После падения Берлинской стены и окончания Холодной войны в интеллектуальных кругах воцарилась атмосфера небывалого оптимизма. Казалось, что история с ее великими идеологическими битвами достигла своего финала. Эту эйфорию лучше всего выразила концепция «конца истории» Фрэнсиса Фукуямы, предрекавшего глобальный триумф либеральной демократии. Однако на фоне этих радужных прогнозов прозвучал куда более мрачный и сложный тезис. В 1993 году американский политолог Сэмюэл Хантингтон опубликовал свою знаменитую статью, в которой утверждал, что мир вступает в новую эру. По его мнению, на смену идеологическим и экономическим конфликтам приходит новая, более глубокая и древняя форма противостояния — столкновение цивилизаций. Эта провокационная идея стала мощным ответом на главный вопрос эпохи: «Что дальше?».
Что есть цивилизация в парадигме Хантингтона
Чтобы понять теорию Хантингтона, необходимо сначала разобраться с ее ключевым понятием. Для политолога «цивилизация» — это не просто государство, нация или этническая группа. Это высший уровень культурной идентичности людей, самая широкая культурная общность, с которой человек себя соотносит, не считая всего человечества. Эта идентичность определяется как объективными, так и субъективными факторами.
К объективным элементам относятся общие маркеры, такие как язык, история, обычаи и, что особенно важно, религия, которую Хантингтон считал центральным, определяющим признаком цивилизации. К субъективным — самоидентификация людей. Человек может иметь несколько уровней идентичности (житель Рима, итальянец, католик, европеец), но именно цивилизационная идентичность, по мнению автора, становится наиболее значимой в глобальном масштабе. В мире после Холодной войны, когда идеологические лагеря рухнули, именно фундаментальные культурные различия вышли на первый план, став основной линией, разделяющей человечество.
Карта нового мира, или восемь великих цивилизаций
Основываясь на своем определении, Сэмюэл Хантингтон предложил аналитическую модель, разделившую мир на несколько крупных культурных блоков. Важно понимать, что это не незыблемая карта, а инструмент для анализа глобальных процессов. Он выделил восемь основных цивилизаций, каждая из которых имеет свой культурно-религиозный стержень:
- Западная цивилизация: Включает США, Канаду, Западную Европу и Австралию. Ее основа — католицизм и протестантизм, наследие Ренессанса, Реформации и Просвещения.
- Конфуцианская (китайская) цивилизация: Объединяет Китай, Вьетнам, Корею и китайские диаспоры. Культурный стержень — конфуцианская этика.
- Японская цивилизация: Уникальная культура, выделившаяся из китайской, но развившаяся по собственному пути.
- Исламская цивилизация: Простирается от Северной Африки до Юго-Восточной Азии, объединяя народы с арабскими, тюркскими и малайскими корнями на основе ислама.
- Индуистская цивилизация: Сосредоточена преимущественно в Индии.
- Православно-славянская цивилизация: Ядром является Россия, основана на православии и византийском наследии.
- Латиноамериканская цивилизация: Хотя и является дочерней по отношению к западной, имеет достаточно культурных особенностей (включая корпоративистскую традицию), чтобы считаться отдельной.
- Африканская цивилизация: Хантингтон допускал ее возможное формирование к югу от Сахары, хотя и отмечал ее раздробленность.
Механика противостояния. Как возникают и развиваются цивилизационные конфликты
Хантингтон утверждал, что конфликты новой эры разворачиваются на двух отчетливых уровнях. Эта двухуровневая модель помогает понять динамику глобального противостояния.
Первый уровень — это микроуровень. Здесь происходят так называемые «конфликты по линиям разлома». Это локальные, часто ожесточенные столкновения на границах, где соприкасаются разные цивилизации. Группы или соседние государства борются за контроль над территорией, ресурсами и влияние друг на друга. Примерами могут служить конфликты на Балканах или на Кавказе.
Второй уровень — макроуровень. Это глобальное соперничество между «стержневыми государствами» ведущих цивилизаций. Здесь борьба идет уже не за локальную территорию, а за мировое доминирование: военное, экономическое и институциональное. Ключевые державы стремятся продвигать свои ценности, укреплять свое влияние в международных организациях и обеспечивать свои геополитические интересы. По мнению Хантингтона, фундаментальные различия в ценностях, уходящие корнями в историю, культуру и религию, делают эти конфликты особенно глубокими и непримиримыми.
Противники теории. Какие аргументы выдвигает научное сообщество
Несмотря на свою популярность, теория Хантингтона с момента появления подверглась масштабной критике со стороны научного сообщества. Основные контраргументы можно сгруппировать по нескольким направлениям.
Во-первых, критики указывают на чрезмерное упрощение и условность самих «цивилизаций». Границы между ними в реальности крайне размыты и проницаемы, а культурное, этническое и религиозное разнообразие внутри одной цивилизации (например, исламской или западной) может быть огромным. Идея монолитных культурных блоков игнорирует сложность и многослойность человеческой идентичности.
Во-вторых, оппоненты ставят под сомнение сам тезис о том, что именно цивилизационная принадлежность является главной причиной современных войн. Они приводят множество примеров, когда конфликты разгорались внутри одной цивилизации (например, ирано-иракская война) или когда государства из разных цивилизаций формировали прочные союзы. Отсутствуют убедительные эмпирические доказательства того, что культурные различия стали более значимым фактором войн, чем национальные интересы, борьба за ресурсы или политические амбиции.
В-третьих, серьезным ударом по теории стал феномен «вестернизированных» экстремистов. Многие лидеры и исполнители террористических атак против Запада провели значительное время в западных странах, были хорошо образованы и знакомы с западной культурой. Это доказывает, что их мотивация коренится не в простом столкновении чуждых друг другу культур, а в более сложных социально-политических и психологических процессах, таких как отчуждение, радикализация и реакция на политику западных стран.
Интеллектуальные корни. Кто говорил о «столкновении цивилизаций» до Хантингтона
Хотя Сэмюэл Хантингтон стал главным популяризатором концепции, сама идея и даже фраза «столкновение цивилизаций» не были придуманы им. Он блестяще развил и адаптировал к новой геополитической реальности мысль, которая высказывалась и ранее. Это показывает, что его теория стоит в ряду долгой интеллектуальной традиции осмысления культурных взаимодействий.
В частности, еще в 1990 году, незадолго до Хантингтона, историк и специалист по Ближнему Востоку Бернард Льюис использовал эту фразу в своей статье «Корни мусульманской ярости», описывая исторически сложившиеся напряженные отношения между исламским миром и Западом. А если копнуть еще глубже, то можно обнаружить, что философ Альбер Камю употребил это выражение в далеком 1946 году, размышляя о пропасти между культурами и необходимости диалога для предотвращения насилия. Таким образом, Хантингтон не создал идею из вакуума, а придал ей глобальный масштаб и сделал центральным элементом анализа мирового порядка после Холодной войны.
Наследие Хантингтона. Остается ли его теория актуальной в XXI веке
Спустя десятилетия после публикации теория «столкновения цивилизаций» не теряет своей актуальности, во многом потому, что она предлагает простую и понятную оптику для анализа сложных мировых событий. Многие аналитики и политики используют ее для интерпретации современных геополитических процессов. Например, растущее соперничество между США и Китаем часто рассматривается не просто как экономическая конкуренция, а как системное противостояние западной и конфуцианской цивилизаций с их разными взглядами на права человека, роль государства и мировой порядок. Аналогичным образом напряженность в отношениях между Россией и Западом нередко описывается через призму ценностных различий православно-славянского и западного миров.
Однако именно в этом и заключается двойственная роль теории. Остается открытым вопрос: является ли она точной прогностической моделью или же опасным «самосбывающимся пророчеством»? Когда политики и дипломаты начинают мыслить в категориях цивилизационной вражды, они могут неосознанно обострять существующие противоречия, игнорировать возможности для сотрудничества и подталкивать мир к тому самому расколу, который предсказывал Хантингтон. Таким образом, его концепция одновременно служит и инструментом для понимания мира, и фактором, который может этот мир формировать.
В конечном счете, теория «столкновения цивилизаций» Сэмюэла Хантингтона, несмотря на всю справедливую и обширную критику, прочно вошла в современный политический и академический дискурс. Она заставила мир по-новому взглянуть на роль культуры в международных отношениях, сместив фокус с идеологии на более глубинные пласты человеческой идентичности. Независимо от того, считать ли ее верным отражением реальности или опасным упрощением, концепция Хантингтона остается мощным аналитическим инструментом и обязательной точкой отсчета для любого, кто стремится понять сложную и противоречивую динамику мировых процессов в XXI веке.
Список источников информации
- Артановский С.Н. Историческое единство человечества и взаимное влияние культур. Л., 1967.
- Белик А.А. Культурология: антропология теории культур. М., 1998. С. 5.
- Большаков В.П. Культера как форма человечности. Великий Новгород, 2000. С. 21. // URL: http://www.countries.ru/library/download/UP1.zip
- Выжлецов Г.П. Аксиология культуры. СПб., 1996.
- Пархоменко И.Т., Радугин А.А. Культурология. М., 2001. С. 34. // URL: http://www.countries.ru/library/terms/civp.htm
- Фадеева Т.М. Хантингтон // URL: http://www.philosophy.ru/edu/ref/enc/xa.html#BM17082
- Хантингтон С. Столкновение цивилизаций // URL: www.archipelag.ru/geopolitics/stolknovenie/clash/clash/
- Швейцер А. Культура и этика. М., 1973. С.103.
- Шпенглер О. Закат Европы. М., 1993. С. 43.