Стагфляция — уникальное и парадоксальное явление, при котором экономика страдает одновременно от стагнации (спада производства и роста безработицы) и высокой инфляции — стала настоящим вызовом для экономической мысли XX века. Этот феномен, проявившийся в полной мере в 1970-е годы, не просто вызвал рецессию, но и спровоцировал фундаментальный кризис доминировавшей на тот момент неокейнсианской модели государственного регулирования. Цель данной работы — проанализировать, как шоки предложения и внутренняя противоречивость старой экономической теории привели к ее краху и спровоцировали смену парадигмы в экономической политике западных стран, открыв дорогу монетаризму и экономике предложения.
Экономический консенсус до кризиса. Как работала неокейнсианская модель
До 1970-х годов в мейнстримной экономической науке господствовала неокейнсианская модель антициклического регулирования. Ее краеугольным камнем была кривая Филлипса — концепция, предполагавшая наличие стабильной обратной зависимости между уровнем безработицы и темпом инфляции. Идея была проста: правительство может «выбирать» желаемое сочетание на этой кривой. Если безработица слишком высока, можно стимулировать совокупный спрос (например, через государственные расходы), что приведет к ее снижению, пусть и ценой небольшого ускорения инфляции. И наоборот, для борьбы с инфляцией можно было «охладить» экономику, смирившись с временным ростом безработицы.
В рамках этой логики одновременный рост цен и безработицы считался практически невозможным. Успехи послевоенной экономики, казалось, подтверждали эту модель. Например, в середине 1960-х годов в США инфляция составляла всего 1-1.5%, а безработица — около 2-2.5%. Этот баланс создавал у политиков и экономистов уверенность в том, что у них есть надежный инструмент для управления экономикой. Однако этот инструмент был рассчитан на управление спросом и оказался совершенно не готов к вызовам со стороны предложения.
Первые трещины в фундаменте. Теоретические предпосылки кризиса
Еще до того, как стагфляция стала суровой реальностью, под основы неокейнсианского консенсуса была заложена теоретическая бомба. В 1968 году экономисты Милтон Фридман и Эдмунд Фелпс, работая независимо друг от друга, выдвинули идею, которая кардинально меняла взгляд на кривую Филлипса. Они утверждали, что предполагаемый компромисс между инфляцией и безработицей существует только в краткосрочном периоде.
В долгосрочной перспективе, когда люди и предприятия адаптируются к постоянно растущим ценам и начинают закладывать их в свои ожидания (требуя повышения зарплат и поднимая цены на товары), кривая Филлипса становится вертикальной. Это означает, что стимулирующая политика государства приводит не к устойчивому снижению безработицы, а лишь к новому витку инфляции при естественном уровне безработицы.
Эта концепция инфляционных ожиданий, по сути, предсказала, что длительная политика «мягких денег» и бюджетных дефицитов неизбежно приведет к ситуации, когда инфляция и безработица начнут расти одновременно. Хотя в конце 1960-х эти работы воспринимались как сугубо теоретические, они подготовили интеллектуальную почву для понимания того, что произошло в следующем десятилетии.
Шторм снаружи. Как шоки предложения разрушили привычный порядок
Теоретические слабости неокейнсианской модели были вскрыты мощными внешними ударами, которые принято называть «шоками предложения». Эти события били не по спросу, которым пытались управлять правительства, а по издержкам производства, делая привычные методы регулирования бессильными.
- Крах Бреттон-Вудской системы. В 1971 году США отказались от золотого стандарта, что привело к отмене фиксированных обменных курсов и вызвало валютную нестабильность, усугубив экономическую неопределенность.
- Нефтяное эмбарго ОПЕК. Ключевым событием стало нефтяное эмбарго, введенное странами ОПЕК в октябре 1973 года. Оно привело к четырехкратному росту мировых цен на нефть. Поскольку нефть была базовым ресурсом для всей западной экономики, это вызвало каскадный рост издержек абсолютно во всех отраслях — от транспорта до производства пластмасс.
Это был классический шок предложения: товары и услуги стали дороже не из-за избыточного спроса, а из-за возросших затрат. В этой ситуации традиционные кейнсианские рецепты не работали. Попытка стимулировать экономику (чтобы бороться с начавшимся спадом) лишь подливала масла в огонь инфляции, а попытка сдержать инфляцию (путем ужесточения политики) еще сильнее усугубляла экономический спад и безработицу.
Анатомия стагфляции. Американская экономика в 1970-е годы
Практика 1970-х годов стала наглядным подтверждением правоты Фридмана и Фелпса и полного провала старой модели. Экономика США, как и других западных стран, вошла в затяжной период стагфляции. Кривая Филлипса на графиках просто исчезла: и инфляция, и безработица одновременно устремились вверх. С 1965 по 1982 годы розничные цены в США выросли на 100%, полностью изменив экономический ландшафт.
Уже к 1973 году инфляция в США достигла 8% и оставалась на высоком уровне в течение всего десятилетия, при этом безработица также росла, превышая привычные нормы. Это создало неразрешимую дилемму для экономической политики:
Любые меры по снижению инфляции, такие как сокращение госрасходов или повышение налогов, грозили усилить экономический спад и увеличить безработицу. В то же время, любые шаги по борьбе с безработицей, например, через бюджетное стимулирование, немедленно разгоняли инфляцию до двузначных цифр.
Экономика оказалась в ловушке. Стало очевидно, что старые методы не просто неэффективны — они являются частью проблемы. Требовался совершенно иной, радикальный подход к лечению больной экономики.
«Шоковая терапия» Пола Волкера как болезненное лечение инфляции
Переломным моментом в борьбе со стагфляцией стало назначение Пола Волкера на пост главы Федеральной резервной системы США в 1979 году. Волкер был убежден, что главная задача — это не балансирование между инфляцией и безработицей, а полный и окончательный слом инфляционных ожиданий, которые укоренились в обществе за десятилетие.
Для достижения этой цели он пошел на беспрецедентный шаг — так называемую «шоковую терапию». ФРС резко повысила ключевую процентную ставку, доведя ее до пиковых значений выше 20%. Это был сознательный и крайне болезненный шаг. Кредиты стали чрезвычайно дорогими, что вызвало глубокую рецессию в начале 1980-х. Уровень безработицы превысил 10% — показатель, невиданный со времен Великой депрессии. Рост цен на активы, например, на золото, которое достигло 850 долларов за унцию в январе 1980 года, отражал панику и недоверие к деньгам. Однако цель Волкера была достигнута: ценой рецессии ему удалось сбить инфляцию и, что важнее, убедить общество, что эпоха дешевых денег закончилась.
Новая экономическая парадигма. Рождение рейганомики и тэтчеризма
«Шок Волкера» был хирургическим вмешательством, которое остановило «кровотечение». Но на смену старой неокейнсианской философии пришла новая, целостная экономическая парадигма. Ее политическими воплощениями стали «рейганомика» в США и «тэтчеризм» в Великобритании. Это был комплексный ответ на вызовы стагфляции, основанный на нескольких принципах:
- Монетаризм: Вслед за идеями Милтона Фридмана, главным приоритетом центральных банков стал жесткий контроль над денежной массой для обеспечения ценовой стабильности.
- Экономика предложения: Вместо стимулирования спроса, акцент сместился на стимулирование предложения. Ключевым инструментом стало снижение налогов (особенно на корпорации и высокие доходы) в расчете на то, что это подстегнет инвестиции, производство и создание новых рабочих мест.
- Дерегулирование: Была проведена масштабная кампания по сокращению государственного вмешательства в экономику — отменялись ценовые контроли, ослаблялись экологические и антимонопольные нормы.
- Ограничение роли государства: Эта политика также включала сокращение государственных расходов (кроме военных) и борьбу с влиянием профсоюзов.
Появление этих идей было прямым следствием кризиса 1970-х. Провал государственного регулирования спроса привел к выводу, что нужно не «управлять» экономикой, а создавать условия для ее роста, сняв с бизнеса налоговое и регуляторное бремя.
Долгосрочные последствия кризиса и смена эпох в экономике
К середине 1980-х годов новая экономическая политика принесла свои плоды. Стагфляция была побеждена. К 1987 году в США безработица снизилась до 6%, а инфляция — до 4%, и экономика вернулась на траекторию роста. Урок 1970-х был усвоен: главным мандатом центральных банков по всему миру на десятилетия вперед стала ценовая стабильность, часто реализуемая через политику таргетирования инфляции.
Однако эта победа имела свою цену. Период стагфляции и последующее «лечение» привели к десятилетиям экономического упадка в некоторых традиционных промышленных регионах (т.н. «Ржавый пояс» в США). Новая эпоха, основанная на идеях рейганомики и тэтчеризма, также породила рост социального неравенства, который стал предметом острой критики в последующие десятилетия. Тем не менее, события 1970-х годов навсегда изменили экономическую теорию и практику, продемонстрировав пределы государственного вмешательства и важность стабильной денежно-кредитной политики.
Заключение
Кризис 1970-х годов был не просто очередным циклическим спадом, а поворотным пунктом в экономической истории. Он на практике доказал несостоятельность неокейнсианской модели, основанной на кривой Филлипса, которая оказалась бессильна перед лицом шоков предложения. Феномен стагфляции заставил экономистов и политиков полностью переосмыслить подходы к управлению экономикой. В ответ на этот кризис родилась новая парадигма, в центре которой стояли монетаристские принципы борьбы с инфляцией, дерегулирование и экономика предложения. Таким образом, стагфляция стала катализатором, который разрушил послевоенный экономический консенсус и определил вектор развития экономической политики на десятилетия вперед.