В обширной палитре русской литературы начала XX века, где метафизика любви занимала центральное место в философском дискурсе, Михаил Пришвин выделяется как фигура, чье осмысление этого чувства приобретает особое, уникальное значение. Не просто автор, а писатель-философ, он не стремился «вытащить простую, ясную мысль, действующую полезно в голове каждого умного человека, как пружинку из часов, и показать в бесполезном состоянии», опасаясь «думать без участия сердца (любви)». Именно этот подход — глубокое, сердечное проникновение в суть явлений — делает его концепцию любви не только предметом академического исследования, но и неисчерпаемым источником для понимания человеческой души и ее связи с миром.
Данный доклад ставит своей целью комплексное исследование феномена пришвинской любви. Мы проанализируем, как эволюционировало понимание и изображение любви в его творчестве на разных этапах, выделим основные типы ее проявлений (любовь к природе, к человеку, к жизни, мистическая любовь), исследуем решающую роль дневников и биографического контекста в формировании его концепции. Особое внимание будет уделено художественным средствам и образам, используемым Пришвиным, а также его уникальному положению в диалоге с философскими и культурными течениями своей эпохи. В конечном итоге, мы стремимся раскрыть значение темы любви для всей философской и художественной системы Михаила Пришвина, демонстрируя ее глубину, многогранность и непреходящую актуальность.
Философские Основы Пришвинской Концепции Любви: От Всеединства к Родственному Вниманию
В художественной философии Михаила Пришвина центральная линия текстопорождающих мотивов связана с осмыслением метафизики любви, которая в русском философском дискурсе конца XIX – начала XX века приобретает важнейшее концептуальное значение. Пришвин, будучи чутким «резонатором» своей непростой эпохи, тонко реагировал на актуальные проблемы времени, интегрируя в свою «художественную философию» осмысление идеалистической религиозной метафизики, синтезирующей такие «вечные» ценности, как истина, любовь и красота. В этом процессе значительную роль сыграли идеи Владимира Соловьева, особенно его неоплатоническое направление, которое Пришвин творчески преобразовывал, не теряя при этом своей уникальной, порой материалистической, но всегда глубоко одухотворенной перспективы. Размышления Пришвина о сущности эротического чувства в дневниках настолько глубоки, что можно говорить об особой, пришвинской метафизике любви, где с помощью любви «любящий под влиянием другого как бы находит себя, и оба эти найденные, новые существа соединяются в единого человека: происходит как бы восстановление разделенного Адама». Это означает, что любовь выступает не просто как чувство, а как мощный инструмент самопознания и воссоединения с целостностью бытия.
Концепция Всеединства как Универсальный Модус Бытия
Мир, по Пришвину, есть великое Всеединство, а человек — лишь часть этой целостности, и в своей сущности он неотделим от природного мира. Философема Всеединства является центральной идеей творчества Пришвина, который рассматривал свою прозу как путь к космической целостности бытия и материализации связи человека с миром, где главным модусом этого Всеединства выступает природный мир. Пришвин пришел к идее всеединства через утверждение необходимости «родственного внимания» ко всему сущему, видя в мифе символическое свидетельство Всеединства, где человек включен в его глубинную сущность. Это не просто философская доктрина, а живое, прочувствованное мироощущение, где каждый элемент бытия связан невидимыми нитями, а любовь выступает как одно из самых мощных связующих звеньев. Человек, в этой системе, не является обособленным наблюдателем, но активным участником грандиозного космического процесса. Без такого «родственного внимания» человек рискует потерять себя в фрагментарности и отчуждении, лишаясь возможности ощутить свою истинную природу.
Любовь как Воссоединение: Телесное и Духовное Измерение
Любовь понимается Пришвиным как воссоединение отдельного человека с женщиной, присоединение индивидуума к обществу и восстановление всей полноты человека, его внутреннего живого единства со всей природой мира. Он разделяет мысль Владимира Соловьева, что любовь — это воссоединение двух противоположных начал — мужского и женского, вследствие чего рождается «истинный человек». С Соловьевым Пришвина роднит и понятие об истинной любви как о телесно-духовном единстве. Однако его подход имеет свои нюансы: Пришвин не хочет теряться в «слепой любви» (физической страсти) или бежать «от грешной женщины к идеалу святой мадонны». Ему хотелось иметь такую любовь, в которой идеальная была бы святая брачная ночь, восторг участия в творчестве. Это стремление к полноте, к гармоничному сочетанию духовного и телесного, отличает его от многих современников, предлагая модель любви как сотворчества и созидания. Любовь для него — это не просто чувство, а мощный двигатель, способный преображать человека и мир вокруг него, восстанавливая утраченную целостность. В чём же практическая выгода такого подхода? Он позволяет преодолеть разорванность бытия, находя гармонию между чувственным и возвышенным, и осознать себя не просто биологическим существом, но творцом собственной реальности.
Многоликость Пришвинской Любви: Природа, Человек, Жизнь
Творчество Михаила Пришвина — это калейдоскоп, в котором любовь проявляется в бесчисленных гранях, выходя далеко за рамки традиционного понимания романтических отношений. В его мире, проникнутом философией Всеединства, любовь к человеку, к природе, к жизни, а порой и к мистическому, не являются разрозненными феноменами, но частями единой, всеобъемлющей силы, взаимосвязанными и взаимопроникающими.
Любовь к Природе как Источник Жизни и Творчества
Пришвин ощущал свое призвание — быть выразителем «души природы»; в природе он видел вечный источник радости и творческих сил человека. Этот взгляд не был слепым обожанием; в своих натуралистических заметках Пришвин стремился найти в природе прекрасные стороны души человеческой и помочь читателю «почувствовать… свою собственную душу». Он воспринимал природу одновременно как писатель и ученый, и его наблюдения отличались достоверностью и зоркостью взгляда. Природа для Пришвина — это не только объект изучения, но и субъект, живое существо, способное на диалог.
Интересно, что материалистические позиции Пришвина, сформировавшиеся под влиянием среды естествоиспытателей рубежа XIX-XX веков, оставались устойчивыми даже при его взаимодействии с «новым» религиозным сознанием таких фигур, как Д. С. Мережковский и З. Н. Гиппиус. Он критически оценивал брожение умов, включая учение Н. Ф. Федорова и философскую систему В. В. Розанова, предпочитая видеть в природе не только божественное проявление, но и мощный, реальный источник вдохновения. Мир природы в творчестве Пришвина часто выступает как неповторимо прекрасное и таинственное явление, где природа и человек взаимозависимы. Пришвин видел в природе как «мать», дарующую жизнь, так и «злую мачеху», в борьбе с которой человек создает бессмертные произведения искусства, используя природу как толчок для творческой деятельности, подобно тому, как «ели сеют своими шишками, так и люди берутся за кисть, за перо за смычок…». Здесь любовь к природе становится катализатором творчества, источником глубочайших озарений и выражением жизненной силы. В этом заключается глубокий нюанс его материализма: он не отрицает духовность, а видит ее проявлением материального мира, его жизненной энергии.
Человек Природный: Единство Любовного Пробега и Всеединства
В пришвинской системе мироздания человек неразрывно связан с природой, и его «любовный пробег» — это неотъемлемая часть Всеединства. «Творческая сила природы, ставшая личным делом отдельного человека, преображается, но не изменяет общим законам», — утверждал писатель. Это означает, что интимные переживания, страсти, поиски любви человеком подчинены тем же универсальным законам, что и жизнь леса, реки или дикого зверя. Любовь человека к другому человеку становится не просто личным делом, но частью космического процесса, отражением великой силы, которая движет миром. В его произведениях мы видим, как личные чувства героев переплетаются с ритмами природы, с ее пробуждением и увяданием, с ее безмятежностью и бурями. Например, в образе Женьшеня, как элемента мифопоэтической модели мира, Пришвин показывает трёхчленную структуру мира — вершина, принадлежащая небу, ствол, олицетворяющий средний мир, и корни, находящиеся в земле. Этот образ становится метафорой глубокой укоренённости человека в природном, его неразрывной связи со всем сущим, а следовательно, и с любовью как универсальной жизненной силой.
Мистическая и Экзистенциальная Любовь
Помимо земной, осязаемой любви к человеку и природе, в творчестве Пришвина присутствуют глубокие проявления мистической и экзистенциальной любви. Это стремление к выходу за пределы обыденного, к постижению сокровенных тайн бытия, связанных с поисками бессмертия и вечности. Именно здесь, на границе между осязаемым и неосязаемым, раскрывается ключевой элемент его «пришвинской метафизики любви». Он видел в любви не только способ соединения двух душ, но и путь к постижению божественного, к ощущению себя частью чего-то большего, чем индивидуальное существование. Фраза «Раз я в любви своей чувствую вечность, значит, Бог существует» — это не просто декларация веры, а глубочайшее экзистенциальное переживание, указывающее на мистический аспект его концепции. Через любовь Пришвин пытался прорваться сквозь завесу повседневности, чтобы прикоснуться к универсальным законам бытия и ощутить свою причастность к вечности. Этот мистический аспект не отменяет его материализма, а скорее дополняет его, создавая уникальный синтез, где духовное прорастает из телесного, а вечное — из мгновенного.
Эволюция Личной Любви и Дневниковый Контекст
Дневники Михаила Пришвина — это не просто летопись его жизни, а уникальный, подлинный документ, раскрывающий сложный и порой мучительный процесс формирования его концепции любви. Они являются бесценным источником, позволяющим проследить, как личные переживания, разочарования и открытия влияли на его философские взгляды и художественное творчество.
Юношеские Впечатления и Формирование Писателя
Ранние любовные переживания Пришвина оставили глубокий след в его душе и стали фундаментом для будущих размышлений. В своих дневниках он вспоминает, как в детстве тетка, приехавшая из Италии, пробудила в нем «чувство всеохватывающее, чистейшее», которое он тогда ещё не понимал как любовь. Это первое, неосознанное прикосновение к тайне чувства сформировало его особую восприимчивость.
Ключевым эпизодом, предопределившим его писательскую судьбу, стал неудавшаяся романтическая история с Варварой Измалковой. Встреча произошла в 1902 году, когда Пришвин учился в Лейпцигском университете. Трёхнедельный роман закончился расставанием, но имел для Пришвина колоссальное значение. Он неоднократно возвращался к этому эпизоду в своих дневниках, считая, что без этой мимолётной юношеской любви писателем он бы никогда не стал. Неразделённая, невостребованная и утраченная любовь к Измалковой, трансформировавшаяся в образ Инны Ростовцевой в автобиографическом романе «Кащеева цепь», стала не просто частью его биографии, но мощным источником творческой сублимации. Боль от этой потери, чувство «ускользающей невесты» послужили импульсом для глубоких внутренних поисков и художественного осмысления темы любви, заложив основу его мифопоэтики.
Брак с Ефросиньей: Страдание и Одиночество
После болезненного опыта с Измалковой, на грани душевной болезни, страдая от одиночества и думая о потерянной невесте, Пришвин сходится с простой неграмотной «первой попавшейся и очень хорошей женщиной» — Ефросиньей. Этот брак, заключённый, по его собственному признанию, «из жалости», стал источником многолетних страданий. Доходило до рукоприкладства, и Пришвин мучился от одиночества и непонимания. Перед встречей с Ефросиньей и позднее, до встречи с Валерией Дмитриевной, Пришвин жаловался на тяжёлое душевное состояние, уныние, страх одиночества и подозрение на недуг вроде «тайного рака», обращаясь к врачам и ощущая себя в «страшной паутине сочувствия».
Несмотря на то что Пришвин и Ефросинья прожили вместе 37 лет, этот период был отмечен глубоким внутренним разладом. Отсутствие духовной близости и интеллектуального понимания толкало писателя на многолетние путешествия по России, где он восторгался природой, и на активную, изнурительную работу. Все это было способом убежать от реальности несчастливого брака, а дневники становились единственным пространством для мучительной рефлексии и откровенного выражения его душевного состояния. Этот период стал важной стадией в его понимании того, какой не должна быть любовь, и обострил его поиски истинного, полноценного телесно-духовного единства.
Встреча с Валерией Дмитриевной: «Дневник Любви» и Обретение Вечности
К шестидесяти годам (в 1937 году, когда ему было 64 года) Пришвин жил один в московской квартире (после переезда из Загорска, где он проживал с 1926 года) и не желал жениться, казалось, смирившись с одиночеством. Однако в 67 лет произошла судьбоносная встреча с Валерией Дмитриевной Лебедевой (Лиорко), которая пришла к нему как литературный секретарь. Эта встреча кардинально изменила его жизнь. Ради Валерии Дмитриевны Пришвин развелся с Ефросиньей, пожертвовав квартирой, что свидетельствует о глубине и силе его нового чувства.
Валерия Дмитриевна стала для него не просто женой, а соратником, музой и источником глубочайших философских озарений. В 1948 году Пришвин записал в своём дневнике, что его жена остаётся для него «неиссякаемым источником мысли, высшим синтезом того, что называется природой», а также отмечал: «Иногда я думаю, глядя на Л., что она гораздо больше того, что я способен открыть в её существе…».
Кульминацией их отношений и воплощением этой поздней, но всеобъемлющей любви стала совместно написанная книга «Мы с тобой. Дневники любви». Этот уникальный текст является не просто хроникой чувств двух людей, но глубоким философским исследованием любви как пути к спасению, к обретению полноты бытия и, в конечном итоге, к вечности. В этой книге Пришвин находит подтверждение своим глубинным интуициям, выразив их в знаменитой фразе: «Раз я в любви своей чувствую вечность, значит, Бог существует». Этот брак стал для него не только личным счастьем, но и высшей формой творческого и духовного единения, завершив сложную эволюцию его личной концепции любви.
Художественное Воплощение Любви: Образы и Символы
Михаил Пришвин, будучи художником слова и философом, использовал богатейшую палитру художественных средств для раскрытия темы любви. Его мифопоэтика, глубокая символика и уникальные образы позволяют читателю погрузиться в многослойное понимание этого чувства, выходящее за рамки обыденного.
Мифопоэтика «Кащеевой Цепи» и Любовная Инициация
Одним из ключевых произведений для понимания художественного воплощения любви в творчестве Пришвина является его автобиографический роман «Кащеева цепь». Основа сюжета этого романа — реальная биография писателя, но она переосмысляется через призму авторского мифа. Пришвин считал, что только логика мифа может адекватно отобразить ту модель мира, которую писатель считал наиболее совершенной. Мифопоэтическая модель мира, которую Пришвин использовал, представляет собой упрощенное отображение совокупности представлений о мире, где обобщение происходит через чувственно-конкретные, наглядные образы, а не понятия. Примером такой модели может служить трёхчленная структура мира — вершина, принадлежащая небу, ствол, олицетворяющий средний мир, и корни, находящиеся в земле, как это показано в образе Женьшеня.
В «Кащеевой цепи» сокрушительное любовное поражение, испытанное художником в молодости (имеются в виду отношения с Варварой Измалковой), сублимируется в авторском мифе о любовной инициации автобиографического героя Михаила Алпатова. Этот роман становится не просто воспоминанием, а ритуальным путешествием героя в мир любви, где через боль, утраты и поиски он постигает глубинные истины бытия. Любовь здесь — это инициация, преображение, путь к обретению истинного «я» и пониманию своего места во Всеединстве.
Символика Женского Начала и Поиски Идеала
Смысловым стержнем любовного дискурса «Кащеевой цепи» являются поиски Алпатовым своей невесты, образ которой постоянно трансформируется. От неясной, таинственной девушки, являющейся герою «под зелёной вуалью», до реальной невесты, отказывающей своему жениху. «Зелёная вуаль» — это не просто деталь внешности, а глубокий символ загадочности, таинственности женского начала, скрытого и манящего. Герой влюбляется в незнакомую девушку, лишь угадывая черты её лица, что предопределяет свойство люб��вной коллизии: невеста все время меняет свой облик, у неё несколько лиц, а герой пытается найти ускользающую девушку.
Мотив «ускользающей невесты» становится центральным в его художественном мире. Это не просто неудача в личных отношениях, а метафора вечных поисков идеала, стремления к абсолютному, к той истинной любви, которая гармонично соединяет телесное и духовное. Многоликость женского образа символизирует сложность и многомерность любви, её способность к преображению и постоянному обновлению. Эти поиски идеальной любви отражают глубинное философское стремление Пришвина к Всеединству, где истинное соединение возможно лишь через полное взаимопроникновение и постижение скрытых граней души.
Мотивы и Образы Природной Любви
В творчестве Пришвина природа не является просто фоном для человеческих драм, но активным участником, сопереживающим и отражающим внутренний мир человека. Мотивы и образы природной любви тесно переплетаются с человеческими чувствами. Пришвин очеловечивает природу, наделяет её душой, эмоциями и способностью к любви. Например, описание пробуждения весеннего леса, шелеста листьев или пения птиц часто служит метафорой человеческих чувств, их расцвета или увядания.
В своих произведениях Пришвин находит в природе глубокие отражения человеческих состояний. Закат солнца может символизировать печаль или конец чего-то, а рассвет — надежду и новое начало. Он видит в лесе «храм», в птицах — «поющих детей природы», а в каждом цветке — «чудо». Эта способность к глубокой эмпатии с миром природы позволяет ему передать любовь как универсальное, всеобъемлющее чувство, присущее не только человеку, но и всему живому. Через образы природы он выражает свою веру в единство всего сущего, где любовный импульс пронизывает каждый элемент бытия, делая его частью великого Всеединства.
Пришвин в Контексте Эпохи: Своеобразие Философии Любви
Михаил Пришвин, как и многие его современники, был глубоко погружен в нравственно-философские искания Серебряного века. Однако его подход к осмыслению сложной, противоречивой диалектики Эроса отличался ярким своеобразием, что делает его фигуру уникальной в культурном ландшафте того времени.
Диалог с Философскими Течениями Серебряного Века
В русской философии конца XIX – начала XX века выделялись два основных направления в осмыслении теории Эроса. Первое — «неоплатоническое», представленное такими именами, как Владимир Соловьев, Николай Бердяев, Лев Карсавин, Борис Вышеславцев. Оно основывалось на возвышении и просветлении чувственности, защите личной, индивидуальной любви, а также понимании связи Эроса и творчества. Второе — «ортодоксально-богословское», ориентированное на средневековое христианское представление о любви как милости, жалости, сострадании, его представителями были Павел Флоренский, Сергей Булгаков, Николай Лосский, Иван Ильин.
Дневниковые книги Пришвина обнаруживают как точки соприкосновения, так и расхождения писателя с философскими представлениями русских и зарубежных мыслителей в понимании онтологической и аксиологической сущности Эроса. Пришвин был близок к философии Вл. Соловьева в понимании онтологической сущности Эроса и концепции истинной любви как телесно-духовного единства. Он, подобно Соловьеву, видел в любви путь к восстановлению целостности человека, «разделенного Адама». Однако Пришвин стремился найти собственный, уникальный подход к диалектике Эроса, который часто отличался от чисто религиозных или абстрактно-философских построений. Он синтезировал эти подходы, создавая свою, живую философию любви, пронизанную «родственным вниманием» ко всему сущему. Почему же его подход оказался столь притягательным и актуальным до сих пор?
Материализм и Духовность: Отличие от Религиозного Сознания
Несмотря на близость к некоторым идеям неоплатонического направления, Пришвин сохранял свои материалистические позиции. Он критически оценивал «новое» религиозное сознание Д. С. Мережковского и З. Н. Гиппиус, которые увлекались мистицизмом и поиском религиозной истины вне традиционной церкви. Это отразилось, например, в очерке «Желтый город» 1914 года. Он также критически оценивал брожение умов, включая учение Н. Ф. Федорова и философскую систему В. В. Розанова. Его материализм не был примитивным отрицанием духовного; скорее, он видел духовность как неотъемлемую часть материального мира, как проявление жизненной силы, пронизывающей все сущее.
Это влияло на его понимание любви как глубокого телесно-духовного опыта, отличного от чисто религиозных догматов. Для Пришвина любовь была не только путем к Богу, но и способом постижения полноты бытия здесь, на земле, через физическое и эмоциональное единение, через творчество, через глубокое родство с природой. Он утверждал ведущую роль человека, который, будучи существом, одарённым внутренней свободой и ищущим, «творит своё «небывалое» в природе» и способен выйти в мир, ожидающий сочувствия и деятельного участия. Его философия любви была прагматичной и жизненной, но при этом глубоко духовной, не разделяющей тело и душу, а видящей их в неразрывном единстве.
Любовь и Общественно-Политические Взгляды: Отражение в Дневниках
Политическая ситуация начала XX века оказала значительное влияние на мировоззрение Пришвина, и эти взгляды нашли яркое отражение в его дневниках, косвенно формируя его философскую систему, включая концепцию любви. Изначально Пришвин с оптимизмом воспринял Февральскую революцию 1917 года как начало эпохи освобождения. Однако уже в первые месяцы после Октябрьского переворота, став свидетелем разгула беззакония и насилия, он пришел к выводу, что победила анархия «бессмысленного и беспощадного» русского бунта. В 1917 году он поддерживал партию эсеров и был членом редколлегии газеты «Воля народа», крайне негативно относясь к большевикам. В своих публикациях, таких как очерк «Убивец!» от 31 октября 1917 года, Пришвин прямо называл Ленина «убивцем». В дневниках он также называл Ленина «убивцем», а все происходящее – «тьмой».
Его неприятие революции и коммунизма было не только политическим, но и глубоко философским. Пришвин считал: «Равенство людей возможно только перед Богом, никакого другого равенства быть не может на земле». Эта мысль о естественном неравенстве, о ценности индивидуальности и свободы, противостояла идеологии коллективизма и принудительного равенства. Как это связано с любовью? В его системе, где любовь — это путь к восстановлению целостности, к обретению «истинного человека» через личное, свободное единение, насилие и подавление индивидуальности, присущие революционным событиям, воспринимались как антитеза любви. Любовь для Пришвина — это акт свободы, творчество, а не принуждение или подчинение. Таким образом, его общественно-политические взгляды, зафиксированные в дневниках, стали неотъемлемой частью его общей философской и художественной системы, в которой любовь выступала как высшая форма бытия, способная противостоять хаосу и разрушению.
Заключение: Значение Концепции Любви для Творчества Пришвина
Комплексное исследование концепции любви в творчестве Михаила Пришвина раскрывает перед нами многогранную и глубоко оригинальную философско-художественную систему. В центре этой системы находится метафизика любви, которая не просто присутствует как одна из тем, но пронизывает все уровни его мировоззрения — от личных переживаний до космических размышлений о Всеединстве.
Мы убедились, что философские корни пришвинской любви уходят глубоко в идеи русского неоплатонизма, особенно Владимира Соловьева, с его стремлением к преодолению индивидуализма и восстановлению «разделенного Адама». Однако Пришвин, сохраняя свои материалистические позиции, развил эти идеи в уникальное понимание Всеединства, где мир, человек и природа сливаются в единое целое, а любовь становится универсальным модусом бытия и путём к «родственному вниманию» ко всему сущему.
Многообразные проявления любви в его творчестве — от глубокой, почти мистической любви к природе, которую он видел как источник жизни и творчества, до сложной, эволюционирующей человеческой любви — не разрозненны, а тесно взаимосвязаны. Человек, в его понимании, есть существо природное, и его «любовный пробег» неотделим от общих законов Всеединства, а мистические и экзистенциальные аспекты любви ведут к стремлению к вечности и бессмертию.
Особое значение для понимания пришвинской концепции имеет его личная биография и, в особенности, его дневники. Они служат подлинным свидетельством эволюции его взглядов на любовь: от юношеских впечатлений и «ускользающей невесты» Варвары Измалковой, которые стали катализатором его писательского таланта, через мучительный брак с Ефросиньей, полный одиночества и непонимания, до обретения истинного счастья и творческого единения с Валерией Дмитриевной. Совместно написанный «Дневник любви» стал кульминацией этого пути, запечатлев идею любви как спасения и пути к вечности, подтвержденной глубоким убеждением: «Раз я в любви своей чувствую вечность, значит, Бог существует».
Художественное воплощение любви в его произведениях характеризуется богатой мифопоэтикой, как это видно в романе «Кащеева цепь» с его идеей любовной инициации. Символика женского начала, представленная «зелёной вуалью» и образом «ускользающей невесты», отражает вечные поиски идеала, а мотивы и образы природной любви подчеркивают глубокую связь человека с окружающим миром.
Наконец, своеобразие философии любви Пришвина раскрывается в его диалоге с философскими течениями Серебряного века. Он, с одной стороны, был близок к неоплатонизму, с другой — критически относился к «новому» религиозному сознанию, придерживаясь своих материалистических, но духовно насыщенных позиций. Его общественно-политические взгляды, особенно негативное отношение к революции и коммунизму, также формировали его уникальное понимание любви как акта свободы и созидания, противопоставленного хаосу и насилию.
В конечном итоге, концепция любви для Михаила Пришвина является сущностной основой экзистенции, движущей силой, формирующей «человека внутреннего» во всей его творческой, духовно-телесной полноте. Его осмысление любви как всеобъемлющего, преображающего чувства, соединяющего человека с природой, обществом и вечностью, остаётся непреходяще актуальным, предлагая глубокий и гуманистический взгляд на одну из величайших тайн бытия.
Список использованной литературы
- Варламов, А. Н. Гений пола («Борьба за любовь» в дневниках М. Пришвина). Москва, 2001.
- Мы с тобой. Дневник любви / М. М. Пришвин, В. Д. Пришвина. Москва: Художественная литература, 1996.
- Пришвин, М. М. Дневники 1920, 1921, 1922 г.г. Московский рабочий, 1995. 334 с.
- Мямлина, Л. А. Михаил Пришвин о любви земной и небесной. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/mihail-prishvin-o-lyubvi-zemnoy-i-nebesnoy (дата обращения: 26.10.2025).
- Мямлина, Л. А. Смысл любви в творческом наследии М. Пришвина. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/smysl-lyubvi-v-tvorcheskom-nasledii-m-prishvina (дата обращения: 26.10.2025).
- Денисова, О. Н. Метафизика любви в дневниках М. М. Пришвина. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/metafizika-lyubvi-v-dnevnikah-m-m-prishvina (дата обращения: 26.10.2025).
- Метафизика любви в дневниковом и художественном дискурсе М.М. Пришвина: автореферат диссертации. URL: https://cheloveknauka.com/metafizika-lyubvi-v-dnevnikovom-i-hudozhestvennom-diskurse-m-m-prishvina (дата обращения: 26.10.2025).
- Зверева, Л. И. Новаторская книга о творчестве М. Пришвина. URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=23173719 (дата обращения: 26.10.2025).
- Чувство природы в творчестве М. М. Пришвина: автореферат диссертации. URL: https://www.dissercat.com/content/chuvstvo-prirody-v-tvorchestve-m-m-prishvina (дата обращения: 26.10.2025).
- Михаил Пришвин: «Я в любви своей чувствую вечность». Библиотека Черноголовки. URL: https://bibl-chg.ru/mihail-prishvin-ya-v-lyubvi-svoej-chuvstvuyu-vechnost/ (дата обращения: 26.10.2025).
- «Раз я в любви своей чувствую вечность, значит, Бог существует». Православие.Ru. URL: https://pravoslavie.ru/111400.html (дата обращения: 26.10.2025).
- ФИЛОСОФИЯ, ЭСТЕТИКА И ПОЭТИКА ТВОРЧЕСТВА МИХАИЛА ПРИШВИНА: автореферат. URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=37016208 (дата обращения: 26.10.2025).