«Двенадцать» А. Блока: Комплексный литературоведческий анализ символики, стиля и «загадки финала» поэмы

Настоящий реферат представляет собой глубокое литературоведческое исследование поэмы А. Блока «Двенадцать», призванное раскрыть многогранный художественный мир произведения. Работа акцентирует внимание на историческом и биографическом контексте создания, многоуровневой символике, уникальных синтаксических и фонетических особенностях, а также на разнообразии интерпретаций образа Христа и «загадки финала». Цель реферата — предоставить студентам-филологам и исследователям-гуманитариям комплексный и аргументированный анализ, основанный на авторитетных литературоведческих источниках.

Контекст создания поэмы: «Январская трилогия» и революционное мироощущение Блока

Когда в январе 1918 года газеты эсеров печатали статью Александра Блока «Интеллигенция и революция», а в воздухе Петрограда ещё витал запах пороха и свободы, поэт уже заканчивал работу над поэмой «Двенадцать». Это было время, когда «шум крушения старого мира» ощущался буквально физически, подобно тому, как когда-то Гоголь слышал нечто подобное, а Блок, по его собственным словам, записанным в тот период, чувствовал себя «гением», завершив поэму. Этот миг творческого озарения, глубоко связанный с событиями Октябрьской революции, стал отправной точкой для создания целой «январской трилогии», куда, помимо поэмы «Двенадцать», вошли упомянутая статья и стихотворение «Скифы». Все три произведения, написанные в один месяц, объединены общим импульсом и эмоциональным накалом, отражая сложное, порой противоречивое, но всегда глубоко личное восприятие поэтом переломного момента в истории России.

Время создания и реакция автора

Январь 1918 года — это не просто дата, это эпицентр исторического вихря, в котором оказалась Россия. Октябрьская революция, произошедшая всего несколькими месяцами ранее, перевернула привычный уклад жизни, породив как надежды на новое, справедливое будущее, так и страх перед неизвестностью и разрушением. В этой атмосфере хаоса и ожидания, среди метелей Петрограда, Блок создаёт «Двенадцать». Его запись в книжке: «Сегодня я — гений» — не является проявлением самодовольства, а скорее свидетельствует о глубоком внутреннем потрясении и ощущении, что ему удалось уловить и выразить саму «музыку революции», тот самый «мировой оркестр народной души», который, как он верил, зазвучал над Россией. Это был момент полного слияния художника с исторической стихией, когда он воспринимал себя не просто автором, но медиумом, через которого говорит сама эпоха.

«Интеллигенция и революция»: Публицистический манифест Блока

Статья «Интеллигенция и революция», опубликованная в то же время, что и поэма, служит своеобразным ключом к пониманию авторского замысла. В ней Блок обращается к тем представителям российской интеллигенции, кто воспринимал революцию исключительно как катастрофу. Он призывает их «слушать ту великую музыку будущего, звуками которой наполнен воздух», рассматривая революционные события не как разрушение, но как необходимый этап формирования новой цивилизации. Для Блока революция — это «грозовой вихрь», «снежный буран», гул «о великом», несущий в себе как разрушительную, так и созидательную силу.

Поэт парадоксально не осуждает разрушения «кремлей, дворцов, картин, книг», утверждая:

«Не бойтесь разрушения кремлей, дворцов, картин, книг. Беречь их для народа надо; но, потеряв их, народ не всё потеряет».

Эта фраза раскрывает его глубокую веру в творческую силу русского народа, в его способность возродиться из пепла, обрести «справедливую, чистую, весёлую и прекрасную жизнь» взамен «лживой, грязной, скучной, безобразной» старой. Блок видит в народе не безликую массу, но множество индивидуальностей, каждая из которых несёт в себе уникальный душевный облик. Он призывает интеллигенцию принять этот «крестный путь русской духовной жизни», который, по его убеждению, проходит «сквозь наше сердце, горит в нашей крови». Следовательно, Блок пытался убедить интеллигенцию в том, что революция, при всей её жестокости, является путём к духовному обновлению, а не к полному краху культуры.

Эволюция и противоречия авторского отношения к революции

Первоначальный энтузиазм Блока, выраженный в «январской трилогии», был неподделен, но и не лишён внутренних противоречий. Он видел в революции не просто политический переворот, а судьбоносное событие мировой истории, «мировой пожар» и «мировой оркестр народной души». Он верил, что за «музыкой разрушения» скрывается дыхание грядущего, и оправдывал «безобразия и срывы», как поверхность «великого потока», который сам по себе «велик и плодоносен».

Однако эта идиллическая, хоть и трагическая, вера не осталась неизменной. В последующие годы Блок, по собственному признанию, «музыки» уже не слышал. В мае 1919 года он задавался вопросом: «Кто погубил революцию» и уточнял: «дух музыки». Это разочарование стало глубокой личной трагедией для поэта, который, подобно Фаусту, «заклял дух земли» и оказался в полной изоляции. Его поддержка большевиков, призывы к собратьям по перу принять новую власть, привели к отчуждению многих друзей и знакомых. Зинаида Гиппиус адресовала ему строки: «Я не прощу, Душа твоя невинна. Я не прощу ей — никогда». Иван Бунин называл поэму «набором стишков, частушек», а Анна Ахматова и Николай Гумилёв видели в Блоке того, кто служит «делу Антихриста». Эта резкая критика, как отечественная, так и зарубежная (например, в «Малом справочнике мировой литературы» ФРГ отмечалось, что Блок «оказался в полной изоляции»), подчёркивает всю глубину и сложность авторского пути и его трагическое одиночество в осмыслении революционных событий. Тем не менее, «Двенадцать» стала одним из немногих произведений, нашедших широкий отклик у простого народа, цитаты из неё активно использовались для агитационных плакатов Петрограда, что свидетельствует о её мощном воздействии на современников.

Многоуровневая символика поэмы: Цвет, число, стихия и архетипы

Поэма А. Блока «Двенадцать» не просто описывает революционные события, она погружает читателя в многомерный художественный мир, где каждый образ, каждое слово пронизано глубокой символикой. Символ здесь не является лишь декоративным элементом; он формирует смысловую канву произведения, раскрывая тончайшие нюансы авторской позиции и его восприятия катастрофических и в то же время обновляющих перемен. Блок, как истинный символист, использует многослойные значения, чтобы передать противоречивую природу революции, её хаос и её надежды.

Цветовая символика: От «чёрного» прошлого до «красного» настоящего и «белого» будущего

Цвет в «Двенадцати» выступает мощным инструментом для передачи эмоционального состояния, характеристики персонажей и обозначения исторических эпох.

• Чёрный цвет доминирует в начале поэмы, символизируя не только темноту ночи и снежную бурю, но и гораздо более глубокие смыслы: страшное, уходящее прошлое страны, злобу и отчаяние, жёсткость замыслов, готовность к любым поступкам, рождённым ненавистью. Он присутствует в описании как внешнего мира (чёрное небо, чёрный ветер), так и внутреннего состояния отряда красногвардейцев, их души. Чёрный также олицетворяет траур по прежней России и полную неизвестность будущего. Например: «Чёрный вечер. Белый снег. / Ветер, ветер! / На ногах не стоит человек».
• Красный цвет ассоциируется с «кровавым» настоящим, с неумолимой, но жестокой силой революции. Это цвет террора, насилия, борьбы, но одновременно и знамя перемен, флага, который «бьёт в очи». Красный символизирует принесённую жертву и, как ни парадоксально, возможное примирение через кровь. «Красный флаг в руках мелькает» — эта строка прямо указывает на символику революции.
• Белый цвет традиционно несёт в себе надежду, веру в лучшее будущее, чистоту и очищение, святость. В поэме он проявляется в образе белого снега, который, с одной стороны, очищает и символизирует новую жизнь, а с другой — олицетворяет неуправляемую стихию, холод и отчуждённость, свойственные и самому Блоку. Белый снег, кружащийся в вихре революции, становится метафорой амбивалентной природы перемен: «Белый снег хрустит под лапами коня, / Белый снег лежит на земле. / Белый снег, белый снег…»

Контрастное использование этих цветов создаёт динамическую палитру, отражающую внутренние конфликты и внешние реалии революционной эпохи.

Числовая символика: «Двенадцать» как многозначный ключ

Число «Двенадцать» вынесено в заглавие не случайно. Это ключевой и многозначный символ, пронизывающий всё произведение.

• Оно ассоциируется с двенадцатью часами, символизируя полночь — переломный момент, конец старого и начало нового времени, пограничное состояние между эпохами.
• Двенадцать месяцев в году подчёркивают цикличность, завершение одного этапа и начало другого.
• Самое главное, количество красногвардейцев — их двенадцать — вызывает мощнейшие библейские ассоциации с двенадцатью апостолами Христа. Это сравнение придаёт образам революционных солдат сакральный, мессианский оттенок, возвышая их до проводников новой веры. Однако Блок не был бы Блоком, если бы не добавил амбивалентности: те же двенадцать красногвардейцев соотносятся с двенадцатью разбойниками из поэмы Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо». Это двойственное сравнение подчёркивает их противоречивость: они одновременно и носители нового мира, и разрушители, способные на жестокость и преступления.
• Двенадцать глав поэмы также несут в себе символизм числа, подчёркивая структурную завершённость и глубокий внутренний смысл.

Таким образом, число «Двенадцать» становится своего рода многозначным кодом, который читатель должен расшифровать, чтобы понять сложность и неоднозначность блуждающей в ночном Петрограде революционной силы.

Символы стихии и уходящего мира

Помимо цветовой и числовой символики, Блок активно использует образы стихий, чтобы передать атмосферу революции.

• Ветер и вьюга — это мощные символы революционного хаоса, бури, которая сметает старое общество. Они олицетворяют неудержимую, неуправляемую силу перемен, происходящих через насилие. Ветер здесь — не просто погодное явление, а метафора самой революции, её разрушительной и всепоглощающей энергии: «Ветер, ветер — / На всём божьем свете!»
• «Нищий пёс голодный» — один из самых пронзительных символов уходящего мира. Прибивающийся к «буржую», этот пёс олицетворяет старую Россию, которая цепляется за отжившие формы, не находя себе места в новом мире. В литературоведении часто трактуется как классический «бесовский» образ, символ всего низменного и отжившего, что революция должна была смести. Этот образ усиливает ощущение обречённости старого порядка и его жалкого существования на пороге новой эпохи.

Образ Катьки: Жертва, соблазн и интертекстуальные параллели

Образ Катьки, одной из ключевых героинь поэмы, является многогранным и сложным. Она не просто жертва или объект страсти; её образ глубоко символичен и отражает трансформации, происходящие в стране.

• Катька часто истолковывалась как олицетворение самой России, принесённой в жертву революции, «Двенадцати». Её гибель от руки Петьки, одного из красногвардейцев, становится символом жестокости и жертвенности, присущих революционному процессу.
• Её образ символизирует соблазн, искушение, но также и любовь, верность, преданную революции. В черновиках поэмы есть строка: «…Мировой пожар в крови, / Из-за Катькиной любви», что напрямую связывает её личную трагедию с глобальными, мировыми событиями. Это подчёркивает, как личное становится отражением общественного.
• Одним из наиболее тонких и часто упускаемых аспектов является интертекстуальная связь образа Катьки. Некоторые исследователи, например, С. Хакел, отмечают перекличку образа Катьки с образом Христа. Это проявляется через эпитет «жемчужный», встречающийся при описании зубок Катьки: «У ней на шее — фенечка, / На ноженьке — чулок, / И на груди — ранение, / И в зубах — жемчуг…» и «снежной россыпи жемчужной» Христа в финале. Эта параллель придаёт образу Катьки дополнительную глубину, связывая её с идеей Вечной Женственности, которая в творчестве Блока часто ассоциировалась с Россией, а также с жертвенностью Христа. Возможно, Блок сознательно или интуитивно наделил образ Катьки этими сакральными чертами, подчёркивая её роль как мученицы и символа преображения.

Таким образом, Катька предстаёт не просто как проходной персонаж, а как сложный архетип, который через свою трагическую судьбу отражает судьбу России, её искушения и жертвы в огне революции.

Синтаксические и фонетические особенности текста: «Вихревая» и «музыкальная стихия» поэмы

Поэма «Двенадцать» — это не только смысловая глубина, но и уникальное звуковое полотно, которое Александр Блок мастерски соткал из ритмов, интонаций и фонетических эффектов. Её отличие от других произведений поэта проявляется в фрагментарном сюжете, смелом использовании фольклорных мотивов, просторечия и вульгаризмов, что, по выражению литературоведов, создаёт эффект «монтажного эпоса». Эта особенность стала одной из главных причин, почему современники, как, например, Иван Бунин, называли поэму «набором стишков, частушек», не всегда осознавая глубину её новаторства. Однако именно в этой «неоднородности» и кроется секрет её необычайной художественной силы, способной передать динамику и хаос революционного времени.

Жанровая неоднородность и «монтажный эпос»

Блок сознательно отказывается от классической нарративной структуры, выбирая для своей поэмы элементы фольклорных жанров. Здесь переплетаются:

• Солдатская песня: Её маршевый ритм, пронизанный суровостью и решимостью, задаёт тон движению красногвардейцев.
• Частушка: Задорная, разухабистая, она вносит элементы народного юмора, дерзости и непосредственности.
• Городской романс: Протяжный, порой сентиментальный, он добавляет лирических ноток и оттеняет общую суровость, особенно в сценах, связанных с Катькой.

Эти жанры не просто чередуются, а монтируются друг с другом, как кадры в кинематографе. Диалоги, отрывочные фразы, уличные выстрелы, завывания ветра — всё это неразрывно вплетено в ткань повествования, создавая ощущение сиюминутности, импровизации и хаоса. Именно это смешение стилей и голосов позволило Е. Г. Эткинду говорить о «полифонии» в поэме, где авторский голос растворяется в многоголосии революционной улицы, а художественная целостность достигается за счёт внутреннего ритма и интонации.

Ритмическое многообразие и интонации разговорного стиля

Ощущение «вихревой» и «музыкальной стихии» в поэме достигается, прежде всего, за счёт невероятного ритмического многообразия. Блок, как отмечал К. И. Чуковский, был «гениально чуток к ритмам времени». Он «подслушал эти ритмы в кабаках и трущобах, в пьяной песне под гитару, в пляске с гармоникой, в цыганском романсе, в «душещипательном» распеве шарманки, в фабричной частушке».

Динамика и разговорность текста выражаются через специфические синтаксические конструкции:

• Эллипсис: Пропуск членов предложения, часто глаголов, создаёт эффект стремительности, недосказанности и живой, импровизированной речи. Например: «А вон и долгополый — сторонкой — за сугроб», где пропущены глаголы движения.
• Обилие междометий: «Эх, эх!», «Ох, ох!» — эти восклицания не только передают эмоции, но и усиливают ощущение непосредственного разговора, эмоциональной реакции на происходящее.
• Пунктуация, в частности тире: Использование тире вместо запятых или других знаков препинания создаёт прерывистость, отрывистость речи, ломает стандартный синтаксис. Это имитирует дыхание говорящего, его паузы, раздумья, резкие переходы от одной мысли к другой, что характерно для устной, спонтанной речи. «Гуляет ветер, порхает снег. / Идут двенадцать человек. / Винтовок чёрные ремни, / Кругом — огни, огни, огни…»

Эта «чеканность слога и живость речи» становится новой формой передачи ритмов времени, «музыки революции», которая для Блока была «мировым оркестром народной души».

Фонетическая организация текста: Аллитерации и ассонансы как средства выразительности

Блок использует не только синтаксис, но и фонетику для создания мощного художественного эффекта, передавая через звук напряжение и хаос.

• Аллитерация: Повторение согласных звуков создаёт звукопись, имитирующую звуки революционного Петрограда. Резкие, взрывные, шипящие и свистящие согласные передают напряжение, шум ветра, выстрелы, скрежет саней:
  • Шипящие и свистящие: «Ветер, ветер — / На всём божьем свете!» (передают свист ветра, метели).
  • Взрывные и твёрдые: «Винтовок чёрные ремни, / Кругом — огни, огни, огни!» (создают ощущение выстрелов, решительного шага).
• Ассонанс: Повторение гласных звуков, особенно «у», «о», «ы», создаёт эффект завывания вьюги, монотонности и безысходности, но в то же время и мистического гула: «И не видать, и не слыхать / Ничьих шагов, / Ничьих зовов…» — здесь ассонанс на «а» и «о» передаёт протяжность, заунывность, бескрайность пространства.

Эти фонетические приёмы не просто украшают текст, они являются неотъемлемой частью смысла, погружая читателя в атмосферу бурана и революционного вихря.

Оценки литературоведов о музыкальности и диссонансах поэмы

Глубина лингвостилистического новаторства «Двенадцати» была высоко оценена ведущими литературоведами:

• В. М. Жирмунский отмечал
  

  «своеобразную художественную силу поэмы Блока… в создании впечатления грандиозного неразрешённого диссонанса, как в современной музыке»

  . Этот диссонанс проявляется как в тематическом содержании, так и в «кричащих противоречиях в выборе словесного материала», где возвышенное соседствует с вульгарным, а сакральное — с бытовым. Жирмунский подчёркивал, что это не слабость, а сила поэмы, отражающая хаотичность и неоднозначность самой революции.

• К. И. Чуковский назвал ритмическое многообразие поэмы «музыкой революции», которая преобразует страшную реальность в высшую гармонию искусства. Он сравнил это с «частушкой, сыгранной на грандиозном органе». Эта метафора идеально передаёт суть произведения: низкий, уличный жанр, возведённый до масштабов грандиозного, почти космического звучания.

Таким образом, синтаксические и фонетические особенности «Двенадцати» не просто формируют уникальный стиль, но и являются ключевым инструментом для выражения авторского мироощущения, его попытки уловить и передать «музыку» переломной эпохи, полную диссонансов, хаоса и предчувствий нового.

Образ Христа в финале: Основные интерпретации и «загадка финала»

Центральным и наиболее дискуссионным элементом поэмы «Двенадцать» является, несомненно, образ Христа, идущего впереди двенадцати красногвардейцев в финале. Это видение Блока стало подлинной «загадкой финала», вызвавшей бесчисленные споры и толкования как среди современников, так и в последующие десятилетия литературоведческих исследований. Многообразие интерпретаций, порой взаимоисключающих, лишь подчёркивает многослойность и пророческий характер этого образа. Но что именно хотел сказать Блок, помещая такой неоднозначный символ в конец своей революционной поэмы?

Авторская позиция и внутренняя борьба Блока

Сам Александр Блок подчёркивал, что в финал «должен был поставить Христа», но при этом его собственные высказывания о финале полны неопределённости и мистического провидения. «Не знаю, так мне привиделось. Я разъяснить не умею. Вижу так», — говорил он, а позднее добавил: «к сожалению, Христос». Эта фраза, «к сожалению, Христос», особенно ярко демонстрирует внутреннюю борьбу поэта. С одной стороны, образ явился ему органично, как нечто неизбежное, продиктованное самим ходом поэмы и его собственным ощущением революции как явления не только социального, но и метафизического, духовного. С другой стороны, это «сожаление» может указывать на осознание Блоком сложности и неоднозначности такого финала, на предчувствие того, какую бурю споров он вызовет, и, возможно, на собственное внутреннее смятение перед величием и одновременно трагичностью этого образа в контексте кровавых событий. Он не смог «объяснить» это видение рационально, что говорит о его глубоко интуитивной, пророческой природе.

Отечественное литературоведение: От благословения революции до образа Антихриста

Отечественное литературоведение предложило широкий спектр интерпретаций образа Христа:

• Христос как символ революции и нового мира: В ранний советский период многие исследователи, включая Льва Троцкого, который характеризовал поэму как «высшее достижение Блока», трактовали образ Христа как благословение революции. В этой версии Христос воспринимался как предвестник «Царства Божия на земле», ведущий человечество к новому, справедливому будущему, к преображению. Красногвардейцы, таким образом, становились его новыми апостолами, несущими свет обновлённого мира.
• Христос как Антихрист или лже-Христос: Противоположная точка зрения, активно развиваемая религиозными философами и критиками, такими как П. А. Флоренский и М. М. Дунаев, видела в финальном образе Антихриста. Согласно этой интерпретации, дьявол принимает облик Спасителя, чтобы увести духовно неразвитых «апостолов» к погибели. Этот взгляд подчёркивал разрушительный, богоборческий характер революции и связывал финал с идеей «блоковского демонизма» (П. Флоренский), или «духовной неточности» (Г. Померанц).
• Христос как преследуемый/конвоируемый: Интересную версию выдвигал Максимилиан Волошин, предполагая, что солдаты не следуют за Христом, а конвоируют Его, или даже что Он убегает от них. Этот подход смещает акцент с мессианства на жертвенность, делая Христа страдальцем, а красногвардейцев — Его палачами или, по крайней мере, не осознающими Его присутствия.
• Христос как символ жертвы и страдания: Этот образ может олицетворять веру Блока в преодоление кровавого греха, в исход из кровавого настоящего к гармоничному будущему через страдание и жертву. Христос здесь — не столько благословляющий, сколько сострадающий, несущий крест за грехи человечества и предвещающий очищение через боль.
• Христос как «Другой»: В своих записях Блок вопрошал: «А надо Другого?». Литературовед Л. Розенблюм полагал, что «Другой» — это Святой Дух, а А. Якобсон, напротив, видел в нём Антихриста. Эта версия подчёркивает мистическую, неопределённую природу образа, его выход за рамки традиционных религиозных или политических толкований.
• Интертекстуальные связи: Образ Христа в финале может отсылать к Евангелию от Луки (глава 23, стих 33), где Христос был распят между разбойниками, что связывает красногвардейцев с прощёнными грешниками. Также отмечена связь с эссе Эрнеста Ренана «Жизнь Иисуса», где Христос изображён как революционер, что могло быть близко Блоку в его стремлении увидеть в революции некий духовный, преображающий импульс.

Зарубежное литературоведение: Многоликость образа и стилистика шока

Зарубежные исследователи также воспринимали финал поэмы неоднозначно, предлагая свои, порой весьма радикальные, интерпретации.

• К. Эдшмид, например, назвал поэму «неистовой набатной большевистской песнью» и «тысячелетней коммунистической Марсельезой», что отражает восприятие поэмы как прославления революции.
• Однако многие, как Й. Хольтхузен и Н.-О. Нильссон, полемизировали с упрощёнными толкованиями, подчёркивая многоликость образа Христа. Для них Он —
  

  «символ новой космической эры, Христос ликующий и Христос страдающий, Христос сострадающий и суровый Христос раскольников и, наконец, даже Антихрист»

  . Эта многогранность позволяет избежать однозначных оценок и углубляет понимание авторского замысла.

• С. Хакел отмечает интригующую перекличку образа Катьки с образом Христа, указывая на эпитет «жемчужный», встречающийся при описании зубок Катьки и «снежной россыпи жемчужной» Христа. Эта параллель может указывать на идею жертвенности и преображения, которая связывает двух, казалось бы, столь разных персонажей.
• «Введение Христа в атеистическую поэму» объяснялось влиянием Генриха Гейне, который добивался художественного эффекта с помощью «стилистики шока». Такой приём позволял Блоку одновременно провоцировать и заставлять читателя задуматься над глубинным смыслом происходящего.
• Трагедия Блока, по мнению большинства зарубежных блоковедов, состояла в том, что революция была для него последней любовью и последним разочарованием, сравнивая его с Фаустом, «заклявшим дух земли». В «Малом справочнике мировой литературы», изданном в ФРГ, отмечалось, что Блок «оказался в полной изоляции», введя в поэму образ Христа. Этот аспект подчёркивает личную драму поэта, который, стремясь осмыслить революцию в её максимальной полноте, оказался непонятым и отчуждённым.

Таким образом, «загадка финала» поэмы «Двенадцать» остаётся открытой для новых интерпретаций, но каждая из них, будь то благословение или проклятие, подтверждает гениальность Блока в создании образа, который глубоко отразил сложную, противоречивую и духовно насыщенную эпоху.

Отражение революционного Петрограда и авторская позиция в поэме

Действие поэмы А. Блока «Двенадцать» разворачивается в декорациях революционного Петрограда, который предстаёт перед читателем не просто как фон, а как полноценный, живой, страдающий и преображающийся персонаж. Город погружён в хаос, холод, снежную метель и гололёд, что создаёт атмосферу разрухи и неопределённости. Блок изображает Петроград как расколотый надвое мир, арену противостояния «чёрного» и «белого», старого и нового, что находит отражение как в цветовой символике, так и в конфликтах между персонажами.

Образы «старого» и «нового» мира в хаосе Петрограда

Улицы Петрограда патрулирует отряд из двенадцати красногвардейцев — центральных персонажей поэмы. Они изображены с двойственной характеристикой: с одной стороны, они являются «апостолами новой веры», несущими перемены, с другой — «голытьбой», способной на грабежи, убийства и примитивную жестокость. В их образах Блок не идеализирует революцию, а показывает её истинное, порой неприглядное, лицо, наполненное противоречиями.

На пути красногвардейцев встречаются яркие образы «старого мира», которые Блок рисует с лёгкой иронией или сочувствием к их страху перед переменами:

• «Грустный поп»: Символ уходящей, потерявшей влияние церкви.
• «Скользящая барыня в каракуле»: Образ буржуазного класса, пытающегося сохранить видимость благополучия и достоинства в условиях хаоса.
• «Буржуй»: Персонаж, олицетворяющий капиталистический уклад, который революция призвана свергнуть.
• «Писатель-вития»: Интеллигент, возможно, критикующий революцию, но неспособный понять её «музыку».
• Старушка: Символ обычного народа, страдающего от перемен, но не понимающего их смысла, теряющего привычный мир.

«Старый мир» также символизирует «нищий пёс голодный», прибивающийся к отряду, но не способный найти в нём места. Этот образ усиливает ощущение обречённости старого порядка, его жалкого существования на пороге новой эры.

Петроград как арена «мирового пожара» и «народной души»

Для Блока Петроград — не просто географическая точка, а эпицентр «мирового пожара», место, где разыгрывается драма глобального масштаба. Город становится ареной, где «мировой оркестр народной души» играет свою сложную, диссонансную симфонию. Блок воспринимал события революции не как сугубо политический переворот, а как судьбоносное событие мировой истории. Вьюга и метель, окутывающие город, выступают метафорами этого хаоса и очищения, стихийной силы, которая сметает старое и открывает путь новому. «Вьюга, вьюга, / Снег летит, / Ветер воет, / Дороги метёт…» — эти строки передают не только погодное явление, но и внутреннее состояние города, его разрываемую на части душу.

Поэт был «гениально чуток к ритмам времени» и умел передать их в своих творениях, подслушивая «музыку» революции в самых неожиданных местах: в кабаках, трущобах, пьяных песнях под гитару, цыганских романсах и фабричных частушках. Всё это сливается в уникальную полифонию, отражающую многоголосие и противоречия эпохи.

Авторская позиция: Между принятием и трагедией

Авторская позиция в поэме Блока выражается не прямолинейно, а через сложную систему художественных приёмов, многозначной символики и контрастного изображения. Блок сознательно избегает единой и окончательной характеристики героев, стремясь разрушить стилистические границы и ввести новые восприятия. Он не идеализирует красногвардейцев, показывая их жестокость и беспринципность, но при этом изображает их как неотвратимую революционную силу, несущую свою «правду», даже если эта правда кровава. В поэме звучат красноармейские лозунги, такие как «Революцьонный держите шаг! Неугомонный не дремлет враг!», которые, с одной стороны, отражают пафос революции, с другой — могут восприниматься как её упрощённое, агрессивное проявление.

Блок видел в революции «музыку разрушения», за которой слышалось дыхание грядущего, и оправдывал её за отдельные «безобразия и срывы», говоря о «великом потоке», который, несмотря на «дрянь» на поверхности, сам по себе «велик и плодоносен». Эта позиция отражает его трагическое принятие неизбежности и величия происходящего, несмотря на его ужасы. Поэт намеренно оставляет финал загадочным, заставляя читателя самостоятельно размышлять над сутью происходящего и над смыслом революции. Эта непрямая, многослойная позиция Блока, его готовность видеть в революции одновременно и разрушение, и предзнаменование нового мира, делает его произведение не просто историческим документом, а глубоким философским осмыслением переломной эпохи.

Заключение

Проведённый литературоведческий анализ поэмы А. Блока «Двенадцать» позволяет сделать ряд ключевых выводов, раскрывающих уникальность и многогранность этого произведения. В контексте «январской трилогии» и статьи «Интеллигенция и революция» поэма предстаёт не просто как отклик на Октябрьскую революцию, но как глубокое, порой противоречивое, осмысление Блоком «музыки» и стихии истории. От первоначального энтузиазма до последующего разочарования поэт прошёл сложный путь, отражённый в его текстах и личных записях.

Многоуровневая символика — цветовая (чёрный, красный, белый), числовая (ключевое «Двенадцать» как символ апостолов и разбойников), стихийная (ветер, вьюга) и архетипическая (образ Катьки как жертвы, соблазна и даже интертекстуальной параллели Христа) — формирует плотный, насыщенный художественный мир, где каждый элемент несёт в себе глубокий смысл. Эта система символов позволяет Блоку передать амбивалентность революционных событий, их трагизм и надежду на очищение.

Уникальные синтаксические и фонетические особенности текста, такие как жанровая неоднородность, ритмическое многообразие, использование эллипсисов, междометий, тире, а также аллитераций и ассонансов, создают неповторимую «вихревую» и «музыкальную стихию». Эти приёмы не просто оживляют текст, но и погружают читателя в атмосферу хаоса и динамики революционного Петрограда, что было высоко оценено такими литературоведами, как В. М. Жирмунский и К. И. Чуковский.

Образ Христа в финале остаётся центральной «загадкой», вызывающей множество интерпретаций. От благословения революции до образа Антихриста, от преследуемого до символа жертвы — отечественное и зарубежное литературоведение предлагает широкий спектр взглядов, подчёркивающих многоликость и пророческий характер этого образа. Собственные признания Блока о «неразъяснимости» и «сожалении» лишь углубляют мистический ореол финала.

Наконец, изображение революционного Петрограда как расколотого мира и сложная, непрямая авторская позиция, выраженная через контрасты и отказ от однозначных оценок, показывают, как Блок пытался осмыслить революцию как «мировой пожар» и «мировой оркестр народной души». Его неидеализированные образы красногвардейцев и сочувственное отношение к персонажам «старого мира» демонстрируют стремление к глубокому и всестороннему пониманию эпохи.

Поэма «Двенадцать» А. Блока остаётся одним из самых значимых и дискуссионных произведений русской литературы XX века. Её уникальность, стилистическое новаторство и глубина философского осмысления переломной эпохи делают её непреходяще актуальной и важным объектом для дальнейших исследований в области литературоведения.

Список использованной литературы

1. Блок, А. А. Собрание сочинений в восьми томах, т. 7. Автобиография, 1915. Дневники, 1901 – 1921. Москва – Ленинград: Государственное издательство художественной литературы, 1963.
2. Богданова, О. В. ПРОЕКЦИЯ НОВОГО МИРА В ПОЭМЕ А. БЛОКА «ДВЕНАДЦАТЬ» // Проблеми сучасного літературознавства. 2018. Вып. 26.
3. Долгополов, Л. Многоголосие эпохи и позиция автора («Двенадцать» А. Блока) // Вопросы литературы. URL: https://voplit.ru/article/mnogogolosie-epohi-i-pozitsiya-avtora-dvenadtsat-a-bloka/ (дата обращения: 15.10.2025).
4. Дудкин, В. В. Символика поэмы А. Блока «Двенадцать» (на материале зарубежных исследований) // Проблемы исторической поэтики. URL: http://poetica.pro/journal/article.php?id=2350 (дата обращения: 15.10.2025).
5. Иванова, Е. «Двенадцать». О первых переводах поэмы // Наше наследие. URL: https://www.nasledie-rus.ru/podshivka/12501.php (дата обращения: 15.10.2025).
6. Князькина, Н. Х. ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ И ЛИТЕРАТУРНЫЙ АНАЛИЗ ПОЭМЫ А. БЛОКА «ДВЕНАДЦАТЬ»: ТЕАТРАЛИЗАЦИЯ В УЧЕБНОМ ПРОЦЕССЕ // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/istoricheskiy-aspekt-i-literaturnyy-analiz-poemy-a-bloka-dvenadtsat-teatralizatsiya-v-uchebnom-protsesse (дата обращения: 15.10.2025).
7. Кошелева, А. Л. Поэзия «Серебряного века» (Пособие для учителей-словесников и студентов-филологов по русской литературе 1-ой половины XX века). URL: http://www.rusofill.ru/upload/iblock/c34/c34614e51928cf690f0d2c3e1b72e50c.pdf (дата обращения: 15.10.2025).
8. Кошарная, С. А. «Двенадцать» как ключевой концепт поэмы А. Блока // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/dvenadtsat-kak-klyuchevoy-kontsept-poemy-a-bloka (дата обращения: 15.10.2025).
9. Кравченко, Э. Я. Символ и его функционирование в художественном тексте // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/simvol-i-ego-funktsionirovanie-v-hudozhestvennom-tekste (дата обращения: 15.10.2025).
10. Культура.РФ. Как читать «Двенадцать» Блока. URL: https://www.culture.ru/s/blok-dvenadcat/ (дата обращения: 15.10.2025).
11. Лавров, А. В. Этюды о Блоке. Издательство Ивана Лимбаха, 2000.
12. Лейдерман, Н. Л. Пристрастное слово (публицистика 1917-1920 гг. О русской революции; поэтическая публицистика А. Блока: статья «Интеллигенция и революция») // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/pristrastnoe-slovo-publitsistika-1917-1920-gg-o-russkoy-revolyutsii-poeticheskaya-publitsistika-a-bloka-statya-intelligentsiya-i (дата обращения: 15.10.2025).
13. Литерагуру. Музыка революции в поэме Блока «Двенадцать». URL: https://literaguru.ru/muzyka-revolyucii-v-poeme-bloka-dvenadcat/ (дата обращения: 15.10.2025).
14. Литературный энциклопедический словарь. Москва: Советская энциклопедия, 1987.
15. Макаров, Д. В. Загадка финала поэмы А. А. Блока «Двенадцать» // Поволжский педагогический поиск. URL: https://sciup.org/14219583 (дата обращения: 15.10.2025).
16. Матвеева, И. Ю. «Впереди – Исус Христос»: эмблема духовной революции в творчестве А. Блока // ИГЭУ. URL: https://ispu.ru/node/13364 (дата обращения: 15.10.2025).
17. Орлов, В. Гамаюн. М.: Известия, 1981.
18. Пантелеев, В. И., Воронов, И. И. Поэма «Двенадцать», которая останется навсегда // SciUp. URL: https://sciup.org/140238057 (дата обращения: 15.10.2025).
19. Павлов, С. Г. Образ Святой Руси в поэме А. Блока «Двенадцать»: опыт лингвистической герменевтики // Научный диалог. URL: https://nauka-dialog.ru/jour/article/view/2117/1917 (дата обращения: 15.10.2025).
20. Полка. Двенадцать. URL: https://polka.academy/articles/583 (дата обращения: 15.10.2025).
21. Православный журнал «Фома». «Двенадцать» Блока: версии по поводу образа Христа. URL: https://foma.ru/dvenadcat-bloka-versii-po-povodu-obraza-hrista.html (дата обращения: 15.10.2025).
22. Православный журнал «Фома». Почему в поэме «Двенадцать» появляется Христос? URL: https://foma.ru/pochemu-v-poeme-dvenadcat-poyavlyaetsya-hristos.html (дата обращения: 15.10.2025).
23. Реликвии Александра Блока // Наше наследие. 1989. № 2. Публикация, предисловие и комментарии Т. Н. Жуковской.
24. Skysmart. Анализ поэмы «Двенадцать» А. А. Блока. URL: https://blog.skysmart.ru/analiz-poemy-dvenadcat-a-a-bloka/ (дата обращения: 15.10.2025).
25. Стилистический энциклопедический словарь русского языка. Москва: Флинта; Наука, 2003.
26. Турков, А. Александр Блок. Молодая гвардия, 1969. (Жизнь замечательных людей; Вып. 15 (475)).
27. Филимонов, А. «Семь светильников» Александра Блока. Христианская символика в поэме «Двенадцать» // Русская Культура. URL: https://ruskline.ru/tracking/2018/12/06/sem_svetilnikov_aleksandra_bloka_hristianskaya_simvolika_v_poeme_dvenadcat/ (дата обращения: 15.10.2025).
28. Хрипков, Н. И. Смысл финала поэмы «Двенадцать» / О поэзии Блока // Мастерская писателей. URL: https://club.rulit.me/books/smysl-finala-poemy-dvenadcat-read-319520-2.html (дата обращения: 15.10.2025).
29. Эренбург, И. Александр Блок (эссе из книги «Портреты современных поэтов», 1922).
30. Эткинд, Е. Г. Е. Эткинд о поэме «Двенадцать» (3) // Лев Соболев. URL: http://www.levsobolev.ru/work/2-422 (дата обращения: 15.10.2025).