Место и роль Соединенных Штатов Америки в мировой экономике (2020–2025 гг.): Анализ структурных дисбалансов и геоэкономических рисков

Введение: Актуальность темы и методологические основы исследования

В период 2020–2025 годов мировая экономика пережила серию тектонических сдвигов, вызванных пандемией COVID-19, стремительным ростом геополитической напряженности и переходом к новой парадигме — от глобализации к регионализации и экономическому суверенитету. В этом контексте роль и место Соединенных Штатов Америки, как крупнейшей экономики мира и ключевого эмитента резервной валюты, подверглись наиболее серьезной трансформации и критике, что требует глубокого осмысления.

Данное исследование имеет своей целью систематизацию и глубокий аналитический обзор современного положения США в ключевых подсистемах мировой экономики: международной торговле, движении факторов производства (инвестиции, технологии) и мировом финансовом рынке. Фокус работы сосредоточен на актуальных данных 2020–2025 годов, которые отражают острые структурные дисбалансы — от беспрецедентного государственного долга до углубляющейся зависимости от миграционного притока.

Академическая глубина работы обеспечивается анализом официальной статистики международных организаций (МВФ, ВТО) и государственных агентств США (BEA, USTR), а также применением признанных экономических теорий, таких как концепция «Непомерной привилегии», для объяснения финансовой гегемонии США. Структура работы последовательно раскрывает макроэкономический фундамент, финансовые риски, трансформацию торговой политики и ключевые факторы конкурентоспособности (технологии и миграция), предлагая критический взгляд на будущее американской экономической модели.

Макроэкономический фундамент: Позиция, динамика и внутренние дисбалансы

Глобальная позиция: Соотношение ВВП по номиналу и ППС

В начале третьего десятилетия XXI века экономика США сохраняет статус безусловного лидера по номинальному объему валового внутреннего продукта (ВВП). По состоянию на 2024 год, номинальный ВВП США оценивается примерно в 29,18 трлн долларов США, что составляет внушительную долю — около 25% от мирового ВВП. Этот показатель является ключевым индикатором глобальной экономической мощности и политического влияния страны.

Однако при переходе к сравнительному анализу на основе паритета покупательной способности (ППС) картина меняется. По ППС, США уступили первое место Китайской Народной Республике еще с 2014 года, а их доля в общемировом ВВП по ППС составляет около 15%. Этот сдвиг отражает растущее значение развивающихся экономик, прежде всего в Азии, и демонстрирует, что количественный рост глобального производства смещается. Таким образом, хотя доллар и обеспечивает номинальное лидерство, реальная производственная сила перетекает в другие регионы мира.

Несмотря на глобальное лидерство, американская экономика остается относительно закрытой по сравнению с другими крупными торговыми державами. Внешняя торговля товарами и услугами занимает относительно низкую долю в структуре американского ВВП — около 18,4% в 2024 году. Для сравнения, этот показатель значительно выше в Китае (32,9%) и в Европейском союзе (28%). Такая структура позволяет США быть менее чувствительными к краткосрочным шокам мировой торговли, но в то же время отражает внутреннюю ориентацию на потребление и внутренний спрос.

Структурные причины дефицита текущего счета

Одним из наиболее хронических и тревожных макроэкономических дисбалансов США является постоянный и значительный дефицит счета текущих операций. В 2024 году дефицит составил 3,9% от ВВП, и хотя прогнозируется его небольшое снижение к концу 2025 года до -3,10% от ВВП, сам факт его постоянства указывает на глубокие структурные проблемы.

В академической экономике дефицит текущего счета объясняется, в первую очередь, разрывом между национальными инвестициями и национальными сбережениями. Формула макроэкономического тождества, связывающая сбережения ($S$), инвестиции ($I$), государственный бюджет ($G-T$) и чистый экспорт ($X-M$), выглядит так:

(S - I) + (T - G) = X - M

Где $X-M$ — это счет текущих операций. Если страна потребляет и инвестирует больше, чем сберегает (как частные лица, так и правительство), то она должна занимать у остального мира, что отражается в отрицательном сальдо счета текущих операций.

В случае США ключевым внутренним дисбалансом является критически низкий показатель валовых национальных сбережений. В 2024 году этот показатель составил всего 18,35% от ВВП, что является одним из самых низких уровней среди развитых стран. Этот низкий уровень национальных сбережений, в сочетании с высоким уровнем потребления и постоянно растущим дефицитом государственного бюджета, требует постоянного притока капитала извне для финансирования внутреннего спроса и инвестиций. Этот приток капитала, в свою очередь, приводит к устойчивому дефициту текущего счета. Разве не очевидно, что без кардинального увеличения нормы сбережений, структурный дефицит текущего счета будет только углубляться?

Эрозия финансовой гегемонии: Доллар, госдолг и «Непомерная привилегия»

Беспрецедентный рост государственного долга и бюджетный кризис

Вторая половина рассматриваемого периода (2020–2025 гг.) ознаменовалась выходом проблемы государственного долга США на критический уровень. К августу 2025 года государственный долг превысил отметку в 37 трлн долларов. Этот рост был обусловлен массивными программами стимулирования в период пандемии COVID-19 (в частности, скачок в 2020 году на 4,2 трлн долларов), а также перманентным ростом расходов на оборону, социальные программы и, что критически важно, на обслуживание самого долга.

Соотношение государственного долга к ВВП США превысило 120% в 2025 году, что является исторически высоким показателем для мирного времени. Аналитики предупреждают, что без значительных фискальных корректировок это соотношение может вырасти до 170% в течение десятилетия, создавая долгосрочную угрозу для суверенного кредита страны.

Финансовые рынки и рейтинговые агентства отреагировали на эту ситуацию. В мае 2025 года рейтинговое агентство Moody’s понизило долгосрочный кредитный рейтинг США с высшего уровня ААА до АА1. Подобные действия отражают растущее недоверие к способности американского правительства контролировать свои расходы и финансировать свои обязательства в долгосрочной перспективе.

Обслуживание долга как активный фактор структурного дефицита

Растущий долг приводит к парадоксальному результату: расходы на его обслуживание превратились из пассивного следствия в активный, самовоспроизводящийся фактор будущего дефицита.

В условиях повышения процентных ставок Федеральной резервной системой, стоимость заимствований для правительства США резко возросла. Структурный анализ показывает, что годовые расходы на проценты по государственному долгу превышают 1 трлн долларов. Этот показатель имеет критическое значение:

Расходы на обслуживание госдолга США за первые 7 месяцев 2024 финансового года составили 514 млрд долларов, что на 20 млрд долларов превысило оборонные расходы за тот же период.

Таким образом, впервые в современной истории США вынуждены тратить больше средств на обслуживание ранее накопленных долгов, чем на свою военную машину или на ключевые социальные программы, такие как Medicare. Этот факт является самым острым фискальным риском, поскольку он создает порочный круг: правительство должно занимать еще больше средств, чтобы покрыть процентные платежи по уже существующим долгам, что ускоряет рост общего долга.

Количественное снижение статуса доллара как резервной валюты

Доминирование доллара США основано на так называемой «Непомерной привилегии» (Exorbitant Privilege), концепции, введенной Валери Жискар-д’Эстеном. Эта привилегия заключается в том, что США могут финансировать свой внешний дефицит (и, следовательно, низкие национальные сбережения) за счет того, что мир постоянно нуждается в долларах для торговли и вложений, что возвращает доллары в американские активы (преимущественно в казначейские облигации).

Однако геополитическая напряженность, агрессивное использование санкций, а также сам масштаб американского госдолга привели к ускорению тенденции дедолларизации. Центральные банки мира активно диверсифицируют свои резервы, уменьшая долю активов, номинированных в долларах.

Эта тенденция находит свое прямое количественное выражение:

По данным Международного валютного фонда (МВФ), доля доллара США в международных резервах снизилась до 57,4% по итогам III квартала 2024 года. Это является минимальным показателем с начала ведения статистики в 1995 году и отражает переход к более многополярной валютной системе.

Европейские финансовые регуляторы и крупные инвесторы начали сомневаться в статусе казначейских облигаций США как «тихой гавани», учитывая риски политической нестабильности (например, угрозы приостановки работы правительства) и постоянного роста госдолга. В долгосрочной перспективе, даже небольшое снижение спроса на доллар может резко увеличить стоимость заимствований для США, что усугубит проблему обслуживания долга.

Трансформация внешнеторговой политики и кризис многосторонности

Законодательные акты и стратегический протекционизм (IRA, CHIPS Act)

Внешнеторговая политика США в период 2020–2025 гг. окончательно отошла от принципов свободной торговли в пользу так называемого стратегического протекционизма. Цель этой политики — не столько защита старых отраслей, сколько стимулирование и локализация производства в стратегически важных, «зеленых» и высокотехнологичных секторах.

Ключевыми законодательными актами, демонстрирующими этот сдвиг, являются:

1. Закон о снижении инфляции (Inflation Reduction Act, IRA): Предусматривает масштабные субсидии и налоговые льготы (до 370 млрд долларов) для производства в США «зеленых» технологий (электромобили, аккумуляторы, возобновляемая энергетика). По сути, это нетарифный барьер, дискриминирующий европейских и азиатских производителей, что вызвало резкую критику со стороны ЕС и Канады, поскольку нарушает принципы недискриминации в ВТО.
2. Закон о чипах и науке (CHIPS and Science Act): Направлен на выделение более 52 млрд долларов субсидий для стимулирования производства полупроводников на территории США. Его основная геополитическая цель — снижение зависимости от азиатских поставщиков и ограничение технологического доступа Китая.

Эти акты, по сути, являются инструментами геоэкономики, где экономическая политика напрямую служит целям национальной безопасности и стратегического доминирования, даже ценой нарушения многосторонних торговых соглашений.

Эскалация торговой войны с КНР и геоэкономическое оружие

Торговая война с Китаем, начатая предыдущей администрацией, не только не прекратилась, но и обострилась в 2025 году, перейдя от массового тарифования к целенаправленному использованию пошлин в качестве геополитического оружия.

В дополнение к уже действующим тарифам, которые повысили эффективную ставку на китайский импорт, в 2025 году было анонсировано введение дополнительной 100%-ной пошлины на стратегически важный импорт из Китая с ноября. В число этих товаров вошли не только готовая продукция, но и редкоземельные металлы, критически важные для высокотехнологичной промышленности США.

Эта политика прямо игнорирует многостороннюю торговую систему. В 2020 году специальная комиссия ВТО пришла к заключению, что США нарушили правила международной торговли, вводя пошлины против Китая, но США фактически отказались выполнять решения органа по разрешению споров ВТО.

Глобальные последствия фрагментации мировой торговли

Переход США к односторонней торговой политике и геоэкономическому противостоянию с Китаем создает серьезную угрозу для всей многосторонней торговой системы. Этот процесс получил название «фрагментация» или «деглобализация» — разделение мира на конкурирующие торговые блоки. Какова конечная цена такой фрагментации для глобального благосостояния?

Генеральный директор ВТО Нгози Оконджо-Ивеала выступила с критическим предупреждением, предостерегая, что разделение двух крупнейших экономик (США и Китая) в долгосрочной перспективе несет катастрофические последствия для глобального благосостояния.

По оценкам ВТО, фрагментация мировой экономики на два отдельных торговых блока может привести к долгосрочному сокращению мирового реального ВВП почти на 7%, а также к «двузначным потерям благосостояния» для развивающихся стран, которые зависят от свободного доступа к обоим рынкам.

Таким образом, современная внешнеторговая политика США, движимая стратегической конкуренцией, несет в себе наибольший институциональный риск для стабильности и роста мировой экономики.

Технологическое доминирование и международное движение факторов производства

Лидерство в цифровой экономике: ИИ, микрочипы и R&D

Если финансовая гегемония США подвергается эрозии, то их технологическое доминирование остается неоспоримым и является основным столпом их конкурентоспособности в XXI веке. США сохраняют лидерство как крупнейший экспортер высокотехнологичной продукции и нематериальных технологий.

В 2024 году, на фоне глобального замедления, США продемонстрировали значительный рост экспорта в ключевых технологических секторах:

Рост объемов поставок процессоров и электронных интегральных схем составил 19,5%, что в денежном выражении составило 58 млрд долларов в этой категории.

Ключевую роль в поддержании этого лидерства играют расходы на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР). В США общие расходы на НИОКР составили 3,46% ВВП (2024 год), что является одним из самых высоких показателей в мире. При этом важно отметить, что частные расходы предприятий превышают 2,5% ВВП, что свидетельствует о сильной инновационной экосистеме, поддерживаемой крупными корпорациями (Big Tech).

Таблица 1. Доля расходов на НИОКР в ВВП (2024 г.)

Страна	Расходы на НИОКР (% от ВВП)	Основной источник финансирования
США	3,46%	Частный сектор
Китай (оценка)	~2,40%	Государственный/Частный
ЕС (среднее)	~2,20%	Частный сектор

Технологии искусственного интеллекта (ИИ) признаны ключевой преобразующей силой. США являются лидером в области фундаментальных исследований и коммерциализации ИИ-решений, что позволяет им диктовать стандарты и контролировать развитие следующей волны цифровых решений. На этом фоне, усилия по локализации производства полупроводников, закрепленные в CHIPS Act, являются логичным продолжением стратегии технологического доминирования.

Иммиграционная политика как критический экономический фактор

Наряду с капиталом и технологиями, рабочая сила является критически важным фактором производства. США традиционно занимают первое место в мире по числу неграждан, проживающих на их территории, и их экономическое благополучие критически зависит от притока мигрантов.

Миграция обеспечивает значительную долю роста рабочей силы. За последнее десятилетие чистая миграция обеспечивала около 45% прироста рабочей силы в США. Однако в период 2020–2025 гг. эта зависимость стала еще более острой на фоне демографических тенденций.

Важность иммиграции для рынка труда возросла: в 2023 году рост занятости среди родившихся за границей работников составил 1,7 млн человек, что более чем вдвое превысило рост занятости среди коренного населения (740 000 человек).

Этот факт подчеркивает, что без миграционного притока американская экономика столкнулась бы с серьезным дефицитом кадров, который сдерживал бы экономический рост. Ужесточение иммиграционной политики, включая запланированные на 2025 год массовые депортации, создает серьезные риски для рынка труда, особенно в секторах с высокой потребностью в ручном труде (например, 750 000 вакансий в производственном секторе).

Ужесточение политики происходит на фоне растущей демографической нагрузки. Хотя текущий общий коэффициент демографической нагрузки относительно стабилен (49,7%), прогнозируемый рост пенсионной нагрузки до 75% к 2030 году делает трудовую миграцию критически важным фактором для поддержания конкурентоспособности и финансирования социальных программ. В отличие от стран с гибкими, экономически ориентированными миграционными системами (например, Канады), политика США подвержена значительным политическим колебаниям, что препятствует «проектированию иммиграции» в соответствии с долгосрочными экономическими потребностями.

Заключение

Анализ положения Соединенных Штатов Америки в мировой экономике в период 2020–2025 гг. приводит к двойственному выводу. США сохраняют свое номинальное лидерство по ВВП и, что более важно, продолжают доминировать по качественным показателям: технологическим инновациям (ИИ, микрочипы), инвестиционному климату и как центр притяжения высококвалифицированной рабочей силы.

Однако эта роль все более отягощена системными и углубляющимися дисбалансами. Хронический дефицит текущего счета, вызванный критически низкими национальными сбережениями, и беспрецедентный рост государственного долга (превышающего 120% ВВП) создали фискальную «бомбу». Расходы на обслуживание долга уже превысили оборонные расходы, превращая долговое бремя в основной фискальный риск для мировой экономики. Последствие этого очевидно: чем выше становится стоимость обслуживания долга, тем меньше ресурсов остается для внутренних инвестиций и социальных программ, что подрывает долгосрочный рост.

Финансовая гегемония США, основанная на «Непомерной привилегии», демонстрирует явные признаки эрозии, о чем свидетельствует падение доли доллара в мировых резервах до исторического минимума (57,4% в Q3 2024).

Внешняя политика перешла к жесткому геоэкономическому противостоянию, используя протекционистские меры (IRA, CHIPS Act) и тарифы (100%-ная пошлина на китайский импорт) как оружие. Этот сдвиг подрывает многостороннюю систему, вызывая опасения ВТО о потенциальном сокращении мирового ВВП почти на 7% из-за фрагментации торговых блоков, что ставит под вопрос устойчивость всей глобальной экономической системы.

Наконец, ключевым фактором, определяющим будущую конкурентоспособность США, является иммиграционная политика. Критически важная зависимость рынка труда от мигрантов входит в противоречие с ужесточением политических мер, создавая риски для устойчивого экономического роста. Таким образом, современное место США в мировой экономике характеризуется парадоксом: неоспоримое технологическое лидерство сосуществует с острой финансовой уязвимостью и геополитической конфронтацией. Дальнейший академический анализ должен быть сосредоточен на мониторинге способности США управлять этими структурными дисбалансами, поскольку их разрешение или усугубление определит траекторию развития всей мировой экономики.

Список использованной литературы

1. Абрамова А.В. Место США на мировом рынке информационных технологий и возможности использования опыта развития отрасли в России. URL: http://www.mgimo.ru/files/32938/32938.pdf (дата обращения: 24.10.2025).
2. Анализ участия США в международной торговле технологиями // ResearchGate. URL: https://researchgate.net/ (дата обращения: 24.10.2025).
3. Американский доллар теряет поддержку рынков // Frank Media. URL: https://frankmedia.ru/ (дата обращения: 24.10.2025).
4. Блинков В.М. О перспективах юаня в качестве мировой резервной валюты. URL: http://www.tower-libertas.com/showthread.php?t=4963 (дата обращения: 24.10.2025).
5. Братерский М.В. Финансовые инструменты внешней политики США. URL: http://www.ebiblioteka.ru/sources/article.jsp?id=19457597 (дата обращения: 24.10.2025).
6. ВВП США | 1960-2024 Данные | 2025-2027 прогноз // Trading Economics. URL: https://tradingeconomics.com/ (дата обращения: 24.10.2025).
7. Внешняя торговля США в 2011 году. URL: http://vlant-consult.ru/information/board/284 (дата обращения: 24.10.2025).
8. ВТО: торговая напряженность между США и Китаем сокращает мировой экономический объем на 7% // Vietnam.vn. URL: https://vietnam.vn/ (дата обращения: 24.10.2025).
9. Всемирная торговая организация (справочно-аналитический обзор) // Внешняя торговля. 2009. №3. С. 4.
10. Давыдов А.Ю. Современные проблемы российско-американских торгово-экономических отношений. URL: http://www.rusus.ru/?act=read&id=87 (дата обращения: 24.10.2025).
11. Давыдов А.Ю. Экономика США: потенциал роста // США-Канада: экономика, политика, культура. 2003. №2. С. 27–42.
12. Дедолларизация: как доллар теряет позиции в мире // Kursiv.media. URL: https://kursiv.media/ (дата обращения: 24.10.2025).
13. Дефицит платежного баланса США вырос до 124,1 млрд долл. URL: http://quote.rbc.ru/topnews/2012/03/14/33590555.html (дата обращения: 24.10.2025).
14. Диссертация — МГИМО. URL: https://mgimo.ru/ (дата обращения: 24.10.2025).
15. Евро и юань в перспективе вытеснят доллар с рынка. URL: http://financecolumn.ru/93-evro-i-yuan-v-perspektive-vytesnyat-dollar-s-rynka.html (дата обращения: 24.10.2025).
16. Закрытие правительства — лишь вершина айсберга: реальная проблема в США гораздо масштабнее // Xpert.digital. URL: https://xpert.digital/ (дата обращения: 24.10.2025).
17. Иностранные специалисты и экономический успех // IMF. URL: https://imf.org/ (дата обращения: 24.10.2025).
18. Как США используют технологическое доминирование в торговых войнах // Forbes.kz. URL: https://forbes.kz/ (дата обращения: 24.10.2025).
19. Конец доминирования доллара? // Carnegie Endowment. URL: https://carnegieendowment.org/ (дата обращения: 24.10.2025).
20. Коробков А.В. Миграционная политика США: уроки для России // Россия в глобальной политике. URL: http://www.globalaffairs.ru/number/n_10941 (дата обращения: 24.10.2025).
21. Либерализация торговли «зелеными технологиями» — приоритет США в АТЭС. URL: http://eco.ria.ru/nature/20120515/649388703.html (дата обращения: 24.10.2025).
22. Международная торговля и обмен технологиями. URL: http://srinest.com/book_753_chapter_6_Tema_._Mezhdunarodnaja_torgovlja_i_obmen_tekhnologijami..html (дата обращения: 24.10.2025).
23. Мотылев В. О нишах США в международной торговле. URL: http://www.westeast.us/45/article/251.html (дата обращения: 24.10.2025).
24. Parry, Robert T. Globalization: threat or opportunity for the US economy? URL: http://www.frbsf.org/publications/economics/letter/2004/el2004-12.html (дата обращения: 24.10.2025).
25. Платежный баланс США. URL: http://mfd.ru/calendar/details/?id=327 (дата обращения: 24.10.2025).
26. Соединенные Штаты — Текущий баланс к ВВП // Trading Economics. URL: https://tradingeconomics.com/ (дата обращения: 24.10.2025).
27. Страшные последствия торговой войны США и КНР 15.04.2025 // Finam.ru. URL: https://finam.ru/ (дата обращения: 24.10.2025).
28. Супян В.Б. Роль государства в американской экономике: теория и практика // США-Канада: экономика, политика, культура. 2010. №1. С. 3–17.
29. Супян В.Б. Экономика США в начале XXI века: состояние и перспективы // Мировая экономика на пороге нового тысячелетия. Санкт-Петербург, 2003. С. 101–106.
30. Торговая война США и Китая 2025: история, почему возобновилась, чего ждать? // Vesti Kavkaza. URL: https://vestikavkaza.ru/ (дата обращения: 24.10.2025).
31. «Трампоника» vs Реальность: Проблемы экономики США // Roscongress.org. URL: https://roscongress.org/ (дата обращения: 24.10.2025).
32. Ужесточение миграционной политики Соединенных Штатов Америки в свете ее генезиса и международного права // MJIL.ru. URL: https://mjil.ru/ (дата обращения: 24.10.2025).
33. Центральные банки мира сократили долю резервов в долларах США // ProFinance.ru. URL: https://profinance.ru/ (дата обращения: 24.10.2025).
34. Щербакова И. Международные мигранты составляют около 3% населения мира, 20% из них проживают в США. URL: http://demoscope.ru/weekly/2010/0445/barom01.php (дата обращения: 24.10.2025).
35. Экономика США / под ред. В.Б. Супяна. Санкт-Петербург, 2003.
36. В чём опасность госдолга США для мировой экономики // Альфа-Банк. URL: https://alfabank.ru/ (дата обращения: 24.10.2025).
37. Госдолг США достиг рекордных $37 трлн // Expert.ru. URL: https://expert.ru/ (дата обращения: 24.10.2025).
38. UnctadStat. URL: http://unctadstat.unctad.org/ReportFolders/reportFolders.aspx (дата обращения: 24.10.2025).
39. United States // The World Factbook. URL: https://www.cia.gov/library/publications/the-world-factbook/geos/us.html (дата обращения: 24.10.2025).
40. US Census Bureau Economic Programs. URL: http://www.census.gov/econ/www/ (дата обращения: 24.10.2025).
41. US Department of Commerce. Bureau of Economic Analysis. URL: http://www.bea.doc.gov/ (дата обращения: 24.10.2025).