В 2011 году в авторитетном журнале «Вопросы философии» вышла статья В. А. Жучкова, где утверждалось, что «Коперниканский переворот» Канта, изменивший философскую оптику и перенесший внимание с предмета познания на познавательные способности человека, является мировоззренческим и методологическим фундаментом всей его философской концепции. Это утверждение подводит нас к самому сердцу кантовского проекта – попытке радикально переосмыслить возможности и границы человеческого разума.
Введение: Архитектоника философии Канта и актуальность её изучения
Иммануил Кант, бесспорно, занимает центральное место в истории мировой философии; его труды стали поворотным пунктом, после которого невозможно было мыслить так, как прежде. Созданная им «критическая философия» представляет собой грандиозную попытку осмыслить границы человеческого разума, ответить на фундаментальные вопросы о том, что мы можем знать, что мы должны делать и на что мы можем надеяться. Его наследие, воплощенное в знаменитых «Критиках» — «Критике чистого разума», «Критике практического разума» и «Критике способности суждения», — заложило основы для всего последующего развития немецкой классической философии и оказало колоссальное влияние на такие области, как этика, гносеология, эстетика и политическая философия.
Актуальность изучения идей Канта для современных философских и этических дискуссий трудно переоценить. В эпоху постмодерна, когда под сомнение ставятся универсальные истины и объективность познания, кантовский проект, направленный на поиск априорных, всеобщих и необходимых оснований, приобретает особую значимость. Его этика долга, основанная на автономии воли и категорическом императиве, предлагает прочный фундамент для моральных принципов в мире, где релятивизм и утилитаризм часто размывают границы добра и зла. Более того, его концепция «вещи-в-себе» и различение феноменов и ноуменов продолжает питать дискуссии о природе реальности и пределах человеческого опыта.
Настоящая работа ставит своей целью провести глубокое исследование и систематизировать ключевые концепции теории познания (гносеологии) и этики Иммануила Канта, представив их в структурированном академическом формате. Мы последовательно рассмотрим как гносеологические аспекты, акцентируя внимание на «коперниканском перевороте» и структуре познания, так и этические принципы, сосредоточившись на автономии воли и категорическом императиве. Особое внимание будет уделено взаимосвязи этих двух фундаментальных частей кантовской системы, демонстрируя, как они образуют единое, логически стройное целое.
Теоретическая философия Канта: Коперниканский переворот и основы познания
Кантовская теоретическая философия, изложенная преимущественно в «Критике чистого разума», стала водоразделом в истории мысли, предложив радикально новый взгляд на возможности и механизмы человеческого познания. Этот раздел посвящен раскрытию революционного характера кантовского подхода и анализу его фундаментальных гносеологических принципов.
«Коперниканский переворот» Канта в гносеологии
В основе философии Канта лежит идея, ставшая известной как «коперниканский переворот» в теории познания. Подобно тому, как Николай Коперник сместил Землю с центра мироздания, поместив туда Солнце, Кант совершил аналогичную революцию в философии, перенеся фокус внимания с объекта познания на субъект. До Канта преобладала точка зрения, согласно которой познавательные способности человека должны пассивно сообразовываться с предметами внешнего мира, а объект делал представление возможным. Однако Кант предложил противоположную гипотезу: не познавательные способности должны сообразовываться с миром, а, напротив, мир должен сообразоваться с нашими способностями, чтобы познание вообще могло состояться.
Эта революционная идея означала, что сознание не является лишь зеркалом, отражающим внешнюю реальность, но выступает активным участником в её конституировании. Мы, по крайней мере отчасти, создаем тот порядок, который открываем в мире; мы творим наше знание о мире. «Коперниканский переворот» утверждает, что объекты опыта (феномены) существуют только в той мере, в какой они познаются и упорядочиваются нашим сознанием. Сознание, таким образом, является активным участником становления самого мира, данного нам в опыте.
Кант обнаружил гносеологическую объективность знания и его двуединую структуру, то есть единство объективных и субъективных, содержательных и формальных моментов. Это означает, что познание включает как чувственный материал (субъективный и содержательный), получаемый из мира «вещей-в-себе», так и априорные формы и категории рассудка (объективные и формальные), которые присущи сознанию субъекта. Эти два элемента — материя (ощущения) и форма (априорные структуры) — синтезируются в опыте, делая его необходимым и всеобщим. Таким образом, Кант отверг как догматический рационализм, утверждавший, что разум может постигать мир независимо от опыта, так и эмпиризм, сводивший все знание к чувственному опыту.
Активная роль сознания в конструировании предмета познания проявляется в наличии универсальных, инвариантных познавательных структур в сознании каждого человека, образующих «трансцендентальный субъект». Этот субъект не просто регистрирует воздействия реального мира («вещей в себе»), но активно формирует из них осмысленный опыт.
Вершиной этой активной деятельности является трансцендентальное единство апперцепции. Кант определяет его как высшее условие возможности всех синтезов рассудка и объективности знания. Оно представляет собой чистое наглядное представление «Я мыслю», которое должно иметь возможность сопровождать все остальные представления и быть тождественным во всяком сознании. Это не психологическое «я», а трансцендентальное единство сознания мыслящего субъекта, в отношении которого только и возможно представление о предметах. Именно это единство делает возможным применение категорий рассудка к чувственным созерцаниям, объединяя многообразное, данное в созерцании, в понятие об объекте и делая его объективным. Без этого универсального единства сознания, опыт, каким мы его знаем, был бы невозможен. И что же из этого следует? То, что способность к самосознанию и организации восприятий является не просто одной из функций, но фундаментальным условием любого осмысленного опыта и познания мира.
Априорные формы чувственности и рассудка
В центре кантовской теории познания лежит различие между знанием, полученным априори (до опыта), и знанием апостериори (из опыта). Знание априори не зависит от опыта, оно предшествует ему и является универсальным и необходимым. Примерами такого знания служат формы чувственности и категории рассудка. В противоположность этому, знание апостериори получено из опыта, зависимо от него и потому частно и случайно.
Кант выделяет две основополагающие априорные формы чувственности: пространство и время. Они не являются эмпирическими понятиями, выведенными из опыта, и не представляют собой свойства самих вещей-в-себе. Напротив, пространство и время — это чистые созерцания, присущие нашему сознанию, те структуры, через которые мы воспринимаем внешний мир. Они являются необходимыми условиями возможности всякого опыта: мы не можем представить себе объект, находящийся вне пространства, или событие, происходящее вне времени. Без этих априорных форм, чувственность была бы хаотичным потоком неоформленных данных. Чувственность, по Канту, является пассивной способностью: она лишь воспринимает многообразие «входящих данных» из внешнего мира, облекая их в формы пространства и времени.
Однако одно лишь чувственное восприятие, пусть и упорядоченное априорными формами, не может дать нам полноценного знания. Здесь вступает в действие рассудок — активная способность познания, которая упорядочивает данные чувственности посредством априорных категорий. Если чувственность предоставляет «материал» познания, то рассудок придает ему «форму», связывая разрозненные созерцания в осмысленные понятия об объектах.
Категории рассудка: Инструменты познания
Рассудок, будучи активной способностью, оперирует так называемыми категориями — чистыми рассудочными понятиями, которые не выводятся из опыта, но являются условиями его возможности. Эти категории служат для синтеза многообразия созерцаний в понятия об объектах. Они представляют собой универсальные структуры мышления, которые применяются к чувственным данным, делая возможным формирование суждений и, как следствие, объективного знания.
Кант систематизировал категории рассудка, выделив их двенадцать и разделив на четыре класса, основываясь на логической таблице суждений. Эта классификация демонстрирует архитектурную стройность его системы:
| Класс категорий | Категории | Описание |
|---|---|---|
| Количества | Единство | Понятие, позволяющее мыслить вещи как индивидуальные единицы. |
| Множество | Понятие, позволяющее мыслить вещи как совокупность отдельных единиц. | |
| Цельность (Целокупность) | Понятие, позволяющее мыслить вещи как законченное целое, состоящее из множества частей. | |
| Качества | Реальность | Понятие, относящееся к наличию некой наполненности чувственного опыта (например, ощущения). |
| Отрицание | Понятие, относящееся к отсутствию чего-либо в чувственном опыте (например, отсутствие ощущения). | |
| Ограничение | Понятие, определяющее степень реальности или отрицания в конкретном случае. | |
| Отношения | Субстанция и принадлежность (Присущность и самостоятельное существование) | Понятие, позволяющее мыслить нечто как неизменную основу, которой присущи изменяющиеся свойства. |
| Причина и следствие (Причина и действие) | Понятие, устанавливающее связь между явлениями, где одно вызывает другое. | |
| Взаимодействие (Общение) | Понятие, описывающее взаимное влияние нескольких субстанций. | |
| Модальности | Возможность и невозможность | Понятие, определяющее, может ли нечто существовать или быть мыслимым. |
| Существование и несуществование (Бытие и небытие) | Понятие, определяющее фактическое наличие или отсутствие чего-либо. | |
| Необходимость и случайность | Понятие, определяющее, обязано ли нечто быть таким или могло бы быть иным. |
Эти категории являются «формами мышления», и путь к синтезированному знанию лежит через синтез ощущений и их априорных форм (пространства и времени) с априорными категориями рассудка. Познание приводит к суждению, лежащему в основании теории; суть суждения и человеческой способности выносить суждения тождественна мышлению. Кант определяет суждение как способ приводить данные знания к объективному единству апперцепции, где рассудочная категория объединяет моменты наглядного созерцания. Суждения являются функциями единства среди представлений, где для познания предмета применяется более общее представление, содержащее под собой непосредственное представление, соединяя таким образом многие возможные знания.
Различение феноменов и ноуменов
Ключевым для кантовской гносеологии является строгое различение между феноменами и ноуменами. Это различие устанавливает границы человеческого познания и является одним из наиболее значимых выводов «Критики чистого разума».
Феномены — это вещи, как они являются нам в опыте, то есть как они восприняты и сформированы нашими априорными формами чувственности (пространством и временем) и категориями рассудка. Это мир, который мы познаем, мир объектов, событий и отношений, структурированных нашим сознанием. Все наше эмпирическое знание относится исключительно к феноменам. Мы можем познавать и исследовать только то, что находится в сфере нашего возможного опыта, то есть явления.
Ноумены, или «вещи-в-себе», — это вещи, как они существуют сами по себе, независимо от нашего познания, от форм нашего созерцания и категорий нашего рассудка. Кант утверждает, что ноумены не могут быть познаны нами в опыте, поскольку они лежат за пределами любой возможной чувственности. Мы можем мыслить их существование, но не можем иметь о них никакого теоретического знания. Например, мы не можем познать душу, Бога или свободу как объекты опыта, но можем мыслить их существование.
Граница между феноменами и ноуменами устанавливается Кантом с важнейшей целью: ограничить притязания теоретического разума, показать его неспособность к познанию метафизических сущностей и, тем самым, сохранить пространство для веры и морали. Если бы разум мог теоретически познать все, включая свободу, Бог и бессмертие, то для морального выбора и веры не осталось бы места, поскольку все было бы предопределено знанием. Таким образом, ноумены служат не только как концептуальный предел нашего познания, но и как условие возможности нашей моральной свободы и религиозной веры.
Практическая философия Канта: Этика долга и автономия воли
После установления границ теоретического разума в «Критике чистого разума», Кант обращается к вопросам морали в своей «Критике практического разума» и «Основах метафизики нравов». Здесь он исследует этические принципы, акцентируя внимание на автономии воли и категорическом императиве, создавая одну из самых влиятельных деонтологических этических систем в истории философии.
Автономия воли и практический разум
Этика Канта коренится в понятиях автономии воли и практического разума. Автономия воли — это краеугольный камень кантовской моральной философии. Она означает способность разумного существа действовать в соответствии с собственными, самостоятельно установленными моральными законами, а не под воздействием внешних факторов, таких как природные склонности, желания, страх наказания или ожидание награды. Моральный субъект сам себе законодатель, и его воля не подчиняется ничему, кроме своего собственного морального закона.
Практический разум — это не просто способность рассуждать о целях, но, что гораздо важнее, способность разума определять волю к поступкам, то есть выносить решения о том, как следует поступать. Если теоретический разум занимается познанием того, что есть, то практический разум предписывает то, что должно быть.
Свобода воли является основным и необходимым условием морали. Без свободы воли моральный закон был бы невозможен. Если бы наши действия были полностью детерминированы внешними причинами или внутренними склонностями, мы не могли бы нести моральную ответственность за свои поступки. Моральный выбор предполагает возможность действовать иначе, следовать не склонностям, а долгу. Именно поэтому свобода является постулатом практического разума — мы должны постулировать её существование, чтобы мораль имела смысл.
Истинная моральность поступка, согласно Канту, определяется не его последствиями (как в утилитаризме), а исключительно чистой доброй волей, которая действует из уважения к моральному закону, то есть из долга. Действие, совершённое по склонности (например, из сострадания или выгоды), может быть похвальным, но оно не обладает подлинной моральной ценностью, если не мотивировано исключительно долгом. Долг для Канта — это необходимость совершения действия из уважения к закону. Это значит, что моральное действие проистекает из сознательного подчинения себя универсальному моральному правилу.
Категорический императив как высший принцип нравственности
Центральным элементом этики долга Канта является категорический императив — высший принцип нравственности, который предписывает безусловное и всеобщее правило поведения. Это не «если ты хочешь X, то делай Y», а «делай Y, потому что это правильно само по себе».
Кант проводит четкое различие между гипотетическими императивами и категорическим императивом. Гипотетические императивы предписывают действия как средство для достижения какой-либо цели (например, «Если хочешь быть здоровым, делай зарядку»). Они условны и обязательны только для тех, кто желает достичь соответствующей цели. Категорический же императив, напротив, предписывает действия как самоцель, он безусловен и универсален, обязывает всех разумных существ независимо от их целей и желаний.
Кант предложил несколько формулировок категорического императива, которые, по его мнению, являются различными способами выражения одного и того же основополагающего принципа:
- Формула всеобщего закона: «Поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом.» Эта формулировка призывает нас проверять наши личные правила поведения (максимы) на предмет их универсализуемости. Если максима не может быть мыслима или желаема как всеобщий закон без внутренних противоречий, то она неморальна. Например, ложь не может быть всеобщим законом, потому что тогда никто не верил бы словам, и ложь потеряла бы смысл.
- Формула человечества (человек как цель, а не средство): «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого как к цели и никогда — только как средство.» Эта формулировка подчеркивает достоинство каждого разумного существа. Человек, обладающий разумом и автономией, является самоценной целью, а не инструментом для достижения чьих-либо внешних интересов. Использовать кого-либо только как средство означает не признавать его рациональную природу и право на самостоятельный выбор.
- Формула автономии: «Поступай так, чтобы максима твоей воли могла в то же время иметь силу принципа всеобщего законодательства.» Эта формулировка подводит итог двум предыдущим, акцентируя внимание на самозаконодательной природе разумной воли. Моральный агент сам является автором морального закона, который он себе предписывает, и этот закон должен быть универсальным, то есть пригодным для законодательства в сообществе всех разумных существ.
Моральный долг, таким образом, определяется Кантом как необходимость совершения действия из уважения к закону. Это не принуждение извне, а внутреннее, рациональное требование, которое мы признаем как обязательное для себя как для разумных существ. Какой важный нюанс здесь упускается? То, что такой подход исключает внешние мотивы, такие как страх или выгода, делая моральность чисто внутренним императивом.
Антиномия добродетели и счастья: Постулаты практического разума
Одна из глубочайших проблем, с которой сталкивается любая этическая система, — это соотношение между добродетелью и счастьем. В своей этической системе Кант также не обходит стороной эту антиномию, предлагая её разрешение через введение так называемых постулатов практического разума. Этот аспект кантовской философии часто освещается поверхностно, но является критически важным для понимания целостности его мысли.
Проблема антиномии добродетели и счастья
В повседневной жизни мы часто сталкиваемся с очевидным противоречием: добродетельные поступки не всегда приводят к счастью, и, наоборот, стремление к счастью не всегда согласуется с требованиями морали. Более того, часто бывает так, что добродетельный человек страдает, а аморальный процветает. Эта дисгармония между тем, что мы считаем должным (добродетелью), и тем, к чему мы естественно стремимся (счастьем), является ключевой проблемой, которую Кант называет антиномией добродетели и счастья.
Кант определяет высшее благо как единство добродетели и соответствующего ей счастья. Однако, как показывает опыт, в этом мире нет гарантий, что добродетельные люди будут счастливы, а счастливые — добродетельны. Более того, попытка сделать счастье мотивом морального действия разрушает саму его моральность, поскольку моральный закон требует действовать из долга, а не из склонности к счастью. Таким образом, теоретически невозможно совместить эти два понятия в рамках нашего земного опыта.
Постулаты практического разума
Для разрешения этой антиномии, Кант вводит постулаты практического разума — необходимые допущения, которые разум должен принять для возможности осуществления морального закона. Эти постулаты не являются предметом теоретического познания (они относятся к ноуменам и потому недоступны для доказательства), но они необходимы для того, чтобы моральная жизнь имела смысл и чтобы мы могли стремиться к высшему благу.
Кант выделяет три таких постулата:
- Бессмертие души: Моральный закон требует полного соответствия воли моральному закону, или святости. Однако в рамках конечной человеческой жизни достижение такой святости невозможно. Следовательно, для того чтобы моральный закон имел смысл и чтобы мы могли стремиться к совершенству, необходимо постулировать бесконечный прогресс в достижении добродетели, что возможно только при условии бессмертия души. Таким образом, бессмертие души является необходимым условием для реализации высшего блага, то есть полного соответствия нашей воли требованиям морального закона.
- Идея Бога: Поскольку добродетель и счастье не совпадают в земной жизни, и нет гарантий, что они будут совпадать в будущем (даже при условии бессмертия души), Кант постулирует существование Бога как гаранта высшего блага. Бог мыслится как всемогущее и всеблагое существо, которое может обеспечить справедливое распределение счастья в соответствии с добродетелью. Только Бог способен установить гармонию между миром природы (где царит причинность и где счастье распределяется без учета морали) и миром морали (где действуют законы свободы и долга). Идея Бога позволяет примирить идею добродетели с надеждой на заслуженное счастье.
- Свобода воли: Этот постулат является первым и наиболее важным, без которого моральный закон был бы невозможен. Как уже отмечалось, мораль предполагает возможность выбора между добром и злом, между следованием долгу и подчинением склонностям. Если бы наши действия были полностью детерминированы, моральная ответственность и сам смысл морального закона исчезли бы. Таким образом, свобода воли — это фундаментальный постулат, который мы должны принять, чтобы признавать себя моральными агентами.
Эти постулаты не являются предметом теоретического познания (они касаются ноуменов, вещей-в-себе, которые недоступны нашему опыту), но они необходимы для практического разума и моральной деятельности. Через эти постулаты Кант «открывает» дорогу вере, делая мораль основой религии. Практический разум позволяет нам принять то, что недоступно теоретическому разуму, обеспечивая смысл и цель моральной жизни. «Я должен был уничтожить знание, чтобы дать место вере», — знаменитая фраза Канта, которая прекрасно иллюстрирует эту взаимосвязь.
Взаимосвязь теоретической и практической философии Канта: Единая критическая система
Философия Иммануила Канта, несмотря на её кажущееся разделение на теоретическую (гносеологию) и практическую (этику) части, представляет собой единую, логически стройную и глубоко взаимосвязанную критическую систему. Эта взаимосвязь является одним из наиболее оригинальных и значимых достижений Канта, которая часто освещается поверхностно, но имеет решающее значение для понимания его мысли.
Границы теоретического разума и пространство для веры
В «Критике чистого разума» Кант тщательно устанавливает границы теоретического познания. Он показывает, что наш разум способен познавать только феномены — явления, данные нам в опыте, которые структурированы нашими априорными формами чувственности и категориями рассудка. Попытки теоретического разума выйти за эти границы, познать ноумены (вещи-в-себе), такие как Бог, свобода или бессмертие души, неизбежно приводят к антиномиям и диалектическим иллюзиям.
Однако это ограничение теоретического познания не означает отрицания существования этих трансцендентных идей. Напротив, Кант специально «очищает» пространство для практического разума и веры. Если бы теоретический разум мог доказать или опровергнуть существование Бога, бессмертия или свободы, то не осталось бы места для морального выбора и веры. Мораль требовала бы не свободного подчинения долгу, а простого следования известным фактам. Таким образом, гносеология Канта, ограничивая сферу теоретического познания феноменами, открывает необходимое «пространство для веры», позволяя практическому разуму оперировать идеями, недоступными для теоретического постижения, но необходимыми для моральной жизни. Это фундаментальный принцип, связывающий две «Критики».
Аналогии «коперниканского переворота» в этике
«Коперниканский переворот» Канта, который перенес фокус с объекта на субъект познания, имеет прямые аналогии и в его этическом учении. В гносеологии субъект активно конструирует мир опыта, не просто пассивно воспринимая его. Аналогичным образом, в этике происходит перенос фокуса на активность субъекта через концепцию автономии воли.
Подобно тому, как в познании субъект сам является источником априорных форм, которые структурируют опыт, так и в морали разумный субъект является источником морального закона для самого себя. Моральный закон не навязывается извне (Богом, обществом или природными склонностями), а исходит из собственной рациональной природы человека. Это и есть автономия воли — способность давать себе закон, которому подчиняется воля, и действовать по нему. Таким образом, и в познании, и в морали Кант подчеркивает центральную, активную, самозаконодательную роль человеческого разума.
Теоретический разум vs. Практический разум
Взаимосвязь двух сфер разума Кант формулирует в вопросах: «Что я могу знать?» (на который отвечает теоретический разум) и «Что я должен делать?» (на который отвечает практический разум). Теоретический разум определяет границы нашего возможного знания, указывая на то, что мы можем знать. Он объясняет структуру опыта и предупреждает об иллюзиях, когда разум пытается выйти за эти пределы.
Практический разум, в свою очередь, определяет то, что мы должны делать. Он выводит моральный закон из самой природы разумного существа и постулирует идеи (свобода, бессмертие, Бог), которые необходимы для осмысленной моральной жизни, но которые не могут быть теоретически доказаны. В чём же их истинное различие, если оба они являются функциями разума?
Таким образом, этическая система Канта является логическим продолжением его гносеологии. Она предлагает решение проблем, поставленных, но не разрешенных теоретическим разумом. Невозможность теоретического доказательства существования Бога, бессмертия души и свободы воли не означает их отрицания, но оставляет их сферой веры и моральной необходимости. Именно ограничение знания даёт место вере и, тем самым, создает основу для моральной философии, где человек, будучи неспособным познать мир-в-себе, остается способным к свободному моральному действию в мире явлений. Эта целостность и взаимодополняемость двух частей делают философию Канта подлинно единой критической системой.
Заключение
Философская система Иммануила Канта представляет собой монументальное достижение человеческой мысли, которое радикально изменило понимание познания, морали и места человека во Вселенной. Проведенное исследование позволило углубиться в ключевые концепции его теории познания и этики, раскрывая их взаимосвязь и формируя целостную картину его критического проекта.
В области гносеологии Кант совершил свой знаменитый «коперниканский переворот», перенеся фокус познания с объекта на активный субъект. Он продемонстрировал, что мир, данный нам в опыте (феномены), конституируется нашими априорными формами чувственности (пространством и временем) и категориями рассудка. Трансцендентальное единство апперцепции выступает высшим условием объективности знания, объединяя многообразие ощущений в связное представление об объекте. При этом Кант четко разграничил феномены и ноумены, установив границы теоретического познания и тем самым открыв пространство для веры.
В сфере этики Кант заложил основы деонтологической моральной философии, центрированной на автономии воли и категорическом императиве. Он показал, что истинная моральность поступка проистекает не из его последствий или склонностей, а из чистой доброй воли, действующей из уважения к моральному закону. Категорический императив, выраженный в формулах всеобщего закона, человечества как цели и автономии, стал универсальным и безусловным принципом нравственности, обязывающим всех разумных существ.
Особое значение имеет разрешение Кантом антиномии добродетели и счастья через постулаты практического разума: свободу воли, бессмертие души и существование Бога. Эти постулаты, недоступные теоретическому познанию, являются необходимыми допущениями для осмысленной моральной жизни и стремления к высшему благу.
Наконец, мы увидели, что теоретическая и практическая философия Канта не являются разрозненными частями, а образуют единую критическую систему. Ограничение теоретического разума создаёт необходимое пространство для практического разума и веры, а аналогии «коперниканского переворота» в этике подчёркивают активную, самозаконодательную роль субъекта. Теоретический разум отвечает на вопрос «Что я могу знать?», а практический — на «Что я должен делать?», при этом этика предлагает решения проблем, неразрешимых для гносеологии.
Вклад Канта в формирование основ современного академического мышления и постановку вечных вопросов философии невозможно переоценить. Его идеи о критическом анализе разума, универсальных моральных принципах и достоинстве человека остаются неиссякаемым источником вдохновения для философов, этиков и всех, кто стремится к глубокому пониманию человеческого существования. Философия Канта — это не просто исторический этап, а живое наследие, продолжающее формировать наше мышление и моральные ориентиры.
Список использованной литературы
- Гайденко П.П. История новоевропейской философии в её связи с наукой. – М.: Университетская книга, 2000. – 455 с.
- Канке В.А. Философия. Исторический и систематический курс: Учебник для вузов. – М.: Логос, 2006. – 376 с.
- Кант И. Критика практического разума. – М.: Наука, 1999.
- Кант И. Критика чистого разума. – М.: Наука, 1998. – 655 с.
- Кант И. Основы метафизики нравов. — М.: Мысль, 1999.
- Кузнецов В. Н. Немецкая классическая философия второй половины XVIII – начала XIX века. – М.: Высшая школа, 1989. – 480 с.
- Реале Д., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Том 3. От Возрождения до Канта. – СПб.: «Пневма», 2002. – 880 с.
- Слинин Я.А. Этика Иммануила Канта // Кант И. Критика практического разума. – СПб.: Наука, 1995. – С. 5-52.
- Жучков В. А. «Коперниканский переворот» и понятие культуры у Канта // Вопросы философии. — 2011. — № 6. — С. 30-40.
- Катречко С. Л. Кантовский «коперниканский переворот»: синтез эмпирического реализма и трансцендентального идеализма // Вопросы философии. — 2022. — № 6.
- Панафидина О. П. Трансцендентализм И. Канта и немецкий идеализм (К вопросу о некоторых стереотипах экспликации кантовской теоретической философии) // Вестник МГПУ. Серия: Философские науки. — 2011. — № 1.
- Лебедев С. А. О двояком понимании категорий объект и субъект научного познания // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Философия. — 2011. — № 2.
- Удодова Е. М. Значение переосмысления Кантом предмета познания // Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. — 2008. — № 5.
- Скирбекк Г., Гилье Н. История философии. — М.: ВЛАДОС, 2003.
- Философия: Учебное пособие для вузов / Под ред. В. Н. Лавриненко. — М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2006.
- Гулыга А. В. Кант. — М.: Молодая гвардия, 1977.
- Москалева Н. Этика Канта. Категорический императив. Автономия воли.
- Ильин В. В. Философия: учебник для вузов. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: КНОРУС, 2013.
- Шохин В. К. Введение в философию. Часть 2: Философия Нового времени. — М.: Российский государственный гуманитарный университет, 2007.
- Асмус В. Ф. Иммануил Кант. — М.: Наука, 1973.
- Лекция «Философия Канта» // ido.tsu.ru. URL: https://ido.tsu.ru/schools/phil/data/06_lecture.pdf (дата обращения: 10.10.2025).