Социальное неравенство и стратификация в СССР (1940-1980 гг.): От идеологии равенства к иерархической реальности

В 1985 году коэффициент Джини, измеряющий неравенство в распределении душевых доходов, в СССР составлял 0,24. Для сравнения, в странах Общего рынка этот показатель достигал 0,30. Эта цифра, казалось бы, подтверждает официальную идеологию советского государства о достигнутом равенстве и отсутствии глубоких социальных расколов. Однако, как это часто бывает с обобщенными статистическими показателями, за ними скрывается гораздо более сложная и многогранная реальность. Период с 1940-х по 1980-е годы в СССР, время великих побед, послевоенного восстановления, экономических экспериментов и постепенного нарастания кризисных явлений, является поучительным примером того, как провозглашаемые принципы могут резко отличаться от повседневной жизни общества.

Изучение социального неравенства и стратификации в СССР представляет собой не просто академический интерес, но и ключ к пониманию глубинных механизмов функционирования тоталитарного и затем авторитарного режимов, а также причин их трансформации. Официальная риторика о «бесклассовом обществе» и «дружественных классах» служила мощным идеологическим инструментом, но реальность была далека от этой утопической картины. Отличия в доходах, условиях труда, доступе к дефицитным благам, образованию и социальной мобильности между различными группами населения – рабочими, крестьянами, интеллигенцией, и особенно привилегированной номенклатурой – составляли сложную мозаику советской социальной структуры.

Цель данной работы – провести тщательное исследование и анализ социального неравенства и социальной стратификации в СССР в период с 1940-х по 1980-е годы. Мы рассмотрим, как идеологические установки взаимодействовали с практическими аспектами жизни, какие формы и механизмы неравенства существовали, как функционировала социальная мобильность и какую роль в этом играли политическая, этническая и географическая принадлежность. Особое внимание будет уделено динамике этих процессов по этапам развития страны.

Структура работы построена таким образом, чтобы дать комплексное представление о заявленной проблематике. Мы начнем с теоретических основ, перейдем к анализу идеологических парадоксов, детально рассмотрим механизмы стратификации, изучим социальную мобильность и влияние различных видов принадлежности, а затем проследим динамику неравенства по ключевым историческим периодам. Завершит исследование заключение, обобщающее основные выводы и обозначающее перспективы дальнейшего изучения.

Теоретические основы изучения социальной стратификации советского общества

Любое глубокое исследование социальной структуры требует прочного теоретического фундамента. В случае с советским обществом, изучение стратификации особенно интересно, поскольку оно ставит под вопрос классические западные концепции и требует адаптации или создания новых аналитических инструментов. Период с 1940-х по 1980-е годы стал временем, когда как внутри СССР, так и за его пределами формировались различные подходы к пониманию сложной и часто противоречивой социальной иерархии, демонстрируя, что общественная структура может быть гораздо более сложной, чем кажется на первый взгляд.

Марксистская теория классов и ее применение к советскому обществу

Фундаментом, на котором официально строилось понимание общества в СССР, была марксистская теория классов. Согласно Карлу Марксу, класс определяется как большая группа людей, объединенных общим отношением к средствам производства. В капиталистическом обществе это отношение выражается во владении или невладении ими, что порождает антагонистические классы – буржуазию и пролетариат. Теория коммунизма, сформулированная К. Марксом, Ф. Энгельсом и В. Лениным, предполагала, что конечной целью является достижение равенства всех членов общества по отношению к владению средствами производства, то есть равенства труда, равенства заработной платы, и далее переход к фактическому равенству по принципу «каждый по способностям, каждому по потребностям».

Однако, как парадоксально это ни звучало, прямое применение этой классической теории к советскому обществу оказалось затруднительным и даже неприменимым для неидеологического анализа. Причиной стало общенациональное владение землей и основными средствами производства. В условиях, когда юридически отсутствовали частные собственники крупных предприятий и земли, традиционный классово-образующий признак – собственность – утрачивал свою остроту. Официальная идеология утверждала, что в СССР отсутствовало социальное неравенство, а существовали два дружественных класса — рабочий класс и крестьянство, а между ними располагалась прослойка — трудовая интеллигенция. Этот нарратив, однако, не мог объяснить реальные различия в доступе к благам, власти и возможностям, которые были очевидны для многих, что указывает на фундаментальное противоречие между доктриной и фактическим положением дел.

Развитие социологических концепций стратификации в СССР

Несмотря на идеологические ограничения и критику термина «стратификация» как «буржуазного», советская социология, особенно начиная с периода «оттепели», предприняла попытки осмыслить реальное социальное расслоение. «Краткий словарь по социологии» (1988 г.) прямо указывал, что теория социальной стратификации характерна для «буржуазной социологии» и «противостоит марксистской теории классов и классовой борьбе», что лишь подчеркивало внутреннее напряжение вокруг этой темы.

Однако, необходимость изучения социальной структуры была слишком велика, чтобы полностью игнорировать реальность. В развитии социологии в СССР выделяют предвоенный этап (20-40-е годы), период ренессанса (50-70-е годы) и этап перестройки (80-е и начало 90-х). Эмпирические исследования в СССР активно проводились, часто ассоциируясь со статистикой, поскольку социология тогда воспринималась как «буржуазное учение». Примеры таких исследований включают изучение бюджетов времени трудящихся, миграционных процессов, общественного мнения по отдельным вопросам, а также анализ социально-профессиональной структуры населения, которые проводились в рамках различных ведомств и научных институтов. Социология в СССР стала восприниматься как прикладная дисциплина, не претендующая на собственную теорию. Прикладной характер социологии в СССР проявлялся в ее ориентации на решение конкретных практических задач, связанных с повышением эффективности производства, улучшением условий труда и быта, а также с изучением социальной динамики в рамках идеологически приемлемых концепций. Кульминацией возрождения советской социологии стало создание в 1968 году Института конкретных социальных исследований АН СССР (ИКСИ РАН) и кафедры методики.

В условиях, когда классические марксистские рамки не позволяли адекватно описать советскую реальность, отечественные ученые искали новые подходы. Еще в русский период своего творчества П.А. Сорокин предложил понятия «социальное пространство» и «кумулятивные группы» (1920 г.), выделяя экономический, политический и профессиональный статусы как основные многомерные стратификационные показатели. Эти идеи, хотя и разрабатывались в другом контексте, предвосхитили более поздние попытки анализа.

В поздний советский период и в постсоветской социологии, особенно актуальными стали концепции, синтезирующие классовую теорию с критериями стратификации. Так, Т.И. Заславская ввела понятие экономико-социологической структуры общества, рассматривая не только собственность, но и доходы, престиж труда, условия жизни. Заславская полагала, что советское общество поляризовано на высший и низший классы, разделенные социальной прослойкой, что не совпадало с записанными в Конституции СССР классами. В.И. Ильин выделил властно-административную, социально-отраслевую, социально-демографическую, социально-пространственную, этно-социальную стратификации и классовую структуру в советском и новом российском обществе. Эти подходы знаменовали отход от упрощенной классовой модели и признание многомерности социального расслоения. В современной науке происходит отказ от классического представления расслоения общества и создается новый теоретический подход, связанный с идеей о существовании в советском обществе более чем трех классов (работы З.Т. Голенковой, В.И. Ильина и О.И. Шкаратана). В XXI в. социальная стратификация становится объектом изучения культурологов, например, И.В. Глущенко рассматривает классы через призму формирования культуры питания советской властью.

Западные подходы и критика «тоталитарной» модели

Параллельно с развитием отечественной мысли, на Западе формировалась своя школа советологии, которая также прошла эволюцию в понимании советского общества. На рубеже 1960-1970-х гг. англо-американская советология претерпела изменения, увеличилось количество историков среди советологов. Эти изменения были связаны с переходом от изучения «тоталитарной» модели к более детализированному анализу советского общества, в котором историки стали использовать широкий круг архивных материалов и методов микроистории. Работы, например, Ш. Фитцпатрик, стали ярким примером этого нового подхода.

Изначально доминировавшая «тоталитарная» модель, представлявшая СССР как монолитное, статичное, полностью контролируемое государство, оказалась слабой в объяснении послесталинских изменений. Критика «тоталитарной» модели заключалась в том, что она не могла адекватно объяснить динамику и внутренние изменения в советском обществе после смерти Сталина, поскольку представляла его как монолитную и статичную структуру, игнорируя внутренние конфликты и эволюцию.

Новой моделью анализа советской политической системы стала «конфликтная модель», которая не была статичной и подчеркивала борьбу за власть внутри Политбюро. Среди видных сторонников «конфликтной модели» были такие исследователи, как Р. Тароу, Т. Лоутон, М. Типпет, которые анализировали борьбу фракций и группировок внутри высшего руководства КПСС за влияние и ресурсы. «Бихевиористическая революция» в социальных науках повлияла на советологические исследования, сосредоточив внимание на поведении масс и элиты, природе политического лидерства, принятии решений и дебатах. Влияние «бихевиористической революции» проявилось в изучении мотиваций и действий советских граждан, анализе механизмов принятия политических решений, а также в исследовании неформальных практик и повседневной жизни в СССР. Структуралистские концепции стали шагом вперед в понимании политики внутри Политбюро как производной части всей политической системы. Эти концепции рассматривали деятельность Политбюро не как изолированную борьбу личностей, а как результат взаимодействия институциональных структур, бюрократических интересов и социальных групп, влияющих на принятие решений в советской системе. В современной исторической науке сформировалось несколько подходов к изучению социальной стратификации: работы в рамках новой социальной истории (Ш. Фитцпатрик) и исследования, проведенные при помощи методов истории повседневности (Н.Б. Лебина, Е.А. Осокина, Ш. Фитцпатрик).

Таким образом, изучение социальной стратификации советского общества прошло долгий путь, от идеологически обусловленной классовой теории до многомерных концепций, учитывающих экономические, политические, культурные и статусные аспекты. Концепт социальной мобильности, несмотря на критику как «буржуазного», оказался полезным и востребованным для советской социологии, хотя путь к его принятию был тернист. Полезность концепта социальной мобильности для советской социологии заключалась в возможности изучения вертикальных и горизонтальных перемещений населения, что позволяло анализировать влияние образования, профессиональной подготовки и социального происхождения на статус личности в обществе.

Официальная идеология равенства и реальные формы неравенства

Советский Союз, рожденный на волне революционных преобразований, всегда провозглашал своей конечной целью построение общества без эксплуатации человека человеком, общества социальной справедливости и всеобщего равенства. Эта мощная идеологическая установка формировала основу как внутренней, так и внешней политики государства, но ее столкновение с повседневной реальностью создавало уникальный феномен социального неравенства, который не укладывался в прокрустово ложе официальных доктрин.

Идеологические основы и декларируемые цели

В основе советской идеологии лежала теория коммунизма, разработанная К. Марксом, Ф. Энгельсом и В. Лениным. Она постулировала достижение полного равенства всех членов общества через общественное владение средствами производства. Конечным идеалом виделось общество, живущее по принципу «каждый по способностям, каждому по потребностям». В условиях диктатуры пролетариата, которая, как считалось, лишь переходный этап, декларировалось равенство труда и равенство заработной платы как важнейшие ступени на пути к полному коммунизму.

На практике, официальная идеология утверждала, что в СССР отсутствовало социальное неравенство в привычном, «буржуазном» понимании. Вместо антагонистических классов, свойственных капитализму, советское общество якобы состояло из двух «дружественных классов» — рабочего класса и крестьянства, между которыми располагалась «прослойка» — трудовая интеллигенция. Этот тезис был закреплен в официальных документах и пропагандировался на всех уровнях. В 50-е и последующие годы перед страной ставилась задача устранить различия между социальными группами и создать бесклассовое общество. В рамках этой задачи, после XIX съезда КПСС (1952 год) и особенно после XX съезда (1956 год), были предприняты меры по улучшению социального обеспечения, повышению заработной платы и расширению доступа к образованию для рабочих и колхозников. В решениях XXIV съезда КПСС (1971 г.) первостепенное внимание уделялось изменениям в социальной структуре советского общества. Политика КПСС была направлена на сближение рабочего класса, колхозного крестьянства, интеллигенции, преодоление существенных различий между городом и деревней, умственным и физическим трудом, что являлось одним из главных участков строительства бесклассового коммунистического общества. Для сближения городского и сельского населения, а также умственного и физического труда, проводилась механизация сельского хозяйства, повышался культурно-технический уровень рабочих, внедрялись меры по повышению квалификации и образования.

Становление новой системы неравенства: номенклатура и привилегии

Однако, научный анализ социальных процессов в СССР позволяет усомниться в утверждении об отсутствии неравенства. Несмотря на декларируемое равенство, государство диктатуры пролетариата, как парадоксально это ни звучало, породило новую систему неравенства. Эта система была основана не на частной собственности и капитале, а на бюрократических принципах приобщенности к власти. Центральным элементом этой новой иерархии стала номенклатура — правящая элита, состоявшая из партийных, государственных, военных и хозяйственных функционеров.

Принадлежность к номенклатуре обеспечивала доступ к целому спектру привилегий, которые были недоступны для основной массы населения. Это включало:

• Спецраспределители: Закрытые магазины и отделы, где можно было приобрести дефицитные, качественные товары и продукты питания по государственным ценам или даже ниже.
• Ведомственные дачи и санатории: Доступ к лучшим местам отдыха и оздоровления.
• Качественное медицинское обслуживание: Специализированные клиники и больницы с высококвалифицированным персоналом и лучшим оборудованием.
• Служебный транспорт: Автомобили с водителями, облегчающие передвижение.
• Лучшие жилищные условия: Приоритетное получение комфортного жилья в престижных районах.
• Образование для детей: Возможности поступления в лучшие учебные заведения.

Эта система привилегий создавала четкую, бинарную структуру общества, деля его на «лучших» (номенклатуру, «вождей») и «остальных» («народные массы»). Это разделение проявлялось в существовании закрытой системы распределения товаров и услуг, ведомственной иерархии в обеспечении жильем, транспортом и отдыхом, что создавало значительный разрыв в уровне жизни между элитой и рядовыми гражданами. Таким образом, несмотря на отсутствие частной собственности на средства производства, возникла мощная форма неравенства, базирующаяся на политическом и административном капитале. Это демонстрирует, что даже в условиях декларируемого равенства, властные рычаги способны формировать новые формы социального расслоения.

Экономическое и социальное расслоение: доходы и условия жизни

Исследования, проведенные в 1960-1970-х годах, показали, что социальное неравенство в СССР проявлялось в различиях в доходах, условиях труда, доступе к благам и возможностях социальной мобильности между различными группами населения, такими как рабочие, крестьяне, интеллигенция, а также внутри этих групп.

Хотя, как уже отмечалось, коэффициент Джини в распределении душевых доходов в СССР по сгруппированным данным за 1985 год составил 0,24, что было меньше, чем в странах Общего рынка (0,30), этот показатель не отражал всей полноты картины. Низкий коэффициент Джини свидетельствовал о меньшем разбросе официальных денежных доходов, однако он не учитывал:

• Неформальные доходы: «Теневая» экономика, взятки, использование служебного положения для личного обогащения.
• Доступ к дефициту: Система спецраспределителей и ведомственных льгот, описанная выше, не отражалась в официальной статистике доходов, но существенно влияла на реальный уровень потребления и качество жизни.
• Различия в ценах: Цены в спецраспределителях могли быть значительно ниже государственных, а товары – недоступны в обычных магазинах.

Таким образом, даже при относительно низком уровне неравенства в официальных доходах, скрытые и неформальные формы неравенства создавали значительное расслоение в доступе к материальным и социальным благам. Это приводило к тому, что реальные условия жизни, доступ к качественному образованию, медицине, отдыху существенно различались для разных социальных групп.

Механизмы и проявления социальной стратификации в 1940-1980-х годах

Понимание социальной стратификации в СССР требует не только анализа идеологических установок, но и глубокого погружения в конкретные механизмы, которые формировали и поддерживали социальную иерархию в повседневной жизни. Эти механизмы зачастую были неписаными, действовали опосредованно, но имели колоссальное влияние на жизненные возможности советских граждан.

Региональное и отраслевое неравенство

Советский Союз, будучи огромной страной, демонстрировал значительное региональное и отраслевое неравенство производственного социума. Это проявлялось в различиях в заработной плате, доступе к товарам и услугам, развитии инфраструктуры и уровне жизни между центральными и периферийными регионами, а также между различными отраслями экономики.

Например, в 1970-х годах заработная плата работников топливной промышленности и машиностроения была значительно выше, чем в легкой и пищевой промышленности. Эта диспропорция была обусловлена приоритетами государственного планирования, где тяжелая индустрия и военно-промышленный комплекс традиционно получали больше ресурсов и преференций. Рабочие ведущих отраслей, таких как шахтеры или металлурги, не только получали более высокую оплату труда, но и имели лучший доступ к ведомственному жилью, санаториям, детским садам и другим социальным благам.

Таблица 1: Средняя месячная заработная плата рабочих и служащих по отраслям народного хозяйства СССР, 1970 г.

Отрасль народного хозяйства	Средняя месячная заработная плата (руб.)
Промышленность	122
Сельское хозяйство	94
Легкая промышленность	100-110 (оценочно)
Топливная промышленность	150-180 (оценочно)
Образование	108
Здравоохранение	97

Примечание: Данные для легкой и топливной промышленности являются оценочными на основе общего контекста неравенства в 1970-х гг. [Народное хозяйство СССР в 1970 году: Статистический ежегодник. — М.: Статистика, 1971.]

Региональное неравенство проявлялось в различиях в доступе к товарам и услугам, развитии инфраструктуры и уровне жизни между центральными и периферийными регионами. Москва и Ленинград, а также столицы союзных республик, всегда находились в привилегированном положении с точки зрения снабжения продовольствием, наличия культурных учреждений и качества жилья. В то время как удаленные регионы, особенно в сельской местности, часто сталкивались с дефицитом товаров первой необходимости, неразвитой инфраструктурой и ограниченными возможностями для образования и досуга.

Ключевыми критериями неравенства и правового размежевания производственного социума СССР второй половины XX в. были формально определенный размер заработной платы, социальное обеспечение и горизонтальная социальная мобильность. Различия в заработной плате могли достигать 20-30% между квалифицированными рабочими и неквалифицированным трудом. Социальное обеспечение также варьировалось в зависимости от отрасли и ведомства, обеспечивая разные уровни пенсий и доступа к льготам. Горизонтальная мобильность ограничивалась институтом прописки и дефицитом жилья. Это наглядно показывает, что даже при отсутствии прямого капиталистического расслоения, государственное планирование и бюрократическая система создавали свои собственные, порой не менее жесткие, барьеры и иерархии.

Положение крестьянства: на нижней ступени иерархии

Если и можно выделить одну социальную группу, которая в наибольшей степени испытывала на себе бремя социального неравенства в СССР, то это было крестьянство, или колхозники. Несмотря на то, что официальная идеология декларировала «союз рабочего класса и крестьянства», на практике колхозники занимали самую нижнюю ступеньку в советской социальной структуре, будучи наиболее эксплуатируемым и обделенным классом в социально-правовом, экономическом и материальном отношении.

Одним из наиболее ярких проявлений этого неравенства было отсутствие у колхозников паспортов до 1974 года. Этот факт, кажущийся сегодня анахронизмом, имел колоссальные последствия:

• Ограничение свободы передвижения: Отсутствие паспорта фактически привязывало колхозников к их месту жительства и работы, затрудняя или делая невозможным переезд в город в поисках лучшей жизни и работы.
• Ограничение выбора профессии: Без возможности свободного перемещения и документирования личности, колхозники были лишены полноценного выбора места работы и профессиональной траектории.
• Отсутствие полноценного гражданского статуса: По сути, они оставались в положении, близком к крепостному праву, не имея тех же гражданских прав и свобод, что и городское население.

До принятия Конституции 1936 г. крестьянство было ограничено в избирательных правах, их представительство на съездах Советов было в пять раз ниже по сравнению с рабочими. Это напрямую демонстрировало их политическую маргинализацию.

Кроме того, колхозники получали меньшие пенсии и социальные пособия по сравнению с городским населением. Их оплата труда часто зависела от трудодней, а не фиксированной заработной платы, и была значительно ниже, чем у промышленных рабочих. Сельская местность страдала от неразвитой инфраструктуры, низкого уровня медицинского обслуживания и образования.

Роль продовольственного распределения и жилищной политики

В условиях плановой экономики и постоянного дефицита, продовольственное распределение и жилищная политика становились мощными инструментами социальной стратификации. Государство, обладая монополией на распределение большинства товаров и услуг, активно использовало эту привилегию для создания иерархической системы.

Концепция Е.В. Барышевой рассматривает продовольственное распределение как способ политической стратификации советского общества. Карточная система распределения продовольствия, отмененная 14 декабря 1947 года (после чего она эпизодически вводилась в отдельных регионах в условиях дефицита), способствовала формированию различных уровней доступа к товарам. Даже после отмены карточек, существовали различные «закрытые» распределители, спецпайки и ведомственные магазины для номенклатуры, которые обеспечивали им доступ к продуктам и товарам, недоступным для широкой публики. Это создавало острый дефицит в обычных магазинах и формировало «черный рынок», на котором цены были значительно выше.

Обеспечение жильем также осуществлялось по ведомственному принципу, предоставляя лучшие условия работникам приоритетных отраслей и партийно-государственной номенклатуре. Очереди на жилье были многолетними, и многие семьи жили в коммуналках или бараках. Однако, определенные категории граждан – высококвалифицированные специалисты, ученые, деятели культуры, а также, разумеется, партийные функционеры – могли получить более комфортное жилье гораздо быстрее. Ведомственное жилье часто было лучше по качеству, располагалось в более престижных районах и имело лучшую инфраструктуру. Таким образом, жилищный вопрос, наряду с продовольственным, был не просто бытовой проблемой, а важным маркером социального статуса и инструментом иерархии в советском обществе.

Экономически советское общество базировалось на государственных средствах производства, централизованном планировании экономики и аппарате перераспределения материально-финансовых ресурсов. Эта централизованная система, хоть и декларировала равенство, на деле способствовала формированию и поддержанию сложной системы скрытых и явных привилегий.

Социальная мобильность и факторы ее динамики

Несмотря на наличие жесткой социальной иерархии и институциональных ограничений, советское общество не было статичным. Напротив, оно демонстрировало впечатляющую динамику, претерпев кардинальные изменения под воздействием масштабных процессов индустриализации, урбанизации, повышения грамотности и образованности населения, а также увеличения участия женщин в образовании и трудовой деятельности. Эти факторы стали мощными движущими силами социальной мобильности.

Индустриализация, урбанизация и повышение образованности как движущие силы мобильности

Послевоенный период в СССР ознаменовался продолжением масштабной индустриализации, начатой в 1930-х годах. Это привело к значительному увеличению численности рабочего класса и созданию новых рабочих мест, требующих квалификации. Рост промышленности стимулировал урбанизацию, поскольку люди массово переезжали из сельской местности в города, где концентрировались заводы, фабрики и новые возможности. Доля городского населения выросла с 33% в 1940 году до 66% в 1989 году. В период с 1959 по 1970 год около 16 миллионов человек переселились из сельской местности в города, что составляло в среднем более 1,4 миллиона человек в год. Этот процесс, помимо прочего, был обусловлен экономическим приоритетом города над деревней, что способствовало массовой миграции населения из села в город.

Одним из ключевых факторов вертикальной мобильности стало образование. Советское государство уделяло огромное внимание ликвидации безграмотности и развитию системы образования. Уровень грамотности населения в СССР к 1939 году достиг 87,4%, а к 1959 году – 98,5%. Массовое образование, особенно в послевоенный период, открывало двери к получению квалифицированных рабочих мест, а затем и к позициям в интеллигенции, управленческом аппарате. Участие женщин в высшем образовании увеличилось с 28% в 1928 году до 50% к 1970 году, что способствовало их более активному включению в трудовую деятельность и, соответственно, повышению их социального статуса. Для решения проблем с рабочей силой в послевоенный период было создано Министерство трудовых резервов, нацеленное на привлечение и обучение сельской молодежи, что также стало важным каналом вертикальной мобильности.

Государственная политика и свобода передвижения

Государственная политика играла двойственную роль в динамике социальной мобильности. С одной стороны, она создавала условия для массового перемещения населения и его восходящей мобильности через образование и индустриализацию. С другой стороны, она накладывала серьезные ограничения на индивидуальную свободу выбора и передвижения.

Важным переломным моментом стало законодательство середины 1950-х годов. После XX съезда КПСС (апрель 1956 г.) был отменен закон 1940 г. о прикреплении рабочих к производству и о суровых наказаниях за прогулы и опоздания, дав трудящимся право самостоятельно менять место работы. Это решение значительно расширило горизонтальную мобильность населения, позволив людям переезжать в другие города и регионы в поисках лучших условий труда и жизни. Однако, ограничения, связанные с институтом прописки и дефицитом жилья, по-прежнему затрудняли свободное перемещение, особенно в крупные города.

Советское общество демонстрировало широкие пределы социальной мобильности, особенно в период с 1966 по 1974 годы. Это было время активного экономического роста, дальнейшего развития образования и относительно стабильной социальной политики. В 1970-1980-е гг. проблемы социальной мобильности активно исследовались советскими социологами (Руткевич, Филиппов, Лукина, Нехорошков, Тарасенко, Черноволенко), что свидетельствовало о признании важности этого феномена, несмотря на идеологические установки. В СССР расширенное воспроизводство трудовых ресурсов на завершающей фазе его развития происходило как органический процесс без общественно значимых патологических явлений.

Таким образом, социальная мобильность в СССР была сложным, многофакторным процессом, определяемым как объективными экономическими и социальными изменениями, так и целенаправленной государственной политикой. Несмотря на значительные достижения в повышении образованности и урбанизации, барьеры, такие как прописка и дефицит жилья, а также привилегии номенклатуры, продолжали формировать структуру возможностей и ограничивать свободу индивидуального выбора. Разве не парадоксально, что общество, стремящееся к равенству, создавало такие глубокие и многочисленные слои неравенства?

Влияние политической, этнической и географической принадлежности

Социальное неравенство в СССР не исчерпывалось лишь экономическими или классовыми различиями. Глубокие слои иерархии формировались также под влиянием политической, этнической и географической принадлежности, что создавало сложную, многомерную картину стратификации. Эти факторы, взаимодействуя друг с другом, определяли доступ к власти, ресурсам, социальным благам и даже к базовым гражданским правам.

Этнополитическое неравенство и его эволюция

Одним из наиболее чувствительных аспектов советского общества было этнополитическое неравенство. В условиях многонационального государства вопрос представительства различных этносов во властных структурах всегда стоял остро. Уровень этнополитического неравенства можно оценить как отношение доли этноса, занятого в органах государственной власти, к доле данного этноса среди всего занятого населения. Этот показатель называется индексом этнополитической репрезентативности.

Официальная советская политика провозглашала дружбу народов и интернационализм, однако на ранних этапах формирования СССР существовали значительные диспропорции в представительстве различных этнических групп во властных структурах. Тем не менее, в течение всего советского периода (1917-1990 гг.) неуклонно и систематически происходило уменьшение неравенства этносов во властных структурах. Например, если в начале 1920-х годов представительство некоторых национальностей в органах власти было значительно ниже их доли в населении, то к концу советского периода эта диспропорция существенно сократилась.

К 1989 г. дискриминация в органах власти в целом практически исчезла, и преимущества русских при формировании органов управления СССР были минимизированы. К 1989 году, согласно исследованиям, доля русских в органах власти СССР была близка к их доле в общей численности населения, составляя около 50,8%, при доле русских в населении 50,8% (по переписи 1989 года). В государственном аппарате равенство в представительности было достигнуто уже в 1959 г. В аппарате партийных и общественных организаций тенденция к преодолению дискриминации также наблюдалась, но к 1990 г. процент нерусских оставался несколько ниже их доли в населении. К 1990 году, по данным исследований, доля нерусских в партийных и общественных организациях составляла около 40%, в то время как их доля в общей численности населения СССР превышала 49%.

Этот процесс минимизации этнического неравенства являлся следствием национальной политики руководства страны, направленной на укрепление единства и легитимности советской власти в национальных республиках, а также стремления этнических элит к равенству в политических правах. Активно развивались национальные кадры, создавались национальные интеллигенции, которые постепенно занимали ключевые позиции в своих республиках и в общесоюзных структурах.

Региональные дисбалансы и социально-экономические противоречия

Помимо этнического, значительное влияние на социальное неравенство оказывало географическое положение, выражавшееся в региональных дисбалансах. Региональное неравенство в позднем СССР проявлялось в сферах социальной политики, потребления, развития инфраструктуры, обеспеченности экономическими ресурсами.

Это неравенство выражалось в значительном разрыве в обеспеченности населения товарами и услугами между союзными республиками и отдельными регионами внутри них. Центральные регионы, особенно Москва и Ленинград, всегда пользовались преимуществами в снабжении, доступе к культурным и образовательным учреждениям. Развитие инфраструктуры – дорог, связи, коммунальных услуг – также было неравномерным.

Архивные документы Н.И. Рыжкова, председателя Совета Министров СССР, свидетельствуют о серьезных демографических дисбалансах и социально-экономических противоречиях между регионами СССР. Например, в 1980-х годах наблюдался отток населения из Сибири и Дальнего Востока в центральные и южные регионы. Этот миграционный поток был прямым свидетельством дисбалансов в уровне жизни, доступе к благам и возможностях трудоустройства. Люди покидали регионы с суровым климатом и недостаточным развитием социальной сферы в поисках более комфортных условий.

Таблица 2: Сравнение обеспеченности товарами и услугами между регионами СССР (гипотетический пример на основе качественных данных)

Показатель	Центральные регионы (Москва, Ленинград)	Периферийные регионы (Сибирь, Дальний Восток)
Доступ к дефицитным товарам	Высокий	Низкий
Качество медицинского обслуживания	Высокое	Среднее/Низкое
Развитие культурной инфраструктуры	Высокое	Среднее/Низкое
Наличие качественного жилья	Высокое	Среднее/Низкое
Возможности трудоустройства	Широкие	Ограниченные

Такие региональные различия не только формировали сложную картину социального неравенства, но и создавали почву для недовольства и социально-экономической напряженности, которая проявилась в полной мере в период перестройки и распада СССР.

Динамика социального неравенства по этапам (1940-е – 1980-е годы)

Период с 1940-х по 1980-е годы охватывает несколько важнейших этапов в истории СССР, каждый из которых по-своему влиял на характер и проявления социального неравенства и стратификации. От суровых послевоенных лет до относительной стабилизации «застоя» и предвестников перемен «перестройки» – социальная структура общества постоянно трансформировалась.

Послевоенный период (1945-1953 гг.): Выживание и восстановление

После окончания Великой Отечественной войны положение населения СССР было крайне тяжелым. Страна лежала в руинах, миллионы людей погибли, многие остались без крова. Сохранялась жесткая карточная система распределения продуктов и товаров, введенная еще в годы войны. Эта система, хоть и обеспечивала минимальный уровень потребления, была мощным инструментом контроля и способствовала дифференциации населения по доступу к продовольствию.

Отмена карточной системы 14 декабря 1947 года, сопровождавшаяся денежной реформой, была плохо подготовлена и привела к значительным трудностям. Хотя цены на продукты снизились, решение сопровождалось одномоментной денежной реформой, которая привела к значительному снижению цен на продукты, но также и к временному дефициту и очередям в магазинах, особенно в регионах, где снабжение было менее развито. Многие граждане потеряли значительную часть своих сбережений, а дефицит товаров первой необходимости лишь усилился.

Заработная плата на предприятиях в послевоенный период была низкой. Несмотря на её рост с 1946 по 1950 гг. до 700 руб. (в старых деньгах до реформы 1961 года), она не покрывала элементарных потребностей. Средняя месячная заработная плата в 1946 году составляла около 470 рублей, а к 1950 году достигла 600-700 рублей (в старых деньгах). Однако, с учетом роста цен и необходимости обязательных подписок на государственные займы (до 10-15% от зарплаты), покупательная способность оставалась низкой, что приводило к невозможности удовлетворения базовых потребностей большинства населения. Обязательные государственные займы, на которые «добровольно-принудительно» подписывались работники, еще больше снижали реальные доходы.

Восстановление жилья и развитие легкой и пищевой промышленности шло медленно после войны, так как основное внимание уделялось реконструкции тяжелой промышленности и путей сообщения. В первые послевоенные годы инвестиции в тяжелую промышленность значительно превосходили вложения в легкую и пищевую промышленность, а также в жилищное строительство. Например, в 1946-1950 годах на восстановление и развитие тяжелой промышленности было направлено 88% всех капиталовложений в промышленность, тогда как на легкую и пищевую – всего 3-4%. Тяжелая промышленность, особенно военно-промышленный комплекс, был в приоритете, в то время как жилищный фонд и производство потребительских товаров восстанавливались крайне медленно. К причинам быстрого промышленного роста в 1950 году относится также использование бесплатного труда многомиллионного ГУЛАГа и военнопленных, что, безусловно, оказывало влияние на всю социальную структуру.

«Оттепель» и стабилизация (середина 1950-х – середина 1960-х гг.)

С середины 1950-х годов, после смерти Сталина и начала «оттепели», социальная политика претерпела значительные изменения, направленные на улучшение положения широких слоев населения. Этот период ознаменовался значительным ростом численности рабочего класса: за три послевоенных пятилетки (1946-1960 гг.) численность рабочих в СССР возросла более чем в 2 раза, с 33,9 миллиона человек в 1940 году до 62 миллионов человек к 1960 году.

В 1955-1961 гг. были приняты законы социального характера, улучшившие правовое положение городского населения, особенно индустриальных рабочих. Среди этих законов — Закон о государственных пенсиях 1956 года, который значительно повысил размер пенсий для рабочих и служащих и расширил круг лиц, имеющих право на пенсионное обеспечение. Также были введены или улучшены пособия по временной нетрудоспособности и беременности и родам. В сентябре 1956 г. был законодательно установлен минимум заработной платы. В 1956 году минимальная заработная плата была установлена на уровне 300-350 рублей в месяц (в старых деньгах до реформы 1961 года). После денежной реформы 1961 года, минимальная зарплата с 1965 года составляла 40-45 рублей. К 1965-1966 гг. средний заработок вырос до 95-100 рублей в месяц.

Важным шагом стало улучшение положения колхозников, хотя и постепенное. Отмена закона 1940 г. о прикреплении к производству после XX съезда КПСС (апрель 1956 г.) дала трудящимся право самостоятельно менять место работы. Это существенно повысило социальную мобильность. К началу 1950 г. в СССР проживало 178,5 млн чел., из которых 39% (69,4 млн) в городах, 61% (109,1 млн) в сельской местности; через 15 лет преобладали горожане (53% или 121,7 млн). Продолжающаяся урбанизация и повышение образовательного уровня способствовали восходящей мобильности для миллионов людей.

«Застой» и нарастание скрытого неравенства (1970-е – первая половина 1980-х гг.)

Период так называемого «застоя» (1970-е – первая половина 1980-х гг.) характеризовался относительной стабильностью, но и нарастанием скрытых форм неравенства. Официально продолжалась политика сближения социальных групп, преодоления существенных различий между городом и деревней, умственным и физическим трудом. Однако темпы этих процессов замедлились.

Экономический рост стал менее динамичным, что привело к усилению дефицита товаров и услуг. В условиях товарного голода, доступ к благам все больше зависел от неформальных связей, «блата» и принадлежности к определенным ведомствам или номенклатурным кругам. Это привело к росту скрытых форм неравенства, которые не отражались в статистике доходов, но существенно влияли на реальный уровень жизни.

Различия в доступе к качественным продуктам, импортным товарам, туристическим поездкам, ведомственным поликлиникам и санаториям стали маркерами социального статуса. Хотя официально провозглашалось равенство, в реальности существовала сложная система привилегий, доступная лишь избранным. Исследования того периода, хотя и проводились в условиях идеологического контроля, подтверждали наличие значительных различий в условиях труда, быта и досуга между различными группами населения.

Период Перестройки (1986-1991 гг.): Предвестник новой стратификации

Период Перестройки стал временем кардинальных перемен, которые затронули все сферы жизни советского общества, включая его социальную структуру. Эти изменения стали предвестником формирования новой социальной стратификации, которая окончательно оформилась уже после распада СССР.

Ключевые изменения включали:

• Легализация кооперативной деятельности: Привела к появлению нового слоя предпринимателей, которые стали получать доходы, значительно превышающие среднюю зарплату. Это создало принципиально новую экономическую основу для социального расслоения, отличную от государственной системы распределения.
• Рост безработицы: Реформы, направленные на повышение эффективности экономики, привели к сокращениям на предприятиях, что повлекло за собой появление феномена безработицы, ранее официально отсутствовавшего в СССР.
• Усиление социальной дифференциации и расслоение по доходам: Разрыв между доходами нового класса предпринимателей, номенклатуры, которая получила доступ к экономическим ресурсам, и большинства населения, чьи доходы обесценивались инфляцией, значительно увеличился. Это стало предвестником формирования новой социальной структуры постсоветского общества, основанной на рыночных принципах и частной собственности.

Таким образом, на протяжении исследуемого периода социальное неравенство в СССР эволюционировало от суровых послевоенных ограничений и государственного контроля к более дифференцированным, хотя и скрытым, формам в период «застоя», и, наконец, к открытому расслоению в годы Перестройки. Каждый этап вносил свои коррективы в иерархию общества, формируя его сложный и противоречивый облик.

Заключение: Итоги исследования и перспективы изучения

Исследование социального неравенства и стратификации в СССР в период с 1940-х по 1980-е годы выявило сложную и многогранную картину, значительно отличающуюся от официальных идеологических установок о бесклассовом обществе и всеобщем равенстве. Анализ показал, что советское общество, несмотря на провозглашаемые принципы, обладало развитой системой социальной иерархии, определяемой множеством факторов, помимо традиционных классовых различий.

В основе декларируемого равенства лежала марксистская теория, но ее прямое применение к СССР было затруднено из-за общественной собственности на средства производства. Это привело к формированию уникальной системы неравенства, основанной не на частном капитале, а на бюрократических принципах приобщенности к власти. Номенклатура, как правящая элита, пользовалась значительными привилегиями в доступе к дефицитным благам, жилью, медицинскому обслуживанию и образованию, создавая бинарную структуру «лучших» и «остальных».

Мы детально рассмотрели конкретные механизмы стратификации, такие как региональное и отраслевое неравенство, проявлявшееся в различиях в заработной плате и доступе к ресурсам. Особое внимание было уделено положению крестьянства, которое, лишенное паспортов до 1974 года и ограниченное в гражданских правах, занимало самую нижнюю ступень социальной иерархии. Продовольственное распределение и жилищная политика, хоть и декларировались как меры социальной поддержки, на деле служили инструментами политической стратификации.

Социальная мобильность, несмотря на институциональные барьеры, была значительной, особенно под воздействием индустриализации, урбанизации и повышения образованности. Отмена закона о прикреплении к производству после XX съезда КПСС расширила возможности для горизонтальной мобильности, но институт прописки и дефицит жилья продолжали быть серьезными ограничителями. Этническая и географическая принадлежность также играли важную роль: хотя этнополитическое неравенство постепенно сокращалось, региональные дисбалансы в уровне жизни и развитии инфраструктуры оставались заметными.

Динамика социального неравенства по этапам показала эволюцию от суровых условий послевоенного восстановления, характеризующихся карточной системой и низкими зарплатами, к периоду «оттепели» с улучшением социального обеспечения и ростом мобильности, а затем к «застою» с нарастанием скрытых форм неравенства через дефицит и неформальные каналы. Период Перестройки стал переломным, предвещая новую стратификацию, основанную на легализации частной инициативы и усилении имущественного расслоения.

Комплексный подход, примененный в данном исследовании, позволил выявить «слепые зоны» в традиционных анализах советского общества. Дальнейшие исследования могли бы углубиться в микроисторию повседневности, анализируя индивидуальные стратегии адаптации к неравенству, неформальные сети и практики, а также влияние культурных факторов на формирование социального статуса. Понимание этих процессов не только обогащает наше знание об истории СССР, но и критически важно для анализа трансформационных процессов в постсоветском пространстве, где многие паттерны неравенства имеют глубокие корни в советском прошлом.

Список использованной литературы

1. Волков Ю.Е. Организация управления обществом // Вопросы философии. — 1965. — № 8.
2. Гофман А. Б. Семь лекций по истории социологии: Учебное пособие для вузов. — 5-е изд. — М.: Книжный дом «Университет», 2001. — 216 с.
3. Заславская Т.И. Социализм, перестройка и общественное мнение // Социологические исследования. – 1991. — № 8.
4. Кравченко А.И. Социология. Общий курс: Учебное пособие для вузов. — Логос, 2002. — 640 с.
5. Социология в России / Под ред. В.А. Ядова. — 2-е изд., перераб. и дополн. — М.: Издательство Института социологии РАН, 1998. — 696 с.
6. Социология: Учебник для вузов: 2-е изд., перераб. и доп. / Под ред. В. Н. Лавриненко. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2002. – 407 с.
7. Тузиков А.Р. Западная теория идеологии. — М.: Социально-гуманитарные знания, 2002. – 324 с.
8. Токарева Е.М. Социология: Конспект лекций. — М.: МИЭМП, 2005. — 70 с.
9. Шубкин В.Н. Социологические опыты (Методологические вопросы социальных исследований). – М., 1970.
10. Региональные и отраслевые аспекты неравенства и правового размежевания производственного социума в позднем СССР (1950-1980). URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=46440232 (дата обращения: 20.10.2025).
11. Региональные и отраслевые аспекты неравенства и правового размежевания производственного социума в позднем СССР (1950-1980) // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/regionalnye-i-otraslevye-aspekty-neravenstva-i-pravovogo-razmezhevaniya-proizvodstvennogo-sotsiuma-v-pozdnem-sssr-1950-1980 (дата обращения: 20.10.2025).
12. Изменения в социальной структуре советского общества в середине ХХ в. URL: https://mai.ru/upload/iblock/c38/c389c8369527e2d93e2b29272337d32c.pdf (дата обращения: 20.10.2025).
13. Становление советского общества: от идеи равенства к новому неравенству // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/stanovlenie-sovetskogo-obschestva-ot-idei-ravenstva-k-novomu-neravenstvu (дата обращения: 20.10.2025).
14. Социальная стратификация советского общества (1917-1930-е гг.): современные концепции и подходы // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sotsialnaya-stratifikatsiya-sovetskogo-obschestva-1917-1930-e-gg-sovremennye-kontseptsii-i-podhody (дата обращения: 20.10.2025).
15. Социальная стратификация советского общества (1917-1930-е гг.): современные концепции и подходы. URL: https://rggu.ru/upload/iblock/5b4/5b4a9a084620f3408104d49a4563a948.pdf (дата обращения: 20.10.2025).
16. Социальная структура советского общества в 1965-1985 гг. // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sotsialnaya-struktura-sovetskogo-obschestva-v-1965-1985-gg (дата обращения: 20.10.2025).
17. Региональное неравенство в позднем СССР: дихотомия «Верхневолжские регионы — Москва» в архивных документах и исторической памяти // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/regionalnoe-neravenstvo-v-pozdnem-sssr-dihotomiya-verhnevolzhskie-regiony-moskva-v-arhivnyh-dokumentah-i-istoricheskoy-pamyati (дата обращения: 20.10.2025).
18. Социальная мобильность в советской и постсоветской России: новые количественные оценки по материалам представительных опросов 1994, 2002, 2006 и 2013 гг. Часть I // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sotsialnaya-mobilnost-v-sovetskoy-i-postsovetskoy-rossii-novye-kolichestvennye-otsenki-po-materialam-predstavitelnyh-oprosov-1994-2002-2006-i-2013-gg (дата обращения: 20.10.2025).
19. Этническая дискриминация при формировании органов государственной власти СССР // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/etnicheskaya-diskriminatsiya-pri-formirovanii-organov-gosudarstvennoy-vlasti-sssr (дата обращения: 20.10.2025).
20. Социология в СССР. URL: https://www.socio.msu.ru/f/socio-history_of_sociology_in_the_ussr.pdf (дата обращения: 20.10.2025).
21. Концепции социальной стратификации в отечественной социологии. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=43936636 (дата обращения: 20.10.2025).
22. Эволюция социальной политики советского государства во второй половине 1950-х — середине 1980-х гг. // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/evolyutsiya-sotsialnoy-politiki-sovetskogo-gosudarstva-vo-vtoroy-polovine-1950-h-seredine-1980-h-gg (дата обращения: 20.10.2025).
23. Изменения в социальной структуре советского общества (1938-1970 гг.). URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/ИЗМЕНЕНИЯ-В-СОЦИАЛЬНОЙ-СТРУКТУРЕ-СОВЕТСКОГО-ОБЩЕСТВА-1938-1970-гг (дата обращения: 20.10.2025).
24. Лигостаев А. Г. Социальная стратификация и социальная мобильность в СССР и современном российском обществе. URL: https://prepod.nspu.ru/file/download/817 (дата обращения: 20.10.2025).
25. Социальная стратификация (Учебное пособие для вузов). URL: https://www.hse.ru/data/2010/12/31/1208030279/18_02_2010_%D0%A8%D0%BA%D0%B0%D1%80%D0%B0%D1%82%D0%B0%D0%BD_%D0%9E.%D0%98._%D0%91%D1%83%D1%80%D0%B4%D1%8C%D0%B5_%D0%9F._%D0%A1%D0%BE%D1%86%D0%B8%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D1%8F_%D0%B8%D0%B7%D0%B1%D1%80%D0%B0%D0%BD%D0%BD%D0%BE%D0%B5.pdf (дата обращения: 20.10.2025).
26. Социология в СССР (Записки директора института). URL: https://ispr.ru/wp-content/uploads/2019/07/Sociologiya-v-SSSR.-Zapiski-direktora-instituta-2018.pdf (дата обращения: 20.10.2025).
27. Биологический статус и социальное неравенство. URL: https://demoscope.ru/weekly/2006/0247/analit05.php (дата обращения: 20.10.2025).
28. Социальная структура России: Монография. URL: https://publications.hse.ru/books/217983057 (дата обращения: 20.10.2025).
29. Трансформация концепта «социальная мобильность» в (пост)советской социологии. URL: https://core.ac.uk/download/pdf/19728471.pdf (дата обращения: 20.10.2025).
30. Сравнительный анализ процессов социальной мобильности в СССР и современной России. URL: https://demoscope.ru/weekly/2012/0523/tema05.php (дата обращения: 20.10.2025).
31. Изучение социальной стратификации советского общества в период 1986-1991 гг. В стихах В. Р. Цоя // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/izuchenie-sotsialnoy-stratifikatsii-sovetskogo-obschestva-v-period-1986-1991-gg-v-stihah-v-r-tsoya (дата обращения: 20.10.2025).
32. Социологическая теория социальной стратификации и трансформационные процессы в современной России // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sotsiologicheskaya-teoriya-sotsialnoy-stratifikatsii-i-transformatsionnye-protsessy-v-sovremennoy-rossii (дата обращения: 20.10.2025).
33. Советская социальная политика в послевоенный период (1945-1953 гг.) // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sovetskaya-sotsialnaya-politika-v-poslevoennyy-period-1945-1953-gg (дата обращения: 20.10.2025).
34. Социальная политика СССР в послевоенные годы. 1947–1953 гг.: Документы и материалы. URL: https://www.elbook.histrf.ru/book/sotsialnaya-politika-sssr-v-poslevoennye-gody-1947-1953-gg-dokumenty-i-materialy (дата обращения: 20.10.2025).
35. Развитие социологии в СССР // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/razvitie-sotsiologii-v-sssr (дата обращения: 20.10.2025).
36. Социальная стратификация в социологической теории П. Бурдье. URL: https://vestnik.socio.msu.ru/jour/article/view/28 (дата обращения: 20.10.2025).
37. Социальные перемещения и их роль в трансформации социальной структуры российского общества в XX веке // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sotsialnye-peremescheniya-i-ih-rol-v-transformatsii-sotsialnoy-struktury-rossiyskogo-obschestva-v-xx-veke (дата обращения: 20.10.2025).
38. Социальная стратификация российского общества в условиях социальной трансформации: На материалах Приморского края. URL: http://www.dissercat.com/content/sotsialnaya-stratifikatsiya-rossiiskogo-obshchestva-v-usloviyakh-sotsialnoi-transformatsii-na-m (дата обращения: 20.10.2025).
39. Англо-американская советология в 1960-1980-е гг. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=20815340 (дата обращения: 20.10.2025).
40. Социология неравенства (Учебное пособие). URL: https://www.hse.ru/data/2010/12/31/1208030279/18_02_2010_%D0%A8%D0%BA%D0%B0%D1%80%D0%B0%D1%82%D0%B0%D0%BD_%D0%9E.%D0%98._%D0%91%D1%83%D1%80%D0%B4%D1%8C%D0%B5_%D0%9F._%D0%A1%D0%BE%D1%86%D0%B8%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D1%8F_%D0%B8%D0%B7%D0%B1%D1%80%D0%B0%D0%BD%D0%BD%D0%BE%D0%B5.pdf (дата обращения: 20.10.2025).
41. Запорожец О. Повседневность в годы восстановления: жилище и предметы быта в послевоенном СССР (1945–1955 гг.). URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=25679585 (дата обращения: 20.10.2025).
42. Советский Союз 1930-х годов в англоязычной историографии. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=20815340 (дата обращения: 20.10.2025).