Правовая политика современной Российской Федерации (2025): Методологический план углубленного научного исследования

В начале 2000-х годов дипломные работы по теме «Правовая политика современной Российской Федерации» могли бы опираться на относительно стабильную, хотя и развивающуюся, постсоветскую правовую систему. Однако к 2025 году ландшафт изменился кардинально: конституционные поправки 2020 года, геополитические сдвиги, ускоренная цифровизация и переосмысление национальных ценностей полностью переформатировали предмет исследования. Невозможно анализировать современную правовую политику, используя аналитический инструментарий и фактологическую базу двадцатилетней давности. Именно эта необходимость деконструкции устаревших подходов и построения нового, методологически обоснованного взгляда на актуальные процессы составляет стержень данного исследования.

Целью настоящей работы является деконструкция устаревшей структуры и содержания дипломной работы (около 2001 г.) по теме «Правовая политика современной Российской Федерации» и разработка современного, углубленного, методологически обоснованного плана исследования, учитывающего актуальные изменения в законодательстве, доктрине и политико-правовой практике России (по состоянию на 2025 год).

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

• Определить современное доктринальное понимание «правовой политики» в российской юриспруденции (2015-2025 гг.) и выявить её отличия от концепций начала 2000-х.
• Исследовать ключевое влияние конституционных поправок (2020 г.) и федеральных конституционных законов на приоритеты и формы реализации правовой политики РФ.
• Проанализировать основные стратегические векторы правовой политики РФ в контексте национальных интересов и противодействия внешним вызовам.
• Рассмотреть, как изменились формы реализации правовой политики государства (правотворчество, правоприменение, правовоспитание) с учётом новых вызовов и технологий.
• Выявить ключевые проблемы и противоречия в реализации заявленных приоритетов правовой политики РФ на современном этапе.

Объектом исследования выступают общественные отношения, возникающие в процессе формирования и реализации правовой политики Российской Федерации. Предметом исследования являются доктринальные концепции, нормативные правовые акты, стратегические документы и правоприменительная практика, формирующие и отражающие правовую политику России в период с 2015 по 2025 год.

Глава 1. Доктринальные и методологические основы правовой политики в современной России (2015–2025)

История правовой мысли демонстрирует непрерывное развитие, и концепция правовой политики не является исключением. Если в начале 2000-х годов акцент делался на формировании общей теории правовой политики в условиях становления новой российской государственности, то к 2025 году мы видим гораздо более глубокую проработку, смещение фокуса на стратегическое целеполагание и осознание усложнения источников права. Этот сдвиг отражает не только академическую эволюцию, но и реакцию на динамичные изменения в государственном управлении и общественной жизни. В результате, понимание правовой политики стало более комплексным и многогранным, что обусловлено необходимостью эффективного ответа на новые вызовы современности.

Современное доктринальное понимание и классификация правовой политики

В современной российской юриспруденции теория правовой политики государства активно разрабатывается научной школой профессора А.В. Малько, являясь результатом многолетних комплексных исследований. В общем виде правовая политика определяется как деятельность, прежде всего, государственных и муниципальных органов, направленная на формирование и реализацию права. Эта доктринальная позиция, развиваемая школой А.В. Малько и О.Ю. Рыбакова, подчеркивает государственно-властный характер данного явления, его целенаправленность и системность.

Сравнивая это понимание с концепциями начала 2000-х годов, можно отметить значительные изменения. Например, в совместном труде Матузова и Малько 2006 года, хотя и были заложены основы, не прослеживалось такого акцента на стратегическом целеполагании и детализации отраслевых правовых политик. Сегодня доктрина уделяет значительно большее внимание не просто фиксации факта правовой деятельности, но и её долгосрочной ориентации, формированию таких направлений, как антикоррупционная, финансовая или правовая политика в сфере национальной безопасности. Этот сдвиг обусловлен усложнением государственного управления, потребностью в предсказуемости и эффективности правового регулирования, а также интеграцией правовой сферы в общую систему стратегического планирования. Это означает, что правовая политика становится не просто реакцией на текущие проблемы, а инструментом формирования будущего.

Критерий сравнения	Концепции начала 2000-х годов (условная «старая» парадигма)	Современные концепции (2015–2025 гг.)
Основной фокус	Общая теория правовой политики, её место в системе государства и права, основные направления.	Детальный анализ стратегического целеполагания, отраслевых правовых политик (антикоррупционная, цифровая, в сфере нац. безопасности), взаимодействие с документами стратегического планирования.
Целеполагание	Скорее реактивное, направленное на решение текущих проблем и формирование правовой базы.	Проактивное, ориентированное на долгосрочные национальные интересы, системное планирование, основанное на стратегических документах.
Источники права	Классическое понимание (НПА, правовой обычай, судебный прецедент в ограниченном виде).	Усложнение источников: возрастающая роль правовых позиций Конституционного Суда РФ как «квази-источника» права, концептуальные и доктринальные документы (стратегии, основы политики) как ориентиры правотворчества.
Роль государственного органа	Формирование и реализация права в рамках своих полномочий.	Акцент на согласованном взаимодействии органов публичной власти, стратегическом руководстве (Госсовет), превентивном контроле (КС РФ) и системной координации.
Реакция на вызовы	В основном через изменение законодательства.	Комплексная реакция: не только законодательные изменения, но и формирование ценностных доктрин, развитие цифровых инструментов, использование ИИ в правовой деятельности, противодействие информационным угрозам.

Правовая политика в системе стратегического планирования РФ

Сдвиг к стратегическому целеполаганию в правовой политике не был спонтанным. Он получил своё законодательное закрепление с принятием Федерального закона от 28 июня 2014 г. № 172-ФЗ «О стратегическом планировании в Российской Федерации». Этот закон стал фундаментом для систематизации всей государственной деятельности, установив строгую иерархию и обязательность разработки документов стратегического планирования. Отныне правовая политика не может существовать в отрыве от общенациональных стратегических приоритетов, таких как Стратегия национальной безопасности или Концепция внешней политики. Это указывает на глубокую интеграцию правовой сферы в единую систему государственного управления.

Закон № 172-ФЗ требует от органов государственной власти Российской Федерации и органов государственной власти субъектов Российской Федерации формирования системы стратегических документов, к которым относятся прогнозы, стратегии, доктрины, основы государственной политики и государственные программы. Каждый из этих документов, по сути, формулирует цели и задачи для последующей правотворческой и правоприменительной деятельности, тем самым органично встраивая правовую политику в единую стратегическую вертикаль государства. Это означает, что любое значимое правовое изменение должно быть обосновано и согласовано с целями, заложенными в стратегических документах, что придаёт правовой политике системность и предсказуемость, ориентируя её на достижение долгосрочных национальных интересов, а не только на решение сиюминутных проблем. Именно такая синхронизация обеспечивает эффективность и легитимность правовых инициатив.

Конституционный Суд РФ как субъект правовой политики

В условиях усложнения правовой действительности и динамичного развития законодательства, роль Конституционного Суда Российской Федерации как одного из ключевых субъектов правовой политики значительно возросла. Отходя от классических представлений о «нейтральности» судебной власти, можно констатировать, что правовые позиции КС РФ, сформулированные в мотивировочной части его решений, в ряде случаев фактически могут признаваться отдельными источниками права.

Этот феномен отражает не только уникальность конституционного правосудия, но и потребность системы в гибкости и адаптации к меняющимся реалиям. Решения Конституционного Суда не просто отменяют неконституционные нормы или подтверждают их соответствие Основному Закону; они содержат развёрнутые правовые позиции, которые обязывают законодателя к определённым действиям, а правоприменителя – к определённому толкованию и применению норм. Таким образом, КС РФ, по сути, задаёт «рамки» и «направления» для развития правовой политики в конкретных областях, формируя своего рода «мягкое право», которое является обязательным ориентиром для всех ветвей власти. Например, решения КС РФ по вопросам социальной защиты, прав и свобод граждан, налогообложения и местного самоуправления не только разрешают конкретные споры, но и задают векторы для дальнейшего совершенствования законодательства, становясь неотъемлемой частью правовой политики государства. Это гарантирует, что правовая система остаётся чуткой к конституционным ценностям и адаптируется к общественным потребностям.

Глава 2. Конституционная трансформация 2020 года как вектор суверенизации правовой политики

2020 год стал поворотным моментом в развитии российской правовой системы, ознаменовавшись масштабной конституционной трансформацией. Вступившие в силу 4 июля 2020 года поправки к Конституции РФ (Закон о поправке от 14.03.2020 № 1-ФКЗ) не просто изменили отдельные нормы, но заложили принципиально новые векторы развития правовой политики, сделав акцент на усилении государственного суверенитета и национальных интересов. Эти изменения стали ответом на актуальные геополитические вызовы и потребность в укреплении правовых основ государственности. Они не только переформатировали юридический ландшафт, но и оказали влияние на все аспекты государственного управления, от правотворчества до стратегического планирования.

Принцип приоритета Конституции над решениями межгосударственных органов (ст. 79)

Одним из наиболее значимых и дискуссионных изменений стало дополнение статьи 79 Конституции РФ положением о том, что решения межгосударственных органов, принятые на основании международных договоров РФ в их истолковании, противоречащем Конституции РФ, не подлежат исполнению в Российской Федерации. Эта конституционная оговорка, получившая название «принципа приоритета Конституции», стала краеугольным камнем суверенизации российской правовой системы. Её введение было стратегическим шагом, направленным на защиту национальных интересов в условиях возрастающего внешнего давления.

Критический анализ данной нормы показывает, что её введение было обусловлено необходимостью обеспечить верховенство национального суверенитета в условиях возможного конфликта между международно-правовыми обязательствами и основополагающими конституционными принципами. С одной стороны, это укрепляет национальную правовую идентичность и защищает государственные интересы. С другой стороны, формулировка «противоречащем Конституции РФ» порождает вопросы о механизмах определения такого противоречия и оставляет простор для толкования, что требует дальнейшей доктринальной проработки. Тем не менее, этот конституционный приоритет был оперативно и всеобъемлюще отражён в отраслевом законодательстве.

Уже в декабре 2020 года были приняты федеральные законы, внесшие соответствующие изменения в ключевые процессуальные кодексы:

• Федеральный закон от 08.12.2020 № 419-ФЗ внёс изменения в Гражданский процессуальный кодекс РФ (ГПК РФ).
• Федеральный закон от 08.12.2020 № 427-ФЗ — в Уголовно-процессуальный кодекс РФ (УПК РФ).
• Федеральный закон от 08.12.2020 № 428-ФЗ — в Арбитражный процессуальный кодекс РФ (АПК РФ).
• Аналогичные изменения были внесены и в Кодекс административного судопроизводства РФ (КАС РФ).

Эти изменения установили, что если суд приходит к выводу о невозможности применения нормы международного договора в её истолковании, противоречащем Конституции РФ, он обращается с запросом в Конституционный Суд РФ. Таким образом, механизм реализации конституционной оговорки был конкретизирован, хотя и перевёл бремя окончательного определения «противоречия» на Конституционный Суд. Это обеспечивает централизованный контроль и единообразие в применении данного принципа.

Новая роль Государственного Совета РФ

Поправки 2020 года значительно повысили статус Государственного Совета Российской Федерации (Госсовета), придав ему конституционное значение. Ранее Госсовет действовал на основании указа Президента, теперь же он закрепился в главе 4 Конституции РФ как орган, обеспечивающий согласованное функционирование и взаимодействие органов публичной власти. Его ключевая роль – определение основных направлений внутренней и внешней политики государства. Это означает, что Госсовет стал не просто консультативным органом, а полноценным конституционным институтом, играющим центральную роль в формировании стратегического курса страны.

Это изменение имеет глубокие последствия для правовой политики. Госсовет становится площадкой для выработки стратегических решений, которые затем должны быть трансформированы в законодательные инициативы и правоприменительную практику. Его деятельность позволяет консолидировать усилия различных уровней власти, обеспечивая более системный и скоординированный подход к формированию и реализации правовой политики. Усиление Госсовета отражает стремление к более централизованному и стратегическому управлению, где правовая политика рассматривается как инструмент достижения общенациональных целей. Это также способствует повышению эффективности государственного управления и снижению рисков несогласованности действий.

Превентивный конституционный контроль

Ещё одним важным нововведением стало наделение Президента РФ правом обращаться в Конституционный Суд РФ с запросом о проверке конституционности закона, одобренного парламентом, но ещё не подписанного главой государства. Этот механизм, известный как превентивный конституционный контроль, является новой формой обеспечения конституционной легитимности правотворчества. Это кардинально меняет подход к законодательному процессу, вводя дополнительный уровень проверки до вступления закона в силу.

Ранее Конституционный Суд рассматривал законы только после их вступления в силу. Теперь же Президент может заблаговременно удостовериться в конституционности акта, прежде чем он станет частью правовой системы. Это позволяет предотвратить принятие неконституционных законов, снизить риски правовых коллизий и обеспечить стабильность правового регулирования. С точки зрения правовой политики, превентивный контроль играет роль «фильтра», повышающего качество и конституционность принимаемых нормативных актов на самом раннем этапе, ещё до их окончательного оформления и вступления в силу. Такой подход способствует укреплению правовой государственности и повышению доверия к законодательной власти.

Глава 3. Ценностные и стратегические приоритеты правовой политики в контексте национальной безопасности

Современная правовая политика России не ограничивается лишь нормотворчеством и правоприменением; она глубоко интегрирована в систему стратегического планирования и базируется на определённых ценностных ориентирах. После 2020 года, особенно в условиях глобальной нестабильности, эти аспекты приобрели особую значимость, став ядром для формирования национальных интересов и противодействия внешним вызовам. Это означает, что правовая политика стала не просто инструментом регулирования, а активным средством формирования общественной морали и защиты государственного суверенитета.

Правовая политика укрепления традиционных российских духовно-нравственных ценностей

Одним из наиболее выраженных стратегических векторов правовой политики является укрепление традиционных российских духовно-нравственных ценностей. Этот приоритет был закреплён в Стратегии национальной безопасности Российской Федерации, утверждённой Указом Президента РФ от 02.07.2021 № 400. Стратегия-2021 прямо указывает на необходимость сохранения культурного и исторического наследия народа России как стратегический национальный приоритет. Это подчёркивает роль права не только как регулятора, но и как хранителя культурно-исторического кода нации.

Детализация и развитие данного приоритет�� получили своё воплощение в «Основах государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей», утверждённых Указом Президента РФ от 09.11.2022 № 809. Этот документ стал концептуальной основой для формирования правотворчества и правоприменения в ценностной сфере. Согласно Указу № 809, к традиционным ценностям относятся, в частности:

• Жизнь, достоинство, права и свободы человека
• Патриотизм, гражданственность
• Крепкая семья
• Созидательный труд
• Приоритет духовного над материальным
• Гуманизм, справедливость
• Историческая память и единство народов России

Эти ценности не являются абстрактными декларациями. Они служат ориентиром для формирования правовых норм, направленных на защиту семьи и детства, развитие патриотического воспитания, противодействие идеологиям, противоречащим национальным интересам, и сохранение исторической правды. Например, ужесточение законодательства в сфере защиты семьи или регулирование контента в СМИ могут быть прямым следствием реализации этих Основ. Это позволяет эффективно противостоять внешним и внутренним угрозам, которые могут подорвать общественную стабильность и национальную безопасность.

Защита информационного пространства и борьба с деструктивным воздействием

В условиях глобального информационного противостояния правовая политика России активно реагирует на угрозы в сфере информационной безопасности. Стратегия национальной безопасности 2021 года прямо указывает на необходимость развития безопасного информационного пространства и защиты российского общества от деструктивного информационно-психологического воздействия. Это означает, что государство предпринимает комплексные меры для обеспечения суверенитета в киберпространстве.

Это направление реализуется через целый комплекс правовых мер, включая ужесточение ответственности за распространение недостоверной информации, создание механизмов блокировки вредоносного контента и развитие национальных цифровых платформ. Ярким примером такого ужесточения является введение в Уголовный кодекс РФ статьи 207³ (Публичное распространение заведомо ложной информации об использовании Вооружённых Сил РФ). Эта норма стала прямым следствием актуализации угроз в информационном пространстве и необходимостью защиты национальных интересов в условиях «гибридных войн». Правовая политика в этой сфере направлена на создание правового щита, который защищает граждан и государство от манипуляций, фейков и информационных атак, что является ключевым элементом обеспечения национальной безопасности в цифровую эпоху. Это позволяет государству эффективно реагировать на новые формы угроз и поддерживать стабильность общества.

Актуальные механизмы антикоррупционной политики

Искоренение коррупции, предупреждение преступлений коррупционной направленности и нецелевого использования бюджетных средств остаются приоритетной задачей правовой политики в сфере государственной и общественной безопасности. Эта задача приобретает особую актуальность в условиях реализации масштабных национальных проектов, требующих прозрачности и эффективности расходования государственных ресурсов. Поскольку коррупция подрывает основы государственности и доверие граждан, её эффективное противодействие становится одним из ключевых направлений правовой работы.

Современная антикоррупционная политика фокусируется не только на репрессивных мерах, но и на профилактике и создании барьеров для коррупции. Одним из ключевых механизмов стал усиленный контроль за целевым расходованием бюджетных средств, особенно выделяемых на национальные проекты и государственный заказ, через развитие системы казначейского сопровождения целевых средств. Порядок такого сопровождения регламентирован, в том числе, Приказом Минфина России от 17 декабря 2021 г. № 214н.

Система казначейского сопровождения подразумевает проведение строгой проверки документов, подтверждающих целевое использование средств, а также их фактическое расходование. Это позволяет предотвращать хищения, нецелевое расходование и другие коррупционные проявления на всех этапах реализации государственных проектов, обеспечивая прозрачность и подотчётность использования бюджетных средств. Таким образом, правовая политика в сфере противодействия коррупции становится более комплексной, включая в себя не только карательные, но и превентивные, контрольные механизмы. Этот подход способствует формированию более ответственной и эффективной системы государственного управления.

Глава 4. Цифровая трансформация как фактор эволюции форм реализации правовой политики

Эпоха цифровизации оказывает беспрецедентное влияние на все сферы жизни, и правовая политика не является исключением. От создания новых правовых норм для регулирования цифровых отношений до внедрения высоких технологий в процессы правотворчества и правоприменения – цифровизация стала одним из наиболее значимых факторов, определяющих вектор развития права. Эта трансформация находит своё отражение в таких государственных программах, как «Цифровая экономика Российской Федерации», и требует глубокого переосмысления традиционных подходов. Как следствие, правовая система вынуждена адаптироваться к быстро меняющимся технологическим реалиям.

Цифровизация правотворчества и «регуляторная гильотина»

В сфере правотворчества цифровая трансформация проявляется в активной работе по созданию единой национальной системы разработки и принятия регуляторных решений. Эта система призвана обеспечить безбумажное взаимодействие, совместное онлайн-редактирование законопроектов и эффективный мониторинг их реализации. Цель — повысить скорость, прозрачность и качество нормотворческого процесса. Это позволяет сократить бюрократические барьеры и сделать процесс принятия законов более открытым и оперативным.

Важным инструментом этой трансформации стала «регуляторная гильотина», направленная на отмену устаревших и неэффективных нормативных актов. В рамках этой реформы была создана и активно функционирует Федеральная государственная информационная система «Федеральный реестр обязательных требований» (ФГИС ФРОТ). Правила ведения этого реестра утверждены Постановлением Правительства РФ от 06 февраля 2021 года.

ФГИС ФРОТ представляет собой централизованный ресурс, содержащий систематизированную информацию обо всех обязательных требованиях, установленных нормативными правовыми актами. Это позволяет не только обеспечить прозрачность и доступность правовой информации для субъектов предпринимательской деятельности и граждан, но и служит основой для мониторинга действующих требований, выявления дублирующих или устаревших норм, а также оценки их эффективности. Таким образом, ФГИС ФРОТ является ключевым элементом цифрового правотворчества, способствующим рационализации и оптимизации регуляторной среды. Это способствует снижению административной нагрузки на бизнес и повышению качества государственного регулирования.

Технологии машиночитаемого права и Искусственный Интеллект в нормотворчестве

Перспективы цифровизации правотворчества простираются далеко за пределы автоматизации документооборота. Внедряется механизм машиночитаемого права, и предполагается активное использование технологий искусственного интеллекта (ИИ) для автоматизации нормотворчества и формирования правоприменительной практики. Основой для развития этого направления стала Концепция развития технологий машиночитаемого права, утверждённая Правительственной комиссией по цифровому развитию в 2021 году. Это открывает новые горизонты для создания более эффективной и интеллектуальной правовой системы.

В контексте российской доктрины,

машиночитаемое право определяется как: основанное на онтологии права изложение определённого набора правовых норм на формальном языке (в том числе языке программирования, языке разметки), а также технологии машиночитаемого права (инструменты применения таких норм в виде необходимых информационных систем и программного обеспечения).

Это означает перевод юридических текстов в формат, понятный для компьютеров, что позволит автоматизировать такие процессы, как:

• Автоматизированный анализ нормативных актов: выявление коллизий, пробелов, противоречий.
• Генерация проектов документов: на основе заданных параметров ИИ может предлагать варианты формулировок или целых разделов нормативных актов.
• Мониторинг правоприменения: отслеживание единообразия судебной практики и выявление отклонений.

Внедрение машиночитаемого права и ИИ в нормотворчество обещает значительное повышение эффективности, снижение ошибок и сокращение времени на разработку правовых актов, хотя и ставит новые вызовы перед юридической наукой и практикой. Это требует тщательной проработки этических и правовых аспектов применения ИИ в такой чувствительной сфере, как право.

Электронное правосудие и автоматизация правоприменения

Цифровизация активно проникает и в сферу правоприменения, особенно в судебную систему. Цель – создание автоматизированной системы контроля судебной практики и, в перспективе, генерация типовых судебных решений (концепция «электронного правосудия»). Этот процесс не только ускоряет рассмотрение дел, но и способствует единообразию правоприменительной практики, снижению коррупционных рисков и повышению доступности правосудия. Это кардинально меняет облик судебной системы, делая её более прозрачной и эффективной.

Основные направления цифровизации судебного правоприменения включают:

• Электронный документооборот: подача исков, ходатайств, обжалований в электронном виде.
• Видеоконференцсвязь: проведение судебных заседаний удалённо.
• Автоматизированные системы анализа: сбор и систематизация судебных решений, что позволяет выявлять тенденции, формировать статистику и обеспечивать единый подход к применению норм.
• Разработка ИИ-систем: для помощи судьям в подготовке проектов решений по типовым делам, проведении правовой экспертизы документов.

Влияние цифровизации на правотворчество и правоприменение было законодательно закреплено в Федеральном законе «Об обязательных требованиях в Российской Федерации» № 247-ФЗ и Федеральном законе «О государственном контроле (надзоре) и муниципальном контроле в Российской Федерации» № 248-ФЗ (оба от 31.07.2020 г.). Эти законы заложили основы для создания современных регуляторных механизмов, основанных на риск-ориентированном подходе и цифровых технологиях, что является отражением новой парадигмы в реализации правовой политики. Это гарантирует, что правовая система будет продолжать эволюционировать в соответствии с технологическим прогрессом.

Глава 5. Проблемы и противоречия в реализации приоритетов правовой политики РФ (Критический анализ)

Несмотря на амбициозные планы и значительные достижения в развитии правовой политики Российской Федерации, этот процесс не лишён сложностей и противоречий. Любая масштабная трансформация, особенно в такой консервативной области, как право, неизбежно сталкивается с вызовами. Критический анализ позволяет выявить «узкие места», которые требуют дальнейшего научного осмысления и практического разрешения. Понимание этих проблем необходимо для дальнейшего совершенствования правовой системы и обеспечения её стабильного развития.

Проблемы гармонизации отраслевого законодательства с Конституцией РФ (2020)

Одной из ключевых и наиболее объёмных проблем, стоящих перед современной правовой политикой, является необходимость приведения всего массива отраслевого законодательства в соответствие с обновлённым текстом Конституции РФ, а также создания действенного механизма реализации новых конституционных норм в правоприменительной практике. Хотя с 2020 года проделана значительная работа по внесению изменений в ряд ключевых законов (в том числе процессуальные кодексы, как было упомянуто ранее), этот процесс является непрерывным и масштабным. Это требует не только времени, но и глубокой экспертизы, чтобы избежать непредвиденных правовых коллизий.

Конституционные поправки 2020 года затронули широкий круг вопросов – от суверенитета и приоритета национального права до социальных гарантий и ценностных ориентиров. Гармонизация требует не просто механического копирования новых формулировок, но глубокого переосмысления существующих правовых институтов и, при необходимости, разработки абсолютно новых законодательных актов. Это создаёт значительную нагрузку на правотворческие органы, требует высокой квалификации и согласованности действий, а также тщательного анализа потенциальных последствий для всей правовой системы. Недостаточная проработка или запаздывание в адаптации отраслевого законодательства могут приводить к правовым коллизиям, неэффективности норм и нарушению принципа правовой определённости. В конечном итоге, это может подорвать стабильность правовой системы и доверие к ней.

Противоречия в механизме конституционной оговорки (ст. 79)

Введение в статью 79 Конституции РФ положения о приоритете Основного Закона над решениями межгосударственных органов, несомненно, укрепило суверенитет Российской Федерации. Однако, как отмечается в доктрине, формулировка об оговорке небезусловности действия таких решений может оставлять желать лучшего ввиду отсутствия чётких критериев «противоречия Конституции РФ». Это создаёт потенциальный вакуум правовой определённости, который требует дальнейшего восполнения.

Действительно, определение того, что именно составляет «противоречие Конституции», является сложной правовой задачей. Отсутствие исчерпывающего перечня или чёткой методологии оценки такого противоречия потенциально благоприятствует злоупотреблениям данной нормой. Существует риск того, что в каждом конкретном случае «противоречие» будет определяться ad hoc (для данного случая), что может привести к непредсказуемости и избирательности в применении нормы. Это, в свою очередь, может подрывать принцип верховенства права и вызывать вопросы со стороны международного сообщества относительно добросовестности исполнения международных обязательств. Несмотря на то, что Конституционный Суд РФ призван стать арбитром в этих вопросах, отсутствие законодательно закреплённых или доктринально разработанных критериев создаёт пространство для правовой неопределённости. Это актуализирует необходимость разработки ясных и понятных алгоритмов для оценки такого рода противоречий.

Риски цифровизации для качества правовой деятельности

Внедрение цифровых технологий и искусственного интеллекта в правотворчество и правоприменение, несмотря на очевидные преимущества, несёт в себе и серьёзные риски, которые требуют внимательного изучения и предупреждения. В доктрине высказываются обоснованные опасения, которые ещё Д.А. Керимов предвидел в контексте автоматизации. Эти опасения связаны с негативным влиянием автоматизации на творческую составляющую правовой деятельности и возможностью появления односторонности мышления. Следовательно, необходимо найти баланс между технологическим прогрессом и сохранением человеческого фактора в праве.

Правотворчество – это не просто механический процесс составления текстов. Это сложная интеллектуальная деятельность, требующая анализа социальных потребностей, прогнозирования последствий, этического осмысления и тонкой настройки правовых механизмов. Полная автоматизация, без участия человека, может привести к:

• Потере творческого подхода: ИИ может эффективно систематизировать и обрабатывать данные, но способность к эмпатии, пониманию неформальных социальных отношений и выработке по-настоящему новаторских правовых решений пока остаётся прерогативой человека.
• «Алгоритмической предвзятости»: Если данные, на которых обучается ИИ, содержат ошибки или предвзятости, эти ошибки будут воспроизводиться и усиливаться в автоматизированных правовых решениях.
• Односторонности мышления: ИИ, работающий по заданным алгоритмам, может не учитывать многообразие жизненных ситуаций и сложность социальных контекстов, что приведёт к появлению «жёстких», негибких правовых норм и решений.
• Снижению ответственности: Чрезмерная зависимость от автоматизированных систем может привести к размыванию ответственности правотворцев и правоприменителей.

Таким образом, хотя цифровизация открывает новые горизонты для правовой политики, она требует взвешенного подхода, сохранения критического осмысления и постоянного контроля со стороны человека, чтобы не допустить дегуманизации и деградации юридической профессии. Только так можно обеспечить, что технологии будут служить праву, а не наоборот.

Заключение

Проделанная деконструкция устаревших подходов и построение современного, углублённого плана исследования наглядно демонстрируют кардинальное изменение парадигмы правовой политики Российской Федерации за последние два десятилетия. Если в начале 2000-х годов акцент делался на формировании базовых концепций в условиях постсоветского становления, то к 2025 году мы видим значительно более сложную, многовекторную и динамично развивающуюся систему, глубоко интегрир��ванную в стратегическое планирование государства и адаптирующуюся к глобальным вызовам. Это подчёркивает необходимость постоянного переосмысления и обновления методологического инструментария для адекватного анализа.

Ключевые выводы исследования подтверждают главный тезис работы о смене парадигмы:

1. Эволюция доктринального понимания: Современная доктрина правовой политики (школа А.В. Малько) сместила акцент с общего определения на стратегическое целеполагание и детализацию отраслевых направлений, а роль Конституционного Суда РФ как субъекта правовой политики и источника права значительно возросла.
2. Конституционный суверенитет как фундамент: Поправки 2020 года закрепили принцип приоритета национального права, отразившийся в конкретных изменениях процессуального законодательства, а усиление роли Госсовета и введение превентивного конституционного контроля Президента РФ стали гарантами обеспечения конституционной легитимности и стратегического управления.
3. Ценностные ориентиры и национальная безопасность: Правовая политика стала активно опираться на доктрину традиционных российских духовно-нравственных ценностей (Указ № 809 от 2022 г.), что проявляется в правотворчестве по защите информационного пространства (УК РФ ст. 207³) и усилении механизмов антикоррупционного контроля (казначейское сопровождение).
4. Цифровая трансформация как драйвер изменений: Цифровизация глубоко изменила формы реализации правовой политики, внедряя ФГИС ФРОТ для регуляторной гильотины, развивая концепции машиночитаемого права и ИИ в нормотворчестве, а также трансформируя судебное правоприменение в сторону электронного правосудия.
5. Наличие системных проблем и противоречий: Несмотря на достижения, остаются нерешённые вопросы гармонизации отраслевого законодательства с обновлённой Конституцией, правовая неопределённость в применении конституционной оговорки (ст. 79) и риски негативного влияния автоматизации на творческую составляющую правовой деятельности.

Научная новизна данного исследования заключается в комплексном анализе актуальных изменений в правовой политике РФ в период 2015–2025 гг., с акцентом на правовую детализацию конституционного суверенитета, углублённый доктринальный анализ ценностных приоритетов и раскрытие механизмов цифрового правотворчества (ФГИС ФРОТ, машиночитаемое право). Мы предложили не просто констатацию фактов, а методологический каркас для глубокого изучения динамичных процессов, происходящих в российской правовой системе.

Практическая значимость работы состоит в предоставлении студентам юридических факультетов и научным руководителям актуального и методологически обоснованного плана исследования для выпускных квалификационных работ. Предложенная структура и детализация позволяют обойти типичные ошибки конкурентов, сосредоточившись на новейшей доктрине, актуальном законодательстве и конкретных правовых механизмах. Данное исследование может служить отправной точкой для дальнейшего развития доктрины правовой политики, совершенствования законодательства и повышения эффективности правоприменительной практики в Российской Федерации.

Список использованной литературы

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993).
2. Указ Президента РФ от 02.07.2021 N 400 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации» // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: https://publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001202107020002
3. Президентское послание Федеральному Собранию 1995 г. // Российская газета. 1995. 17 февр.
4. Собрание актов Президента и Правительства РФ. 1994. № 4. Ст. 305.
5. Александров А. Полет навстречу смерти // Аргументы и факты. 1998. № 48.
6. Алексеев С.С. Общие дозволения и общие запреты в советском праве. М., 1989.
7. Алексеев С.С. Основы правовой политики в России: Курс лекций. М., 1995.
8. Алексеев С.С. Стратегия форм: Материалы к курсу «Основы правовой политики в России». М., 1995.
9. Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации: Учебник для юридических вузов и факультетов. М., 1998.
10. Бердяев Н.А. Государство // Власть и право. Из истории русской правовой мысли. Л., 1990.
11. Возможна ли нравственная политика в современной России // Независимая газета. 1997. 13 марта.
12. Война компроматов — кому это выгодно? // Российская газета. 1996. 10 дек.
13. Гаджиев К.С. Геополитика. М., 1997.
14. Гусейнов А.А. Моральная демагогия как форма апологии насилия // Вопросы философии. 1995. № 5.
15. Дьяков С.В. Государственные преступления (против основ конституционного строя и безопасности государства) и государственная преступность. М., 1999.
16. Законотворчество в Российской Федерации: Научно-практическое и учебное пособие / Под ред. А.С. Пиголкина. М., 2000.
17. Зорькин В.Д. Жить по праву // Советская Россия. 1996. 15 окт.
18. Зорькин В.Д. Отстаивание права — долг всех ответственных политических сил // Независимая газета. 1994. 8 июля.
19. Иванов И. Новизна и преемственность в российской внешней политике // Независимая газета. 2001. 15 июня.
20. Иеринг Р. Борьба за право. М., 1991.
21. Ильин И.А. Наши задачи. Историческая судьба и будущее России. Т. 1. М., 1992.
22. Ильин И.А. О сущности правосознания. М., 1993.
23. Интриги на фоне крови // Известия. 1996. 4 окт.
24. Калмыков Ю.Х. Повороты судьбы. Воспоминания. М., 1996.
25. Кант И. Соч. Т. 4. Ч. 2. М., 1965.
26. Киреева С.А. Конституционно-правовые аспекты демократизации политического режима в России // Правоведение. 1998. № 1.
27. Ключников Ю.А. Мораль, право, политика как этическая сфера // Полис. 1992. № 1.
28. Козлихин И.Ю. Право и политика. СПб., 1996.
29. Компромат — оружие новых русских политиков // Известия. 1996. 9 окт.
30. Конституционные институты в России: Эволюция или новая революция. Может ли ельцинская конституция быть гарантом гражданского мира? «Круглый стол» Независимой газеты // Независимая газета. – Сценарии. 1997. 13 марта.
31. Коркунов Н.М. Русское государственное право. СПб., 1993.
32. Коробова А.П. К вопросу о понятии правовой политики // Атриум. Вестник Международной Академии бизнеса и банковского дела. Сер. «Юриспруденция». Тольятти, 1995. № 5.
33. Коробова А.П. Правовая политика: понятие, формы реализации, приоритеты в современной России. Самара, 2000.
34. Королев М.А. Наднациональность с точки зрения международного права // Московский журнал международного права. 1997. № 2.
35. Краснов М. Закон силен, когда сильна власть // Российская газета. 1997. 18 марта.
36. Круталевич В.А. Правовое государство и действительность права // Правовая реформа: Повышение действительности законодательства / Под ред. В.А. Круталевича, Н.В. Сторожева. Минск, 1992.
37. Кудрявцев В.Н. О правопонимании и законности // Государство и право. 1994. № 3.
38. Лазарев В.В. Основные понятия о праве и государстве // Основы права. М., 1998.
39. Лукашук И.И. Глобализация, государство, право, ХХI век. М., 2000.
40. Малько А.В. Механизм правового регулирования // Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. Саратов, 1995.
41. Малько А.В., Субочев В.В. Правовая политика современной России в вопросах и ответах : учебное пособие. Москва : КноРус, 2021.
42. Малько А.В. Новые явления в политико-правовой жизни России: Вопросы теории и практики. Тольятти, 1999.
43. Малько А.В. О концепции правовой политики в Российской Федерации // Правовая политика и правовая жизнь. 2001. № 2.
44. Мальцев Г.В. Социальная справедливость и право. М., 1977.
45. Манохин В.М. Правотворческая деятельность в субъектах Российской Федерации. Саратов, 2000.
46. Матузов Н.И. Понятие и основные приоритеты российской правовой политики // Правоведение. 1997. № 4.
47. Матузов Н.И. Право и политика: антиподы или союзники? // Правовая политика и правовая жизнь. 2001. № 1.
48. Могилевский В.Д. Методология систем: вербальный подход. М., 1999.
49. Морозова И.С. Место и роль льгот в правовой политики государства // Правоведение. 1997. № 4.
50. Муратшин Ф.Р. Законодательство субъекта Федерации — реальность, требующая осмысления // Журнал российского права. 1999. № 9.
51. Муромцев С.А. Определение и основное разделение права. М., 1879.
52. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. 4-е. изд., доп. М., 1997.
53. Пермяков Ю.Е. Введение в основы уголовной политики: Учебной пособие. Самара, 1993.
54. Пермяков Ю.Е. Лекции по философии права: Учебное пособие. Самара, 1995.
55. Поленина С.В. Законотворчество в Российской Федерации. М., 1996.
56. Поляков А.В., Козлихин И.Ю. Русская политико-правовая мысль и идея правового государства // Власть и право: Из истории русской правовой мысли. Л., 1990.
57. Постоять за себя или посидеть? Жители села Косино Кировской области просятся в тюрьму // Известия. 1997. 21 мая.
58. Правотворческая деятельность субъектов Российской Федерации: теория, практика, методика / Под ред. А.В. Гайды и др. Екатеринбург, 2001.
59. Приходько И.М. Роль юридических ограничений в осуществлении правовой политики в России // Правоведение. 1997. № 4.
60. Разуваев В. Конституция и политика в переходный период // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. 1998. № 3.
61. Рыбаков О.Ю. Человек в политике. Саратов, 1995.
62. Синха С.П. Юриспруденция: философия права. Краткий курс. Пер. с англ. М., 1996.
63. Скуратов Ю. И прокурор бессилен, если слаб закон // Российская газета. 1996. 27 ноября.
64. Соловьев В.О. Оправдание добра. Нравственная философия. Соч.: В 2 т. Т. 2. М., 1989.
65. Тихомиров Ю.А. Юридическая коллизия: Власть и правопорядок // Государство и право. 1994. № 1.
66. Тихонравов Ю.В. Геополитика. М., 1998.
67. Фарбер И.Е. Конституционные основы модели юриста // Проблемы конституционного права: Межвузовский научный сборник. Саратов, 1989.
68. Феофанов Ю. 1) Опять фикции принимаем за истины // Известия. 1993. 20 марта; 2) Не государственный переворот, а выход из конституционного тупика // Известия. 1993. 1 окт.
69. Хайтун С. Спецкорни российской коррупции // Известия. 1997. 13 мая.
70. Черниченко С.В. Принцип самоопределение народов (современная интерпретация) // Московский журнал международного права. 1996. № 4.
71. Шейнис В. На пути к реформе основного Закона. Нужен закон от экспансии авторитаризма // Независимая газета. 1997. 14 авг.
72. Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. М., 1912.
73. Шуберт Т.Э. Конституционная безопасность России // Журнал Российского права. 1998. № 4-5.
74. Шульженко Ю.Л. Самоохрана Конституции Российской Федерации. М., 1997.
75. Шундиков К.В. Юридические средства реализации правовой политики // Правоведение. 1997. № 4.
76. Эпидемия самоубийств в Кузбассе // Независимая газета. 1997. 17 мая.
77. Юридический энциклопедический словарь / Гл. ред. А.Я. Сухарев. М., 1984.
78. Яковлев А.М. Уголовная политика и проблемы криминализации // Проблемы советской уголовной политики / Отв. ред. А.И. Коробеев. Владивосток, 1985.
79. СТРАТЕГИЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИИ — 2021: ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ И РАЗВИТИЕ // cyberleninka.ru. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/strategiya-natsionalnoy-bezopasnosti-rossii-2021-preemstvennost-i-razvitie
80. Цифровизация правотворчества: поиск новых решений : монография. URL: https://izak.ru/publication/98801/
81. ЦИФРОВИЗАЦИЯ В СОВРЕМЕННОЙ КУЛЬТУРЕ ПРАВОТВОРЧЕСТВА: ТРЕНД НА ОБНОВЛЕНИЕ И ПОЗИТИВНАЯ ТЕНДЕНЦИЯ ПРАВОВОЙ ЖИЗНИ. URL: https://tsutmb.ru/nauka/internet-zhurnal-naukoemkost-2016/arxiv/2019/3/8_2019_03_06_17_44_47.pdf
82. Поправки к Конституции России (2020) // wikipedia.org. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%BE%D0%BF%D1%80%D0%B0%D0%B2%D0%BA%D0%B8_%D0%BA_%D0%9A%D0%BE%D0%BD%D1%81%D1%82%D0%B8%D1%82%D1%83%D1%86%D0%B8%D0%B8_%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%B8_(2020)
83. О государственных проектах использования современных технологий в нормотворчестве // garant.ru. URL: https://www.garant.ru/news/1407028/
84. Конституционные поправки 2020: влияние на федеральную исполнительную власть // cyberleninka.ru. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/konstitutsionnye-popravki-2020-vliyanie-na-federalnuyu-ispolnitelnuyu-vlast
85. Что изменилось в Основном законе страны // duma.gov.ru. URL: http://duma.gov.ru/news/48628/
86. Конституционные поправки 2020 г. и их влияние на перспективы государств // epomen.ru. URL: https://epomen.ru/docs/1301/
87. Российское законодательство уточнили в части применения норм международных договоров // garant.ru. URL: https://www.garant.ru/news/1429944/
88. ПРАВОВАЯ ПОЛИТИКА И ПРАВОВАЯ ЖИЗНЬ // mgimo.ru. URL: https://mgimo.ru/upload/iblock/d76/d761e86a9f3b584950ce6607e4d3cf55.pdf
89. Приняты законы о приоритете Конституции РФ над решениями международных организаций и судов // duma.gov.ru. URL: http://duma.gov.ru/news/48809/
90. О СООТНОШЕНИИ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА И НАЦИОНАЛЬНОГО ПРАВА РФ В КОНТЕКСТЕ КОНСТИТУЦИОННОЙ РЕФОРМЫ 2020 Г // cyberleninka.ru. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/o-sootnoshenii-mezhdunarodnogo-prava-i-natsionalnogo-prava-rf-v-kontekste-konstitutsionnoy-reformy-2020-g
91. В.Б. Ястребов — Избранные труды / Ун-т прокуратуры Рос. Федерации. – М., 2019. – 296 с. URL: https://agprf.org/nauka/izdaniya-akademii/monografii/3233
92. Сравнительный анализ антикоррупционной политики России и зарубежных стран // cyberleninka.ru. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sravnitelnyy-analiz-antikorruptsionnoy-politiki-rossii-i-zarubezhnyh-stran
93. ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ: международно-правовой аргументации России. URL: https://izak.ru/publication/98725/