Вопреки расхожему мифу, представляющему нигилиста как человека, который лишь слепо «всё отрицает», русский нигилизм XIX века был явлением куда более сложным и созидательным. Сам термин, происходящий от латинского nihil (ничто) и введенный в широкий оборот романом И.С. Тургенева «Отцы и дети», в российской действительности обрел совершенно уникальное звучание. Он стал не просто философией отрицания, а знаменем целого поколения — «шестидесятников». Вместо ответа на «усталость культуры», как в Европе, он стал отчаянной и смелой попыткой построить новый мир на руинах старого.
Почему именно в России 1860-х годов тотальное отрицание существующих устоев превратилось в мощный инструмент проектирования будущего и формирования нового типа личности? Ответ на этот вопрос лежит в деятельности ключевых фигур этого движения, таких как Николай Чернышевский и особенно Дмитрий Писарев, и интеллектуальной борьбе, кипевшей на страницах журналов «Современник» и «Русское слово». Они были не просто публицистами, а эпицентрами настоящего интеллектуального землетрясения, последствия которого ощущались десятилетиями.
Когда старый мир трещит по швам, рождается новая мысль
Русский нигилизм не был идеей, импортированной с Запада или рожденной в тиши кабинетов. Он стал прямым и закономерным порождением глубочайшего кризиса, охватившего Российскую империю в середине XIX века. Атмосфера конца 1850-х – начала 1860-х годов была наэлектризована до предела. Это была эпоха «великих реформ» Александра II, которая породила и великие разочарования. Крепостническая система, веками казавшаяся незыблемой, трещала по швам, и этот кризис был не только экономическим, но и духовным.
Старые авторитеты стремительно теряли свою силу. Самодержавная власть, церковь, патриархальная мораль — все то, на чем держался прежний порядок, подвергалось сомнению. Образовался идейный вакуум, который и заполнил нигилизм, предложив молодому поколению радикальную альтернативу. Он стал ответом на потребности русской жизни. В отличие от западноевропейской философской традиции, русский нигилизм был устремлен не в прошлое, а в будущее. Он был не рефлексией об упадке, а программой действий, рожденной в условиях революционной ситуации 1859–1861 годов и ставшей идеологической базой для тех, кто хотел не просто обличать пороки, а искоренить их.
Лица русского протеста, или кто такие были нигилисты
За абстрактным термином «нигилизм» стояли живые, страстные и противоречивые люди, ставшие лидерами мнений для целого поколения. Центральной фигурой и самым ярким голосом движения был, без сомнения, Дмитрий Писарев, главный критик журнала «Русское слово». Именно он дал нигилизму его теоретическое обоснование, определив его как разумное, критическое отношение к действительности, которое отвергает абсолютно всё, что не может быть проверено и подтверждено личным опытом и строгой научной логикой.
Рядом с ним, хотя и с более системным и глубоким подходом, стоял Николай Чернышевский — идейный вождь журнала «Современник». Его влияние было не менее значительным, особенно в продвижении идей социализма и «разумного эгоизма». Дополнял эту плеяду и Николай Добролюбов, чья бескомпромиссная критика также формировала мировоззрение «шестидесятников». Это не была монолитная группа; их взгляды расходились, но их объединял общий дух отрицания старого мира. Типичный нигилист в их представлении сочетал в себе черты, казалось бы, несовместимые:
- Крайний эгоизм и веру в свободу личности;
- Научный реализм, доходящий до поклонения естественным наукам;
- Социалистический идеализм в стремлении к общественному благу;
- И порой мрачный фанатизм в отстаивании своих убеждений.
Манифест нового человека, где утилитаризм встречается с эгоизмом
Мировоззрение нигилистов имело четкую и ясную структуру. Их программа состояла из двух фундаментальных частей: бескомпромиссного отрицания того, что они считали бесполезным хламом прошлого, и утверждения новых принципов, на которых должен был строиться мир будущего.
Что они отрицали?
- Религиозные предрассудки и идеалистическую философию. Кант и Гегель были для них такими же врагами, как и церковные догмы, поскольку их учения уводили мысль от решения насущных социальных проблем в мир абстракций.
- Деспотизм и пассивность общества. Их критика была направлена как против государственной машины подавления, так и против темноты, невежества и инертности народных масс.
- Принцип «искусство для искусства». Эстетика, не приносящая практической пользы обществу, считалась вредной роскошью. Картина или роман должны были служить цели просвещения и социальной борьбы.
Что они утверждали?
На расчищенном от старых идолов месте нигилисты стремились возвести новое здание на прочном, как им казалось, фундаменте.
- Принцип утилитаризма: «Польза» стала главным критерием оценки любого явления. Если что-то полезно для освобождения и развития человека, оно истинно и хорошо.
- «Разумный эгоизм»: Согласно теории Чернышевского, личная выгода человека, понятая правильно, полностью совпадает с выгодой общественной. Свободный и развитый эгоист не будет угнетать других, так как это неразумно.
- Культ естествознания: Физика, химия и биология виделись единственным источником достоверного знания о мире, противовесом беспочвенным философским спекуляциям.
- Свобода личности и равноправие женщин: Нигилисты были ярыми поборниками эмансипации, требуя полного освобождения человека, и в особенности женщины, от оков патриархальных традиций и семейного деспотизма.
Как нигилизм стал модой и образом жизни
Идеи Писарева и Чернышевского не остались лишь на страницах журналов — они выплеснулись на улицы и стали настоящим социокультурным явлением, своего рода «модой» на протест. Для многих молодых людей из разночинцев нигилизм был не столько философской доктриной, сколько способом самоутверждения и единственной возможностью почувствовать собственную значимость в застывшем сословном обществе. Это породило особый тип личности с узнаваемым стилем поведения и внешнего вида.
Так называемый «бытовой нигилизм» проявлялся во всем. Внешний вид был демонстративно антибуржуазным: простая, часто небрежная одежда, длинные волосы и бороды у мужчин, короткие стрижки и синие очки у женщин — всё это было символами разрыва с условностями и знаками эмансипации. В общении ценилась подчеркнутая прямота и даже резкость суждений, отказ от сложного этикета считался признаком честности. Нигилист презирал «пустые» разговоры об искусстве, предпочитая им споры о естественных науках или социальных проблемах. Это было больше, чем просто мировоззрение; это был стиль жизни, который шокировал обывателей и вдохновлял последователей.
Отражение в кривом зеркале, или как общество судило нигилистов
Столь яркое и вызывающее явление не могло не вызвать мощной ответной реакции. Общество и власть увидели в нигилизме смертельную угрозу.
С одной стороны, со стороны консерваторов и правительства последовала жесткая критика и репрессии. После серии крупных пожаров в Петербурге и городах Поволжья в 1862 году именно на «студентов-нигилистов» была возложена вина. Слово «нигилист» быстро превратилось в реакционной прессе в бранную кличку, синоним поджигателя, аморального типа и разрушителя основ. Появился даже целый жанр «антинигилистического романа» (например, «Взбаламученное море» Писемского или «На ножах» Лескова), призванного дискредитировать движение и представить его сторонников в карикатурном виде.
С другой стороны, несмотря на все гонения, идеи нигилизма оказали колоссальное влияние на будущее. Они не исчезли, а трансформировались, став идейной почвой для революционного народничества 1870-х годов с его «хождением в народ». Более того, опосредованно, через фигуру Николая Чернышевского и его роман «Что делать?», который Ленин называл одной из важнейших для себя книг, нигилизм идейно подпитал и будущий большевизм. Таким образом, его долгосрочное влияние оказалось куда значительнее, чем казалось современникам.
Подводя итог, можно с уверенностью сказать: русский нигилизм 1860-х годов — это не просто глава из истории философии, а уникальное социокультурное явление, рожденное на переломе эпох. Возникнув как закономерный ответ на глубокий кризис старой России, он прошел путь от идей радикальных публицистов до узнаваемого стиля жизни и поведения целого поколения. Его суть полна противоречий: в нем уживались стремление к личной свободе и фанатичная нетерпимость к инакомыслию, вера во всемогущество науки и утопический идеализм в социальных проектах.
Главное наследие нигилизма — это его мощный гуманистический посыл: требование освободить личность, дать ей право на сомнение и критическое мышление. И хотя методы его сторонников часто были радикальны, сама постановка вопроса о необходимости строить общество на разумных, а не на догматических основаниях, навсегда изменила русскую общественную мысль.
Список использованной литературы
- Бердяев, Н. А. Судьба России. М., 1990. С. 1.
- Глюксман А. Достоевский на Манхэттене / А. Глюксман. – Екатеринбург: У-Фактория, 2006.
- Ницше, Ф. Собр. соч. : в 13 т. М., 1969. Т. 9. С. 9–38.
- Шпенглер, О. Закат Европы. Новосибирск, 1993. С. 67.
- Хайдеггер, М. Европейский нигилизм. М., 1993. С. 64