Этнический радикализм во Франции: истоки, факторы развития, проявления и стратегии противодействия

В июле 2023 года по всей Франции прокатилась волна беспорядков, спровоцированная гибелью подростка арабского происхождения от рук полиции. Эти события стали очередным тревожным звонком, обнажив глубокие трещины в фундаменте французского общества и вновь поставив на повестку дня острую проблему этнического радикализма. Этнический радикализм, проявляющийся в различных формах – от идеологических концепций до насильственных действий, включая терроризм, – представляет собой одну из ключевых угроз стабильности и социальному единству современного французского общества. Он подрывает принципы республиканской солидарности, порождает межэтническую и межконфессиональную напряженность, ставя под сомнение эффективность традиционных интеграционных моделей, а главное — требует от общества и государства постоянного поиска новых путей для сохранения мира и гармонии.

Целью данного исследования является комплексный анализ феномена этнического радикализма во Франции. Мы стремимся выявить его глубинные истоки, определить ключевые факторы развития, рассмотреть многообразные проявления и дать оценку государственным стратегиям противодействия. В рамках этой цели перед нами стоят следующие задачи:

• Раскрыть теоретические основы изучения радикализма и экстремизма в этническом контексте.
• Проследить исторические предпосылки формирования современного этнического ландшафта Франции.
• Исследовать социально-экономические, политические и культурные детерминанты радикализации.
• Проанализировать роль религиозного фактора, в частности ислама и принципа laïcité, в интеграционных вызовах.
• Оценить эффективность государственных стратегий и мер противодействия.
• Выявить региональные особенности и динамику этнических конфликтов.

Структура реферата построена таким образом, чтобы последовательно и логично раскрыть все аспекты обозначенной проблемы. Мы начнем с погружения в понятийный аппарат, затем перейдем к историческому экскурсу, исследуем социально-экономические корни радикализма, детально рассмотрим религиозный фактор, оценим действия государства и, наконец, обратимся к региональным особенностям. Такой подход позволит нам сформировать всестороннее и глубокое понимание сложной и многогранной природы этнического радикализма во Франции.

Теоретико-методологические основы изучения этнического радикализма

Изучение этнического радикализма требует не только эмпирического анализа, но и прочной теоретической базы. Без четкого понятийного аппарата и осмысления глубинных механизмов его возникновения и развития, любая попытка анализа рискует остаться на уровне поверхностного описания. В этом разделе мы разберем ключевые концепции, позволяющие системно подойти к осмыслению этого сложного явления.

Понятие радикализма и его формы

Начать следует с фундаментального определения: радикализм — это крайность во взглядах и поступках, стремление к коренным, решительным изменениям в политической, социальной, экономической или культурной сферах. Однако важно провести четкое различие между радикализмом как набором идей и экстремизмом как формой их проявления. Если радикализм по своей сути еще не выходит за рамки правового поля, хотя и характеризуется выражением крайних концепций, то экстремизм — это уже крайняя форма проявления радикализма, которая всегда характеризуется насильственными, противоправными действиями.

Примером радикализма, не являющегося экстремизмом, может служить реформизм. Он также направлен на коренные изменения, но осуществляет их в рамках существующего строя, используя легальные ресурсы власти и правовую основу. Исторически, термин "радикализм" нередко ассоциировался с либеральными, продемократическими идеями эмансипации и свободы, являясь движущей силой прогрессивных реформ, а не утопического экстремизма, который часто отвергает массовое насилие как инструмент.

Классификация радикализма многогранна. По сферам он подразделяется на:

• Политический радикализм: стремление к кардинальной смене политической системы или ее ключевых институтов.
• Социальный радикализм: требования глубоких изменений в социальной структуре, распределении благ и социальных отношений.
• Этнический (националистический) радикализм: акцент на интересах и превосходстве определенной этнической группы.
• Религиозный радикализм: стремление к установлению или возвращению религиозных норм как основы общественного устройства.

По формам проявления радикализм может быть консервативным (отстаивающим "традиционные" ценности в крайней форме), националистическим, религиозным или культурным. Эти формы часто переплетаются, образуя сложные гибриды.

Этнический радикализм: сущность и проявления

В фокусе нашего исследования находится этнический радикализм, который также называют радикальным национализмом. Это социально-психологическое явление, характеризующееся ценностно-нормативным закреплением этнического превосходства одной группы над другими. Его проявления всегда приводят к усилению этнической и межконфессиональной напряженности, а в своих крайних формах — к нетерпимости, дискриминации, насилию и даже геноциду, что мы, к сожалению, неоднократно наблюдали в мировой истории, где преследование народа рохинджа правительством Мьянмы, рассматриваемое как геноцид и этнические чистки, является трагическим свидетельством того, до чего может довести экстремальный этнонационализм. Этот феномен может формироваться даже в государствах, изначально построенных как мононациональные, но имеющих внутреннюю этнотерриториальную фрагментацию или значительные миграционные потоки.

Проблемы экстремизма и радикализма проявляются по всему миру, от идеологических концепций до насильственных форм, включая терроризм. В России, например, присутствует как гражданский национализм, направленный на укрепление общегражданской идентичности, так и этнический национализм, распространенный как среди русских, так и среди этнических меньшинств. Это подчеркивает универсальность проблемы и ее потенциал для возникновения в самых разных социокультурных контекстах.

Особый научный интерес представляет социологический анализ рисков радикализации среди молодежи и мигрантских сообществ. Исследования, проведенные в России, показывают, что коэффициент криминальной активности мигрантов по сравнению с гражданами России выше в 4 раза, что указывает на уязвимость определенных социальных групп к радикальным проявлениям. Опросы также демонстрируют, что значительная часть молодежи (почти четверть, или 23,8%) не считает сопротивление милиции (полиции) неоправданным, что свидетельствует о наличии потенциала для протестных и радикальных настроений в обществе.

Основные теории и концепции возникновения радикализма

Для объяснения возникновения и развития радикализма существует ряд ключевых теорий:

1. Теории относительной депривации: Эти теории предполагают, что радикализм возникает, когда люди или группы чувствуют себя лишенными чего-то важного (ресурсов, статуса, прав) по сравнению с другими группами или своими собственными ожиданиями. Во Франции, где мигрантские сообщества часто сталкиваются с социальной и экономической изоляцией, ощущение несправедливости и депривации может стать мощным катализатором радикальных настроений. Если представители одной этнической группы видят, что их возможности для образования, трудоустройства или карьерного роста систематически ниже, чем у доминирующей группы, несмотря на их усилия, это может порождать глубокое разочарование и, как следствие, радикализацию – ведь систематическое неравенство подрывает веру в социальные лифты и справедливость.

2. Теории социального исключения: Эти концепции фокусируются на процессах, посредством которых индивиды или группы оказываются вытеснены на периферию общества, лишены доступа к основным социальным институтам, ресурсам и возможностям. Социальное исключение ведет к формированию маргинализованных сообществ, где чувство принадлежности к "большому" обществу ослабевает, а взамен усиливается внутренняя солидарность на основе этнической или религиозной идентичности, которая может быть использована радикальными лидерами. Геттоизация пригородов, дискриминация на рынке труда и отсутствие политического представительства во Франции являются яркими примерами факторов социального исключения, которые фактически создают условия для формирования "параллельных" обществ.

3. Теории идентичности: Эти теории подчеркивают роль идентичности в формировании радикальных взглядов. Когда традиционные формы идентичности (национальная, гражданская) ослабевают или отвергаются, люди ищут новые основания для самоопределения. В условиях кризиса идентичности, вызванного культурным разрывом или ощущением неприятия со стороны доминирующего общества, этническая или религиозная идентичность может стать единственным якорем. Радикальные группы часто предлагают четкую, бескомпромиссную идентичность, которая компенсирует чувство неполноценности или отчуждения, придавая смысл и цель существованию. Для молодежи из мигрантских семей, родившейся во Франции, но не воспринимаемой как "истинные" французы, радикальные идеологии могут предложить чувство принадлежности и значимости, отвечая на фундаментальный запрос "кто я есть и где мое место?".

Все эти теории применимы к изучению этнического радикализма во Франции, помогая объяснить, как сочетание социально-экономических лишений, политической маргинализации и кризиса идентичности создает благодатную почву для распространения радикальных идей среди определенных слоев населения, особенно среди молодежи из мигрантских сообществ.

Исторические предпосылки: Миграционные процессы и формирование этнических меньшинств во Франции

Чтобы понять современные вызовы этнического радикализма во Франции, необходимо обратиться к ее миграционной истории. Франция, будучи одной из первых европейских стран, столкнувшихся с масштабными миграционными потоками, имеет уникальный опыт формирования своего этнического ландшафта, который в значительной степени предопределил сегодняшние проблемы.

Послевоенные миграции и "рабочая иммиграция" (1945-1974)

С XIX века иммиграция была неотъемлемой частью экономической жизни Франции, поскольку страна с высокими темпами роста экономики, но сравнительно низкой рождаемостью, постоянно нуждалась в рабочей силе. Однако настоящий бум миграции пришелся на послевоенный период, когда разрушенной войной Европе потребовались миллионы рук для восстановления.

Послевоенные внешние миграции во Францию можно условно разделить на два основных этапа:

1. Первый этап (1945–1955 годы): Этот период характеризовался относительно невысокими показателями сальдо внешних миграций. Иностранная рабочая сила активно привлекалась для восстановительных работ, прежде всего в разрушенной инфраструктуре и сельском хозяйстве. Основной поток шел из соседних европейских стран, таких как Италия и Испания, где экономическая ситуация была менее стабильной. Мигранты из Южной Европы, как правило, были католиками, что облегчало их культурную адаптацию в преимущественно католической Франции.

2. Второй этап (1955–1974 годы): С середины 1950-х годов Франция вступила в период бурного экономического роста, известный как "Славное тридцатилетие" (Trente Glorieuses). Этот период ознаменовался резким усилением потоков иммигрантов и быстрым увеличением их численности в стране. Это была преимущественно "рабочая иммиграция", где иностранные рабочие, часто не требующие высокой квалификации, использовались в промышленности и на наиболее трудных, низкооплачиваемых работах. География миграции существенно расширилась. Помимо южноевропейских стран, Франция активно привлекала рабочую силу из своих бывших колоний — стран Магриба (Алжир, Марокко, Тунис), а также из стран Африки, Ближнего Востока и Азии.

   • Значительный рост магрибинцев: В этот период доля выходцев из стран Северной Африки (магрибинцев) среди всего иностранного населения резко возросла. В 1962 году они составляли 25,5%, а к 1972 году их доля увеличилась до 34,9%. Это привело к формированию значительных мусульманских общин во Франции, что впоследствии стало источником новых социокультурных вызовов.
   • Лимитирование миграции: По мере увеличения числа иммигрантов и роста экономических трудностей, французское правительство начало предпринимать попытки регулирования. Например, в 1972 году по договору с правительством Алжира был установлен ежегодный лимит трудовой иммиграции в 25 тысяч человек. Это стало первым шагом к более жесткой миграционной политике, предвестником окончания периода "открытых дверей".

Изменение состава иммигрантов и первые волны борьбы за права

Послевоенные десятилетия изменили не только количество, но и качественный состав иммигрантов: если изначально преобладали выходцы из Южной Европы (Италия, Испания), то со временем к ним присоединились граждане из бывших французских колоний — стран Магриба, Африки, Ближнего Востока и Азии, а также из Португалии, что принесло во Францию новые языки, культуры и религии, создав более сложный этнический ландшафт.

Одной из наиболее значимых демографических тенденций стало формирование второго и третьего поколений иммигрантов. Интересно, что потомки иммигрантов из европейских стран существенно старше, что свидетельствует о более ранних и зачастую более успешных интеграционных процессах. В то же время, почти 60% потомков выходцев из стран Северной Африки (Тунис, Марокко, Алжир) не достигли возраста 25 лет. Эта демографическая особенность создает уникальные вызовы: молодое поколение, родившееся и выросшее во Франции, часто ощущает себя французами, но при этом сталкивается с дискриминацией и неприятием со стороны коренного населения.

Начало 1980-х годов ознаменовалось первой попыткой второго поколения мигрантов, уже родившихся во Франции, бороться за свои права как полноправных граждан страны. Кульминацией этого стало проведение в 1983 году знаменитого "марша за равенство", или "марша бёров" (marche des Beurs). Этот марш, собравший 10 тысяч манифестантов, основной темой которого стали расизм и дискриминация, стал символом пробуждения политического сознания этих молодых французов, требовавших признания и равенства, а также предвестником будущих социальных волнений, указывая на то, что проблемы идентичности и несправедливости уже тогда стояли крайне остро.

Современная миграционная динамика

Миграционные процессы во Франции не остановились, а лишь трансформировались. Доля иммигрантов в населении Франции неуклонно росла: с 6,5% в 1968 году до 10,3% (около 7 миллионов человек) к 2021 году, по данным Национального института статистики и экономических исследований (INSEE). Это свидетельствует о том, что Франция остается одной из ключевых стран-реципиентов миграции в Европе.

Состав иммигрантов продолжает меняться, и круг стран происхождения расширяется. К традиционным источникам миграции добавляются новые, часто связанные с геополитическими конфликтами и экономическими кризисами. Франция продолжает выдавать разрешения на въезд тем, кто считается достойным права на убежище, и депортирует лиц, не выполняющих условий для получения разрешения. В 2018 году Франция зарегистрировала рекордное за последние годы число заявлений о предоставлении убежища – 123 тысячи. А в 2024 году было выдано 336 700 первичных видов на жительство, что на 1,8% больше, чем в 2023 году.

Эти цифры демонстрируют, что Франция переживает непрерывный рост миграционных потоков, которые влекут за собой как новые экономические возможности, так и сложные социальные и культурные вызовы. Неспособность эффективно интегрировать эти потоки, особенно в условиях социально-экономических трудностей, становится одной из питательных сред для этнического радикализма.

Социально-экономические и культурные детерминанты радикализации

Проблема этнического радикализма во Франции не может быть сведена исключительно к религиозным или культурным различиям. Она глубоко укоренена в социально-экономических, политических и культурных факторах, которые создают благодатную почву для отчуждения, фрустрации и, как следствие, радикализации определенных групп населения.

Маргинализация, сегрегация и дискриминация

Одной из наиболее острых проблем, сыгравших определяющую роль в процессе радикализации некоторых общин иммигрантов, особенно ярко выраженная во Французской Республике, является маргинализация. Эта маргинализация часто принимает форму геттоизации окраин, где иммигранты вынуждены селиться в бедных пригородах. Исторически это проявлялось в существовании так называемых бидонвилей (трущоб) в 1960-е годы. Например, в 1967 году в бидонвиле Нантера проживало 10 тысяч иностранцев, а у города Шампиньи – 15 тысяч. Хотя проблема бидонвилей была решена в 1970-е годы ��троительством многоэтажного муниципального жилья, это не устранило сегрегацию, а лишь переформатировало ее, создав новые «банльё» — социально неблагополучные районы, ставшие символом изоляции.

Эти районы превратились в зоны высокой концентрации населения неевропейского происхождения, где доступ к качественному образованию, медицинскому обслуживанию и социальным услугам значительно ограничен. В результате, иммигранты и их потомки сталкиваются с системной дискриминацией на рынке труда и в социальной сфере.

Статистические данные подтверждают эту картину:

• В 2021 году уровень безработицы среди иммигрантов неевропейского происхождения составил 13%, что значительно выше, чем в среднем по населению Франции (8%).
• Их заработная плата, как правило, ниже, а условия проживания — хуже.
• Иммигранты в два раза чаще сталкивались с финансовой бедностью, чем люди, не имеющие прямого миграционного опыта. Согласно исследованию 2022 года, уровень бедности среди иммигрантов достигал 15,9%, в то время как среди лиц без миграционного опыта он составлял 7,4%.

Показатель	Иммигранты неевропейского происхождения (2021)	Население Франции (2021)
Уровень безработицы	13%	8%
Уровень бедности (2022)	15,9%	7,4%

Такое положение дел ведет к формированию относительной депривации, когда люди ощущают себя несправедливо лишенными возможностей по сравнению с другими группами общества. Это ощущение несправедливости, в свою очередь, является мощным фактором, подпитывающим радикальные настроения.

Политические и социокультурные ограничения

Помимо экономических трудностей, изменения политического ландшафта и ограничения участия и легального представительства, вызванные социокультурными и экономическими процессами, играют существенную роль. Мусульманские иммигранты, вынужденные селиться в бедных пригородах, часто не имеют легальных возможностей для политического участия и сталкиваются с недопредставленностью в органах государственной власти. Это порождает глубокое разочарование, ведет к потере доверия к государственным институтам и напрямую влияет на рост дискриминации, безработицы и, как ни парадоксально, национализма – но уже национализма ответной, этнической группы.

Важным аспектом является также рост ксенофобии в "коренном" обществе. Дискриминация касается не только самих иммигрантов, но и их детей, родившихся во Франции, которых коренное население зачастую отказывается идентифицировать как французов. Это создает глубокий кризис идентичности у второго и третьего поколений, которые, будучи носителями французской культуры и языка, не получают полного признания.

Процессы реисламизации, затронувшие в основном второе и третье поколения мигрантов, стали реакцией на эти структурные трансформации в экономике, а также на увеличение численности и расширение географии миграционных потоков. Для многих молодых людей религия становится способом утвердить свою идентичность и найти смысл в условиях социального исключения.

Культурные причины исламизма лежат в разрыве между секулярной культурой Франции и мировоззрением мусульманской молодёжи. Принцип laïcité, или секуляризм, является краеугольным камнем французской республики. Однако его строгая интерпретация часто вступает в противоречие с религиозными практиками мусульман, создавая ощущение культурного конфликта и неприятия. Это отсутствие диалога и взаимопонимания между двумя культурными парадигмами ведет к взаимному отчуждению и создает благодатную почву для радикальных идеологий, которые предлагают простые ответы на сложные вопросы идентичности и принадлежности.

Социальные волнения и их причины

Крупные социальные волнения, периодически сотрясающие Францию, являются яркими индикаторами глубоких системных проблем. Эти события показывают, что напряженность в обществе не исчезает, а лишь накапливается.

• Молодёжные иммигрантские волнения 2005 года: Эти беспорядки, начавшиеся в пригородах Парижа после гибели двух североафриканских подростков, убегавших от полицейских, стали водоразделом. Они длились три недели, затронули более 300 городов, привели к аресту 4700 человек и поджогу более 10 тысяч автомобилей. Причины были комплексными: иммигранты обвиняли власти в отсутствии должного социального обеспечения, в невозможности получить хорошее образование и достойную работу, а также заявляли о постоянном подозрении и возможности задержания полицией без малейшего повода. После этих событий табу и политкорректность в обсуждении проблем иммигрантов стали неактуальными, и вопрос вышел на широкое обсуждение.
• Беспорядки 2023 года: Спустя почти два десятилетия, с 27 июня по 4 июля 2023 года, по республике прокатились новые волнения, вновь спровоцированные убийством полицейскими французского подростка арабского происхождения. Этот инцидент стал катализатором для выражения накопившихся недовольств, связанных с теми же проблемами: дискриминацией, отсутствием социальных лифтов и недоверием к правоохранительным органам, особенно среди молодёжи иммигрантского происхождения.

Эти события демонстрируют, что, несмотря на заявления о необходимости интеграции, проблемы маргинализации, дискриминации и отсутствия равных возможностей остаются нерешенными. Они служат мощным доказательством того, что социально-экономическое исключение, в сочетании с культурным разрывом и политической недопредставленностью, создает питательную среду для радикализации, особенно среди уязвимых групп молодежи.

Религиозный фактор: Ислам, секуляризм и интеграционные вызовы

Сложный танец между религиозной идентичностью и принципами светского государства составляет одну из центральных драм современного французского общества, во многом определяя динамику этнического радикализма.

Ислам и его место во французском обществе

Ислам сегодня является второй по величине религией во Франции. По оценкам, в стране проживает порядка 5 миллионов мусульман, что делает ее обладательницей крупнейшей мусульманской общины в Западной Европе. Эта община сформировалась преимущественно за счет миграционных волн из бывших французских колоний в Северной Африке и на Ближнем Востоке.

Однако с ростом численности мусульманского населения наблюдается и рост исламского экстремизма. Примечательно, что этот рост затрагивает не только мусульманских мигрантов первого поколения, но и, что особенно тревожно, новообращенных мусульман и, в значительной степени, второе и третье поколения мигрантов, родившихся и выросших во Франции. Этот феномен, часто воспринимаемый как парадокс, объясняется особенностями интеграционной политики Франции, которая, как мы увидим далее, порождает свои специфические вызовы, ведь в условиях поиска идентичности молодые люди могут быть особенно восприимчивы к радикальным идеологиям.

Французский секуляризм (laïcité) как источник напряженности

Принцип laïcité (секуляризм) является не просто разделением церкви и государства, а основополагающим принципом французского национального государства, краеугольным камнем Республиканской идентичности. Он играет важную роль в выработке политики в отношении религиозных меньшинств. Laïcité был включен в преамбулу конституции Франции в 1946 году, после поражения режима Виши во Второй мировой войне, как ответ на предыдущие попытки клерикализации и как способ гарантировать свободу совести всем гражданам.

Исторически laïcité был направлен против доминирующей Католической Церкви. Однако со второй половины XX века у французского секуляризма появился новый «противник» — мусульманская община Франции. Ее быстрый рост, а также отличные от европейских религиозные и культурные практики, стали восприниматься частью общества и политического истеблишмента как вызов республиканским ценностям.

С начала XXI века французское государство начало новую, более активную кампанию за создание «французского ислама», который был бы совместим с республиканскими ценностями. Это стремление часто сопровождалось законодательными ограничениями:

• В 2004 году французский сенат принял закон о запрете ношения религиозной символики (включая хиджабы, крупные кресты, кипы) в школах. Целью этого закона было "очищение школ от «признаков коммунализма» во имя республиканского секуляризма". Однако для многих мусульманских семей это стало прямым посягательством на их религиозную свободу и идентичность, что, по мнению критиков, лишь углубляет раскол, вместо того чтобы способствовать интеграции.
• В 2010 году был принят закон, запрещающий ношение никаба и бурки в общественных местах, что также вызвало ожесточенные споры и восприятие как направленное исключительно против мусульман.
• Президент Эмманюэль Макрон в 2020 году заявил о «кризисе ислама» и необходимости создания просвещённого республиканского «французского ислама». Эти заявления, призванные, по мнению властей, способствовать интеграции и борьбе с экстремизмом, часто воспринимаются как попытка государства диктовать, как мусульманам следует исповедовать свою религию, что вызывает лишь сопротивление и способствует отчуждению части мусульманской общины, видящей в этом неприятие своей идентичности.

Таким образом, laïcité, изначально задуманный как принцип свободы и равенства, в современном контексте часто становится источником напряженности и отчуждения, способствуя радикализации тех, кто чувствует себя нежелательным во французском обществе из-за своей религиозной принадлежности.

Идеологические дискуссии и кейсы радикализации

На фоне этих процессов в академической и экспертной среде ведутся острые дискуссии о природе радикализации. Известные исследователи, такие как Жиль Кепель и Оливье Руа, предлагают разные трактовки:

• Ж. Кепель рассматривает «исламизацию радикализма» как процесс, при котором радикальные настроения, часто имеющие социально-экономические или политические корни, находят своё выражение в исламских формах. То есть, молодежь, испытывающая фрустрацию и отчуждение, обращается к исламу как идеологической оболочке для своего протеста, который не всегда изначально был религиозным.
• О. Руа, напротив, говорит о «радикализации ислама» как о явлении, когда религиозные идеи используются для оправдания насилия и экстремизма. Здесь акцент делается на том, что именно религиозная доктрина интерпретируется радикальным образом для легитимизации насильственных действий.

Обе эти перспективы не взаимоисключающие, а скорее взаимодополняющие, и обе они находят подтверждение во французской реальности.

Конкретные примеры радикализации шокируют своей жестокостью. Убийство учителя Самуэля Пати 16 октября 2020 года стало одним из самых ярких и трагических иллюстраций столкновения секулярных ценностей и радикальных исламистских идеологий. Учитель был обезглавлен после того, как показал ученикам карикатуры на пророка Мухаммеда в рамках урока о свободе слова. Этот инцидент выявил глубину проникновения радикальных идей, способных мобилизовать индивидов на совершение актов террора. Согласно исследованию политолога Хакима аль-Каруи 2016 года, 25% мусульманской молодёжи имеют представления, явно противоположные ценностям Французской Республики, что указывает на масштаб проблемы.

Также стоит отметить, что некоторые мигранты, прибывшие из исламских государств, используют миграционные каналы для внедрения своих боевиков в европейские страны, что является серьезной проблемой безопасности.

Роль цифровых медиа и пропаганды в радикализации

В XXI веке радикализация приобрела новое измерение благодаря развитию цифровых технологий. Современные цифровые платформы и социальные сети стали мощным инструментом для распространения радикальных идей, вербовки сторонников и формирования параллельных информационных пространств.

Механизмы воздействия:

• Целевая пропаганда: Радикальные группы, такие как ИГИЛ (запрещенная в РФ), мастерски используют социальные сети для создания привлекательного контента, ориентированного на молодежную аудиторию. Они предлагают простую, черно-белую картину мира, где есть "мы" (угнетенные мусульмане) и "они" (враги ислама), при этом позиционируют себя как защитников справедливости.
• Вербовка и саморадикализация: Цифровые платформы позволяют потенциальным радикалам самостоятельно погружаться в идеологические материалы, общаться с вербовщиками и единомышленниками, минуя традиционные каналы. Это значительно затрудняет работу правоохранительных органов по выявлению и предотвращению радикализации.
• Формирование "эхо-камер": В социальных сетях люди склонны взаимодействовать с теми, кто разделяет их взгляды, что приводит к созданию "эхо-камер", где радикальные идеи не подвергаются критическому осмыслению, а, напротив, укрепляются.
• Распространение ненависти и дезинформации: Цифровые медиа активно используются для распространения ксенофобских и исламофобских нарративов, что усиливает межэтническую и межконфессиональную напряженность, создавая замкнутый круг взаимной неприязни и радикализации с обеих сторон.

Таким образом, цифровые медиа не просто являются пассивным каналом информации, но активно способствуют радикализации, усугубляя проблемы интеграции и контроля, которые и без того стоят перед французским обществом. Это требует от государства разработки новых стратегий противодействия в киберпространстве.

Государственные стратегии и меры противодействия этническому радикализму

Франция имеет долгую и, к сожалению, богатую историю борьбы с различными формами экстремизма и терроризма. Этот опыт сформировал комплексный подход к противодействию этническому радикализму, который включает в себя как законодательные, так и социальные меры.

Эволюция антитеррористического законодательства

Франция, столкнувшись с волнами террористических атак, последовательно усиливала свое антитеррористическое законодательство.

• Начало пути: Закон 1986 года. Первым знаковым документом стал антитеррористический закон от 9 сентября 1986 года №86-1020 «О борьбе с терроризмом и посягательствами на государственную безопасность». Этот закон впервые сформулировал юридическое понятие терроризма, усилил наказание за соответствующие преступления, создал систему компенсаций жертвам террористических актов и посвятил значительную часть организационным и процедурным вопросам борьбы с терроризмом. Он стал фундаментом, на котором строилась вся последующая правовая база.
• Ужесточение после терактов: С 1986 года во Франции было принято свыше 20 нормативных актов, нацеленных на усиление борьбы с проявлениями терроризма и законодательства о внутренней безопасности. Каждый крупный теракт или волна угроз приводили к пересмотру и ужесточению мер. Например, после терактов 2015 года (в редакции Charlie Hebdo и в концертном зале "Батаклан") во Франции было объявлено чрезвычайное положение, которое действовало в течение двух лет.
• Закон SILT (2017) – новый подход. Чрезвычайное положение было снято в 2017 году с принятием нового закона «О внутренней безопасности и борьбе с терроризмом» (Loi SILT – Sécurité Intérieure et Lutte contre le Terrorisme). Этот закон перенес ряд мер, которые ранее применялись только в режиме чрезвычайного положения, в обычное законодательство. Он расширил полномочия не только судебных органов, но и местных органов самоуправления.
  • Превентивные меры: Закон SILT предусматривает такие меры, как рейды, обыски, объявление зон безопасности и домашний арест, которые теперь могут применяться без объявления чрезвычайного положения.
  • Контроль за религиозными учреждениями: Местные органы самоуправления получили право закрывать любые религиозные учреждения (например, мечети или ассоциации) сроком на 6 месяцев в случае каких-либо заявлений с их стороны в поддержку терроризма или радикальных идеологий.
  • Ответственность родителей: Закон SILT также предусматривает наказание для родителей, которые побуждают своих детей к совершению террористических атак или выезду за границу с этой целью, подчеркивая фокус на предотвращении радикализации молодежи.

Таким образом, французское государство демонстрирует готовность к ужесточению мер и адаптации законодательства для более эффективного противодействия террористическим угрозам и этническому радикализму.

Интеграционная политика: от ассимиляции к современным моделям

Французская модель интеграции иммигрантов исторически базировалась на принципах ассимиляции. Это особенно ярко выражалось в послевоенный период (с 1945 года), когда декрет правительства от 2 ноября 1945 года открыл определенные перспективы для интеграции. Однако в целом иммигранты рассматривались как "одноразовое средство" обеспечения экономических потребностей страны. При этом этническая и религиозная самобытность переселенцев фактически не принимались во внимание; от них ожидалось полное растворение в доминирующей французской культуре, отказ от своих корней во имя республиканских ценностей.

Такой подход, хотя и был направлен на создание единой нации, часто приводил к обратным результатам, вызывая отчуждение и сопротивление, поскольку многие иммигранты и их потомки не могли или не хотели полностью от��азываться от своей культурной и религиозной идентичности.

Со временем французская модель интеграции претерпела изменения. Нынешняя модель не требует культурной унификации в той жесткой форме, что раньше, однако она не допускает институционализации иммигрантских общин как представителей интересов приезжих. То есть, государство не признает "общины" как самостоятельных акторов с коллективными правами, предпочитая работать с индивидуальными гражданами.

Для поддержки интеграции французское правительство разработало ряд программ и услуг:

• Языковые курсы и гражданское воспитание: Для всех претендентов с легальным статусом предусмотрена обязательная лингвистическая подготовка. В 2019 году количество часов на изучение языка было удвоено с 200 до 400. Аналогично, часы «гражданского воспитания» иммигрантов были увеличены с 12 до 24 часов, где преподаются основы французской истории, культуры, права и республиканских ценностей.
• Республиканский интеграционный контракт (CIR): В 2016 году был реформирован CIR для беженцев, также предусматривающий удвоение количества часов бесплатных занятий по французскому языку и гражданским ценностям.

Критический анализ эффективности: Несмотря на эти меры, эффективность французских стратегий по предотвращению радикализации остается под вопросом. Парадоксы ассимиляционной модели заключаются в том, что она, требуя отказа от части идентичности, часто ведет не к интеграции, а к изоляции и формированию параллельных сообществ. Мусульманская молодежь, родившаяся во Франции, но не воспринимаемая как "полноценные" французы, чувствует себя отчужденной от обоих миров, что делает ее особенно уязвимой для радикальных идеологий, предлагающих сильную идентичность и принадлежность. Отсутствие легальных каналов для выражения коллективных интересов общин также может способствовать их уходу в неформальные, а иногда и радикальные структуры.

Инициативы Макрона и роль гражданского общества

Президент Эмманюэль Макрон, столкнувшись с вызовами этнического радикализма, предложил ряд мер:

• Социальная адаптация и общественный порядок: Инициативы Макрона направлены на усиление социальной адаптации исламской молодёжи через образование и создание экономических возможностей, а также на усиление охраны общественного порядка в городах, особенно в неблагополучных пригородах.
• Борьба с причинами миграции: Макрон также акцентирует внимание на борьбе с первопричинами миграционных потоков – экономической отсталостью, голодом и негативными климатическими изменениями в странах исхода, понимая, что без решения этих проблем остановить поток будет невозможно.
• Регулирование миграции: Франция продолжает выдавать разрешения на въезд тем, кого можно считать достойным права на убежище, одновременно депортируя лиц, не выполняющих условий для получения разрешения. В 2018 году Франция зарегистрировала рекордные 123 тысячи заявлений о предоставлении убежища, а в 2024 году выдала 336 700 первичных видов на жительство, что свидетельствует о продолжающейся и значительной миграции.

Важную роль в противодействии радикализму играет гражданское общество. Некоммерческие организации и благотворительные фонды активно участвуют в процессе интеграции и оказания помощи мигрантам:

• Католическая служба (Caritas France): Занимается обеспечением основных потребностей мигрантов, включая жилье, питание, медицинскую помощь.
• Центр по оказанию помощи нуждающимся в помощи и спасении (CEDRE): Оказывает помощь примерно 2500 людям в год, особенно в области содействия интеграции, предоставляя консультации, юридическую поддержку и помощь в адаптации.

Таким образом, французская стратегия противодействия этническому радикализму представляет собой многоуровневый подход, включающий жесткое законодательство, интеграционные программы и активное участие гражданского общества, но при этом сталкивающийся с глубокими системными проблемами, требующими дальнейшего осмысления и реформирования.

Взаимосвязь внешних геополитических факторов и внутренней радикализации

Проблема этнического радикализма во Франции не может быть рассмотрена в отрыве от глобального контекста. Внешние геополитические факторы оказывают значительное влияние на внутреннюю динамику радикализации, выступая как катализаторы и источники идеологического вдохновения для экстремистских групп.

1. Конфликты на Ближнем Востоке и в Северной Африке:

• Идеологическое влияние: Войны в Сирии, Ираке, Ливии, а также палестино-израильский конфликт, активно освещаемые в мировых и цифровых медиа, создают сильный эмоциональный резонанс среди мусульманских общин в Европе. Радикальные проповедники и вербовщики используют образы страдающих мусульман для культивирования чувства несправедливости, гнева и солидарности, направляя их в русло экстремистских идей.
• Возвращение боевиков: Тысячи европейцев, включая граждан Франции, отправились воевать на стороне радикальных исламистских группировок (например, ИГИЛ). Их возвращение в Европу представляет серьезную угрозу безопасности, поскольку они обладают боевым опытом, идеологической подготовкой и часто намерением продолжать "джихад" на европейской земле.
• Миграционные потоки: Геополитические конфликты являются основной причиной увеличения потоков беженцев и мигрантов. Хотя большинство из них ищут мир и убежище, миграционные каналы могут использоваться радикальными группами для внедрения своих боевиков в европейские страны, что создает дополнительные вызовы для систем безопасности и интеграции.

2. Деятельность международных радикальных организаций:

• Пропаганда и вербовка: Международные террористические организации, такие как ИГИЛ или Аль-Каида, активно используют интернет и социальные сети для распространения своей пропаганды, вербовки новых членов и координации атак. Их материалы, часто на французском языке, нацелены на молодежь, чувствующую себя отчужденной и ищущей смысл.
• "Вдохновленные" теракты: Зачастую атаки во Франции совершаются не напрямую организованными извне группами, а "волками-одиночками" или небольшими ячейками, которые были "вдохновлены" идеологией международных террористических организаций. Эти индивиды радикализируются через онлайн-контент и совершают теракты без прямого командования, что усложняет их выявление.

3. Исламофобия и ответная радикализация:

• Внешние события, такие как теракты, совершенные исламистами, или действия радикальных группировок, часто усиливают исламофобские настроения в европейских обществах. Это, в свою очередь, может привести к усилению дискриминации мусульманских общин, создавая замкнутый круг отчуждения и ответной радикализации. Чувство, что вся община стигматизируется из-за действий меньшинства, может подтолкнуть некоторых ее членов к радикальным группам, которые предлагают им защиту и чувство принадлежности.

Взаимосвязь между внешними геополитическими факторами и внутренней радикализацией является сложной и многомерной. Конфликты за пределами Франции не только создают прямые угрозы безопасности, но и формируют идеологический фон, который питает экстремистские настроения внутри страны, делая борьбу с этническим радикализмом еще более сложной и требующей не только внутренних, но и внешнеполитических решений.

Региональные аспекты и динамика этнических конфликтов

Этнический радикализм во Франции не является монолитным явлением, равномерно распределенным по всей территории страны. Он имеет свои географические и локальные особенности, которые обусловлены историей миграции, социально-экономической ситуацией и демографической структурой отдельных регионов.

1. Концентрация иммигрантов в пригородах и геттоизация:
Исторически, мусульманские иммигранты, особенно из Северной Африки, вынуждены были селиться в бедных пригородах крупных городов. В 1960-е годы это были так называемые бидонвили (трущобы). Например, в 1967 году в бидонвиле Нантера проживало 10 тысяч иностранцев, а у города Шампиньи – 15 тысяч. Эти стихийные поселения были символом крайней нищеты и социальной изоляции. Хотя проблема бидонвилей была решена в 1970-е годы строительством многоэтажного муниципального жилья, это не привело к десегрегации. Напротив, возникли новые "банльё" – большие комплексы муниципального жилья на окраинах городов, которые фактически стали новыми гетто. В этих районах сконцентрировались представители различных этнических меньшинств, столкнувшиеся с безработицей, низким уровнем образования и ограниченным доступом к социальным лифтам.

2. Крупные города как центры напряженности:
Проблемы, вызванные социокультурными различиями и ростом числа беженцев и мигрантов, особенно заметны в Париже и других крупных городах. Например, в парижском регионе Иль-де-Франс сконцентрировано около 50% всех иностранцев, проживающих во Франции. Высокая плотность населения, социальная напряженность, экономические трудности и культурные различия создают взрывоопасную смесь, которая периодически выливается в открытые конфликты. Именно в этих регионах чаще всего фиксируются нелегальные лагеря мигрантов, что усугубляет проблемы с безопасностью и общественным порядком.

3. Региональная динамика социальных волнений:
Крупные социальные волнения, о которых мы говорили ранее, часто имеют четкую географическую привязку и динамику распространения:

• Волнения 2005 года: Начавшись в пригородах Парижа (Клиши-су-Буа), они затем быстро перекинулись на другие районы страны, включая центр Парижа и более 300 городов по всей Франции. Причиной послужила гибель двух североафриканских подростков, убегавших от полицейских. Эти беспорядки продемонстрировали, что проблемы, возникающие в пригородах, могут иметь общенациональный резонанс.
• Беспорядки 2023 года: Аналогично, беспорядки, прокатившиеся по республике с 27 июня по 4 июля 2023 года, после убийства полицейскими французского подростка арабского происхождения, также начались в пригородах и распространились по всей стране. Это подчеркивает актуальность изучения миграционной политики Франции и ее социально-политической ситуации.

4. Экономическое неравенство и периферийные регионы:
Проблемы этнического радикализма также переплетаются с более широкими вопросами регионального экономического неравенства. Например, уровень безработицы во французской Гваделупе в 2022 году составлял 18,6%, что является очень высоким показателем. Высокая безработица и ограниченные экономические возможности в периферийных регионах или заморских территориях могут способствовать формированию чувства отчуждения и относительной депривации, создавая условия для радикализации, даже если она не всегда напрямую связана с миграционным фактором, а скорее с постколониальным наследием и этническим составом населения.

Таким образом, региональные особенности и динамика этнических конфликтов во Франции демонстрируют, что этнический радикализм является не только общенациональной, но и локально специфической проблемой, требующей дифференцированных подходов и глубокого понимания контекста каждого региона, а также признания того, что универсальные решения не всегда эффективны для столь многогранного явления.

Заключение

Этнический радикализм во Франции представляет собой многогранный и глубоко укорененный феномен, обусловленный сложным переплетением исторических, социально-экономических, культурных и религиозных факторов. Проведенный анализ позволяет синтезировать ряд ключевых выводов:

Во-первых, теоретические основы демонстрируют, что радикализм, как крайность во взглядах, отличается от экстремизма – его насильственной формы. Этнический радикализм, характеризующийся ценностно-нормативным закреплением этнического превосходства, часто является результатом ощущения относительной депривации, социального исключения и кризиса идентичности. Эти концепции, разработанные в рамках социологии и политологии, прекрасно объясняют механизм формирования радикальных настроений в маргинализованных сообществах.

Во-вторых, исторический контекст миграции сыграл решающую роль в формировании современного этнического ландшафта Франции. Послевоенная "рабочая иммиграция" привела к значительному увеличению доли выходцев из бывших колоний, особенно из Магриба. Смена географии миграционных потоков и рост численности второго и третьего поколений иммигрантов, родившихся во Франции, но сталкивающихся с дискриминацией, стали катализатором первых волн борьбы за права (например, "марш бёров" 1983 года) и заложили основы для будущих конфликтов.

В-третьих, социально-экономические и культурные детерминанты радикализации являются критически важными. Процессы маргинализации, сегрегации в бедных пригородах (бывших бидонвилях и современных банльё), а также системная дискриминация на рынке труда и в социальной сфере создают чувство отчуждения. Статистика по безработице (13% среди иммигрантов неевропейского происхождения) и бедности (15,9% среди иммигрантов) подтверждает глубину этих проблем. Политические ограничения, рост ксенофобии и культурный разрыв между секулярной Францией и мировоззрением мусульманской молодёжи дополнительно усиливают напряженность, что регулярно выливается в крупные социальные волнения, как это было в 2005 и 2023 годах.

В-четвертых, религиозный фактор, в частности ислам и французский секуляризм (laïcité), является одним из центральных источников напряженности. Ислам, вторая по величине религия во Франции, сталкивается с жесткой интерпретацией laïcité, который, будучи основополагающим принципом государства, часто воспринимается мусульманской общиной как инструмент подавления их религиозной идентичности. Попытки создания «французского ислама» и законодательные запреты на ношение религиозной символики вызывают сопротивление и способствуют отчуждению. Идеологические дискуссии об «исламизации радикализма» и «радикализации ислама», а также трагические кейсы, такие как убийство Самуэля Пати, подчеркивают остроту конфликта ценностей. Особую тревогу вызывает роль цифровых медиа в распространении радикальных идей и вербовке сторонников.

В-пятых, государственные стратегии противодействия эволюционировали от первого антитеррористического закона 1986 года до современного закона SILT 2017 года, значительно расширяющего полномочия правоохранительных органов и местных властей. Интеграционная политика претерпела изменения от жесткой ассимиляции, игнорирующей этническую самобытность, к более гибким моделям, включающим языковые курсы и гражданское воспитание. Инициативы президента Макрона направлены на социальную адаптацию и борьбу с причинами миграции. Однако эффективность этих мер остается предметом дискуссий, поскольку парадоксы ассимиляционной модели часто ведут не к интеграции, а к изоляции. Важную роль играет также гражданское общество в поддержке мигрантов. Кроме того, внешние геополитические факторы, такие как конфликты на Ближнем Востоке и деятельность международных радикальных организаций, значительно влияют на внутреннюю радикализацию.

Наконец, региональные аспекты показывают, что этнический радикализм проявляется особенно остро в крупных городах и их неблагополучных пригородах, где сконцентрированы иммигрантские общины. Примеры бидонвилей и последующих волнений 2005 и 2023 годов демонстрируют, что локальные проблемы могут иметь общенациональный резонанс, а высокое региональное экономическое неравенство (например, в Гваделупе) также способствует радикализации.

Оценка эффективности французских стратегий противодействия: Французские стратегии демонстрируют сильные стороны в части законодательной базы и готовности к жестким мерам безопасности. Однако выявлены существенные недостатки в интеграционной политике, которая, несмотря на изменения, до сих пор не смогла эффективно преодолеть разрыв между республиканскими идеалами и реальными проблемами маргинализации и дискриминации. Жесткая интерпретация laïcité, отсутствие легальных каналов для коллективного представительства общин и недостаточное внимание к культурной самобытности часто отчуждают, а не интегрируют.

Возможные направления для дальнейших исследований или рекомендации:

1. Разработка более гибкой модели laïcité: Необходимо исследовать возможность адаптации принципа laïcité, чтобы он мог сосуществовать с различными религиозными практиками без ущерба для республиканских ценностей, но и без создания ощущения дискриминации.
2. Усиление социально-экономической интеграции: Требуются более масштабные программы по борьбе с безработицей, бедностью и улучшению жилищных условий в неблагополучных районах, а также создание реальных социальных лифтов для молодежи из мигрантских семей.
3. Диалог и признание общин: Изучение возможности создания платформ для диалога с лидерами общин, а также пересмотр политики, не допускающей институционализации этнических и религиозных групп, может способствовать снижению напряженности.
4. Противодействие радикализации в цифровой среде: Необходимы инновационные стратегии для борьбы с онлайн-пропагандой и вербовкой, включая контрнарративы и образовательные программы для повышения медиаграмотности молодежи.
5. Комплексный подход к региональным особенностям: Разработка дифференцированных региональ��ых стратегий, учитывающих специфику каждой территории, ее демографию, социально-экономические проблемы и историю.

Понимание и преодоление этнического радикализма во Франции требует не только мер безопасности, но и глубокой работы над социальным единством, равенством возможностей и взаимным уважением культур и идентичностей.

Список использованной литературы

1. Gellner, E. Nations and Nationalism. Oxford, 2006.
2. Еремина, Н.В. Этнотерриториальные проблемы стран-членов Европейского союза. СПб., 2009.
3. Ле Руа Ладюр, Э. История регионов Франции. М., 2005.
4. Смит, Э. Национализм и модернизм. М., 2004.
5. Тураев, В.А. Этнополитология. М., 2001.
6. Теории и практики радикализма и экстремизма. URL: https://www.iea-ras.ru/index.php?go=publ&id=1799 (дата обращения: 25.10.2025).
7. Антитеррористическое уголовное законодательство Франции и практика его применения. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/antiterroristicheskoe-ugolovnoe-zakonodatelstvo-frantsii-i-praktika-ego-primeneniya (дата обращения: 25.10.2025).
8. Противодействие терроризму во Франции в 2006-2016 гг.: историко-правовой аспект. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/protivodeystvie-terrorizmu-vo-frantsii-v-2006-2016-gg-istoriko-pravovoy-aspekt (дата обращения: 25.10.2025).
9. Испытание секуляризмом: Макрон и исламский мир. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/columns/european-dialogue/ispytanie-sekulyarizmom-makron-i-islamskiy-mir/ (дата обращения: 25.10.2025).
10. Исламизация радикализма: генезис и механизмы в Европе (на примере Французской Республики). URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=45758839 (дата обращения: 25.10.2025).
11. Эволюция интеграционной политики во Франции: причины кризиса. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/evolyutsiya-integratsionnoy-politiki-vo-frantsii-prichiny-krizisa (дата обращения: 25.10.2025).
12. Особенности современной миграционной политики Франции. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/osobennosti-sovremennoy-migratsionnoy-politiki-frantsii (дата обращения: 25.10.2025).
13. Современная миграционная политика Франции. URL: https://www.isprras.ru/wp-content/uploads/2020/07/mir-ek-otn-2020-8-120-127.pdf (дата обращения: 25.10.2025).
14. Французская модель интеграции иммигрантов перед вызовами современности. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/frantsuzskaya-model-integratsii-immigrantov-pered-vyzovami-sovremennosti (дата обращения: 25.10.2025).
15. Мигранты во Франции: рост, вызовы и политика ужесточения. URL: https://internationalinvestment.ru/news/analytics/migranty-vo-frantsii-rost-vyzovy-i-politika-uzhestocheniya.html (дата обращения: 25.10.2025).
16. Laïcité – республиканская религия Франции. URL: https://www.trt-russian.com/mnenie/laicite-respublikanskaya-religiya-francii-460197 (дата обращения: 25.10.2025).
17. Ислам во Франции. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%98%D1%81%D0%BB%D0%B0%D0%BC_%D0%B2%D0%BE_%D0%A4%D1%80%D0%B0%D0%BD%D1%86%D0%B8%D0%B8 (дата обращения: 25.10.2025).
18. «Происходящее во Франции – это отзвук наступления радикального ислама на европейские ценности». URL: https://mgimo.ru/about/news/experts/proishodyashchee-vo-frantsii-eto-otzvuk-nastupleniya-radikalnogo-islama-na-evropeyskie-tsennosti/ (дата обращения: 25.10.2025).
19. Миграционная политика Франции на рубеже XX-XXI веков. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/migratsionnaya-politika-frantsii-na-rubezhe-xx-xxi-vekov (дата обращения: 25.10.2025).
20. Феномен правого радикализма в урегулировании иммиграционного вопроса (президентские выборы 2012 г. Во Франции). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/fenomen-pravogo-radikalizma-v-uregulirovanii-immigratsionnogo-voprosa-prezidentskie-vybory-2012-g-vo-frantsii (дата обращения: 25.10.2025).
21. Дискуссии о проблеме радикализации ислама во Франции начала XXI в. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/diskussii-o-probleme-radikalizatsii-islama-vo-frantsii-nachala-xxi-v (дата обращения: 25.10.2025).
22. Миграционный кризис во Франции. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/columns/european-dialogue/migratsionnyy-krizis-vo-frantsii/ (дата обращения: 25.10.2025).
23. Радикальный исламизм в школах Франции и Германии. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/radikalnyy-islamizm-v-shkolah-frantsii-i-germanii (дата обращения: 25.10.2025).
24. Больше всего безработных Европы живут в Испании и Франции. URL: https://ru.euronews.com/my-europe/2023/06/13/unemployment-in-spain-and-france-is-the-highest-in-europe (дата обращения: 25.10.2025).
25. Франция Безработные лица | 1996-2025 Данные | 2026-2027 прогноз. URL: https://tradingeconomics.com/france/unemployed-persons (дата обращения: 25.10.2025).
26. Последствия радикализации миграционной политики в Западной Европе: социально-экономический аспект. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/posledstviya-radikalizatsii-migratsionnoy-politiki-v-zapadnoy-evrope-sotsialno-ekonomicheskiy-aspekt (дата обращения: 25.10.2025).
27. Уровень безработицы во Франции | 1975-2025 Данные | 2026-2027 прогноз. URL: https://tradingeconomics.com/france/unemployment-rate (дата обращения: 25.10.2025).
28. Решение проблемы иммиграции во Франции в контексте выборов. URL: https://interaffairs.ru/news/archive/17210 (дата обращения: 25.10.2025).
29. Этнический национализм. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AD%D1%82%D0%BD%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%BD%D0%B0%D1%86%D0%B8%D0%BE%D0%BD%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D0%B7%D0%BC (дата обращения: 25.10.2025).
30. Федеральное государственное бюджетное образовательное. URL: https://www.dipacademy.ru/upload/iblock/d76/diss-uemura-m.pdf (дата обращения: 25.10.2025).
31. Религиозный радикализм. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D0%B3%D0%B8%D0%BE%D0%B7%D0%BD%D1%8B%D0%B9_%D1%80%D0%B0%D0%B4%D0%B8%D0%BA%D0%B0%D0%BB%D0%B8%D0%B7%D0%BC (дата обращения: 25.10.2025).
32. Миграционная политика Франции при президенте Э. Макроне: европейское измерение. URL: https://interaffairs.ru/news/archive/34415 (дата обращения: 25.10.2025).
33. Арабские иммигранты во Франции и проблема межкультурного диалога. URL: https://iran.ru/news/analytics/38749/ (дата обращения: 25.10.2025).