Эпоха правления Екатерины II, часто называемая «Золотым веком российского дворянства», представляет собой уникальный период в истории России, когда культура и досуг перестали быть просто развлечением, превратившись в тонкий, но мощный инструмент государственной политики. Изучение праздничной культуры того времени позволяет не только погрузиться в мир великолепия и изысканности, но и понять глубинные социокультурные процессы, происходившие в Российской империи. От пышных балов и театрализованных маскарадов до торжественных приемов и народных гуляний — каждый аспект праздничной жизни был пронизан идеями «просвещенного абсолютизма», формируя образ могущественной и просвещенной державы. В настоящей работе мы рассмотрим ключевые виды праздников и увеселений, их эволюцию, социокультурные функции, а также влияние европейских традиций и сохранение самобытных русских черт в контексте екатерининской эпохи.
Общая характеристика праздничной культуры и досуга дворянства в XVIII веке
XVIII век в России был временем грандиозных перемен, периодом, когда страна переживала бурный культурный расцвет, сопоставимый по своей динамике с изменениями, происходившими на протяжении нескольких столетий до этого. Это столетие ознаменовалось активным заимствованием европейских традиций и их глубокой адаптацией на русской почве, что привело к формированию уникального культурного симбиоза. Процессы европеизации и секуляризации охватывали все сферы жизни, от быта и нравов до искусства и литературы, способствуя быстрой смене стилей – от пышного барокко к строгому классицизму, а затем и к чувствительному сентиментализму. В этот период происходило становление русского литературного языка, обогащавшегося новыми словами и выразительными средствами; рост числа образованных людей, преимущественно из высших слоев общества, а к концу столетия и из купеческих семей, стимулировал развитие художественной культуры, создавая спрос на произведения искусства и способствуя расцвету талантов.
Праздники при дворе Екатерины II далеко выходили за рамки обычного досуга. Они были тщательно продуманными и грандиозно организованными церемониями, напоминающими театральные постановки, где каждый элемент имел своё место и значение. Подобно драме, эти торжества разворачивались по чётко разработанному сценарию, включавшему пролог (приезд знатных гостей, осмотр дворцовых интерьеров и парковых ансамблей), завязку (обед, придворный театр), кульминацию (вечерние увеселения, иллюминации, фейерверки) и эпилог (ужин и разъезд гостей). Над их организацией и оформлением трудились лучшие архитекторы, художники и декораторы, как отечественные, так и приглашенные из-за рубежа, создавая зрелищные представления, призванные «изумлять зрелищем» и «услаждать взор» не только подданных, но и многочисленных иностранных гостей. Эта театрализация жизни, характерная для XVIII века, позволяла властям наглядно демонстрировать прогресс и величие империи, используя праздники как мощный пропагандистский инструмент, ведь что может быть убедительнее, чем визуальное подтверждение могущества и просвещённости?
В условиях постепенной десакрализации культуры XVIII века, когда религиозные обряды утрачивали свою монополию на публичные торжества, светские праздники приобрели особую значимость. Устраиваемые в честь военных побед, заключения мирных договоров, спуска на воду новых кораблей или других важных государственных событий, они несли ярко выраженный просветительный характер. Эти торжества служили не только для празднования, но и для яркого, эффектного и эффективного воплощения новых идей и важнейших событий. Особенно это проявилось в фейерверках и триумфальных шествиях петровского времени, которые активно пропагандировали военные достижения и внутриполитические успехи, создавая образ сильной и победоносной державы.
Для дворянского сословия в екатерининскую эпоху досуг занимал центральное место в образе жизни, перестав быть просто отдыхом от работы. Период с 1762 по 1796 годы, известный как «Золотой век российского дворянства», стал временем его наивысшего расцвета. Этому способствовал Манифест Петра III от 18 февраля 1762 года, освобождавший дворян от обязательной военной и гражданской службы, а также Жалованная грамота дворянству 1785 года, которая окончательно закрепила их привилегии. Обладая свободой от обязательной службы, дворянство получило возможность активно участвовать в светской жизни, которая включала в себя роскошные застолья, балы, гулянья в усадебных садах, масштабные фейерверки и сюжетные иллюминации. Досуг стал важным элементом самоидентификации дворянина, его способом демонстрации статуса, вкуса и приобщенности к европейской культуре – это было не просто приятное времяпрепровождение, а публичное заявление о своей принадлежности к элите и прогрессу.
Праздничные торжества екатерининской эпохи не только развлекали, но и способствовали проявлению творческих способностей. Они объединяли художественные и нехудожественные практики, вовлекая в процесс создания зрелищных представлений широкий круг талантливых людей. Архитекторы проектировали временные павильоны и триумфальные арки, художники создавали декорации и костюмы, а артисты, как отечественные, так и зарубежные, выступали на придворных сценах. Это создавало плодотворную почву для развития различных видов искусства и предоставляло возможность для широкой творческой реализации. В XVIII веке дворянство осознавало себя авангардом европеизации русского общества. Эта тенденция проявлялась во всех аспектах культурной жизни: в изменении нарядов, укладов быта, появлении балов, развитии художественной литературы и новых стилистических направлений, таких как барокко, классицизм и сентиментализм. Движение в сторону Европы воспринималось как насущная необходимость, и праздничная культура стала одним из наиболее ярких и показательных проявлений этой тенденции.
Балы, ассамблеи и маскарады: эволюция и социокультурные функции
От ассамблей Петра I к балам Екатерины II
Корни русской бальной культуры уходят в начало XVIII века, когда Петр I своим указом об Ассамблеях в 1718 году заложил основы для нового формата светского общения. Эти «вольные собрания» имели двойную цель: служить площадкой для деловых и светских бесед, а также для игр и танцев. Петр I вводил ассамблеи административным способом, и на них действовали относительно упрощенные правила: хозяин дома должен был предоставить лишь место, угощение и освещение, не обременяя себя личной встречей и провожанием гостей. Тем не менее, именно в этот период начала складываться культура придворного этикета, что нашло отражение в знаменитом своде правил для молодых дворян «Юности честное зерцало», призывавшем к европейским манерам и приличиям.
После смерти Петра I ассамблеи постепенно трансформировались в балы. Эти новые формы увеселений отличались более строгим придворным этикетом, изменением в ассортименте напитков – предпочтение отдавалось прохладительным напиткам вместо хмельных, и введением системы рассылки специальных приглашений, что подчеркивало их более закрытый и элитарный характер.
При Екатерине II балы достигли апогея своей пышности и грандиозности. Дворцовые залы освещались тысячами свечей, а многочисленные зеркала создавали иллюзию безграничного пространства и усиливали ощущение великолепия. Императрица лично ввела особый регламент поведения, и придворные торжества были доступны только для лиц из первых четырех классов Табели о рангах, а также их жен и дочерей. Иногда делались исключения для приглашенных старейших или молодых офицеров. Каждый дворянин занимал строго определенное место в зале, соответствующее его статусу. Кавалеры носили фраки разных цветов (до конца 1830-х годов XIX века, когда утвердилась мода на черный), белые рубашки, жилетки и обязательные белые перчатки, а дамы шили роскошные платья на один бал, выбирая любой неоговоренный цвет. Балы включали в себя не только танцы, но и дополнительные развлечения: небольшие концерты, «живые картины», любительские спектакли, завершаясь обильным ужином. Бальный сезон традиционно длился с Рождества до последнего дня Масленицы, но и вне этого периода балы устраивались по особым случаям, таким как дни рождения императорской семьи или важные государственные события. На этих мероприятиях присутствовали придворные чины, дипломаты, знатные иностранцы и гвардейские офицеры, которые нередко выступали в качестве партнеров по танцам.
Вопреки распространенному мнению, балы при Екатерине II не всегда были площадкой для свободных политических дискуссий. Этикет того времени не рекомендовал затрагивать сложные и серьезные темы, а также вести разговоры на политические и экономические вопросы, дабы не собирать вокруг себя большие компании и избегать шутовства. От гостей требовалось вести себя достойно, избегать громкого смеха, злословия и дурного юмора. Этикет на балах при Екатерине II был строгим и регламентированным. Приглашения рассылались заблаговременно — минимум за десять дней, а в пиковый сезон (с 25 декабря до последнего дня Масленицы) — до трех недель, чтобы гости имели достаточно времени для подготовки нарядов. Ответ на приглашение ожидался в течение двух дней, и отказ требовал аргументации, чтобы не оскорбить хозяев. Сама императрица составила «Эрмитажный этикет», который, среди прочего, предписывал гостям не забывать свои ноги под столом во время танцев и разглядывать дорогие фарфоровые статуэтки только глазами, не кладя их в карманы, что свидетельствует о стремлении к поддержанию порядка и благопристойности, а также стремлении избежать неловких ситуаций.
Маскарады: от развлечения к политическому заявлению
Маскарады второй половины XVIII века представляют собой одну из наиболее ярких страниц придворной жизни и значительный пласт русской культуры. Эти костюмированные балы имели особый регламент, правила которого менялись на протяжении столетия, и каждая венценосная особа вносила свои коррективы, исходя из личных вкусов и идеологических установок. Восприятие новых форм досуга, таких как маскарады, в XVIII веке часто происходило в игровой, театральной форме, что делало их особенно привлекательными.
Екатерина II превзошла своих предшественников в искусстве организации праздников. Она не только вернула народу исконные календарные религиозные праздники, но и придала им государственный статус столичных торжеств. При ней устраивались не только закрытые придворные, но и так называемые «вольные маскарады», доступные для обычных горожан, а также специальные детские балы-маскарады для детей дворян, иностранных и русских купцов, что расширяло социальные рамки праздничной культуры.
Маскарадные костюмы, их тематика, выбор и цветовое решение несли глубокий символический смысл, отражая эстетические предпочтения и идеологию эпохи. На маскарадах активно использовались «живые картины», изображавшие аллегории, которые участники должны были разгадывать. Например, композиция из трех барышень, изображающих Парок, с Купидоном, удерживающим руку Злой Парки, служила для назидательных и просветительных целей. Костюмы могли быть венецианскими, мужчины иногда одевались в женские наряды с фижмами и корсетами, а женщины — в элегантные мужские костюмы. Маскарады носили ярко выраженный просветительный характер, требуя от участников знания символики костюмов разных времен и народов, что способствовало расширению кругозора и культурного багажа.
К середине XVIII века маскарады прочно вошли в число излюбленных увеселений высшего общества, ориентированных на западноевропейскую развлекательную культуру. Однако при Екатерине II они приобрели и важное внешнеполитическое значение. Придворные маскарады, в которых участвовали члены европейских королевских семей и дипломаты, становились частью внешнеполитического курса императрицы. Екатерина II придавала маскарадам политическое значение, используя их для демонстрации блеска и величия своего царствования всей просвещенной Европе. Это соответствовало активной внешней политике империи, включавшей, например, разделы Речи Посполитой и стремление к усилению российского влияния в Европе. На этих маскарадах основной акцент делался на древнегреческую и древнеримскую мифологию, демонстрируя, что античное наследие является фундаментом и для России как части европейской цивилизации. Например, визит принца Генриха Прусского в 1770–1771 годах был связан с решением общеевропейских проблем, в частности, разделов Польши, что находило отражение в символике придворных маскарадов.
Символика придворных праздников, включая маскарады, была тесно связана с политической стратегией Екатерины II, превращая их в своеобразный театр для трансляции идей царствования. Так, маскарадное шествие 1763 года в честь коронации Екатерины II имело целью «изъявить гнусность пороков и славу добродетели», разделяясь на сатирическую и пропагандистскую части. На таких масштабных мероприятиях, как маскарад «Торжествующая Минерва» 1763 года, могли присутствовать до 4 тысяч человек. Афиши приглашали «всякого званья людей» кататься с гор в маске или без, что подчеркивало стремление императрицы к созданию образа доступной и щедрой правительницы, при этом сохраняя политическую подоплеку торжеств. Таким образом, маскарады стали не просто увеселением, а мощным инструментом государственной пропаганды, способным донести нужные идеи до широких слоев общества и иностранных представителей.
Календарные и придворные праздники: традиции и нововведения
Новогодние и Рождественские торжества
Традиция празднования Нового года 1 января была введена Петром I, который своим указом от 1699 года отменил прежние даты 1 сентября или 1 марта, стремясь привести российское летоисчисление в соответствие с европейским и отсчитывать годы от Рождества Христова. Однако важно отметить, что в России продолжал сохраняться Юлианский календарь, что приводило к более позднему наступлению Нового года по сравнению с Европой, жившей уже по Григорианскому календарю.
При Екатерине II Новый год отмечался с невероятным размахом, становясь одним из самых ярких и любимых праздников при дворе. Императрица, будучи большой любительницей балов и увеселений, устраивала в дворце роскошные ёлки и маскарады. В «Петербургских Ведомостях» 2 января 1751 года, например, описывался новогодний бал, где вельможи в богатых платьях собирались в большом зале, и музыка двух оркестров играла с восьми вечера до семи утра. Особое внимание уделялось праздничному столу с необычными и изысканными яствами, которые считались залогом благополучия на весь предстоящий год. На столах присутствовали мясные, мучные блюда, крупы, пироги, а также взвары, кисели, компоты, пиво и более крепкие напитки.
Одним из самых известных новогодних блюд при дворе Екатерины II был поросёнок, фаршированный разными птицами и оливками, получивший название «Императрица». Это кулинарное произведение искусства готовилось путем начинения жаворонка оливкой (с анчоусом вместо косточки), затем жаворонка помещали в перепелку, ту — в фазана, а фазана — в поросенка. Такое многослойное жаркое пользовалось большим успехом у петербургской знати, символизируя изобилие и роскошь. Концепция праздничного стола на Новый год в Российской империи окончательно закрепилась именно при Екатерине II. Центральной композицией стола, символизирующей плодовитость и благополучие, традиционно выступало блюдо из мяса свиньи, часто молоденький поросёнок на вертеле. Также на столах обязательно присутствовали сладкая кутья и блины с разнообразными начинками, что подчеркивало сочетание европейских и русских кулинарных традиций.
Традиция дарить новогодние подарки также получила широкое распространение именно при Екатерине II. Императрица, которая сама очень любила получать подарки, заимствовала эту традицию у римлян, и придворные были обязаны ее соблюдать. Высшие сословия обменивались дорогостоящими подарками, такими как меха, деньги, фрукты и сладости. Близким родственникам могли дарить крупные купюры, до 100 рублей. Простые люди дарили сладости (конфеты, пряники, яблоки в карамеле, орехи в сахаре, пастила) в красиво оформленных коробочках — бомбоньерках. Сама императрица также делала щедрые подарки, например, жалуя деревни с населением в тысячи душ мужского пола за службу, или заказывая роскошные фарфоровые сервизы из более чем 700 предметов, что подчеркивало ее статус и благосклонность. На пирах аристократов в этот период готовили также необычные блюда «с сюрпризом» и дарили красиво упакованные подарки на Рождество, что добавляло элемент игры и загадки в праздничные торжества.
Высокоторжественные дни и придворные застолья
Ежегодные праздники, такие как дни рождения и именины членов императорской семьи, дни коронации и восшествия на престол императрицы, были тесно связаны с политикой Екатерины II. Эти высокоторжественные дни использовались не только для празднования, но и для легитимации власти императрицы и установления символической связи с народом. Часто для этого использовались античные мифы, представляющие Екатерину как Минерву (богиню мудрости и войны) или Астрею (богиню справедливости), а также образ Матери Отечества, что способствовало укреплению её автори��ета. Екатерина II взошла на престол 28 июня (9 июля) 1762 года и была коронована 22 сентября (3 октября) 1762 года, и эти даты стали важными вехами в ежегодном цикле придворных празднеств.
Во время застолий при Екатерине II смена блюд могла сопровождаться настоящим концертом, что превращало трапезу в многогранное художественное событие. Оркестр и певцы могли перемещаться в специальной колеснице, запряженной быком, удивляя гостей и создавая уникальную атмосферу. Такие «сюрпризы» подчеркивали роскошь и изобретательность двора. Завершались торжества, как правило, грандиозным маскарадом, танцами и театрализованными сценками, которые позволяли гостям не только насладиться искусством, но и самим стать частью этого великолепия, меняя роли и маски. Ведь в чем смысл празднования, если не в полном погружении и сопричастности к величию момента?
Театр, музыка и танцы в культурном досуге дворянства
Развитие театрального искусства
В XVIII веке театр и музыка в России вышли за рамки простого развлечения, став важнейшими инструментами просвещения и формирования национального самосознания. Эти сферы искусства заняли особое место в культурной трансформации России, способствуя реформированию русского языка, введению упрощенного гражданского шрифта и распространению светского мировоззрения, что стимулировало творчество русских писателей. Екатерина II, будучи убежденной сторонницей идей Просвещения, придавала театру высокое воспитательно-образовательное значение, видя в нем мощное средство для формирования нравственности и вкуса общества.
Дворянство, вдохновленное европейским образом жизни, активно поддерживало развитие сценического искусства, воспринимая его как возможность демонстрации своего статуса и приобщения к передовым культурным тенденциям. Новое дворянство, сформированное Петром I, охотно перенимало европейские развлечения, что привело к появлению многочисленных домашних театров в их усадьбах. Так, в Москве насчитывалось более 20 частных дворянских театров, включая труппы таких известных фамилий, как С.С. Апраксин, Н.Б. Юсупов и графы Шереметевы, которые содержали свои крепостные театры с собственными актерами, музыкантами и певцами.
Развитие театрального искусства в России в XVIII веке прошло путь от первых придворных представлений развлекательного характера до создания профессиональных театров с постоянными труппами и репертуаром. Первое театральное представление на Руси состоялось еще 17 октября 1672 года при царе Алексее Михайловиче. Петр I в 1702 году основал первый публичный театр «Комедиальная храмина» на Красной площади в Москве. В 1756 году императрица Елизавета Петровна учредила Русский театр для трагедий и комедий в Санкт-Петербурге, что ознаменовало начало государственных Императорских театров. В 1780 году в Москве открылся первый общедоступный Петровский театр. Важным этапом стало отмена в 1783 году казенной театральной монополии, что стимулировало развитие частного предпринимательства в сфере зрелищ и способствовало появлению новых трупп.
Иностранные театральные труппы, гастролировавшие в России, играли ключевую роль в знакомстве русской публики с европейскими традициями и заложили основу для формирования собственной школы актерского мастерства и драматургии. С начала XVIII века в Москве активно работали иноземные труппы, преимущественно французские и итальянские. При Екатерине II, согласно записям Я. Штелина, каждый вторник и пятницу на новой придворной сцене попеременно ставились французская комедия, русская комедия и итальянская интермедия, что способствовало культурному обмену и обогащению репертуара.
Музыкальная культура и образование
Музыкальное сопровождение спектаклей, оперные и балетные постановки не только развлекали, но и способствовали формированию музыкального вкуса и развитию музыкального образования. В 1770-х годах в Москве открылось училище музыки с отделениями для дворян, мещан и крепостных, а также появлялись нотные издательства и музыкальные журналы. Музыкальное образование, включая обучение танцам, было обязательным для всех дворянских детей, поскольку изящество и точность жестов считались признаками хорошего воспитания и неотъемлемой частью придворного этикета.
Придворные капеллы, оркестры и частные музыкальные коллективы дворян играли ключевую роль в музыкальной жизни страны. Придворная певческая капелла, основанная еще в 1476 году как Хор государевых певчих дьяков, с 1703 года была переведена в Санкт-Петербург и, помимо церковного пения, активно участвовала в светских мероприятиях и театральных постановках. С капеллой работали такие выдающиеся итальянские композиторы, как Бальдассаре Галуппи и Джованни Паизиелло, а затем русские мастера, включая Дмитрия Бортнянского, который возглавлял ее с 1796 по 1825 год и сделал «славой и гордостью отечественной музыкальной культуры». В 1751 году появился первый роговой оркестр, состоявший из 36 крепостных музыкантов, где каждый рог издавал только один звук, создавая уникальное, но сложное в исполнении звучание.
В XVIII веке в русской музыке появились новые жанры, такие как комическая опера и инструментальная музыка (сонаты, симфонии, концерты), что свидетельствовало о её активном развитии и влиянии европейских образцов. В 1755 году была поставлена первая опера на русском языке «Цефал и Прокрис» итальянского композитора Ф. Арайи на текст А.П. Сумарокова. Русская комическая опера зародилась в 1760-х годах, с премьерой «Анюты» М. Попова в 1772 году перед Екатериной II. Известные образцы этого жанра включали произведения В.А. Пашкевича, Е.И. Фомина и Д.С. Бортнянского. Народная песня была основным источником вдохновения для русских композиторов XVIII века, что привело к появлению первых сборников народных песен, таких как «Собрание русских простых песен с нотами» В.Ф. Трутовского (1776) и «Собрание народных русских песен с их голосами» И. Прача и Н.А. Львова (1790).
Бальные танцы и этикет
Театр и бал были важнейшей составляющей культурной жизни русской дворянки. Девушек из дворянских семей приучали к искусству с ранних лет, и они посещали театры и балы в сопровождении гувернанток, что считалось неотъемлемой частью их образования. Классические театральные постановки способствовали эстетическому воспитанию и образованию юных дворянок. В репертуаре домашних театров часто были нравоучительные пьесы с благородными рыцарями, царями, принцессами и аллегорическими персонажами, такими как «Милость Божья» или «Совесть», способствующие формированию моральных качеств и изысканного вкуса.
На балу высоко ценились умения одеваться, танцевать и общаться; незнание танцевальных фигур считалось большим недостатком. Умение танцевать, а также грациозно ходить и стоять, считалось признаком хорошего воспитания. Разговоры на балу, наполненные легкими шутками и невольными признаниями, способствовали сближению партнеров, часто приводя к новым знакомствам и даже брачным союзам. Полонез был танцем, позволявшим продемонстрировать блеск, пышность и знатность, всегда танцевался первым и считался достойным даже самого монарха. К менуэту при Екатерине II относились несколько иронично, отдавая предпочтение более вольной кадрили, которая предлагала больше свободы в движении и общении. Английские танцы, такие как англез, представляли собой пантомиму ухаживаний кавалера за дамой. В этих танцах дамы и кавалеры выстраивались в две противоположные линии, совершали поклоны и реверансы, брались за руки и выполняли шествия, напоминающие крестьянские хороводы, но в изысканной придворной интерпретации.
Социокультурное и политическое значение праздников в контексте «просвещенного абсолютизма»
Праздники как инструмент государственной власти
Высокоторжественные дни, проводимые на общеимперском уровне, были призваны легитимировать власть Екатерины II в глазах подданных и за рубежом. Эти праздники представляли собой своеобразный театр, где идеи царствования транслировались через понятную символическую систему, включающую античные мифы (Екатерина как Минерва или Астрея) и образ Матери Отечества, что способствовало обоснованию прихода императрицы к власти и установлению связи с народом.
Придворные маскарады, на которых присутствовали члены европейских королевских семей и дипломатические представители, использовались Екатериной II как эффективный инструмент внешнеполитического курса. На этих маскарадах основной акцент делался на древнегреческую и древнеримскую мифологию, демонстрируя, что античное наследие является фундаментом и для России как части европейской цивилизации. Например, визит принца Генриха Прусского в 1770–1771 годах был связан с решением общеевропейских проблем, в частности, разделов Польши, что находило отражение в символике придворных маскарадов. Эти мероприятия были призваны впечатлять иностранных гостей знаками силы и надёжности Российской империи как военного и политического союзника, и ожидалось, что информация, зашифрованная в символике торжеств, будет донесена до их дворов. В чем же заключалась истинная мощь этой стратегии, если не в способности внушить уважение и страх одновременно?
Основные идеи царствования Екатерины II зашифровывались в сценариях праздничных торжеств, являясь частью стратегии репрезентации фигуры просвещённой монархини. Коронационные декорации, такие как триумфальные арки и фейерверки, были насыщены портретами правителей, аллегориями и эмблемами, что артикулировало важные события и служило публичной репрезентации власти. На коронации 22 сентября (3 октября) 1762 года императрица шествовала в мантии, украшенной вышитыми двуглавыми орлами, создавая триумфальный образ имперской власти.
Праздники, несмотря на кажущуюся праздность, устраивались с определёнными целями, воздействуя как на подданных, так и на иностранных наблюдателей. Они выполняли важные политические функции, являясь частью «системы господства» монарха и «репрезентативным органом» его неограниченной власти. Российские монархи использовали особую символическую систему, которую историки называют «сценариями власти», для укрепления своей власти. Ритуал коронационных торжеств был одним из наиболее древних и эффективных способов легитимации власти монархов. Идейной сутью коронационных торжеств в храмах Московского Кремля была идея Божьей благодати, которая снисходила на государей во время миропомазания, превращая обычного человека в помазанника Божьего. В ходе своей коронации 22 сентября (3 октября) 1762 года Екатерина II прошла обряд миропомазания и причастия в Успенском соборе, а также посетила Архангельский и Благовещенский соборы, демонстрируя преемственность и сакральность своей власти.
«Просвещенный абсолютизм» в праздничной культуре
С появлением Манифеста о вольности дворянства (18 февраля 1762 г.) и Жалованной грамоты дворянству (1785 г.) дворянству открылись новые возможности для культурной самореализации. Манифест Петра III освободил дворян от обязательной военной и гражданской службы, превратив ее в почетный долг, и разрешил выезд за границу. Это привело к массовым отставкам (около 7,5 тыс. человек за 10 лет) и стимулировало развитие русской усадебной культуры. Единственной обязанностью, оставшейся у дворянства, было получение образования, что способствовало их активному включению в культурную жизнь. Положения манифеста были подтверждены Жалованной грамотой дворянству 1785 года, что окончательно закрепило их привилегии. Служение государству при Екатерине II стало делом чести и основой чувства достоинства для дворянина, который был призван стать разумом и совестью общества.
Екатерина II, будучи убежденной сторонницей просвещенного абсолютизма, стремилась к реформам и активно поддерживала просвещение. Политика «просвещенного абсолютизма» включала реформы Сената (1763 год), секуляризацию церковных имуществ (1764 год), создание Приказов общественного призрения для школ и больниц (1775 год) и Манифест о свободе предпринимательства (1775 год). Императрица сама активно занималась литературной деятельностью, издавала сатирический журнал «Всякая всячина» и вела переписку с французскими просветителями Вольтером и Дидро, а также основала Воспитательное общество благородных девиц (Смольный институт) 5 мая 1764 года.
Праздники использовались для трансляции моральных и нравственных норм, а также для ознакомления с историей и культурой других этносов. Манифест Екатерины II от 4 (15) декабря 1762 года, разрешавший иностранцам селиться в России и русским возвращаться на родину, декларировал увеличение населения страны за счет привлечения иностранцев и амнистию для покинувших родину подданных, что косвенно способствовало культурному обмену и обогащению праздничной культуры.
Однако, несмотря на масштабные просветительские инициативы и видимую открытость, политика «просвещенного абсолютизма» имела свои реальные границы. Например, попытки Уложенной комиссии 1767–1768 годов решить крестьянский вопрос столкнулись с непреодолимым сопротивлением дворянства, что демонстрировало, что императрица не могла игнорировать интересы своего главного социального столпа. Праздники, несмотря на их просветительский характер, в первую очередь служили для укрепления существующего порядка и демонстрации силы монархии, а не для кардинальных социальных преобразований. Это важно, поскольку показывает, что даже в эпоху просвещения государственные интересы и интересы правящего класса оставались приоритетными.
Европейские влияния и русские особенности: синтез в праздничной культуре
Заимствования и адаптации
Праздничная культура Екатерининской эпохи представляла собой удивительный синтез европейских влияний и исконно русских особенностей, создавая уникальный, неповторимый облик. Петровские реформы кардинально переориентировали досуг высшего российского сословия на европейскую модель поведения, преимущественно голландско-немецкую и французскую. Ассамблеи Петра I, введенные в декабре 1718 года как «вольные собрания», были обязательны для дворян и их жен. Они служили для того, чтобы приучить общество к цивилизованному общению и новым формам досуга. Правила предписывали свободное общение «без чинов», а за нарушения полагалось наказание, например, выпить трехлитровый «кубок Большого орла». На ассамблеях поощрялись беседы на разнообразные темы, от религии до зарубежных порядков, что способствовало прививанию западных норм общения и приучало русских женщин к общественной жизни. Императрица Екатерина II, продолжая эту традицию, пыталась внедрять «русский стиль» в придворные наряды, сочетая его с французскими тенденциями, а также стремилась утвердить среди подданных практичное и экономное отношение к одежде, что было характерно для ее просветительских взглядов.
В создании элементов праздничных увеселений активно участвовали иностранные художники и архитекторы. Например, павильон для Катальной горки в Ораниенбауме был спроектирован итальянским архитектором Антонио Ринальди. В то время как русские мастера занимались их украшением. Во второй половине XVIII века, несмотря на высокое качество работ русских каретных мастеров Петербургского Конюшенного двора, двор предпочитал экипажи, заказанные в лучших европейских мастерских Парижа, Лондона, Вены и Берлина. Это демонстрировало стремление к передовым европейским стандартам и изысканности.
Сохранение и развитие русских традиций
Несмотря на активное заимствование, застольная культура XVIII века сохранила и развила многие русские обычаи сервировки стола. К концу XVIII века французская сервировка, при которой все блюда выставлялись сразу, была заменена русской подачей, когда блюда менялись быстро и подавались теплыми. Русская сервировка стола предполагала наличие ваз с цветами в центре и десертов между ними, а также индивидуальные приборы для каждого гостя. Умение выносить каждое новое блюдо считалось демонстрацией богатства хозяев и количества их слуг. Для дворянских обедов был характерен обильный стол с традиционными русскими угощениями, такими как заливная рыба, пироги, холодное мясо и птица, поросёнок с гречневой кашей, что отражало приверженность национальным кулинарным традициям. К середине XIX века русская сервировка была признана даже в Западной Европе.
Популярным русским развлечением, которое активно развивалось при Екатерине II, были катальные горки. Они были излюбленным развлечением при дворе еще со времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны. В 1757 году при Елизавете Петровне в Царском Селе была построена первая всесезонная Катальная горка по проекту Растрелли. Екатерина II заказала строительство второй, еще более грандиозной горки в Ораниенбауме, спроектированной Антонио Ринальди и построенной в 1762–1774 годах. Трасса этой горки имела протяженность 532 метра, высоту спуска 22 метра, и скорость до 70 км/ч, став уникальным развлекательным комплексом с промежуточными подъемами и боковыми колеями для возврата. Эти «русские горки» стали прообразом для подобных сооружений в Европе, демонстрируя способность России не только заимствовать, но и развивать собственные инновации в сфере развлечений.
Эволюция костюмированных празднеств в России шла по пути эстетизации, превращаясь к концу XVIII века в изысканные и роскошные увеселения, способные затмевать пышностью европейские дворы. Если в начале XVIII века костюмированные празднества отличались «юродством и грубым шутовством», то к концу столетия они стали символом изысканности и высокого вкуса.
Сравнивая Петербургский двор Екатерины II с другими европейскими дворами, например, с Веной, можно отметить его менее строгую, более живую и открытую атмосферу. В то время как многие европейские дворы были скованы жестким этикетом и церемониалом, Екатерина II стремилась к созданию более интеллектуальной и свободной среды, где ценились остроумие, образование и просвещенность.
Личные увлечения императрицы также оказывали влияние на придворные нравы. Екатерина II была известна своей страстью к чтению, верховой езде, долгим пешим прогулкам. Она подавала пример просвещенного образа жизни, что находило отражение в поведении и интересах ее окружения. Более того, императрица сама стала примером прогрессивности, сделав прививку от оспы в 1768 году, что было смелым шагом для того времени и способствовало распространению вакцинации в России. Это подчеркивало ее стремление к просвещению и заботе о народе.
В придворных развлечениях екатерининской эпохи сохранялись и некоторые специфические элементы, которые могут показаться необычными с современной точки зрения. Например, участие «карликов и карлиц» в развлечениях было традицией, унаследованной от предыдущих царствований. Затраты на придворные мероприятия были колоссальными. Так, на Придворную карусель 1766 года, где участники, в частности, заслуживали медали за свои выступления, тратились огромные суммы. Это лишь подчеркивает масштабность и значимость праздников как для демонстрации величия империи, так и для поддержания престижа самой императрицы.
Заключение
Праздники и досуг при дворе Екатерины II были гораздо больше, чем просто способом провести время. Они представляли собой многогранный феномен, в котором переплетались культурные заимствования, политические стратегии и социальные функции. Эпоха «просвещенного абсолютизма» сформировала уникальный культурный ландшафт, где балы, маскарады, театральные постановки и календарные торжества стали мощными инструментами легитимации власти, трансляции идеологии и демонстрации величия Российской империи.
Синтез европейских и русских традиций создал неповторимый стиль, который проявился как в пышности придворных церемоний, так и в личных увлечениях императрицы. Екатерина II не только поощряла культурное развитие, но и активно участвовала в формировании придворных нравов, продвигая идеи просвещения и создавая образ просвещенной монархини. Однако, как показал анализ, политика «просвещенного абсолютизма» имела свои границы, особенно когда речь заходила о коренных социальных изменениях. Тем не менее, праздничная культура екатерининской эпохи остается ярким свидетельством стремления России к европейской цивилизации, сохраняя при этом свою самобытность и уникальность, что делает ее важным объектом для исторического и культурологического исследования.
Список использованной литературы
- Вознесенский, М. В. Кадриль. Музыкальный Петербург: энциклопедический словарь. XVIII в. Кн. 2. СПб: Композитор, 1998.
- Дуков, Е. В. Бал в культуре России. В кн. Развлекательная культура России XVIII — XIX вв. СПб., 2001.
- Зелов, Д. Д. Официальные светские праздники как явление русской культуры конца XVII — первой половины XVIII века. М., 2002.
- Балы и праздники в России. Избранные главы: книга-энциклопедия. М.: Аргументы и факты, 2000. № 1.
- Шишов, А. В. Тайны эпохи Екатерины II. М., 2006.
- Новикова, А. Д. Политическая стратегия Екатерины II в символике придворных праздников // Russian Colonial Studies. 2020. Т. 5, № 1. С. 15-34.
- Махотина, А. А. Художественное своеобразие праздников при дворе Екатерины II // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2010.
- Короткова, М. В. Бальная культура московского дворянства в XVIII — первой половине XIX в.: официальная церемония, развлечение или любовная игра? // Вестник Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств. 2011. № 2 (7).
- Сертакова, И. Н. Повседневная культура России XVIII в // Вестник Томского государственного университета. Культурология и искусствоведение. 2011. № 4. С. 132-138.
- Эстетико-культурологические смыслы праздника: сборник статей / Государственный институт искусствознания. М., 2010.
- Ильинская, И. И. Театральная жизнь в России XVIII века (из записок Я. Штелина) // Гуманитарные и социально-экономические науки. 2007. № 3. С. 96-98.
- Сафронова, Л. А. ГЛАВНЫЙ ПРАЗДНИК ГОДА // Инновационная наука. 2015. № 10-2. С. 222-224.
- Институт Петербурга. Наш Новый Год. Осмысленный и беспощадный. (История вопроса) // Читалка.