Правовое регулирование Интернета в КНР: комплексный анализ актуального законодательства, киберсуверенитета и перспектив цифрового развития

По состоянию на декабрь 2024 года, число интернет-пользователей в Китае достигло внушительной отметки в 1,108 миллиарда человек, а уровень проникновения Интернета составил 78,6%. Эти цифры не просто отражают масштабы цифровизации Поднебесной, но и подчеркивают беспрецедентную значимость эффективного правового регулирования для поддержания стабильности, безопасности и контролируемого развития в одном из самых динамичных цифровых пространств мира. В этом контексте, китайская модель регулирования Интернета, с ее уникальным сочетанием технологической изоляции, строгой цензуры и концепции киберсуверенитета, представляет собой не только увлекательный объект для академического исследования, но и важный кейс для понимания глобальных тенденций в управлении цифровым миром.

Китайская модель регулирования Интернета как объект академического исследования

Китай, будучи лидером по численности интернет-пользователей и одним из крупнейших рынков электронной коммерции, развивает собственную, самобытную модель регулирования Интернета, которая радикально отличается от либеральных западных подходов, ориентируясь на приоритет государственной безопасности, общественного порядка и идеологического контроля. Этот уникальный правовой ландшафт оказывает колоссальное влияние не только на повседневную жизнь миллиарда граждан, но и на деятельность иностранных компаний, стремящихся работать на этом огромном рынке. Возникает вопрос: как иностранным игрокам эффективно адаптироваться к таким условиям, не теряя при этом своей конкурентоспособности?

Актуальность данного исследования обусловлена не только стремительным развитием цифровых технологий, но и постоянной эволюцией правовых механизмов в КНР. Появление таких новаторских концепций, как «цифровое правовое правительство», а также активное регулирование искусственного интеллекта (ИИ) и блокчейн-технологий, требует глубокого и всестороннего анализа.

Целью настоящей работы является представление комплексного и исчерпывающего анализа правового регулирования Интернета в КНР. Для достижения этой цели перед нами стоят следующие задачи:

• Рассмотреть исторические этапы формирования китайского интернет-права и его ключевые предпосылки.
• Детально изучить основополагающие законодательные акты и структуру государственных органов, ответственных за регулирование.
• Проанализировать специфические особенности китайской модели, включая механизмы «Великого файрвола» и концепцию киберсуверенитета.
• Оценить влияние данного регулирования на права и свободы граждан, а также на условия работы иностранных компаний, не забывая о международно-правовом контексте.
• Осветить текущие вызовы и перспективы развития цифровой сферы в КНР, включая регулирование ИИ и формирование «цифрового правового правительства».

Исторические этапы и предпосылки формирования правового регулирования Интернета в КНР

История правового регулирования Интернета в Китае — это летопись стремительной адаптации и стратегического реагирования на вызовы и возможности, которые несет с собой цифровая эпоха. Она началась задолго до того, как сама сеть стала неотъемлемой частью жизни миллиардов, и прошла путь от простых мер по обеспечению технической безопасности до сложной, многоуровневой системы контроля.

Первые шаги Китая в глобальной сети

Официальное подключение Китая к глобальному Интернету состоялось 20 апреля 1994 года, ознаменовав собой начало новой эры для страны. Однако первые контакты с информационными технологиями были установлены гораздо раньше. Еще в 1987 году из Китая было отправлено первое электронное письмо, содержавшее символическое послание: «Преодолевая Великую китайскую стену, мы сможем достичь всех уголков мира». Эта фраза невольно предвосхитила как будущие стремления Китая к глобальной интеграции, так и его желание сохранить суверенный контроль над своим цифровым пространством.

Ранние законодательные акты (1994-1999): фокус на технической безопасности

Еще до официального подключения к Интернету, 18 февраля 1994 года, в Китае был опубликован первый акт по информационной безопасности в цифровой среде — «Положение о безопасности и защите компьютерных информационных систем». Этот документ стал предтечей всего последующего законодательства, определив принципы и институты управления, назначив Министерство общественной безопасности главным ответственным учреждением. Его первоочередной целью была защита компьютерных систем, что отражало ранний этап развития, когда основное внимание уделялось инфраструктурной безопасности.

В 1996 году Государственным Советом КНР было опубликовано «Временное положение о контроле над международными соединениями китайских информационных компьютерных сетей». Этот акт, исправленный в 1997 году, носил преимущественно технический характер, регулируя эксплуатацию сетевых объектов и безопасность данных, а также направленный на обеспечение бесперебойного функционирования сети и защиту информации пользователей. На этом начальном этапе (1994-1999) законодательные акты были ориентированы исключительно на технические аспекты сетевой безопасности, предоставление интернет-услуг и институциональное регулирование.

Эволюция регулирования: переход от технической безопасности к контентному контролю (с 2000 года)

С наступлением нового тысячелетия и бурным ростом числа веб-сайтов, китайское правительство осознало необходимость более глубокого регулирования, выходящего за рамки простой технической безопасности. С 2000 года в Китае появились первые законодательные акты, непосредственно регулирующие контент в Интернете. Ярким примером стали «Административные меры по информационным услугам Интернета», опубликованные Государственным советом КНР 1 октября 2000 года. Этот документ не только устанавливал правила для содержания онлайн-информации, но и вводил процедуру лицензирования для поставщиков интернет-контента, что стало первым шагом к формированию системы государственной цензуры.

Проект «Золотой щит»: начало разработки (1998) и ввод в эксплуатацию (2003)

Одним из наиболее значимых событий в истории китайского интернет-регулирования стало зарождение проекта «Золотой щит», широко известного как «Великий файрвол Китая» (Great Firewall of China, GFW). Разработка этого амбициозного проекта началась в 1998 году, а его полноценный ввод в эксплуатацию по всей стране состоялся в 2003 году. «Золотой щит» представлял собой комплексную систему, сочетающую законодательные, административные и технологические меры для контроля и фильтрации интернет-трафика, направленные на блокировку нежелательного контента и защиту национального информационного пространства.

Динамика системы регулирования: трансформация от полицейского надзора к многоотраслевой координации

На заре развития Интернета в Китае регулирование киберпространства осуществлялось преимущественно Министерством общественной безопасности, что отражало акцент на полицейский надзор. Однако по мере роста сложности сетевой среды и увеличения числа задействованных ведомств, система регулирования постоянно корректировалась и совершенствовалась. Уже в ранний период различные министерства, такие как Министерство сельского хозяйства, Министерство почт и телекоммуникаций, Министерство образования и Министерство информационной промышленности, последовательно вводили нормативные акты в своих сферах компетенции.

Со временем произошел переход к многоотраслевому участию и координации, где ключевую роль стала играть Канцелярия Центральной комиссии по делам киберпространства (CAC). Сегодня CAC координирует обширные кампании по регулированию киберпространства, начиная от оптимизации коммерческой интернет-среды и заканчивая борьбой с незаконной информацией. Эта эволюция демонстрирует стремление китайского правительства к созданию всеобъемлющей, гибкой и адаптивной системы управления Интернетом, способной отвечать на новые вызовы цифровой эпохи.

Ключевые законодательные акты и государственные органы регулирования Интернета в КНР

Китайская Народная Республика выстроила сложную и многогранную систему правового регулирования Интернета, которая отличается не только своим объемом, но и глубиной проникновения в различные аспекты цифровой жизни. Эта система основана на совокупности основополагающих законов и разветвленной сети государственных органов, работающих в тесном взаимодействии для обеспечения кибербезопасности, защиты данных, контроля контента и поддержания порядка в цифровом пространстве. Комплексное законодательство КНР охватывает кибербезопасность, данные, персональную информацию и электронную коммерцию, формируя многоуровневую систему контроля.

Основополагающие законы

Три столпа современного китайского интернет-права — Закон о сетевой безопасности, Закон о безопасности данных и Закон о защите персональных данных — образуют триединую систему, дополняемую Законом об электронной коммерции.

Закон КНР «О сетевой безопасности» (CSL, 2017)

Закон КНР «О сетевой безопасности» (Cybersecurity Law, CSL), вступивший в силу 1 июня 2017 года, является краеугольным камнем в регулировании киберпространства страны. Этот акт устанавливает всеобъемлющие стандарты кибербезопасности, определяет ответственность сетевых операторов и закладывает базовые правила защиты данных. Под «сетевыми операторами» понимаются любые субъекты, которые создают или эксплуатируют сети, а также предоставляют услуги через сети на территории Китая. CSL обязывает их соблюдать строгие требования к защите данных и кибербезопасности, такие как стандарты многоуровневой схемы защиты (MLPS), и создает основу для регулирования операторов критически важной информационной инфраструктуры (CII). Центральным элементом CSL является требование о локализации данных: информация, собранная в Китае, должна физически храниться внутри страны, за исключением случаев явного разрешения правительства на трансграничную передачу. Это положение существенно влияет на глобальные корпорации, работающие в КНР.

Закон КНР «О безопасности данных» (DSL, 2021)

Вступивший в силу 1 сентября 2021 года, Закон КНР «О безопасности данных» (Data Security Law, DSL) переориентировал фокус регулирования с сетевой безопасности на защиту самих данных. Закон предусматривает создание детальной классификации данных и многоуровневой системы их защиты, зависящей от значимости информации. К данным относятся различные записи сведений в электронной и другой форме, а безопасностью данных является состояние их эффективной защиты и правомерного использования. DSL требует установления системы классификации, например, как «важные данные», а также «чувствительная личная информация» и «нечувствительная личная информация», с различными требованиями к их обработке и трансграничной передаче. Он также регулирует деятельность по обработке данных на территории КНР и ограничивает трансграничное перемещение «важных данных». Ответственность за надзор за безопасностью данных возложена на Государственную канцелярию по делам интернет-информации (CAC), при этом закон также способствует отраслевому саморегулированию.

Закон КНР «О защите персональных данных» (PIPL, 2021)

Логичным дополнением к CSL и DSL стал Закон КНР «О защите персональных данных» (Personal Information Protection Law, PIPL), вступивший в силу 1 ноября 2021 года. Этот акт устанавливает всеобъемлющие стандарты конфиденциальности данных, вдохновленные европейским GDPR, но с выраженным китайским колоритом. PIPL требует минимизации сбора данных, явного и конкретного согласия на их обработку, а также ограничения целей использования персональных данных. Личной информацией определяется любая запись сведений в электронной или иной форме, относящаяся к идентифицированному или определенному физическому лицу на территории КНР. Закон также наделяет граждан правами на доступ, исправление, удаление и передачу своих данных. PIPL предусматривает высокие штрафы за несоблюдение: до 50 миллионов юаней или до 5% от годового оборота компании за предыдущий год, а также блокировку ресурсов или приостановку операций. Закон выделяет категорию «чувствительной личной информации», обработка которой требует предварительной оценки рисков и, в некоторых случаях, отдельного согласия, например, при редактировании информации о лице или голосе.

Закон КНР «Об электронной коммерции» (2019)

Вступивший в силу в 2019 году, Закон КНР «Об электронной коммерции» стал важным шагом в регулировании быстрорастущего онлайн-рынка. Он регламентирует электронные контракты, платежи, гарантии сделок, защиту потребительских данных, добросовестную конкуренцию, механизмы разрешения споров и трансграничную торговлю. Закон также обязывает операторов электронной торговли выполнять налоговые обязательства, что способствует созданию более прозрачной и предсказуемой среды для онлайн-бизнеса.

Система государственных органов регулирования

Правовое регулирование Интернета в Китае осуществляется не одним, а целым комплексом государственных органов, каждый из которых имеет свои специфические функции и сферы ответственности.

Государственная канцелярия интернет-информации КНР (CAC, с 2014 года)

Государственная канцелярия интернет-информации КНР (Cyberspace Administration of China, CAC) является центральным и наиболее влиятельным органом регулирования Интернета. Основанная в 2014 году, CAC отвечает за цензуру, надзор и контроль над онлайн-контентом. Помимо этого, на CAC возложено руководство работой по обеспечению безопасности и контролю за сетевыми данными. Канцелярия разрабатывает и реализует политику по широкому кругу вопросов, связанных с Интернетом, включая имена пользователей, комментарии, VPN и контент веб-порталов. Она также координирует работу по сетевой безопасности и управляет Китайским инвестиционным фондом интернет-коммуникаций, владеющим долями в крупных технологических компаниях, что дает ей значительное влияние на развитие отрасли.

Министерство общественной безопасности КНР

Министерство общественной безопасности КНР играет ключевую роль в обеспечении порядка в киберпространстве. Именно оно запустило проект «Золотой щит» в 1998 году и до сих пор является одним из органов, поддерживающих его функционирование. Министерство разработало всеобъемлющие правила, запрещающие использование Интернета для нанесения вреда национальной безопасности, раскрытия государственных тайн или ущерба государственным интересам, а также для распространения информации, противоречащей Конституции КНР, законам, призывающей к свержению правительства или подрыву национального единства. Оно активно участвует в мониторинге активности пользователей и пресечении незаконной информации с помощью искусственного интеллекта.

Канцелярия Центральной комиссии по делам киберпространства

Канцелярия Центральной комиссии по делам киберпространства занимается общей координацией и управлением в киберпространстве. Этот орган тесно связан с Государственной канцелярией интернет-информации (CAC), входя в ее состав. CAC находится под прямой юрисдикцией Центральной руководящей группы ЦК КПК по информатизации и безопасности в Интернете, что обеспечивает глубокую интеграцию партийного и государственного управления. Канцелярия публикует положения, стандартизирующие трансграничные потоки данных и определяющие критерии оценки безопасности, демонстрируя свое влияние на стратегическое направление развития китайского интернет-права.

Эта сложная иерархия законов и органов отражает стремление КНР к созданию всеобъемлющей, но при этом управляемой и контролируемой цифровой среды, где государственные интересы и безопасность имеют приоритет над индивидуальными свободами и рыночными механизмами.

Особенности китайской модели регулирования Интернета: «Великий файрвол» и концепция киберсуверенитета

Китайская модель регулирования Интернета представляет собой уникальное сочетание технологической изоляции и идеологического контроля, прочно укорененного в концепции киберсуверенитета. Эта модель, ставшая результатом десятилетий планомерной работы, разительно отличается от подходов большинства западных стран и является объектом пристального внимания со стороны международного сообщества.

«Великий файрвол» (Great Firewall of China, GFW)

«Великий файрвол» (Great Firewall of China, GFW) — это не просто метафора, а реальный комплекс технологий и законов, используемых китайским правительством для всеобъемлющей цензуры и контроля контента в китайском Интернете. Он является частью более масштабного проекта «Золотой щит», запущенного еще в 1998 году.

Технологические механизмы GFW

GFW представляет собой сложную систему, использующую множество технологических инструментов:

• Блокировка IP-адресов: Прямое блокирование доступа к серверам определенных веб-сайтов или сервисов.
• DNS-фильтрация и DNS-отравление: Перехват и подмена запросов к системе доменных имен, что приводит к невозможности найти адрес заблокированного ресурса или перенаправляет пользователя на ложный адрес.
• Фильтрация URL-адресов: Блокировка доступа к конкретным страницам или разделам сайтов по их URL.
• Фильтрация по ключевым словам: Мониторинг сетевого трафика на предмет наличия определенных слов и фраз. При обнаружении такого контента соединение может быть разорвано или замедлено. Эта технология применяется даже в мессенджерах.
• Глубокая проверка пакетов (Deep Packet Inspection, DPI): Анализ содержимого передаваемых данных для выявления и блокировки зашифрованного трафика, например, от VPN-сервисов.
• Блокировка VPN-трафика и неодобренных VPN-сервисов: Активное пресечение использования виртуальных частных сетей, не получивших государственного одобрения, поскольку они позволяют обходить GFW.

Цели GFW

Основные цели «Великого файрвола» многообразны и включают:

• Цензура и контроль контента: Предотвращение распространения информации, которая считается политически чувствительной, подрывной или вредной для общественного порядка.
• Замедление межграничного трафика: Создание искусственных барьеров для снижения скорости доступа к зарубежным ресурсам, стимулируя использование отечественных сервисов.
• Предотвращение распространения нежелательной информации: Ограничение доступа к зарубежным новостным сайтам, социальным сетям и платформам, которые не подпадают под государственный контроль.

Государственная цензура и контроль контента

«Великий файрвол» — это лишь технологический инструмент для реализации более широкой политики государственной цензуры, которая охватывает не только блокировку, но и активное регулирование контента.

Запрещенный контент

Китайское законодательство строго определяет категории запрещенного контента. К нему относится информация, призывающая к неисполнению Конституции, законов, свержению правительства, разделению страны, а также имеющая националистический характер или искажающая правду. Запрещены материалы сексуального характера, пропагандирующие азартные игры, насилие или убийства. Этот широкий спектр охватывает не только политические, но и морально-этические аспекты.

Примеры

Яркими примерами государственной цензуры являются:

• Блокировка западных социальных сетей: Доступ к таким платформам, как Twitter, YouTube, Facebook, WhatsApp, Threads, Telegram и Signal, а также к Wikipedia, заблокирован на территории КНР.
• Удаление VPN-сервисов: В 2017 году Apple по требованию китайских властей удалила сотни VPN-приложений из своего китайского App Store, а в апреле 2024 года были удалены и ряд популярных мессенджеров.
• Требования к интернет-провайдерам и социальным сетям: Все платформы обязаны активно мониторить и блокировать контент, противоречащий законодательству. Китайские веб-сайты не имеют права ссылаться на зарубежные новостные каналы и СМИ без специального разрешения, а только лицензированные издатели могут публиковать новости онлайн.

Концепция киберсуверенитета

В основе всей китайской модели регулирования Интернета лежит концепция киберсуверенитета, которая стала стержнем национальной цифровой стратегии.

Определение и исторические предпосылки

Концепция киберсуверенитета, впервые появившаяся в Белой книге Госсовета КНР «Состояние Интернета в Китае» в 2010 году, утверждает суверенное право государства осуществлять юрисдикцию над Интернетом как частью национальной инфраструктуры. Это стало ответом на глобализацию Интернета и стремление Китая сохранить контроль над своим информационным пространством.

Сущность концепции

Китайская концепция киберсуверенитета рассматривает его как естественное распространение национального суверенитета на киберпространство. Она не подразумевает разделения общего киберпространства на отдельные сегменты, а способствует созданию безопасного «киберсообщества с общей судьбой» на принципах равенства, справедливости, сотрудничества, мира и верховенства закона. Для Китая киберсуверенитет — это не просто политическая декларация, а атрибут международного права и юридически обязывающий принцип.

Международные аспекты

На международной арене Китай активно продвигает идею киберсуверенитета, выступая за укрепление международного сотрудничества в киберпространстве и скорейшее создание соответствующего международного кодекса поведения. КНР подчеркивает необходимость соблюдения международного законодательства и базовых норм управления международными отношениями на основе принципов Устава ООН. Таким образом, концепция киберсуверенитета для Китая — это не только внутренний принцип, но и основа его внешней политики в цифровой сфере.

Влияние правового регулирования на права граждан и деятельность иностранных компаний, международный контекст

Китайская модель регулирования Интернета, основанная на строгом контроле и концепции киберсуверенитета, оказывает глубокое и многостороннее влияние. Она не только формирует специфические условия для ведения бизнеса иностранными компаниями, но и существенно ограничивает права и свободы собственных граждан, одновременно активно продвигая свои принципы на международной арене. Китайское регулирование Интернета оказывает существенное влияние на права и свободы граждан и формирует специфические условия для ведения бизнеса иностранными компаниями, при этом КНР активно участвует в формировании международно-правовых норм.

Влияние на права и свободы граждан

Правовое регулирование Интернета в КНР накладывает значительные ограничения на анонимность и свободу выражения в цифровом пространстве.

Ограничение анонимности

Одно из самых заметных ограничений — это требование обязательной верификации для доступа к сети. Политика «регистрации реальных имен» действует в Китае более десяти лет, обязывая пользователей онлайн-сервисов (покупки, комментарии в соцсетях, видеоигры) предоставлять свои настоящие данные. Новое законодательство распространяется и на пользователей блогов, мессенджеров и онлайн-форумов, которые также должны регистрироваться под реальными именами. Контролю подвергаются все учетные записи, дающие доступ к Интернету, что фактически ликвидирует возможность анонимного присутствия в сети.

Использование блокчейна для идентификации

Власти КНР активно используют передовые технологии для усиления контроля. Центральное правительство разработало постановление, обязывающее пользователей блокчейн-сервисов раскрывать свои реальные имена и национальные ID при регистрации. Более того, блокчейн-технология используется для проверки личности 1,4 миллиарда человек при поддержке Министерства общественной безопасности КНР, создавая беспрецедентную систему цифровой идентификации, которая интегрирует онлайн- и офлайн-жизнь граждан.

Мониторинг активности

В условиях отсутствия анонимности, мониторинг активности становится всеобъемлющим. Государственные органы имеют возможность контролировать учетные записи, сообщения и активность пользователей в социальных сетях, что создает постоянное ощущение надзора и самоцензуры среди граждан.

Влияние на деятельность иностранных компаний

Иностранные компании, стремящиеся работать на огромном китайском рынке, вынуждены адаптироваться к жестким требованиям местного законодательства, что часто идет вразрез с их собственными корпоративными принципами и международными стандартами.

Необходимость подчинения требованиям китайских властей

Иностранные компании, такие как Apple и Microsoft, сталкиваются с необходимостью подчиняться требованиям китайских властей, помогая выявлять и наказывать пользователей, не выполняющих цензурные предписания. Компании, предоставляющие «важные» интернет-платформы с большой базой пользователей в КНР, обязаны разрабатывать надежные программы соответствия политике в области данных и создавать или назначать независимый орган для контроля за ее выполнением.

Требования к данным

Законы CSL, DSL и PIPL накладывают строгие требования к обработке и хранению данных. В частности, данные, собранные в Китае, должны локализоваться, то есть физически храниться внутри страны. Для трансграничной передачи данных иностранные компании должны пройти оценку безопасности Администрацией киберпространства КНР (CAC), получить сертификат защиты персональной информации или заключить стандартное соглашение о передаче данных, что является сложным и ресурсоемким процессом.

Примеры

Ярким примером давления на иностранные компании является кейс Apple, которая в 2017 году по требованию китайских властей удалила из своего китайского App Store сотни VPN-приложений. В апреле 2024 года та же участь постигла популярные мессенджеры WhatsApp, Threads, Telegram и Signal. Кроме того, Apple требует от разработчиков iOS-приложений проходить ICP-регистрацию у китайского регулятора, что является дополнительным барьером для входа на рынок.

Международно-правовой контекст

Наряду с внутренним регулированием, Китай активно участвует в формировании международно-правовых норм в области киберпространства, продвигая свою концепцию киберсуверенитета.

Концепция киберсуверенитета на международной арене

Китай активно продвигает концепцию киберсуверенитета на международной арене, выступая за равенство и сотрудничество государств в управлении киберпространством. Эта позиция основана на убеждении, что каждое государство имеет суверенное право регулировать Интернет в пределах своих границ, как и любую другую национальную инфраструктуру.

Поддержка Конвенции ООН против киберпреступности (Ханойская конвенция, 2024)

КНР рассматривает Конвенцию ООН против киберпреступности, известную как «Ханойская конвенция», как отражение стремления международного сообщества противостоять глобальным рискам и вызовам. Официальное название Конвенции – «Конвенция Организации Объединенных Наций против киберпреступности». Инициированная ООН в 2019 году и официально одобренная Генеральной Ассамблеей ООН 24 декабря 2024 года, она стала первым всеобъемлющим глобальным документом в области уголовного правосудия за более чем два десятилетия. Состоящая из девяти глав и 71 статьи, Конвенция обеспечивает комплексный подход к предотвращению и борьбе с глобальной киберпреступностью, уделяя внимание вопросам сбора и обмена электронными доказательствами, при соблюдении принципов прав человека. Китай активно поддерживает разработку универсального международного договора по противодействию использованию ИКТ в преступных целях, что соответствует его стратегическим интересам в области кибербезопасности и управления киберпространством.

Таким образом, китайское правовое регулирование Интернета представляет собой сложный феномен, который глубоко проникает в жизнь граждан и деятельность компаний, одновременно формируя влиятельную позицию Китая на международной арене в вопросах управления цифровым миром.

Современные вызовы и перспективы развития цифровой сферы в КНР

Цифровая сфера в Китайской Народной Республике продолжает демонстрировать феноменальный рост, но вместе с этим сталкивается с новыми, сложными вызовами. Стремительное развитие искусственного интеллекта (ИИ) и углубление концепции «цифрового правового правительства» формируют новые горизонты и требуют постоянной адаптации правовой системы. Цифровая сфера в КНР продолжает стремительно развиваться, сталкиваясь с новыми вызовами в регулировании ИИ и формированием концепции «цифрового правового правительства».

Статистические данные

Масштаб цифровизации Китая поражает воображение и является ключевым фактором, определяющим динамику правового регулирования.

• Количество интернет-пользователей: По состоянию на декабрь 2024 года, число интернет-пользователей в Китае достигло внушительной отметки в 1,108 миллиарда человек, а уровень проникновения Интернета составил 78,6%. Это делает Китай крупнейшим цифровым сообществом в мире.
• Генеративный искусственный интеллект: К июню 2025 года число пользователей генеративного искусственного интеллекта (ИИ) в Китае достигло 515 миллионов, удвоившись всего за шесть месяцев с декабря 2024 года. При этом уровень проникновения генеративного ИИ составил 36,5%. Особо примечательно, что более 90% китайских пользователей генеративного ИИ предпочитают отечественные модели, что подчеркивает успех национальных разработок и предпочтение внутренних технологий.
• Электронная коммерция: В 2024 году объем розничных онлайн-продаж в Китае достиг 15,52 триллиона юаней (около 2,15 триллиона долларов США), увеличившись на 7,2% по сравнению с предыдущим годом. Онлайн-продажи физических товаров составили 13,08 триллиона юаней, что эквивалентно 26,8% от общего объема розничных продаж потребительских товаров. К 2023 году Китай уже являлся крупнейшим в мире рынком электронной коммерции по объему продаж, составляя более половины мирового рынка.

Эти данные недвусмысленно указывают на гигантский масштаб цифровой трансформации и необходимость комплексного правового подхода, способного охватить все ее аспекты.

Регулирование искусственного интеллекта (ИИ)

Быстрый прогресс в области искусственного интеллекта ставит перед китайским законодательством новые, беспрецедентные задачи, требуя баланса между инновациями и контролем.

Этические основы

Китай активно формирует этические рамки для развития и использования ИИ-технологий. В 2021 году был принят этический кодекс «Спецификации этики искусственного интеллекта нового поколения». Эти нормы подчеркивают необходимость применения ИИ с пользой для людей, максимальную прозрачность и правдивость в информировании об уровне развития технологий ИИ, их возможностях и рисках. Этот подход отражает стремление к управляемому и ответственному развитию ИИ.

Законодательные инициативы

В октябре 2025 года был представлен проект поправок к Закону КНР о кибербезопасности, который включает новые положения о безопасности и развитии искусственного интеллекта. Эти поправки предусматривают усиление поддержки фундаментальных исследований в области ИИ, развитие необходимой инфраструктуры и совершенствование этических норм. Это свидетельствует о проактивном подходе китайского правительства к интеграции ИИ в правовую систему.

Концепция «цифрового правового правительства»

Развитие цифровых технологий и наступление цифровой эры привели к изменениям в общественном производстве и расширили сферы государственного управления. В этом контексте концепция «цифрового правового правительства» (数字法治政府) играет все более важную роль.

Сущность

Концепция «цифрового правового правительства» является продуктом интеграции цифрового правительства и правового правительства, введенной китайскими юристами. Она направлена на использование больших данных и искусственного интеллекта для решения новых вызовов, стоящих перед традиционной правовой системой, таких как информационная безопасность и защита персональных данных. Цель состоит в создании эффективной, прозрачной и ответственной системы государственного управления, опирающейся на цифровые технологии.

Примеры реализации

Практическая реализация этой концепции уже находит свое отражение в различных сферах. Примером является ускорение судебной реформы и всестороннее создание цифровых судов. Верховный суд Китая ввел Правила по онлайн-суду, Правила по онлайн-медиации и Правила по онлайн-операциям, обеспечивающие онлайн-работу судебной системы. Это позволяет повысить доступность правосудия, сократить издержки и ускорить рассмотрение дел, демонстрируя, как цифровые инновации могут быть интегрированы в правовую систему для повышения ее эффективности.

Таким образом, Китай активно формирует свое цифровое будущее, стремясь не только к технологическому лидерству, но и к созданию правовой системы, способной эффективно управлять этим развитием, сохраняя при этом государственный контроль и стабильность.

Заключение

Правовое регулирование Интернета в КНР представляет собой уникальный и динамично развивающийся феномен, который невозможно игнорировать при анализе глобального цифрового ландшафта. От первых робких шагов в глобальной сети в 1994 году до создания одной из самых сложных и всеобъемлющих систем контроля в мире, Китай продемонстрировал последовательную стратегию по формированию своего цифрового пространства в соответствии с национальными интересами.

Ключевой особенностью китайской модели является глубокая интеграция государственного контроля и технологических инноваций. Законодательная база, включающая такие основополагающие акты, как Законы о сетевой безопасности (CSL), безопасности данных (DSL) и защите персональных данных (PIPL), в сочетании с Законом об электронной коммерции, создает многоуровневую систему, охватывающую все аспекты цифровой жизни. Эта система поддерживается мощным аппаратом государственных органов, возглавляемым Государственной канцелярией интернет-информации (CAC) и Канцелярией Центральной комиссии по делам киберпространства, которые координируют цензуру, надзор и стратегическое развитие.

«Великий файрвол», как технологическое воплощение государственной цензуры, остается символом китайского подхода к Интернету, блокируя нежелательный контент и замедляя трансграничный трафик. При этом фундаментальной основой всей системы является концепция киберсуверенитета, которая утверждает суверенное право государства на юрисдикцию над Интернетом. Эта концепция активно продвигается КНР на международной арене, что свидетельствует о стремлении Китая не только контролировать свое внутреннее цифровое пространство, но и влиять на формирование глобальных норм кибербезопасности и управления Интернетом, о чем свидетельствует, в частности, поддержка Ханойской конвенции ООН против киберпреступности.

Влияние такого регулирования на права граждан очевидно: обязательная верификация реальных имен, использование блокчейна для идентификации и всеобъемлющий мониторинг существенно ограничивают анонимность и свободу выражения. Для иностранных компаний, работающих на китайском рынке, это означает необходимость строгого соблюдения локальных требований, включая локализацию данных и регулярную цензуру контента, что требует значительных адаптационных усилий и порой входит в конфликт с корпоративными ценностями.

Стремительное развитие цифровых технологий, подтверждаемое колоссальным числом интернет-пользователей и быстрым ростом популярности генеративного ИИ, ставит перед КНР новые вызовы. В ответ на это Китай активно работает над регулированием искусственного интеллекта, развивая этические нормы и внося изменения в законодательство. Концепция «цифрового правового правительства» является амбициозным проектом по интеграции цифровых технологий в государственное управление, примером чего служит создание цифровых судов.

В заключение, китайская модель правового регулирования Интернета — это сложная, постоянно развивающаяся система, которая отражает уникальный баланс между государственным контролем, национальной безопасностью, экономическим развитием и технологическими инновациями. Ее дальнейшая эволюция, особенно в контексте новых технологий, таких как ИИ, и продолжающегося продвижения концепции киберсуверенитета на мировой арене, несомненно, будет оказывать значительное влияние как на внутреннюю жизнь Китая, так и на формирование глобального цифрового ландшафта в ближайшие десятилетия.

Список использованной литературы

1. Ван Цзюнь. Синьвэнь гунцзочжэ юй фалюй / пер. с кит. Ван Цзюнь. Журналисты и законы. – Пекин, 2010.
2. Гузеева О.С. Ответственность за распространение противозаконной информации в сети Интернет: практика зарубежного опыта // Международное уголовное право и международная юстиция. 2008. №2.
3. Киселев А.А. Интернет в пространстве политических коммуникаций // Вестник Пермского университета. 2009. №3 (7).
4. Корнева Л.А. О необходимости защиты авторских и смежных прав в Интернете // Международное публичное и частное право. 2007. №5.
5. Чжан Жун. Сми и власть в Китае: проблемы взаимодействия. – М., 2011.
6. Ван Юэ. Регулирование электронной коммерции в КНР. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/regulirovanie-elektronnoy-kommertsii-v-knr (дата обращения: 28.10.2025).
7. Закон КНР «О безопасности данных»: краткий обзор. URL: https://cnlegal.ru/zakon-knr-o-bezopasnosti-dannykh-kratkiy-obzor/ (дата обращения: 28.10.2025).
8. Мещанова М.В. Законодательство Китая об электронной торговле: адаптация зарубежного опыта правового регулирования. URL: https://elib.bsu.by/handle/123456789/271131 (дата обращения: 28.10.2025).
9. China Internet Network Information Center CNNIC/中国互联网络信息中心. URL: https://library.nyu.edu/databases/china-internet-network-information-center-cnnic-%E4%B8%AD%E5%9B%BD%E4%BA%92%E8%81%94%E7%BD%91%E4%BF%A1%E6%81%AF%E4%B8%AD%E5%BF%83/ (дата обращения: 28.10.2025).
10. Жилкибаев С.С. ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ЭЛЕКТРОННОЙ КОММЕРЦИИ: КИТАЙСКИЙ ВЗГЛЯД. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=48624269 (дата обращения: 28.10.2025).
11. Определение киберсуверенитета. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=49911956 (дата обращения: 28.10.2025).
12. The Economic Impact of E-Commerce Platforms in China: Business Models, Regional Growth, and Future Outlook. 2025. URL: https://www.aei-journals.com/wp-content/uploads/2025/06/AEI-2025-06-25-117282.pdf (дата обращения: 28.10.2025).
13. Михалевич Е.А. КОНЦЕПЦИЯ КИБЕРСУВЕРЕНИТЕТА КИТАЙСКОЙ НАРОДНОЙ РЕСПУБЛИКИ: ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ И СУЩНОСТЬ. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kontseptsiya-kibersuvereniteta-kitayskoy-narodnoy-respubliki-istoriya-razvitiya-i-suschnost (дата обращения: 28.10.2025).
14. Чайка И.Ю. Новеллы правового регулирования в сфере трансграничной электронной торговли в китайской народной Республике. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/novelly-pravovogo-regulirovaniya-v-sfere-transgranichnoy-elektronnoy-torgovli-v-kitayskoy-narodnoy-respublike (дата обращения: 28.10.2025).
15. Сахаров А.Г., Шелепов А.В. Политика Китайской Народной Республики в сфере регулирования цифровых платформ // Международные отношения: политические, экономические, правовые аспекты. 2024. №2. URL: https://iorj.hse.ru/article/2024/02/08/policy-of-the-people-s-republic-of-china-in-the-field-of-digital-platform-regulation (дата обращения: 28.10.2025).
16. Vlasenko A. A., Goloventchik G. G. E-Commerce of China: its Reasons for Success and Current Development Trends. 2023. URL: https://www.researchgate.net/publication/368817551_E-Commerce_of_China_its_Reasons_for_Success_and_Current_Development_Trends (дата обращения: 28.10.2025).
17. The 55th Statistical Report on China’s Internet Development. 2025. URL: https://cnnic.cn/IDR/202501/P020250117559132517646.pdf (дата обращения: 28.10.2025).
18. The emergence, evolution and development of e-commerce during COVID-19. 2021. URL: https://www.ijirss.com/pdf/v8-i3/14.pdf (дата обращения: 28.10.2025).
19. What is China’s Data Security Law? Explaining the measures Japanese companies must take. URL: https://monolith.law/en/china-data-security-law (дата обращения: 28.10.2025).
20. Сухопарова А.Н., Михалевич Е.А. Архитектура концепции киберсуверенитета КНР (по материалам докладов Всемирной интернет-конференции). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/arhitektura-kontseptsii-kibersuvereniteta-knr-po-materialam-dokladov-vsemirnoy-internet-konferentsii (дата обращения: 28.10.2025).
21. 40 Years of China’s Regulatory Development in Cybersecurity. 2023. URL: https://www.researchgate.net/publication/371690184_40_Years_of_China’s_Regulatory_Development_in_Cybersecurity (дата обращения: 28.10.2025).
22. An Overview of Internet Regulation in China. 2024. URL: https://www.researchgate.net/publication/382875133_An_Overview_of_Internet_Regulation_in_China (дата обращения: 28.10.2025).
23. The Legal Framework for Cybersecurity in China. URL: https://www.smartcitiespodcast.com/podcast/the-legal-framework-for-cybersecurity-in-china (дата обращения: 28.10.2025).
24. Милякова Н.В. Политика китайского руководства в вопросах контроля и регулирования Интернета. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/politika-kitayskogo-rukovodstva-v-voprosah-kontrolya-i-regulirovaniya-interneta (дата обращения: 28.10.2025).
25. China’s generative AI user base doubles to 515 million in 6 months. 2024. URL: https://www.scmp.com/tech/tech-war/article/3280036/chinas-generative-ai-user-base-doubles-515-million-6-months (дата обращения: 28.10.2025).
26. Цифровое право в Китае: от защиты персональных данных до судов с использованием ИИ. 2022. URL: https://rapsinews.ru/international_publication/20221220/308529344.html (дата обращения: 28.10.2025).
27. China weighs draft amendment to cybersecurity law to better promote, regulate sound AI development. 2025. URL: https://www.chinadaily.com.cn/a/202510/24/WS6722d3bba31099b66f2c3d3a.html (дата обращения: 28.10.2025).
28. Закон КНР о защите персональных данных PIPL. Подробный разбор в 2023. URL: https://thedimsum.com/kitajskij-zakon-o-zashhite-personalnyh-dannyh-pipl-podrobnyj-razbor-v-2023/ (дата обращения: 28.10.2025).
29. Китайский Закон о защите персональной информации. URL: https://worldbusiness.law/ru/blog/kitajskij-zakon-o-zashhite-personalnoj-informacii (дата обращения: 28.10.2025).
30. Линь Д. Основы правового регулирования и административного контроля Интернета в Китае. URL: https://nbpublish.com/library_read_article.php?id=33152 (дата обращения: 28.10.2025).
31. КНР: Ханойская конвенция отражает стремление противостоять глобальным рискам. 2025. URL: https://rapsinews.ru/international_publication/20251026/316024479.html (дата обращения: 28.10.2025).
32. Цзя Шаосюе. Обзор законодательства и практики КНР в области развития современного цифрового права. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/obzor-zakonodatelstva-i-praktiki-knr-v-oblasti-razvitiya-sovremennogo-tsifrovogo-prava (дата обращения: 28.10.2025).
33. 30 Years of Internet in China: Between past growth and future challenges. URL: https://www.youtube.com/watch?v=FjIu0iTqLgo (дата обращения: 28.10.2025).