Отражение национально-культурных ценностей американского общества в кинодискурсе фэнтези

Кинематограф, с момента своего рождения в конце XIX века, трансформировался из технического диковинного явления в мощнейший инструмент массовой коммуникации и культурного воздействия. По данным социологических опросов, поход в кино остается одним из самых популярных способов проведения досуга, особенно среди молодежи, а число пользователей стриминговых сервисов уже превысило 300 миллионов человек по всему миру, что свидетельствует о беспрецедентном проникновении кино в повседневную жизнь. Этот феномен делает кино не просто развлечением, но и своего рода «зеркалом», отражающим и формирующим ценности общества.

Настоящая дипломная работа посвящена выявлению, анализу и описанию того, как национально-культурные ценности американского общества находят свое отражение в кинодискурсе, с особым акцентом на жанр фэнтези. Актуальность выбранной темы обусловлена не только возрастающей ролью кинематографа как социокультурного феномена, но и необходимостью глубокого осмысления механизмов трансляции ценностей в условиях глобализации и стремительных медиа-трансформаций. Жанр фэнтези, с его богатой символикой, архетипами и возможностью конструировать целые миры, предоставляет уникальное поле для такого исследования, позволяя исследовать, как фундаментальные убеждения и идеалы американской нации переплетаются с вымышленными реальностями.

Степень разработанности проблемы. В научной литературе вопросы семиотики кино, теории массовой коммуникации, культурологического анализа американского общества и специфики жанра фэнтези рассматривались многими отечественными и зарубежными исследователями. Работы Ю.М. Лотмана, Р. Барта, К. Меца, У. Эко заложили основы семиотики кино. Теории американских ценностей развивались Р. Уильямсом и Л.Р. Колсом. Однако комплексное исследование, систематически связывающее глубинный лингво-семиотический анализ кинодискурса жанра фэнтези с конкретными национально-культурными ценностями американского общества, включая современные тенденции и влияние цифровых технологий, до сих пор остается недостаточно изученным, что открывает широкие перспективы для дальнейших академических изысканий.

Объектом исследования выступает кинодискурс американских фильмов жанра фэнтези. Предметом исследования являются способы и механизмы отражения национально-культурных ценностей американского общества в кинодискурсе фэнтези.

Цель работы – провести всесторонний академический анализ отражения национально-культурных ценностей американского общества в кинодискурсе жанра фэнтези. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

• Определить сущность и структуру кинодискурса как поликодовой семиотической системы, используя концепции ведущих теоретиков.
• Систематизировать основные национально-культурные ценности американского общества, проследив их историческое формирование.
• Раскрыть генезис, специфику и социокультурные функции жанра фэнтези.
• Проанализировать кинематограф как механизм трансляции ценностей, выявив психологические и культурологические аспекты его воздействия.
• Осуществить семиотический и лингво-семиотический анализ репрезентации ключевых американских ценностей (индивидуализм, «американская исключительность», прагматизм) в фэнтези-фильмах.
• Проследить эволюцию отражения ценностей в американском фэнтези-кино, учитывая современные социокультурные и технологические изменения.

Теоретико-методологическую основу исследования составляют работы в области семиотики кино (Ю.М. Лотман, К. Мец, У. Эко, С.М. Эйзенштейн), теории дискурса (С.С. Назмутдинова, Е.А. Колодина, А.Н. Зарецкая), массовой коммуникации (Дж. Гербнер, Л. Гросс), культурологии и американистики (Р. Уильямс, Л.Р. Колс, М. Вебер), а также труды по теории и истории жанра фэнтези.

Научная новизна работы заключается в проведении комплексного многоуровневого анализа, который впервые систематически соединяет углубленный семиотический и лингво-семиотический инструментарий с изучением конкретных американских национально-культурных ценностей в специфическом контексте фэнтези-кино, охватывая как классические, так и современные примеры. Будет уделено особое внимание механизмам кодирования ценностей через жанровые тропы фэнтези и влиянию современных социокультурных и технологических тенденций.

Практическая значимость работы состоит в том, что её результаты могут быть использованы в рамках курсов по киноведению, культурологии, лингвистике, американистике, а также для дальнейших исследований в области медиакоммуникаций и социологии культуры. Данное исследование поможет студентам и специалистам глубже понять механизмы культурной репрезентации и воздействия кино на общественное сознание.

Теоретико-методологические основы исследования кинодискурса и культурных ценностей

Кинодискурс как поликодовая семиотическая система

Кинодискурс, в своей сущности, представляет собой гораздо большее, чем просто последовательность кадров или рассказанную историю. Это сложная, динамичная семиотическая система, где смыслы рождаются на пересечении визуальных, аудиальных и лингвистических кодов. С.С. Назмутдинова определяет кинодискурс как «семиотически осложненный, динамичный процесс взаимодействия автора и кинореципиента в межъязыковом и межкультурном пространстве с помощью средств киноязыка». Эта сложная ткань характеризуется синтаксичностью, вербально-визуальной сцепленностью элементов, интертекстуальностью, множественностью адресанта, контекстуальностью значения, иконической точностью и синтетичностью. Таким образом, кинофильм выражает смысл через взаимное влияние нескольких семиотических систем, что позволяет ему быть одновременно и искусством, и мощным коммуникационным каналом.

Е.А. Колодина дополняет это определение, рассматривая кинодискурс как процесс воспроизведения и восприятия фильма, где смысл формируется при взаимодействии различных семиотических систем, включая самих участников дискурса, а также время и пространство их взаимодействия. А.Н. Зарецкая, в свою очередь, подчеркивает его креолизованный характер, называя кинодискурс связным текстом, который является вербальным компонентом кинофильма, но существует в неразрывной связи с невербальными компонентами – аудиовизуальным рядом и экстралингвистическими факторами, необходимыми для смысловой завершенности.

Одной из ключевых особенностей кинодискурса является его поликодовость. Он опирается на множество кодов, функционирующих внутри каждой образующей системы. К числу кинематографических кодов, формирующих визуальную и нарративную структуру, относятся монтаж, ракурс, кадр, свет, план, сюжет и художественное пространство. Эти элементы не просто фиксируют реальность, но активно участвуют в создании смыслов. Например, определенный ракурс может придать персонажу величие или уязвимость, а монтаж способен манипулировать восприятием времени и эмоциями зрителя, влияя на то, как аудитория интерпретирует представленную реальность и её ценностное наполнение.

В рамках семиологии визуальных кодов большой вклад внес Умберто Эко. Он исследовал различные разновидности кодов, которые позволяют зрителю декодировать информацию, передаваемую фильмом. Среди них — коды восприятия, отвечающие за первичную обработку визуальной информации; коды узнавания, позволяющие идентифицировать объекты и ситуации; коды передачи, связанные с техническими аспектами изображения; тональные коды, определяющие эмоциональную окраску; иконические коды, состоящие из фигур, знаков и сем, которые представляют собой узнаваемые образы; иконографические коды, апеллирующие к культурным конвенциям и мифологии; коды вкуса, риторические и стилистические коды, формирующие эстетическое восприятие; а также коды подсознательного, затрагивающие глубинные психологические реакции.

Эко, развивая идеи Меца и Пазолини, предложил новаторскую теорию о «тройном членении» кинематографического кода. Он утверждал, что в отличие от вербального языка с его двойным членением (фонема-морфема), кинематограф обладает более сложной структурой. Третье членение в кино, по Эко, добавляет «сверхсмысл», который возникает при превращении статичной фотограммы в динамичный кадр. Он ввел понятия «кине» (минимальные единицы движения) и «кинеморфы» (комбинации кине, образующие узнаваемые элементы), что позволило описать специфические единицы, возникающие благодаря движению. Эта теория подчеркивает уникальность киноязыка, его способность передавать максимальное количество комбинируемых элементов и создавать иллюзию реальности, одновременно маскируя многоуровневые членения.

Концепция кинематографического знака была одной из центральных тем в работах Кристиана Меца, выдающегося теоретика кино и семиотика. Мец считал, что в киноязыке отсутствует дистанция между знаком и значением, характерная для вербального языка из-за наличия двойного членения. Он фокусировался на макроструктурах киноречи, утверждая, что изображение в кино равнозначно одной или многим фразам, а эпизод является синтагмой, которую он называл планом. В своих работах, таких как «Эссе о значении в кино» и «Воображаемое означающее», Мец исследовал проблемы киноязыка, системы значений, порождаемых кинематографической техникой, а также связи кино с психоаналитическими концепциями, такими как фетишизм и вуайеризм. Его исследования, наряду с работами Р. Барта и Ж. Митри, способствовали становлению семиотики кино как самостоятельной киноведческой дисциплины в начале 1960-х годов.

Модель коммуникации Ю.М. Лотмана, вдохновленная схемой акта речевого общения Р. Якобсона, также является фундаментальной для понимания кинодискурса. Лотман рассматривал кинофильм с точки зрения семиотики, полагая, что кинотекст может быть как дискретным (составленным из знаков), так и недискретным (где значение приписывается тексту в целом). В его модели адресант передает сообщение адресату, используя код, который структурирует это сообщение. Применительно к кино, это означает, что режиссер (коллективный автор) кодирует смыслы в кинотексте, используя различные кинематографические и лингвистические коды, а зритель (адресат) их декодирует. Кинодискурс, по Лотману, открыт для познания и допускает множество интерпретаций, предполагая активное соучастие зрителя в создании смысла. Кадр, как дискретная единица, вносит прерывность и измеряемость в кинопространство и киновремя, а его основная функция — иметь значение.

Классификация знаков кинодискурса, предложенная С.С. Зайченко, помогает глубже понять его семиотическую неоднородность. Он выделяет лингвистические и нелингвистические знаки, каждую из которых далее подразделяет на:

• Иконы: знаки, отношение которых к объекту основано на общности качества или подобии (например, изображение дерева похоже на дерево).
• Индексы: знаки, отношение которых к объекту состоит из соответствий факту, причинно-следственной связи (например, дым как индекс огня).
• Символы: условные обозначения, значение которых устанавливается культурной конвенцией (например, красный цвет как символ опасности).

Языковая составляющая кинодискурса преимущественно представлена знаками-символами (письменные: титры, надписи; устные: речь актеров, закадровый текст). Индексы и иконические знаки также используются в языке, например, интонация и междометия как индексы, звукоподражание как иконический знак. Неязыковые средства выражения эмоций, такие как мимика и кинесика, уточняют, дополняют и конкретизируют смысл диалогической реплики, предоставляя новую информацию о полимодальных характеристиках кинодискурса.

Г.Г. Слышкин и М.А. Ефремова классифицируют кинодискурсы на основании доминирования в них индексальных или иконических изобразительных знаков. В художественном кинотексте доминируют иконические знаки и стилизованная разговорная речь, тогда как в нехудожественном — индексальные знаки и научная или публицистическая речь. Это различие подчеркивает специфику каждого типа кино, его задачи и методы воздействия на зрителя. Иконические знаки отличаются большей понятностью и не требуют знания полной системы знаков, однако их «изобразительность» является относительным свойством и понятна только в рамках одного культурного ареала. Условные знаки (символы) приспособлены для рассказывания и создания повествовательных текстов, в то время как иконические ограничиваются функцией называния.

Важно отметить, что еще в 1920-х годах семиотические исследования кино начались с работ Ю.Н. Тынянова, Б.М. Эйхенбаума, В.Б. Шкловского, С.М. Эйзенштейна. Последний, в частности, утверждал: «Кинематография — это прежде всего монтаж», и разработал концепцию трех исторических этапов эволюции монтажа, а также выделил пять приемов: метрический, ритмический, тональный, обертонный и интеллектуальный. Эти приемы позволяют создавать сложные эмоциональные и интеллектуальные эффекты, выходящие за рамки простого соединения кадров.

Таким образом, кинодискурс — это многомерное и многогранное явление, в котором вербальные, невербальные и чисто кинематографические знаки взаимодействуют, создавая единую систему смыслов. Его изучение требует комплексного подхода, учитывающего семиотические, психологические и культурологические аспекты, а также экстралингвистические факторы, такие как коммуникативная ситуация и культурно-идеологическая среда, которые выходят на первый план в определении сущности кинодискурса.

Национально-культурные ценности: сущность и особенности американского общества

Понятие «ценность» в современных научных исследованиях остается предметом оживленных дискуссий, не имея единого, общепринятого определения. Это объясняется как ценностным расхождением в различных культурах, так и полиморфизмом самого явления. Однако в наиболее общем виде ценности можно определить как устойчивые убеждения о желаемом способе поведения или конечной цели существования, которые превосходят отдельные ситуации и направляют выбор или оценку поведения и событий. Теория ценностей тесно соприкасается с понятиями морали, норм общественного поведения, этики и религиозных догм, формируя каркас, на котором строится индивидуальное и коллективное мировоззрение.

Что касается американского общества, то его национально-культурные ценности формировались на протяжении веков, под влиянием уникальных исторических, религиозных и социальных факторов. В 1970 году выдающийся социолог Робин Уильямс выделил ключевые американские ценности, которые стали своеобразным каноном для последующих исследований: равные возможности, достижения и успех, материальный комфорт, активность и творчество, практичность и эффективность, прогресс, наука, демократия и предприятия, а также свобода.

Десятью годами позже, в 1984 году, Л. Роберт Колс дополнил этот список, добавив личный контроль над окружающей средой, изменение, время, равенство и справедливость, индивидуализм и личное пространство, самостоятельность и инициатива, конкуренция, направленность в будущее, ориентация на деятельность/работу, непринужденность, непосредственность, открытость и честность, практичность и эффективность, материализм и стремление к выгоде. Эти списки, хотя и не исчерпывающие, дают ясное представление о доминирующих мотивах, определяющих американскую ментальность.

Одним из фундаментальных источников формирования национальных ценностей американцев является протестантизм, особенно пуританская этика. Макс Вебер в своем эпохальном труде «Протестантская этика и дух капитализма» (1905) убедительно показал взаимосвязь между протестантизмом и возникновением современного капитализма. Он отмечал, что «дух капитализма» характеризуется неудержимой страстью к накоплению капитала, порой граничащей со спортивным азартом, и что протестанты преобладали среди владельцев капитала и предпринимателей в странах, где развивался капитализм, включая США. Идея самосовершенствования (англ. self-improvement) также тесно связана с протестантской этикой, призывающей к постоянному труду, дисциплине и развитию своих способностей как способу служения Богу.

Исторически, жажда наживы и обогащения (алчность), которую можно рассматривать как одну из главных ценностей, мотивировала переселение в Новый Свет. Это стремление к материальному благополучию закрепилось в дальнейшем развитии США, став неотъемлемой частью «американской мечты». При этом американцы, как правило, не считают, что богатые люди живут за чей-то счет; напротив, богатство часто воспринимается как доказательство усердия и успеха, а богатые люди — как те, кто способствует развитию производства и создает рабочие места, тем самым укрепляя экономику и благосостояние общества в целом.

Еще один ключевой принцип американской жизни — недоверчивость к авторитетам. Этот принцип глубоко укоренен в демократической системе правления, где граждане активно участвуют в выборе своих лидеров и законов, имеют право выражать свое мнение и протестовать. Ярким историческим примером служит категоричное заявление Бенджамина Франклина против Гербового сбора, где он утверждал, что американцы будут платить только под принуждением, что подчеркивает их стремление к свободе и независимости от навязанных авторитетов.

Практическая и прибыльная активность также рассматривается как имеющая действи��ельную ценность, поскольку для американцев время имеет особое значение. Знаменитая поговорка Бенджамина Франклина «Время — деньги» прекрасно отражает это отношение. Американцы стремятся эффективно использовать свое время, максимально продуктивно выполняя задачи за кратчайший промежуток, что проявляется в их пунктуальности, необходимости записываться на приемы и доскональном планировании времени с использованием календарей.

Неотъемлемой частью американского национального самосознания является концепция «американской исключительности» (англ. American Exceptionalism). Это убеждение в абсолютном превосходстве «американской модели», уникальности нации и универсальности её исторического опыта. Истоки этой идеи восходят к проповеди Джона Уинтропа «Модель христианского милосердия» 1630 года, где миссия переселенцев в Новый Свет определялась как создание идеального общества, «Града на холме», образца для всего мира. Французский политик Алексис де Токвиль в 1835 году также отмечал особое место США среди наций. Американская революция XVIII века усилила этот мессианизм, представляя Америку как уникальный республиканский эксперимент, призванный освободить человечество от монархической «тирании», что нашло отражение в трудах Томаса Пейна.

Эта идея, зародившаяся более 200 лет назад, активно используется для объяснения истории США и обслуживания текущих запросов правящих кругов в сфере внешней политики. Внешняя политика США на протяжении всей истории носила специфическую идеологическую окраску, основываясь на притязаниях руководства на «особую» роль в мире. Идеологические основы внешней политики США включают идеи свободы и демократии, а также концепции изоляционизма, идеализма и демократического фундаментализма. Исторически это проявлялось в «Доктрине Монро», направленной на политику США в Западном полушарии, и «Доктрине Трумэна» 1947 года, ставшей основой «сдерживания коммунизма» в послевоенный период, а также в плане Маршалла по экономической помощи странам Западной Европы. Концепция «американской исключительности» также использовалась для оправдания территориальной экспансии (доктрина Manifest Destiny) и вмешательства в дела других стран, что приводило к применению «двойных стандартов» во внешней политике, подрывая универсальность декларируемых принципов.

Американское общество, таким образом, представляет собой уникальное сочетание этики выбора с эклектикой традиций, идей и возможностей. Американская культура рассматривается как единое интегральное целое, где прослеживается содержательная связь между всеми её компонентами. Конструктивное отношение к жизненным ориентирам, уважение к традиции и процессам культурного воспроизводства являются одной из главных черт мышления современных американцев.

Жанр фэнтези: генезис, специфика и функции в современном культурном пространстве

Жанр фэнтези, ныне являющийся одним из столпов современной массовой культуры, прошел долгий и извилистый путь становления, отделившись от фантастики в XX веке и обретя самостоятельность. Его корни уходят глубоко в архаический миф, народную волшебную сказку, эпические сказания, рыцарские романы, героические песни и даже оккультно-мистическую литературу. Все эти источники стали своего рода «генетическим кодом» для фэнтези, предопределив его эстетику и тематику.

Первые произведения современного фэнтези начали появляться в начале XX века, однако на этапе своего возникновения они не отделялись от мифа, сказки или научной фантастики. Лишь позднее, с развитием и кристаллизацией специфических черт, фэнтези стало рассматриваться как самостоятельный жанр. Важным этапом в его формировании стало появление фантастических произведений для взрослых в конце XIX – начале XX века, таких как роман Джорджа Макдональда «Фантасты» (1858), усиление влияния романтизма, создание более детализированных вымышленных миров, а также возникновение специализированных «фэнтезийных» журналов.

Однако определяющее влияние на формирование эпического фэнтези и его коммерческую самостоятельность оказала публикация Дж. Р. Р. Толкина романа «Властелин колец» (1954-1955 годы). Именно этот монументальный труд закрепил многие жанровые конвенции, образы и тематические векторы, которые стали узнаваемыми и любимыми миллионами читателей по всему миру. Термин «фэнтези» стал общепринятым в 1960-70-е годы XX века, и к 1990-м годам жанр окончательно превратился в целостное и динамично развивающееся культурное явление.

Эстетические идеалы древности, Средних веков и европейского Возрождения стали синтетической мировоззренческой основой для формирования фэнтези. В его основе лежат древние мифы, эпосы, сказки, рыцарские и готические романы, а также скандинавский и кельтский фольклор. Артурианский миф, в частности, является одним из ключевых прообразов для большинства фэнтезийных произведений. Эстетика Medieval Core, вдохновленная атмосферой Средневековья, рыцарскими подвигами и магией, играет важную роль в фэнтези, стремясь передать дух этой эпохи.

Специфические черты жанра фэнтези делают его уникальным в культурном ландшафте. Это высокая степень фантастичности, иррациональность и обязательное присутствие магии. Фэнтези органично перемешивает фрагменты мифов, фольклора и оккультно-мистических учений, реинтерпретируя архетипы и создавая новый синтетический продукт. Архетипы, заимствованные из сказок и мифов, влияют на восприятие героев, помогая зрителю интуитивно считывать внутренние конфликты и жизненные испытания персонажей.

В.В. Кожинов предлагает концепцию взаимообусловленности формы и содержания, исходя из которой фэнтези нельзя характеризовать как отдельный жанр. Однако Е.Н. Ковтун, напротив, выделяет фэнтези на основе специфической природы фантастического, что обуславливает особый сюжет, картину мира и тип героя, давая основание считать фэнтези литературным направлением. Несмотря на эти дискуссии, очевидно, что фэнтези как феномен современной культуры имеет вековую историю развития и к концу XX века превращается в целостный и динамично развивающийся культурный феномен.

Функции фэнтези в современной массовой культуре многообразны и крайне важны. Произведения этого жанра выступают стимуляторами творческой, рекреативной и социально-культурной деятельности для своих потребителей. Массовая культура активно эксплуатирует жанр сказки, перенося ее на историческую реальность, включая современность, что, порой, может быть подменой, незамечаемой зрителем. Многие исследователи отмечают, что все жанры кино берут свои истоки от сказки, и первые фильмы часто назывались «кинолубком» с элементами сказочных персонажей.

В современном мире фэнтези выполняет важную функцию, делая изменчивость эпохи постмодерна комфортной для восприятия. Погружение в фэнтези позволяет людям осознать, что изменение — нормальное состояние человеческого существования, и убедиться в существовании реальности, влияющей на формирование новых жанров и отношения к основам культуры. Комплексный культурологический подход к фэнтези позволяет проследить его активную экспансию в кино, аниме и компьютерные игры. Эта экспансия проявляется в таких знаковых произведениях, как кинотрилогия «Властелин колец», «Хроники Нарнии», «Гарри Поттер», «Аватар», а также в компьютерных играх, например, «Warcraft», «Герои Меча и Магии» и «Dungeons & Dragons», и аниме, таком как «Принцесса Мононоке». Таким образом, фэнтези не только развлекает, но и служит мощным культурным адаптером, помогая аудитории ориентироваться в быстро меняющемся мире, сохраняя при этом связь с глубинными мифологическими и архетипическими пластами человеческого сознания.

Кинематограф как механизм трансляции национально-культурных ценностей

Кино как средство массовой коммуникации и социокультурный феномен

Кинематограф, с момента своего появления в конце XIX века (28 декабря 1895 года в Париже состоялся первый коммерческий кинопоказ), прошел путь от ярмарочного развлечения до одного из наиболее влиятельных средств массовой коммуникации (СМК) и важнейшего социокультурного феномена. Изначально конкурируя с журналистикой за роль главного коммуникатора в обществе, кино впоследствии вступило в симбиотический альянс с телевидением, став основным поставщиком контента для фильмов и сериалов, а затем успешно адаптировалось к эре стриминговых платформ.

Массовая коммуникация, как процесс передачи информации посредством технических средств (телевидение, кино и др.), играет ключевую роль в объединении аудитории. Главная функция МК — это не только информирование, но и консолидация отдельных индивидов в общей социальной среде. Кинематограф, с его мощным аудиовизуальным воздействием, реализует все функции СМК: информационную, развлекательную, образовательную, социализирующую и, что особенно важно для нашего исследования, ценностно-ориентационную. Он предоставляет «пищу» для размышлений, позволяет людям объединяться в общественные группы по интересам, обсуждать сюжеты и персонажей, тем самым формируя общие культурные пространства.

Психологические механизмы воздействия кино на зрителя чрезвычайно глубоки и многогранны. Кино воздействует на зрителя комплексно, используя язык, изображение, звук и даже тактильные ощущения (в 3D/5D форматах). Находясь в пассивной позиции, зритель подвержен влиянию восприятия и непроизвольного внимания. Фильмы позволяют пережить в психическом процессе то, что человек боится реализовать в реальной жизни, служа источником нового опыта и катарсиса. Среди основных психологических механизмов выделяют:

• Идентификация: процесс, при котором зритель сопереживает героям, воспринимая их переживания как свои собственные. Это позволяет формировать эмпатию и эмоциональную связь с персонажами.
• Проекция: восприятие персонажей как воплощения скрытых желаний, страхов или конфликтов зрителя. Это дает возможность проработать внутренние проблемы через наблюдение за развитием сюжета.

Кино через постоянное транслирование позволяет человеку усваивать определенные стереотипы поведения и формирует оценку нравственно-эстетической реальности. Культурологическая функция кино неразрывно связана с ретрансляцией культурно значимой информации, что делает его мощным инструментом культурной памяти и передачи традиций.

Кинематограф является важнейшим социализирующим фактором, особенно для молодёжи. Исследования показывают, что 90,7% современной молодежи считают, что кино напрямую влияет на формирование их духовной жизни, способствуя развитию таких качеств, как искренность, благородство и патриотизм. Кино является мощным инструментом развития чувств и способствует сотворчеству для молодого зрителя благодаря своей доступности, визуализированности и сильной эмоциональной привязанности.

Помимо этого, кино является инструментом, позволяющим доносить до широких масс проблемы, существующие в конкретном обществе, и транслировать идеологическую направленность государства. Как массовое искусство, кино идеально подходит для целей пропаганды, причем наиболее эффективными оказываются не прямые агитки, а исторические фильмы, триллеры и мелодрамы, несущие скрытые идеологические смыслы. Примеры использования кино как инструмента пропаганды включают «Рождение нации» (1915), прославляющее Ку-клукс-клан, и «Триумф воли» (1934), являющийся явной нацистской пропагандой. Советский кинематограф, представленный работами Дзиги Вертова и Сергея Эйзенштейна, также развивал технику монтажа для стимулирования эмоциональных откликов в идеологических целях. Голливудские фильмы используют «интеграционную (седативную) пропаганду», вовлекая зрителя в повествование для внедрения доминирующей идеологии. Таким образом, кино не просто отражает ценности, сложившиеся в современном обществе, но и заметно влияет на формирование ценностных ориентаций массового зрителя.

Механизмы трансляции ценностей через кинодискурс

Влияние кинематографа на формирование ценностных ориентаций аудитории выходит далеко за рамки простой демонстрации сюжетов. Оно обусловлено сложными психологическими и социологическими механизмами, которые превращают кинодискурс в мощный инструмент культурного воздействия.

Одной из наиболее известных теорий, объясняющих долгосрочное воздействие медиа, является гипотеза культивации, разработанная Джорджем Гербнером и Ларри Гроссом в 1967 году. Согласно этой гипотезе, чем больше времени люди проводят в мире медиа (в данном случае, кино), тем сильнее их образ социальной реальности соответствует транслируемому медиа. Это приводит к постепенному усвоению общих представлений, стереотипов и ценностей, которые медиа преподносит как нормы культуры. Таким образом, кино не просто развлекает, но и «культивирует» определенные взгляды на мир, формируя у зрителей устойчивые убеждения. Если в фильмах постоянно демонстрируются определенные модели успеха, поведения или моральные установки, аудитория со временем начинает воспринимать их как естественные и желаемые.

Дополняет гипотезу культивации транспортная теория. Она утверждает, что погружение в повествование, при котором фокус зрителя смещается с реального мира на изображенный, повышает эффективность воздействия кино. Когда зритель «транспортируется» в мир фильма, его критическое мышление ослабевает, и он становится более восприимчив к сообщениям, идеям и ценностям, которые транслируются через сюжет, персонажей и визуальные образы. Это глубокое эмоциональное и когнитивное вовлечение делает кино особенно мощным средством для внедрения определенных установок.

Киноиндустрия, особенно Голливуд, активно использует эти механизмы для целенаправленного формирования массового сознания и трансляции ценностных установок. Это достигается за счет нескольких методов:

• Создание образов идеального героя и национальной идеи: Фильмы часто представляют персонажей, воплощающих желаемые качества (смелость, честность, индивидуализм, стремление к успеху) и отстаивающих национальные идеалы (свобода, демократия, справедливость). Эти образы становятся ролевыми моделями для аудитории.
• Использование манипулятивных методов: Кино может формировать положительный образ одной страны (например, США) и отрицательный образ других, а также внедрять определенные поведенческие и социальные модели. Это может быть как открытая пропаганда, так и более тонкие, скрытые сообщения, вплетенные в сюжет. Примерами пропагандистского кино являются уже упомянутые «Рождение нации» (1915) и «Триумф воли» (1934), но даже современные блокбастеры могут нести скрытые идеологические смыслы, формируя определенное отношение к событиям и явлениям.

Роль кинематографа в социализации молодёжи особенно значима. Молодые люди, находясь в процессе формирования собственной идентичности и системы ценностей, активно воспринимают информацию из кино. Фильмы способствуют развитию таких качеств, как искренность, благородство и патриотизм, а также предоставляют возможность «пережить» различные жизненные ситуации, формируя эмоциональный и социальный опыт. Благодаря своей доступности, визуализированности и способности вызывать сильную эмоциональную привязанность, кино становится мощным инструментом для развития чувств и сотворчества для молодого зрителя. Исследования подтверждают, что 90,7% современной молодежи считают, что кино напрямую влияет на формирование их духовной жизни.

Таким образом, кинематограф — это не просто средство развлечения, а сложный социокультурный институт, активно участвующий в формировании и поддержании ценностных ориентаций общества. Его способность к глубокому эмоциональному и когнитивному воздействию, подкрепленная научными теориями, делает его бесценным объектом для исследования механизмов трансляции национально-культурных ценностей.

Отражение американских национально-культурных ценностей в кинодискурсе фэнтези: семиотический и лингво-семиотический анализ

Жанр фэнтези, с его безграничными возможностями для конструирования миров и персонажей, служит плодородной почвой для отражения и реинтерпретации национально-культурных ценностей. В американском кинодискурсе фэнтези эти ценности не просто демонстрируются, но и активно «кодируются» через визуальные, вербальные и нарративные элементы, формируя у зрителя определенное мировоззрение.

Репрезентация индивидуализма и «американской мечты»

Индивидуализм — краеугольный камень американского самосознания. Это глубоко укорененное убеждение в ценности личности, её права на свободу выбора, самореализацию и достижение успеха собственными силами. Фэнтези-кино, со своими эпическими историями о героях-одиночках или небольших группах, противостоящих злу, является идеальным жанром для репрезентации этой ценности.

Образ героя-индивидуалиста в американском фэнтези часто воплощается через архетипы героя-подростка или выходца из низших или маргинальных слоев общества, который, благодаря своей воле, таланту и упорству, достигает величия. Например, Гарри Поттер, сирота, живущий под лестницей, или Человек-паук, скромный школьник из Квинса, воплощают собой эту идею. Они не обладают врожденной властью или богатством, но их индивидуальная миссия и стремление к самосовершенствованию приводят их к выдающимся достижениям, демонстрируя, что каждый способен изменить свою судьбу. Цитата Арнольда Шварценеггера: Для меня свобода выбора означала приезд сюда, в Америку… я хотел быть лучшим, однако такой индивидуализм несовместим с [европейским] социализмом, поэтому я решил, что мне нужно поехать в Америку — ярко иллю��трирует этот принцип.

«Американская мечта» — идея о том, что любой человек, независимо от его происхождения, может достичь успеха и благополучия благодаря упорному труду и таланту — находит свое воплощение в историях фэнтези-героев, которые, сталкиваясь с огромными трудностями, преодолевают их и меняют свой статус. Супергерои, особенно в комикс-культуре Золотого века (1938-1955 гг.), такие как Супермен, часто концентрируют в себе американские национальные ценности, воплощая идеалы силы, честности, щедрости и справедливости, которые являются неотъемлемой частью концепта «американской мечты».

Кинематографические приемы для подчеркивания индивидуальной воли и достижения успеха включают:

• Крупные планы: часто используются для акцентирования на лице героя, его эмоциях, решимости, внутренних переживаниях. Это позволяет зрителю глубоко сопереживать персонажу и ощущать его индивидуальность.
• Мизансцена: расположение персонажей и объектов в кадре. Герой-индивидуалист часто изображается в центре композиции, в окружении подавляющих сил или в одиночестве, что подчеркивает его противопоставление миру.
• Саундтрек: героические, вдохновляющие музыкальные темы сопровождают моменты триумфа, личных побед и самоотверженных поступков, усиливая эмоциональное воздействие и ассоциируя успех с индивидуальными усилиями.

Отражение концепции «американской исключительности» и героической миссии

Концепция «американской исключительности» (англ. American Exceptionalism), подразумевающая уникальность и особую миссию США, проецируется на фэнтези-сюжеты через образы «избранных» героев, которым предначертано спасти мир или противостоять глобальной угрозе. Эта идея мессианства, глубоко укорененная в американской культуре со времен «Града на холме» Джона Уинтропа, трансформируется в нарративы, где один герой или небольшая группа становится последней надеждой человечества или другого фэнтези-сообщества.

Анализ сюжетов о «избранных» героях, спасающих мир, демонстрирует прямое перенесение идеи американского мессианства. Герой, часто наделенный уникальными способностями или качествами, вынужден взять на себя бремя ответственности за судьбу мира, подобно тому, как США видят свою роль в глобальной политике. Примеры из фэнтези-кино включают Люка Скайуокера в «Звездных войнах» (хотя это скорее научная фантастика, элементы фэнтези там присутствуют), или даже более явные истории, где избранный спаситель должен победить древнее зло.

Визуальная символика и нарративные структуры активно используются для подчеркивания «исключительности» и «миссии»:

• Свет: часто герои, несущие «миссию», озарены особым светом, символизирующим их праведность, надежду или божественное предназначение. Антагонисты, напротив, погружены во мрак.
• Костюмы: одежда героев часто бывает яркой, чистой, символизирующей добродетель, тогда как злодеи облачены в темные, мрачные или гротескные наряды.
• Цветовая палитра: использование контрастных цветов (светлые тона для добра, темные для зла) усиливает дуалистическое восприятие мира, характерное для многих фэнтези-историй, и подчеркивает моральную ясность миссии героя.
• Нарративные структуры: сюжеты часто строятся по принципу «путешествия героя» (мономиф), где герой проходит через испытания, обретает знания и силу, чтобы в конечном итоге выполнить свою уникальную миссию.

Ценности активности, практичности и прогресса в фэнтези-мирах

Американское общество придает большое значение активности, практичности и прогрессу. Эти ценности, подкрепленные принципом «Время — деньги», находят свое отражение и в кинодискурсе фэнтези, где герои не ждут чудес, а активно действуют, ищут прагматичные решения и стремятся к достижению конкретных результатов.

Как фэнтези-нарративы стимулируют активное преодоление препятствий и поиск прагматических решений:

• Динамика сюжета: Фэнтези-фильмы часто обладают высокой динамикой, где герои постоянно сталкиваются с новыми вызовами, требующими немедленных действий. Медлительность или пассивность обычно ведет к поражению.
• Прагматизм в магии: Даже в мирах, наполненных магией, герои часто используют её не как пассивное чудо, а как инструмент, требующий изучения, тренировки и практического применения для решения конкретных задач (например, изучение заклинаний, создание артефактов).
• Изобретательность: Герои, особенно в ситуациях, когда магия бессильна, проявляют изобретательность и практический ум, находя нестандартные, но эффективные решения. Это отражает американскую ценность «смекалки» и способности находить выход из любой ситуации.

Репрезентация «времени как денег» проявляется через:

• Важность быстрых решений: В критических ситуациях, когда судьба мира висит на волоске, герои должны принимать быстрые и решительные меры. Промедление карается, что отражает ценность эффективности использования времени.
• Ограниченность ресурсов: Часто герои ограничены во времени, силах или ресурсах, что заставляет их планировать действия, быть эффективными и достигать конкретных результатов в сжатые сроки. Это перекликается с американским подходом к планированию и продуктивности.

Лингво-семиотические средства передачи ценностей в фэнтези-кино

Для трансляции ценностей кинодискурс фэнтези использует сложный комплекс лингвистических и невербальных семиотических средств, которые взаимодействуют, формируя многослойное сообщение.

Анализ вербальных знаков:

• Диалоги и монологи: Прямо выражают ценностные установки персонажей. Речь героев часто наполнена утверждениями о свободе, справедливости, важности выбора, самопожертвовании. Монологи злодеев могут, напротив, демонстрировать искаженные ценности или цинизм.
• Надписи и тексты: Титры, надписи на артефактах, картах, пророчествах могут содержать ключевые фразы, манифесты или моральные принципы, которые укрепляют транслируемые ценности.
• Закадровый текст: Часто используется для введения в контекст, объяснения моральных дилемм или подчеркивания основной идеи фильма, которая коррелирует с национальными ценностями.

Анализ невербальных знаков:

• Мимика и кинесика: Выражение лица, позы, жесты актеров уточняют, дополняют и конкретизируют смысл диалогической реплики. Например, решительная мимика героя в момент произнесения речи о свободе усиливает убедительность его слов.
• Жесты актеров: Конкретные жесты, такие как поднятый кулак, указывающий палец, или объятия, могут символизировать сопротивление, лидерство, единство или сострадание, подкрепляя соответствующие ценности.

Применение кинематографических кодов для имплицитной трансляции ценностных установок:

• Монтаж: Быстрый, динамичный монтаж может подчеркивать активность и стремление к прогрессу, тогда как медленный, статичный — созерцание или упадок. Интеллектуальный монтаж (по Эйзенштейну) способен сталкивать идеи, формируя у зрителя определенные выводы о ценностях.
• Ракурс: Нижний ракурс, снятый снизу вверх, возвышает героя, подчеркивая его героическую миссию и исключительность; верхний, снятый сверху вниз, может демонстрировать его уязвимость или незначительность перед лицом глобальной угрозы, но также и его одиночество в борьбе.
• Свет и цвет: Как уже упоминалось, свет и цветовая палитра играют огромную роль. Использование золотистых, теплых тонов для обозначения «добра» и «свободы» и холодных, мрачных — для «зла» или «угнетения» является классическим приемом.
• Спецэффекты: Современные спецэффекты не только создают зрелищность, но и усиливают эмоциональное воздействие, делая мир фэнтези более «реальным» и убедительным, что способствует глубокому погружению и, как следствие, более эффективной трансляции ценностей.
• Внешняя красота положительных персонажей и безобразие злодеев: Эта визуальная конвенция, восходящая к античному канону, служит для интуитивного маркирования «добра» и «зла». Красивый герой ассоциируется с добродетелью и праведными ценностями, тогда как уродливый злодей — с пороком и деструктивными идеалами. Это упрощает моральную дихотомию и усиливает эмоциональное сопереживание.

Через это многообразие семиотических средств, американское фэнтези-кино не только рассказывает захватывающие истории, но и глубоко, часто подсознательно, транслирует и закрепляет в сознании аудитории ключевые национально-культурные ценности.

Эволюция и современное состояние отражения ценностей в американском фэнтези-кино

Кинематограф, подобно живому организму, постоянно эволюционирует, отражая и одновременно формируя изменения в обществе. Жанр фэнтези, будучи особенно пластичным, наглядно демонстрирует эту динамику, адаптируясь к новым социокультурным запросам и технологическим возможностям. Анализ его эволюции позволяет проследить, как менялись способы репрезентации американских ценностей с течением времени.

Историческая перспектива: от классического фэнтези к современному

Сравнительный анализ фэнтези-фильмов различных периодов показывает, как менялись акценты в трансляции ценностей. Если в 1950-х годах, как показывают фильмы о Синдбаде, основной упор делался на героические приключения, экзотику и довольно прямолинейное противостояние добра и зла, то с началом нового тысячелетия жанр обрел невиданную глубину и масштаб.

Кинотрилогия «Властелин колец» (2001-2003) Питера Джексона стала переломным моментом, показав, что фэнтези может быть эпичным, глубоким и серьезным, поднимая темы самопожертвования, дружбы, противостояния тоталитаризму и хрупкости мира. «Гарри Поттер» (2001-2011) затронул темы дружбы, верности, борьбы с предрассудками и ценности индивидуальности. «Аватар» (2009) Джеймса Кэмерона, помимо технологического прорыва, поднял острые вопросы экологии, колониализма и уважения к другим культурам, косвенно переосмысливая идею «американской исключительности» и её потенциально деструктивные аспекты. Анимационные шедевры, такие как «Как приручить дракона» (2010) и «Коралина в стране кошмаров» (2009), также внесли свой вклад, исследуя темы принятия инаковости, смелости и семейных ценностей.

Новые игровые и анимационные фэнтезийные фильмы играют значительную роль в эволюции литературного жанра, выводя его структурную поэтику в широкое поле экранной культуры. Эти произведения активно используют технологии трансляции ценностных установок, создавая образы идеального героя и национальной идеи, а также применяя манипулятивные методы. Это может проявляться в целенаправленном формировании положительного образа США и отрицательного образа других стран, а также во внедрении определенных поведенческих и социальных моделей через кино.

Важным аспектом является изменение подходов к военной тематике в фантастических и фэнтезийных фильмах. Американская кинофантастика (включая фэнтези) анализируется как форма исторической памяти массовой культуры, репрезентирующая образы войны. Фантастические и фэнтезийные фильмы не игнорируют военную тематику, предлагая различные образы войны, включая проблемы милитаризма, насилия, военной коллективной травмы и военного политического психоза. Примерами являются «Чудо-женщина» (2017), где героиня противостоит жестокости Великой войны, и «Дракула» (2014), где Влад Цепеш борется против турецкого нашествия. Военная кинофантастика в американской массовой культуре актуализирует ценности пацифизма или милитаризма, часто изображая героев, которые борются за мир, но при этом вынуждены прибегать к насилию, что отражает сложную диалектику американской внешней политики.

Влияние социокультурных трансформаций и идеологической гибкости

Современный Голливуд активно реагирует на глобальные социокультурные трансформации, демонстрируя значительную идеологическую гибкость. Это проявляется в адаптации к актуальной повестке, включающей проблемы расовой дискриминации, гендерные и классовые вопросы. Киноиндустрия стремится расширить целевую аудиторию, отказываясь от идеологии белого патриархального капитализма, характерной для более ранних произведений.

Ежегодно Голливуд меняет подход к созданию кино, активно приглашая актеров различных рас, гендеров и ориентаций, что отражает стремление к инклюзивности. Например, фильм «Скрытые фигуры» (2016) подчеркивает важность предоставления шансов людям независимо от цвета кожи или пола. Эта тенденция, хотя иногда и вызывает споры, является частью более широкого культурного движения, направленного на репрезентацию разнообразия в медиапространстве. Кинофестиваль «Санденс», известный своей идеологической направленностью, фокусируется на фильмах социальной тематики, посвященных проблемам гендера, расы или класса, которые остро стоят в американском обществе.

Исследования популярности социоцентричного либо персоноцентричного содержания фильмов позволяют утверждать, что это отражает ценностную динамику символов успеха коллективного взаимодействия или автономной деятельности индивида в массовой культуре США. Анализ сюжетного содержания фильмов кинопроката США (1980-2019 гг.) показывает тенденции зрительских симпатий либо к автономной деятельности (персоноцентризм), либо к коллективному взаимодействию (социоцентризм) как символам успеха. Современное фэнтези, хотя и сохраняет элементы индивидуалистического героизма, все чаще подчеркивает важность команды, сотрудничества и единства в борьбе против общих угроз.

Феномен фэнтези полноценно отражает палитру современных социокультурных проблем, а его глобальная популярность во многом способствует межкультурному обмену. Мировые кассовые сборы крупных франшиз, таких как «Аватар» (более 2,9 миллиарда долларов США), свидетельствуют о колоссальном влиянии жанра и его способности преодолевать культурные барьеры.

Технологии трансляции ценностных установок в современном фэнтези

Современное фэнтези-кино немыслимо без передовых технологий. Использование новейших визуальных эффектов, 3D/5D форматов и цифрового продакшна не только создает зрелищность, но и усиливает эмоциональное воздействие, делая вымышленные миры более убедительными и способствуя более глубокому погружению зрителя. Эти технологии становятся мощным инструментом для манипуляции восприятием ценностей.

Ключевые трансформации языка кино и технологий производства включают переход с аналогового на цифровой способ передачи изображения, диверсификацию способов распространения и просмотра кинопродукции (включая возможность вмешательства зрителей в «тела фильмов»), а также развитие 3D- и 5D-фильмов, подключающих новые органы чувств. Эти изменения приводят к «кризису нарратива» и меняют само понятие «кино».

Например, потрясающие визуальные эффекты в фильмах, где герои сражаются с фантастическими существами или преодолевают невероятные препятствия, усиливают эффект «исключительности» их миссии и грандиозности их подвига. Цифровые технологии позволяют создавать невероятно детализированные и убедительные фэнтези-миры, которые сами по себе могут транслировать определенные ценности (например, красота и гармония природы в «Аватаре» как ценность сохранения окружающей среды). Разве не кажется, что современная графика, порой, стирает грань между реальностью и вымыслом, делая ценности фэнтези ещё более осязаемыми?

Развитие стриминговых платформ и интерактивных форматов также влияет на способы и охват трансляции ценностных установок. Кинопродукция становится более доступной, позволяя ценностям проникать в более широкие аудитории и формировать более гомогенное культурное поле. Возможность выбирать контент и взаимодействовать с ним (в некоторых интерактивных форматах) дает аудитории ощущение контроля, но одновременно может усиливать эффект «эхо-камеры», когда зритель потребляет лишь тот контент, который подтверждает его уже существующие ценности.

Философский анализ фэнтези посредством концепции симуляции позволяет расширить область изучения, включая соотношение фэнтези и виртуальной реальности. Стремительные трансформации языка кино, технологий производства и потребления опережают уровень философской рефлексии этих изменений, что открывает новые горизонты для исследований.

Таким образом, американское фэнтези-кино на протяжении своей эволюции демонстрировало гибкость в отражении национальных ценностей, адаптируясь к меняющимся социокультурным условиям и технологическим возможностям. От прямолинейного героического эпоса до сложных, многогранных нарративов, оно продолжает оставаться мощным культурным артефактом, активно участвующим в формировании и переосмыслении американского самосознания.

Заключение

Проведенное исследование позволило глубоко проанализировать отражение национально-культурных ценностей американского общества в кинодискурсе жанра фэнтези, подтвердив выдвинутые гипотезы и ответив на поставленные ключевые исследовательские вопросы. Мы установили, что кинематограф, в частности фэнтези-кино, является не просто средством развлечения, но и мощным механизмом трансляции и формирования культурных ценностей.

Основные выводы:

1. Кинодискурс как поликодовая семиотическая система: Определено, что кинодискурс – это сложная, динамичная и поликодовая семиотическая система, где смысл формируется на пересечении вербальных, не��ербальных и чисто кинематографических кодов. Анализ теорий У. Эко о «тройном членении», К. Меца о кинематографическом знаке, а также семиотический подход Ю.М. Лотмана и классификации знаков С.С. Зайченко и Г.Г. Слышкина/М.А. Ефремовой позволили выявить многоуровневый характер кодирования и декодирования информации в кино.
2. Сущность и особенности американских национально-культурных ценностей: Изучены основные американские ценности, такие как индивидуализм, «американская мечта», равные возможности, материальный комфорт, практичность, прогресс, демократия и свобода. Выявлена их генетическая связь с протестантизмом (М. Вебер), идеей самосовершенствования и принципом «Время — деньги» (Б. Франклин), а также особая роль концепции «американской исключительности» в формировании национального самосознания и внешней политики.
3. Жанр фэнтези как культурный феномен: Показано, что фэнтези, отделившись от фантастики, стало самостоятельным жанром под влиянием мифов, сказок, рыцарских романов и эпосов. Его специфика заключается в высокой степени фантастичности, иррациональности, наличии магии и активной реинтерпретации архетипов. Фэнтези выполняет важные функции в современной культуре, включая стимуляцию творчества, рекреацию и адаптацию к изменчивости эпохи постмодерна.
4. Кинематограф как механизм трансляции ценностей: Подтверждена роль кинематографа как одного из наиболее влиятельных средств массовой коммуникации, консолидирующего аудиторию и формирующего стереотипы поведения. Психологические механизмы (идентификация, проекция) и социологические теории (гипотеза культивации, транспортная теория) объясняют долгосрочное воздействие кино на восприятие социальной реальности и усвоение ценностей, а также его роль в социализации молодежи и трансляции идеологической направленности.
5. Репрезентация американских ценностей в кинодискурсе фэнтези: Детальный семиотический и лингво-семиотический анализ выявил, как конкретные ценности кодируются в фэнтези-фильмах. Индивидуализм и «американская мечта» проявляются через образы героев-одиночек, выходцев из низших слоев, достигающих успеха. Концепция «американской исключительности» отражается в сюжетах об «избранных» героях, спасающих мир. Ценности активности, практичности и прогресса передаются через динамику сюжета, требование быстрых и прагматичных решений. Вербальные (диалоги, монологи) и невербальные (мимика, кинесика) знаки, а также кинематографические коды (монтаж, ракурс, свет, цвет, спецэффекты, мизансцена, а также внешность персонажей) активно используются для имплицитной и эксплицитной трансляции этих ценностных установок.
6. Эволюция и современное состояние фэнтези-кино: Прослежена динамика репрезентации ценностей от классического фэнтези 1950-х годов до современных фильмов (2000-2023 гг.). Отмечена адаптация голливудской продукции к социокультурным трансформациям, включая идеологическую гибкость и внимание к проблемам расовой дискриминации, гендера и класса. Подчеркнута роль современных технологий в усилении эмоционального воздействия и манипуляции восприятием ценностей.

Ответы на ключевые исследовательские вопросы:

• Какие ключевые национально-культурные ценности американского общества находят отражение в кинематографе? Ключевые ценности: индивидуализм, «американская мечта», исключительность, протестантская этика, прагматизм, свобода, демократия, равные возможности.
• Какова специфика жанра фэнтези в американском кинодискурсе и как она способствует трансляции культурных ценностей? Специфика фэнтези заключается в создании вымышленных миров, наполненных магией и архетипами. Это позволяет абстрагироваться от прямой реальности, но при этом использовать универсальные сюжетные структуры и образы для глубокой и часто подсознательной трансляции ценностей, делая их более доступными для широкой аудитории.
• Какие лингво-семиотические и кинематографические средства используются для репрезентации американских ценностей в фильмах жанра фэнтези? Используются вербальные знаки (диалоги, монологи, закадровый текст), невербальные знаки (мимика, кинесика) и весь спектр кинематографических кодов: монтаж, ракурс, свет, цвет, спецэффекты, мизансцена, а также внешность персонажей (красота добра, безобразие зла).
• Каким образом конкретные американские фэнтези-фильмы отражают и интерпретируют национальные ценности (например, индивидуализм, «американская мечта», героическая миссия, свобода)? Фильмы отражают эти ценности через архетипы героя-индивидуалиста, борющегося за свою цель; через сюжеты об «избранных» спасителях мира, воплощающих «американскую исключительность»; через акцент на активном преодолении препятствий и поиске прагматических решений.
• Каково влияние кинодискурса фэнтези на формирование и поддержание представлений аудитории об американских национально-культурных ценностях? Кинодискурс фэнтези оказывает глубокое влияние через механизмы идентификации и проекции, а также благодаря гипотезе культивации и транспортной теории, формируя устойчивые представления о желаемых моделях поведения и моральных ориентирах.
• Как менялось отражение американских национально-культурных ценностей в фэнтези-фильмах с течением времени? Отражение ценностей эволюционировало от прямолинейных героических образов 1950-х годов к более сложным, многогранным нарративам, учитывающим социокультурные трансформации и идеологическую гибкость современного общества, а также активно использующим передовые технологии для усиления воздействия.

Перспективы дальнейших исследований:

Дальнейшие исследования могут быть сосредоточены на более глубоком анализе конкретных фэнтези-франшиз с применением расширенного инструментария дискурс-анализа, кросс-культурном сопоставлении отражения ценностей в американском и, например, европейском или азиатском фэнтези-кино, а также на эмпирических исследованиях восприятия этих ценностей различными возрастными и социальными группами аудитории. Изучение влияния интерактивных форматов (видеоигры, VR) на трансляцию ценностей в контексте фэнтези также представляет большой научный интерес.

Список использованной литературы

1. Аскольдов, С. А. Концепт и слово / С. А. Аскольдов // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: Антология / под общ. ред. В. П. Нерознака. – Москва : Академия, 1997. – С. 267–279.
2. Барт, Р. Система моды: статьи по семиотике культуры. – Москва : Издательство им. Сабашниковых, 2003. – 512 с.
3. Барсегов, Н. А. Кино как средство массовой коммуникации / Н. А. Барсегов // Вестник Тамбовского государственного университета. Серия: Гуманитарные науки. – 2015. – № 3 (143). – С. 270–275.
4. Беседина, В. В. Персоноцентризм и социоцентризм как маркеры символизации успеха в художественной реальности фильмов кинопроката США / В. В. Беседина // Вестник РУДН. Серия: Литературоведение, журналистика. – 2021. – Т. 26, № 2. – С. 256–267.
5. Борисов, Б. Н. Репрезентация социальной реальности в кинематографе: культурологический анализ / Б. Н. Борисов, Г. В. Головина // Вестник МГУКИ. – 2023. – № 2 (112). – С. 60–68.
6. Бурвикова, Н. Д. Как тексты становятся прецедентными / Н. Д. Бурвикова, В. Г. Костомаров // Русский язык за рубежом. – 2001. – № 1. – С. 42–53.
7. Воркачев, С. Г. Концепт счастья в русском языковом сознании: опыт лингвокультурологического анализа. – Краснодар : Изд-во Кубан. гос. тех. ун-та, 2002. – 192 с.
8. Воркачев, С. Г. Методологические основания лингвоконцептологии / С. Г. Воркачев // Теоретическая и прикладная лингвистика. Межвузовский сб. науч. тр. Вып. 3: Аспекты метакоммуникативной деятельности. – Воронеж, 2002. – С. 90–102.
9. Воркачев, С. Г. Счастье как лингвокультурный концепт. – Москва : Гнозис, 2004. – 192 с.
10. Галкина, М. А. О жанровом своеобразии фэнтези / М. А. Галкина // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. – 2010. – № 8 (52). – С. 106–110.
11. Делёз, Ж. Кино. – Москва : Ад Маргинем, 2004. – 624 с.
12. Демина, А. В. Фэнтези в современной культуре: философский анализ: автореф. дис. … канд. филос. наук. – Ставрополь, 2015.
13. Зайченко, С. С. К вопросу о знаковой неоднородности кинодискурса / С. С. Зайченко // Вестник Челябинского государственного университета. – 2013. – № 2 (293). – С. 96–99.
14. Зиновьева, П. М. Модели поведения и ценностные паттерны в современных фильмах / П. М. Зиновьева // Век информации. – 2019. – Т. 1, № 3 (6). – С. 263–268.
15. Иванова, Е. Б. Интертекстуальные связи в художественных фильмах: дисс. … канд. филол. наук. – Волгоград, 2001. – 177 с.
16. Ильясова, С. В. Языковая игра в коммуникативном пространстве СМИ и рекламы. – Москва : Флинта, 2009. – 296 с.
17. Капитонов, А. А. Американские ценности / А. А. Капитонов // Теории и проблемы политических исследований. – 2020. – Том 9. – № 6А. – С. 159–166.
18. Караулов, Ю. Н. Активная грамматика и ассоциативно-вербальная сеть. – Москва : ИРЯ РАН, 1999. – 180 с.
19. Караулов, Ю. Н. Русский язык и языковая личность. – Москва : Едиториал УРСС, 2003. – 264 с.
20. Кирчанов, М. В. Фантастический кинематограф как одна из форм локализации военных образов в американской массовой культуре / М. В. Кирчанов // Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. – 2014. – № 4 (28). – С. 195–201.
21. Козлова, М. С. Концепция природы философского знания в трудах Витгенштейна / М. С. Козлова // Природа философского знания. – Москва : Прогресс, 1975. – С. 51–59.
22. Костомаров, В. Г. Старые мехи и молодое вино: Из наблюдений над русским словоупотреблением конца ХХ века. – Санкт-Петербург : Златоуст, 2001. – 72 с.
23. Костюченко, Т. Я. Ценностные основания культуры США: автореф. дис. … канд. культурологии. – Краснодар, 2004.
24. Красавский, Н. А. Эмоциональные концепты в немецких и русских лингвокультурах. – Волгоград : Перемена, 2001. – 494 с.
25. Красных, В. В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? – Москва : ИТДГК «Гнозис», 2003. – 375 с.
26. Красных, В. В. Когнитивная база и прецедентные феномены в системе других единиц и в коммуникации / В. В. Красных // Вестник МГУ. Серия 9. Филология. – 1997. – № 3. – С. 62–75.
27. Кушнерук, С. Л. Сопоставительное исследование прецедентных имен в российской и американской рекламе: Дис. … канд. филол. наук. – Екатеринбург, 2006. – 228 с.
28. Ленков, П. Д. Феномен фэнтези: как жанр стал одним из столпов современной культуры / П. Д. Ленков, Е. А. Шемонаев // Индустрии впечатлений. Технологии социокультурных исследований. – 2024. – № 1 (2). – С. 34–40.
29. Лихачев, Д. С. Концептосфера русского языка / Д. С. Лихачев // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: Антология. – Москва : Академия, 1997. – С. 4–19.
30. Лотман, Ю. М. Семиотика кино и проблемы киноэстетики. – Таллин : Ээсти раамат, 1973. – 92 с.
31. Люльчева, Е. М. Лингвистические и экстралингвистические аспекты изучения кинодискурса / Е. М. Люльчева // Культура и цивилизация. – 2017. – Том 7. – № 5А. – С. 70–80.
32. Маслова, В. А. Лингвокультурология. – Москва : Академия, 2004. – 208 с.
33. Метц, К. Кино: язык или речь? / К. Метц // Киноведческие записки: историко-теоретический журнал. – 1993/1994. – № 20. – С. 54–90.
34. Мечковская, Н. Б. Семиотика: Язык. Природа. Культура: курс лекций. – Москва : Академия, 2004. – 432 с.
35. Митри, Ж. Визуальные структуры и семиология фильма / Ж. Митри // Строение фильма. Некоторые проблемы анализа произведений экрана: сборник статей. – Москва : Радуга, 1984. – С. 33–44.
36. Мурзин, Л. Н. Язык, текст и культура / Л. Н. Мурзин // Человек. Текст. Культура. – Екатеринбург : Изд-во УрГУ, 1994. – С. 160–169.
37. Некрасова, А. С. «Ву-ся-пьян»: история и специфика жанра. – Томск : Изд-во Том. ун-та, 2018. – 200 с.
38. Нелюбина, Ю. А. Кинодискурс как объект лингвистического изучения / Ю. А. Нелюбина // Вестник Самарского государственного университета. – 2013. – № 1 (102). – С. 129–134.
39. Олянич, А. В. Кинодискурс / А. В. Олянич // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 2: Языкознание. – 2015. – № 1 (25). – С. 26–31.
40. Осипов, Д. В. Отражение американских ценностей в популярных фильмах / Д. В. Осипов // Гуманитарные исследования. – 2010. – № 1 (33). – С. 84–89.
41. Пазолини, П. П. Поэтическое кино / П. П. Пазолини // Строение фильма. Некоторые проблемы анализа произведений экрана: сборник статей. – Москва : Радуга, 1984. – С. 45–66.
42. Панченко, Н. Н. Средства обьективации концепта «обман». Дис. … канд. филол. наук. – Волгоград, 1999. – 160 с.
43. Пирс, Ч. Начала прагматизма. – Санкт-Петербург : Лаборатория метафизических исследований философского факультета СПбГУ; Алетейя, 2000. – 352 с.
44. Попова, З. Д. Очерки по когнитивной лингвистике / З. Д. Попова, И. А. Стернин. – Воронеж : Истоки, 2003. – 192 с.
45. Постникова, Т. В. Коммуникация кинематографа в семиотике Ю. М. Лотмана: философско-антропологический анализ / Т. В. Постникова // Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. – 2015. – № 4 (32). – С. 198–206.
46. Прохоров, Ю. Е. Социальный статус как прагмалингвистическая основа речевого общения и его роль в межкультурной коммуникации / Ю. Е. Прохоров // Русский язык как иностранный: лингвистические проблемы. – Москва, 1997. – С. 13–24.
47. Пузанова, Н. Г. Особенности кино как средства медиакоммуникации / Н. Г. Пузанова // Гуманитарные и социально-экономические науки. – 2021. – № 1 (116). – С. 95–99.
48. Савельева, И. Ценности и установки в массовых представлениях американцев / И. Савельева, А. Полетаев // Социологическое обозрение. – 2006. – Т. 5, № 1. – С. 82–101.
49. Самкова, М. А. Кинотекст и кинодискурс: к проблеме разграничения понятий / М. А. Самкова // Филологические науки. Вопросы теории и практики. – 2011. – № 1 (8). – С. 135–137.
50. Слышкин, Г. Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе. – Москва : Академия, 2000. – 128 с.
51. Слышкин, Г. Г. Кинотекст: опыт лингвокультурологического анализа / Г. Г. Слышкин, М. А. Ефремова. – Москва : Водолей Publishers, 2004. – 153 с.
52. Сметанина, С. И. Медиа-текст в системе культуры: Динамические процессы в языке и стиле журналистики конца ХХ века. – Санкт-Петербург : Изд-во В. А. Михайлова, 2002. – 251 с.
53. Сосновская, З. М. «Массовая культура» и киноискусство в контексте медиаобразования в БССР в ХХ веке / З. М. Сосновская // Известия Южного федерального университета. Педагогические науки. – 2016. – № 10. – С. 139–145.
54. Старусева-Першеева, А. Д. Роль кинематографа как средства массовой коммуникации в отражении важных политических и социальных тем / А. Д. Старусева-Першеева // Вестник ТГУ имени Г.Р. Державина. – 2016. – № 3 (146). – С. 146–150.
55. Степанов, Ю. С. Константы: Словарь русской культуры. Опыт исследования. – Москва : Академический проект, 2004. – 992 с.
56. Супрун, А. А. Текстовые реминисценции как языковое явление / А. А. Супрун // Вопросы языкознания. – 1995. – № 5. – С. 17–29.
57. Токвиль, А. де. Демократия в Америке. – Москва : Прогресс, 1994. – 554 с.
58. Толкачёва, В. С. Фэнтези: жанр или литературное направление? / В. С. Толкачёва // Вестник Челябинского государственного университета. – 2010. – № 29 (210). – С. 138–142.
59. Унукаев, Г. А. Фэнтези как культурно-исторический феномен / Г. А. Унукаев // Вестник Казанского государственного университета культуры и искусств. – 2015. – № 4. – С. 23–27.
60. Уорт, С. Разработка семиотики кино / С. Уорт // Строение фильма. Некоторые проблемы анализа произведений экрана: сборник статей. – Москва : Радуга, 1984. – С. 134–175.
61. Федорова, Е. Е. Семиотика вымышленных миров: идеологическая (не)однородность трансмедийных франшиз (на примере повествований в жанре фэнтези и историй о супергероях) / Е. Е. Федорова // Вестник Московского университета. Серия 10. Журналистика. – 2022. – № 1. – С. 138–150.
62. Филиппов, С. Два аспекта киноязыка и два направления развития кинематографа. Пролегомены к истории кино / С. Филиппов // Киноведческие записки: историко-теоретический журнал. – 2001. – № 54. – С. 245–280.
63. Холодная, М. А. Интегральные структуры понятийного мышления. – Томск : ТГУ, 1983. – 190 с.
64. Цивьян, Ю. Г. К метасемиотическому описанию повествования в кинематографе / Ю. Г. Цивьян // Труды по знаковым системам: ученые записки Тартуского государственного университета. – Тарту, 1984. – Вып. XVII. – С. 109–121.
65. Эйзенштейн, С. Избранные произведения: в 6 т. – Москва : Искусство, 1964. – Т. 2. – 567 с.
66. Эко, У. Отсутствующая структура: введение в семиологию. – Санкт-Петербург : Симпозиум, 2004. – 544 с.
67. Яковлева, А. В. Американский образ жизни и американские ценности / А. В. Яковлева // Вестник Московского государственного лингвистического университета. – 2014. – № 12 (697). – С. 195–202.
68. Якимов, А. Е. Проблема репрезентации повседневности в кинематографе: философско-культурологический анализ: автореф. дис. … канд. филос. наук. – Москва, 2017.
69. Dargis, M. A new Eden, both cosmic and cinematic // The New York Times. – URL: http://movies.nytimes.com/2009/12/18/movies/18avatar.html (дата обращения: 25.10.2025).