Все теории правопонимания – системный анализ ключевых подходов и вклад Б.А. Кистяковского

Введение в проблему многообразия правовых теорий

«Ни в какой другой науке нет столько противоречащих друг другу теорий, как в науке о праве. При первом знакомстве с ней получается даже такое впечатление, как будто она только и состоит из теорий, взаимно исключающих друг друга»

Этими словами русский правовед и философ Богдан Александрович Кистяковский на рубеже XIX-XX веков удивительно точно описал состояние юридической мысли. Эта проблема не только не исчезла, но со временем лишь усложнилась. Каждая школа права — от позитивистов до сторонников естественного права — предлагает свой, зачастую взаимоисключающий, ответ на фундаментальный вопрос: «что есть право?». Такое многообразие порождает не только академические споры, но и практическую неопределенность.

Возможно ли в этом интеллектуальном хаосе найти систему? Можно ли примирить, казалось бы, непримиримые подходы и сформировать целостное видение? Настоящая статья предлагает именно такой системный анализ. Мы последовательно разберем ключевые школы правопонимания, обнажая их сильные стороны и ограничения, чтобы в конечном счете прийти к синтезу. И ключом к этому синтезу послужит плюралистическая концепция Б.А. Кистяковского, чьи идеи помогают упорядочить этот хаос и увидеть в многообразии теорий не противоречие, а разные грани одного сложного явления.

Чтобы разобраться в этом интеллектуальном многообразии и оценить вклад каждой школы, необходимо сперва определить само поле исследования — что есть правопонимание.

Что такое правопонимание и почему юристы до сих пор ищут его определение

Правопонимание — это сложный процесс и одновременно результат целенаправленной мыслительной деятельности человека, которая включает в себя познание права, его оценку и формирование отношения к нему как к целостному социальному явлению. Это не просто знание законов, а глубокое осмысление сущности, назначения и форм выражения права. Субъектом правопонимания, то есть тем, кто познает право, может быть абсолютно любой человек — от профессионального юриста до обычного гражданина, сталкивающегося с правовыми нормами в повседневной жизни. Объектом же выступает право во всем многообразии его проявлений: от текстов законов и судебных решений до правовых обычаев и субъективных прав и обязанностей.

Проблема определения права стара как сама юриспруденция. Еще древнеримский юрист Цельс определял право как «искусство добра и справедливости», подчеркивая его нравственную сторону. Спустя почти два тысячелетия великий философ Иммануил Кант с иронией отмечал, что юристы все еще находятся в поиске своего определения права. Эта многовековая дискуссия доказывает, что право — не просто набор правил, а сложнейший социальный феномен, чью суть невозможно уложить в одну исчерпывающую формулу.

Важно понимать, что правопонимание всегда субъективно. Оно формируется под влиянием множества факторов: эпохи, в которой живет человек, уровня его культуры, политических взглядов, религиозных убеждений и, конечно, господствующих научных школ. Именно поэтому существует не одна, а множество теорий права, каждая из которых предлагает свой ракурс и свой ответ на вечный вопрос о его природе.

Это вечное стремление определить суть права исторически породило два фундаментально различных ответа, которые стали полюсами всей юридической мысли, — позитивистский и естественно-правовой подходы.

Позитивистский подход, определяющий право как приказ государства

Юридический позитивизм (или легизм) предлагает самый, на первый взгляд, простой и ясный ответ на вопрос о природе права. Его основной тезис звучит так: право — это совокупность принудительных приказов, исходящих от суверенной государственной власти. В рамках этого подхода ключевым является отождествление права и закона. Право — это то, что записано в официальных текстах (конституциях, кодексах, статутах), принято уполномоченным органом и обеспечено силой государственного принуждения.

Сила этого подхода заключается в его формальной определенности. Он не оставляет места для двусмысленности: если норма установлена государством, она является правом. Это обеспечивает ясность, стабильность и предсказуемость правовой системы, что крайне важно для поддержания порядка в обществе. Видные представители этого направления, такие как Рудольф фон Иеринг, подчеркивали, что право — это защищенный государством интерес, и оно «ничто без государственной власти».

Однако у этой ясности есть и оборотная сторона. В рамках строгой легистской модели не существует критериев для оценки закона как «правового» или «неправового» с точки зрения справедливости или морали. Закон справедлив просто потому, что он является законом, принятым по установленной процедуре. Как отмечал один из основоположников позитивизма Джон Остин, юриспруденция должна изучать позитивное право независимо от того, «хорошее это право или плохое». Такой подход полностью выносит за скобки вопросы нравственности, рискуя превратить право в простой инструмент государственного произвола.

Однако сведение права лишь к формальной воле государства оставляет за скобками важнейший вопрос о его внутреннем, моральном содержании, на который стремится ответить прямо противоположный подход.

Естественно-правовая доктрина как поиск справедливости в праве

В качестве прямого антитезиса позитивизму выступает теория естественного права (юснатурализм). Ее главный тезис заключается в том, что помимо «позитивного», то есть установленного государством права, существует высшее, естественное право. Это право не даровано властью, а принадлежит человеку от рождения, проистекая из самой природы человека, законов разума или божественного порядка.

Ключевая особенность этой доктрины — это четкое различие между правом и законом. Если для позитивиста эти понятия тождественны, то для сторонника естественной теории закон (позитивное право) является лишь попыткой выразить и закрепить вечные принципы права (естественного права). При этом закон может как соответствовать этим высшим принципам, так и противоречить им. Именно естественно-правовая теория вводит в юриспруденцию понятия справедливости, нравственности и неотъемлемых прав человека как критерии для оценки действующих законов.

Согласно этой доктрине, право в его истинном смысле — это духовное, идейное и нравственное начало, которое предшествует государству и стоит над ним. Нормы естественного права воплощают идеи добра и справедливости, и если государственный закон им противоречит, он может считаться «неправовым». Более того, именно из этой теории проистекает право народа на сопротивление тирании, которая попирает естественные и неотчуждаемые права граждан, такие как право на жизнь, свободу и собственность. Таким образом, юснатурализм возвращает в право то, от чего отказался позитивизм, — моральное измерение и поиск высшей справедливости.

Помимо вечного спора между государством и моралью, право формируется и другими, менее очевидными силами — историческим опытом народа и психологией отдельного человека, что было замечено другими школами.

Как исторический опыт и психология формируют право

В XIX веке возникли новые школы, которые сместили фокус с абстрактных и универсальных норм (будь то приказ государства или вечный закон природы) на конкретного человека и уникальный путь развития каждого общества. Они предложили искать корни права не в воле законодателя и не в моральных идеалах, а в историческом опыте и глубинах человеческой психики.

Сначала на сцену вышла историческая школа права, наиболее влиятельная в Германии. Ее основной постулат гласил: право не создается по произволу законодателя, оно органически и постепенно вырастает из «духа народа» (нем. Volksgeist), подобно языку, нравам и обычаям. Представители этой школы, такие как Густав Гуго и Фридрих Савиньи, утверждали, что законы вторичны по отношению к обычному праву, которое и является подлинным выражением народного правосознания. Они критиковали и позитивистов за игнорирование эволюционной природы права, и сторонников естественного права за их веру в универсальные, внеисторические нормы.

Позднее, на рубеже XIX-XX веков, русский ученый Лев Петражицкий предложил еще более радикальный взгляд, основав психологическую теорию права. Согласно его учению, истинный источник права следует искать не в текстах законов и даже не в народных обычаях, а во внутренних переживаниях и эмоциях индивидов. Петражицкий считал, что право коренится в особом виде эмоций, которые он называл «императивно-атрибутивными». Это интуитивные переживания, где одно лицо чувствует себя обязанным (императив), а другое — управомоченным (атрибут). Именно эти двусторонние эмоциональные связи, а не государственное принуждение, создают правовую реальность. Таким образом, для этой школы право — это прежде всего феномен индивидуальной психики.

От внутреннего мира индивида и духа нации логично перейти к рассмотрению права как объективного процесса, разворачивающегося в реальных общественных взаимодействиях и конфликтах.

Право как отражение социальных и экономических реалий

Наряду со школами, фокусировавшимися на формальных нормах, морали или психологии, развивались подходы, которые рассматривали право прежде всего как социальный факт и результат материальных условий жизни общества. Наиболее влиятельными среди них стали социологическая и марксистская теории.

Социологическая юриспруденция, возникшая в конце XIX — начале XX века, провозгласила знаменитый тезис о различии между «правом в книгах» и «правом в жизни». Сторонники этого подхода (например, Ойген Эрлих) утверждали, что подлинное право следует искать не в текстах законов, а в реальных общественных отношениях, в том, как люди и суды на самом деле разрешают конфликты. Для них право — это не столько система норм, сколько реальный правопорядок, правоотношения и правовое поведение. Закон становится правом, только когда он реализуется в жизни, а «живое право», складывающееся в обществе, часто опережает и превосходит писаное законодательство.

Марксистская теория предложила еще более радикальный взгляд. В ее основе лежит материалистическое понимание истории, согласно которому право, как и государство, является лишь частью надстройки, полностью определяемой экономическим базисом — способом производства и производственными отношениями. Карл Маркс и Фридрих Энгельс рассматривали право как возведенную в закон волю господствующего класса. В классовом обществе право служит инструментом для закрепления экономического господства и подавления угнетенных классов. Его содержание, нормы и институты напрямую обусловлены интересами тех, кто владеет средствами производства. Таким образом, право в этой концепции лишено самостоятельной ценности и является временным историческим явлением, которое должно отмереть вместе с классами и государством при переходе к коммунизму.

Каждый из этих подходов, будучи ценным, предлагает лишь один срез сложной правовой реальности. Попытка абсолютизировать любой из них неизбежно ведет к методологическому кризису, что остро чувствовали юристы на рубеже XIX-XX веков.

Методологический кризис и потребность в системном взгляде на право

К началу XX века многообразие правовых теорий достигло критической точки. Каждая из влиятельных школ, предложив мощный и оригинальный взгляд на право, в то же время продемонстрировала свои «слепые зоны». Попытка абсолютизировать любой из подходов приводила к искажению сложной правовой реальности и, в конечном счете, к методологическому тупику.

• Легизм, отождествив право с законом, оказался неспособен отличить правовой порядок от государственного произвола и лишил юриспруденцию ценностного измерения.
• Естественное право, апеллируя к вечной справедливости, страдало от субъективности и отсутствия четких, общепринятых критериев этой самой справедливости.
• Историческая школа, справедливо указав на эволюционный характер права, впадала в консерватизм и не могла объяснить целенаправленные правовые реформы и законотворчество.
• Психологическая теория, открыв внутренний мир правовых переживаний, столкнулась с трудностью формализации и объективного изучения этих сугубо индивидуальных эмоций.
• Социологическая юриспруденция, сосредоточившись на «праве в жизни», рисковала размыть границы права, смешав его с любыми социальными взаимодействиями и умалив роль нормативности.

Эта «война всех против всех» в теории права породила ощущение глубокого кризиса. Мыслители того времени, включая Богдана Кистяковского, констатировали, что социальное познание оказалось во власти релятивизма, когда любая точка зрения кажется одинаково верной и одновременно ограниченной. Стало очевидно, что истина заключается не в выборе одной из «правильных» теорий и отрицании всех остальных, а в поиске способа их синтеза. Возникла острая потребность в интегративном подходе, который мог бы объединить ценные наработки разных школ в единую, многомерную картину.

Ответом на этот методологический тупик и кризис релятивизма стал плюралистический подход, наиболее полно и системно разработанный в трудах русского правоведа и философа Богдана Александровича Кистяковского.

Плюралистическая концепция Б.А. Кистяковского как ключ к синтезу

Столкнувшись с методологическим кризисом юриспруденции, Богдан Кистяковский предложил не очередную «единственно верную» теорию, а принципиально новый подход — методологический плюрализм. Его ключевая идея состояла в том, что право является настолько сложным и многоаспектным явлением, что его невозможно постичь с какой-то одной точки зрения. Разные теории, которые казались взаимоисключающими, на самом деле просто описывают разные, но одинаково реальные стороны одного и того же феномена. Вместо того чтобы выбирать между ними, их необходимо синтезировать.

Кистяковский выделил четыре ключевых аспекта, или понятия, права, каждое из которых соответствует одной из классических школ:

1. Государственно-организационное (или государственно-повелительное) понятие. Здесь право рассматривается как система норм, установленных и защищаемых государством. Это сфера «должного», закрепленного в законах. Данный аспект полностью соответствует позитивистской (легистской) теории.
2. Социологическое понятие. В этом ракурсе право предстает как социальное явление, как реально складывающиеся в обществе правоотношения, порядок и поведение. Это право как «сущее», «право в жизни», что является предметом изучения социологической юриспруденции.
3. Психологическое понятие. Этот аспект фокусируется на праве как на явлении индивидуального сознания и психики — на правовых переживаниях, эмоциях, правосознании. Это поле исследования, открытое психологической школой Л.И. Петражицкого.
4. Нормативное (или неокантианское) понятие. Этот аспект, которому сам Кистяковский придавал особое значение, рассматривает право как сферу долженствования, основанную не на приказе власти или эмоциях, а на рациональности и справедливости. В духе неокантианства он утверждал, что право обладает собственной, независимой ценностью. Именно разум создает нормы, которые выражают не просто волю или чувство, а идею справедливости и должного порядка.

Важнейший вклад Кистяковского заключался в том, что он не просто перечислил эти подходы. Он доказывал, что они не противоречат, а дополняют друг друга. Изучать право только как приказ государства (позитивизм) — значит игнорировать его реальное действие в обществе. Изучать его только как социальный факт (социология) — значит упускать из виду его нормативную, предписывающую природу. По-настояшему научное познание, по Кистяковскому, возможно лишь при условии синтеза всех этих перспектив. Его плюралистическая концепция стала мощным ответом на кризис релятивизма, показав, как из хаоса конкурирующих теорий можно выстроить стройную и многомерную систему знаний о праве.

Таким образом, наследие Кистяковского предлагает не очередную «правильную» теорию, а универсальную методологию для понимания права во всей его сложности, что имеет огромное значение для современной юриспруденции.

Заключение. Значение интегративного подхода для современной юриспруденции

Проделанный анализ демонстрирует путь юридической мысли от хаотичного столкновения отдельных теорий к возможности их системного синтеза. Мы увидели, как позитивизм, естественно-правовая доктрина, историческая, психологическая, социологическая и марксистская школы, каждая по-своему, пытались разгадать природу права, но при этом давали лишь односторонний ответ. Абсолютизация любого из этих подходов неизбежно вела к методологическому кризису, выходом из которого стал интегративный взгляд на право.

Плюралистическая концепция Богдана Александровича Кистяковского стала ключевым шагом на этом пути. Он показал, что право следует рассматривать одновременно как приказ государства, как социальное явление, как психическое переживание и как нормативную идею справедливости. Эти аспекты не исключают, а предполагают друг друга. Именно такой синтетический, или интегративный, подход позволяет избежать догматизма и однобокости, формируя объемное и адекватное представление о правовой реальности.

Сегодня, в условиях усложнения общественной жизни, глобализации и появления новых вызовов, таких как цифровизация, ценность интегративного правопонимания лишь возрастает. Гибкая и многоаспектная методология, предложенная Кистяковским и развитая в дальнейшем интегральными школами права на Западе, является наиболее продуктивным инструментом для анализа и совершенствования современных правовых систем. Она учит видеть за буквой закона его социальный контекст, моральное содержание и психологическое восприятие, что является залогом построения подлинно правового государства.

Список использованной литературы

1. Конституция Российской Федерации от 12.12.1993 г. (с изм. и доп. от 21.07.2014)
2. Федеральный конституционный закон от 21.07.1994 № 1-ФКЗ (ред. от 14.12.2015) «О Конституционном Суде Российской Федерации»
3. Бахрах Д. Н. Очерки теории российского права. – М.: Норма, 2010. – 288 с.
4. Беляева О. М. Теория государства и права в схемах. Учебное пособие. – М.: Феникс, 2015. – 112 с.
5. Венгеров А. Б. Теория государства и права. Учебник. – М.: Омега-Л, 2014. – 607 с.
6. Григорьева И.В. Теория государства и права: Учебное пособие. – Тамбов: Изд-во ТГТУ, 2009. – 304 с.
7. Доржиев Ж.Б. Теория государства и права. Учебно-методическое пособие. – Улан-Удэ: Изд-во ВСГТУ, 2005. – 345 с.
8. Енгибарян Р. В., Краснов Ю. К. Теория государства и права. – М.: Норма, 2015. – 576 с.
9. Жилин Г. Соотношение права и закона / Г. Жилин // Российская юстиция. 2000, – № 4, с. 8-10
10. Захарцев С. И. Некоторые проблемы теории и философии права: Монография. – М.: Норма, 2016. – 208 с.
11. Ильин И. А., Томсинов В. А. Теория государства и права. – М.: Зерцало, 2014 – 552 с.
12. Лебедев А. Ф. Общая теория права. – М.: ГревцовПаблишер, 2013. – 304 с.
13. Малько А. В., Матузов Н. Теория государства и права. Учебник. – М.: Дело, 2015. – 528 с.
14. Марченко М. Н. Проблемы общей теории государства и права (право). Учебник. Том 2. – М.: Проспект, 2015. – 648 с.
15. Нерсесянц В. С. Проблемы общей теории права и государства. Учебник. – М.: Инфра-М, 2014. – 816 с.
16. Перевалов В. Д. Теория государства и права. – М.: Норма, 2015. – 496 с.
17. Радько Т. Н., Лизиков И. И. Хрестоматия по теории государства и права. – М.: Проспект, 2015. – 720 с.