Мировая торговля в условиях геоэкономической фрагментации: анализ динамики 2020–2025 гг. и трансформация теоретических основ

Критический Факт: В 2021 году мировая торговля продемонстрировала стремительное восстановление, достигнув рекордного уровня в 28,5 трлн долларов США, что на 25% больше, чем в кризисном 2020 году, и на 13% превышает допандемический уровень 2019 года. Этот показатель, зафиксированный на пике посткризисного спроса, стал ярким свидетельством беспрецедентной эластичности глобальной торговой системы, которая, однако, уже в 2023–2025 годах столкнулась с более сложными, структурными вызовами, не связанными напрямую с пандемией.

Актуальность и задачи исследования

Мировая торговля, являющаяся фундаментом современного мирового хозяйства, определяет уровень благосостояния наций, распределение ресурсов и степень экономической взаимозависимости государств. Она выступает не только как индикатор глобального экономического здоровья, но и как арена для проявления геополитических конфликтов и технологических сдвигов.

Актуальность анализа периода 2020–2025 гг. обусловлена его уникальностью: этот временной отрезок охватывает фазу глубочайшего шока, вызванного пандемией COVID-19, стремительное, но неустойчивое восстановление, и, наконец, переход к новой эре геоэкономической фрагментации, характеризующейся ростом протекционизма, технологическими ограничениями и перестройкой глобальных производственных цепочек (ГПЦ). Понимание этих процессов критически важно для студентов, изучающих международные экономические отношения, поскольку оно позволяет перейти от абстрактных теоретических моделей к анализу реальных, динамично меняющихся экономических ландшафтов. И что из этого следует? Переход от классических моделей к пониманию многомерного экономического пространства обеспечивает специалистов инструментами для прогнозирования будущих торговых конфликтов и выстраивания устойчивых внешнеэкономических стратегий.

Цель настоящего исследования заключается в систематическом изучении, анализе и обобщении фундаментальных основ, классических и современных теорий, структуры, динамики и актуальных тенденций мировой торговли в контексте современного мирового хозяйства.

Задачи исследования:

1. Проанализировать трансформацию классических теорий международной торговли под влиянием ГПЦ и цифровизации.
2. Систематизировать данные о динамике мировой торговли в 2020–2025 гг., выявив ключевые региональные и товарные сдвиги.
3. Определить роль нетарифных барьеров и геополитических факторов в формировании современного торгового режима.
4. Оценить влияние региональных интеграционных объединений (на примере ЕС, ЕАЭС и АСЕАН) на объемы и устойчивость мировой торговли.
5. Проанализировать процесс адаптации российской экономики к новым условиям мирового хозяйства, включая развитие новых логистических маршрутов и партнерств.

Методологической базой работы служат официальные отчеты, статистические сборники и базы данных ведущих международных организаций, таких как Всемирная торговая организация (ВТО), Конференция ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД), Международный валютный фонд (МВФ), а также научные статьи и монографии, опубликованные ведущими экономическими школами.

Эволюция теорий международной торговли: от факторов производства к глобальным цепочкам

Мировая торговля как академическая дисциплина постоянно адаптируется к экономическим реалиям. Если в XIX веке движущей силой торговли считалась разница в издержках производства, то в XXI веке она объясняется управлением сложными трансграничными производственными сетями.

Классические основы и Парадокс Леонтьева

Фундамент современной теории международной торговли был заложен классическими экономистами. Теория абсолютных преимуществ (А. Смит) утверждала, что страны должны специализироваться на производстве тех товаров, которые они могут производить с меньшими издержками, чем партнеры. Теория сравнительных преимуществ (Д. Рикардо) расширила эту идею, доказав, что торговля выгодна даже в том случае, если одна страна не имеет абсолютных преимуществ ни по одному товару, но обладает меньшими относительными издержками (сравнительным преимуществом).

Неоклассическая школа, представленная Теорией Хекшера-Олина (ТОХ), попыталась объяснить причину возникновения сравнительных преимуществ, связав их с различием в факторной наделенности стран (земля, труд, капитал). Страна экспортирует товары, для производства которых требуются факторы, имеющиеся в стране в избытке, и импортирует товары, требующие дефицитных факторов.

Однако эта элегантная теория столкнулась с серьезным эмпирическим противоречием, известным как «Парадокс Леонтьева». В результате анализа внешней торговли США за 1947 год В. Леонтьев обнаружил, что капиталоемкость импорта США была на 30% больше капиталоемкости экспорта. США, будучи самой капиталонасыщенной страной мира, вместо ожидаемого экспорта капиталоемких товаров, по факту экспортировали относительно трудоемкие товары.

Этот парадокс потребовал разукрупнения факторов производства (например, разделение труда на высококвалифицированный, среднеквалифицированный и низкоквалифицированный) и привел к разработке новых, более сложных моделей, учитывающих качество факторов, а не только их количество. Неотехнологические теории смогли в дальнейшем предложить более удовлетворительное объяснение этой проблемы.

Неотехнологические теории и концепция ГПЦ

Вторая половина XX века, ознаменовавшаяся бурным развитием технологий, поставила под сомнение ТОХ. Появились неотехнологические теории, объясняющие торговлю не статичной факторной наделенностью, а динамичным процессом внедрения и распространения инноваций.

Ключевой стала теория технологического разрыва (М. Познер, 1961). Она гласит, что страна, первой внедрившая новую технологию, получает временную «квазимонополию» на экспорт нового товара. Этот технологический разрыв позволяет ей доминировать на рынке до тех пор, пока технология не распространится по миру и не будет преодолен технологический разрыв.

Настоящая революция произошла с возникновением Глобальных цепочек создания стоимости (ГЦСС). ГЦСС представляют собой фрагментацию производственных процессов, размещаемых в разных странах. Если раньше страна экспортировала готовый автомобиль, то теперь она экспортирует только часть его стоимости — например, двигатель или микросхемы.

Это привело к кардинальному изменению подхода к измерению международной торговли. Традиционные, валовые показатели (измеряющие полную стоимость товара при пересечении границы) перестали отражать реальный вклад стран в конечный продукт. На первый план вышли показатели добавленной стоимости (национальной и иностранной). Например, анализ ВТО показывает, что значительная часть экспорта готовой продукции из развивающихся стран на самом деле является реэкспортом иностранной добавленной стоимости. Какой важный нюанс здесь упускается? То, что реальное сравнительное преимущество этих стран может быть значительно ниже валовых показателей, что требует пересмотра торговой политики, ориентированной на привлечение производственных этапов, а не только на экспорт конечной продукции.

Динамика и структурные сдвиги мировой торговли (2020–2025 гг.): аналитический срез

Период 2020–2025 гг. стал временем максимальной волатильности для мировой торговли, прошедшей через фазу исторического спада, рекордного роста и структурного замедления.

Кризис 2020 года и стремительное восстановление

В 2020 году мировая торговля столкнулась с беспрецедентным шоком спроса и предложения, вызванным пандемией COVID-19. Стоимость мировой торговли товарами и услугами сократилась на 12% по сравнению с 2019 годом, составив 22 трлн долларов США (Источник: ЮНКТАД).

Таблица 1. Сравнение падения экспорта товаров и услуг в 2020 году

Категория	Падение экспорта в 2020 г. (к 2019 г.)	Наиболее пострадавшие секторы (примеры)
Товары	7,7%	Энергоносители, автомобилестроение
Услуги	21,0%	Пассажирский транспорт (-62,49%), Туризм (-61,85%)

Торговля услугами пострадала более чем в два раза сильнее, чем торговля товарами, что объясняется прямым запретом на трансграничное перемещение людей и закрытием границ. Однако уже в 2021 году произошло V-образное восстановление. Мировая торговля достигла рекордного уровня в 28,5 трлн долларов США.

Этот рост на 25% по сравнению с 2020 годом был обусловлен тремя факторами:

1. Отложенный спрос: Государственное стимулирование в развитых странах высвободило значительный потребительский спрос.
2. Рост цен на сырье: Индекс сырьевых товаров Bloomberg достиг максимума с 2014 года, при этом, например, цена на медь поднялась на 70% от своего минимума. Это внесло значительный вклад в рост стоимостных показателей торговли.
3. Ослабление ограничений: Возобновление работы производств и логистики.

Текущие тенденции (2023-2025): Цена против Объема

С 2023 года темпы роста мировой торговли начали замедляться, что отражает окончание эффекта «низкой базы» и нарастание геоэкономических проблем. В I квартале 2025 года наблюдалась сложная картина:

• Общая стоимость мировой торговли показала рост примерно на 1,5% по сравнению с предыдущим кварталом.
• При этом рост объемов торговли товарами составил всего 1%.

Этот критический разрыв указывает на то, что большая часть роста в начале 2025 года была обеспечена не увеличением физического объема обмениваемых товаров, а инфляционными процессами и ростом цен, что является признаком замедления реальной торговой активности. Разве не должны развитые экономики, обладающие наибольшими финансовыми ресурсами, играть роль локомотива, поддерживающего физические объемы торговли?

Региональные и товарные сдвиги:

1. Доминирование развитых экономик: В I квартале 2025 года наиболее заметную положительную динамику показали развитые экономики; в частности, импорт США вырос на 14%, а экспорт Европейского союза (ЕС) вырос на 6%. Это говорит о сохранении высокого уровня потребления и устойчивости внутреннего спроса в этих регионах.
2. Укрепление позиций Китая: Китай укрепил свои позиции как ключевой мировой экспортер, показав рост товарного экспорта на 6% и экспорта услуг на 18% в годовом выражении в I квартале 2025 года.

Вывод: Современная динамика мировой торговли характеризуется умеренным ростом, который в значительной степени маскирует структурные проблемы и ценовое давление.

Новые вызовы: Геоэкономическая фрагментация и технологический протекционизм

Современный торговый режим все больше определяется не снижением, а, наоборот, ростом барьеров, которые принимают все более нетрадиционные формы.

Роль нетарифных барьеров и классификация ЮНКТАД

Нетарифные барьеры (НТБ) — это комплекс административных, экономических и технических мер, используемых для регулирования внешней торговли, которые не относятся к таможенно-тарифной политике. НТБ стали основным инструментом протекционизма в XXI веке, поскольку тарифные барьеры были значительно снижены благодаря раундам переговоров ВТО и региональным соглашениям.

Согласно классификации ЮНКТАД (UNCTAD), нетарифные меры (НТМ) группируются по следующим основным категориям:

1. Технические меры: Стандарты качества, маркировка, требования к упаковке.
2. Санитарные и фитосанитарные (СФС) меры: Требования к безопасности пищевых продуктов и защите от болезней животных и растений (наиболее распространены в торговле агропродовольственными товарами).
3. Меры количественного контроля: Квоты, добровольные ограничения экспорта, запреты.
4. Меры ценового контроля: Антидемпинговые пошлины, компенсационные пошлины, минимальные импортные цены.

Анализ показывает, что в торговле агропродовольственными товарами страны Африки и Ближнего Востока чаще используют общие технические барьеры, тогда как в Европе и Северной Америке доминируют строгие санитарные и фитосанитарные меры. Эти меры часто выступают как «скрытый протекционизм», затрудняя доступ на рынок без прямого нарушения норм ВТО.

Геополитика, технологические ограничения и решоринг

Влияние геополитики на мировую торговлю в 2020–2025 гг. вышло на первый план, получив название геоэкономической фрагментации. Под этим термином понимается распад глобальной экономической интеграции на конкурирующие блоки, что приводит к сбоям в логистике и торговых потоках.

1. Трансформация ГЦСС:

Развитие цифровизации и автоматизации привело к тому, что транснациональные корпорации (ТНК) внедряют трудосберегающие технологии. Это снижает зависимость от низкоквалифицированной и дешевой рабочей силы в развивающихся странах, уменьшая прежние преимущества офшоринга.

Одновременно геополитическая напряженность (например, торговые конфликты между США и КНР) ускоряет процесс регионализации и решоринга (возврата производства в страну базирования или в ближайшие, дружественные страны — френдшоринг). ТНК вынуждены переносить производства в страны «Глобального Юга» (Юго-Восточная Азия, Латинская Америка) для обхода торговых барьеров и снижения политических рисков. Это формирует новые региональные центры силы.

2. Технологический Протекционизм:

Современный протекционизм все чаще принимает форму технологических ограничений, нацеленных на доминирование в стратегически важных отраслях. Ярким примером является контроль США над прямыми инвестициями в КНР в сферах микросхем, искусственного интеллекта (ИИ) и квантовых вычислений. В ответ Китай вводит экспортные разрешения на критически важные материалы, например, графит. И что из этого следует? Технологическая конкуренция смещается от борьбы за рынки сбыта к контролю над цепочками поставок критически важного сырья и комплектующих, что требует от стран разработки стратегий технологической самодостаточности.

3. Логистические Шоки:

Геополитические конфликты напрямую влияют на логистику. Например, атаки на суда в Красном море привели к резкому удорожанию морских перевозок и сбоям в цепочках поставок, вынуждая судоходные компании использовать более длинные, дорогие маршруты вокруг Африки. Кроме того, ожидается, что в 2025 году США введут новые масштабные торговые пошлины (до 10–25%), что значительно ускорит перенастройку глобальных цепочек.

Роль региональной экономической интеграции в стабилизации мировой торговли

Международная экономическая интеграция, реализуемая через региональные объединения, выступает как важный инструмент для повышения конкурентоспособности и обеспечения устойчивости стран-членов в условиях глобальной нестабильности.

Модель Европейского Союза и тенденции к регионализации

Европейский союз (ЕС) служит эталонным примером успешной и глубокой интеграции, достигшей наивысшего уровня (от зоны свободной торговли до экономического и политического союза).

Успех ЕС демонстрируется критически высокой долей внутрирегиональной торговли. Доля внутрирегиональной торговли в общем товарообороте стран-членов ЕС достигала 62% в 2021 году. Этот показатель является самым высоким среди всех региональных интеграционных объединений и свидетельствует о высокой степени взаимозависимости и устойчивости к внешним шокам.

Регионализация является естественным ответом на глобализационные риски. Создание прочных региональных структур, таких как ЕС или АСЕАН, позволяет странам-участницам:

• Снизить транзакционные издержки за счет унификации стандартов и правил.
• Создать более предсказуемую и безопасную среду для инвестиций внутри блока.
• Совместно противостоять внешним экономическим шокам и протекционистским мерам третьих стран.

Взаимодействие ЕАЭС и АСЕАН

Евразийский экономический союз (ЕАЭС) и Ассоциация стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН) представляют собой взаимодополняющие блоки (континентальный и океанический), чье сотрудничество рассматривается как ключевое «гибридное партнерство» в Евразии.

Сотрудничество между ними формализовано Меморандумом о взаимопонимании (2018 г.) и Программой сотрудничества до 2025 года. Основная цель — не только наращивание торговли и инвестиций, но и обеспечение транспортно-логистической совместимости между континентальными и морскими торговыми путями.

Результаты этого взаимодействия уже заметны: товарооборот между государствами ЕАЭС и странами АСЕАН по итогам 2024 года достиг 27,2 млрд долларов США, продемонстрировав рост на 21,8% по сравнению с 2018 годом. Значительный потенциал региональных альянсов �� условиях геоэкономической перестройки подтверждает это.

Адаптация российской экономики к новым условиям мирового хозяйства

Российская экономика в период 2020–2025 гг. столкнулась с двойным вызовом: глобальным кризисом и беспрецедентным санкционным давлением. Это потребовало коренной перестройки внешнеэкономической деятельности и поиска новых векторов интеграции.

Динамика и ключевые барьеры

Санкции и геополитическая напряженность существенно изменили структуру российской внешней торговли. В I квартале 2025 года российская экономика продолжила адаптацию, которая выразилась в следующем:

• В квартальном исчислении импорт сократился на 11%, а экспорт — на 9%.
• Однако в годовом исчислении общий экспорт показал символический рост на 1%, что говорит о частичной стабилизации торговых потоков и успешном поиске новых рынков сбыта.

Ключевые барьеры для полноценной международной интеграции России в новых условиях включают:

1. Низкая конкурентоспособность ряда российских несырьевых товаров.
2. Экономическая дискриминация и проблемы с международными платежами (отключение от ряда систем).
3. Недостаточное развитие транспортных путей на востоке (хотя ситуация быстро меняется).

Новые логистические маршруты и партнерства

В ответ на блокировку западных маршрутов и инфраструктурные ограничения произошла радикальная переориентация торговых потоков на Восток и Юг.

1. Международный транспортный коридор (МТК) «Север-Юг»:

Развитие этого коридора стало стратегическим приоритетом. МТК «Север-Юг» соединяет Россию, Иран и Индию (через Каспийское море и Центральную Азию), обеспечивая альтернативу Суэцкому каналу. Активное развитие его восточной ветви (через Казахстан и Туркменистан) привело к тому, что грузооборот по этому маршруту в 2024 году достиг 1,8–2 млн тонн, увеличившись примерно в три раза по сравнению с 2023 годом. Это демонстрирует реальную эффективность инвестиций в новую логистику.

2. Укрепление партнерства со странами БРИКС:

Геополитический сдвиг привел к интенсификации торговли с незападными партнерами, особенно с Китаем и Индией. Товарооборот между Россией и Индией в 2024 году достиг исторического максимума в 70,6 млрд долларов США, увеличившись на 9,2% по сравнению с 2023 годом. Индия стала крупным потребителем российской металлопродукции и энергоносителей, что является прямым результатом перенастройки ГЦСС и санкционных ограничений.

Реиндустриализация, импортозамещение и усиление взаимодействия со странами ЕАЭС и БРИКС определены как ключевые направления для обеспечения экономической безопасности и устойчивости российской экономики в условиях геоэкономической фрагментации.

Заключение

Мировая торговля в период 2020–2025 гг. прошла через серию глубоких структурных трансформаций. Период начался с шокового падения, за которым последовало рекордное, хотя и неустойчивое восстановление, подкрепленное ростом цен на сырье.

Основные выводы исследования:

1. Теоретический сдвиг: Классическая логика специализации, основанная на факторах производства (ТОХ), окончательно уступила место парадигме управления Глобальными цепочками создания стоимости (ГЦСС) и технологическому доминированию. Эмпирические вызовы, подобные Парадоксу Леонтьева, нашли свое разрешение в неотехнологических теориях и учете добавленной стоимости.
2. Динамика и Структура: Текущая динамика (2023–2025) характеризуется замедлением реальных объемов торговли. Рост общей стоимости в I квартале 2025 года (+1,5%) был в значительной степени обусловлен инфляцией, а не увеличением физических потоков. Наблюдается структурный сдвиг в пользу развитых экономик и Китая.
3. Геоэкономическая Фрагментация: Современный торговый режим определяется ростом нетарифных барьеров (НТБ) и технологического протекционизма (ограничения на ИИ, микросхемы). Геополитическая напряженность выступает главным катализатором регионализации/решоринга ГЦСС, что ведет к формированию конкурирующих экономических блоков.
4. Роль Интеграции: Региональные объединения (ЕС, АСЕАН, ЕАЭС) демонстрируют свою эффективность в повышении устойчивости стран-участниц к внешним шокам. Модели интеграции, такие как успешное гибридное партнерство между ЕАЭС и АСЕАН, показывают потенциал для наращивания межрегионального товарооборота.
5. Адаптация России: Российская экономика успешно переориентирует свои внешнеторговые потоки, о чем свидетельствует трехкратный рост грузооборота по МТК «Север-Юг» и достижение исторического максимума товарооборота с Индией (70,6 млрд долл. США в 2024 г.). Адаптация идет через развитие восточных логистических маршрутов и укрепление связей со странами «Глобального Юга».

Современная мировая торговля перестала быть исключительно экономической категорией; она стала инструментом геополитики, что требует от будущих специалистов по международным экономическим отношениям комплексного, междисциплинарного подхода к анализу.

Список использованной литературы

1. Доллан Э. Дж., Линдсей Д. Е. Рынок: микроэкономическая модель. СПб, 2002.
2. Киреев А.П. Мировая экономика. В 2-х частях. Ч. 1. Мировая микроэкономика: движение товаров и факторов производства: учебное пособие для вузов. Москва: Междунар. отношения, 1999.
3. Кругман П.Р., Обстфельд М. Мировая экономика. Теория и политика: Учебник для вузов / Пер. с англ. Под ред. В.П. Колесова, М.В. Кулакова. Москва: Экономический факультет МГУ, ЮНИТИ, 1997.
4. Линдерт П.Х. Экономика мирохозяйственных связей. Москва, 1992.
5. Международные экономические отношения: Учебник для вузов / Е.Ф. Жуков, Т.И. Капаева, Л.Т. Литвиненко и др.; Под ред. Е.Ф. Жукова. Москва: ЮНИТИ – ДАНА, 2003.
6. Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. Москва, 1962.
7. Рикардо Д. Начала политической экономии и налогового обложения. Сочинения. Т.1. Москва, 1955.
8. GATT. International Trade. Trends and Statistics. 2004.
9. Haberler G. A Survey of International Trade Theory. Princeton, 1961.
10. Heckscher E. F. The Effect of Foreign Trade on the Distribution of Income. Readings in the Theory of International Trade. In Blakiston series of republished articles on economics, №4.
11. IMF. Annual Report. 2005.
12. IMF. Direction of Trade Statistics Yearbook. 2005.
13. Leontiev V. Factor Proportions and the Structure of American Trade. Further Theoretical and Empirical Analysis // The Review of Economics and Statistics. 1956. №4.
14. Ohlin B. Interregional and International Trade. Cambridge (Mass.): Harvard University Press, 1967.
15. Официальный сайт Межгосударственного статистического комитета Союза Независимых Государств [Электронный ресурс]. URL: http://www.cisstat.com (дата обращения: 23.10.2025).
16. Официальный сайт Федеральной службы государственной статистики РФ [Электронный ресурс]. URL: http://www.gks.ru (дата обращения: 23.10.2025).
17. Перенастройка глобальной карты: как изменилась мировая торговля с 2020 года [Электронный ресурс]. URL: https://raexpert.ru.
18. Анализ тарифных и нетарифных барьеров для экспорта российской пшеницы [Электронный ресурс]. URL: https://research-journal.org.
19. Основные тенденции в торговле товарами и услугами в период экономического кризиса [Электронный ресурс]. URL: https://trans.info.
20. Развитие международной торговли в 2020 г. [Электронный ресурс]. URL: https://vavt-imef.ru.
21. Понятие нетарифных барьеров в мировой торговле агропродовольственными товарами и направления их выявления [Электронный ресурс]. URL: https://belal.by.
22. Эволюция теорий международной торговли и современность: попытки адаптации [Электронный ресурс]. URL: https://naukaru.ru.
23. РОЛЬ ИНТЕГРАЦИОННЫХ ОБЪЕДИНЕНИЙ В ЭКОНОМИКЕ СТРАНЫ [Электронный ресурс]. URL: https://science-economy.ru.
24. Обзор мировой торговли ЮНКТАД, июль 2025 [Электронный ресурс]. URL: https://index1520.com.
25. ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ МИРОВОЙ ТОРГОВЛИ В 2024 ГОДУ [Электронный ресурс] // CyberLeninka. URL: https://cyberleninka.ru.
26. ЕВРАЗИЙСКИЙ ЭКОНОМИЧЕСКИЙ СОЮЗ И АСЕАН: ОЦЕНКА ВЗАИМОДОПОЛНЯЕМОСТИ [Электронный ресурс]. URL: https://intertrends.ru.
27. Благодаря дальнейшей диверсификации торговли регион Ближнего Востока и Центральной Азии может стать более устойчивым [Электронный ресурс]. URL: https://imf.org.
28. Международная торговля и глобальные цепи поставок: Возможные изменения [Электронный ресурс]. URL: https://golos.md.
29. Глобальные цепочки создания стоимости в контексте новых вызовов развития мировой экономики [Электронный ресурс] // CyberLeninka. URL: https://cyberleninka.ru.
30. Проблемы интеграции России в мировую экономику и ее экономическая безопасность [Электронный ресурс]. URL: https://progressive-economy.ru.
31. Характер интеграционных процессов в ЕС и АСЕАН: сопоставительный анализ [Электронный ресурс]. URL: https://rsuh.ru.
32. ЕАЭС и АСЕАН: обмен опытом в целях качественного развития интеграционных процессов [Электронный ресурс]. URL: https://eaeunion.org.
33. РОССИЯ И МИР: 2024 [Электронный ресурс]. URL: https://hse.ru.