Введение: Пимен как центральный идейный узел трагедии
В исторической драме А.С. Пушкина «Борис Годунов» существует персонаж, который, несмотря на свое минимальное присутствие в действии (он появляется лишь в одной сцене, «Ночь. Келья в Чудове монастыре»), является ключевым идейным и композиционным узлом всего произведения. Этот персонаж — старец Пимен, монах-летописец.
Парадоксальная значимость Пимена заключается в том, что он выступает одновременно в трех фундаментальных ролях: как свидетель истории, как носитель нравственного суда и, что наиболее важно, как катализатор сюжета, непосредственно запускающий механизм трагедии через пробуждение Самозванца. Фигура Пимена — это не просто литературный образ, а художественное воплощение философской концепции историзма, которую Пушкин стремился выразить в своей первой исторической трагедии. Поскольку Пимен, в отличие от всех других героев, не преследует личных целей, он обретает уникальное право судить эпоху и царей.
Цель настоящего исследования — провести глубокий литературоведческий анализ образа Пимена, раскрывая его многослойную функцию в поэтике драмы. Мы рассмотрим, как Пушкин использовал и трансформировал древнерусскую летописную традицию и исторические труды Карамзина, чтобы создать образ, который служит мерилом исторической правды, противопоставленной суетной и греховной власти.
Идейно-философская концепция: Пимен как воплощение пушкинского историзма
Образ Пимена — это художественное выражение философской концепции истории, которую Пушкин вынашивал, работая над трагедией. Для поэта история — это не хаотичный набор личных страстей и интриг, но целостное действие, в котором индивидуальная воля царей тесно переплетена с волей народа и, главное, с Промыслом Вседержителя. Пимен становится гласом этого Промысла, воплощая идею о том, что над земными владыками стоит высший, нравственный и исторический закон. Поэтому его слова обладают такой пророческой силой, предвещая неизбежность возмездия.
Пимен как идеал «бесстрастного» историка
Пушкин, стремясь создать подлинную «народную драму», нуждался в фигуре, способной объективно запечатлеть грандиозное историческое полотно. Эту функцию он возложил на Пимена, который видит свой труд не как личное увлечение или политический заказ, а как священный долг.
Летопись для Пимена — это «долг, завещанный от Бога», как он сам об этом говорит:
«Исполнен долг, завещанный от Бога
Мне, грешному. Недаром многих лет
Свидетелем Господь меня поставил
И книжному искусству вразумил…»Это осознание божественного покровительства над летописанием делает его труд свободным от личной пристрастности, чего Пушкин требовал от любого историка. Пимен, в отличие от придворных хроникеров, стремится к абсолютной правдивости, призывая Григория:
«…Ты также много потрудись;
Усердно, без досугу продолжай
Деянья наших праотцев; пиши,
Не мудрствуя лукаво, то, чему
Свидетель будешь: ибо не токмо нас,
Но даже и потомков дальних судит
Глас Божий…»Таким образом, Пимен выступает идеалом историка-хрониста, чья миссия состоит в том, чтобы оставить потомкам не приукрашенную легенду, а беспристрастное свидетельство, включающее и «темные деяния» царей. И что из этого следует? Только такой, неангажированный взгляд, не подвластный сиюминутным политическим целям, способен стать истинной основой для исторической памяти нации.
Диалектика «Царь» и «Историк»: Пимен vs. Борис Годунов
Философская оппозиция в драме строится на противопоставлении двух миров: мира временной, греховной и обреченной на трагедию власти (Борис Годунов) и мира вечной, немеркнущей исторической правды (Пимен).
Борис Годунов, несмотря на свое могущество, постоянно ощущает себя узником своего преступления и страха. Его власть основана на лжи и крови, а потому он обречен. Он — воплощение суетности, индивидуальной страсти и гордыни.
Пимен же, бывший воин, видевший «двор и роскошь Иоанна», сознательно отказался от мира. Его «блаженство» в отрешенности позволяет ему видеть историю не с точки зрения сиюминутной выгоды, а с точки зрения вечности. Таблица ниже иллюстрирует эту фундаментальную диалектику:
| Категория Анализа | Борис Годунов (Царь) | Пимен (Историк) |
|---|---|---|
| Отношение к Власти | Пристрастное, греховное, основанное на убийстве. | Отрешенное; власть судится с позиции нравственного закона. |
| Отношение ко Времени | Временное, настоящее, поглощенное страхом возмездия. | Вечное, связующее прошлое с будущим (летопись). |
| Движущая сила | Личная страсть, честолюбие, страх. | Долг, смирение, Промысел Божий. |
| Судьба | Обреченность, трагический финал, историческое забвение. | Бессмертие в слове, сохранение истины для потомков. |
Пимен, будучи монахом, обладает моральным правом судить Бориса, поскольку его суд — это не суд современника, а суд Истории, который не имеет срока давности.
Источниковедческая база образа: Трансформация летописной традиции и Карамзина
Характер Пимена не является продуктом чистой фантазии Пушкина. Поэт, следуя принципам исторической драмы, скрупулезно изучал источники, трансформируя их для достижения художественного и философского эффекта. Пушкин сам утверждал: «В нем собрал я черты, пленившие меня в наших старых летописях».
Черты древнерусских летописей и Нестор как прообраз
При создании Пимена Пушкин опирался на идеализированный образ древнерусского летописца, который традиционно ассоциируется с Нестором — предполагаемым автором «Повести временных лет».
Характерные черты, которые Пушкин «собрал» из летописной традиции:
- Простодушие и Кротость: Отсутствие суетности и гордыни, полная сосредоточенность на духовном труде.
- Мудрость, накопленная жизнью: Пимен — человек, который видел мир (был воином, видел Ивана Грозного), но сознательно ушел от него.
- Набожность: Осознание своего труда как служения Богу, а не человеку.
Современники Пушкина, например, историк Михаил Погодин, сразу распознали в Пимене этот «живой голос русского древнего летописателя», что подтверждает успешность стилизации. Пимен выступает как наследник той летописной школы, для которой запись событий была равносильна молитве. Какой важный нюанс здесь упускается? То, что Пушкин, выводя такой идеальный образ, намеренно возвышает летописца до уровня народного пророка, чьи записи приобретают сакральное значение, а не просто фактографическое.
Контраст с пристрастной летописью: Пимен и Князь Курбский
Критически важным аспектом пушкинской работы с источниками является создание образа Пимена в прямом противопоставлении другим, пристрастным формам исторического повествования. Пушкин, как отмечает литературоведение, сознательно отказывался от «озлобленной летописи князя Курбского».
Андрей Курбский, современник Ивана Грозного, оставил после себя письма и историю, которые были пронизаны личными обидами, политической враждой и суетностью. Пушкин считал, что такой взгляд, будучи субъективным и эмоциональным, не может служить основой для подлинного историзма. Разве не именно пристрастное повествование, искаженное личными счеты, подрывает доверие к исторической правде?
Пимен, напротив, — «смиренный инок», который не судит лично, а лишь фиксирует грехи, предоставляя суд Истории и Богу. Его бесстрастие — это отказ от «курбщинской» страсти и политической ангажированности. Этот контраст подчеркивает желание Пушкина показать, что истинная история должна быть свободна от личных счет и мщения.
Использование исторических источников: Карамзин и «Повесть» Патриарха Иова
Непосредственным источником фактического материала для Пушкина, безусловно, послужила «История государства Российского» Н.М. Карамзина. Пушкин не просто брал факты, но вступал в диалог с Карамзиным, оспаривая его монархическую концепцию истории и усиливая роль народа.
Рассказ Пимена о ключевых исторических фигурах основан на конкретных документах, которые Пушкин тщательно изучал. В частности, монолог Пимена о кончине царя Федора Иоанновича и подробности его благочестия основаны на «Повести о честнем житии царя и великого князя Федора Иоанновича всея Руси», написанной Патриархом Иовом.
| Деталь в «Борисе Годунове» | Источник | Комментарий |
|---|---|---|
| Общая канва сюжета, убийство Димитрия. | «История государства Российского» Н.М. Карамзина (Том X). | Служит фактической и сюжетной основой. |
| Описание набожности и кончины царя Федора. | «Повесть о честнем житии…» Патриарха Иова. | Пушкин использует этот документ, который был программным политическим сочинением, восхвалявшим Бориса Годунова. Пимен объективно записывает благочестие Федора, не поддаваясь политической ангажированности источника. |
Таким образом, Пушкин не просто копирует, а препарирует источники. Он включает в текст даже те, что были созданы для политической пропаганды (как «Повесть» Иова), но устами Пимена лишает их пристрастности, превращая в чистое историческое свидетельство.
Композиционная и нравственная функция: Катализатор сюжета и тема «всеобщего греха»
Композиционная роль Пимена абсолютно уникальна: он появляется лишь в начале трагедии, но его монолог становится смысловым и фактическим ядром, запускающим все последующее действие.
Пимен как единственный очевидец и ключевой катализатор сюжета
В отличие от Шуйского, который лишь намекает на убийство или говорит о нем как о слухе, Пимен является единственным среди персонажей трагедии очевидцем цареубийства в Угличе. Его детальный, почти документальный рассказ о том, как «Младенец спит», а потом «вдруг мятежный крик» поднимает народ, придает событию неоспоримую реальность.
Именно этот монолог, услышанный молодым иноком Григорием Отрепьевым, служит ключевым сюжетным катализатором. Григорий, уже склонный к мирской жизни и честолюбию, узнает из уст бесстрастного свидетеля две критические детали: царевич Димитрий был убит и он был его ровесником.
Осознав, что царевича уже нет, и что он может занять его место, Григорий «вдруг возмечтал о славной доле» и решается на самозванство. Пимен, сам того не желая, становится роковым инструментом Промысла, передавшим эстафету Истории в руки Драмы. В этом состоит его трагическая роль: правда, записанная для вечности, становится орудием лжи в руках честолюбца.
Доктрина бытийственной ответственности: «Владыкою себе цареубийцу мы нарекли»
Помимо сюжетной функции, Пимен провозглашает главную нравственную идею всей трагедии — доктрину «всеобщего греха» и бытийственной ответственности.
Он не просто осуждает Бориса, а возлагает вину за преступление царя на весь народ, который позволил цареубийце взойти на трон:
«О страшное, невиданное горе!
Прогневали мы бога, согрешили:
Владыкою себе цареубийцу
Мы нарекли».
В пушкинской концепции грех перестает быть личным делом царя. Он становится бытийственным проклятием, которое постигает государство. Вина народа заключается не в том, что он сознательно участвовал в убийстве, а в том, что он был обманут и принял ложную власть. Это первородный грех, который предопределяет трагическую судьбу России в Смутное время.
С точки зрения Пимена, наказание за этот грех неизбежно. Неотвратимое возмездие, которое начинается с появлением Самозванца, является прямым следствием нарушения нравственного закона. Эта идея о бытийственной ответственности народа коррелирует с финальной, знаменитой ремаркой драмы: «Народ безмолвствует», — которая показывает, что народ, будучи немым свидетелем и пассивным соучастником, несет свою долю вины. Но что же важнее: вина пассивности или же преступление активной власти?
Символическое завершение летописи
Слова Пимена: «Ещё одно, последнее сказанье — // И летопись окончена моя…» имеют глубокий символический смысл.
Они отмечают не просто завершение личного труда монаха, но и конец эпохи древнерусского летописания как такового. Летопись, основанная на кротости, набожности и беспристрастии, заканчивается накануне Смутного времени. Дальше наступает эпоха хаоса, лжи и смуты, которая требует уже других форм повествования — возможно, более драматических и менее «бесстрастных». Пимен передает свое орудие (историческую правду) в руки молодого поколения, которое использует ее уже не для служения Богу, а для служения личным амбициям, что подчеркивает трагический переход от Истории к Драме.
Тематический контраст: Пимен и Григорий Отрепьев
Сцена в келье построена на резком контрасте между старым летописцем и молодым иноком. Этот контраст, являясь композиционным приемом, служит для перехода трагедии от исторического повествования к активному драматическому действию.
Прошлое (История) vs. Будущее (Драма)
Пимен — это символ Прошлого, Мудрости и Истории. Он живет воспоминаниями о юности, но его основное занятие — фиксация минувших дней. Он — хранитель памяти, его сознание сосредоточено на вечности.
Григорий — это символ Будущего, Страсти и Драмы. Он не хочет жить в келье, его мучают «бесовские мечты» о мирской жизни. Он поглощен планами, авантюризмом и стремлением к индивидуальной реализации.
| Пимен (Прошлое/История) | Григорий (Будущее/Драма) |
|---|---|
| Смирение («С той поры лишь ведаю блаженство, // Как в монастырь Господь меня привел»). | Страсть и Честолюбие («Одной мне чудится в сей тишине // Не дремлет бес, иль ангел-утешитель?»). |
| Цель — запечатлеть истину для потомков. | Цель — использовать истину (факт убийства) для достижения личной власти. |
| Опыт — мудрость, отрешенность от суетного мира. | Опыт — жажда жизни, зависть к бурной молодости Пимена. |
Смирение vs. Мирская Страсть
Контраст между персонажами выражается в их отношении к монашескому служению и мирской жизни.
Григорий, несмотря на свой статус инока, открыто завидует Пимену, который в молодости «воевал под башнями Казани… / Счастлив!». Эта зависть подчеркивает его мирские устремления: он хочет не спасения души, а славы, битв и власти.
Пимен же, пережив бурные годы, обрел в монашестве подлинное блаженство и покой, отвергнув мир как суету: «спокойно зрю на дольний мир». Ибо он осознал, что только в отрешенности от земной суеты и мирских интриг можно достичь истинной свободы и нравственной чистоты, необходимой для служения Истории.
Именно эта жажда мира, усиленная откровением о царевиче Димитрии, заставляет Григория покинуть келью и начать драматическое действие. Пимен, своим смирением и объективностью, непреднамеренно открывает путь для антитезы — человека, который использует историю как трамплин для личной драмы и лжи, что в конечном итоге и приводит к Смуте.
Заключение
Образ монаха-летописца Пимена в трагедии А.С. Пушкина «Борис Годунов» является не второстепенным, а философским и моральным центром произведения. Пушкин создал многослойную фигуру, которая служит идеалом «бесстрастного» историка, чья миссия — запечатлеть истину, невзирая на величие царей.
Пимен воплощает пушкинскую концепцию историзма, где история — это не арена для личных страстей, а поле действия Промысла Божьего, который через летописца выносит нравственный приговор. Противопоставляя Пимена (носителя вечной правды) Борису Годунову (символу греховной и временной власти), Пушкин утверждает примат нравственности над политикой.
Опираясь на древнерусскую традицию (Нестор) и полемизируя с современными источниками (Карамзин, Курбский), Пушкин использует монолог Пимена как роковой композиционный катализатор. Рассказ об убийстве Димитрия, услышанный Григорием, запускает механизм Смуты. При этом Пимен провозглашает главную идею драмы — доктрину «всеобщего греха», бытийственной ответственности, которая ложится на весь народ за принятие цареубийцы.
Таким образом, Пимен — это не просто монах, пишущий историю, но глас Божий и ключ к пониманию трагической неотвратимости судьбы, которой подвергается русский народ.
Список использованной литературы
- Пушкин, А. С. Собрание сочинений: В 10 т. Москва, 1992. Т. 10.
- Анастасий, митр. Пушкин в его отношении к религии и Православной Церкви. Москва, 1996.
- Рукою Пушкина: Несобранные и неопубликованные тексты. Москва, 1935.
- Франк, С. Пушкин как политический мыслитель. Москва, 1990.
- Пушкин, А. С. О Карамзине [Электронный ресурс]. URL: https://rvb.ru/pushkin/01text/07letters/03letters/1836/1041.htm (дата обращения: 09.10.2025).
- «Борис Годунов» Пушкина: старец Пимен как «ключ» к пониманию драмы [Электронный ресурс]. URL: https://webkamerton.ru/2024/06/boris-godunov-pushkina-starec-pimen-kak-klyuch-k-ponimaniyu-dramy (дата обращения: 09.10.2025).
- Пушкин, А. С. Карамзин: Историко-литературный комментарий (Лотман) [Электронный ресурс]. URL: https://feb-web.ru/feb/pushkin/texts/pzs07/pzs07-427-.htm (дата обращения: 09.10.2025).
- Николай Карамзин «История государства российского» — история создания [Электронный ресурс]. URL: https://www.culture.ru/materials/67915/nikolai-karamzin-istoriya-gosudarstva-rossiiskogo-istoriya-sozdaniya (дата обращения: 09.10.2025).