«Повесть временных лет»: Комплексный анализ ключевого исторического источника и выдающегося литературного памятника Древней Руси

На протяжении многих веков «Повесть временных лет» (ПВЛ) остаётся не только фундаментом русской историографии, но и одним из самых загадочных и дискуссионных памятников древнерусской письменности. Она не просто хронологически фиксирует события, но и формирует мифологическую основу национального сознания, представляя собой уникальный синтез истории, литературы, богословия и фольклора. Актуальность ее изучения не угасает, поскольку каждый новый подход, каждая новая текстологическая или источниковедческая концепция открывает новые грани этого многогранного произведения, обеспечивая непрерывное обогащение понимания древнерусской культуры.

Данная работа ставит своей целью не просто изложение известных фактов, но глубокий, всесторонний анализ ПВЛ как комплексного явления — одновременно ценнейшего исторического источника, требующего критической проверки, и выдающегося литературного памятника, отражающего всю палитру древнерусской мысли и художественного слова. Мы стремимся ответить на ключевые исследовательские вопросы: какова современная текстологическая концепция ПВЛ, и какие гипотезы (Шахматов, Лихачев и др.) остаются дискуссионными; какие методологические подходы применяются при анализе ее достоверности; каковы ее жанровые и стилистические особенности; каково влияние устной традиции и фольклора; в чем заключается ее историко-культурная и мировоззренческая значимость; и, наконец, как эволюционировало изучение ПВЛ в отечественной науке, какие проблемы продолжают вызывать научные дискуссии.

Структура данной работы призвана обеспечить последовательное и логичное раскрытие заявленных тем. Начиная с определения базовых понятий и методологических принципов, мы перейдем к подробному разбору текстологических концепций, анализу рукописной традиции, критическому осмыслению достоверности сведений, исследованию жанрово-стилистического своеобразия и влияния фольклора. Завершит наше погружение анализ историко-культурного значения ПВЛ и обзор эволюции ее изучения, включая современные научные дискуссии. Таким образом, мы представим максимально полное и критически осмысленное представление о «Повести временных лет», призванное обогатить понимание этого фундаментального памятника.

Методологические основы и ключевые понятия в изучении древнерусского летописания

Прежде чем погрузиться в глубины «Повести временных лет», необходимо установить общий язык и определить те ключевые понятия, которые будут служить нашим аналитическим инструментарием. Изучение древнерусских летописей, и ПВЛ в частности, требует строгой методологической основы, опирающейся на принципы, разработанные в рамках источниковедения и текстологии. Без четкого понимания этих терминов и принципов невозможно адекватно оценить сложность и многомерность объекта исследования, ведь каждый из них вносит свой вклад в общее понимание древнерусской письменности.

Определения основных терминов

Начнем с фундаментальных понятий, без которых невозможно представить себе древнерусскую письменную культуру и науку о ней:

• Летопись – это особый исторический жанр, представляющий собой погодовую, более или менее подробную запись исторических событий. Сама этимология слова «летопись» указывает на характер изложения: запись событий каждого года обычно начинается словами: «в лѣто…» (то есть «в году…»). Летописи являются одним из главных источников сведений об истории страны, предоставляя бесценный материал не только о политической, но и о церковной, социально-экономической и культурной жизни Средневековой Руси и русских земель. Они служили также инструментом идеологического обоснования княжеской власти и пропаганды единства русских земель.
• Летописный свод – это не просто механическое продолжение труда предшественника, а результат сложной историографической и литературной работы его создателя. Летописец, работая над сводом, активно перерабатывал, изменял и дополнял материал, интегрируя новые сведения и осмысляя их в свете своего времени и идеологических установок. Под сводом понимается реконструкция текста, легшего в основу всех летописных списков данной редакции, при этом предполагаемый исходный текст называется протографом.
• Текстология – это отрасль филологии, которая занимается изучением произведений фольклора, письменности и литературы. Её главная цель – восстановить историю текста, критически проверить его и установить наиболее подлинный, авторский вариант для дальнейшего исследования, интерпретации и публикации. Основной принцип современной текстологии заключается в изучении истории текста как единого целого, а не в разрозненных «чтениях» отдельных мест. Задача текстолога – восстановить в подлинном виде не только смысл, но и стиль, слог, язык произведения.
• Источниковедение – это особая отрасль исторической науки, которая изучает исторические источники, закономерности их происхождения и развития, а также приемы их выявления, изучения и использования. В контексте древнерусских летописей, источниковедение позволяет определить степень достоверности сведений, выявить влияние различных культурных и политических факторов на создание текста, а также понять его место в общей системе исторических знаний.
• Литературный жанр – это исторически складывающаяся и развивающаяся группа литературных произведений, объединённая совокупностью формальных и содержательных свойств. В древнерусской литературе жанры часто были гибкими и взаимопроникающими, что особенно ярко проявляется в ПВЛ.
• Стилистика в литературоведении – это часть поэтики, раздел теории литературы, создающий систему понятий о свойствах художественной речи. Стилистика изучает эволюцию стилей в связи с историей литературного языка, а также универсальные приёмы языкового построения произведений литературы, помогая понять эстетическую ценность и художественное своеобразие летописных текстов.

Принципы источниковедческого анализа

Изучение «Повести временных лет» как исторического источника требует строгого соблюдения определенных методологических принципов. Источниковедение, как наука об исторических источниках, опирается на три важнейших постулата: историзм, диалектика и объективность.

• Принцип историзма предписывает рассматривать любой исторический источник, включая летописи, в контексте той эпохи, в которой он был создан. Это означает, что текст не может быть вырван из своего времени и должен анализироваться с учетом социально-политических, культурных и религиозных условий, влиявших на летописца. Понимая исторический контекст, мы можем адекватно интерпретировать мотивы, цели и мировоззрение автора, а также оценить степень его информированности и возможных предубеждений. Например, для ПВЛ важно учитывать период формирования Древнерусского государства, распространение христианства и борьбу за княжескую власть, что помогает распознать скрытые идеологические мотивы, побуждавшие летописцев к определенным акцентам.
• Принцип диалектики требует подходить к источнику как к динамичной системе, находящейся в постоянном развитии и взаимодействии с другими явлениями. Летопись – это не статичный монолит, а сложный, многослойный текст, который претерпевал изменения, дополнения и переработки на протяжении веков. Диалектический подход позволяет видеть внутренние противоречия текста, прослеживать эволюцию идей и представлений, а также учитывать взаимосвязь между формой и содержанием. Это особенно важно при изучении летописных сводов, где каждый новый редактор вносил свои коррективы, отражая меняющиеся идеологические и политические реалии.
• Принцип объективности настаивает на беспристрастном анализе источника, освобожденном от современных предвзятостей и субъективных интерпретаций. Исследователь должен стремиться максимально точно воссоздать первоначальный смысл текста, избегая его модернизации или подгонки под заранее заданные концепции. Это не означает, что интерпретация полностью исключается, но она должна быть строго обоснована данными самого источника и подкреплена сравнительным анализом с другими документами. В случае с ПВЛ, принцип объективности помогает критически оценивать сведения о легендарных событиях или идеологически окрашенных повествованиях, стремясь отделить факты от художественного вымысла или пропагандистских целей.

Эти принципы, работая в комплексе, позволяют источниковедам проводить глубокий и всесторонний анализ, выявляя не только прямые сведения, содержащиеся в летописи, но и скрытые смыслы, эволюцию текста и его подлинную ценность для понимания прошлого.

Текстологические концепции происхождения и формирования «Повести временных лет»

Происхождение и формирование «Повести временных лет» — одна из самых сложных и захватывающих загадок древнерусской филологии и истории. За столетнюю историю изучения ПВЛ возникли многочисленные гипотезы, споры вокруг которых не утихают до сих пор. В центре этих дискуссий, безусловно, стоит фигура выдающегося исследователя Алексея Александровича Шахматова, чьи труды заложили основы современного понимания летописной традиции.

Гипотеза А.А. Шахматова и его последователей

Алексей Александрович Шахматов, опираясь на глубокий сравнительно-текстологический анализ, предложил революционную для своего времени концепцию о многоэтапном формировании «Повести временных лет». Он предположил, что текст, известный нам сегодня, является результатом сложной компилятивной работы многих поколений летописцев.

В основе его гипотезы лежит идея существования так называемого «Древнейшего свода 1039 года», который, по мнению Шахматова, был доведен до 1037 года. Этот свод, предположительно составленный в Киеве, служил основой для последующих летописных работ. Он был основан на греческих переводных хрониках, таких как Хроника Георгия Амартола, и местном фольклорном материале, который отражал ранние предания о становлении Руси.

Дальнейшее развитие летописной традиции, согласно Шахматову, было связано с деятельностью монаха Никона Великого. В 1070-х годах «Древнейший свод» был продолжен и существенно дополнен Никоном. Этот летописный свод Никона (или «Никоновский свод») стал важным этапом, обогатившим повествование новыми сведениями и переработками.

Однако и на этом история не заканчивалась. Шахматов считал, что именно летописный свод Никона лег в основу «Начального свода», составленного в 1093–1095 годах игуменом Иоанном в Киево-Печерском монастыре. Эта гипотеза «Начального свода» была разработана Шахматовым для объяснения заметных различий в летописном тексте, который сохранился в новгородских летописях (в частности, в Новгородской первой летописи младшего извода) и в киевской «Повести временных лет». «Начальный свод», хотя и не дошел до нас в оригинале, по Шахматову, представляет собой важный переходный этап, который отразился в новгородском летописании и демонстрировал более раннюю редакцию событий.

Наконец, сам текст, который мы сегодня называем «Повестью временных лет», по гипотезе Шахматова, был создан в несколько редакций. Первая, несохранившаяся, редакция ПВЛ была составлена монахом Нестором в 1110–1113 годах в Киево-Печерском монастыре. Именно Нестор, как полагал Шахматов, собрал воедино и литературно обработал разрозненные сведения предшествующих сводов, придав им единую концепцию и стиль.

Гипотеза А.А. Шахматова, несмотря на свою сложность и гипотетичность некоторых положений, стала краеугольным камнем в изучении древнерусского летописания и породила целую научную школу, методология которой активно используется и поныне. Многие его последователи, такие как М.Д. Присёлков, Л.В. Черепнин, А.Н. Насонов, Д.С. Лихачев, Я.С. Лурье и О.В. Творогов, уточнили и дополнили его наблюдения и выводы об истории древнейшего летописания, но базовая схема Шахматова осталась основополагающей.

Критический анализ шахматовской концепции и альтернативные взгляды

Несмотря на доминирующее положение гипотезы А.А. Шахматова в отечественном источниковедении, его концепция не избежала критического переосмысления и альтернативных взглядов. Сама многослойность и сложность «Повести временных лет» всегда порождала дискуссии, и некоторые исследователи предлагали свои подходы к пониманию её происхождения.

Один из ключевых аспектов критики касается представления о ПВЛ как о результате последовательного наслоения множества предшествующих сводов. Некоторые исследователи, например, И.П. Еремин и А.А. Шайкин, высказывали мнение о том, что ПВЛ следует рассматривать как относительно цельный летописный текст, единый памятник, а не как механическую компиляцию. Они предполагали, что первоначальный текст мог быть создан одним автором или небольшой группой, которая интегрировала источники более органично, чем это представлялось в шахматовской схеме. Эти подходы ставят под сомнение идею о «Начальном своде» как отдельном, предшествующем ПВЛ произведении, предполагая, что авторство ранних хроник могло быть приписано Сильвестру, а не Иоанну.

Критически оценивал сравнительно-текстологический метод Шахматова и С.Я. Сендерович. Он считал, что этот метод, при всей его значимости, уже исчерпал свои возможности и не всегда способен прояснить своеобразие структуры и семантики памятника. Сендерович призывал к более глубокому анализу литературных и смысловых пластов летописи, выходя за рамки чисто текстологического сравнения редакций. Его подход акцентировал внимание на художественной ценности текста и его внутреннем единстве, а не на поиске многочисленных «протографов». Разве не в этом кроется истинная глубина понимания древнерусской словесности?

Важно отметить, что даже сам А.А. Шахматов в ходе своих многолетних исследований неоднократно корректировал и уточнял свою гипотезу, что свидетельствует о чрезвычайной сложности и дискуссионности проблемы. Его колебания в оценке этапов работы над текстом, датировках сводов и авторстве указывают на то, что реконструкция древнерусского летописания — это всегда научный поиск, а не догма. Например, в разные периоды Шахматов по-разному определял соотношение между «Начальным сводом» и «Повестью временных лет», иногда склоняясь к тому, что «Начальный свод» мог быть не самостоятельным произведением, а лишь одной из ранних редакций, предшествующих Несторовой.

Таким образом, хотя гипотеза Шахматова остается фундаментальной, современная наука активно ищет новые подходы, стремясь к более полному и многогранному пониманию генезиса ПВЛ, учитывая не только текстологические, но и литературные, культурные и даже психологические аспекты создания этого великого памятника.

Источники «Повести временных лет»: детальный обзор

«Повесть временных лет» не является оригинальным произведением в современном смысле слова, а представляет собой грандиозную компиляцию, собравшую воедино сведения из самых разнообразных источников. Именно это делает её бесценным свидетельством культурных связей Древней Руси и широты кругозора её создателей. Летописец, как искусный архивариус и рассказчик, интегрировал в своё повествование как переводные, так и оригинальные русские тексты.

Переводные источники:

1. Византийская Хроника Георгия Амартола: Этот источник является одним из самых значимых. Хроника византийского монаха Георгия Амартола (греч. ἁμαρτωλός — «грешник»), доведенная до 842 года, а затем продолженная до 948 года, стала для древнерусских книжников образцом всемирной истории. Из неё ПВЛ черпала сведения о библейской истории, ранней истории человечества, о византийских императорах и, что особенно важно, о событиях, связанных с Русью, например, о походах Олега и Игоря на Константинополь.
2. Краткий «Летописец» патриарха Никифора: Этот византийский источник, представляющий собой краткую хронику, также использовался для дополнения и уточнения хронологических сведений, особенно в ранних частях ПВЛ.
3. Житие Василия Нового: Этот агиографический текст, повествующий о жизни византийского святого, служил не только источником нравственных поучений, но и содержал элементы пророчеств и чудес, которые могли быть использованы летописцем для придания повествованию большей назидательности и драматизма.
4. «Повесть о поселении славян на Дунае и нашествии угров»: Этот текст, вероятно, представлял собой перевод или переработку какого-то византийского или южнославянского источника, объясняющего расселение славян и их раннюю историю, что было крайне важно для обоснования места Руси во всемирной истории.

Оригинальные русские источники:

1. Русско-византийские договоры: В текст ПВЛ были дословно включены тексты важнейших международных документов — договоров Руси с Византией 911, 944 и 971 годов. Это уникальный случай, когда столь древние дипломатические акты сохранились именно в летописном контексте, подтверждая не только их историческую значимость, но и стремление летописца к документальной достоверности.
2. Русские жития: Летопись активно использовала агиографические произведения, такие как жития княгини Ольги и князя Владимира. Эти тексты не только прославляли святых правителей, но и формировали идеал христианского государя, укрепляя государственную и церковную идеологию.
3. Сказания и народные предания: «Повесть временных лет» является сокровищницей древнерусского фольклора. Летописец бережно сохранил многочисленные сказания и народные предания, такие как легенды о призвании варягов, о смерти Олега от коня, о мести княгини Ольги древлянам, о белгородском киселе. Эти устные рассказы, передававшиеся из поколения в поколение, придавали летописи живость, поэтичность и особую народную мудрость.
4. Документы из княжеского архива: Предполагается, что летописец имел доступ к княжеским архивам, откуда черпал сведения о датах, именах, событиях, связанных с деятельностью князей. Это могли быть списки указов, грамот, сообщения о военных походах и строительстве.
5. Ранние летописные записи: Как отмечал А.А. Шахматов, ПВЛ основывается на более старших по времени произведениях и зачастую их цитирует, в том числе и несохранившиеся ныне ранние летописные своды, такие как «Древнейший свод 1039 года» и «Начальный свод».

Таким образом, «Повесть временных лет» представляет собой мозаику из различных источников, искусно собранных и объединенных единой идеологической и художественной концепцией. Этот компилятивный характер не умаляет её значимости, а, напротив, подчеркивает уникальность как памятника, вобравшего в себя интеллектуальные и культурные достижения своего времени.

Рукописная традиция и редакции «Повести временных лет»: текстологические аспекты

Сложная история создания «Повести временных лет» не ограничивается множеством источников и гипотезами о её ранних редакциях. Сама рукописная традиция этого памятника чрезвычайно богата и разнообразна, что является вызовом для текстологов и источником постоянных научных дискуссий. Полный текст ПВЛ не сохранился в первоначальном виде, но дошел до нас в составе более поздних летописных сводов, каждый из которых имеет свои особенности и отражает определенный этап редактирования.

Сохранившиеся списки «Повести временных лет»

На сегодняшний день полный текст «Повести временных лет» известен по пяти основным спискам XIV—XVI веков, каждый из которых является бесценным свидетельством древнерусской книжной культуры:

1. Лаврентьевский список (1377 год): Это один из древнейших и наиболее авторитетных списков. Он был переписан монахом Лаврентием для суздальского князя Дмитрия Константиновича. Лаврентьевская летопись содержит текст ПВЛ, доведенный до 1110 года, и считается одним из наиболее близких к Сильвестровской редакции (1116 года) источником. Её значимость трудно переоценить, поскольку она является основной для многих исследований и изданий ПВЛ.
2. Ипатьевский список (начало 1420-х годов): Этот список, названный по месту обнаружения в Ипатьевском монастыре в Костроме, также является одним из важнейших. Он содержит текст ПВЛ, доведенный до 1118 года. Ипатьевская летопись, предположительно, отражает третью редакцию ПВЛ и отличается от Лаврентьевской не только хронологическим охватом, но и некоторыми текстологическими особенностями, представляя собой ценный параллельный источник.
3. Радзивилловский список (конец XV века): Уникальность этого списка заключается в его миниатюрах – 617 цветных иллюстрациях, которые являются бесценным источником информации о быте, одежде, архитектуре и представлениях Древней Руси. Текстологически Радзивилловский список близок к Лаврентьевскому и отражает ту же редакцию ПВЛ.
4. Московско-Академический список (конец XV века): Этот список также является важным источником для изучения ПВЛ и близок по своему содержанию к Лаврентьевской летописи. Он дополняет картину текстологической традиции, позволяя прослеживать распространение и переписывание различных редакций.
5. Хлебниковский список (конец 1550-х — начало 1560-х годов): Этот список является частью Ипатьевской летописи и особенно ценен тем, что в его заглавии (которое, однако, относится к XIV веку) читается имя Нестора летописца: «Летописец Рускый с Богом починаем повести временных лет Нестера черноризца Федосиева манастыря Печерскаго, откуду есть пошла Рускаа земля». Это прямое указание на авторство Нестора, хотя и вызывает споры среди исследователей, является важным свидетельством ранней традиции.

Эти пять списков, несмотря на свою разновременность и региональные особенности, являются основой для реконструкции и изучения текста «Повести временных лет», позволяя прослеживать его эволюцию и разнообразие.

Вторая редакция (Сильвестровская)

«Повесть временных лет» дошла до нас, как правило, в двух основных редакциях, условно именуемых второй и третьей. Вторая редакция, известная как Сильвестровская, занимает особое место в истории текста.

Согласно гипотезе А.А. Шахматова, эта редакция была отредактирована игуменом Выдубицкого Михайловского монастыря Сильвестром в 1116 году. Её текст сохранился в Лаврентьевской, Радзивилловской и Московско-Академической летописях, что подтверждает её широкое распространение и значимость. Сама вторая редакция доведена до известия о чудесном видении в Киево-Печерском монастыре в 1110 году и содержит прямую запись игумена Сильвестра о написании им «Летописца» в 1116 году, что является важным текстологическим маркером.

Особенности и изменения Сильвестровской редакции:

Переработка Сильвестра была не просто механическим продолжением, а целенаправленной редакторской работой, отражавшей определённые политические и идеологические установки того времени. В основном изменения касались событий, связанных со временем княжения Святополка Изяславича и Владимира Мономаха.

• Акцент на Владимире Мономахе: Сильвестр, будучи игуменом Выдубицкого монастыря, который поддерживал Владимира Мономаха, естественно, переработал текст таким образом, чтобы подчеркнуть роль Мономаха. Он стремился показать его как мудрого, миролюбивого и дальновидного правителя, который прилагал все усилия для сохранения единства Русской земли.
• Роль в Любечском съезде 1097 года: Особое внимание уделяется описанию Любечского съезда князей 1097 года. В Сильвестровской редакции подчеркивается ведущая роль Владимира Мономаха в организации этого съезда и его стремление к примирению князей. Его речь, призывы к прекращению междоусобиц и сохранению мира между братьями-князьями выделены и усилены, что должно было служить образцом для подражания и напоминанием о важности единства.
• Идеологическая направленность: Редакция Сильвестра носила ярко выраженный идеологический характер. Она была призвана укрепить авторитет Киевского княжества и, в частности, Владимира Мономаха, как центральной фигуры в политической жизни Руси. Через переработку текста Сильвестр стремился создать идеал княжеской власти, основанный на христианских ценностях и заботе о Русской земле.

Таким образом, Сильвестровская редакция не просто продолжает летописное повествование, но и вносит существенные коррективы, отражающие политическую конъюнктуру и мировоззрение своего создателя, что делает её ценным объектом для источниковедческого анализа.

Третья редакция и проблема авторства Нестора

Наряду с Сильвестровской редакцией, в науке выделяется и третья редакция «Повести временных лет», которая представляет собой еще один виток в сложной истории этого текста.

Третья редакция:

Согласно гипотезе А.А. Шахматова, третья редакция ПВЛ была составлена примерно в 1117 году. Её создание связывается с именем новгородского князя Мстислава Владимировича, сына Владимира Мономаха, по чьему поручению, предположительно, и велась работа. Эта редакция отразилась в Ипатьевской летописи, а также в Хлебниковском списке, который является её вариантом. Отличительной чертой третьей редакции является то, что она доведена до 1118 года, что на восемь лет позже, чем Лаврентьевская летопись, заканчивающаяся 1110 годом. Различия в датировке окончания текста ПВЛ (1110 г. в Лаврентьевской и 1118 г. в Ипатьевской) связываются с неоднократным редактированием летописи, что подтверждает её динамичный и развивающийся характер. В этой редакции могли быть внесены новые сведения, отражающие интересы новгородского княжества или более актуальные политические события.

Проблема авторства Нестора:

Вопрос об авторстве «Повести временных лет» является одним из самых острых и дискуссионных в источниковедении. Традиционно автором ПВЛ считается монах Киево-Печерского монастыря Нестор. Это представление основано, в частности, на заглавии Хлебниковского списка, где прямо указано: «Летописец Рускый с Богом починаем повести временных лет Нестера черноризца Федосиева манастыря Печерскаго, откуду есть пошла Рускаа земля». Это свидетельство, датируемое XIV веком, долгое время считалось неоспоримым доказательством.

Однако современная наука относится к этому вопросу с большей осторожностью и скептицизмом:

• Отсутствие автографа: Ни одного автографа Нестора не сохранилось. Все списки ПВЛ являются поздними копиями, и прямое указание на авторство Нестора появляется относительно поздно (XIV век), что вызывает вопросы о его достоверности.
• Коллективный труд: Большинство исследователей склоняются к мысли, что ПВЛ является результатом коллективного труда многих летописцев и редакторов. Идея о том, что один человек мог создать такой грандиозный и сложный текст, охватывающий столь широкий хронологический и тематический диапазон, кажется маловероятной.
• Гипотезы Шахматова: Сама гипотеза Шахматова о существовании нескольких предшествующих сводов (Древнейший свод, свод Никона, Начальный свод) подразумевает, что Нестор был скорее талантливым редактором и компилятором, чем единоличным автором всего текста. Его роль заключалась в систематизации, литературной обработке и придании единой идейной направленности разрозненным сведениям.
• Различия в редакциях: Существование разных редакций (Сильвестровской, третьей), отличающихся не только хронологией, но и идеологическими акцентами, также указывает на то, что текст ПВЛ постоянно перерабатывался и дополнялся разными лицами в разное время. Если бы Нестор был единоличным автором, то логично было бы ожидать большей текстологической стабильности.
• «Моралист, а не политик»: Некоторые исследователи, как И.П. Еремин, рассматривали летописцев скорее как моралистов, а не политиков, которые основывали свои рассказы на легендах. Это позволяет предположить, что вопрос авторства мог быть вторичен по отношению к назидательной и поучительной функции летописи.

Таким образом, хотя имя Нестора прочно ассоциируется с «Повестью временных лет», современная наука склоняется к более сложной концепции, рассматривая его скорее как одного из ключевых редакторов или создателей одной из ранних редакций, а не как единственного и единоличного автора всего произведения. Этот вопрос остается предметом активных научных дискуссий.

«Повесть временных лет» как исторический источник: проблемы достоверности и интерпретации

«Повесть временных лет» — это не просто литературный памятник, но и важнейший источник для изучения истории Древней Руси. Однако, как и любой другой исторический документ, она требует критического подхода, проверки на достоверность и глубокой интерпретации. Методологические подходы, разработанные в источниковедении, позволяют нам отделить факты от легенд, выявить возможные искажения и понять истинную ценность летописных сведений.

Методологические подходы в изучении достоверности летописи

В истории изучения «Повести временных лет» сформировались несколько ключевых методологических подходов, направленных на оценку её достоверности:

1. Принцип критического издания текста А. Шлецера: Немецкий историк Август Людвиг Шлецер (1735–1809) посвятил сорок лет своей жизни тщательному анализу и критике текста Нестора. Его целью было «очистить» летопись от многочисленных описок переписчиков, исправлений и ошибок, которые накапливались на протяжении веков. Шлецер не просто стремился установить наиболее правильное чтение текста, но и разработал принцип критического издания, который подразумевал не только сравнение различных списков, но и логический, содержательный анализ, позволяющий выявлять внутренние противоречия и внешние несоответствия. Его работы заложили основы научной текстологии древнерусских памятников, продемонстрировав, что к летописям нельзя относиться как к безусловно достоверным документам, требующим лишь прочтения.
2. Метод логически смыслового анализа А.А. Шахматова: Продолжая традиции Шлецера, Алексей Александрович Шахматов развил свой уникальный метод логически смыслового анализа. Он подходил к летописи не как к застывшему тексту, а как к живому организму, который постоянно изменялся и дополнялся. Шахматов оценивал каждую летописную запись, каждое исправление или подновление с точки зрения соответствия идейному замыслу летописца. Он стремился понять, почему именно в этот момент и именно эти изменения были внесены, какие идеологические или политические цели они преследовали. Его метод позволял реконструировать историю создания летописных сводов, выявлять их источники, определять авторские интенции и, в конечном итоге, более глубоко оценивать достоверность отдельных фрагментов. Шахматовская школа, с её акцентом на реконструкции «протографов» и прослеживании эволюции текста, стала доминирующей в отечественной историографии.

Эти методологические подходы, хотя и развивались в разное время, взаимно дополняют друг друга, предоставляя исследователям мощный инструментарий для критического анализа древнерусских летописей.

Дискуссии о достоверности сведений и проблема подлинности

Вокруг «Повести временных лет» постоянно ведутся оживленные научные споры, касающиеся не только её происхождения, но и, что не менее важно, достоверности содержащихся в ней сведений. Эти дискуссии являются неотъемлемой частью процесса изучения памятника и отражают сложность работы с древними источниками.

Одним из наиболее острых вопросов является проблема авторства «Повести». Хотя традиция приписывает её монаху Нестору, как мы уже отмечали, это утверждение оспаривается некоторыми исследователями. Отсутствие автографа, позднее появление имени Нестора в списках и сложная, компилятивная структура текста заставляют рассматривать ПВЛ как продукт коллективного труда или нескольких авторов, каждый из которых вносил свой вклад в определённое время.

Не менее жаркие дебаты разворачиваются вокруг «Призвания варягов» и, в целом, всей проблемы норманизма и антинорманизма. Рассказ о призвании Рюрика и его братьев для княжения в Новгороде (под 862 годом) является центральным в летописном повествовании о начале Русского государства. Норманисты видят в этом рассказе свидетельство важной роли скандинавских племен (варягов) в формировании государственности у восточных славян, тогда как антинорманисты считают его поздней летописной вставкой, стилизованной под легенду, целью которой было объяснить происхождение княжеской династии и обосновать её легитимность. Они указывают на литературную обработку, возможное влияние скандинавских саг и недостаток подтверждающих археологических данных для некоторых аспектов рассказа.

Кроме того, до сих пор нет однозначного решения проблемы отнесения «Повести» к историческим источникам. Летопись содержит не только хроникальные записи, но и многочисленные сказания, легенды, элементы фольклора. Это поднимает вопрос о степени её подлинности: является ли она достоверным историческим документом в современном понимании, или же это, скорее, историко-литературное произведение, в котором факты переплетаются с художественным вымыслом и морально-назидательными целями? Активно обсуждается вопрос о том, насколько критически следует подходить к каждому летописному известию, отделяя историческое ядро от последующих наслоений и интерпретаций.

Эти дискуссии подчеркивают, что «Повесть временных лет» — это не просто набор фактов, а сложное культурное явление, требующее постоянного критического осмысления и многогранного подхода. Отделение зёрен от плевел здесь является ключевой задачей для любого серьезного исследователя.

«Повесть временных лет» как сборник легенд: взгляд И.П. Еремина

В потоке научных дискуссий о достоверности «Повести временных лет» особое место занимает позиция литературоведа И.П. Еремина, который предложил радикально иной взгляд на этот памятник. В отличие от источниковедов, которые стремились вычленить из летописи максимально достоверные факты, Еремин акцентировал внимание на её литературно-художественной природе.

И.П. Еремин утверждал, что к «Повести временных лет» следует относиться скорее как к сборнику легенд и сказаний, а не как к строго историческому документу в современном смысле. Он считал, что авторов ПВЛ следует рассматривать скорее как моралистов, а не политиков. Это означает, что главной целью летописца было не столько объективное и точное изложение исторических событий, сколько нравственное поучение, формирование определённой системы ценностей и моральных ориентиров для читателя. Летописец, по Еремину, часто основывал свой рассказ на легендах, не стремясь к их критической проверке, а используя их для иллюстрации определённых идей и создания художественных образов.

Критический анализ позиции И.П. Еремина:

Позиция Еремина, безусловно, имеет под собой основания. Действительно, ПВЛ изобилует элементами фольклора, чудес, нравоучительных диалогов и панегириков, что сближает её с литературой, а не с сухой хроникой. Рассказы о смерти Олега от коня, о белгородском киселе, о мести Ольги древлянам — всё это примеры того, как легендарные сюжеты органично вплетаются в историческое повествование.

Однако, полностью сводить ПВЛ к сборнику легенд было бы упрощением. Этой позиции можно противопоставить следующие аргументы:

• Документальные включения: В ПВЛ содержатся точные тексты русско-византийских договоров 911, 944, 971 годов, а также выписки из византийских хроник. Эти включения свидетельствуют о стремлении летописца к документальной достоверности и работе с письменными источниками.
• Хронологический принцип: Основа летописи – это погодные записи, что является характерной чертой исторического жанра. Летописец стремился к хронологической последовательности и фиксации событий, что отличает его от чисто литературного произведения.
• Идеологическая функция: ПВЛ несла и важную идеологическую функцию, обосновывая единство Русской земли, легитимность княжеской власти и роль христианства. Эти цели не могли быть достигнуты исключительно через легенды, требовалась связь с реальными историческими событиями.
• Подтверждение из других источников: Как будет показано далее, многие сведения ПВЛ подтверждаются иностранными источниками, что свидетельствует о наличии в ней исторического ядра.

Таким образом, позиция И.П. Еремина, несмотря на её провокационность и акцент на литературной составляющей, скорее дополняет, чем опровергает взгляд на ПВЛ как на исторический источник. Она напоминает о необходимости учитывать художественно-нравственный аспект летописи и критически подходить к каждой её части, различая фактические сведения от литературной обработки и легендарных наслоений. ПВЛ – это уникальный синтез истории и литературы, где они неразрывно связаны.

Подтверждение достоверности сведений ПВЛ

Несмотря на все сложности текстологического анализа и научные дискуссии о степени достоверности, «Повесть временных лет» остается краеугольным камнем в изучении истории Древней Руси. Её ценность как исторического источника подтверждается не только внутренним анализом, но и многочисленными совпадениями с независимыми внешними источниками. Эти параллели позволяют утверждать, что в основе летописного повествования лежит значительное историческое ядро.

Примеры совпадений сведений ПВЛ с иностранными источниками:

1. Византийские хроники и походы русских князей:
   • Поход Олега на Константинополь (907 г.): «Повесть временных лет» подробно описывает легендарный поход князя Олега на Царьград, завершившийся победой и заключением выгодного для Руси договора. Хотя византийские источники не упоминают самого похода 907 года, они подтверждают заключение русско-византийского договора в 911 году. Более того, греческие хроники и акты Константинопольского патриархата содержат сведения о русских послах в Византии и о торговых связях, что косвенно подтверждает активные отношения, описанные в ПВЛ.
   • Поход Игоря на Константинополь (941 и 944 гг.): Летопись повествует о двух походах князя Игоря. Первый, неудачный, поход 941 года, когда русский флот был разгромлен «греческим огнем», находит полное подтверждение в византийских хрониках, в частности, у Продолжателя Феофана. Второй поход 944 года, завершившийся мирным договором, также отражен в византийских источниках, а текст самого договора, включенный в ПВЛ, является бесценным документальным свидетельством.
   • Походы Святослава (960-е гг.): Деятельность князя Святослава Игоревича в Болгарии и его войны с Византией подробно описаны в «Повести временных лет» и находят многочисленные подтверждения в работах византийских историков, таких как Лев Диакон и Скилица. Они описывают те же сражения, переговоры и итоги конфликтов, что и русская летопись, хотя и с разных позиций.
2. Арабские летописи и Крещение Руси:
   • Крещение Руси (988 г.): «Повесть временных лет» подробно излагает историю Крещения Руси князем Владимиром. Хотя арабские источники не дают столь детального описания, как ПВЛ, они содержат упоминания о принятии христианства на Руси. Например, арабский историк Яхья Антиохийский в своей хронике упоминает о христианизации Руси в конце X века, что совпадает с летописной датировкой. Эти сведения, хоть и не столь развернутые, подтверждают факт масштабного религиозного преобразования на Руси, описанного в ПВЛ.

Таким образом, несмотря на наличие в «Повести временных лет» элементов фольклора и литературной обработки, её ключевые исторические сведения неоднократно подтверждаются независимыми иностранными источниками. Это позволяет рассматривать ПВЛ не только как литературный памятник, но и как ценный, хотя и требующий критического анализа, исторический документ, без которого невозможно реконструировать картину древнерусского прошлого.

Жанрово-стилистическое своеобразие «Повести временных лет»

«Повесть временных лет» — это не только хроника событий, но и выдающийся образец древнерусской литературы, обладающий уникальным жанровым и стилистическим своеобразием. Её создатели не просто фиксировали факты, но облекали историю в художественные формы, что делает ПВЛ многогранным произведением на стыке разных видов словесности.

Компилятивный характер и литературные жанры

Одной из фундаментальных характеристик «Повести временных лет» является её компилятивный характер. Это означает, что летописец не создавал текст «с нуля», а искусно интегрировал в него широкий спектр уже существовавших письменных и устных произведений. Эта компилятивность проявляется в удивительном жанровом разнообразии, которое включает:

• Погодные записи: Это простейшая и наиболее фундаментальная единица летописи, лаконично фиксирующая факты по годам. Например: «В лето 6377 (869) крещена бысть вся земля болгарская». Эти записи служат хронологическим стержнем повествования.
• Сказания: Летопись обильно насыщена сказаниями, которые часто носят легендарный характер и отражают народную память. Примеры — сказания о призвании варягов, о смерти Олега от коня, о мести княгини Ольги древлянам, о белгородском киселе. Эти сказания придают повествованию эпический размах и драматизм.
• Повести: Более развитые, чем сказания, нарративные формы, имеющие более сложный сюжет и композицию. Например, «Повесть о ослеплении Василька Теребовльского» или «Поучение Владимира Мономаха» (хотя последнее является отдельным произведением, включенным в состав летописи).
• Жития: Агиографические тексты, прославляющие святых. В ПВЛ включены элементы житий княгини Ольги и князя Владимира, которые показывают их путь к христианству и служат назидательным примером.
• Хронографы и патерики: Выдержки из византийских хронографов (например, Георгия Амартола) и патериков (сборников рассказов о жизни монахов-отшельников) обогащали летопись сведениями о всемирной истории и примерами благочестия.
• Юридические документы: Уникальной особенностью является включение в текст русско-византийских договоров 911, 944 и 971 годов, что подчеркивает стремление к документальной достоверности и исторической точности.
• Церковные легенды: Различные предания о чудесах, видениях, основании монастырей, которые служили для укрепления христианской веры и авторитета церкви.
• Панегирическая литература: Летопись содержит похвалы князьям, описывающие их добродетели и ратные подвиги. Эти княжеские биографии и похвалы имели целью прославить правителей и обосновать их легитимность.
• Лирические плачи-причети: В некоторых местах летописи можно встретить элементы лирических плачей, выражающих скорбь по погибшим князьям или разрушенным городам, что придает тексту эмоциональную глубину.

Таким образом, ПВЛ представляет собой сложный жанровый конгломерат, в котором историческая хроника переплетается с художественной прозой, агиографией, публицистикой и фольклором, создавая уникальную картину древнерусского мира.

Отличия древнерусских летописей от западноевропейской анналистики

При изучении «Повести временных лет» особенно важно осознавать её уникальность на фоне средневековой европейской письменной традиции. Русские летописи, хотя и имеют общие черты с западноевропейскими анналами и хрониками, обладают существенными отличиями, которые делают их самобытным явлением.

Западноевропейские анналы (от лат. annales — ежегодные записи) и хроники преимущественно представляли собой лаконичные погодные записи, фиксирующие наиболее важные события года: войны, голод, эпидемии, смерть правителей. Они были сухи, фактографичны и, как правило, лишены художественной обработки. Их основная функция заключалась в сохранении хронологической последовательности и минимальной фиксации фактов.

Русские летописи, напротив, были значительно более компилятивны и литературно-художественны. Они не ограничивались простым перечислением событий, а стремились к созданию полноценного, зачастую драматического и назидательного повествования. Летописцы облекали историю в литературно-художественные формы, украшая, по выражению Д.С. Лихачева, «вымыслом правду». Это делало русские летописи гораздо более живыми и увлекательными для читателя.

Основные отличия:

1. Компилятивность: Русские летописи активно включали в себя не только хроникальные записи, но и целые самостоятельные литературные произведения. Это могли быть:
   • Повести и сказания: Например, о белгородском киселе, о походе Игоря на Царьград.
   • Агиографические материалы: Жития святых князей, проповеди.
   • Фольклорные элементы: Народные предания, легенды, пословицы, поговорки.
   • Документы: Тексты договоров, законодательные акты.
   • Обширные рассказы о жизни и деяниях князей и святых: Эти рассказы часто носили характер княжеских биографий или панегириков.
2. Художественная обработка: Летописцы не боялись использовать художественные приемы: метафоры, сравнения, эпитеты, элементы прямой речи. Они стремились вызвать у читателя эмоциональный отклик, а не просто информировать.
3. Идеологическая и назидательная функция: Русские летописи часто имели ярко выраженную идеологическую направленность, обосновывая княжескую власть, единство Русской земли, преимущества христианства. Они служили инструментом воспитания и назидания, формируя моральные идеалы.
4. Синтез жанров: В одной летописи могли уживаться хроника, житие, поучение, воинская повесть, сказание. Это создавало уникальный синтез, несвойственный западноевропейской анналистике, которая была более жанрово дифференцирована.

Таким образом, древнерусские летописи, и ПВЛ в особенности, представляют собой гораздо более сложное и многогранное явление, чем их западноевропейские аналоги. Они являются не только источником исторических фактов, но и сокровищницей древнерусской литературы, мысли и мировоззрения.

Стилистические особенности

Стилистика «Повести временных лет» отличается богатством и многообразием, что обусловлено её компилятивным характером и включением текстов различного происхождения. Д.С. Лихачев характеризовал летописный стиль XI-XIII веков как «стиль монументального историзма», подчеркивая его эпичность, торжественность и стремление к изображению масштабных исторических событий.

Можно выделить несколько ключевых стилистических пластов:

1. Эпический повествовательный стиль: Этот стиль, тесно связанный с устной поэзией и фольклором, преобладает в ранних частях летописи, особенно там, где речь идёт о дохристианской Руси и легендарных событиях. Для него характерны:
   • Повторы и тавтологии: Усиливающие впечатление и облегчающие запоминание (например, «идти и идти», «воевать и воевать»).
   • Эпические формулы: Устойчивые выражения, характерные для народных сказаний.
   • Гиперболы: Преувеличения для усиления художественного эффекта (например, описание несметных полчищ врагов).
   • Торжественность и патетика: Создание героического образа князей и Руси.
2. Историко-документальный стиль: Преобладает в описании конкретных исторических событий, особенно в более поздних частях летописи. Этот стиль стремится к фактографичности и точности, хотя и не исключает авторской оценки. Для него характерны:
   • Лаконичность и точность: Особенно в погодных записях, где фиксируются ключевые факты.
   • Хронологический принцип изложения: Строгое следование последовательности лет.
   • Включение документальных материалов: Прямые цитаты из договоров, княжеских посланий, что придает повествованию официальный характер.
   • Отсутствие излишних тропов: Выразительность достигается за счет ясности изложения и значимости описываемых событий, а не за счет обилия метафор. Летописец фиксирует не только «деяния» князя, но и их результаты, что придает повествованию конкретность.
3. Агиографический стиль: Проявляется в тех частях летописи, где описываются жизни и деяния святых князей (например, Владимира). Этот стиль служит для утверждения нравственных идеалов князя-правителя и имеет назидательный характер. Для него характерны:
   • Прославление добродетелей: Акцент на благочестии, мудрости, милосердии князя.
   • Описания чудес и знамений: Подчеркивающие святость героя.
   • Дидактичность: Прямые поучения и морализаторские выводы.
   • Символизм: Использование символических образов для передачи религиозных идей.

Таким образом, стилистика «Повести временных лет» представляет собой сложный сплав, где каждый из этих стилей используется летописцем в зависимости от описываемого материала и преследуемых целей. Это позволяет ПВЛ быть одновременно и строгим историческим документом, и высокохудожественным литературным произведением.

Роль князя-воина и прямая речь

В сердцевине исторического повествования «Повести временных лет» находится фигура князя. Он не просто правитель, но центральный герой многочисленных повестей и сказаний, воплощение идеалов древнерусского общества. Летописец выстраивает образ князя, который является одновременно воином-защитником рубежей страны, строителем храмов, ревнителем просвещения и праведным судией своих подданных.

• Князь-воин: Образ князя-воина раскрывается через описания многочисленных походов, сражений и побед над врагами. Летописец прославляет мужество, доблесть и стратегический талант князей, таких как Олег, Игорь, Святослав, Владимир. Эти описания не только фиксируют исторические события, но и формируют героический эпос, вдохновляющий читателя на защиту отечества.
• Строитель и просветитель: Князья также представлены как созидатели. Это проявляется в рассказах о строительстве городов, крепостей, а особенно церквей и монастырей. Деятельность Владимира по крещению Руси и последующему возведению храмов, учреждению школ и монастырей подчеркивает его роль как просветителя и основателя христианской государственности.
• Праведный судия: Важной чертой идеального князя является его справедливость и забота о подданных. Летопись приводит примеры мудрых решений, справедливых судов и милосердия князей, что формирует образ правителя, пекущегося о благе своего народа.

Использование прямой речи исторических лиц:

Особый художественный прием, активно используемый в «Повести временных лет», – это включение прямой речи исторических лиц. Этот прием не только оживляет повествование, делая его более драматичным и непосредственным, но и свидетельствует о высоком ораторском мастерстве летописца. Прямая речь в ПВЛ выполняет несколько функций:

1. Характеристика персонажей: Через слова князей, воевод, послов раскрываются их характеры, мотивы и мировоззрение. Например, речи Святослава перед битвой или диалоги Владимира с послами разных религий позволяют читателю глубже понять их личности.
2. Драматизация событий: Прямая речь придает событиям динамизм и напряжение. Диалоги между князьями перед важными решениями или обращения к дружине перед битвой создают ощущение присутствия и сопереживания.
3. Отражение устной разговорной речи: Хотя прямая речь в летописи, безусловно, литературно обработана, она все же отражает особенности устной разговорной речи своего времени. Это позволяет исследователям получить представление о стилистике и лексике древнерусского языка.
4. Поучительная функция: Многие речи носят назидательный характер, содержат моральные поучения или призывы к единству и мудрости, что соответствует общей дидактической направленности летописи.

Таким образом, образ князя-воина и мастерское использование прямой речи являются важными элементами жанрово-стилистического своеобразия «Повести временных лет», делая её не только источником исторических фактов, но и ярким произведением древнерусской словесности.

Влияние устной традиции и фольклора на содержание и художественное своеобразие «Повести временных лет»

«Повесть временных лет» представляет собой уникальное явление, где строгое хронологическое повествование органично переплетается с элементами устной народной традиции и фольклора. Летописец, собирая сведения для своего труда, опирался не только на письменные источники, но и на богатый пласт народных преданий, легенд и сказаний, особенно в повествованиях о дохристианской Руси. Это взаимодействие письменной и устной культур определило значительную часть художественного своеобразия и содержания ПВЛ.

Фольклорные истоки древнерусской литературы

Молодая русская литература, находившаяся в процессе становления своей художественной системы, естественным образом обращалась к фольклору. В условиях отсутствия других авторитетных письменных источников, народные предания, легенды, пословицы и поговорки служили богатейшим материалом для создания литературных произведений. Фольклор был не просто источником сюжетов, но и мощным формообразующим фактором, влияющим на стиль, образы и мировоззрение.

• Народные предания и легенды: Летописец включал в текст ПВЛ многочисленные предания о происхождении славян, о первых князьях, о борьбе с внешними врагами. Эти рассказы, передававшиеся из уст в уста, часто содержали элементы мистики, чудес и героического эпоса. Они формировали коллективную память народа и его представление о своем прошлом.
• Пословицы и поговорки: В тексте летописи встречаются народные изречения, которые добавляют повествованию мудрости и житейского опыта. Они используются для характеристики персонажей, объяснения событий или выражения общечеловеческих истин.
• Устный эпический стиль: Влияние фольклора прослеживается на уровне стиля, особенно в активном использовании так называемого фольклорного эпического стиля. Для него характерны:
  • Торжественность и величавость: При описании важных событий и героических поступков.
  • Повторы и формулы: Устойчивые обороты речи, характерные для былин и сказаний.
  • Контрасты и противопоставления: Для усиления эмоционального воздействия.
  • Гиперболы и метафоры: Создающие яркие и запоминающиеся образы.

Д.С. Лихачев отмечал, что «устная история Руси предшествовала письменной и питала ее живительными соками», являясь основой для своеобразия «Повести временных лет». Это означает, что летописец не просто механически записывал фольклорные сюжеты, но перерабатывал их, адаптируя к письменной форме и интегрируя в единое историческое повествование, сохраняя при этом их народный дух.

Конкретные примеры влияния народных преданий

«Повесть временных лет» является уникальным хранилищем народной мудрости и поэтического творчества. Летописец донес до нас ряд поэтических преданий, которые ярко демонстрируют влияние устной традиции на содержание и художественное своеобразие памятника. Эти предания, как правило, связаны с борьбой русского народа с внешними врагами и прославляют не столько превосходство силы, сколько ум, смекалку и смелость.

Рассмотрим несколько ярких примеров:

1. Рассказ о белгородском киселе (под 997 годом):
   • Сюжет: Печенеги осадили город Белгород. В городе начался голод, жители решили сдаться. Один старец предложил хитрость: собрать остатки зерна, сварить кисель, залить его в колодец, а также в другой колодец налить мед. Затем пригласить печенежских послов и показать им, что земля сама кормит русских. Послы, убедившись в неиссякаемом продовольствии, сняли осаду.
   • Фольклорные черты: Это типичная народная сказка или быль, где хитрость и ум побеждают грубую силу. Мотив «чудесного» самовоспроизводства пищи (кормление от земли) и «неиссякаемого источника» характерен для фольклора. Летописец полностью воспринял народное отношение к врагам, посрамленным умом.
2. Рассказ об отроке и воеводе Претиче (под 968 годом):
   • Сюжет: Печенеги осадили Киев, когда князь Святослав был в походе. Жители города страдали от голода. Один отрок, зная печенежский язык, пробрался через осаду и позвал на помощь воеводу Претича, который стоял на другом берегу Днепра. Претич, опасаясь вступать в бой с многочисленными печенегами, прибегнул к хитрости: он заставил своих воинов трубить в трубы, создавая видимость большого войска. Печенежский князь, обманутый шумом, подумал, что Святослав вернулся, и предложил Претичу переговоры. Воевода притворился, что он – передовой отряд Святослава, и вынудил печенегов отступить.
   • Фольклорные черты: Здесь также доминирует мотив победы хитростью и смекалкой над численным превосходством. Образ отрока-героя и мудрого воеводы, использующего психологическую тактику, типичен для народных преданий.
3. Поединок юноши-кожемяки с печенежским богатырем (под 992 годом):
   • Сюжет: Перед битвой с печенегами князь Владимир решил исход сражения поединком. Вызвался юноша-кожемяка, который был очень силен. Он победил печенежского богатыря, что привело к бегству всего печенежского войска.
   • Фольклорные черты: Этот сюжет прямо перекликается с мотивами богатырского эпоса. Герой из народа, обладающий недюжинной силой и смелостью, побеждает вражеского исполина, спасая отечество. Это классический пример народного героического сказания, где реальность переплетается с идеализацией.

Эти примеры демонстрируют, как летописец, собирая материал, не только фиксировал факты, но и бережно сохранял живые народные предания, интегрируя их в историческое повествование. Влияние фольклора проявляется не только в сюжетах, но и в языке, стиле, образной системе, что делает «Повесть временных лет» глубоко национальным и поэтичным произведением.

Устная история как основа своеобразия ПВЛ

Д.С. Лихачев, один из крупнейших исследователей древнерусской литературы, неоднократно подчеркивал глубокую взаимосвязь между устной и письменной традициями в Древней Руси. Он отмечал, что устная история Руси предшествовала письменной и питала ее живительными соками, являясь основой для своеобразия «Повести временных лет». Этот тезис является ключевым для понимания уникальности ПВЛ.

Что это означает на практике?

1. Непрерывность исторического сознания: Задолго до появления письменности на Руси существовала развитая устная традиция передачи исторических знаний. Это были героические сказания о князьях, предания о происхождении родов, мифы о сотворении мира и расселении народов. Эти устные рассказы формировали коллективное историческое сознание, определяя, что именно считается важным для народа.
2. Формирование содержания: Устная история давала летописцу не только отдельные сюжеты, но и целые блоки содержания. Например, ранние части ПВЛ, описывающие призвание варягов, деятельность Олега и Игоря, являются, по сути, литературной записью устных преданий. Летописец не выдумывал эти события, а опирался на то, что уже существовало в народной памяти.
3. Идеи и ценности: Помимо фактического материала, устная традиция передавала и определённые идеи, моральные ценности. Патриотизм, призывы к единству, прославление мужества и мудрости — всё это изначально формировалось в устной культуре и затем нашло отражение в летописи.
4. Стилистическое оформление: Как было сказано выше, влияние фольклора проявляется в использовании эпического стиля, характерных оборотов речи, повторов, гипербол. Устная традиция предлагала готовые художественные приёмы для создания яркого и выразительного повествования.
5. Взаимодействие с письменностью: Когда на Русь пришла письменность, она не вытеснила устную традицию, а вступила с ней в диалог. Письменность позволила систематизировать, зафиксировать и сохранить то, что раньше передавалось из уст в уста. Устные истоки давали материал, содержание, идеи и отчасти стилистическое оформление для русской истории, а традиции письменности вводили этот материал в композиционные рамки средневековой книжности, придавая ему новую форму и функцию.

Таким образом, «Повесть временных лет» представляет собой не просто компиляцию текстов, а своего рода мост между двумя мирами – миром устной, народной культуры и миром формирующейся письменной традиции. Это взаимодействие является ключевым фактором, определяющим уникальное своеобразие, глубину и непреходящую ценность этого великого памятника.

Историко-культурное и мировоззренческое значение «Повести временных лет»

«Повесть временных лет» — это не просто свод исторических фактов, а подлинный культурный феномен, оказавший колоссальное влияние на формирование национального самосознания, историографии и духовной культуры Древней Руси. Она является произведением, которое не только описывает прошлое, но и активно формирует будущее, предлагая модель мироустройства и систему ценностей.

ПВЛ как последний общерусский летописный свод

«Повесть временных лет» занимает исключительное место в истории древнерусского летописания, поскольку она стала последним общерусским летописным сводом перед началом периода феодальной раздробленности. Это обстоятельство придает ей особую историческую и символическую значимость.

• Символ единства: Созданная на рубеже XI–XII веков, ПВЛ отражает период относительного единства и централизации Киевской Руси. Она стремилась представить единую историю Русской земли, начиная от истоков и до своего времени, объединяя разрозненные сведения в единое повествование. Это было своеобразное «генеалогическое древо» Руси, призванное легитимизировать княжескую власть и обосновать преемственность от первых правителей.
• Идеологическое обоснование: В условиях назревающей раздробленности и усиления региональных княжеств, ПВЛ выступала как мощный идеологический инструмент, напоминающий князьям о славе и величии родины, о мудрой политике их предшественников и о исконном единстве Русской земли. Она призывала: «Не погубите землю отцов своих и дедов!», что было исключительно актуально в эпоху начавшейся феодальной раздробленности. Летописец, по сути, пытался удержать страну от распада, обращаясь к общему прошлому и общим ценностям.
• Общий исток: Последующие летописные своды, возникавшие в различных княжествах (Новгородские, Владимирские, Галицко-Волынские), уже носили более локальный характер, акцентируя внимание на истории своего региона. Однако все они так или иначе опирались на ПВЛ как на свой общий исток, продолжая её хронологию и перерабатывая её сведения в соответствии со своими задачами. Таким образом, ПВЛ стала своего рода «материнской» летописью для всей последующей русской историографии.

В этом контексте, ПВЛ предстает не просто историческим документом, а монументальным произведением, которое зафиксировало и пыталось сохранить идею единой Русской земли в переломный момент её истории.

Связь с всемирной историей и «Речь философа»

«Повесть временных лет» не ограничивает свое повествование только историей Руси, но вписывает её в широкий контекст всемирной истории, что является характерной чертой средневекового христианского историописания. Летописец стремился показать, что история Руси — это не изолированное явление, а часть грандиозного Божественного замысла.

• Библейская история как фундамент: Летопись начинается с библейских сюжетов, что сразу же устанавливает её связь со всемирной историей, как её понимали в то время. В частности, она содержит рассказы о:
  • Разделе земли сыновьями Ноя: Этот сюжет объясняет происхождение различных народов, в том числе славян, и их расселение по земле. Летописец помещает славян в общую систему народов, происходящих от библейских прародителей.
  • Вавилонском столпотворении и расселении народов: Эта библейская легенда объясняет разнообразие языков и дальнейшее расселение племен. Таким образом, история Руси, начинающаяся с «откуда есть пошла Русская земля», органично включается в универсальную христианскую хронологию.
• «Речь философа» (под 986 годом): Одним из центральных и наиболее познавательных фрагментов летописи является так называемая «Речь философа», включенная в рассказ о «испытании вер» князем Владимиром (под 986 годом). Это краткое изложение библейской истории, представленное византийским «философом» (проповедником) князю Владимиру.
  • Содержание «Речи философа»: Философ, начиная от Сотворения мира, последовательно излагает основные вехи библейской истории: грехопадение, Всемирный потоп, Закон Моисея, пришествие Христа, его страдания, Воскресение, Вознесение и, наконец, Второе пришествие и Страшный Суд. Он также говорит о загробной жизни, райских блаженствах для праведников и вечных муках для грешников.
  • Познавательное значение: Для древнерусского читателя, недавно принявшего христианство и еще не глубоко знакомого с его догматами, «Речь философа» имела огромное познавательное значение. Она представляла собой концентрированный курс христианской теологии и истории спасения, объясняющий основные принципы новой веры. Этот фрагмент не только убеждал Владимира в истинности православия, но и служил своего рода учебником для всей Руси.

Таким образом, ПВЛ не только рассказывала о прошлом Руси, но и показывала её место в грандиозном Божественном плане, связывая локальную историю с универсальной, что придавало ей глубокий мировоззренческий смысл.

ПВЛ на стыке эпох и традиций

«Повесть временных лет» представляет собой уникальный культурный феномен, который стоит на границе нескольких общественных укладов, исторических сознаний и литературных традиций. Именно эта пограничность придает ей особую глубину и значимость для исследователей.

1. На грани двух общественных укладов: патриархально-общинного и феодального.
   • Патриархально-общинный: В ранних частях летописи еще ощущаются отголоски догосударственных, родоплеменных отношений. Описываются обычаи и нравы различных славянских племен, их общественный уклад, элементы языческих верований. Здесь еще сильны коллективные формы жизни, роль старейшин, общинные решения.
   • Феодальный: По мере развития повествования, летопись все больше отражает становление феодальных отношений: усиление княжеской власти, формирование дружинной знати, развитие городов как центров ремесла и торговли, возникновение земельной собственности и крепостной зависимости. Борьба князей за власть, междоусобицы — это уже проявления феодального общества. ПВЛ фиксирует этот переход, показывая, как старые уклады уступают место новым.
2. На грани двух исторических сознаний: эпического и летописного.
   • Эпическое сознание: Характерно для дописьменных обществ, где история передается через устные сказания, былины, легенды. Оно склонно к героизации, идеализации, мифологизации событий и персонажей. Ранние части ПВЛ, насыщенные фольклорными сюжетами (о призвании варягов, о смерти Олега, о белгородском киселе), ярко демонстрируют это сознание.
   • Летописное сознание: Возникает с появлением письменности и стремится к хронологической фиксации событий, к большей фактографичности. Оно более критично, хотя и не свободно от идеологических установок. ПВЛ, со своими погодными записями, текстами договоров, стремится к созданию систематизированной истории. Летопись демонстрирует переход от мифа к истории, от устного предания к письменной хронике.
3. На грани двух литератур: устной и письменной.
   • Устная литература: Это фольклор во всех его проявлениях: песни, сказки, былины, предания, пословицы. Она живая, изменчивая, ориентированная на слушателя.
   • Письменная литература: Возникает с распространением письменности, имеет фиксированный текст, ориентирована на читателя. Она позволяет сохранять и передавать знания через поколения.

Д.С. Лихачев подчеркивал, что «устные истоки давали материал, содержание, идеи и отчасти стилистическое оформление для русской истории, а традиции письменности вводили этот материал в композиционные рамки средневековой книжности». То есть, ПВЛ является уникальным синтезом, где устное наследие перерабатывается и фиксируется средствами письменной культуры, создавая новый тип литературного произведения.

Эта пограничность делает «Повесть временных лет» не просто источником сведений, но и ключом к пониманию ментальности, культурных трансформаций и эволюции общества Древней Руси.

Значение для формирования национального самосознания и историографии

«Повесть временных лет» имеет колоссальное, без преувеличения, фундаментальное значение для формирования национального самосознания русского народа и всей русской историографии. Её влияние простирается от древности до наших дней, определяя базовые представления о начале русской государственности, истории и культуре.

1. Формирование национального самосознания:
   • Общая история и генеалогия: ПВЛ впервые представила единую, связную историю Русской земли, начиная от мифологических истоков и до актуальных для летописца событий. Она создала общую «генеалогию» княжеской династии Рюриковичей, связав их с призванием варягов и легитимизировав их власть. Эта общая история стала основой для формирования единого национального самосознания, объединяя разрозненные племена и княжества в рамках общей исторической судьбы.
   • Концепция Русской земли: Летописец настойчиво проводит идею единства Русской земли как общего достояния. В эпоху назревающей феодальной раздробленности это было мощным призывом к сохранению целостности государства: «Не погубите землю отцов своих и дедов!» Этот патриотический призыв, пронизывающий весь текст, воспитывал чувство общности и ответственности за судь��у родины.
   • Мировоззренческие основы: Летопись заложила основы христианского мировоззрения в древнерусском обществе, показывая историю через призму Божественного провидения. В рассказе о «испытании вер» Владимиром и «Речи философа» дается объяснение христианских догматов, что способствовало их усвоению и формированию религиозной идентичности. Летописец был глубоко убежден в конечном торжестве добра и справедливости, отождествляя добро и красоту, что также формировало этические ориентиры.
2. Значение для историографии:
   • Основа для последующих летописей: ПВЛ стала протографом для всех последующих русских летописных сводов. Она заложила канон летописания: хронологический принцип изложения, набор основных сюжетов, стилистические приемы. Все последующие летописцы так или иначе отталкивались от ПВЛ, продолжая её, перерабатывая или дополняя.
   • Важнейший источник: Для современных историков ПВЛ является бесценным источником для изучения не только политической, но и церковной, социально-экономической и культурной жизни Средневековой Руси. Она содержит основной фактический материал, и вся нарративная часть исследований по истории русских земель и княжеств X-XVII веков почерпнута из неё.
   • Сохранение литературного наследия: В составе ПВЛ сохранились многие произведения древнерусской литературы, которые иначе могли быть утрачены. Например, элементы «Поучения» Владимира Мономаха, а также упоминания о различных сказаниях и легендах.
   • Изучение древнерусского языка: Для филологов ПВЛ имеет исключительное значение как один из важнейших письменных памятников древнерусского языка, отражающий его особенности в период с VII-VIII по XIV-XV века. Её текст позволяет проследить эволюцию лексики, грамматики и синтаксиса древнерусского языка.

Таким образом, «Повесть временных лет» – это не просто древний текст, а живой организм, который сформировал основу русского исторического сознания, дал старт историографической традиции и стал краеугольным камнем для изучения всех аспектов древнерусской культуры.

Эволюция изучения «Повести временных лет» и актуальные научные дискуссии

История изучения «Повести временных лет» столь же богата и сложна, как и история самого памятника. На протяжении веков исследователи разных поколений подходили к ней с различными методологиями, открывая новые грани её содержания и формы. От первых попыток систематизации до современных текстологических и культурологических изысканий – эволюция изучения ПВЛ отражает общий прогресс исторической и филологической науки.

Ранние этапы изучения летописей

Изучение древнерусских летописей, включая «Повесть временных лет», началось задолго до формирования современной академической науки.

1. В.Н. Татищев и начало систематизации: Первым в России, кто начал системно изучать летописи, был историк и государственный деятель Василий Никитич Татищев (1686–1750). Он осознал фрагментарность и разрозненность летописных источников и поставил перед собой грандиозную задачу: собрать дополнительные сведения из многих списков в одном тексте. Татищев не просто копировал тексты, но пытался их сопоставлять, выявлять разночтения и на их основе создавать сводные летописные тексты. Его труд, хотя и не соответствовал современным текстологическим стандартам, заложил основу для критического подхода к летописям и показал необходимость комплексного изучения всей рукописной традиции.
2. А. Шлецер и принцип критического издания: Значительный вклад в развитие методологии изучения летописей внес немецкий историк Август Людвиг Шлецер (1735–1809). Он посвятил сорок лет своей жизни тщательному анализу и критике текста Нестора, стремясь «очистить» его от описок переписчиков и исправить ошибки. Шлецер не просто стремился к исправлению текста, но и выдвинул принцип критического издания текста, который подразумевал всестороннее сопоставление различных списков, выявление наиболее ранних редакций и критическое отношение к каждому известию. Его работы оказали огромное влияние на русскую историографию, утвердив необходимость строгой научной методологии при работе с древними текстами.

Эти ранние этапы заложили фундамент для дальнейшего академического изучения ПВЛ, показав, что она является не просто набором фактов, а сложным, многослойным текстом, требующим глубокого анализа и критического осмысления.

Развитие шахматовской школы и современные подходы

После пионерских работ Татищева и Шлецера, изучение «Повести временных лет» вступило в новый, качественно иной этап, связанный с именем Алексея Александровича Шахматова (1864–1920). Его труды не просто продолжили, но и радикально изменили подход к древнерусскому летописанию.

1. Шахматовская школа: А.А. Шахматов применил к летописи метод логически смыслового анализа, оценивая каждую летописную запись, исправление или подновление с точки зрения соответствия идейному замыслу летописца. Он разработал сложнейшую, но чрезвычайно плодотворную гипотезу о многоэтапном формировании ПВЛ, предполагая существование ряда предшествующих летописных сводов («Древнейший свод 1039 года», свод Никона, «Начальный свод»). Труды А.А. Шахматова создали целую научную школу, методология которой активно используется в изучении летописных списков и по сей день.
2. Последователи Шахматова: Многие выдающиеся исследователи, такие как М.Д. Приселков, Л.В. Черепнин, А.Н. Насонов, Д.С. Лихачев, Я.С. Лурье и О.В. Творогов, являлись последователями Шахматова. Они не просто воспроизводили его гипотезы, но уточняли и дополняли его наблюдения и выводы об истории древнейшего летописания. Например, Д.С. Лихачев, будучи текстологом и литературоведом, обогатил шахматовский подход глубоким анализом литературных и мировоззренческих аспектов летописей.
3. Современные критические мнения: Однако, как и любая масштабная научная концепция, гипотеза Шахматова не избежала критики. Некоторые исследователи, например, С.Я. Сендерович, оценивали сравнительно-текстологический метод Шахматова как исчерпавший свои возможности и не проясняющий своеобразие структуры и семантики памятника. Он призывал к более глубокому изучению литературных особенностей и смысловых пластов летописи, выходя за рамки чисто текстологического сравнения. Эти критические мнения стимулируют развитие новых подходов и поиски альтернативных решений, что является признаком живой и развивающейся науки.

Таким образом, эволюция изучения ПВЛ прошла путь от первых попыток собрать и систематизировать текст до создания сложнейших текстологических концепций, которые продолжают развиваться и уточняться в современных условиях.

Актуальные научные дискуссии

Несмотря на столетия изучения, «Повесть временных лет» продолжает оставаться полем активных научных дискуссий. Вопросы, связанные с её происхождением, содержанием и интерпретацией, далеки от окончательного разрешения, что делает её постоянным объектом исследовательского интереса.

1. Споры по вопросам авторства и датировки:
   • Авторство Нестора: Один из самых острых вопросов – это авторство монаха Нестора. Хотя традиция прочно связывает его имя с ПВЛ, как мы уже говорили, современные исследователи оспаривают его единоличное авторство, видя в ПВЛ результат коллективного труда или сложной компиляции. Дискуссии ведутся вокруг того, насколько имя Нестора, появившееся в поздних списках, соответствует реальному создателю или редактору.
   • Датировка сводов: Гипотезы Шахматова о датировке «Древнейшего свода», «Начального свода» и других редакций также остаются предметом споров. Каждое новое открытие или новый метод анализа может изменить представление о хронологии создания и редактирования летописи.
2. Источники и первоначальный вид:
   • Влияние византийских хроник: Продолжаются исследования о степени влияния византийских хроник и других переводных источников на содержание и идеологию ПВЛ. Насколько летописец адаптировал византийские модели к русским реалиям, и в какой мере он следовал им буквально?
   • Устная традиция: Вопрос о соотношении письменных и устных источников, о степени литературной обработки народных преданий также вызывает дискуссии. Насколько мы можем доверять тем «фольклорным» элементам, которые включены в летопись?
   • Реконструкция первоначального текста: Текстологи продолжают попытки реконструкции гипотетического «протографа» ПВЛ, пытаясь отделить более ранние слои от позднейших вставок и переработок.
3. Достоверность сведений и проблема подлинности:
   • Норманизм и антинорманизм: Дискуссии между норманистами и антинорманистами, особенно в связи с «Призванием варягов», остаются крайне актуальными. Ряд историков продолжает считать рассказ о призвании варягов поздней летописной вставкой в стиле легенды, не обладающей полной исторической достоверностью.
   • «Повесть временных лет» как исторический источник или сборник легенд: Этот фундаментальный вопрос не имеет однозначного решения. До сих пор нет консенсуса о том, насколько критически следует относиться к каждому летописному известию. Некоторые исследователи, как, например, литературовед И.П. Еремин, предлагали относиться к «Повести» скорее как к сборнику легенд и сказаний, созданной моралистами, а не политиками. Еремин считал, что летописец часто основывал свой рассказ на легендах, и его главная цель была назидательной, а не строго исторической. Эта позиция, хотя и оспариваемая, напоминает о многомерности памятника.

Все эти дискуссии, как правило, ведутся в рамках академической строгости, основываясь на новых археологических данных, лингвистических исследованиях и сравнительном анализе источников. Они свидетельствуют о том, что «Повесть временных лет» — это не застывший памятник прошлого, а живой объект научного исследования, постоянно предлагающий новые загадки и требующий новых интерпретаций.

Заключение

«Повесть временных лет» представляет собой не просто древнейший летописный свод, но и краеугольный камень русской истории и культуры. Наше исследование показало, что этот многогранный памятник является уникальным синтезом различных традиций – от устной народной до византийской письменной, от хроникального изложения до высокой литературы.

Мы углубились в сложную историю его происхождения, проследив эволюцию текстологических концепций от А.А. Шахматова до современных критических взглядов, которые подчеркивают как компилятивный характер памятника, так и его внутреннюю целостность. Особое внимание было уделено многообразию источников, от византийских хроник до русско-византийских договоров и народных преданий, что свидетельствует о широте кругозора и мастерстве древнерусских книжников.

Анализ рукописной традиции позволил нам оценить значимость сохранившихся списков (Лаврентьевского, Ипатьевского и др.) и особенности различных редакций, каждая из которых отражает свой исторический и идеологический контекст. Мы также критически рассмотрели проблему достоверности сведений, подчеркнув, что, несмотря на наличие легендарных элементов, многие факты ПВЛ подтверждаются независимыми внешними источниками, что делает её бесценным историческим документом. При этом мы не обошли вниманием и альтернативные точки зрения, такие как взгляд И.П. Еремина на летопись как на сборник легенд, что помогает глубже понять её литературно-назидательную функцию.

Исследование жанрово-стилистического своеобразия ПВЛ выявило уникальный синтез погодных записей, сказаний, житий и юридических документов, отличающий русские летописи от западноевропейской анналистики. Мы охарактеризовали «стиль монументального историзма» и проанализировали роль князя-воина и прямой речи, придающей повествованию динамизм и эмоциональность. Глубокое влияние устной традиции и фольклора было продемонстрировано на конкретных примерах, показав, как народные предания питают живительными соками письменную историю.

Наконец, мы определили историко-культурное и мировоззренческое значение ПВЛ как последнего общерусского свода, связывающего историю Руси со всемирной библейской хронологией и формирующего основы национального самосознания и историографии. Эволюция изучения летописи, от В.Н. Татищева до современных ученых, свидетельствует о неугасающем интересе и актуальности дискуссий по вопросам авторства, датировки и достоверности.

В итоге, «Повесть временных лет» предстает перед нами не просто набором фактов, а живым, дышащим организмом, который находится на стыке эпох, культур и литератур. Она является неисчерпаемым источником для изучения всех аспектов древнерусской жизни, языка и мысли. Дальнейшие научные изыскания, опираясь на новые методологии и междисциплинарные подходы, несомненно, продолжат раскрывать новые грани этого великого памятника, подтверждая его неоценимую роль в сокровищнице мирового культурного наследия.

Список использованной литературы

1. Адрианова-Перетц В.П. Древнерусская литература и фольклор. Ленинград: Наука, 1974.
2. Адрианова-Перетц В.П., Комарович В.Л. Повесть временных лет // История русской литературы: В 10 т. Москва; Ленинград: Изд-во АН СССР, 1941—1956. Т. I. Литература XI — начала XIII века.
3. Георгиева Н.Г. Историческое источниковедение: теоретические проблемы. Учебник. Проспект, 2015.
4. Данилевский И.Н. Библия и Повесть временных лет (К проблеме интерпретации летописных текстов) // Отечественная история. 1993. № 1.
5. Данилевский И.Н. Замысел и название Повести временных лет // Отечественная история. 1995. № 5.
6. Данилевский И.Н. Повесть временных лет: Герменевтические основы изучения летописных текстов. Москва, 2004.
7. Дмитриев Л.А., Лихачев Д.С., Лурье Я.С. и др. История русской литературы X — XVII вв.: Учеб. пособие для студентов пед. ин-тов по спец. № 2101 «Рус. яз. и лит.» / Под ред. Д. С. Лихачева. Москва: Просвещение, 1979. 462 с.
8. Еремин И.П. Литература Древней Руси (этюды и характеристики). Москва-Ленинград, 1966.
9. Ерофеева И.В. Место «Повести временных лет» в системе гуманитарного образования // Филология и культура. 2010. № 21. С. 15-18.
10. Жеребило Т.В. Словарь лингвистических терминов. Изд. 5-е, испр. и доп. Назрань: Пилигрим, 2010.
11. Источниковедение отечественной истории. Сб. ст. Москва, 1976.
12. Истрин В.М. Замечания о начале русского летописания. Петроград, 1923; Ленинград, 1924.
13. Истрин В.М. Очерки истории древнерусской литературы домосковского периода: 11-13 вв. Петроград, 1922.
14. Ключевский В.О. Курс русской истории // Ключевский В.О. Сочинения: В 9 т. Москва, 1987. Т. 1.
15. Литературный энциклопедический словарь / Под общ. ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаева. Москва: Сов. энциклопедия, 1987.
16. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. Москва: Сов. энциклопедия, 1990.
17. Лихачев Д.С. «Устные летописи» в составе «Повести временных лет». «Исторические записки», 1945, т. 17.
18. Лихачев Д.С. Великое наследие (Классические произведения литературы Древней Руси). Москва: Современник, 1980.
19. Лихачев Д.С. Комментарии. В кн.: Повесть временных лет, ч. 2. Москва-Ленинград, 1950.
20. Лихачев Д.С. Литературный этикет Древней Руси (к проблеме изучения). «ТОДРЛ». Москва-Ленинград, 1961.
21. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. Ленинград, 1971.
22. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. Москва: Наука, 1979.
23. Лихачев Д.С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. Москва-Ленинград, 1947.
24. Лихачев Д.С. Текстология. Краткий очерк. Москва; Ленинград: Наука, 1964.
25. Лихачев Д.С. Текстология (на материале русской литературы Х-ХVII вв.). Москва – Ленинград: АН СССР, 1962.
26. Михеев С.М. Свод, сборник или хроника? (О характере древнерусских летописных памятников XI–XIII вв.) // Вестник Российского государственного гуманитарного университета. Серия: Литературоведение. Языкознание. Культурология. 2011. № 2. С. 13-24.
27. Насонов А.Н. История русского летописания. XI — начало XVIII в. Москва, 1969.
28. Никольский Н.К. Повесть временных лет, как источник для истории начального периода русской письменности и культуры: К вопросу о древнейшем русском летописании. Ленинград: Изд-во Академии наук СССР, 1930.
29. Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. Москва: Азбуковник, 1999.
30. Пашков С.В. М. П. Погодин о достоверности Начальной летописи // Вестник МГОУ. Серия: История и политические науки. 2015. № 2. С. 98-105.
31. Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). Т. 1: Лаврентьевская летопись, вып. 1: Повесть временных лет. Ленинград, 1926.
32. Повесть временных лет. По Лаврентьевской летописи 1377 г. (Текст и перевод подготовлены Д.С. Лихачевым). Москва-Ленинград, 1950.
33. Повесть временных лет. Санкт-Петербург, 1996.
34. Присёлков М.Д. История русского летописания XI-XV вв. / Подгот. к печ. В.Г. Вовиной. Санкт-Петербург, 1996.
35. Прохоров Г.М. «Повесть о нашествии Батыя» в Лаврентьевской летописи. «ТОДРЛ». Ленинград, 1974, т. XXVIII.
36. Сиренов А.В., Твердюкова Е.Д., Филюшкин А.И. Источниковедение: учебник для академического бакалавриата / под ред. А. В. Сиренова. Москва: Юрайт, 2015.
37. Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 1 (XI — первая половина XIV в.) / Отв. ред. Д.С. Лихачев. Ленинград, 1987.
38. Сухомлинов М.И. О древней русской летописи как памятнике литературном // Исследования по древней русской литературе. Санкт-Петербург, 1908.
39. Творогов О.В. «Повесть временных лет» и «Начальный свод» (текстологический комментарий). «ТОДРЛ». Ленинград, 1976.
40. Шахматов А.А. Древнейшие редакции Повести Временных лет // Журнал Министерства народного просвещения. 1897. Октябрь. Отд. 2.
41. Шахматов А.А. Обозрение русских летописных сводов XIV-XVI вв. Москва, 1938.
42. Шахматов А.А. «Повесть временных лет» и ее источники. «ТОДРЛ». Москва-Ленинград, 1940.
43. Шахматов А.А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. Санкт-Петербург, 1908.
44. Шахматов А.А. Сборник статей и материалов. / Под ред. акад. С.П. Обнорского. Москва-Ленинград, 1947.