Неизбежность реформ: всесторонний анализ причин и характера трансформации экономических и общественных отношений в СССР 1980-х годов

В 1986 году мировые цены на нефть марки Urals обвалились более чем на 50%, упав с 27,8 долларов за баррель до 13,0 долларов. Это был не просто экономический шок, а мощнейший катализатор, который обнажил десятилетиями копившиеся системные проблемы советской экономики и сделал радикальные реформы не просто желательными, но и неизбежными. Эта цифра, казалось бы, внешнеэкономическая, стала одним из последних гвоздей в крышку гроба «застоя» и предвестником эпохи Перестройки.

Введение: От застоя к Перестройке – контекст и актуальность

К началу 1980-х годов Советский Союз, еще недавно казавшийся незыблемой глыбой на мировой политической и экономической арене, оказался на пороге глубокого системного кризиса. Десятилетия экстенсивного развития, жесткой централизации и идеологического догматизма привели к замедлению экономического роста, технологическому отставанию и нарастающему дефициту товаров, что, в свою очередь, породило глубокие социальные противоречия и общественное недовольство. Эта ситуация требовала не косметических изменений, а радикального переосмысления всей модели существования государства, поскольку сохранение прежнего курса грозило полным коллапсом.

Актуальность изучения этого периода для современных студентов, аспирантов и специалистов гуманитарных и экономических специальностей трудно переоценить. Понимание причин и характера трансформационных процессов в СССР 1980-х годов позволяет не только глубже осмыслить историю одной из величайших держав XX века, но и извлечь ценные уроки для анализа современных кризисов и реформ в различных странах мира.

В настоящей работе мы предпримем попытку всестороннего анализа причин и характера радикального реформирования экономических и общественных отношений в СССР в 1980-е годы. Мы определим ключевые факторы, обусловившие эти процессы, и оценим их влияние, используя академический, научно-исторический и аналитический стиль изложения. Структура работы последовательно раскроет теоретические основы кризиса плановой экономики, системные экономические и социальные проблемы, концепции и попытки реформирования, влияние внешнеполитических факторов, а также роль лидеров и групп влияния, завершаясь извлечением ключевых уроков.

Ключевыми вопросами нашего исследования станут:

• Какие системные экономические проблемы накопились в СССР к началу 1980-х годов и почему они требовали радикальных решений, а не косметических изменений?
• Какие социальные противоречия и общественные настроения способствовали осознанию неизбежности реформ?
• Каковы были основные концепции и идеи реформирования, предлагаемые различными политическими и экономическими кругами?
• В какой степени внешнеполитические факторы, гонка вооружений и международная обстановка влияли на необходимость внутренних реформ?
• Могла ли эволюционная модернизация предотвратить радикальные изменения, и почему руководство СССР в итоге выбрало курс на перестройку?
• Какие уроки можно извлечь из опыта реформирования экономических и общественных отношений в СССР 1980-х годов?
• Какова была роль различных групп влияния и лидеров в формировании и реализации курса на реформирование?

Теоретические основы кризиса плановой экономики

Рассматривая системный кризис СССР, невозможно обойти стороной фундаментальные экономические теории, объясняющие внутренние противоречия и неэффективность плановой экономики. Эти теории, разработанные как западными, так и советскими экономистами, позволяют понять, почему даже при наличии колоссальных ресурсов и амбициозных целей, система оказалась обречена на стагнацию и, в конечном итоге, на реформирование.

Сущность и проблемы централизованного планирования

Централизованное планирование, лежавшее в основе советской экономики, представляло собой попытку рационально распределить ресурсы и производственные мощности для достижения макроэкономических целей, минуя рыночные механизмы. В теории это должно было обеспечить отсутствие кризисов, полную занятость и направленное развитие. Однако на практике столкнулось с непреодолимыми трудностями.

Во-первых, сложность планирования всех показателей в условиях развивающейся экономики оказывалась астрономической. Для эффективного управления требовалась обработка миллионов единиц информации о потребностях, производственных мощностях, доступных ресурсах и технологиях. С развитием экономики и усложнением номенклатуры изделий, количество показателей и нормативов для централизованного планирования увеличивалось экспоненциально, что делало систему неповоротливой и неэффективной.

Во-вторых, неизбежным следствием этой сложности становилась высокая вероятность дефицита товаров. Плановые органы, оперируя агрегированными данными, не могли предвидеть меняющиеся потребности населения и предприятий. Это приводило к тому, что одни товары производились в избытке (часто низкого качества), а другие – в хроническом дефиците. Система была ориентирована на объемы выпускаемой продукции, а не на реальный спрос. При отсутствии рыночного механизма ценообразования и гибкости производства, устранить дефицит было практически невозможно.

В-третьих, характерным атрибутом плановой экономики было уравнительное распределение. Хотя это и декларировалось как социальное достижение, на деле оно подрывало мотивацию к труду. Отсутствие прямой связи между производительностью, качеством работы и вознаграждением приводило к снижению трудовой дисциплины и инновационной активности.

Наконец, глобальный характер ошибок в централизованном планировании имел катастрофические последствия. Одна неверно принятая директива или неточный расчет могли вызвать цепную реакцию сбоев по всей производственной цепочке, приводя к нерациональному использованию ресурсов, производству ненужной продукции или, напротив, к острому дефициту критически важных компонентов. При этом отсутствие механизма банкротства для неэффективных предприятий позволяло им существовать за счет государственных дотаций, оттягивая ресурсы от более продуктивных сфер и консервируя неэффективность.

Отсутствие стимулов и инновационная невосприимчивость

Одной из самых острых проблем плановой экономики было отсутствие стимулов для предприятий и работников. В условиях отсутствия конкуренции, когда производство контролировалось из центра, а сбыт продукции гарантировался государством, у предприятий не было прямой заинтересованности в повышении качества, снижении издержек или внедрении инноваций. Главным показателем успеха было выполнение плана по объему, что часто достигалось за счет количества, а не качества.

Это напрямую вело к инновационной невосприимчивости. Директивная экономика оказалась плохо приспособленной к использованию достижений научно-технической революции (НТР). Заинтересованность предприятий во внедрении новшеств была минимальной, поскольку:

• Внедрение новых технологий требовало перестройки производства, что нарушало план и могло повлечь за собой административные санкции.
• Инновации часто не приносили прямой финансовой выгоды предприятию или его работникам.
• Централизованная система принятия решений была слишком медленной и неповоротливой для быстрой реакции на технологические изменения.
• Советские изобретения, даже в таких перспективных областях как компьютеры и сотовая связь, не получали необходимой поддержки, поскольку в масштабах централизованной системы они казались маловажными или не вписывались в существующие планы.

В то время как развитые западные страны обновляли свой технический парк по меньшей мере дважды (в 1970-е годы переходили на ресурсосберегающие технологии, а в 1980-е — автоматизировали производство), в СССР технологическая основа промышленности изменялась крайне медленно. В результате, к 1980-м годам страна столкнулась с массовым устареванием производственных фондов. Средний срок службы машин и оборудования вырос с 24,0 лет в 1970 году до 27,9 лет в 1985 году, а доля оборудования старше 20 лет в промышленности увеличилась с 7,8% до 14,2% к 1990 году. Это создавало замкнутый круг: устаревшие технологии не позволяли повысить производительность, а отсутствие стимулов не давало импульса для модернизации.

Системные экономические проблемы СССР к 1980-м годам: предпосылки радикальных изменений

К началу 1980-х годов экономика СССР представляла собой гигантский, но тяжело больной организм. Десятилетия экстенсивного роста, основанного на мобилизации ресурсов и рабочей силы, исчерпали себя. Перед руководством страны встала неотложная задача – поиск кардинальных решений для выхода из нарастающего кризиса.

Замедление темпов экономического роста и снижение эффективности производства

Одна из наиболее тревожных тенденций, зафиксированных к началу 1980-х годов, – это устойчивое снижение темпов экономического роста. Если в середине 1950-х годов среднегодовой темп прироста национального дохода достигал 12%, то уже в 1963 году он опустился до 4%. Эта деградация продолжилась и в последующие десятилетия: среднегодовые темпы прироста национального дохода в СССР снизились с 8,1% в период с 1951 по 1975 годы до 3,6% в период с 1971 по 1990 годы. К 1985 году этот показатель составлял лишь 3,2% (в 1981–1985 годах).

Наряду с общим замедлением роста, катастрофически падала эффективность производства. Это проявлялось в ухудшении ключевых показателей:

• Производительность труда: Один из важнейших индикаторов эффективности. Если в 1950-е годы она росла на 6%, то в 1960-е – на 3%, в 1970-е – на 2%, а в 1980-е – всего на 1%. Более детальные данные показывают, что среднегодовые темпы роста производительности труда в народном хозяйстве снижались с 6,8% в восьмой пятилетке (1966-1970 гг.) до 3,2% в одиннадцатой (1981-1985 гг.).
• Фондоотдача: Показатель эффективности использования основных фондов также неуклонно снижался. Например, в угольной промышленности Урала фондоотдача упала с 1,3 в 1975 году до 1,1 к 1980 году. В целом, в 1981–1985 годы фондоотдача снижалась с темпом 3,3% в год.

Эти цифры наглядно демонстрировали, что экономика перешла от интенсивного пути развития к экстенсивному, когда рост достигался не за счет повышения эффективности, а за счет увеличения затрат труда и капитала. В 1970-1980-е годы вклад совокупной факторной производительности в экономический рост стал отрицательным, что означало: положительные темпы роста достигались исключительно за счет расширения использования труда и основных фондов, а не за счет их более эффективного применения или технологических инноваций. Доля инвестиций в ВВП выросла с 15% в 1950 году до более чем 30% в 1985 году, но отдача от этих инвестиций постоянно сокращалась.

Устаревание производственной базы и технологическое отставание

На фоне снижения эффективности, промышленная и сельскохозяйственная техника в СССР все более устаревала и физически изнашивалась. Это было прямым следствием неспособности плановой экономики к быстрой адаптации и внедрению достижений научно-технической революции (НТР).

Физический износ оборудования стал одной из самых острых проблем. К 1990 году доля машин и оборудования в промышленности в возрасте свыше 20 лет увеличилась с 7,8% в 1970 году до 14,2%. Средний срок службы машин и оборудования вырос с 24,0 лет в 1970 году до 27,9 лет в 1985 году. Это означало, что производственный аппарат страны работал на износ, а его обновление происходило крайне медленно.

Крайне медленное обновление технического парка было системной проблемой. За период с 1965 по 1981 год из многих сотен тысяч различных станков, машин, оборудования и приборов общее число снятых с производства составило лишь около 20 тысяч единиц. Для сравнения, в развитых западных странах за тот же период технический парк промышленности обновлялся по меньшей мере дважды: в 1970-е годы в связи с переходом на ресурсосберегающие технологии и в первой половине 1980-х годов в процессе кибернетизации и автоматизации производства.

Невосприимчивость директивной экономики к достижениям НТР была одной из ключевых причин. В условиях централизованного управления терялась гибкость, а отсутствие конкуренции и самостоятельного принятия решений тормозило развитие технологий и внедрение инноваций. Советские изобретения в области компьютеров и сотовой связи, которые могли бы кардинально изменить ситуацию, не получали должной поддержки, поскольку в централизованной системе они казались «маловажными» или не вписывались в жесткие плановые показатели. Доля впервые используемых изобретений от числа регистрируемых не превышала 30%, при этом более 90% из них использовались только на одном предприятии, не получая широкого распространения.

Таким образом, к началу 1980-х годов СССР, несмотря на мощный промышленный, сырьевой и научный потенциал, оказался в ловушке технологического отставания. Отсутствие оптимальной стратегии развития и условий для новой стадии модернизации, ведомственный подход и порочность плановой системы с жесткой регламентацией и централизмом препятствовали созданию полноценной инновационной системы.

Товарный дефицит и рост теневой экономики

Отраслевой перекос советского хозяйства, выражавшийся в преобладании тяжелой индустрии и военно-промышленного комплекса (ВПК) в ущерб легкой промышленности и сельскому хозяйству, привел к хроническому дефициту товаров народного потребления. Доля тяжелой промышленности выросла с 60,0% в 1945 году до 72,5% к 1960 году, в то время как доля легкой промышленности сократилась с 40% до 27,5%. Этот дисбаланс, усугубленный неэффективностью аграрного сектора (около трети овощей портилось еще в хранилищах), превратил дефицит в «бедствие национального масштаба» к началу 1980-х годов.

Таблица 1: Изменение структуры промышленного производства в СССР (1945-1960 гг.)

Отрасль промышленности	1945 год	1960 год
Тяжелая промышленность	60,0%	72,5%
Легкая промышленность	40,0%	27,5%

Дефицит не только означал отсутствие товаров на прилавках, но и подчеркивал неудовлетворительное качество отечественной продукции, особенно в сравнении с заграничным импортом. Интересно, что уровень удовлетворенности покупателей качеством товаров зависел от степени дефицитности: чем выше дефицит (ткани, чулки, трикотаж, меха), тем больше был доволен качеством покупатель из-за отсутствия ассортимента и возможности сравнить товар с лучшими образцами.

В условиях хронического дефицита бурно развивалась теневая экономика. Годовой оборот теневой экономики оценивался от 50 до 150 миллиардов рублей в год. По данным НИИ Госплана СССР, только в сфере услуг с официальным годовым оборотом в 40 миллиардов рублей, «теневые» доходы составляли 14-16 миллиардов рублей в год. К концу 1970-х годов около 30% всех доходов городского населения были получены за счет различных видов частной деятельности, а удельный вес лиц, занятых во «второй экономике», доходил до 10-12% общей численности рабочей силы. Объем теневой экономики за период с 1960 по 1980 годы возрос в 18 раз, что стало красноречивым свидетельством неспособности официальной системы удовлетворять потребности населения.

Теневая экономика не просто заполняла пустоты, оставленные плановой системой, но и активно способствовала разрушению социалистического уклада, разложению её социально-политической системы, подрывая идеологические основы государства.

Усиление нефтегазовой зависимости и внешний долг

К концу 1970-х годов СССР, несмотря на статус крупнейшего экспортера нефти и газа, находился в состоянии прогрессирующего кризиса, который усугублялся растущей зависимостью от сырьевых доходов. Институты плановой экономики оказались плохо приспособленными для нейтрализации негативных последствий этой зависимости.

Приток нефтяных доходов в 1970-е годы, вызванный ростом мировых цен на энергоносители, создал иллюзию благополучия и отсрочил необходимость глубоких структурных реформ. Доля выручки от продажи топливно-энергетических ресурсов в валютных поступлениях достигла 55% в 1984 году, при этом доля нефти составляла 38,8% в 1985 году и 33,5% в 1987 году. Этот «нефтедолларовый» поток позволил финансировать импорт продовольствия и товаров народного потребления, маскируя внутренние проблемы и позволяя поддерживать гонку вооружений.

Однако эта зависимость имела свою цену. Ускоренное развитие нефтяной и газовой промышленности приводило к опережающему «разбуханию» базовых отраслей экономики, таких как металлургия, тяжелое машиностроение и химия, создавая дисбаланс и отвлекая инвестиции от других, более важных для потребительского рынка сфер. Капитальные вложения в нефтяную и газовую промышленность с 1970 по 1986 год росли в 3-5 раз быстрее, чем в среднем по всему народному хозяйству, а их доля в капиталовложениях всей промышленности увеличилась с 8,8–9,3% до 19,5%.

Когда в 1984 году началось падение мировых цен на нефть, которое в 1986–1988 годах приобрело обвальный характер (цена на нефть Urals упала с 27,8 долларов до 13,0 долларов за баррель), это стало катастрофой для советской экономики. Доля поступлений от продажи энергоносителей в бюджет СССР ежегодно уменьшалась на 4,8% в период с 1984 по 1990 год. Это падение цен сыграло критическую роль в развале потребительского рынка и обрушении производства и инвестиций в 1989–1991 годах, подтолкнув экономику страны к краху.

Результатом стало стремительное наращивание внешнего долга. Если до 1983 года внешний долг СССР составлял 5 млрд долларов (1-1,5% ВНП), то в 1984 году он превысил 15 млрд долларов (5% ВНП), а к 1989 году достиг 50 млрд долларов (8% ВНП). К 1991 году внешний долг СССР составлял уже 67,9 млрд долларов.

Таблица 2: Динамика внешнего долга СССР (1983-1991 гг.)

Год	Внешний долг (млрд USD)	Доля в ВНП (%)
До 1983	5	1-1,5
1984	15	5
1986	>30	—
1989	50	8
1990	62,5	—
1991	67,9	—

Таким образом, сырьевая зависимость, вкупе с негибкостью плановой системы, не только не смогла предотвратить кризис, но и ускорила его, сделав экономику крайне уязвимой перед внешними шоками.

Социальные противоречия и общественные настроения: нарастание недовольства

Экономические проблемы, подобно кислоте, разъедали социальную ткань советского общества, трансформируя повседневную жизнь и формируя общественные настроения, которые в конечном итоге способствовали осознанию неизбежности реформ. Дефицит, очереди и «блат» стали символами эпохи, а теневая экономика – её негласной, но вездесущей реальностью.

Влияние дефицита на повседневную жизнь и социальный статус

Для обычного советского гражданина экономический кризис проявлялся, прежде всего, в тотальном дефиците товаров народного потребления. Это не были абстрактные макроэкономические показатели, а ежедневная борьба за элементарные вещи. «Людям приходилось часами стоять в очередях за продуктами, одеждой и средствами личной гигиены», – эта фраза стала клише, но она точно отражала реалии. Молоко, мясо, колбаса, качественная обувь, мебель, бытовая техника – все это было в хроническом дефиците.

Процесс получения талона на дефицитный товар (например, мебель или автомобиль) мог растягиваться на несколько лет, превращая покупку в многолетнее ожидание, граничащее с лотереей. При этом «население, при официально низких государственных ценах и высоких зарплатах, тратило колоссальный объем времени на обеспечение семьи элементарными продуктами и товарами». Парадоксально, но при средней заработной плате в 120 рублей в месяц, автомобиль «Жигули» стоил около 7 тысяч рублей, а мебельный гарнитур — 1-2 тысячи рублей. Это указывало на высокий уровень покупательной способности, который парализовался ограниченным доступом к товарам. У людей были деньги и желание покупать, но на прилавках «практически ничего не было».

Дефицит имел глубокие социальные последствия. Он породил систему «блата», когда «социальный статус человека во многом зависел от знакомых, через которых можно было «раздобыть» дефицитные товары». Доступ к товарам становился привилегией, а не правом, что подрывало декларируемые принципы социального равенства и порождало чувство несправедливости. Эти явления, хотя и не были новыми, к 1980-м годам приобрели катастрофический масштаб, оказывая огромное влияние на социально-политический климат в СССР.

Легализация «теневой экономики» и ее последствия

На фоне хронического дефицита и жестких ограничений официальной экономики, теневая экономика не просто стала «фактом советского существования к 1980 году», а превратилась в огромную параллельную систему, удовлетворяющую потребности, которые государство не могло или не хотело удовлетворять. Подпольные фабриканты, спекуляция, проституция, расхитительство и торговля украденным на государственных предприятиях – все это считалось запрещенным и влекло за собой наказания, но процветало, поскольку создавало альтернативные каналы получения товаров и услуг.

Теневая экономическая деятельность имела колоссальное влияние на разрушение социалистического уклада. Она размывала монополию государства на экономику, создавала альтернативные источники дохода и, что самое важное, формировала у части населения навыки рыночного поведения и мышления. Эти навыки, пусть и в искаженной форме, подготовили почву для будущих реформ.

С приходом Горбачева и началом Перестройки, одной из попыток решить проблему дефицита и одновременно «легализовать» часть теневого сектора стало развитие кооперативного движения. Законы о кооперации и об индивидуальной трудовой деятельности (1988 г.) способствовали формированию частного сектора и, по сути, легализации части «теневой экономики». Это стало признанием того, что государство не в состоянии самостоятельно справиться с накопившимися проблемами.

Однако эти шаги имели и негативные последствия. Расширение свободы предприятий по выплате средств из фондов экономического стимулирования привело к росту заработных плат, премий и иных доходов граждан, не обеспеченных в должном объеме аналогичным приростом товарной массы. В 1987 и 1988 годах это нанесло мощный удар по потребительскому сектору экономики, многократно усилив товарный дефицит. Теневая экономика, переходя в легальное поле, часто сохраняла свои неэтичные методы, а дефицит, усугубленный «напечатанными» деньгами, стал мощным фактором нарастающего недовольства и ускорил кризис доверия к власти.

Концепции и попытки реформирования: от Косыгина до Горбачева

История советских экономических реформ 1960-1980-х годов — это история попыток найти баланс между централизованным планированием и рыночными механизмами, история борьбы идей и интересов, которая в конечном итоге продемонстрировала нежизнеспособность полумер.

«Косыгинская реформа» 1965 года: попытка сочетания плана и рынка

Первая серьезная попытка реформирования советской экономики после смерти Сталина связана с именем Алексея Косыгина и его реформой 1965 года. Эта реформа была ответом на замедление темпов экономического роста и снижение эффективности производства, которые наблюдались в конце 1950-х – начале 1960-х годов. Её целью был поиск путей постепенного перехода к рыночной экономике, предполагая соединение централизованного планирования с рыночными компонентами.

Суть реформы заключалась в расширении самостоятельности предприятий, признании важности материального стимулирования, активном использовании товарно-денежных отношений, прибыли, рентабельности, цены и кредита. Предприятия получали больше прав в планировании производства, распределении прибыли и определении фондов экономического стимулирования. К 1969 году на новую систему хозрасчета перешли 32 000 советских предприятий, выпускавшие 77% всей продукции в стране.

Положительные результаты реформы были очевидны. Восьмая пятилетка (1966-1970 гг.), период ее активного действия, характеризовалась стабильным развитием: среднегодовой рост национального дохода составлял 6-7%, а объем промышленного производства вырос в полтора раза. За период с 1958 по 1965 годы национальный доход СССР увеличился на 53%, производственные фонды — на 91%, а производство промышленной продукции — на 84%.

Однако, несмотря на положительную динамику, преобразования не удалось довести до конца. Причины свертывания «Косыгинской реформы» были многофакторными:

• Сопротивление партийной номенклатуры и министерств: Эти группы, привыкшие к жесткому централизованному управлению, видели в расширении самостоятельности предприятий угрозу своему влиянию и контролю. Они возвращали директивные показатели и ужесточали централизованное управление, постепенно нивелируя эффекты реформы.
• Не затронуты основы командно-административной системы: Главный недостаток реформы заключался в том, что она не затрагивала глубинные основы плановой экономики. Экономическая свобода производителя оставалась крайне ограниченной.
• Идеологические ограничения: Любые шаги в сторону рыночных отношений воспринимались как отступление от социалистических принципов, что тормозило дальнейшее развитие реформы.

В результате, потенциал Косыгинской реформы иссяк к середине 1970-х годов. Общественное развитие в 1970-е годы проходило под знаком усиления централизованного управления и свертывания реформ, что привело к периоду «застоя».

«Ускорение» и «Перестройка»: новые подходы М.С. Горбачева

После периода «застоя», который характеризовался нарастанием экономических и социальных проблем, в 1985 году к власти пришел М.С. Горбачев, провозгласивший курс на «ускоренное социально-экономическое развитие страны». Это было оформлено решениями апрельского Пленума ЦК КПСС и стало отправной точкой для новой волны реформ.

Ключевым понятием в стратегии экономических реформ М.С. Горбачева стало «ускорение производства, средств производства, социальной сферы, научно-технического прогресса». Изначально «ускорение» представлялось как интенсификация производства в рамках существующей системы, без радикальных изменений. Однако неэффективность таких мер, обусловленная внутриэкономическими причинами (технологическая неоднородность секторов, ухудшение условий добычи сырья), заставила Горбачева постепенно сдвигаться в сторону более глубоких преобразований, получивших название «Перестройка».

Проект реформы Перестройки предусматривал гораздо более широкий спектр изменений:

• Расширение самостоятельности предприятий на принципах хозрасчета и самофинансирования.
• Возрождение частного сектора экономики через развитие кооперативного движения.
• Отказ от монополии внешней торговли и интеграцию в мировой рынок.
• Децентрализацию управления.
• Развитие на селе различных форм хозяйствования (например, арендные отношения).

Законодательные инициативы и их противоречивость

В рамках Перестройки были приняты ключевые законодательные акты, направленные на реализацию новых подходов:

1. Закон о государственном предприятии (объединении), принятый в 1987 году: Этот закон переводил предприятия на самоокупаемость и хозрасчет, предоставляя им право на внешнеэкономическую деятельность и создание совместных предприятий. Теоретически, это должно было повысить их заинтересованность в эффективности и качестве продукции.
   • Противоречивость: Однако на практике большинство производимой продукции по-прежнему включалось в госзаказ, исключая ее из свободной продажи. Например, после принятия Закона в 1988 году госзаказ по многим министерствам был снижен лишь на одну треть, а в некоторых отраслях — наполовину и более от общего объема производства, что оставляло значительную часть экономики под жестким государственным контролем. Этот «госзаказ» фактически сводил на нет идею самостоятельности и хозрасчета, не давая предприятиям полноценной свободы действий.
2. Законы о кооперации и об индивидуальной трудовой деятельности (1988 г.): Эти законы стали революционным шагом, способствовавшим формированию частного сектора и легализации «теневой экономики». Кооперативы получили право на производство товаров и услуг, а также на самостоятельное ценообразование.
   • Последствия: Хотя эти законы и способствовали насыщению рынка некоторыми товарами и услугами, они также породили новые проблемы. Кооперативы часто сталкивались с отсутствием сырья, а их продукция была значительно дороже государственной, что вызывало недовольство населения. Кроме того, многие бывшие деятели теневой экономики легализовали свою деятельность через кооперативы, что приводило к быстрым обогащениям и усугубляло социальное расслоение.
3. Развитие арендных отношений в аграрном секторе: На основе договора об аренде земли (на срок до 50 лет с правом распоряжаться продукцией) предполагалось повысить эффективность сельского хозяйства.
4. Постановление Верховного Совета СССР «О концепции перехода к регулируемой экономике в СССР» (лето 1990 года): Этот документ провозгласил курс на поэтапный переход к регулируемой экономике, что стало окончательным отказом от принципов чисто плановой системы.

Таким образом, реформы Горбачева, начавшиеся с «ускорения» и переросшие в «перестройку», были попыткой радикально изменить экономическую систему. Однако их противоречивость и непоследовательность (сочетание рыночных элементов с сохранением директивных методов) привели к дезориентации, усилению дефицита и в конечном итоге – к углублению кризиса, а не к его разрешению.

Внешнеполитические факторы и международная обстановка: ускорение кризиса

Экономический кризис в СССР, хотя и имел глубокие внутренние корни, был значительно усугублен неблагоприятной внешнеполитической обстановкой и изменением конъюнктуры мирового рынка. Эти факторы стали мощным катализатором, который подтолкнул страну к необходимости радикальных реформ.

Гонка вооружений и военные расходы

На протяжении десятилетий Советский Союз находился в состоянии холодной войны с США и западным блоком, что выражалось в непрекращающейся гонке вооружений. Эта гонка, навязываемая США, требовала колоссальных ресурсов и поглощала почти пятую часть национального дохода СССР.

К 1980 году армия СССР увеличилась с 3,5 до 4,2 млн человек, что само по себе требовало огромных средств на содержание личного состава, закупку обмундирования, продовольствия и обеспечение жильем. Однако куда более значительными были расходы на разработку, производство и поддержание огромного арсенала вооружений, включая ядерное оружие, баллистические ракеты, танки, самолеты и флот. Военно-промышленный комплекс (ВПК) был приоритетной отраслью, получавшей лучшие кадры, технологии и ресурсы в ущерб гражданским секторам экономики.

Снижение темпов экономического роста и стагнация экономики в первой половине 1980-х годов сделали очевидным, что Советский Союз был не в состоянии выдерживать эту гонку. Бюджет страны трещал по швам, а перераспределение ресурсов в пользу ВПК усугубляло дефицит товаров народного потребления и технологическое отставание в гражданских отраслях. Осознание этой неспособности стало одной из причин серьезных изменений во внешнеполитическом курсе СССР, направленных на деэскалацию напряженности и сокращение военных расходов.

Падение мировых цен на нефть

Если гонка вооружений была хроническим кровотечением для советской экономики, то падение мировых цен на нефть стало острым, внезапным ударом, который подорвал ее финансовую стабильность.

Начиная с конца 1970-х годов, СССР, будучи крупнейшим экспортером нефти и газа, в значительной степени полагался на доходы от продажи углеводородов для пополнения бюджета и получения валюты. Доля выручки от продажи топливно-энергетических ресурсов в валютных поступлениях достигла 55% в 1984 году, а доля нефти составляла 38,8% в 1985 году и 33,5% в 1987 году. Эта «нефтедолларовая игла» позволяла импортировать продовольствие и потребительские товары, маскируя внутренние проблемы плановой экономики.

Ситуация резко изменилась с 1984 года, когда началось падение мировых цен на нефть, которое в 1986–1988 годах приобрело обвальный характер. Цена на нефть Urals на мировом рынке упала с 27,8 долларов за баррель в 1985 году до 13,0 долларов за баррель в 1986 году, что означало снижение более чем на 50%.

Таблица 3: Динамика цен на нефть Urals (1985-1986 гг.)

Год	Цена на нефть Urals (USD/баррель)
1985	27,8
1986	13,0

Последствия этого обвала были катастрофическими:

• Сокращение валютных поступлений: За 1984—1990 гг. ежегодная доля поступлений от продажи энергоносителей в бюджет СССР уменьшилась на 4,8%. В 1988 году добыча нефти превысила уровень 1980 года на 21 млн тонн, а экспорт возрос на 48 млн тонн, но при этом валютная выручка снизилась в 1,5 раза.
• Рост внешнего долга: Для компенсации потерь от падения цен на нефть и поддержания импорта, СССР вынужден был активно брать кредиты. Внешний долг страны, который до 1983 года составлял 5 млрд долларов, к 1991 году достиг 67,9 млрд долларов.
• Дисбаланс экономики: Институты плановой экономики оказались плохо приспособленными для нейтрализации негативных последствий нефтегазовой зависимости. Ускоренное развитие нефтяной и газовой промышленности приводило к опережающему «разбуханию» базовых отраслей экономики (металлургия, тяжелое машиностроение, химия), создавая еще больший дисбаланс, поскольку инвестиционные ресурсы в нефтегазодобыче постоянно дорожали. С 1970 по 1986 год темпы роста капитальных вложений в нефтяную и газовую промышленность были в 3-5 раз выше, чем в среднем по всему народному хозяйству.
• Крах потребительского рынка: Резкое сокращение валютных поступлений сделало невозможным импорт товаров народного потребления, что усугубило дефицит и привело к обрушению потребительского рынка.

Многие исследователи считают сырьевой фактор одним из основных, обусловивших глубочайший кризис советской системы. Он подтолкнул экономику страны к краху, сделав необходимость радикальных реформ еще более острой и неотложной.

Неизбежность радикальных реформ: почему эволюция была невозможна

К середине 1980-х годов стало очевидно, что Советский Союз достиг того критического порога, за которым эволюционная модернизация в рамках существующей системы оказалась невозможной. Накопленные противоречия требовали не просто корректировки курса, а коренной «перестройки» всей системы общественных отношений.

Исчерпание потенциала позднего индустриализма

Советский Союз в значительной степени реализовал потенциал поздней индустриальной фазы модернизации. С момента индустриализации 1930-х годов страна построила мощную промышленность, создала развитую инфраструктуру и обеспечила социальные гарантии населению. Однако к середине 1980-х годов эта модель, основанная на экстенсивном росте, мобилизации ресурсов и централизованном управлении, исчерпала себя.

Проблема заключалась в том, что система оказалась неспособна к новой стадии развития, которая требовала перехода к постиндустриальному обществу, основанному на инновациях, информационных технологиях и гибкой рыночной экономике. Условия разворачивающейся в 1970-80-е годы научно-технической революции (НТР) требовали интеграции науки, образования и производства, преодоления ведомственных барьеров и создания полноценной инновационной системы.

Однако директивная экономика оказалась катастрофически невосприимчивой к использованию достижений НТР. Это привело к:

• Медленному изменению технологической основы промышленности: Как было показано ранее, технический парк устаревал, а внедрение новых технологий было крайне медленным.
• Отсутствию заинтересованности предприятий во внедрении новшеств: Система плановых показателей и отсутствие конкуренции не стимулировали инновации.
• Упущенным возможностям: Советские изобретения в области компьютеров и сотовой связи, которые могли бы дать стране мощный импульс, не получали поддержки и развития.

Таким образом, к середине 1980-х годов поздняя индустриальная фаза модернизации была завершена, но неудачные попытки осуществления её новой стадии закончились распадом, демодернизацией и деиндустриализацией. Руководство страны пришло к выводу, что социальный и экономический прогресс возможен только через коренную перестройку всей системы общественных отношений, а не через косметический ремонт.

Сопротивление системы и партийной номенклатуры

Одной из главных причин, почему эволюционная модернизация была невозможна, стало системное сопротивление изменениям со стороны партийной номенклатуры и министерств. Этот феномен ярко проявился еще во времена «Косыгинской реформы» 1965 года.

Косыгинская реформа, несмотря на свой ограниченный характер, дала заметный эффект и привела к стабильному развитию народного хозяйства во второй половине 1960-х годов. Однако ее потенциал иссяк к середине 1970-х годов, поскольку она не затронула основы командно-административной системы. Экономическая свобода производителя оставалась крайне ограниченной.

Главным тормозом стали партийная номенклатура и министерства, которые, по сути, были бенефициарами существующей системы. Любые шаги по децентрализации и расширению самостоятельности предприятий воспринимались ими как угроза их власти, привилегиям и зоне влияния. Они активно противодействовали реформам, возвращая директивные показатели, ужесточая централизованное управление и саботируя инициативы, направленные на введение рыночных элементов. Этот консервативный аппарат, выстроенный за десятилетия, оказался сильнее отдельных реформаторских усилий.

Таким образом, даже осознавая технологическое отставание страны от передовых западных стран еще в 1950-х годах, поиски оптимальных механизмов организации науки и экономики продолжались до самого конца советского периода без полного успеха. Сопротивление системы, её негибкость и доминирование интересов номенклатуры сделали невозможным постепенное, эволюционное преобразование. Именно это вынудило руководство СССР, в лице М.С. Горбачева, в конечном итоге выбрать курс на радикальную «перестройку», понимая, что прежние методы уже не работают. Неэффективность попыток придать плановой экономике новый импульс («ускорения») заставила обратиться сначала к идее косыгинской реформы, а затем и к более амбициозному плану введения регулируемого рынка.

Роль лидеров и групп влияния в формировании и реализации курса на реформирование

История Перестройки неразрывно связана с личностями, их идеями, решениями и борьбой различных групп влияния. Понимание их роли критически важно для анализа хода и результатов реформ.

Личностные факторы и смена руководства

Переход к реформам начался с осознания глубины кризиса высшим руководством страны. Юрий Владимирович Андропов, возглавивший КПСС в 1982 году, уже предпринимал попытки «наведения порядка» и борьбы с коррупцией, а также осознавал необходимость экономических преобразований, хотя и в рамках укрепления дисциплины. Однако его короткое правление не позволило развернуть полноценные реформы.

Истинный катализатор изменений появился в 1985 году с приходом к власти Михаила Сергеевича Горбачева. Он провозгласил курс на «ускорение социально-экономического развития страны», что стало первым сигналом к изменениям. Горбачев не просто инициировал реформы, но и предложил концепцию «нового политического мышления», стержнем которой стал приоритет общечеловеческих ценностей над классовыми. Это было кардинальным отступлением от советской идеологии и открывало двери для более широкого диалога и сотрудничества с Западом.

Горбачев активно проводил кадровую политику, направленную на замену старых, консервативных кадров на более молодых и реформаторски настроенных. Примером может служить назначение Эдуарда Шеварднадзе министром иностранных дел вместо А.А. Громыко в 1985 году, что символизировало новую, более открытую внешнюю политику. Однако, после 1987 года фокус Горбачева начал заметно смещаться с насущных экономических задач модернизации производства на основе внедрения передовых научно-технических решений на кадровую и, главное, политическую работу. Это смещение приоритетов имело далеко идущие последствия для хода экономических преобразований.

С сентября 1988 года аппарат ЦК КПСС был реорганизован: вместо «отраслевых» отделов были созданы 6 комиссий. Это было частью попытки Горбачева ослабить влияние старой партийной бюрократии. Начало работы 1-го съезда народных депутатов СССР (май – июнь 1989) знаменовало вступление в практическую фазу реформы политической системы. Съезд стал высшим органом государственной власти, где развернулась острая полемика, и был избран новый двухпалатный Верховный Совет под председательством Горбачева. Эти изменения, призванные демократизировать политическую жизнь, привели к усилению центробежных сил и ослаблению центральной власти.

Теория «революции элит» и трансформация номенклатуры

Однако не только личностные качества лидеров, но и динамика внутриэлитных процессов сыграли решающую роль. В этом контексте особую аналитическую ценность представляет теория «революции элит», предложенная М.Н. Афанасьевым. Она объясняет, что в период Перестройки происходила не просто смена политических декораций, а глубокая трансформация советской номенклатуры в новую российскую элиту.

Суть теории заключается в том, что значительная часть советской номенклатуры – партийные функционеры, руководители предприятий, государственные чиновники – в условиях нарастающего кризиса и ослабления идеологического контроля увидела возможность конвертировать свою административную власть в экономические активы и политическое влияние в новой, формирующейся системе. Эти группы, обладая доступом к ресурсам, информации и связям, смогли сохранить свои позиции и привилегии в условиях формирования рыночной экономики.

Применение этой теории к периоду Перестройки позволяет понять, как:

• Сопротивление реформам: Именно номенклатура и министерства, как показал пример Косыгинской реформы, активно противодействовали изменениям, которые угрожали их власти и монополии. Они саботировали децентрализацию и возвращали директивные показатели.
• Трансформация, а не исчезновение: С началом Перестройки и ослаблением централизованного контроля, часть этой номенклатуры активно включилась в создание кооперативов, совместных предприятий, а позже – приватизацию государственной собственности. Они использовали свои связи и знания системы для извлечения личной выгоды из реформ.
• Сохранение элитного состава: Таким образом, «революция элит» не привела к полному обновлению правящего слоя, а, скорее, к его реконфигурации. Старые административные элиты трансформировались в новые экономические и политические, сохраняя преемственность и, в некоторой степени, прежние методы управления и влияния.

Эта теория проливает свет на одну из причин начала Перестройки – не только как ответа на системный кризис, но и как процесса, в котором различные фракции элиты боролись за перераспределение власти и ресурсов в меняющихся условиях, что в итоге привело к формированию российской буржуазии и сохранению состава элиты.

Уроки реформирования СССР 1980-х годов для современных трансформационных процессов

Анализ причин и хода реформирования в СССР 1980-х годов является не просто историческим экскурсом, но и источником ценных уроков для понимания современных трансформационных процессов в различных странах. Опыт Перестройки наглядно демонстрирует последствия непродуманных решений, недооценки системных факторов и противоречивости проводимого курса.

Противоречивость и непоследовательность экономического курса

Одним из наиболее горьких уроков Перестройки стала демонстрация того, что противоречивость и непоследовательность проводимого экономического курса могут стать одной из основных причин краха государства. Руководство СССР в лице М.С. Горбачева, пытаясь найти выход из кризиса, металось между различными концепциями, что привело к дезориентации экономики и общества.

Примерами такой противоречивости являются:

• «Ускорение» vs. Рыночные элементы: Сначала был провозглашен курс на «ускорение» – попытку интенсификации производства в рамках старой системы. Когда стало очевидно, что это не работает, начались попытки внедрения элементов рынка через расширение хозрасчета и кооперативное движение.
• Сохранение госзаказа: Закон о государственном предприятии, призванный дать свободу предприятиям, на деле сохранял огромный государственный заказ, лишая их реальной самостоятельности. Это приводило к тому, что предприятия не могли полноценно работать по рыночным принципам, но уже не подчинялись жестко директивным.
• «Регулируемая экономика»: В конечном итоге, была предложена концепция «регулируемой экономики», которая оставалась слишком неопределенной и не давала четкого вектора развития.

Эта непоследовательность привела к усилению дефицита, галопирующей инфляции и потере управляемости экономикой. Общество, привыкшее к определенной стабильности, пусть и в условиях дефицита, оказалось в состоянии полной неопределенности. Это подорвало доверие населения к власти и стало одной из фундаментальных причин распада СССР. Для любой страны, стоящей перед вызовом трансформации, урок очевиден: необходима четкая, последовательная стратегия, которая должна быть понятна и принята обществом.

Недооценка роли информационных технологий и гражданского общества

Другой критически важный урок касается недооценки стратегической роли массовых информационных технологий и отсутствия механизмов формирования гражданского общества.

Как было показано ранее, директивная экономика оказалась невосприимчивой к достижениям научно-технической революции. Недооценка информационных технологий выражалась в отсутствии поддержки советских изобретений в области компьютеров и сотовой связи, которые не получили развития из-за кажущейся маловажности в централизованной системе. В то время как Запад активно инвестировал в микроэлектронику и компьютеризацию, СССР оставался на задворках этой революции. Этот провал обусловил не только технологическое отставание, но и торможение структурной перестройки экономики, которая в современном мире немыслима без развитых информационных систем.

Одновременно с этим, отсутствие механизмов формирования гражданского общества и независимых институтов было фатальным. «Гласность», одна из ключевых составляющих Перестройки, открыла шлюзы для критики и информации, но общество не имело достаточных инструментов для канализирования этой энергии в конструктивное русло. Не было развитых НКО, независимых СМИ (в полном смысле слова), сильной правовой системы и опыта демократического участия на низовом уровне. Это привело к тому, что нарастающее недовольство и центробежные силы оказались неуправляемыми, а политические реформы опережали экономические, дестабилизируя ситуацию.

Провал экономических реформ в СССР во второй половине XX века и причины краха советской экономической системы остаются предметом многочисленных исследований. Однако один из главных выводов заключается в том, что Россия, находясь «на очередном и очень сложном историческом перепутье», периодически обостряет потребность в «догоняющем развитии», реализуемую в режиме «рывка». При этом страна «проскакивала развилки», которые могли привести к большей демократии и децентрализации власти, фатально продолжая авторитарные и централизованные варианты развития. Этот урок напоминает о важности комплексного подхода, где экономические преобразования неразрывно связаны с развитием институтов, технологий и гражданского общества.

Заключение

Радикальное реформирование экономических и общественных отношений в СССР в 1980-е годы было не прихотью политического руководства, а неизбежным ответом на глубокий, системный кризис, который десятилетиями нарастал внутри советской модели. Анализ показал, что этот кризис имел многофакторный характер, охватывая экономические, социальные и внешнеполитические аспекты.

Системные экономические проблемы, такие как замедление темпов роста, падение производительности труда и фондоотдачи, устаревание производственной базы и критическое технологическое отставание, указывали на исчерпание потенциала экстенсивного развития. Плановая экономика оказалась неспособной к эффективному управлению в условиях усложнения производственных цепочек и невосприимчивой к достижениям научно-технической революции. Хронический товарный дефицит, усугубленный отраслевыми перекосами и развитием теневой экономики, разрушал основы социалистического уклада и подрывал доверие населения.

Социальные противоречия, вызванные дефицитом, очередями и системой «блата», сформировали атмосферу нарастающего недовольства и разочарования. Внешнеполитические факторы, такие как непосильная гонка вооружений и обвальное падение мировых цен на нефть, стали мощными катализаторами, которые подорвали финансовую стабильность СССР и сделали кризис неотвратимым.

Попытки реформирования, начиная с «Косыгинской реформы» 1965 года и заканчивая «ускорением» и «перестройкой» М.С. Горбачева, продемонстрировали нежизнеспособность полумер. Сопротивление консервативной партийной номенклатуры и министерств, нежелание затрагивать глубинные основы командно-административной системы, а также внутренняя противоречивость и непоследовательность самих реформ, не позволили осуществить эволюционную модернизацию. В итоге, система, исчерпавшая свой потенциал и неспособная к адаптации, выбрала путь радикальных изменений, которые, однако, не привели к стабильному переходу, а скорее к распаду государства и деиндустриализации. Возникает вопрос: а можно ли было избежать столь глубоких потрясений, сохранив при этом целостность страны?

Роль лидеров, таких как М.С. Горбачев, в инициировании реформ была значительной, но не менее важна была динамика внутриэлитных процессов, объясняемая теорией «революции элит». Эта теория показывает, как часть советской номенклатуры трансформировала свою административную власть в экономические активы, сохраняя влияние и привилегии в новой, формирующейся системе.

Уроки реформирования СССР 1980-х годов являются бесценными. Они подчеркивают критическую важность четкой, последовательной стратегии при проведении трансформаций, необходимость комплексного подхода, где экономические реформы сопровождаются развитием институтов, технологической модернизацией и формированием гражданского общества. Недооценка любого из этих факторов или попытка «проскочить развилки» может привести к дестабилизации и непредсказуемым последствиям, что является мощным напоминанием для любых современных трансформационных процессов. Сложность и многофакторность произошедших событий требуют глубокого изучения и осмысления, чтобы извлечь из них максимально полезные уроки для будущего.

Список использованной литературы

1. Алексеева, Л. М. История инакомыслия в СССР. Новейший период. М.; Вильнюс, 2002.
2. Бачурин, А. Экономические реформы и российская государственность // Экономист. 2007. № 5.
3. Веденеев, Ю. А. Организационные реформы государственного управления промышленностью в СССР: Историко-правовое исследование (1957-1987 гг.). М., 2010.
4. Власть и оппозиция. Российский политический процесс XX века. М., 1995.
5. Горбачев, М. С. Жизнь и реформы: В 2 т. М., 2005.
6. Горбачев, М. С. Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира. М., 2007.
7. Гусейнов, Р. История Экономики России. М., 2009.
8. Зуев, М. Н. Отечественная история: Учебное пособие для старшеклассников и поступающих в вузы в 2 кн. М., 2003.
9. Зюзин, В. В., Перепелицин, А. И. Отечественная история. XX век. Пятигорск, 2010.
10. Исаев, И. А. История государства и права России. М., 1993.
11. История государства и права СССР. Ч. 2. М., 2005.
12. История России: Учебное пособие. Пятигорск, 1995.
13. Линец, С. И. История российского государства и органов его управления. Пятигорск: Спецпечать, 2006.
14. Ненашев, М. Последнее правительство СССР: личности, свидетельства, диалоги. М., 2003.
15. Общая экономическая теория (политэкономия): Учебник / Под общ. ред. акад. В.И. Видяпина, акад. Г.П. Журавлевой. М., 2005.
16. Согрин, В. Политическая история современной России. М., [Б.и.].
17. Внешняя политика СССР в годы перестройки. URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=37016666 (дата обращения: 01.11.2025).
18. Начало конца. Влияние нефтяного демпинга 1985—1986 гг. на экономику СССР. URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=25573420 (дата обращения: 01.11.2025).
19. Нефтегазовая зависимость Советского Союза. URL: https://www.econorus.org/repec/nea/journl/2012_14_4_3.pdf (дата обращения: 01.11.2025).
20. Научная политика СССР в 1950-е–начале 1980-х годов в исследованиях советских и американских специалистов. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/nauchnaya-politika-sssr-v-1950-e-nachale-1980-h-godov-v-issledovaniyah-sovetskih-i-amerikanskih-spetsialistov (дата обращения: 01.11.2025).
21. Опыт и уроки экономических реформ в СССР в 60-80-е годы. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/opyt-i-uroki-ekonomicheskih-reform-v-sssr-v-60-80-e-gody (дата обращения: 01.11.2025).
22. Перестройка в СССР (1985-1991 гг.) в отечественной и зарубежной историографии. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/perestroyka-v-sssr-1985-1991-gg-v-otechestvennoy-i-zarubezhnoy-istoriogra (дата обращения: 01.11.2025).
23. Попытка экономических преобразований и причины их неудач в период перестройки. URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=29853965 (дата обращения: 01.11.2025).
24. Провал экономических реформ в СССР во второй половине XX в. и причины краха советской экономической системы. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/proval-ekonomicheskih-reform-v-sssr-vo-vtoroy-polovine-xx-v-i-prichiny-kraha-sovetskoy-ekonomicheskoy-sistemy (дата обращения: 01.11.2025).
25. Развитие нефтегазового комплекса СССР в 60-80-е гг. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=12852277 (дата обращения: 01.11.2025).
26. СССР и Россия в период перестройки. URL: https://bigenc.ru/domestic_history/text/4311142 (дата обращения: 01.11.2025).
27. ТЕНЕВАЯ ЭКОНОМИКА. URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=49911046 (дата обращения: 01.11.2025).
28. Теневая экономика как составляющая хозяйственного механизма в советском обществе. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/tenevaya-ekonomika-kak-sostavlyayuschaya-hozyaystvennogo-mehanizma-v-sovetskom-obschestve (дата обращения: 01.11.2025).
29. ТЕХНОЛОГИЧЕСКОЕ ОТСТАВАНИЕ КАК ФАКТОР РАСПАДА СССР. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/tehnologicheskoe-otstavanie-kak-faktor-raspada-sssr (дата обращения: 01.11.2025).
30. Товарный дефицит развалил экономику СССР. URL: https://www.hse.ru/news/science/8604924.html (дата обращения: 01.11.2025).
31. Факторы, определившие технологическое отставание СССР накануне перестройки. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/faktory-opredelivshie-tehnologicheskoe-otstavanie-sssr-nakanune-perestroyki (дата обращения: 01.11.2025).
32. Циклы нефтяной зависимости. URL: https://globalaffairs.ru/articles/cikly-neftyanoj-zavisimosti/ (дата обращения: 01.11.2025).
33. Экономические преобразования периода перестройки: 1985-1991 гг. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ekonomicheskie-preobrazovaniya-perioda-perestroyki-1985-1991-gg (дата обращения: 01.11.2025).
34. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ РЕФОРМЫ В СССР В 80-90-Х ГОДАХ XX ВЕКА: ПОПЫТКА ПЕРЕОСМЫСЛЕНИЯ ГЛАВНЫХ МОМЕНТОВ И ПОСТРОЕНИЯ ОСНОВНОЙ СЮЖЕТНОЙ ЛИНИИ. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ekonomicheskie-reformy-v-sssr-v-80-90-h-godah-xx-veka-popytka-pereosmysleniya-glavnyh-momentov-i-postroeniya-osnovnoy-syuzhetnoy-linii (дата обращения: 01.11.2025).