Выборы в Европарламент 2009 и 2014 годов: Сравнительный анализ политического смысла и трансформации европейского электорального ландшафта

В 2014 году явка избирателей на европейских выборах составила 43,09%, что, казалось бы, является ничтожным ростом на 0,09% по сравнению с 2009 годом. Однако за этой кажущейся статистической погрешностью скрывается нечто гораздо более значимое: прерванная десятилетиями негативная тенденция снижения электоральной активности граждан ЕС. Этот едва заметный всплеск интереса стал лишь одним из множества индикаторов глубоких тектонических сдвигов, сотрясавших европейский политический ландшафт между двумя избирательными циклами, произошедшими в тени глобального кризиса и институциональных реформ. Что это означает для будущего европейской демократии?

Значение европейских выборов в контексте интеграции

Выборы в Европейский парламент – это не просто рутинная процедура формирования наднационального законодательного органа, ведь их результаты фактически являются барометром, чутко фиксирующим изменения политического климата на всем континенте, индикатором настроений граждан, их доверия к институтам Европейского союза и направлениям интеграции. Анализ электоральных предпочтений, динамики явки и трансформации партийных систем позволяет уловить пульс европейской демократии и предсказать будущие вызовы, поскольку именно здесь проявляются скрытые течения общественной мысли.

Цель настоящего исследования — провести всесторонний сравнительный анализ выборов в Европарламент 2009 и 2014 годов. Мы стремимся не только зафиксировать изменения, но и объяснить их политический смысл, выявить ключевые тенденции в электоральных предпочтениях и оценить их влияние на европейскую политику и функционирование институтов ЕС. В фокусе нашего внимания будут следующие ключевые исследовательские вопросы:

1. Каковы основные политические тенденции и изменения в европейском электоральном ландшафте, проявившиеся на выборах в Европарламент 2009 и 2014 годов?
2. Как изменился состав и распределение мест между основными политическими группами в Европарламенте в результате выборов 2009 и 2014 годов, и какие партии показали наибольший рост или падение поддержки?
3. Какие национальные факторы и общеевропейские тренды (например, экономический кризис, рост евроскептицизма, миграционные процессы) повлияли на результаты выборов в каждом из указанных периодов?
4. Каково политическое значение роста популярности евроскептических и крайне правых партий на выборах 2014 года по сравнению с 2009 годом?
5. Какие последствия имели результаты выборов 2009 и 2014 годов для формирования европейской политики, функционирования институтов ЕС и соотношения сил между странами-членами?
6. Какие различия и сходства в политическом контексте и результатах выборов 2009 и 2014 годов можно выделить в рамках сравнительного анализа?
7. Какие изменения в избирательных системах или процедурах (например, Лиссабонский договор, избирательные барьеры) повлияли на результаты и их интерпретацию в 2009 и 2014 годах?

Ответы на эти вопросы позволят сформировать комплексное представление о трансформации европейской политики в один из самых бурных периодов ее новейшей истории.

Контекст и институциональные изменения: Эпоха Лиссабонского договора

Выборы 2009 и 2014 годов оказались разнесенными не только во времени, но и в значительной степени институциональными рамками. Между ними лег фундаментальный документ — Лиссабонский договор, подписанный 13 декабря 2007 года и вступивший в силу 1 декабря 2009 года. Этот договор стал не просто очередным этапом реформирования ЕС, а настоящим водоразделом, переопределившим роли и взаимодействия ключевых институтов, и, как следствие, политическое значение европейских выборов. То есть он радикально изменил правила игры, установив новую парадигму взаимодействия в Союзе.

Роль Европарламента до и после Лиссабонского договора

Европейский парламент всегда был одним из центральных органов ЕС, напрямую избираемым гражданами государств-членов, что наделяло его уникальной демократической легитимностью. Однако его полномочия и влияние на общеевропейскую политику претерпевали значительную эволюцию. До Лиссабонского договора роль Европарламента, хоть и важная, часто воспринималась как вторичная по отношению к Совету Министров и Европейской комиссии.

Лиссабонский договор радикально изменил этот статус-кво. Он не просто расширил, а качественно трансформировал законодательную и бюджетную власть Европарламента. Прежде всего, договор установил, что совместное принятие решений с Советом Министров становится «стандартной законодательной процедурой». Это означало, что Европарламент получал равные права с Советом министров в утверждении бюджета ЕС и в принятии законодательства в 51 новой области. Таким образом, он перестал быть лишь консультативным или одобряющим органом, превратившись в полноценного созаконодателя.

Кроме того, национальные парламенты также получили новые рычаги влияния. Лиссабонский договор предоставил им возможность мониторинга законодательных предложений Комиссии для контроля за соблюдением принципа субсидиарности – то есть, проверки, насколько целесообразно решать те или иные вопросы на европейском уровне, а не на национальном. Это укрепило связь между национальными политическими системами и общеевропейскими процессами.

Изменения в избирательных процедурах и составе Европарламента

Лиссабонский договор привнес значительные новшества не только в полномочия, но и в саму процедуру формирования Европарламента, а также в последующее формирование исполнительной власти ЕС. Одним из наиболее революционных изменений стало введение положения, согласно которому Европейский парламент должен был избирать председателя Европейской комиссии из кандидатур, предложенных Европейским советом, но с учетом результатов именно европейских выборов. Это правило, известное как «Spitzenkandidat» (ведущий кандидат), впервые было применено на выборах 2014 года. Оно значительно повысило политическую ставку выборов, превратив их из «второстепенных» в прямую борьбу за пост главы исполнительной власти ЕС.

Число депутатов Европарламента также претерпело изменения. На выборах 2009 года, проходивших еще по положениям Ниццкого договора, Европарламент состоял из 736 делегатов. К 2014 году, после вступления в силу Лиссабонского договора и вхождения в ЕС Хорватии в 2013 году, число мест было увеличено до 751. Это изменение отражало как общую тенденцию к росту представительства граждан ЕС, так и необходимость интеграции новых государств-членов.

Что касается избирательных процедур, то хотя единой унифицированной процедуры выборов евродепутатов по-прежнему нет (каждое государство вправе утверждать свою систему), Лиссабонский договор, как и предшествующие соглашения, устанавливает ряд обязательных ограничений. Все выборы должны проходить по пропорциональной избирательной системе, что обеспечивает представительство широкого спектра политических сил. Избирательные территории могут быть разделены, но это не должно влиять на пропорциональный характер системы голосования. Кроме того, процентный барьер для прохождения партий в Европарламент не должен превышать 5%. Однако даже это ограничение не является абсолютным. Примером служит Германия, где существовавший до 2011 года 5%-й барьер был признан неконституционным, что открыло путь для прохождения в Европарламент малых партий.

Новые механизмы европейской демократии

Лиссабонский договор не только укрепил позиции Европарламента, но и предоставил новые возможности для прямого участия граждан в европейском законотворчестве. Был введен механизм Гражданских Инициатив, позволяющий гражданам ЕС напрямую участвовать в формировании повестки дня. Для запуска такой инициативы необходимо собрать 1 миллион подписей из нескольких стран-членов. Если инициатива успешно проходит проверку, Комиссия обязана рассмотреть ее и дать официальный ответ, хотя и не обязана предлагать соответствующий законопроект. Это нововведение стало важным шагом к повышению прозрачности и демократической подотчетности институтов ЕС, хотя и не оказало прямого влияния на результаты выборов 2009 и 2014 годов, но качественно изменило общую политическую среду. Это позволило гражданам почувствовать себя более вовлеченными в процесс принятия решений, что является ключевым для укрепления европейской идентичности.

Динамика электоральной активности и общие тенденции: Сравнение 2009 и 2014 годов

Электоральная активность граждан — это не просто числовые показатели, это живой индикатор того, насколько европейцы чувствуют себя частью общеевропейского политического процесса. Выборы 2009 и 2014 годов дают богатый материал для анализа этой динамики, выявляя как сохраняющиеся проблемы, так и зарождающиеся новые тенденции.

Явка избирателей как индикатор вовлеченности

На первый взгляд, статистика явки на европейских выборах вызывает скорее легкое недоумение, чем бурную реакцию. В 2009 году, когда голосование проходило с 4 по 7 июня в 27 странах-членах ЕС, явка составила 43%. Пять лет спустя, на выборах 2014 года (22-25 мая), она лишь незначительно подросла до 43,09%. Однако этот, казалось бы, ничтожный рост на 0,09 процентных пункта является крайне важным сигналом. Он прервал многолетнюю негативную тенденцию неуклонного снижения явки избирателей, которая наблюдалась с момента первых прямых выборов в Европарламент в 1979 году. Это может быть интерпретировано как стабилизация интереса к европейским выборам или даже как зарождение тенденции к его медленному восстановлению, возможно, связанное с возросшим политическим значением Европарламента после Лиссабонского договора.

Тем не менее, за этой общеевропейской статистикой скрываются глубокие региональные различия, особенно заметные при сравнительном анализе явки в странах Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ). Эти страны традиционно демонстрировали низкую электоральную активность, и в 2014 году эта тенденция, за редкими исключениями, сохранилась или даже усугубилась.

Страна	Явка в 2009 году (%)	Явка в 2014 году (%)	Изменение (%)
Чехия	28,2	18,2	-10,0
Словакия	19,6	13,0	-6,6
Польша	24,5	23,3	-1,2
Венгрия	36,3	51,5	+15,2
Средняя по ЕС	43,0	43,09	+0,09

Примечание: Данные для других стран ЦВЕ (Болгария, Латвия, Литва, Румыния, Эстония) также показывают низкую явку в оба периода, часто с дальнейшим снижением.

Как видно из таблицы, в то время как общая европейская явка стабилизировалась, в таких странах, как Чехия и Словакия, наблюдалось существенное падение активности избирателей. Исключением стала Венгрия, где явка парадоксально выросла на более чем 15 процентных пунктов. Это может быть связано с особенностями внутренней политической динамики и высокой поляризацией общества, где европейские выборы воспринимались как референдум по национальной политике. Тем не менее, общая картина в ЦВЕ свидетельствует о продолжающемся дефиците вовлеченности в панъевропейский политический процесс в этих странах, что может быть связано с их менее развитой экономикой и медленным восстановлением после кризиса 2008-2009 годов. Не свидетельствует ли это о том, что европейский проект ещё не полностью укоренился в сознании граждан этих стран?

Общие политические тренды: Ослабление традиционных партий

Прогнозы о низкой электоральной активности и росте евроскептических настроений, которые оправдались на выборах 2014 года, сопровождались еще одной важной тенденцией – существенным ослаблением позиций традиционных центристских партий и правящих коалиций в ряде государств Западной Европы. Это привело к снижению их представительства в Европарламенте, что стало одним из отличительных признаков «революционных» выборов 2014 года.

Рассмотрим конкретный пример Франции. Правящая на тот момент Социалистическая партия, вопреки общей тенденции, смогла незначительно увеличить свое представительство на 1 место. Однако другие традиционные партии, такие как правоцентристский «Союз за народное движение» (ЮМП), потеряли 5 мест, а «Европа Экология Зелёные» – 6 мест. Это свидетельствует о растущей фрагментации электората и его готовности отворачиваться от устоявшихся политических сил в поисках альтернативы, что часто проявлялось в голосовании за протестные или радикальные партии. Эти выборы действительно характеризовались как неожиданные, изменившие традиционное соотношение сил и предвещавшие дальнейшие трансформации европейского политического ландшафта.

Изменение распределения мест и состава политических групп

Результаты выборов 2009 и 2014 годов стали зеркалом глубинных сдвигов в европейском электоральном ландшафте. Сравнительный анализ распределения мест между политическими группами в Европарламенте демонстрирует не только количественные изменения, но и качественную трансформацию баланса сил, что имело далекоидущие последствия для формирования европейской политики.

Состав политических групп в 2009 году

На выборах 2009 года, которые формировали 7-й созыв Европарламента, доминировали традиционные центристские силы, преимущественно Европейская народная партия (ЕНП) и Прогрессивный альянс социалистов и демократов (ПиСД). Эти две группы фактически формировали «большую коалицию», определяющую большинство решений в Европарламенте. Распределение мест выглядело следующим образом:

• Европейская народная партия (ЕНП): 265 мест
• Прогрессивный альянс социалистов и демократов (ПиСД): 183 места
• Альянс либералов и демократов за Европу (АЛиДЕ): 84 места
• Другие группы и независимые депутаты: оставшиеся места.

Эта структура отражала относительную стабильность европейских партийных систем и доминирование двух крупнейших идеологических блоков – правоцентристов и левоцентристов.

Изменения после выборов 2014 года

Выборы 2014 года, сформировавшие 8-й созыв Европарламента (2014–2019 гг.), принесли существенные изменения в эту устоявшуюся картину. Несмотря на то, что Европейская народная партия (ЕНП) вновь заняла лидирующие позиции с 28% голосов, а Прогрессивный альянс социалистов и демократов (ПиСД) стал вторым с 24%, произошло значительное перераспределение мест, свидетельствующее об ослаблении традиционных партий и усилении периферийных сил.

Итоговое распределение мест по основным политическим группам в 2014 году выглядело так:

Политическая группа	Места в 2009 году	Места в 2014 году	Изменение
Европейская народная партия (ЕНП)	265	221	-44
Прогрессивный альянс социалистов и демократов (ПиСД)	183	191	+8
Консерваторы и реформисты (ЕКР)	—	70	+70 (новая группа/значительный рост)
Альянс либералов и демократов за Европу (АЛиДЕ)	84	67	-17
Европейские объединенные левые / левые и «зелёные» Северной Европы (ЕОЛ/ЗСЕ)	—	52	+52 (новая группа/значительный рост)
«Зелёные» (Зелёные/ЕСА)	—	50	+50 (новая группа/значительный рост)
Европа свободы и демократии (ЕСД)	—	48	+48 (новая группа/значительный рост)
Вне партий / Независимые	—	52	+52

Примечание: Некоторые группы могли существовать в 2009 году под другими названиями или в ином составе, здесь показаны основные группы 8-го созыва для сравнения.

Наиболее заметным результатом выборов 2014 года стало резкое снижение поддержки консерваторов и христианских демократов, представленных Европейской народной партией. ЕНП потеряла 44 места, сократив свое представительство с 265 до 221. Это стало серьезным ударом по доминирующему правоцентристскому блоку. Позиции либералов также существенно ослабли: Альянс либералов и демократов за Европу (АЛиДЕ) потерял 17 мест, опустившись с 84 до 67. Этот спад был особенно болезненным для либералов Германии (СвДП), потерявших 7,6% голосов, и либералов Великобритании (ЛДПВ), потерявших 7%, что свидетельствует о кризисе либеральных идей в условиях растущего евроскептицизма и экономического недовольства.

В то же время, Прогрессивный альянс социалистов и демократов (ПиСД) смог увеличить свое представительство на 8 мест (со 183 до 191), что позволило им укрепить свои позиции в качестве второй по величине политической группы. Однако этот рост был не столь значительным, чтобы компенсировать общую тенденцию к фрагментации.

Помимо традиционных групп, выборы 2014 года ознаменовались усилением так называемых «периферийных» сил. Такие группы, как Консерваторы и реформисты (ЕКР), Европейские объединенные левые / левые и «зелёные» Северной Европы (ЕОЛ/ЗСЕ), а также новые или значительно усиленные евроскептические и крайне правые группы, такие как «Европа свободы и демократии» (ЕСД), получили значительное количество мест. Это изменение традиционного соотношения сил создало более сложный и фрагментированный Европарламент, где принятие решений требовало более широких коалиций и компромиссов. Что же из этого следует? Несомненно, это привело к увеличению сложности формирования консенсуса, но также сделало представительство граждан более многогранным, отражая в��сь спектр политических настроений.

Влияние общеевропейских и национальных факторов на электоральные предпочтения

Политические процессы никогда не существуют в вакууме. Результаты выборов в Европарламент 2009 и 2014 годов были глубоко вплетены в сложную ткань общеевропейских и национальных событий. Главными нитями этой ткани стали глобальный экономический кризис, последовавший за ним рост евроскептицизма и миграционные процессы, которые, хоть и не были столь выражены в 2009 году, уже начинали ощущаться к 2014 году.

Экономический кризис 2008-2009 годов и его долгосрочные последствия

Экономический кризис 2008-2009 годов стал настоящим испытанием на прочность для всей европейской интеграции. Он подорвал доверие как к национальным правительствам, так и к институтам Европейского союза, особенно в странах, наиболее сильно пострадавших от рецессии. Его влияние на результаты выборов 2014 года было, пожалуй, одним из ключевых факторов.

В частности, страны Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) оказались в особенно уязвимом положении. В 2009 году в семи из них (Болгария, Венгрия, Латвия, Литва, Румыния, Чехия, Эстония) наблюдалось значительное снижение объёма валового внутреннего продукта (ВВП). К 2014 году, несмотря на общее восстановление европейской экономики, многие из этих стран (за исключением Польши и Словакии) так и не смогли полностью оправиться, демонстрируя прирост общественного производства лишь на уровне 0,2-0,7%. Эта экономическая стагнация, сопровождаемая высоким уровнем безработицы и социальным недовольством, оказала прямое влияние на политическую активность и электоральные предпочтения. Например, низкая явка избирателей в этих регионах на выборах 2014 года была прямым следствием разочарования и апатии, вызванных затянувшимся экономическим кризисом. Граждане, не видящие улучшений в своей жизни, теряли веру в способность как национальных, так и европейских элит решать их проблемы.

Рост евроскептицизма и национальные особенности

Экономический кризис стал плодородной почвой для роста евроскептических настроений, которые к 2014 году превратились в мощный общеевропейский тренд. Евроскептицизм, варьирующийся от умеренной критики до требований полного выхода из ЕС, стал влиять на политику многих стран-членов.

Ярким примером является Великобритания. Открыто проевропейская политика либералов (Либеральных демократов) нанесла им серьезный ущерб на выборах 2014 года. На фоне усиливающегося евроскептицизма в стране, стремление к более тесной интеграции с ЕС воспринималось как предательство национальных интересов. Британские избиратели, все чаще задающие вопросы о суверенитете и контроле над собственными границами, отвернулись от традиционных проевропейских сил, о чем более подробно будет сказано в следующем разделе.

Детальный кейс Греции: Подъем СИРИЗА

Одним из наиболее показательных примеров влияния экономического кризиса и роста популистских настроений стал кейс Греции. После долгового кризиса 2008 года и последовавшей за ним политики «жесткой экономии», навязанной Европейским союзом и МВФ, греческое общество оказалось в глубоком кризисе. Это привело к стремительному росту популярности «Коалиции радикальных левых» (СИРИЗА).

СИРИЗА, возглавляемая Алексисом Ципрасом, активно критиковала меры экономии, обещая пересмотреть долговые обязательства и изменить отношения с кредиторами. Благодаря этой позиции, она значительно усилила свои позиции, превратившись из небольшой маргинальной партии в главную оппозиционную силу к 2012 году. Ее рост был феноменальным: от 4,6% на выборах 2009 года до статуса сильнейшей левой партии. Этот успех стал предвестником ее окончательной победы на внеочередных парламентских выборах в январе 2015 года, где СИРИЗА набрала около 36% голосов и стала ведущей политической силой в стране. Кейс Греции и СИРИЗА ярко иллюстрирует, как глубокий экономический кризис может спровоцировать радикальные изменения в национальных партийных системах и привести к власти силы, выступающие с антисистемной повесткой. Важный нюанс здесь упускается: успех СИРИЗА показал, что избиратели готовы радикально менять свои предпочтения, если традиционные партии не способны предложить эффективные решения в условиях кризиса.

Этот период также характеризовался общим ростом активности радикальных флангов европейской политики на выборах 2014-2015 годов, включая социал-популистов, националистов и сепаратистов, что стало прямым ответом на кризисные явления и разочарование в традиционных элитах.

Рост популярности евроскептических и крайне правых партий в 2014 году

Выборы 2014 года в Европейский парламент стали знаковым моментом в истории ЕС, поскольку они ознаменовались беспрецедентным успехом евроскептических и крайне правых партий. Этот феномен стал главной отличительной чертой электорального цикла и сигналом о глубоких изменениях в европейском общественном мнении.

Масштабы успеха евроскептиков

Прогнозы о росте евроскептических настроений оправдались с лихвой. Голосование 2014 года показало, что значительная часть избирателей была готова поддержать силы, выступающие не просто с критикой отдельных аспектов европейской интеграции, но и с открытой враждебностью к самому существованию ЕС или еврозоны. Еврофобские политические силы добились наибольшего успеха.

Самыми яркими примерами этого тренда стали результаты во Франции и Великобритании:

• Франция: Ультраправый «Национальный фронт» (Front National) под руководством Марин Ле Пен совершил прорыв, набрав 25% голосов. Это стало шоком для традиционных французских партий и показало глубину недовольства граждан как национальной, так и европейской политикой. «Национальный фронт» активно использовал антииммигрантскую риторику и критику евроинтеграции, что нашло отклик у значительной части электората.
• Великобритания: Партия независимости Соединённого Королевства (UKIP), возглавляемая Найджелом Фараджем, которая выступала за полный выход страны из ЕС (Брекзит), добилась ошеломительного успеха, получив более 30% голосов. Это был лучший результат для UKIP в истории, и он стал предвестником референдума о выходе из ЕС, который состоялся два года спустя. Успех UKIP продемонстрировал, насколько сильны были антиевропейские настроения в одной из ключевых стран-членов.

Эти примеры не были изолированными. Рост евроскептических настроений избирателей был одной из общих закономерностей всеевропейского волеизъявления в 2014 году. От Греции до Венгрии, от Нидерландов до Дании, партии, критикующие или открыто отвергающие ЕС, получили значительную поддержку.

Общеевропейская тенденция активности радикальных флангов

Успех евроскептиков был частью более широкой тенденции – общего роста активности радикальных флангов европейской политики. Выборы 2014 года и последующие за ними национальные выборы 2015 года (например, в Греции) показали усиление:

• Социал-популистов: Как в случае с СИРИЗА в Греции, предлагавших радикальные решения экономических проблем.
• Националистов: Партий, ставящих национальные интересы выше европейских, часто с акцентом на защиту культурной идентичности и ужесточение миграционной политики.
• Сепаратистов: Региональных движений, выступающих за выход из состава государств-членов ЕС или за большую автономию.

Эти силы, часто с противоречивыми идеологиями, объединяло одно: критическое отношение к существующему европейскому порядку, недовольство глобализацией, экономическим неравенством и неспособностью традиционных элит решать насущные проблемы. Их успех на выборах 2014 года стал серьезным предупреждением для брюссельских институтов и национальных правительств, предвещая период политической нестабильности и ослабления европейской солидарности. Означает ли это, что Европа столкнулась с фундаментальным вызовом своим основополагающим принципам?

Последствия выборов для европейской политики и институтов ЕС

Результаты выборов в Европарламент, особенно в 2014 году, не остались лишь статистическими данными. Они повлекли за собой конкретные политические последствия, изменившие динамику функционирования институтов ЕС и повлиявшие на направление европейской политики.

Изменение баланса сил и повышение легитимности Европарламента

Выборы 2014 года действительно изменили соотношение сил в Европейском парламенте, которое считалось традиционным в последние десятилетия. Хотя Европейская народная партия и Прогрессивный альянс социалистов и демократов по-прежнему оставались двумя крупнейшими группами, их совокупное представительство сократилось, а доля других, в том числе евроскептических, групп значительно возросла. Это означало, что для формирования устойчивых коалиций и принятия решений требовалось больше усилий и компромиссов, чем раньше. Европарламент стал более фрагментированным, что усложнило процесс достижения консенсуса, но одновременно сделало его более представительным.

Несмотря на рост евроскептицизма и усиление радикальных сил, традиционные проевропейские центристские партии (ЕНП, ПиСД, АЛиДЕ, «Зелёные») в совокупности сохранили свой контроль над Европарламентом в 2014 году. Это предотвратило институциональный коллапс, но заставило центристов более чутко реагировать на общественные настроения и включать элементы критической повестки в свою политику.

Самым значимым институциональным последствием выборов 2014 года стало избрание Жана-Клода Юнкера председателем Европейской комиссии. Это стало прямым воплощением нового положения Лиссабонского договора, обязывающего Европейский совет предлагать кандидата на пост главы Комиссии «с учетом результатов европейских выборов». Юнкер, будучи ведущим кандидатом (Spitzenkandidat) от Европейской народной партии, которая получила наибольшее количество мест, был предложен и утвержден Европарламентом 15 июля 2014 года, приступив к своим обязанностям 1 ноября 2014 года. Этот прецедент имел огромное значение:

• Повышение авторитета Европарламента: Процедура «Spitzenkandidat» придала выборам в Европарламент больший политический вес. Теперь граждане, голосуя за ту или иную партию, фактически голосовали за кандидата от этой партии на пост председателя Комиссии, что усилило связь между избирателями и исполнительной властью ЕС.
• Укрепление легитимности главы Комиссии: Председатель Еврокомиссии, избранный при прямой поддержке Европарламента (и, опосредованно, избирателей), получил более сильный демократический мандат, чем его предшественники, чье назначение было преимущественно результатом межправительственных переговоров.

Таким образом, выборы 2014 года не только отразили изменения в европейских электоральных предпочтениях, но и стали катализатором для дальнейшего развития институциональной архитектуры ЕС, повысив роль Европарламента и углубив демократическую подотчётность ключевых исполнительных органов. Это свидетельствует о том, что европейские институты способны к адаптации и реформированию в ответ на изменившиеся политические реалии.

Помимо этого, Лиссабонский договор открыл и другие пути для участия граждан. Механизм Гражданских Инициатив, требующий 1 миллиона подписей из нескольких стран-членов, позволил гражданам ЕС напрямую участвовать в формировании законотворческой повестки дня, хотя его эффект на политический курс был более долгосрочным и косвенным.

Выводы: Сходства, различия и перспективы

Сравнительный анализ выборов в Европарламент 2009 и 2014 годов позволяет не только выявить конкретные тенденции и трансформации, но и осмыслить их долгосрочное значение для европейской интеграции. Эти два электоральных цикла, разделённые лишь пятью годами, оказались насыщены глубокими политическими и институциональными изменениями.

Обобщение сходств

Несмотря на все потрясения, между выборами 2009 и 2014 годов можно выделить несколько ключевых сходств, свидетельствующих о сохраняющихся структурных особенностях европейского электорального ландшафта:

1. Сохраняющаяся низкая явка избирателей: Оба периода характеризовались относительно низкой электоральной активностью граждан ЕС. Хотя в 2014 году и был зафиксирован незначительный рост явки (с 43% до 43,09%), который прервал многолетнюю негативную тенденцию, общий уровень вовлечённости оставался невысоким. Это подчёркивает сохраняющуюся проблему «демократического дефицита» в ЕС и восприятия европейских выборов как «второстепенных» по сравнению с национальными.
2. Низкая явка в ЦВЕ: В странах Центральной и Восточной Европы на обоих выборах традиционно наблюдалась низкая явка избирателей, которая в большинстве случаев продолжала снижаться, как, например, в Чехии (с 28,2% до 18,2%) и Словакии (с 19,6% до 13%). Это указывает на сохраняющееся разочарование и, возможно, меньшую вовлечённость в европейский политический проект в этих регионах, что часто усугублялось экономическими проблемами, как показал затянувшийся кризис 2008-2009 годов.
3. Доминирование Европейской народной партии (ЕНП) и Прогрессивного альянса социалистов и демократов (ПиСД): Несмотря на существенные потери и изменения в соотношении сил, эти две крупнейшие политические группы продолжали формировать костяк Европарламента, обеспечивая относительную стабильность в принятии решений. Их доминирование, хотя и ослабленное, оставалось неоспоримым.

Обобщение ключевых различий

Однако именно различия между двумя электоральными циклами являются наиболее показательными, отражая фундаментальные сдвиги:

1. Институциональный контекст: Выборы 2009 года проходили до полного вступления в силу Лиссабонского договора, в то время как выборы 2014 года уже проходили в его рамках. Это привело к значительному расширению полномочий Европарламента и, что особенно важно, к введению процедуры «Spitzenkandidat», которая впервые была применена для избрания председателя Еврокомиссии (Жан-Клод Юнкер). Это принципиально изменило политическое значение европейских выборов.
2. Беспрецедентный рост евроскептических и крайне правых партий: Это стало ключевым отличием выборов 2014 года. Если в 2009 году евроскептики были заметны, но не определяли повестку, то в 2014 году они совершили прорыв. Успехи «Национального фронта» во Франции (25%) и UKIP в Великобритании (более 30%) показали готовность значительной части электората голосовать за силы, открыто выступающие против ЕС. Этот феномен был вызван комплексом факторов: от последствий экономического кризиса и политики «жёсткой экономии» до национальных протестных настроений против миграции и потери суверенитета.
3. Изменение традиционного соотношения сил в Европарламенте: Хотя центристы сохранили контроль, их позиции были ослаблены. ЕНП потеряла 44 места, АЛиДЕ — 17 мест, в то время как ПиСД немного укрепилась. Значительный рост показали и другие группы, что сделало Европарламент более фрагментированным и многополярным.
4. Влияние экономического кризиса на национальные политики: К 2014 году долгосрочные последствия кризиса 2008-2009 годов стали проявляться в более радикальных формах, влияя на национальные партийные системы. Кейс Греции и подъём СИРИЗА на критике «жёсткой экономии» стал ярким тому примером, демонстрируя, как общеевропейские проблемы могут катализировать внутриполитические изменения.

Заключение: Поворотный момент и новые вызовы

Выборы 2014 года стали поворотным моментом, отразившим нарастающую фрагментацию европейского электората и поставившим новые вызовы перед европейской интеграцией. Они показали, что ЕС не может игнорировать растущее недовольство и протестные настроения своих граждан. Успех евроскептиков и крайне правых сил стал индикатором глубоких проблем в общественном доверии к институтам ЕС и традиционным политическим элитам.

В перспективе, эти выборы задали тон для будущих электоральных циклов, предвещая усиление политической поляризации, необходимость более активного диалога с гражданами и поиск новых подходов к решению общеевропейских проблем. Они подчеркнули, что европейская интеграция — это не однонаправленный процесс, а динамичная система, подверженная влиянию как внутренних, так и внешних факторов, требующая постоянного внимания к меняющимся настроениям и потребностям её граждан.

Список использованной литературы

1. Итоги выборов в Европарламент: что стоит за успехом правых и евроскептиков? URL: http://sputnikipogrom.com/europe/13531/right-on/#.VQgrtOinCcc (дата обращения: 31.10.2025).
2. Мир после кризиса. Глобальные тенденции – 2025: меняющийся мир. Доклад Национального разведывательного совета США. URL: http://www.classs.ru/library/node/3547 (дата обращения: 31.10.2025).
3. Прорыв справа: новый состав Европарламента. URL: http://ria.ru/infografika/20140602/1009967976.html (дата обращения: 31.10.2025).
4. NUTS на официальном сайте Европейской комиссии. URL: http://epp.eurostat.ec.europa.eu/portal/page/portal/nuts_nomenclature/introduction51 (дата обращения: 31.10.2025).
5. Чумаков А. Н. Глобализация. Контуры целостного мира. 2-е изд. М.: Проспект, 2011.
6. Выборы в Европейском парламенте: сдвиги на партийно-политическом пространстве. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/vybory-v-evropeyskom-parlamente-sdvigi-na-partiyno-politicheskom-prostranstve (дата обращения: 31.10.2025).
7. Итоги выборов в Европейский парламент 2014 г.: общее и особенное. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/itogi-vyborov-v-evropeyskiy-parlament-2014-g-obschee-i-osobennoe (дата обращения: 31.10.2025).
8. Лиссабонский договор и его последствия для развития ЕС. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/lissabonskiy-dogovor-i-ego-posledstviya-dlya-razvitiya-es (дата обращения: 31.10.2025).
9. Лиссабонский договор: новый этап в развитии европейской интеграции. URL: https://www.mjil.ru/jour/article/view/178/175 (дата обращения: 31.10.2025).
10. Ваш справочник по Лиссабонскому договору. URL: https://www.eeas.europa.eu/sites/default/files/eu_and_lisbon_treaty_brochure_ru.pdf (дата обращения: 31.10.2025).
11. К итогам выборов в Европарламент в странах Центральной и Восточной Европы. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/k-itogam-vyborov-v-evroparlament-v-stranah-tsentralnoy-i-vostochnoy-evropy (дата обращения: 31.10.2025).
12. Выборы и избирательные кампании в Европе (2014–2015 гг.). URL: https://www.instituteofeurope.ru/images/uploads/doklad/320.pdf (дата обращения: 31.10.2025).
13. Камалова Р.У., Ушаков М.Н., Шварц Д.А. Оценка распределения влияния в Европейском парламенте в 1979–2014 гг. URL: https://wp.hse.ru/data/2016/09/27/1113098558/WP7_2015_02.pdf (дата обращения: 31.10.2025).
14. Выборы власть. URL: https://www.instituteofeurope.ru/images/uploads/doklad/293.pdf (дата обращения: 31.10.2025).
15. Выборы в Европейский парламент в посткоммунистических странах Европейского Союза: что они говорят о партийных системах этих стран? URL: https://cyberleninka.ru/article/n/vybory-v-evropeyskiy-parlament-v-postkommunisticheskih-stranah-evropeyskogo-soyuza-chto-oni-govoryat-o-partiynyh-sistemah-etih-stran (дата обращения: 31.10.2025).
16. Евросоюз: роль стран в принятии решений Совета ЕС. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/evrosoyuz-rol-stran-v-prinyatii-resheniy-soveta-es (дата обращения: 31.10.2025).
17. Сравнительная политика. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sravnitelnaya-politika-2012-3-9 (дата обращения: 31.10.2025).
18. Выборы как политический институт. Парламентские и президентские выборы в странах Центральной и Юго-Восточной Европы в 2014-2022 гг.: общее и особенное. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/vybory-kak-politicheskiy-institut-parlamentskie-i-prezidentskie-vybory-v-stranah-tsentralnoy-i-yugo-vostochnoy-evropy-v-2014-2022-gg-obschee-i-osobennoe (дата обращения: 31.10.2025).