Политический PR в современной России: Теоретические модели, технологии формирования имиджа и актуальные тенденции пост-2020

Введение: Политический PR как функция управления и двусторонней коммуникации

Стремительное развитие коммуникационных технологий и усложнение политической системы Российской Федерации требуют от исследователей постоянного пересмотра подходов к изучению политического Public Relations (PR). Политический PR, в своей сущности, представляет собой сознательную, управляемую коммуникационную деятельность, направленную на установление гармоничных и продуктивных отношений между политическим актором (партией, лидером, государственным органом) и обществом. Согласно классическому определению Европейской конфедерации по связям с общественностью (CERP), это двусторонняя функция менеджмента, нацеленная на достижение взаимопонимания.

В условиях современной России, где политические процессы характеризуются высокой централизацией и быстрым переходом в цифровое пространство, актуальность изучения политического PR возрастает. Он выступает не просто как инструмент избирательной борьбы, но и как ключевой механизм легитимации власти, управления общественным мнением и реализации государственной политики.

Целью настоящего исследования является исчерпывающий анализ сущности, ключевых целей, специфических методов и актуальных тенденций политического PR в Российской Федерации в период после 2020 года.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1. Раскрыть институциональное становление PR-деятельности в России и классифицировать ее основные теоретические модели, включая отечественные подходы.
2. Проанализировать специфику формирования политического имиджа, его структуру и использование цифровых инструментов.
3. Изучить проблемное поле политического PR, связанное с манипуляцией, внедрением социальных мифов и этическими дилеммами.
4. Выявить и охарактеризовать современные тенденции развития российского политического PR, обусловленные политикой цифрового суверенитета и работой с абсентеизмом.

Структура работы соответствует академическим требованиям и логике научного исследования, последовательно раскрывая теоретический базис, практический инструментарий и актуальные вызовы российской PR-сферы.

Глава 1. Сущность и Теоретико-Методологические Основы Политического PR

Политический PR в России — это гибридная область, которая вобрала в себя западные технологические подходы, адаптировав их к специфике отечественной политической культуры, а также дополнив собственными теоретическими разработками. Именно эта адаптация позволяет российским политикам эффективно воздействовать на электорат, учитывая уникальный исторический и социальный контекст.

Институциональное становление политического PR в РФ (1991–1995 гг.)

Институциональное оформление PR-деятельности в России тесно связано с демонтажом советской идеологической машины и началом рыночных реформ. До 1990-х годов политическая коммуникация существовала исключительно в форме пропаганды и агитации, обслуживающих интересы единственной партии. С переходом к многопартийной системе возникла потребность в профессиональных технологиях связей с общественностью.

Этот процесс ознаменовался двумя ключевыми вехами:

1. 1991 год: Создание Российской ассоциации по связям с общественностью (РАСО). Это стало формальным признанием PR как самостоятельной профессиональной дисциплины.
2. 1994–1995 годы: Период активного развития PR, прежде всего, в сфере избирательных кампаний. Именно предвыборная борьба, с ее острой конкуренцией и необходимостью быстрого формирования лояльности, стала полигоном для внедрения PR-технологий.

В современном российском политическом пространстве традиционно выделяют два основных, хотя и взаимосвязанных, направления PR:

• Технологии избирательных кампаний (электоральный PR): Ориентированы на достижение краткосрочной цели — победы на выборах.
• Государственный PR (GR, Government Relations): Ориентирован на долгосрочное поддержание имиджа власти, обеспечение открытости, информирование общества о принятых решениях и расширение информированности граждан.

Классические модели политической коммуникации (Г. Лассуэлл, У. Шрамм)

Анализ политического PR невозможен без опоры на классические модели коммуникации, которые позволяют структурировать процесс передачи политического сообщения.

Наиболее фундаментальной является «Формула Лассуэлла» (Г. Лассуэлл), которая представляет собой линейную, но исчерпывающую схему анализа коммуникативного акта:

Кто? → Что сообщает? → По какому каналу? → Кому? → С каким результатом?

В политическом PR данная формула позволяет точно определить актора (Президент, партия), содержание сообщения (политическая платформа), канал (телевидение, соцсети), целевую аудиторию (молодежь, пенсионеры) и, главное, оценить эффект (изменение рейтинга, явку).
Однако линейные модели критикуются за игнорирование обратной связи. Для анализа двусторонней коммуникации, которая является сущностью PR, более применима циркулярная модель У. Шрамма и П. Осгуда. В ней коммуникатор и реципиент меняются ролями, постоянно кодируя, интерпретируя и декодируя сообщения. Этот подход подчеркивает, что в политическом PR успех зависит не только от того, что сказано, но и от того, как это интерпретировано аудиторией.

Отечественный подход: Классификация маркетинговых и немаркетинговых способов коммуникации

Российская политологическая школа разработала свою специфическую классификацию политической коммуникации, которая помогает четко разграничить PR и традиционные методы идеологического воздействия.

Отечественный подход, подробно раскрытый в работах М. Н. Грачева, выделяет две крупные категории:

1. Немаркетинговые способы: Включают пропаганду и агитацию.
2. Маркетинговые способы: Включают рекламу и PR.

Принципиальное различие кроется в цели и ориентации процесса:

Критерий	Немаркетинговые способы (Пропаганда, Агитация)	Маркетинговые способы (PR, Реклама)
Ориентация	Интересы и цели коммуникатора (власти, партии).	Потребности, предпочтения и запросы реципиента (общества).
Воздействие	Глубинное, идеологическое, направлено на изменение мировоззрения.	Поверхностное, информационное, направлено на завоевание симпатий и электоральный успех.
Зависимость от ЦА	Действуют вне зависимости от информационных потребностей аудитории.	Опираются на исследования и потребности аудитории.

Таким образом, политический PR в России, будучи маркетинговым способом, ориентирован на потребителя информации, стремится к завоеванию симпатий и избегает прямого, безапелляционного идеологического давления, что отличает его от пропаганды, основанной исключительно на интересах коммуникатора. Более детально о разнице между этими подходами можно прочитать в разделе Проблемы и Этика.

Глава 2. Специфика Формирования Имиджа Политика и Цифровые Инструменты

В политической борьбе побеждает не реальный человек, а эффективно созданный образ. Имидж политика — это не просто внешняя оболочка, а сложная конструкция, управляющая ожиданиями и доверием электората.

Структура политического имиджа: Персональные, Социальные и Символические характеристики

Политическая имиджелогия выделяет два основных типа имиджа: долгосрочный (устойчивое представление, формируемое непрерывно) и краткосрочный (тактический образ, созданный для конкретной кампании).

Согласно концепциям ведущих российских специалистов, фундаментальная структура имиджа политика включает три группы характеристик, которые последовательно прорабатываются PR-командами:

Группа характеристик	Описание и примеры
1. Персональные	Связаны с физическими, психофизиологическими особенностями и личными качествами. Включают харизму, манеру говорить, внешний вид, здоровье, эмоциональный интеллект. Эти характеристики создают эффект присутствия и доверия.
2. Социальные	Отражают способность политика быть лидером, генерировать объединяющие идеи, разрабатывать и продвигать политические платформы. Сюда входят опыт, профессиональная компетентность, идеологическая позиция и эффективность.
3. Символические	Наиболее абстрактная и мощная группа. Включает присвоение политической истории, использование государственных атрибутов, метафор, мифов, а также создание связей с архетипическими образами (Отец нации, Спаситель, Гроссмейстер).

Процесс формирования имиджа всегда цикличен и включает этапы от постановки целей (каким должен стать образ) и разработки его структуры до поиска релевантных каналов коммуникации и последующей корректировки на основе обратной связи. Насколько глубоко PR-команды прорабатывают эти три группы характеристик, чтобы создать убедительный образ, который резонирует с ожиданиями общества?

Роль медиа: от традиционных СМИ до социальных сетей

СМИ, как традиционные, так и цифровые, являются основным «транслятором» имиджа. Они позволяют менять впечатление, производимое политиком, что критически важно в условиях, когда избиратель не имеет прямого контакта с кандидатом.

В период 2020–2024 годов в российском и мировом медиапространстве особую популярность приобрела метафорическая модель «политические лидеры — это шахматисты». Эта модель, основанная на символических характеристиках, использовалась для:

• Трансляции успешности: Образы гроссмейстера, короля или ферзя, которыми наделялись лидеры, транслировали профессионализм, стратегическое мышление и способность предвидеть шаги оппонентов.
• Обесценивания оппонентов: Использование образа «пешки» или «зевающего игрока» для описания действий политических противников служило инструментом деструктивного PR.

Особенности электронных медиа, особенно социальных сетей, усиливают этот процесс. Интерактивность и возможность быстрого создания трендового контента в Telegram, VK или Rutube позволяют немедленно реагировать на события и формировать ключевые компоненты образа. Цифровые платформы дают возможность «человечить» политика, демонстрируя его с менее официальной, более доступной стороны, что активно используется для привлечения молодой аудитории, особенно в контексте борьбы с молодежным абсентеизмом.

Глава 3. Проблемное Поле Политического PR: Манипуляция и Этические Дилеммы

Хотя политический PR в идеале должен служить целям двусторонней коммуникации и открытости, на практике он часто скатывается к манипулятивным технологиям, особенно в период электоральных кампаний.

Манипуляция как «удар по болевым точкам» и использование социальных мифов

Политическая манипуляция — это скрытое управление массовым сознанием, при котором цели манипулятора остаются невидимыми для объекта воздействия. В контексте PR-кампании, манипуляция представляет собой точечный «удар по болевым точкам» общества, направленный на получение сильной иррациональной эмоциональной реакции: страха, тревоги, ненависти или, наоборот, ложной надежды.

Ключевым инструментом манипулирования является создание и внедрение социальных мифов — массива идей, которые принимаются обществом на веру без критического осмысления.

В российском политическом дискурсе одним из наиболее устойчивых и мощных социальных мифов является «миф о стабильности». Его устойчивость объясняется тем, что в сознании российского гражданина он ассоциируется не с абстрактными политическими процессами или идеологией, а с конкретными социально-экономическими гарантиями:

• Своевременная выплата зарплат и пенсий.
• Предсказуемость социально-экономической среды.
• Отсутствие резкого роста цен и социальных потрясений.

PR-технологии используют этот миф, связывая действующую власть с этими гарантиями. Таким образом, любое действие, угрожающее статус-кво, автоматически воспринимается как деструктивное, а политик, который ассоциируется со стабильностью, получает высокий уровень легитимности, поскольку гарантирует гражданам сохранение текущего, пусть и несовершенного, уровня жизни.

Этические дилеммы и «диалогический дефицит» в цифровой среде

С развитием Интернета и социальных сетей манипулятивные методы получили более эффективные каналы реализации.

1. Проблема контроля. В сети присутствует значительно меньший контроль над информацией и ее достоверностью по сравнению с традиционными СМИ, которые регулируются законодательством РФ о СМИ. Это позволяет использовать:

• Фокусный таргетинг для рассылки противоречивой или ложной информации узким группам.
• Прямое обращение, минуя редакционный фильтр, что усиливает эмоциональное воздействие.

2. «Диалогический дефицит». Несмотря на интерактивность социальных сетей, они часто приводят к «диалогическому дефициту», когда коммуникация власти и общества становится односторонней, а обратная связь игнорируется или симулируется. Этика PR требует соблюдения принципа двусторонней коммуникации (модель Шрамма), но в российской практике преобладает инструментальный подход, ориентированный на убеждение, а не на диалог.

Глава 4. Современные Тенденции Развития Политического PR в РФ (Пост-2020)

Период после 2020 года стал временем тектонических сдвигов в российской политической коммуникации, обусловленных геополитическими факторами и ускоренной цифровизацией.

Цифровой суверенитет и минимизация «коммуникативного отчуждения»

Ключевой тенденцией стала политика цифрового суверенитета. Этот курс включает в себя укрепление национальных цифровых границ, запрет ряда западных социальных сетей и СМИ, а также активную поддержку и развитие национальных сетевых сервисов (например, «Госуслуги», VK, Rutube).

В сфере политического PR это выразилось в смещении акцентов на:

• Государственные паблики (госпаблики): Создание и обязательное ведение официальных аккаунтов органами власти в российских социальных сетях.
• Минимизацию «коммуникативного отчуждения» (МКО): Одна из заявленных целей власти в цифросетевом пространстве — использовать цифровые технологии для создания ощущения близости к социуму. Власти стремятся показать открытость и готовность решать проблемы граждан через прямые цифровые каналы (например, центры управления регионами).

Однако эта тенденция сталкивается с объективными вызовами, такими как снижение доверия к политическим институтам. При этом снижение доверия проявляется неравномерно, что подтверждают социологические данные. Например, если уровень доверия россиян к Президенту РФ находится на высоком уровне (например, 74,5%), то доверие к Правительству РФ (например, 48,1%) и Председателю Правительства РФ (например, 49,8%) демонстрирует умеренные или средние показатели. Это требует от PR-специалистов дифференцированной стратегии для каждого уровня власти, следовательно, необходимо ли разрабатывать совершенно разные коммуникационные кампании для федерального и регионального уровней, учитывая эту разницу в доверии?

Работа с молодежным абсентеизмом: анализ целевого PR-воздействия

В условиях стойкого абсентеизма (неучастия в выборах) среди молодежи, политический PR и пропаганда посредством социальных медиа стали ведущими инструментами для активации политического участия. Молодежь, как правило, демонстрирует низкий интерес к традиционным политическим форматам.

Анализ социологических данных показывает, что проблема абсентеизма имеет выраженную возрастную специфику, что требует точечного PR-воздействия. Например, исследования показывают, что наиболее высокие показатели неучастия в выборах фиксируются у возрастной группы 22–25 лет (41%), тогда как у группы 26–30 лет этот показатель ниже (26%).

Вывод для PR-стратегий:
Необходимо создавать таргетированный контент, который использует трендовые форматы (мемы, короткие видео, челленджи) и язык, понятный аудитории 22–25 лет, чтобы преодолеть их апатию и убедить в ценности политического участия.

«Цифровой суверенитет личности» как новая этическая к��тегория

С ускоренным развитием технологий автоматизации, сбора и обработки больших данных (Big Data) в PR-деятельности возникает новый этический вызов — концепция «цифрового суверенитета личности».

Эта концепция требует от PR-специалистов внимания к прозрачным и ответственным практикам обработки персональных данных. Гражданское самосознание в России растет, и вопрос о том, как и для чего используются их данные в политических кампаниях, становится критическим.

PR-специалист обязан:

1. Обеспечивать прозрачность сбора данных (даже если он используется для «фокусного таргетинга»).
2. Гарантировать безопасность и конфиденциальность информации.
3. Избегать неэтичных манипуляций, основанных на глубоком знании личных предпочтений, полученных через цифровые следы.

Таким образом, в пост-2020 году российский политический PR движется к гибридной модели, где технологическая мощь цифрового суверенитета должна быть уравновешена этической ответственностью за сохранение «цифрового суверенитета личности».

Заключение

Политический PR в современной Российской Федерации представляет собой сложный, динамично развивающийся феномен, который сочетает в себе теоретические наработки западной школы с уникальными отечественными подходами и отвечает на вызовы глобальной цифровизации.

Ключевые выводы работы:

1. Теоретический базис: Российский политический PR институционально оформился в постсоветский период (1991–1995 гг.) и сегодня опирается как на классические модели коммуникации (Г. Лассуэлл), так и на специфический отечественный теоретический аппарат. Концепция М. Н. Грачева о разграничении маркетинговых (PR, ориентированный на реципиента) и немаркетинговых (пропаганда, ориентированная на коммуникатора) способов коммуникации является критически важной для понимания сущности политической борьбы в РФ.
2. Имиджевые технологии: Формирование имиджа политика — многослойный процесс, включающий проработку Персональных, Социальных и Символических характеристик. Современные PR-стратегии активно используют цифровые медиа для трансляции сложных идей, о чем свидетельствует применение актуальных метафорических моделей, например, «политические лидеры — это шахматисты» (2020–2024 гг.).
3. Проблемы и Этика: Политический PR неразрывно связан с технологиями манипуляции, которая часто реализуется через внедрение устойчивых социальных мифов. Ключевым примером является «миф о стабильности», который успешно связывает политическую легитимность с социально-экономическими гарантиями граждан. При этом цифровое пространство усугубляет этические дилеммы, связанные с меньшим контролем и риском возникновения «диалогического дефицита».
4. Актуальные Тенденции (Пост-2020): Развитие политического PR определяется политикой цифрового суверенитета и стремлением власти минимизировать «коммуникативное отчуждение» через цифровые сервисы. Критическим направлением работы является преодоление молодежного абсентеизма, требующее точечных стратегий воздействия на наиболее пассивные возрастные группы (например, 22–25 лет). В то же время, рост гражданского самосознания выдвигает новую этическую категорию — «цифровой суверенитет личности» — требующую прозрачности и ответственности в работе PR-специалистов с данными.

В целом, политический PR в России является гибридной системой, которая постоянно адаптируется к технологическим изменениям, сохраняя при этом фундаментальные принципы управления общественным мнением, что делает его изучение жизненно важным для будущих специалистов в области политологии и связей с общественностью.

Список использованной литературы

1. Альтшуллер Г.С., Вёрткин И.М. Как стать гением. Жизненная стратегия творческой личности. Минск: Беларусь, 1994. 480 с.
2. Билингтон Д. Россия в поисках себя. Москва: РОССПЭН, 2005. 224 с.
3. Викентьев И.Л. Приемы рекламы. Новосибирск: ЦЭРИС, 1993. 138 с.
4. Викентьев И.Л. Приёмы рекламы и public relations. Программы-консультанты: 446 примеров, 200 учебных задач и 21 практическое приложение. 8-е доп. изд. Санкт-Петербург: ТРИЗ-ШАНС, Бизнес-пресса, 2007. 406 с.
5. Гиппиус С.В. Тренинг развития креативности. Гимнастика чувств. Санкт-Петербург: Речь, 2001. 346 с.
6. Грачев М. Н. Политическая коммуникация: теоретические концепции, модели, векторы развития: Монография. Москва: Прометей, 2004. 328 с. URL: https://virmk.ru/wp-content/uploads/2021/08/mn-grachev-politicheskaya-kommunikatsiya-teoreticheskie-kontseptsii-modeli-vektory-razvitiya.pdf (дата обращения: 28.10.2025).
7. Жуков К., Карнышев А. Азбука избирательной кампании. Москва: ИМА-Пресс, 2001. 328 с.
8. Знатков А. Как мы думали в 2004 году: Россия на перепутье. Москва: Эксмо, 2005. 320 с.
9. Костенко Н.В. Ценности и символы в массовой коммуникации. Киев, 1993. 243 с.
10. Кривогуз И.М. Политология: Учебник для ВУЗов. Москва: Владос, 1999. 288 с.
11. Крысько В.Г. Секреты психологической войны: цели, задачи, методы, формы, опыт. Минск: Харвест, 1999. 448 с.
12. Марвек К.М. Ваше право на правительственную информацию. Санкт-Петербург, 1996. 316 с.
13. Марков С. PR в России больше чем PR. Москва: АСТ, 2001. 288 с.
14. Метафорическая модель «политические лидеры — это шахматисты» в медиапространстве 2020–2024 гг. (на примере президентов России, Украины и США) // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/metaforicheskaya-model-politicheskie-lidery-eto-shahmatisty-v-mediaprostranstve-2020-2024-gg-na-primere-prezidentov-rossii-ukrainy-i-ssha (дата обращения: 28.10.2025).
15. Мухаев Р.Т. Основы политологии. Москва: Новая школа, 1996. 192 с.
16. О специфике политического в российском цифросетевом пространстве // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/o-spetsifike-politicheskogo-v-rossiyskom-tsifrosetevom-prostranstve (дата обращения: 28.10.2025).
17. ПОЛИТИЧЕСКОЕ МАНИПУЛИРОВАНИЕ В ПРОЦЕССЕ КОММУНИКАЦИИ ОБЩЕСТВА // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/politicheskoe-manipulirovanie-v-protsesse-kommunikatsii-obschestva (дата обращения: 28.10.2025).
18. Политический PR в медийной политике // International Communications. 2019. URL: https://intcom-mgimo.ru/2019/31-03/political-pr-in-media-policy (дата обращения: 28.10.2025).
19. Политический PR: проблемы и перспективы // Вестник УрФУ. 2017. URL: https://elar.urfu.ru/bitstream/10995/57304/1/vestnik_2017_4_23.pdf (дата обращения: 28.10.2025).
20. Почепцов Г.Г. Паблик рилейшнз для профессионалов. Москва, 2000. 198 с.
21. Почепцов Г.Г. Теория и практика коммуникации. Москва, 1998. 246 с.
22. Практика цифрового суверенитета в России и КНР // Российский совет по международным делам. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/columns/asian-kaleidoscope/praktika-tsifrovogo-suvereniteta-v-rossii-i-knr/ (дата обращения: 28.10.2025).
23. PR-ТЕХНОЛОГИИ ПРОДВИЖЕНИЯ ИМИДЖА ПОЛИТИКА В УСЛОВИЯХ ЦИФРОВОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/pr-tehnologii-prodvizheniya-imidzha-politika-v-usloviyah-tsifrovoy-transformatsii (дата обращения: 28.10.2025).
24. PR-ТЕХНОЛОГИИ КАК СРЕДСТВО МАНИПУЛИРОВАНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ АКТИВНОСТЬЮ МОЛОДЁЖИ // Elibrary. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=45781602 (дата обращения: 28.10.2025).
25. Пугачев В.П. Политология: Справочник студента. Москва: Филологическое общество «Слово», 1999. 576 с.
26. Санаев А. Выборы в России. Как это делается. Москва: Ось-89, 2005. 240 с.
27. Соколов И. Технология популярности, или паблик рилейшнз. Минск, 1999. 256 с.
28. Соколов И., Лаптенок А. Как стать президентом? Искусство информации. Минск, 1995. 228 с.
29. СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ – 2024 – № 3 (24) (на примере Санкт-Петербурга) // Ярославский педагогический вестник. 2024. URL: https://yspu.org/wp-content/uploads/2024/10/48.pdf (дата обращения: 28.10.2025).
30. Суверенитет цифрового пространства общественно-политических коммуникаций в современной России и его ключевые компоненты: по материалам экспертного исследования // Вестник Института социологии. URL: https://ips.ac.ru/index.php/vestnik/article/view/589 (дата обращения: 28.10.2025).
31. Сравнительный анализ технологии формирования имиджа политических лидеров в Интернет-СМИ (на примере Г. Полтавченко и В. Милонова) // Высшая школа экономики. 2013. URL: https://www.hse.ru/data/2013/07/01/1284562544/14%D0%98%D0%9D%D0%A1%D0%A2%D0%98%D0%A2%D0%A3%D0%A2.pdf (дата обращения: 28.10.2025).
32. ТЕОРИИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КОММУНИКАЦИИ В РОССИЙСКОЙ ПОЛИТОЛОГИИ // Известия высших учебных заведений. Политическая социология. URL: https://izron.ru/articles/politicheskaya-sotsiologiya/sektsiya-3-politicheskaya-kultura-i-politicheskie-kommunikatsii/teorii-politicheskoy-kommunikatsii-v-ro/ (дата обращения: 28.10.2025).
33. Теоретико-методологический обзор моделей политической коммуникации // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/teoretiko-metodologicheskiy-obzor-modeley-politicheskoy-kommunikatsii (дата обращения: 28.10.2025).
34. Чалдини Р. Психология влияния. Санкт-Петербург: Питер, 1999. 272 с.
35. Электронная библиотека «Кругосвет».
36. к вопросу об особенностях формирования политического имиджа в интернете // Вестник РУДН. URL: https://www.rudn.ru/media/files/32185/29168.pdf (дата обращения: 28.10.2025).
37. К вопросу о «цифровом суверенитете личности» в профессиональной деятельности PR-специалиста // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/k-voprosu-o-tsifrovom-suverenitete-lichnosti-v-professionalnoy-deyatelnosti-pr-spetsialista (дата обращения: 28.10.2025).
38. ВЦИОМ. Новости: результаты исследований общественного мнения в социальной, политической и экономической сферах жизни. URL: https://wciom.ru/news (дата обращения: 28.10.2025).