Проблема свободы в философии: историко-теоретический анализ и современные вызовы

В самом сердце человеческого бытия, на пересечении разума и воли, желания и долга, лежит одна из самых глубоких и вечных загадок, неотступно занимающая умы мыслителей на протяжении тысячелетий – проблема свободы. Это не просто абстрактная категория, но фундаментальная ось, вокруг которой строится наше понимание мира, этики, права и смысла человеческого существования. Свобода — это не данность, а постоянный вызов, поле для непрекращающихся дебатов и переосмыслений. Она является тем компасом, который направляет наши поступки, тем мерилом, по которому оценивается наша моральность, и тем горизонтом, к которому стремится человеческий дух.

Настоящий реферат ставит своей целью не просто обзор, а всесторонний и глубокий анализ проблемы свободы в философии. Мы проследим её историческую трансформацию от античных представлений до современных нейробиологических дискуссий, разберем ключевые концепции, такие как негативная и позитивная свобода, «свобода как осознанная необходимость», погрузимся в радикальные идеи экзистенциализма и исследуем уникальный вклад русской религиозной философии. В завершение мы обратимся к актуальным вызовам, которые ставит перед осмыслением свободы цифровая эпоха и глобальные кризисы. Наша задача — предоставить академически строгий, но в то же время увлекательный и многогранный взгляд на эту центральную проблему, столь значимую для каждого из нас.

Основные термины и концепции свободы

Прежде чем углубляться в исторические лабиринты и теоретические построения, необходимо установить прочный понятийный фундамент. Философский дискурс о свободе изобилует нюансами, и четкое определение базовых терминов позволит нам избежать недоразумений и обеспечить всесторонний анализ, раскрывающий подлинную глубину этого вечного вопроса.

Свобода воли

В эпицентре дискуссий о свободе находится свобода воли – это таинственная способность человека без принуждения делать выбор между различными способами действий. Это не просто возможность выбирать, но и осознание себя как инициатора этого выбора, источника своих решений. Исторически эта концепция претерпевала значительные изменения, но в европейской моральной философии она достигла своего апогея в трудах Иммануила Канта. Для Канта свобода воли — это не эмпирическое явление, а интеллигибельная способность индивида к моральному самоопределению, то есть способность действовать в соответствии с универсальным моральным законом, который он сам себе устанавливает. Таким образом, свобода воли по Канту — это автономия разума, возможность быть законодателем самому себе, а не быть обусловленным внешними или внутренними страстями. В более общем смысле, свобода воли определяется как отсутствие давления, ограничения или принуждения, позволяющая личности мыслить и поступать в соответствии со своими желаниями и представлениями, а не под диктовку внешних или внутренних сил.

Детерминизм и ответственность

Если свобода воли постулирует способность к самостоятельному выбору, то детерминизм предлагает альтернативную, а часто и противостоящую ей картину мира. Детерминизм — это учение, утверждающее, что все события, включая человеческие действия, причинно обусловлены. Это значит, что каждое событие является неизбежным следствием предшествующих причин, и, по сути, не существует истинно свободных действий в абсолютном смысле. Каждое решение, каждый поступок, согласно детерминизму, можно объяснить, исходя из неких предрасполагающих факторов.

Однако вопрос о свободе неотделим от понятия ответственности. Ответственность — это принятие человеком обязательств перед обществом за свою деятельность, за последствия своих выборов и поступков. Если все события детерминированы, можем ли мы нести моральную ответственность за свои действия? Этот вопрос составляет нерв многих философских споров. Моральная ответственность возникает, когда выбор затрагивает интересы других людей. Именно здесь проявляется глубокая связь между свободой и этикой: без допущения хотя бы относительной свободы выбора трудно обосновать вменение человеку вины или заслуги, а ведь именно на этом основывается вся система права и морали в цивилизованном обществе.

Воля, выбор и автономия

Развивая концепцию свободы, мы неизбежно обращаемся к её составляющим. Воля, в контексте философии, понимается как способность разума к самоопределению и порождению особой причинности. Это активное начало в человеке, которое позволяет ему ставить цели и стремиться к их достижению, преодолевая препятствия. Воля — это не просто желание, а сознательное усилие, направленное на реализацию чего-либо.

Выбор является непосредственным проявлением воли — это способность действовать или не действовать сообразно решениям воли. Каждый раз, когда мы стоим перед дилеммой, перед несколькими возможными путями, мы совершаем акт выбора, и этот акт является подтверждением нашей способности к самоопределению.

Наконец, автономия (или моральная автономия) — это не просто независимость, но и условие моральности, а также способность к порождению вне-природной причинности. Автономный человек — это тот, кто устанавливает для себя моральные законы, руководствуется внутренними убеждениями, а не внешним принуждением или инстинктами. Это способность быть хозяином самому себе, что тесно перекликается с кантовской идеей свободы воли. Эти три понятия — воля, выбор и автономия — формируют каркас, на котором держится все здание философского осмысления свободы.

Историческая трансформация понимания свободы: от античности до Нового времени

Идея свободы не возникла одномоментно; она развивалась и трансформировалась на протяжении веков, отражая изменения в общественном устройстве, научных представлениях и религиозных доктринах. Каждая эпоха привносила свои нюансы, обогащая и усложняя это фундаментальное понятие.

Свобода в античной философии

Путешествие в историю понимания свободы начинается в Древней Греции, где первоначальные представления были глубоко укоренены в социальном и политическом контексте. На заре древнегреческой мысли, как это видно, например, у Гомера, «быть свободным» означало принадлежать к общине, жить на родной земле, не находиться под чьим-либо господством – в отличие от военнопленных, которые становились рабами. Это была негативная свобода в своём самом базовом смысле: свобода от внешнего принуждения, от рабства.

С развитием философской мысли акцент начал смещаться. Платон связывал свободу с автаркией (самодостаточностью, независимостью) и стремлением к благу. Для него истинная свобода заключалась в господстве разума над страстями, в гармонии души, ведущей к добродетельной жизни. Лишь тот, кто способен управлять собой, по-настоящему свободен. Аристотель, в свою очередь, рассматривал человека как деятельное существо, обладающее способностью к свободному выбору, который для него был не только интеллектуальным актом, но и волевым усилием, направленным на достижение добродетели и совершенной автаркии. Здесь появляется идея свободы как способности к целеполаганию и самоопределению через рациональное осмысление и волевое действие.

Однако античность не была чужда идеям детерминизма. Многие философы, как, например, Демокрит, придерживались каузального детерминизма, где все события причинно-следственно обусловлены. Аристотель, хотя и акцентировал выбор, склонялся к телеологическому детерминизму, согласно которому всё предопределено конечной целью. Тем не менее, уже тогда возникали попытки преодолеть эту жесткую обусловленность. Эпикур, развивая идеи атомизма Демокрита, предложил концепцию «клинамен» (отклонения), согласно которой атомы могут спонтанно и беспричинно отклоняться от своей траектории, что служило метафорой для объяснения свободы воли человека, вводя элемент случайности в детерминированную картину мира.

Особое место в античной философии занимает школа стоиков, в частности Эпиктет, который развил концепцию «внутренней свободы». Стоики утверждали, что истинная свобода заключается не в изменении внешних обстоятельств, над которыми человек не властен, а в изменении отношения к ним. Через самоконтроль, разумное принятие судьбы и гармонию с логосом (разумом мира) человек обретает внутреннюю независимость, становясь свободным, независимо от своего социального положения или жизненных невзгод.

Христианский дискурс о свободе: Средневековье

С приходом христианства понятие свободы претерпело радикальные изменения, переместившись из сферы рациональности в сферу аффекта и воли. Позднеантичный христианский дискурс связал свободу прежде всего с волей субъекта, заложив основы для будущих волюнтаристских теорий. Ключевое влияние здесь оказали Послания Апостола Павла, которые стали основополагающими для христианского учения о предопределении, благодати и человеческой свободе.

В средневековой философии проблема свободы воли (лат. liberum arbitrium) рассматривалась в сложнейшем контексте божественного всемогущества, предопределения и благодати. Центральной стала полемика Аврелия Августина и Пелагия. Августин, полемизируя с Пелагием, который настаивал на полной свободе человека в выборе добра или зла, утверждал, что человек, будучи образом Божьим, наделен свободой выбирать между добром и злом. Однако для того, чтобы реализовать эту свободу в стремлении к добру и достижении спасения, необходимы не только значительные волевые усилия, но и помощь божественной благодати. Без благодати человек, поврежденный первородным грехом, не способен к истинному добру. Таким образом, свобода воли в христианстве становится не абсолютной автономией, а способностью к соработничеству с Богом, к принятию Его даров. Учение греческих Отцов Церкви в целом было едино в этом вопросе, подчеркивая синергию человеческой воли и божественной благодати.

Свобода в философии Нового времени

Новое время принесло с собой революционные изменения в понимании человека и его места в мире. В эту эпоху человек впервые стал рассматриваться как субъект, способный ставить перед собой личностные ориентиры и формировать свою судьбу. Рене Декарт заложил метафизическую основу для этой новой свободы, утверждая, что человек, благодаря своему мышлению (Cogito, ergo sum — «мыслю, следовательно, существую»), уверен в себе как в законодателе. Это способствовало становлению человека как самоопределяющегося субъекта, способного к рациональному познанию мира и формированию собственных ценностей.

Однако наряду с этим воцаряется и новая форма каузального детерминизма. Мир теперь описывается через жесткие причины и следствия, а Бог часто рассматривается как абстрактная первопричина (деизм), запустившая механизм мира и оставившая его функционировать по своим законам, без дальнейшего вмешательства. Ключевыми фигурами этого периода были Бенедикт Спиноза и Готфрид Лейбниц. Спиноза, со своей концепцией «свободы как осознанной необходимости», утверждал, что все в мире происходит по необходимости, и истинная свобода человека заключается в осознании этой необходимости, в понимании смысла своих действий и своей природы как части всеобщего Божественного порядка. Лейбниц, со своей системой предустановленной гармонии, также постулировал полную причинную обусловленность всех событий, хотя и допускал «спонтанность» монады.

Кульминацией развития идеи свободы в Новое время стала философия Иммануила Канта. Он связал свободу не только с моралью, но и с правопорядком, утверждая, что человек свободен, если он подчиняется закону, обязательному для всех, а не другому человеку или внешнему авторитету. Кант окончательно оформил свободу воли как интеллигибельную способность индивида к моральному самоопределению. Это не свобода от причинно-следственных связей эмпирического мира, а свобода действовать в соответствии с категорическим императивом, как существо разумное, способное к самозаконодательству.

Забвение свободы в XIX веке: ассоцианизм и позитивизм

Парадоксально, но после мощного взлёта в философии Канта, в XIX веке интерес к понятию человеческой свободы, особенно свободы воли, несколько ослаб. Этот период стал веком «триумфа ассоцианизма» в психологии. Закон ассоциаций, сформулированный еще Локком и Юмом, теперь рассматривался как основное явление душевной жизни, объясняющее все мысли, чувства и действия человека. Выдающиеся представители ассоциативной психологии, такие как Томас Браун, Джеймс Милль, Джон Стюарт Милль, Александр Бэйн и Герберт Спенсер, стремились свести сложность психических процессов к простым причинно-следственным связям между идеями и ощущениями.

Этот сдвиг в сторону эмпирической психологии тесно переплетался с философией позитивизма, основоположниками которого были Дж. Ст. Милль и Г. Спенсер. Позитивизм отвергал метафизические рассуждения, фокусируясь на том, что может быть эмпирически проверено и научно объяснено. В этой парадигме, где все психические процессы объяснялись через механические законы ассоциаций, а не через свободный акт воли, чисто философский интерес к свободе как к трансцендентной способности разума, естественно, ослаб. Свобода воли переводилась в плоскость изучения обусловленности поведения человека, сводясь к сложным комбинациям внешних стимулов и внутренних состояний.

Однако это «забвение» было временным. Современные дискуссии вновь актуализируют проблему свободы, рассматривая её как противоположность природному детерминизму, отсутствие внешнего принуждения, способность к рациональному целеполаганию, возможность поступать иначе, а также как выражение активности психологической жизни субъекта, что демонстрирует цикличность и постоянную рефлексию над этим фундаментальным вопросом.

Основные философские концепции свободы

Разнообразие философских школ и мыслителей породило множество подходов к осмыслению свободы. Чтобы ориентироваться в этом многообразии, важно выделить и проанализировать ключевые концепции, которые стали краеугольными камнями в современном понимании этой проблемы.

Негативная и позитивная свобода (И. Берлин)

Одним из наиболее влиятельных способов классификации свободы является концепция Исайи Берлина, изложенная им в эссе «Две концепции свободы». Берлин выделил два основных вида свободы: негативную и позитивную.

Негативная свобода — это «свобода от» принуждения, отсутствие внешних препятствий к действию. Это пространство, в котором человек может действовать беспрепятственно, без вмешательства со стороны других людей или государства. Когда мы говорим о свободе слова, свободе вероисповедания или свободе передвижения, мы имеем в виду именно негативную свободу. Она предполагает минимизацию внешнего контроля и максимизацию индивидуального пространства, где человек является суверенным хозяином своих решений и действий. Эта концепция подчеркивает невмешательство и защиту от принуждения.

В свою очередь, позитивная свобода — это «свобода для», стремление субъекта быть хозяином самому себе, неся ответственность за свои поступки и к творческой самореализации. Это не просто отсутствие внешних преград, но активная возможность реализовать свой потенциал, быть автором собственной жизни, а не просто объектом внешних сил. Позитивная свобода связана с самоконтролем, саморазвитием, способностью к рациональному управлению своими желаниями и стремлениями. Она предполагает наличие ресурсов и условий для полноценного развития личности. Например, свобода для получения образования или для политического участия относится к позитивной свободе, поскольку требует определенных возможностей и действий со стороны общества. Различие между этими двумя видами свободы лежит в основе многих политических и этических дебатов, поскольку они часто вступают в противоречие: расширение позитивной свободы может потребовать ограничения негативной свободы (например, через налогообложение для обеспечения социальных программ), и наоборот.

Свобода как осознанная необходимость (Спиноза, Гегель)

Концепция «свободы как осознанной необходимости» является одной из самых глубоких и парадоксальных в истории философии. Её корни уходят к Бенедикту Спинозе, который считал, что всё в мире, включая человеческие действия, происходит по строгой необходимости, исходя из сущности Бога (который для Спинозы был тождественен природе). Свобода человека, по Спинозе, заключается не в преодолении этой необходимости, а в её осознании. Чем полнее человек понимает причинную обусловленность мира и своих собственных действий, тем свободнее он становится. Это освобождение от иллюзии случайности и неведения, переход от пассивного подчинения аффектам к активному, рациональному пониманию своего места в универсуме. Понимая, что всё происходит по законам природы, человек перестает быть рабом своих страстей и внешних обстоятельств, обретая внутренний покой и интеллектуальную свободу.

Гегель развил эту идею, интегрировав её в свою грандиозную систему диалектического развития Духа. Для Гегеля свобода также есть осознанная необходимость, но эта необходимость трактуется как историческая и рациональная. Чем полнее человек осознаёт объективную историческую необходимость, законы развития общества и разума, тем больше у него свободы. Истинная свобода достигается не в отрицании необходимости, а в её диалектическом снятии, в интеграции индивидуальной воли с универсальным разумом. Свобода, таким образом, не является произволом, а есть рациональное действие в соответствии с развивающимися законами мира.

Проблема свободы воли: два подхода

Проблема свободы воли, являясь центральной в философии, касается автономии воли, её пределов и соотношения с детерминизмом, а также с интеллектуально-нравственной свободой и ответственностью. В истории философии можно выделить два основных, хотя и взаимосвязанных, подхода к её осмыслению:

1. Аналитическая дедукция из самого понятия воли как способности разума к самоопределению. Этот подход, восходящий к Аристотелю, а затем развитый Фомой Аквинским и Гегелем, рассматривает свободу воли как неотъемлемое свойство разумного существа. Если человек обладает разумом и способен к целеполаганию, то он по определению свободен в своих решениях. Воля здесь — это не просто желание, а рациональная способность, которая позволяет формировать намерения и действовать в соответствии с ними. Свобода выводится из самой структуры человеческого сознания и его способности к автономии.
2. Постулирование как независимости от внешней причинности. Этот подход акцентирует внимание на способности воли действовать независимо от внешних обстоятельств и даже внутренних побуждений, если они не являются результатом рационального выбора. Он встречается у Платона (в его идеях о господстве разума над аффектами), у стоиков (в их концепции внутренней свободы), у Августина (в его учении о свободном выборе между добром и злом до грехопадения) и, наиболее ярко, у Канта. Для Канта свобода воли — это способность инициировать причинную цепь из себя самого, быть не просто звеном в детерминированной последовательности событий, а первопричиной собственных действий, основанных на моральном законе. Эта свобода является трансцендентным условием моральности и лежит за пределами эмпирического познания.

Эти два подхода, хоть и имеют разные акценты, стремятся ответить на один и тот же вопрос: каким образом человек может быть подлинным субъектом своих действий и нести за них ответственность в мире, где, казалось бы, всё подчинено причинно-следственным связям?

Экзистенциализм и проблема свободы

В XX веке, на фоне мировых войн и глубоких социокультурных потрясений, экзистенциализм предложил радикально новое прочтение проблемы свободы, поставив её в самый центр человеческого существования. Это течение стало мощным откликом на ощущение абсурдности мира и поиска смысла в условиях его отсутствия.

Экзистенция предшествует эссенции

Центральный тезис экзистенциализма, сформулированный Жан-Полем Сартром, гласит: экзистенция (существование) предшествует эссенции (сущности). Это означает, что человек не рождается с заранее заданной природой, предопределённой судьбой или неизменным характером. В отличие от предмета, который сначала создаётся по определённому плану (его сущность), а затем существует, человек сначала просто существует, а свою сущность он обретает в процессе своего существования, через свои действия и выборы.

Это глубокое утверждение имеет колоссальные последствия для понимания свободы. Если у человека нет предустановленной сущности, то он полностью свободен в формировании самого себя. Нет ни Бога, ни природы, ни общества, которые могли бы диктовать, кем он должен быть. Человек «обречён на свободу», как выразился Сартр, и эта свобода является основным проявлением экзистенции. Она подразумевает не только возможность выбора, но и неизбежную тревогу перед лицом этой безграничной свободы, а также колоссальную ответственность за результат каждого выбора, поскольку каждый наш поступок формирует не только нас самих, но и служит примером для всего человечества.

Ж.-П. Сартр и А. Камю: свобода, тревога и ответственность

Жан-Поль Сартр не занимался абстрактным анализом свободы; он рассматривал её в контексте социальной действительности, которую он часто критиковал как абсурдную и полную «дурной веры». Для Сартра свобода — это не приятная привилегия, а тяжёлая ноша. Человек постоянно находится в состоянии выбора, и каждый выбор определяет его сущность. Отказываться от выбора, следовать чужим нормам или приписывать свои действия внешним обстоятельствам — это проявление «дурной веры», попытка уйти от своей фундаментальной свободы и ответственности. Сартр утверждал, что мы свободны даже в условиях пыток: мы можем выбрать предать или умереть, и этот выбор, сколь бы ужасным он ни был, остаётся нашим.

Альбер Камю, хотя и расходился с Сартром по ряду вопросов, также поставил свободу в центр своего понимания человеческого существования, особенно в контексте абсурдности мира. Для Камю мир бытия — это хаос, абсурд, нечто непознаваемое и неуправляемое, и человек бессилен перед этим бытием. Однако именно в осознании этой абсурдности и бунте против неё заключается подлинная свобода. Свобода для Камю — это не просто возможность выбора, а способность жить в этом абсурдном мире, принимая его и находя смысл в самом бунте, в сопротивлении бессмысленности.

И Сартр, и Камю категорически утверждали, что свобода не освобождает человека от ответственности. Напротив, именно свобода порождает ответственность, которая является моральной ответственностью за свои действия и поступки. Если человек полностью свободен в своих выборах, то он несет полную ответственность за все, что он делает, и за то, каким человеком он становится. Эта ответственность не только за себя, но и, по Сартру, за всё человечество, поскольку каждый наш выбор создаёт универсальную ценность.

Гуманизм в экзистенциализме понимается не как вера в изначально добрую природу человека, а как возможность человека заниматься самопознанием и самотворением. Это гуманизм, который признает человека единственным источником ценностей и смысла в мире, который сам по себе лишен таковых. Таким образом, экзистенциализм не просто утверждает свободу, но и обременяет человека ею, делая его полностью ответственным за собственное существование в безразличном мире.

Свобода и детерминизм в современной философии и нейронауках

Дискуссия о свободе воли и детерминизме является одной из самых напряженных и актуальных в современной философии, особенно в свете достижений нейронаук. Вопрос о том, совместима ли наша интуитивная вера в свободный выбор с представлением о мире как о причинно обусловленном механизме, продолжает раскалывать философское сообщество.

Компатибилизм и инкомпатибилизм

В философии существуют две противоположные позиции относительно свободы воли и детерминизма:

1. Компатибилизм утверждает возможность совмещения свободы воли с детерминизмом. Компатибилисты считают, что свобода не противоречит причинной обусловленности, а, напротив, может быть даже ею обеспечена. Они часто определяют свободу как способность действовать в соответствии со своими желаниями и намерениями, даже если эти желания и намерения сами по себе причинно обусловлены. Важно, чтобы действия были внутренне мотивированы, а не вызваны внешним принуждением. Например, человек свободен, если он выбирает яблоко, потому что хочет яблоко, даже если его желание яблока вызвано сложной цепью нейробиологических и психологических причин.
2. Инкомпатибилизм отрицает совместимость свободы воли и детерминизма. Для инкомпатибилистов, если детерминизм верен, то свободы воли быть не может. В рамках инкомпатибилизма выделяют несколько подходов:
   • Метафизический либертарианизм (разновидность инкомпатибилизма) утверждает, что детерминизм неверен и, таким образом, свобода воли существует. Либертарианцы полагают, что человек действительно является источником своих действий, и его воля способна инициировать причинные цепи, которые не были полностью предопределены предшествующими событиями.
   • Жесткий детерминизм утверждает, что детерминизм верен и свободы воли не существует. Это радикальная позиция, согласно которой все наши действия — это лишь неизбежные следствия физических законов и начальных условий Вселенной, и наша вера в свободный выбор является иллюзией.
   • Жесткий инкомпатибилизм утверждает, что свободы воли нет, и при этом неизвестно, верен ли детерминизм. Представители этого направления считают, что даже если мир не полностью детерминирован (например, на квантовом уровне существуют элементы случайности), эта случайность не дает нам свободы воли, поскольку свободный выбор требует не случайности, а контроля субъекта над своими действиями.

Эксперименты нейроученых и их философская интерпретация

Современные исследования нейроученых внесли новую остроту в дебаты о свободе воли. Одним из наиболее известных является эксперимент Бенджамина Либета (1983). Либет обнаружил, что «потенциал готовности» (инициирующая нервная активность в двигательных центрах коры головного мозга) возникает примерно за 350 миллисекунд до того, как испытуемый осознает свое намерение совершить действие (например, пошевелить пальцем). Само действие происходит еще через 100 миллисекунд после осознания намерения. Этот временной разрыв поставил под вопрос традиционное понимание свободы воли, предполагая, что осознанные решения могут быть результатом неосознанных мозговых процессов, которые уже запустились до того, как мы почувствовали себя их инициаторами. Последующие исследования, например, с использованием фМРТ, показали, что некоторые решения могут быть «закодированы» в активности мозга за несколько секунд до осознанного выбора. Эти данные стали мощным аргументом для жестких детерминистов, утверждающих, что свобода воли — это иллюзия, а наши действия лишь постфактум рационализируются сознанием.

Однако эти исследования не лишены методологических недостатков и вызвали серьезную философскую критику:

• Экстраполяция: Критики указывают на то, что результаты, полученные в специфических лабораторных условиях (простые моторные действия, такие как нажатие кнопки), нельзя напрямую экстраполировать на все сложные действия мозга и моральные решения.
• Игнорирование изначального «воления»: Сам факт участия испытуемого в эксперименте и следования инструкциям уже является проявлением свободы и намерения. Изначальное решение участвовать в эксперименте и соблюдать его правила не было «закодировано» заранее.
• Время и осознание: Некоторые исследователи предполагают, что «потенциал готовности» может отражать лишь предсознательную подготовку к действию, а не окончательное решение. У нас ещё есть «свобода вето» — возможность отменить уже начавшееся действие.
• Различные определения свободы: Нейроученые и философы часто оперируют разными определениями свободы, что приводит к неверной интерпретации результатов.

Экспериментальные исследования в нейроэтике, пытаясь выяснить, как люди воспринимают свободу воли, показали противоречивые результаты. Некоторые указывают на «спонтанный» компатибилизм участников при принятии моральных решений, то есть люди склонны считать человека морально ответственным, даже если его действия были обусловлены. Другие исследования приходят к противоположным выводам, демонстрируя, что вера в детерминизм подрывает чувство моральной ответственности.

Аргумент манипуляции Дерка Перебума

В контексте этих дебатов философ Дерк Перебум (Derk Pereboom) выдвинул свой знаменитый «аргумент манипуляции», который является мощным ударом по компатибилизму. Перебум утверждает, что если наши действия детерминированы, то между прямой манипуляцией поведением человека (например, через нейрохирургическое вмешательство или гипноз) и детерминизмом нет принципиальной разницы с точки зрения моральной ответственности. Если наши желания и намерения были «сформированы» детерминистскими процессами, точно так же, как они могли бы быть сформированы внешним манипулятором, то мы не можем считаться истинными источниками своих действий и, следовательно, нести за них моральную ответственность. Аргумент Перебума заставляет компатибилистов искать более тонкие различия между детерминизмом и манипуляцией, что продолжает стимулировать глубокие дискуссии о том, что именно делает нас морально ответственными агентами в мире, где причинно-следственные связи играют такую значительную роль.

Свобода, моральный выбор и ответственность в этических системах

Проблема свободы является одной из традиционных и наиболее фундаментальных проблем этики. Невозможно говорить о морали, нравственности, добре и зле, не затрагивая вопрос о свободе человека, ведь именно свобода является основой для совершения морального выбора, наличия альтернатив и активности личности в его совершении.

Свобода как условие морального выбора

В основе любого морального суждения лежит предположение, что человек мог поступить иначе. Если бы наши действия были полностью предопределены и у нас не было бы возможности выбора, то понятия добра и зла, вины и заслуги потеряли бы всякий смысл. Именно свобода позволяет нам рассматривать человека как нравственного субъекта, способного сознательно выбирать между различными вариантами поведения, каждый из которых имеет свои этические последствия.

Моральный выбор — это не просто принятие решения, а осознанный акт, в котором человек руководствуется своими ценностями, убеждениями и принципами. Он предполагает внутреннюю борьбу, осмысление возможных последствий и принятие на себя ответственности за них. Наличие альтернатив — ключевое условие морального выбора. Если есть только один путь, то нет выбора, а значит, и нет свободы в моральном смысле. Активность личности в совершении этого выбора подчеркивает, что человек является не пассивным исполнителем, а деятельным агентом, формирующим свою нравственную сущность через свои поступки.

Моральная ответственность и ее границы

Неотделима от свободы и ответственность личности за результаты её выбора. Если человек свободен в своём выборе, то он не может избежать ответственности за его последствия. Моральная ответственность возникает тогда, когда выбор человека затрагивает интересы других людей. Если моё действие влияет на благополучие, права или достоинство другого человека, я несу моральную ответственность за это влияние.

Вопрос о границах ответственности особенно сложен. Влияет ли на степень ответственности наличие принуждения? Этические системы обычно соглашаются, что наличие принуждения не снимает моральной ответственности с человека полностью, даже если он совершает низкий поступок под давлением. Хотя степень вины может быть смягчена, но способность к моральному сопротивлению, к выбору даже в условиях угрозы, сохраняется. Например, человек, совершивший преступление под угрозой, все равно несет часть моральной ответственности, поскольку у него всегда остается, пусть и крайне трудный, выбор сопротивляться или принять мученичество. Мера моральной ответственности человека также зависит от самостоятельности совершаемого действия и его общественного положения. Чем больше свободы и власти имеет человек, тем выше его моральная ответственность.

Моральный закон и свободная инициатива

В классической этике, особенно в кантовской философии, моральная свобода рассматривается как ценность, к достижению которой человек стремится. В то же время, необходимость представляет собой внешние условия, в которых он вынужден действовать. Иммануил Кант утверждал, что человек достигает истинной свободы не тогда, когда действует по своим эмпирическим желаниям, а когда подчиняется моральному закону, который он сам себе устанавливает как разумное существо.

Следование моральному закону — это не просто исполнение внешних требований долга, а путь свободной моральной инициативы. Это сознательное и добровольное принятие моральных принципов, позволяющее человеку различать добро и зло и свободно выбирать добро. Именно в этом самоподчинении универсальному моральному закону, а не в произволе, Кант видел подлинную свободу.

Христианство углубляет это понимание, уча, что свободная добродетель выше простого повиновения заповедям. Человек добродетелен не тогда, когда просто выполняет предписания из страха или по привычке, а когда принимает божественный моральный закон сознательно и с любовью. Это свободное, внутреннее стремление к добру, основанное на любви к Богу и ближнему, является высшим проявлением моральной свободы. Таким образом, этические системы не только признают свободу как условие морали, но и предлагают пути её реализации через ответственный выбор и добровольное следование высоким нравственным принципам.

Проблема свободы в русской религиозной философии

Русская религиозная философия, с её глубоким антропоцентризмом и особым вниманием к вопросам духа, занимает уникальное место в мировом философском дискурсе о свободе. Для русских мыслителей свобода — это не просто этическая или метафизическая проблема, а центральная ось всего миросозерцания, глубоко укоренённая в христианском понимании человека.

Специфика русской религиозной философии

Проблема свободы занимает центральное место в русской религиозной философии и отличает её от многих западных традиций, в частности от католической мысли. Это отличие проявляется, прежде всего, в ином понимании роли благодати и человеческой воли. Если католицизм, особенно в своих схоластических формах, склонен к более строгому разграничению сфер божественного и человеческого, акцентируя внимание на внешнем авторитете и догматических предписаниях, то русская (преимущественно православная) традиция делает акцент на синергии — свободном соработничестве человека и Бога. В этой концепции человек не является пассивным получателем благодати, но активно и свободно участвует в процессе своего спасения и духовного преображения. Свобода здесь не противопоставляется божественной воле, а является условием для её подлинного принятия.

Русские философы не избегали трагических аспектов свободы, видя в ней не только великий дар, но и тяжёлое бремя, источник страданий и возможность падения. Именно в этом глубоком, порой мучительном осмыслении свободы проявляется её специфика.

Ф.М. Достоевский: «человек, отпущенный на свободу»

Н. А. Бердяев утверждал, что Ф. М. Достоевский открыл, что антихристово начало есть не что иное, как отрицание свободы духа. Для Достоевского тема человека и его судьбы — это прежде всего тема свободы, которая является сокровенным пафосом всего его миросозерцания. Он был не столько систематическим философом, сколько «художником-мыслителем», который исследовал свободу не в абстрактных трактатах, а в живых, страдающих душах своих героев.

Достоевский исследует человека, «отпущенного на свободу», выявляя неотвратимые результаты путей абсолютной, ничем не ограниченной свободы. Это прослеживается во всём его «великом пятикнижии»:

• В романе «Преступление и наказание» (1866) он исследует моральный выбор Родиона Раскольникова. Раскольников, стремясь к абсолютной свободе от общепринятых моральных норм и права «на кровь по совести», приходит к неизбежному наказанию, страданию и духовному тупику. Его свобода, оторванная от нравственных ориентиров, ведет к разрушению личности.
• В «Записках из подполья» (1864) Достоевский демонстрирует трагические последствия абсолютной, ничем не ограниченной свободы, доведённой до абсурда. «Подпольный человек» упрямо отстаивает свою свободу произвола, даже если это ведет к саморазрушению, отчуждению и страданию, лишь бы не быть «фортепианной клавишей», подчиненной законам природы.
• В «Братьях Карамазовых» через легенду о Великом инквизиторе Достоевский показывает, как человек, не выдерживая бремени свободы, готов добровольно отдать её за хлеб и покой, отвергая Христа, принесшего людям свободу, но не гарантии счастья.

Достоевский показывает, что истинная свобода — это не произвол, а свобода выбора в пользу добра, Бога и любви, и что отказ от этого выбора ведёт к трагедии.

Н.А. Бердяев: свобода как основа бытия

Николай Александрович Бердяев — один из самых ярких представителей русской религиозной философии, для которого проблема свободы была центральной. Бердяев подчёркивал, что свобода не может быть отождествлена с добром, истиной или совершенством. Свобода имеет свою самобытную, первичную природу; она есть свобода, а не добро. Смешение свободы с добром, по Бердяеву, ведёт к отрицанию свободы и признанию путей принуждения. Если добро можно навязать, то оно перестает быть добром, поскольку добровольное принятие является его сущностью. Принудительное добро, по Бердяеву, перерождается в зло. Это мощное утверждение означает, что свобода предшествует добру; без свободы нет возможности для подлинного добра.

В русской религиозной философии, особенно у Бердяева, Бога можно оправдать только через свободу. Смысл мирового исторического процесса заключается в «Божьей жажде встретить свободную ответную любовь человека». Бог, будучи абсолютной любовью, не желает принудительного поклонения; Ему нужна свободная, жертвенная любовь человека, которая возможна только при наличии подлинной свободы выбора. Именно поэтому Бог допускает зло и страдания, не отнимая у человека свободы.

Внутренняя, внешняя и духовная свобода

Русская религиозная философия выделяет три уровня свободы, образующих иерархическую структуру:

1. Внешняя свобода — это отсутствие насильственного вмешательства других людей в жизнь человека, совокупность прав и отсутствие социальных ограничений. Это свобода в её политическом и социальном измерении: свобода передвижения, слова, вероисповедания. Она важна, но не является конечной целью.
2. Внутренняя свобода — это способность человека к самоопределению, преодолению внутренних комплексов, предрассудков и страстей, а также готовность брать на себя ответственность. Она направлена на самого человека, на его внутренний мир, на освобождение от внутренних «тиранов» — зависти, страха, гордыни. Это свобода от рабства своим собственным страстям и желаниям.
3. Духовная свобода (свобода духа) — это высший уровень свободы, который является самой важной с христианской точки зрения, поскольку без неё человеческая жизнь лишена смысла и достоинства. Духовная свобода связана с обретением смысла жизни, развитием духовной силы и нравственной автономии, способностью к самопознанию и творчеству. Это не просто свобода от чего-либо, а свобода для чего-то великого — для свободного выбора добра и истины, для Богопознания и Богообщения. Она подразумевает подлинное единение с Богом, когда воля человека совпадает с волей Божьей не из принуждения, а из глубокой, свободной любви. Именно эту свободу духа провозглашали А. С. Хомяков и Ф. М. Достоевский, считающиеся главными глашатаями христианской свободы в России.

Таким образом, русская религиозная философия предлагает глубоко укоренённое в духовной традиции понимание свободы, которое преодолевает её чисто политические или психологические измерения, возводя её до уровня метафизической и богочеловеческой проблемы.

Современные вызовы философскому осмыслению свободы

В XXI веке человечество сталкивается с беспрецедентными изменениями, которые бросают вызов устоявшимся представлениям о свободе. Цифровизация, повсеместное распространение социальных медиа и глобальные кризисы не просто меняют наш образ жизни, но и ставят перед философией новые вопросы, требуя переосмысления традиционных концепций свободы в условиях быстро меняющегося мира.

Цифровизация и свобода личности

Эпоха цифровизации трансформировала почти все аспекты человеческого существования, и вместе с ней пришли новые вызовы для свободы личности.

• Информационный контроль и алгоритмическая предвзятость: В мире, где данные являются новой валютой, свобода личности ставится под вопрос информационным контролем. Мощные алгоритмы анализируют наши предпочтения, поведение, и даже наши эмоции, формируя наши информационные «пузыри» и «эхо-камеры». Это порождает проблему алгоритмической предвзятости, когда системы искусственного интеллекта, обученные на предвзятых данных, могут невольно ограничивать доступ к информации или возможностям для определенных групп людей, тем самым влияя на их свободу выбора и самореализации.
• Манипуляция сознанием через персонализированные данные: На основе собранных данных создаются персонализированные рекламные и информационные потоки, способные тонко манипулировать сознанием, формируя желания и убеждения, которые кажутся «собственными», но на самом деле являются результатом внешнего воздействия. Это подрывает классическое понимание свободы как способности к рациональному и автономному выбору.
• Приватность и автономия личности в условиях постоянного наблюдения: Повсеместное видеонаблюдение, системы распознавания лиц и сбор больших данных о каждом нашем шаге ставят под угрозу приватность — фундаментальное условие для развития автономии личности. Если каждый наш шаг, каждое наше действие может быть отслежено и проанализировано, насколько свободен человек в своих непубличных проявлениях, в формировании своей идентичности, не опасаясь осуждения или наказания? Проблема свободы воли в условиях современных технологий, демонстрирующих обусловленность многих решений, требует дальнейшего междисциплинарного анализа. Современные технологии, такие как искусственный интеллект, большие данные и системы тотального видеонаблюдения, поднимают новые вопросы об автономии и свободе человека, например, о том, насколько свободны наши решения, если они могут быть предсказаны или даже сформированы алгоритмами.

Социальные медиа и формирование свободы выбора

Социальные медиа оказали революционное влияние на коммуникацию и формирование общественного мнения, но одновременно породили новые парадоксы свободы.

• Влияние социальных платформ на восприятие свободы: С одной стороны, социальные сети дают беспрецедентную свободу слова и самовыражения, позволяя каждому быть «голосом». С другой стороны, они становятся мощными инструментами социального давления и конформности. Страх «отмены» (cancel culture), потребность в одобрении и постоянное сравнение с идеализированными образами влияют на свободу самовыражения, заставляя людей подстраиваться под нормы, продиктованные виртуальным сообществом.
• «Пузыри фильтров» и эхо-камеры: Алгоритмы социальных сетей стремятся показывать пользователям контент, который соответствует их интересам и убеждениям. Это приводит к созданию «пузырей фильтров» и «эхо-камер», где люди сталкиваются только с той информацией, которая подтверждает их существующие взгляды. Это ограничивает когнитивную свободу, сужает кругозор и делает человека менее способным к критическому мышлению и формированию независимого мнения, поскольку он лишается доступа к альтернативным точкам зрения.

Глобальные кризисы и баланс между индивидуальной и коллективной свободой

Глобальные кризисы — будь то пандемии (как COVID-19), климатические изменения, экономические потрясения или геополитические конфликты — ставят перед обществом острые вопросы о балансе между индивидуальной свободой и коллективной безопасностью.

• Осмысление компромиссов: В условиях пандемий, например, государства вынуждены вводить ограничения на передвижение, собрания, требовать ношения масок или вакцинации. Эти меры, направленные на защиту общественного здоровья, неизбежно ограничивают индивидуальные свободы. Возникает моральная дилемма: насколько далеко может зайти государство в ограничении личной свободы ради общего блага? Где проходит грань, за которой защита общества начинает угрожать фундаментальным правам и автономии личности?
• Роль государства и моральная ответственность: Глобальные кризисы актуализируют вопросы о роли государства в регулировании поведения граждан и о моральной ответственности каждого индивида в условиях общей угрозы. Например, климатические изменения требуют коллективных усилий и, возможно, ограничения индивидуального потребления или выбора в пользу более экологичных, но менее удобных альтернатив. Здесь вновь сталкиваются негативная свобода (свобода от ограничений) и позитивная свобода (свобода для устойчивого будущего), требуя осмысленных компромиссов и нового этического подхода.

Таким образом, современные вызовы не просто дополняют традиционные философские дебаты о свободе, но и фундаментально перестраивают их, призывая к междисциплинарному диалогу и поиску новых концептуальных рамок для осмысления человеческой свободы в XXI веке.

Заключение

Путешествие по лабиринтам философской мысли о свободе, начавшееся в античных полисах и завершившееся в цифровых джунглях современности, убедительно демонстрирует непреходящую актуальность и многогранность этой проблемы. Мы проследили, как понимание свободы трансформировалось от родовой характеристики и отсутствия внешнего принуждения в Древней Греции, через сложнейшую богословскую полемику Средневековья о liberum arbitrium и божественной благодати, до утверждения человека как самоопределяющегося субъекта в Новое время.

Анализ ключевых концепций – от дихотомии негативной и позитивной свободы Исайи Берлина до парадокса «свободы как осознанной необходимости» Спинозы и Гегеля – показал, что свобода никогда не была однозначным понятием. Это всегда поле для интеллектуальной борьбы, поиска баланса между автономией и ответственностью, индивидуальным и коллективным. Особое внимание было уделено экзистенциализму Ж.-П. Сартра и А. Камю, которые утвердили радикальную свободу как экзистенциальное бремя, неразрывно связанное с тревогой и тотальной ответственностью личности в абсурдном мире.

Современные дебаты, подогреваемые открытиями нейронаук и экспериментами Либета, поставили под сомнение саму реальность свободы воли, вызвав оживленные споры между компатибилистами и инкомпатибилистами. Однако критический анализ этих исследований показал их методологические ограничения и сложность экстраполяции данных на всю полноту человеческой свободы. Мы также увидели, как русская религиозная философия, представленная Ф.М. Достоевским и Н.А. Бердяевым, предложила уникальное, глубоко духовное осмысление свободы, отличающееся акцентом на синергии, трагическом характере выбора и иерархии внешней, внутренней и духовной свободы.

Наконец, мы столкнулись с актуальными вызовами, которые ставят перед философским осмыслением свободы процессы цифровизации, доминирование социальных медиа и глобальные кризисы. Эти феномены не просто меняют условия нашего существования, но и переопределяют границы приватности, автономии и возможности подлинного, неманипулируемого выбора, требуя от философии новых ответов и концептуальных рамок.

Таким образом, проблема свободы остается центральной и жизненно важной для философии. Она является неразрешимым парадоксом, который постоянно требует осмысления, поскольку именно в стремлении к свободе и в принятии ответственности за неё раскрывается подлинная сущность человека. Перспективы дальнейших исследований лежат на пересечении традиционной философии с нейронауками, этикой искусственного интеллекта и социальной философией, где будут формироваться новые подходы к пониманию свободы в эпоху, когда технологии всё глубже проникают в саму ткань человеческого бытия.

Список использованной литературы

1. Бабич, А. В. Становление концепта «свобода» в античный период / А. В. Бабич // КиберЛенинка. – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/stanovlenie-kontsepta-svoboda-v-antichnyy-period (дата обращения: 28.10.2025).
2. Белецкая, А. В. Социально-философские основания свободы / А. В. Белецкая // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. – 2011. – № 5 (11). – С. 26-30.
3. Бердяев, Н. А. Миросозерцание Достоевского / Н. А. Бердяев. – Москва, 2000.
4. Бердяев, Н. А. Миросозерцание Достоевского / Н. А. Бердяев // Азбука веры. – URL: https://azbyka.ru/otechnik/Nikolaj_Berdyaev/mirosozertsanie-dostoevskogo/ (дата обращения: 28.10.2025).
5. Бердяев, Н. А. Философия свободного духа / Н. А. Бердяев. – Москва, 1994.
6. Бердяев, Н. А. Философия свободы. Смысл творчества / Н. А. Бердяев // О человеке, его свободе и духовности. – Москва, 1999.
7. Берлин, И. Два понимания свободы / И. Берлин // Философия свободы. – Москва, 2001.
8. Бёме, Я. Аврора, или Утренняя заря в восхождении / Я. Бёме. – Санкт-Петербург, 2000.
9. Бусов, С. В. Негативная и позитивная модели свободы: к постановке проблемы / С. В. Бусов // Elibrary. – URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=59972750 (дата обращения: 28.10.2025).
10. Васильев, В. В. История философии: Учебник для вузов / В. В. Васильев, А. А. Кротов, Д. В. Бугай. – Москва : Академический Проект, 2005. – 680 с.
11. Зайцева, Л. А. Проблема свободы и ответственности в экзистенциальной философии Ж.-П. Сартра / Л. А. Зайцева // КиберЛенинка. – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/problema-svobody-i-otvetstvennosti-v-ekzistentsialnoy-filosofii-zh-p-sartra (дата обращения: 28.10.2025).
12. Ильенков, Э. В. Свобода воли / Э. В. Ильенков // Вопросы философии. – 1990. – № 2.
13. Кантор, В. К. Бердяев о Достоевском: теодицея и свобода / В. К. Кантор // КиберЛенинка. – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/berdyaev-o-dostoevskom-teoditseya-i-svoboda (дата обращения: 28.10.2025).
14. Коробейникова, Л. А. Концепция негативной позитивной свободы в эстетике модернизма / Л. А. Коробейникова, Э. С. Беликова // КиберЛенинка. – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kontseptsiya-negativnoy-pozitivnoy-svobody-v-estetike-modernizma (дата обращения: 28.10.2025).
15. Лебедев, С. П. Проблема свободы в русской религиозной философии / С. П. Лебедев // КиберЛенинка. – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/problema-svobody-v-russkoy-religioznoy-filosofii (дата обращения: 28.10.2025).
16. Лосский, Н. О. Достоевский и его христианское миропонимание / Н. О. Лосский // Ценность и бытие. – Москва, 2000.
17. Максимова, Е. А. Смысл жизни как фактор педагогического творчества / Е. А. Максимова // Психологические, философские и религиозные аспекты смысла жизни / под ред. В. Э. Чудновского. – Москва, 2001.
18. Малла, Мохаммад. Свобода воли у Спинозы: эволюция концепта / Мохаммад Малла // КиберЛенинка. – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/svoboda-voli-u-spinozy-evolyutsiya-kontsepta (дата обращения: 28.10.2025).
19. Марков, Б. В. Знаки бытия / Б. В. Марков. – Санкт-Петербург, 2001.
20. Ортега-и-Гассет, Х. Восстание масс / Х. Ортега-и-Гассет // Камень и небо. – Москва, 2000.
21. Свобода воли // Новая философская энциклопедия: в 4 т. / Ин-т философии РАН. – Москва : Мысль, 2000-2001. – URL: https://iphlib.ru/greenstone3/library/collection/newphilenc/document/HASH015243fb3f5244199c065243 (дата обращения: 28.10.2025).
22. Свобода воли // Philosophy.ru. – URL: https://www.philosophy.ru/edu/ref/concepts/will.html (дата обращения: 28.10.2025).
23. Свобода воли: философское понятие, теории и дискуссии в науке // Studfile. – URL: https://studfile.net/preview/16281895/page:4/ (дата обращения: 28.10.2025).
24. Секацкая, М. А. Свобода воли и предсказуемость. Философский анализ современных исследований в нейронауке / М. А. Секацкая // Вопросы философии. – URL: https://vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=1327&Itemid=52 (дата обращения: 28.10.2025).
25. Слыщенков, В. А. Понятие свободы: история и современность / В. А. Слыщенков // КиберЛенинка. – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ponyatie-svobody-istoriya-i-sovremennost (дата обращения: 28.10.2025).
26. Солодякова, О. Н. Проблема свободы в русской религиозной философии конца ХIХ – начала ХХ века / О. Н. Солодякова // КиберЛенинка. – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/problema-svobody-v-russkoy-religioznoy-filosofii-kontsa-h1h-nachala-hh-veka (дата обращения: 28.10.2025).
27. Философия свободы // КиберЛенинка. – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/filosofiya-svobody (дата обращения: 28.10.2025).
28. Фромм, Э. Бегство от свободы / Э. Фромм. – Москва, 2004.
29. Хинтикка, Я. Проблема истины в современной философии / Я. Хинтикка // Вопросы философии. – 1996. – № 9.
30. Шабалкина, Е. Е. Свобода воли как предмет исследований в нейроэтике: традиции и перспективы / Е. Е. Шабалкина // КиберЛенинка. – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/svoboda-voli-kak-predmet-issledovaniy-v-neyroetike-traditsii-i-perspektivy (дата обращения: 28.10.2025).
31. Шеллинг, Ф. В. И. Философские исследования о сущности человеческой свободы и связанных с ней предметах / Ф. В. И. Шеллинг // Собрание сочинений. – Москва, 1989. – Т. 2.
32. Шельгорн, Д. С. Эволюция представлений о свободе человека в философской мысли античности и нового времени / Д. С. Шельгорн // КиберЛенинка. – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/evolyutsiya-predstavleniy-o-svobode-cheloveka-v-filosofskoy-mysli-antichnosti-i-novogo-vremeni (дата обращения: 28.10.2025).
33. Юнг, К. Г. Поздние мысли / К. Г. Юнг // Собрание сочинений. – Москва, 1996. – Т. 4.
34. Якобс, В. Происхождение зла и человеческая свобода или трансцендентальная философия / В. Якобс // Вопросы философии. – 1994. – № 4.
35. Sartre, J.-P. L’existentialisme est un humanisme / J.-P. Sartre. – Genneve, 1970.