление, порабощение и депортацию. Это позволило создать в Римском статуте более чёткие и всеобъемлющие определения.

Важным нововведением, оказавшим влияние на Римский статут, стало развитие концепции сексуального насилия. Благодаря МТБЮ и МТР, сексуальное насилие стало рассматриваться как преступление против сексуальной автономии индивида, а не только против чести, и могло квалифицироваться как военное преступление, преступление против человечности или даже геноцид. Этот прогрессивный подход был полностью инкорпорирован в статью 7 Римского статута, где изнасилование, обращение в сексуальное рабство, принуждение к проституции, принудительная беременность, принудительная стерилизация и другие формы сексуального насилия сопоставимой тяжести прямо перечислены как преступления против человечности.

Включение преследования по различным мотивам (политическим, расовым, религиозным, гендерным и другим) в качестве преступления против человечности, закреплённое в Римском статуте, также отражает опыт предшествующих трибуналов, особенно МТР.

Наконец, в Римском статуте были закреплены ключевые принципы, которые стали результатом осмысления проблем, с которыми сталкивались ad hoc трибуналы:

• Принцип взаимодополняемости (субсидиарности) юрисдикции, согласно которому МУС может принять дело к рассмотрению, если государство не желает или не способно обеспечить расследование и уголовное преследование. Это позволяет избежать дублирования юрисдикции и уважать суверенитет государств, при этом обеспечивая неотвратимость наказания.
• Принцип недопустимости ссылки на должностное положение привлекаемых к ответственности лиц (статья 27), что было подтверждено практикой Нюрнбергского трибунала и развито в последующих международных уголовных судах, укрепляя идею о том, что никто не стоит выше закона.

Таким образом, исторический опыт международных трибуналов не просто лёг в основу современной системы международного уголовного правосудия, а активно формировал её, делая её более комплексной, эффективной и универсальной.

Уроки, извлечённые из деятельности международных трибуналов

Многолетний опыт создания и функционирования международных трибуналов стал бесценной школой для международного сообщества, выявив как огромный потенциал, так и нерешённые проблемы в борьбе с преступлениями против человечности. Извлечённые уроки формируют основу для будущих усилий по предотвращению и наказанию за эти злодеяния.

Необходимость постоянного судебного органа

Одним из наиболее очевидных уроков, извлечённых из деятельности ad hoc трибуналов (Нюрнбергского, Токийского, МТБЮ, МТР), стала необходимость создания постоянного международного судебного органа. Каждый раз, когда происходили массовые злодеяния, международному сообществу приходилось тратить значительные ресурсы и время на учреждение нового временного трибунала. Этот процесс был медленным, дорогостоящим и зависел от политической конъюнктуры. Понимание этого привело к осознанию того, что только постоянный, заранее созданный и функционирующий суд может обеспечить своевременное и эффективное реагирование на новые преступления. Именно это осознание стало главной движущей силой для учреждения Международного уголовного суда (МУС), который вступил в силу с Римским статутом 1 июля 2002 года. МУС, как постоянный институт, призван преодолеть недостатки ad hoc подхода, обеспечивая более последовательное применение права и большую предсказуемость для жертв и потенциальных преступников.

Важность чётких определений и принципа erga omnes

Опыт всех трибуналов подчеркнул важность чётких и всеобъемлющих определений международных преступлений. Неоднозначность и вариативность формулировок, существовавшие до Римского статута, создавали правовые и доктринальные сложности. Детальная и исчерпывающая формулировка статьи 7 Римского статута МУС о преступлениях против человечности, а также аналогичные определения для геноцида и военных преступлений, является прямым результатом этого урока. Чем точнее определены преступления, тем сложнее преступникам избежать ответственности, ссылаясь на отсутствие соответствующей нормы.

Кроме того, постепенный отказ от требования связи преступлений против человечности с вооружённым конфликтом стал важнейшим уроком. Начиная с Закона № 10 Контрольного совета и Устава МТР, и завершая Римским статутом, это изменение значительно расширило сферу ответственности и является важным уроком для обеспечения более широкой подотчётности, позволяя преследовать за преступления, совершённые в мирное время или в условиях внутренних репрессий.

Признание характера erga omnes запрета преступлений против человечности подчёркивает универсальную обязанность государств по их предотвращению и наказанию. Это означает, что любое государство имеет право и, в идеале, обязанность действовать против лиц, совершающих такие преступления, поскольку они затрагивают интересы всего международного сообщества.

Значение сотрудничества государств и соблюдения прав

Деятельность международных трибуналов ярко продемонстрировала критическую зависимость международного правосудия от политической воли и сотрудничества государств. Уроки включают осознание сложности получения этого сотрудничества, что требует не только политической воли, но и эффективных механизмов взаимодействия для арестов, сбора доказательств и исполнения приговоров. Отсутствие у международных уголовных судов собственного аппарата принуждения означает, что исполнение ордеров на арест возможно только посредством сотрудничества государств.

Примеры Радована Караджича и Ратко Младича, скрывавшихся от правосудия десятилетиями, а также неисполнение некоторыми государствами-участниками Римского статута ордеров на арест высокопоставленных должностных лиц (как в случаях с Италией, Венгрией, Таджикистаном и действующим президентом РФ Владимиром Путиным), ярко иллюстрируют эти проблемы. Привлечь страны-участницы МУС за несоблюдение ордера крайне сложно, поскольку отсутствие универсальных норм экстрадиции делает этот процесс преимущественно договорным институтом. Это подчёркивает, что международное правосудие, даже имея сильную правовую базу, остаётся уязвимым без всеобщей политической поддержки и эффективных механизмов принуждения.

Наконец, опыт всех международных трибуналов подчеркнул важность обеспечения справедливости и беспристрастности, а также соблюдения прав обвиняемых. Международные суды должны быть образцом правосудия, предоставляя все необходимые процессуальные гарантии, чтобы избежать обвинений в «правосудии победителей» или политической мотивированности. Это включает в себя право на справедливое судебное разбирательство, право на защиту, право на перевод и другие фундаментальные права, признанные международным правом. Без строгого соблюдения этих принципов, легитимность и авторитет международного уголовного правосудия могут быть подорваны.

Заключение

Путь международного сообщества к созданию эффективной системы привлечения к ответственности за преступления против человечности был долгим и сложным, пролегающим через горнило двух мировых войн и многочисленных региональных конфликтов. От первых деклараций, осуждающих «преступления против человечности и цивилизации» в 1915 году, и новаторской оговорки Мартенса, до всеобъемлющего Римского статута Международного уголовного суда — каждый этап этой эволюции был отмечен стремлением утвердить фундаментальные принципы гуманности и справедливости.

Нюрнбергский и Токийский трибуналы, первые в своём роде, стали краеугольным камнем, утвердив принцип индивидуальной уголовной ответственности за международные преступления и признав агрессивную войну и преступления против человечности тягчайшими деяниями. Хотя Токийский трибунал не вынес приговоров по преступлениям против человечности, оба они заложили основу для будущих правовых механизмов.

Впоследствии, Международный трибунал по бывшей Югославии (МТБЮ) и Международный трибунал по Руанде (МТР) продолжили эту работу, значительно углубив и расширив международное уголовное право. МТБЮ новаторски квалифицировал сексуальное насилие как преступление против сексуальной автономии, а МТР совершил прорыв, отказавшись от обязательной связи преступлений против человечности с вооружённым конфликтом и вынеся первые в истории приговоры по геноциду, включая сексуальное насилие как его составную часть.

Однако, наряду с достижениями, деятельность этих трибуналов выявила и множество вызовов: дискуссии о ретроактивности норм, отсутствие единых определений, а главное — критическая зависимость от политической воли и сотрудничества государств. Длительность и высокая стоимость судебных процессов также оставались серьёзными проблемами.

Все эти уроки не прошли бесследно. Они легли в основу современной системы международного уголовного правосудия, в частности, в Римский статут Международного уголовного суда. Создание постоянного судебного органа, принятие чётких и всеобъемлющих определений преступлений, утверждение принципа erga omnes и принципа взаимодополняемости, а также недопустимость должностного иммунитета — всё это прямое следствие осмысления исторического опыта.

Несмотря на сохраняющиеся проблемы, такие как сложности с арестами и исполнением приговоров, международные трибуналы сыграли ключевую роль в становлении и развитии международного уголовного права. Они не только привлекли к ответственности бесчисленных преступников, но и сформировали мощный правовой инструментарий, призванный предотвращать и наказывать за преступления против человечности в будущем. Их наследие — это не просто набор правовых норм, а непреходящее напоминание о том, что цивилизованное общество не может и не должно оставаться равнодушным к массовым злодеяниям, и что справедливость, пусть и медленно, но неизбежно восторжествует.

Список использованной литературы

1. Версальский мирный договор от 28 июня 1919 г.
2. Всеобщая декларация прав человека от 10 декабря 1948 г.
3. Доклад Международного Трибунала по бывшей Югославии за 2010 г.
4. История Второй Мировой войны. В 12 томах. Т.10. М.: Воениздат, 1973-82.
5. История дипломатии. Т. V. Кн.1. – Под ред.: Громыко А.А., Земсков И.Н., Зорин В.А., Семенов В.С., Харламов М.А. М.: Политиздат, 1974.
6. Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 г.
7. Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 г.
8. Конвенция о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества от 26 ноября 1968 г.
9. Максимов А.Б. Нюрнбергский трибунал и балканская война. Сравнительный анализ преступлений.
10. Международное правосудие в прошлом и настоящем.
11. Международный пакт о гражданских и политических правах от 19 декабря 1966 г.
12. Международный трибунал вынес приговоры за геноцид в Руанде. // Издание Лента.ру. 17 мая 2011.
13. Нюрнбергский процесс (в семи томах). Т. 1. М., 1957. стр. 483.
14. Нюрнбергский процесс: право против войны и фашизма / Отв. ред. И.А. Ледях, И.И. Лукашук. М., 1995.
15. О второй Гаагской конференции мира. Справка МИД РФ.
16. О Трибунале. Официальный сайт Международного Трибунала по бывшей Югославии.
17. Панов В.П. Энциклопедия юриста. 2005.
18. Сухарев А. Юридический словарь. 2005.
19. Устав Организации Объединенных Наций.
20. Устав Нюрнбергского международного трибунала. 8 августа 1945 г.
21. Устав Международного военного трибунала для Дальнего Востока.
22. Устав Международного трибунала по бывшей Югославии.
23. Устав Международного трибунала по Руанде.
24. Экс-генерал получил 30 лет за геноцид в Руанде.
25. Status of Cases. International Criminal Tribunal for Rwanda.
26. Преступления против человечности.
27. Преступления против человечности: генезис и современное понимание концепции. Текст научной статьи по специальности «Право». КиберЛенинка.
28. Преступления против человечности в международном уголовном праве.
29. Устав Международного военного трибунала в Нюрнберге.
30. Статут Нюрнбергського Трибуналу.
31. Глава VII ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ ЧЕЛОВЕЧНОСТИ — OFFICE OF LEGAL AFFAIRS.
32. Международное право и преступления против мира и безопасности по УК РФ.
33. Нюрнбергский трибунал.
34. Counter-Terrorism Module 4 Key Issues: Core International Crimes.
35. Преступления против человечности: международно-правовой аспект. Текст научной статьи по специальности «Право». КиберЛенинка.
36. Возникновение и развитие международного уголовного правосудия.
37. Международный трибунал по Руанде: достижения и наследие.
38. Уголовное правосудие переходного периода: Международный уголовный суд.
39. Международные уголовные трибуналы ad hoc (по бывшей Югославии и Руанде) и их роль в становлении международного уголовного правосудия.