Между идеологией и прагматизмом: Реакция СССР на приход фашизма в Германии (1923-1933)

История знает немало переломных моментов, но десятилетие между 1923 и 1933 годами, ознаменовавшееся восхождением нацизма в Германии, стало одним из самых судьбоносных для всего XX века. Это был период, когда мир, едва оправившись от потрясений Первой мировой войны, оказался на пороге новой, ещё более разрушительной катастрофы. Для Советского Союза, молодого государства, которое только начинало укреплять свои позиции на международной арене, приход фашизма в сердце Европы стал не просто внешнеполитическим вызовом, но и глубокой идеологической проверкой. Как реагировало советское руководство на эти драматические события? Какие доктрины формировались, какие дипломатические манёвры предпринимались, и как менялась внутренняя пропаганда?

Настоящий реферат призван дать исчерпывающий ответ на эти вопросы, погружаясь в многоаспектный анализ реакции СССР. Мы рассмотрим политические, дипломатические, идеологические и экономические грани этого сложного взаимодействия, от первых наблюдений Коминтерна за нацистскими выступлениями до резкого изменения курса после января 1933 года. Актуальность данной темы не угасает и сегодня, поскольку понимание природы тоталитарных режимов, механизмов их взаимодействия и уроков коллективной безопасности остаётся ключевым для анализа современных международных отношений. Структура работы последовательно проведёт читателя от концептуальных основ и эволюции доктрины до конкретных дипломатических шагов, особенностей внутренней политики и историографических оценок, стремясь раскрыть тему с максимальной глубиной и полнотой. В этом контексте особенно интересно проследить, как менялось восприятие угрозы и какие факторы влияли на эти изменения.

Концептуальные основы: Фашизм, нацизм и Коминтерн в советском понимании

В основе любой политической реакции лежит определённое концептуальное понимание угрозы. Для Советского Союза и его идеологического рупора, Коминтерна, определение фашизма и нацизма было не просто академическим упражнением, а жизненно важной задачей, определявшей стратегию и тактику борьбы. Однако это понимание не было статичным, оно эволюционировало под влиянием как внутренних идеологических установок, так и внешнеполитических реалий.

Коммунистический Интернационал (Коминтерн): Цели и принципы

В марте 1919 года, на фоне послевоенного хаоса и революционного брожения, в Москве был учреждён Коммунистический Интернационал, или III Интернационал, просуществовавший до 1943 года. Эта международная пролетарская организация ставила перед собой амбициозную цель: объединить коммунистические партии всего мира для осуществления мировой пролетарской революции. I Конгресс Коминтерна чётко сформулировал этот призыв, обращаясь к рабочим всех стран с требованием сплотиться на принципах пролетарского интернационализма, чтобы свергнуть буржуазию и установить диктатуру пролетариата. По сути, Коминтерн был инструментом внешней политики ВКП(б), призванным экспортировать революцию и поддерживать мировое коммунистическое движение.

Советская трактовка фашизма: От «ударного отряда капитала» до официальной доктрины

Изначально советская мысль, вдохновлённая марксистско-ленинской теорией, стремилась вписать феномен фашизма в рамки классовой борьбы. Фашизм, как явление, набирающее силу в Италии после Первой мировой войны, виделся не как самостоятельная идеологическая сила, а как реакция крупного капитала на обострение классовых противоречий. Е. Варга, один из влиятельных экономистов и идеологов Коминтерна, в своей неопубликованной брошюре «Фашизм» (распространявшейся среди руководителей Интернационала), называл фашизм «ударным отрядом промышленного капитала». Его аргументация основывалась на анализе первых шести месяцев правления Муссолини, которые, по мнению Варги, неопровержимо подтверждали этот тезис.

К концу 1933 года, когда фашизм уже прочно утвердился в Италии и Германии, Коминтерн и ВКП(б) пришли к более строгому и обобщённому определению. На XIII пленуме Исполнительного комитета Коммунистического Интернационала (ИККИ), состоявшемся в ноябре-декабре 1933 года, фашизм был официально охарактеризован как

«открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических и наиболее империалистических элементов финансового капитала»

. Это определение стало краеугольным камнем советской доктрины, формируя представление о фашизме как о последнем, самом отчаянном бастионе умирающего капитализма, что логически вело к выводу о неизбежности его краха и последующей пролетарской революции.

Германский национал-социализм (нацизм): Специфика и идеологические догмы

Нацизм, сокращённо от национал-социализм, был признан специфической, германской разновидностью фашизма. Однако его черты, по мнению советских аналитиков, отличались особой «звериностью» и радикальностью. Этот режим, возглавляемый Национал-социалистической рабочей партией Германии (НСДАП) и Адольфом Гитлером с 1933 по 1945 год, объединял в себе следующие ключевые идеологические догмы:

• Воинствующий национализм и пангерманизм: Идея о превосходстве германской нации и её исторической миссии по объединению всех немцев.
• Расизм и антисемитизм: Концепция «нордической» или «арийской» расы как высшей, призванной доминировать над всеми остальными, и, как следствие, тотальное преследование евреев. Главный идеолог национал-социализма Альфред Розенберг утверждал, что «каждая раса имеет свою душу… форму проявления и образ жизни; каждая раса имеет, наконец, свой высший идеал. Смешение рас ни в коем случае недопустимо». Эти положения стали основой государственной политики гитлеровской Германии.
• Концепция «жизненного пространства» (Lebensraum): Необходимость территориальной экспансии на Восток для обеспечения процветания «арийской расы», что напрямую указывало на агрессивные планы в отношении СССР.
• Культ «вождя нации» (фюрера): Абсолютная централизация власти и обожествление фигуры Адольфа Гитлера.
• Антибольшевизм: Идеологическое противостояние коммунизму, который нацисты рассматривали как своего главного врага и «чуждую» силу, подрывающую национальное единство.

Таким образом, советское понимание нацизма было достаточно глубоким, фиксируя его наиболее деструктивные черты и агрессивные намерения, особенно в отношении идеи «тысячелетнего рейха» и территориальной экспансии. Однако, как покажут дальнейшие события, даже столь чёткое определение не сразу привело к адекватной тактической реакции, что вызывает закономерный вопрос: почему же столь очевидная угроза не была пресечена на ранних этапах?

Эволюция доктрины Коминтерна и ВКП(б) (1923-1933): От «социал-фашизма» к осознанию непосредственной угрозы

Путь от первых настороженных наблюдений до чёткого понимания смертельной угрозы, исходящей от фашизма, был для Коминтерна и ВКП(б) извилистым и отмеченным значительными тактическими ошибками. Идеологическая догматика часто мешала трезвому взгляду на реальность, приводя к формулировкам, которые впоследствии лишь ослабляли антифашистский фронт.

Зарождение концепции «социал-фашизма» (1924-1928)

С 1923 года, когда нацисты в Германии стали проявлять активность (вспомним «Пивной путч»), Коминтерн начал включать их в категорию «фашистского фронта», враждебного рабочему движению. Однако вскоре в его доктрине произошёл серьёзный сдвиг. На V Конгрессе Коминтерна в 1924 году была впервые озвучена концепция «социал-фашизма». Эта идея, у истоков которой стояли секретарь Коминтерна Григорий Е. Зиновьев, а также некоторые итальянские и немецкие члены Интернационала, такие как А. Бордига и Г. Реммеле, постулировала, что социал-демократия является не просто реформистским крылом буржуазии, но её прямым пособником, практически неотличимым от фашизма.

Бордига и Реммеле, представлявшие ИКП и КПГ, решительно выступали против любых соглашений с социал-демократами, настаивая на исключительно коммунистических принципах в борьбе. Г. Реммеле прямо заявлял, что «социал-демократия и фашизм – два средства, два орудия одной и той же общественной функции». Зиновьев же, в ещё более радикальной форме, называл фашистов «правой рукой, а социал-демократов – левой рукой буржуазии», определяя последних как «левое крыло фашизма». Резолюция V Конгресса Коминтерна закрепила эту позицию: «фашизм и социал-демократия составляют два острия одного и того же оружия диктатуры крупного капитала». Это привело к фатальному расколу рабочего движения, которое в условиях нарастающей угрозы нуждалось в максимальном объединении, что в дальнейшем обернулось катастрофическими последствиями для европейской безопасности.

«Теория «третьего периода»» и расширительное толкование фашизма

Кульминацией развития этой доктрины стала «теория «третьего периода»», принятая на Шестом Конгрессе Коминтерна в июле 1928 года. Согласно этой теории, мир вступал в новый, революционный период, характеризующийся обострением классовой борьбы, и социал-демократия объявлялась главным врагом коммунистов. В решениях VI Конгресса борьба против фашизма даже не упоминалась в числе основных задач, что свидетельствовало о глубокой недооценке реальной угрозы.

Характерной чертой для Коминтерна того времени стало расширительное толкование понятия фашизма. Всё, что находилось правее коммунистической партии, могло быть названо фашизмом. Это включало распространение понятия на консервативные и авторитарные режимы Восточной и Южной Европы. Например, Клара Цеткин, одна из основательниц немецкого и международного женского коммунистического движения, возражала против приравнивания таких консервативных диктатур, как диктатура Хорти в Венгрии, к фашизму, видя в этом искажение сути явления. Широко распространялся тезис о всеобщей фашизации буржуазных режимов и перерастании буржуазной демократии в фашизм, что ещё больше размывало границы и мешало адекватному восприятию нарастающей угрозы.

Внутрипартийные дискуссии и «колебания» Коминтерна

Коминтерн, будучи международной организацией, фактически полностью зависел от руководства ВКП(б). Эта зависимость приводила к частым и иногда резким «колебаниям» в его политической линии, отражавшим внутрипартийную борьбу и тактические сдвиги в Кремле. Примером таких сдвигов является переход от идеи «единого фронта» в начале 1920-х годов (когда Ленин, Зиновьев и Бухарин, видя тяжёлый кризис в Италии, проводили параллели с русской революцией и ожидали «пролетарской» революции на Западе), к концепции «социал-фашизма» после V и VI Конгрессов. В дальнейшем, уже после 1933 года, Коминтерн вновь изменит тактику на «Народный фронт» после VII Конгресса в 1935 году.

Примечательно, что отказ от «революционного наступления» не прошёл без протестов со стороны так называемых «левых коммунистов» – внутрипартийной оппозиции в РКП(б). Они упрекали большевиков в недостаточном понимании положения в Западной Европе и призывали к немедленному «экспорту революции», считая, что в Европе сложились все условия для пролетарского переворота. Эти дискуссии подчёркивают сложность и многомерность советской политической мысли того периода. Тем не менее, Коминтерн признавал невозможность свержения фашизма «мирным», легальным путём, что указывало на осознание необходимости более решительных мер, хотя их характер часто искажался идеологическими догмами. Если же мирные пути были исключены, то почему не были найдены эффективные немирные, способные сплотить антифашистские силы?

Ограниченность ранней оценки нацистов

Одним из наиболее критических проявлений доктринальных заблуждений Коминтерна было то, что он изначально не считал нацистов главной силой фашизма в Германии. Вместо этого, внимание фокусировалось на таких организациях, как «Стальной шлем» (Stahlhelm) или различные добровольческие военные корпуса (Freikorps), которые виделись более традиционными проявлениями реакции. Это привело к недооценке динамики и популярности национал-социализма, его массового характера и специфической идеологии, которая отличалась от более консервативных или монархических движений. Такая ошибка в стратегической оценке противника оказала серьёзное влияние на неспособность коммунистов и социал-демократов Германии объединиться перед лицом надвигающейся угрозы.

Советско-германские отношения (1923-1933): Дипломатия и экономика до прихода Гитлера

Период между мировыми войнами в истории российско-германских отношений поистине уникален. Две страны, оказавшиеся в изоляции после Первой мировой войны и пережившие революционные потрясения, обнаружили неожиданную схожесть проблем и взаимный интерес, что привело к тесному, хотя и противоречивому, сотрудничеству.

Схожесть проблем и взаимное недоверие

И Германия, и Советский Союз после Первой мировой войны оказались в весьма затруднительном положении. Германия, потерпевшая поражение и обременённая репарациями, была ослаблена и унижена. СССР, переживший гражданскую войну и находящийся под давлением капиталистического окружения, стремился выйти из международной изоляции. Эта схожесть проблем стала основой для сближения. Однако, несмотря на тесные связи, отношения СССР и Веймарской Германии никогда не достигали уровня полноценного союзничества.

Исторический бэкграунд также играл свою роль. С конца XIX века в Германии широко распространялась враждебность к России, основанная на страхе перед ней как перед «варварской» восточной державой и чувстве культурного превосходства немцев над русскими. Эти настроения никуда не исчезли и в 1920-е годы, создавая подспудное взаимное недоверие, которое препятствовало установлению истинно союзнических отношений, несмотря на все экономические и даже военные контакты. Политико-идеологические разногласия, конечно, также были весомым фактором.

Экономическое сотрудничество: Объёмы и кредиты

Экономические отношения, напротив, развивались весьма динамично. 12 октября 1925 года Германия и Советский Союз заключили торговое соглашение, которое стало катализатором для стремительного увеличения товарооборота. Страны стали весьма прочными экономическими партнёрами.

Таблица 1: Динамика германо-советского товарооборота и кредитов (1925-1931 гг.)

Год	Товарооборот (млн марок)	Импорт в СССР (млн марок)	Экспорт в Германию (млн марок)	Кредиты от Германии (млн марок)	Доля СССР в герм. экспорте (%)	Доля СССР в герм. импорте (%)
1920-е	—	—	—	—	< 3,6	< 3,2
1925	—	—	—	100 (краткосрочный)	—	—
1926 (апрель)	—	—	—	300 (кредитная линия на 4 года)	—	—
1931	1066	762,7	303,5	300 (на 21 месяц)	—	—
1925-1931 (общая сумма заимствований)	—	—	—	700	—	—
К 1935 (общая сумма заимствований)	—	—	—	900 (≈ 300-320 млн долларов США)	—	—

Примечание: Доля СССР в германском экспорте/импорте в 1920-е годы не превышала 3,6% и 3,2% соответственно.

Германия предоставляла Советскому Союзу кредиты на довольно большие суммы и на выгодных условиях, что было крайне важно для индустриализации СССР. Германское правительство даже повысило свою гарантию на кредит с 60% до 70% для стимулирования экспорта в СССР. Эти цифры показывают, насколько прочными были экономические нити, связывавшие две страны, несмотря на политические расхождения. Эти данные наглядно демонстрируют, что, несмотря на идеологические расхождения, экономический прагматизм оказался сильнее, когда речь шла о взаимной выгоде и преодолении международной изоляции.

Секретные военные контакты

Помимо экономической сферы, между СССР и Германией существовали и глубокие, но секретные военные контакты, налаженные уже зимой 1920-1921 годов. Эти контакты, официально оформленные Рапалльским договором 1922 года, были направлены на обход ограничений Версальского договора для Германии и укрепление оборонного потенциала СССР. Сотрудничество включало, например, взаимодействие с фирмой Junkers для производства военных самолётов на советской территории. Наиболее известным примером является создание танковой школы в Казани, где немецкие инструкторы обучали советских танкистов, используя опыт и технологии, запрещённые Германии. Эти секретные связи оставались таковыми до 1926 года, но их существование демонстрировало высокий уровень прагматизма в отношениях между двумя государствами, готовыми сотрудничать на взаимовыгодной основе, невзирая на идеологические различия.

Влияние мирового экономического кризиса (1929-1933)

Мировой экономический кризис, разразившийся в 1929 году, не мог не затронуть германо-советские торгово-экономические отношения. В этот период товарооборот между странами испытал значительное падение. Причины этого были как экономическими, так и политическими.

Экономические причины включали:

• Падение мировых цен: Резкое снижение цен на сырьё и продовольствие, которые составляли основные статьи советского экспорта. При этом цены на немецкие промышленные товары, необходимые для советской индустриализации, оставались высокими. Это способствовало росту торгового дисбаланса.
• Внутренние трудности СССР: Голод 1932-1933 годов привёл к катастрофическому сокращению экспорта хлеба в 10 раз, что лишило Советский Союз значительной части валютной выручки, необходимой для закупки немецких товаров.

Хотя политические причины, связанные с антисоветской политикой гитлеровского режима, стали доминировать после 1933 года, уже до этого момента экономические факторы создавали серьёзные трудности в двусторонней торговле, подготавливая почву для дальнейшего ухудшения отношений.

Реакция СССР на приход Гитлера к власти (1933): Политика, дипломатия, экономика

1933 год стал настоящим водоразделом в истории советско-германских отношений. Приход к власти Адольфа Гитлера и Национал-социалистической рабочей партии Германии ознаменовал собой кардинальные перемены, обусловленные исключительно внутриполитическими трансформациями в Германии.

Поворотный момент в отношениях: Инициатива Гитлера

Инициатива этих кардинальных изменений исходила, главным образом, от Гитлера. Несмотря на то, что 5 мая 1933 года он формально заявил о сохранении Берлинского договора 1926 года и протокола к нему от 1931 года, его истинные намерения были озвучены гораздо раньше. Уже 3 февраля 1933 года, в своей программной речи, Гитлер открыто заявил о стратегической цели «расширения жизненного пространства немецкого народа» на Востоке «вооружённой рукой». Этот тезис недвусмысленно указывал на будущую агрессию против Советского Союза.

Таким образом, формально примирительный жест был лишь временным тактическим ходом, маскирующим долгосрочные агрессивные планы. СССР, безусловно, не мог игнорировать эти заявления, и это стало катализатором для пересмотра всей стратегии отношений с Германией, ведь игнорирование таких заявлений могло бы обернуться катастрофой.

Дипломатические шаги: Поиск коллективной безопасности

В ответ на усиливающуюся агрессивность гитлеровского режима, советская дипломатия активизировала свои усилия по созданию системы коллективной безопасности в Европе. Москва осознавала, что угроза исходит не только от Германии, но и от общей дестабилизации международной обстановки.

Одним из ключевых шагов стало активное участие СССР в Женевской конференции по разоружению, которая продолжалась с 1932 по 1935 год. Советский Союз использовал эту трибуну для разоблачения агрессивных замыслов гитлеровцев и продвижения идеи создания прочной системы коллективной безопасности. В рамках этих усилий, советская сторона предложила заключить международную конвенцию об определении агрессии.

Эти дипломатические шаги встретили понимание и поддержку во многих странах, несмотря на отказ ведущих западных держав (Франции и Великобритании) подписать конвенцию в рамках Женевской конференции. Однако, благодаря инициативе СССР, Лондонские конвенции об определении агрессии были подписаны 3-5 июля 1933 года. Среди подписантов были СССР, Эстония, Латвия, Польша, Румыния, Турция, Персия (Иран), Афганистан, Чехословакия, Югославия и Литва. Позднее к ним присоединилась Финляндия. Это стало важным дипломатическим успехом, демонстрирующим стремление СССР к созданию антиагрессивного фронта и его способность находить союзников, даже если это не были крупнейшие европейские державы.

Прекращение военного сотрудничества

Одним из наиболее демонстративных шагов СССР в ответ на приход Гитлера к власти стало инициирование прекращения давних секретных военных контактов с Германией. Это сотрудничество, начавшееся ещё зимой 1920-1921 годов и оформленное Рапалльским договором 1922 года, включало совместные проекты, такие как производство военных самолётов с фирмой Junkers на советской территории и функционирование танковой школы в Казани, где немецкие инструкторы обучали советских танкистов.

Эти контакты, долгое время остававшиеся секретными (до 1926 года), были жизненно важны для обеих стран: Германия обходила ограничения Версальского договора, а СССР получал доступ к передовым военным технологиям. Однако с приходом нацистов, чья идеология открыто провозглашала экспансию на Восток, продолжение такого сотрудничества стало неприемлемым и опасным для Москвы. Прерывание этих связей стало чётким сигналом о кардинальном изменении отношения СССР к нацистской Германии, демонстрируя отказ от прагматического военного партнёрства в условиях явной идеологической и геополитической угрозы.

Сокращение торгово-экономических связей

После прихода Гитлера к власти, осложнения в первую очередь затронули политическую сферу, однако торгово-экономические связи также начали неуклонно сокращаться. Несмотря на то, что официально торговый договор 1925 года продолжал действовать, реальный товарооборот между Германией и СССР претерпел драматическое падение.

Таблица 2: Снижение германо-советского товарооборота (1932-1938 гг.)

Год	Германский экспорт в СССР (млн марок)	Общее снижение товарооборота (по сравнению с 1932 г.)
1932	626	—
1938	34	В 12 раз

Примечание: В 1939 году, перед подписанием пакта Молотова-Риббентропа, товарооборот всё ещё был ненулевым, но значительно ниже докризисных показателей.

Это сокращение было вызвано как экономическими факторами, унаследованными от мирового экономического кризиса (падение цен на сырьё, торговый дисбаланс), так и, что более важно, политическими причинами, связанными с антисоветской политикой гитлеровского режима. Несмотря на то, что Германия изначально не денонсировала существующие договорённости, агрессивная риторика и действия нацистов, включая предвыборные нападки на коммунизм, антисоветскую истерию и аресты советских граждан, подрывали доверие и делали полноценное экономическое сотрудничество невозможным. Сокращение товарооборота стало одним из видимых проявлений ухудшения отношений, сигнализируя о нарастающей конфронтации.

Внутренняя политика и пропаганда СССР в ответ на фашизм

Приход национал-социалистов к власти в Германии в 1933 году оказал глубокое влияние на внутреннюю политику и пропагандистскую машину Советского Союза. Это событие стало мощным катализатором для изменения идеологических акцентов и усиления контрольных функций государства.

Смена акцентов в пропаганде: «Продукт кризиса капитализма»

До 1933 года нацистская тактика в отношении СССР уже отличалась от политики Веймарской республики, включая предвыборные нападки на коммунизм и антисоветскую истерию. Однако с приходом Гитлера к власти антикоммунистическая и антисемитская пропаганда, активно ведшаяся с 1919 года, стала государственной политикой, описывая коммунистов и евреев как «чуждую расу», «высасывающую соки» и «захватывающую экономику».

В ответ на это, советская пропаганда после 1933 года перенесла акценты в социально-экономическую сферу. Фашизм стал определяться как «продукт общего кризиса капитализма, его гниения и распада». Этот тезис не только объяснял природу фашизма с марксистских позиций, но и утверждал пролетарскую революцию как единственное спасение, подчёркивая неизбежность падения капиталистической системы. Такая интерпретация позволяла использовать фашизм как аргумент в пользу превосходства социалистического строя и необходимости его укрепления, что, в свою очередь, оправдывало внутренние репрессии и мобилизацию ресурсов.

Систематическая контркампания: Методы и примеры

Пропагандистские органы СССР получили чёткую установку на систематическую контркампанию «против германского фашизма и фашистов». Цель была двойной: разоблачить сущность нацизма и заставить Германию прекратить или ослабить антисоветские выступления. Интенсивность кампании была беспрецедентной. В 1933-1934 годах в ведущих газетах — «Правде» и «Известиях» — публиковалось по 7-8 материалов в каждом номере, посвящённых сопротивлению фашизму.

Использовались различные форматы:

• Брошюры для зарубежного распространения: Например, «Братья в нужде?», направленная на сочувствующих за рубежом и разоблачающая репрессии нацистов.
• Книги для внутреннего потребления: Такие как «Наш ответ», которая демонстрировала «счастливую жизнь» советских немцев в противовес преследованиям в Германии, создавая образ «рая для всех национальностей» в СССР.
• Формирование образа Германии: Советская пропаганда активно создавала образ Германии, наполненной внутренними политическими противоречиями, где нацисты и социал-демократы играли дестабилизирующую роль, а Коммунистическая партия Германии, напротив, способствовала росту революционного движения.

Эта систематическая и многогранная кампания была призвана мобилизовать население, укрепить антифашистские настроения и продемонстрировать моральное превосходство советской системы.

Механизмы идеологического воздействия: Цензура и контроль

Высокая эффективность идеологического воздействия советской пропаганды обеспечивалась жёсткой государственной монополией на средства массовой информации и сложной системой многоуровневых информационных фильтров советской цензуры. В 1930-е годы эта машина пропаганды, построенная на «прочной научной (пусть даже порой околонаучной или даже псевдонаучной) основе в виде коммунистических идей», осуществляла тотальный контроль над всеми внутренними каналами информации и входящими извне.

Методы контроля включали:

• Глушение зарубежных радиостанций: Для предотвращения проникновения «враждебной» информации.
• Скрупулёзный контроль печатной продукции: От книг до газет, всё подвергалось строгой проверке.
• Борьба с «двусмысленностью»: Цензура активно искореняла любые намёки на нежелательные интерпретации, стремясь к созданию однозначного, партийно-одобряемого смысла в культурной и информационной продукции.

Такой всеобъемлющий контроль позволял формировать у советской общественности единую, чётко выверенную картину мира, где фашизм был абсолютным злом, а СССР — оплотом мира и прогресса.

Образ врага: «Троцкисты и зиновьевцы» как союзники фашизма

Помимо внешнего врага в лице фашизма, советская пропаганда активно формировала и образ внутреннего врага, напрямую связывая его с внешней угрозой. В рамках этой стратегии, «троцкисты и зиновьевцы» – представители бывших оппозиционных группировок внутри ВКП(б) – были объявлены идейно и политически «сомкнувшимися с фашизмом». Им приписывались связи с гестапо, обвинения в стремлении к войне против СССР и поражению последнего.

Эта риторика активно использовалась в ходе внутриполитических репрессий 1930-х годов, оправдывая «чистки» и укрепляя власть Сталина. Создание образа «пятой колонны», действующей в интересах внешнего врага, было мощным инструментом для мобилизации населения, подавления инакомыслия и легитимации жёстких мер, предпринимаемых руководством страны. Таким образом, борьба с фашизмом стала не только внешнеполитическим, но и важнейшим внутриполитическим фактором, влияющим на формирование образа врага и консолидацию общества вокруг правящей партии.

Историографические оценки и сравнительный анализ реакции на фашизм

Понимание реакции СССР на приход фашизма в Германии было и остаётся предметом активных научных дискуссий. Советская историография, ограниченная идеологическими рамками, создала свою уникальную интерпретацию событий, которая впоследствии подверглась переосмыслению.

Советская историография: «Теория общего кризиса капитализма» и её критика

Советские исторические труды о фашизме по своей природе основывались на «теории общего кризиса капитализма». Эта теория постулировала, что фашизм является высшей и последней стадией этого кризиса, реакцией наиболее агрессивных кругов финансового капитала на угрозу пролетарской революции. Такой подход, хотя и давал идеологически выверенное объяснение, часто негативно влиял на процесс осмысления новейшей истории, препятствуя глубокому и непредвзятому анализу. Он сводил сложные многофакторные процессы к одномерной классовой борьбе, игнорируя или недооценивая специфику национал-социалистической идеологии, её массовую привлекательность и автономию от чисто экономических интересов.

Однако даже в условиях идеологического давления некоторые советские исследователи проявляли смелость и критическое мышление. Они, хоть и с осторожностью, говорили об ограниченности коминтерновского определения фашизма и о невозможности только в его рамках понять истинную сущность этого явления. Среди них выделяются:

• Б. Р. Лопухов: Автор книги «Фашизм и рабочее движение в Италии, 1919-1929 гг.» (1968), который одним из первых в СССР начал серьёзно изучать итальянский фашизм, выходя за рамки шаблонных определений.
• А. А. Галкин: Его труд «Германский фашизм» (1967) считается в российской историографии классическим по истории германского нацизма. Галкин критиковал недооценку самостоятельности фашистской идеологии коммунистическими теоретиками. Он одним из первых в советской историографии попытался воспринять рациональные аргументы, выводы и достоверные факты у представителей различных историографических школ Запада, положив в основу своего анализа принцип научного диалога. Это был значительный шаг к более объективному и всестороннему пониманию.

Эти примеры показывают, что, несмотря на общую доктринальную рамку, в советской историографии существовали внутренние дискуссии и попытки критического переосмысления.

Влияние концепции «социал-фашизма» на антифашистское движение

В современной историографии широко признано, что концепция «социал-фашизма», разработанная Коминтерном, оказала крайне негативное влияние на развитие антифашистского движения в европейских странах.

«Печально известное определение фашизма Коминтерном в 1933 г. … сыграло немалую роль в недооценке динамики и популярности фашизма левыми силами в межвоенной Европе»

.

Последствия были разрушительными:

• Раскол рабочего движения: Объявление социал-демократов «социал-фашистами» привело к глубокому расколу между коммунистами и социал-демократами, которые, будучи крупнейшими рабочими партиями, могли бы стать мощной силой против нацизма. Вместо того чтобы объединить усилия, они вели ожесточённую борьбу друг с другом.
• Ослабление единого фронта: Это разобщение значительно ослабило потенциал для создания единого антифашистского фронта, оставив нацистам пространство для манёвра и укрепления позиций.
• Недооценка реальной угрозы: Переоценка остроты социального конфликта на Западе и непонимание причин популярности идеи классовой гармонии в западных странах мешали эффективному противодействию фашизму. Коммунисты, ожидая скорого краха капитализма и прихода пролетарской революции, недооценили способность фашизма мобилизовать массы под националистическими и антикоммунистическими лозунгами.

Таким образом, идеологическая догматика Коминтерна, хотя и имела свои корни в марксистской теории, на практике привела к стратегическим ошибкам, стоившим Европе очень дорого.

СССР и Западная Европа: Параллели и различия в оценке угрозы

Сравнительный анализ реакции СССР и западноевропейских стран на приход фашизма выявляет как определённые параллели, так и существенные различия.

Параллели:

• Изначальная недооценка: И в СССР, и в некоторых западных странах поначалу недооценивали истинный масштаб угрозы, исходящей от нацизма. Веймарская Германия и западные державы (особенно Великобритания и Франция) долгое время рассматривали Гитлера как «временное явление» или «защитника от большевизма».
• Прагматизм: На ранних этапах, до 1933 года, и СССР, и западные страны пытались выстраивать с Германией прагматические отношения, основанные на экономических интересах и соображениях безопасности (вспомним военное сотрудничество СССР и Германии, а также лояльность Великобритании к Германии в вопросах репараций и разоружения).

Различия:

• Идеологическая основа восприятия: СССР видел в фашизме в первую очередь проявление «кризиса капитализма» и «террористическую диктатуру финансового капитала», что определяло его доктрину. Западные страны, особенно Франция и Великобритания, больше фокусировались на геополитическом балансе сил и опасениях перед «большевистской угрозой», что влияло на их политику «умиротворения».
• «Социал-фашизм» против «Единого фронта»: Доктрина «социал-фашизма» привела к расколу рабочего движения в Германии, тогда как на Западе коммунисты, хоть и не без трудностей, в итоге пришли к тактике «Народного фронта» (после 1935 года).
• Раннее осознание агрессивных планов: Хотя Коминтерн ошибался в тактике, советское руководство достаточно рано осознало агрессивные планы Гитлера. Уже с начала 1926 года Гитлер открыто выступал против немецко-русского союза, заявляя, что он «приведёт Германию к самоубийству», и продвигал политику порабощения Восточной Европы. Эти сигналы, усиленные его программными речами 1933 года, были восприняты в Москве серьёзнее, чем многими западными политиками, которые долгое время пытались договориться с Гитлером.
• Поиск коллективной безопасности: СССР активно выступал за создание системы коллективной безопасности, предлагая конкретные инициативы, такие как Лондонские конвенции об определении агрессии. Западные державы, напротив, были более пассивны и разрозненны в своих действиях.

Таким образом, несмотря на собственные идеологические заблуждения, СССР продемонстрировал более раннее и, в некоторых аспектах, более адекватное понимание агрессивной сущности нацизма, чем многие его западноевропейские партнёры, что, однако, не всегда выражалось в эффективной тактике противодействия.

Заключение: Итоги и последствия советской реакции

Период с 1923 по 1933 год стал для Советского Союза временем сложной и противоречивой реакции на зарождение и приход к власти фашизма в Германии. Этот десятилетний отрезок, завершившийся переломным 1933 годом, продемонстрировал многогранность советской политики, балансирующей между жёсткой идеологической доктриной и прагматическими внешнеполитическими интересами.

Ключевые выводы, которые можно сделать из нашего анализа, сводятся к следующему:

1. Эволюция и противоречивость доктрины: Советское понимание фашизма прошло путь от первых попыток его определения как «ударного отряда промышленного капитала» до официальной формулировки «открытой террористической диктатуры финансового капитала». Однако этот процесс был омрачён концепцией «социал-фашизма», которая, объявляя социал-демократов «левым крылом фашизма», привела к фатальному расколу рабочего движения в Германии. Зависимость Коминтерна от ВКП(б) обусловливала «колебания» в доктрине, что мешало выработке единой и эффективной стратегии противодействия.
2. Двойственность советско-германских отношений: До 1933 года отношения между СССР и Веймарской Германией характеризовались уникальной смесью прагматического экономического и секретного военного сотрудничества, несмотря на идеологические различия и историческое взаимное недоверие. Эти связи, подкреплённые крупными германскими кредитами и значительным товарооборотом, позволяли обеим странам преодолевать международную изоляцию. Однако мировой экономический кризис уже начал подрывать эту основу, демонстрируя уязвимость экономических связей.
3. Резкий поворот после 1933 года: Приход Адольфа Гитлера к власти стал для СССР поворотным моментом. Несмотря на формально примирительные жесты Гитлера, советское руководство быстро осознало агрессивные стратегические цели нацизма, выраженные в концепции «жизненного пространства». Это привело к незамедлительному прекращению секретных военных контактов и активной дипломатической борьбе за создание системы коллективной безопасности, о чём свидетельствует инициатива СССР по подписанию Лондонских конвенций об определении агрессии.
4. Трансформация внутренней политики и пропаганды: Внутри СССР приход фашизма в Германии вызвал усиление пропагандистской машины. Акценты в пропаганде сместились в социально-экономическую сферу, представляя фашизм как «продукт общего кризиса капитализма». Была развёрнута систематическая контркампания, опирающаяся на государственную монополию на СМИ и жёсткую цензуру. В то же время, образ фашистской угрозы активно использовался для борьбы с внутренними «врагами народа», такими как «троцкисты и зиновьевцы», которых обвиняли в пособничестве гестапо.
5. Историографическая рефлексия: Позднее советская и современная историография критически оценили ограниченность коминтерновской доктрины, признав её негативное влияние на антифашистское движение. Однако, несмотря на эти ошибки, СССР продемонстрировал более раннее и, в некоторых аспектах, более адекватное понимание агрессивной сущности нацизма, чем многие западноевропейские страны, которые долгое время придерживались политики «умиротворения».

Долгосрочные последствия этой реакции были колоссальны. Неспособность рабочего движения объединиться перед лицом нацизма, а также нежелание западных держав активно участвовать в системе коллективной безопасности, предложенной СССР, создали условия для усиления Германии и, в конечном итоге, для Второй мировой войны. Анализ этого периода демонстрирует, как идеологические установки, внешнеполитический прагматизм и внутренние политические процессы переплетались, формируя сложную и часто противоречивую реакцию государства на глобальную угрозу. Уроки этого периода остаются актуальными, напоминая о важности трезвой оценки реальности, единства перед лицом агрессии и опасности идеологической догматики.

Список использованной литературы

1. Вологдин А. Учебник по истории государства и права. М., 2012.
2. Гринин Л. Е. Личность в истории: Современные подходы // История и современность. 2011. № 1.
3. Дмитриенко Е.Ш. История. Учебник. М., 2013.
4. Долуцкий И.И. Отечественная история. XX век: Учебник для 10-11 классов общеобразовательных учреждений. М.: Мнемозина, 2011.
5. Загладин Н.В., Минаков С.Т., Козленко С.И. и др. История Отечества. XX век: Учебник для 9-го класса общеобразовательных учреждений. 3-е изд. М.: Русское слово, 2012.
6. История государства и права / под ред. К.И. Батыра. М.: Норма, 2009. 502 с.
7. Обичкин О.Г. Учебник по истории. М., 2012.
8. Поляк Г. Учебник по истории России. М., 2012.
9. АНАЛИЗ КОНЦЕПЦИИ ФАШИЗМА КОМИНТЕРНОМ (1922-1925 ГГ.) К 100-ЛЕТИЮ СОЗДАНИЯ КОМИНТЕРНА. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/analiz-kontseptsii-fashizma-kominternom-1922-1925-gg-k-100-letiyu-sozdaniya-kominterna (дата обращения: 31.10.2025).
10. Антифашистская концепция Коминтерна: история формирования и эволюции. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/antifashistskaya-kontseptsiya-kominterna-istoriya-formirovaniya-i-evolyutsii (дата обращения: 31.10.2025).
11. БСЭ1/Фашизм. URL: https://ru.wikisource.org/wiki/БСЭ1/Фашизм (дата обращения: 31.10.2025).
12. Богданова Н.В., Нещадим О.Л. СОТРУДНИЧЕСТВО ГЕРМАНИИ И СССР В ПЕРИОД С 1920 ПО 1945 ГГ. В ТОПЛИВНО-ЭНЕРГЕТИЧЕСКОМ СЕКТОРЕ ЭКОНОМИКИ // Россия в глобальном мире. 2018. № 13 (36). С. 222-230. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sotrudnichestvo-germanii-i-sssr-v-period-s-1920-po-1945-gg-v-toplivno-energeticheskom-sektore-ekonomiki (дата обращения: 31.10.2025).
13. Внешняя политика третьего рейха (1933 – 1945). URL: https://studfile.net/preview/1769165/page:19/ (дата обращения: 31.10.2025).
14. Еремин С. В. НАЦИСТСКИЙ РЕЖИМ В ЗЕРКАЛЕ СОВЕТСКОЙ ПРОПАГАНДЫ 1933–1941 гг.: монография. Нижневартовск: изд-во НВГУ, 2021. 176 с. URL: https://nvsu.ru/ru/scientific-activities/publishing/64101/Еремин%20С.В.%20Нацистский%20режим%20в%20зеркале%20советской%20пропаганды%201933-1941.pdf (дата обращения: 31.10.2025).
15. ЖИГАЛОВ Б.С. ГЕРМАНИЯ И СССР: ЭКОНОМИЧЕСКИЕ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ (март 1918 – июнь 1941 гг.). Томск: Изд-во Том. ун-та, 2011. URL: https://vital.lib.tsu.ru/vital/access/manager/Repository/vtls:000412854 (дата обращения: 31.10.2025).
16. Залепеев В. Н. Германо-советские экономические отношения в годы мирового экономического кризиса (1929-1933 гг.) // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. 2017. №2 (42). С. 138-144. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/germano-sovetskie-ekonomicheskie-otnosheniya-v-gody-mirovogo-ekonomicheskogo-krizisa-1929-1933-gg (дата обращения: 31.10.2025).
17. Зварцев И. А. СОВЕТСКАЯ ДИПЛОМАТИЯ В 1933-1938 ГОДАХ // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. 2012. №2 (22). С. 60-65. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sovetskaya-diplomatiya-v-1933-1938-godah (дата обращения: 31.10.2025).
18. История Коминтерна — Историк. URL: https://журнал-историк.рф/история-коминтерна/ (дата обращения: 31.10.2025).
19. КОМИНТЕРН В 1929-1935 ГОДАХ: ОТ ЕДИНОГО ФРОНТА К НАРОДНОМУ К 100-ЛЕТИЮ СОЗДАНИЯ КОМИНТЕРНА. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/komintern-v-1929-1935-godah-ot-edinogo-fronta-k-narodnomu-k-100-letiyu-sozdaniya-kominterna (дата обращения: 31.10.2025).
20. Коминтерн против фашизма: Документы / Ин-т всеобщей истории РАН, Федерал. архив. служба России, Рос. центр хранения и изучения док. новейшей истории; Отв. ред. Н.П. Комолова. М.: Наука, 1999. 506 с. URL: https://docs.historyrussia.org/ru/nodes/10906-komintern-protiv-fashizma-dokumenty-m-1999 (дата обращения: 31.10.2025).
21. Коминтерн: авангард человечества. URL: https://politsturm.com/komintern-avangard-chelovechestva/ (дата обращения: 31.10.2025).
22. Коммунистический Интернационал — БИБЛИОТЕКА ФРА. URL: http://frad.su/komintern.html (дата обращения: 31.10.2025).
23. Лукс Л. III. Коминтерн и фашизм. Реакция Коминтерна на возникновение и приход к власти итальянского фашизма (1920-1923) // Россия и Германия: диалог культур. 2010. № 1. С. 27–38. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/iii-komintern-i-fashizm-reaktsiya-kominterna-na-vozniknovenie-i-prihod-k-vlasti-italyanskogo-fashizma-1920-1923 (дата обращения: 31.10.2025).
24. Матвеев, Алексей Юрьевич. Советско-германские отношения 1933-1938 гг.: Политические аспекты : диссертация кандидата исторических наук. Москва, 1999. URL: https://www.dissercat.com/content/sovetsko-germanskie-otnosheniya-v-1933-1938-gg-politicheskie-aspekty (дата обращения: 31.10.2025).
25. Нацизм, немецкий фашизм — Наука. Общество. Оборона. URL: https://www.stoletie.ru/termin/nacizm.htm (дата обращения: 31.10.2025).
26. Национал-социализм | Энциклопедия Холокоста, Яд Вашем. URL: https://www.yadvashem.org/ru/holocaust/about/nazi-germany/national-socialism.html (дата обращения: 31.10.2025).
27. Образ СССР в нацистской пропаганде накануне и во время Великой Отечественной войны. URL: https://nashahistoria.ru/articles/obraz-sssr-v-natsistskoy-propagande-nakanune-i-vo-vremya-velikoy-otechestvennoy-voyny (дата обращения: 31.10.2025).
28. Советская и постсоветская историография о причинах установления фашистских диктатур в странах Западной Европы. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sovetskaya-i-postsovetskaya-istoriografiya-o-prichinah-ustanovleniya-fashistskih-diktatur-v-stranah-zapadnoy-evropy (дата обращения: 31.10.2025).
29. Трансформация политики коминтерна в отношении германского фашизма во второй половине 30-х гг. / П. А. Шупляк // Актуальные проблемы и перспективы изучения новой и новейшей истории зарубежных стран: материалы междунар. науч.-теорет. конф., посвящ. 75-летию образования каф. истории Нового и Новейшего времени / редкол.: В. С. Кошелев (пред.) [и др.], — Минск: Изд. центр БГУ, 2012. — С. 196-199. URL: https://elib.bsu.by/bitstream/123456789/27041/1/196-199.pdf (дата обращения: 31.10.2025).
30. Фашизм накануне и в годы Второй мировой войны 1939-1945 гг. URL: https://histrf.ru/read/articles/fashizm-nakanunie-i-v-gody-vtoroy-mirovoy-voyny-1939-1945-gg (дата обращения: 31.10.2025).
31. Артюков, Олег Владимирович. Советско-германские отношения в 1925 — 1933 гг. : диссертация кандидата исторических наук. Брянск, 2007. URL: https://www.dissercat.com/content/sovetsko-germanskie-otnosheniya-v-1925-1933-gg (дата обращения: 31.10.2025).
32. Академик А. О. Чубарьян о новом учебнике МГИМО. URL: https://rg.ru/2020/03/20/akademik-aleksandr-chubarian-rasskazal-o-novom-uchebnike-mgimo.html (дата обращения: 31.10.2025).