Гипербола как онтологическая основа поэтики Марины Цветаевой: многоуровневый анализ и эволюция стиля

В лирике Марины Цветаевой, одного из самых ярких и самобытных голосов Серебряного века, каждый стих — это всплеск эмоций, предельное напряжение мысли и чувства. Она – поэт «высшей меры чувств», чье творчество до сих пор продолжает вызывать живой интерес исследователей. В этом мире, сотканном из безмерных переживаний, гипербола занимает центральное место, выступая не просто стилистическим украшением, но онтологической основой ее идиостиля, отражением ее уникального мироощущения. Иными словами, без гиперболы невозможно полноценно понять глубину и размах её поэтического мира.

Настоящая работа ставит своей целью не просто констатацию факта присутствия гиперболы в поэзии Цветаевой, но глубокий, многоуровневый анализ её функций, форм проявления и эволюции. Мы пройдем путь от теоретических основ этого тропа до его воплощения на лексическом, синтаксическом и образном уровнях, вскроем уникальность цветаевской гиперболы в сравнении с другими мастерами слова, а также проследим, как драматические изгибы её биографии и социокультурный контекст эпохи повлияли на формирование этого ключевого стилистического приема. Особое внимание будет уделено не только самому феномену гиперболы, но и ее синергии с другими тропами, образующей сложные художественные конструкции, а также динамике ее использования на различных этапах творчества поэтессы. Какова же истинная природа этого феномена в её творчестве?

Теоретические основы: Гипербола в контексте литературоведения

Определение и сущность гиперболы

Стремление человека к усилению выразительности своего высказывания проявляется в языке с глубокой древности. В литературоведении это стремление находит свое воплощение в различных тропах, среди которых особое место занимает гипербола. Гипербола (от греч. *hyperbole* — преувеличение) — это троп, заключающийся в чрезмерном, намеренном преувеличении тех или иных свойств изображаемого предмета, явления или ситуации. Её основная цель – привлечь внимание к описываемому, усилить эмоциональное воздействие, создать искажённое, но эстетически экспрессивное представление. Гипербола не ставит целью ввести читателя в заблуждение; напротив, она стремится заострить определённую деталь, подчеркнуть значимость или ничтожность чего-либо, довести мысль до предельной ясности. Таким образом, она служит мощным инструментом авторского воздействия.

В отличие от литоты, которая является художественным преуменьшением, гипербола работает на повышение масштаба. Она не является нейтральным элементом речи; напротив, её использование всегда обусловлено глубокой внутренней мотивацией автора. Так, выдающийся филолог А. А. Потебня рассматривал гиперболу как результат «опьянения чувством», состояния, когда реальные размеры вещей уходят на второй план под натиском интенсивного переживания. С другой стороны, академик В. В. Виноградов, ссылаясь на А. М. Горького, называл гиперболу «законом искусства», позволяющим «довести мысль до наибольшей ясности», поскольку «подлинное искусство обладает правом преувеличивать». Эти две точки зрения — эмоционально-психологическая и эстетико-функциональная — прекрасно иллюстрируют многогранность гиперболы как стилистического приема.

Классификация гиперболических приемов

Гипербола, как многоаспектный троп, может быть классифицирована по различным критериям. В зависимости от характера преувеличения выделяют:

• Качественную гиперболу: направленную на преувеличение свойств или качеств объекта (например, «глаза величиной с тарелку»).
• Количественную гиперболу: связанную с преувеличением числа, объёма, размера (например, «тысяча извинений»).

На теоретическом уровне гипербола тесно связана с другими тропами и фигурами речи. Она может выступать как самостоятельный прием, так и входить в структуру более сложных образований:

• Гиперболические сравнения: где преувеличение достигается за счет необычно интенсивного сопоставления.
• Гиперболические метафоры: когда перенос значения содержит элемент явного преувеличения.
• Гиперболические эпитеты: усиливающие характеристику объекта до нереальных масштабов.

Важно отметить, что в поэтическом тексте гипербола редко существует в чистом виде; чаще всего она взаимодействует с другими языковыми средствами, создавая комплексный художественный эффект.

Проявления гиперболы в лирике Марины Цветаевой: Лексический, синтаксический и образный уровни

Поэтический мир Марины Цветаевой пронизан гиперболой на всех уровнях — от мельчайшей лексемы до всеобъемлющего образа. Это свидетельствует о её не просто как о приёме, но как о способе видения мира, о её всеохватности в цветаевской лирике.

Гипербола на лексическом уровне

Цветаева виртуозно использует лексические средства для создания гиперболического эффекта. Одним из наиболее ярких приёмов является корневой повтор, который позволяет довести смысл до немыслимого предела:

• «Но прядает конь — и громом / Взгремел в алтарь». Здесь «грянуть громом» уже само по себе экспрессивно, но добавление «взгремел» (однокоренного с «громом») усиливает акустическое преувеличение, доводя его до уровня метафизического, почти священного потрясения.
• В строках «Крик — и перекричавший всех / Крик» гипербола строится на отрицании мотивирующего признака, доведённого до предела и превышающего этот предел. Это не просто громкий крик, это крик, который превосходит *все* крики, становясь абсолютным выражением боли или восторга.
• Другие примеры: «Громче громов», «Распутаю путы…», «К единственному одному». Корневой повтор здесь не только усиливает значение, но и способствует реэтимологизации, то есть оживлению внутренней формы слова, возвращая ему первоначальную, зачастую архаичную мощь.

Особое место в лексической гиперболизации занимает цветообозначение. Цветаева не просто называет цвета, она их преувеличивает, доводя до предельной интенсивности:

• Формы превосходной степени прилагательных: *белейший, наичернейший* созвучны книжной традиции, но в её исполнении приобретают драматическое звучание.
• Сравнительные обороты: «Бузина глаз моих зеленей!» — это не просто очень зелёные глаза, это глаза, чья зелень превосходит природный эталон, становясь символом жизненной силы или необыкновенной глубины.
• Метафоры: «И, упразднив малахит и яхонт» — здесь цвет не просто назван, он возводится в абсолют, упраздняющий драгоценные камни как недостаточные его воплощения.
• Заместительное цветообозначение: «Как дети, в синеве простынь» — цвет простыней становится символом нежности, чистоты, почти божественного присутствия.
• Номинация цветом денотатов, которые в реальности цвета не имеют: «Так в воздухе, который синь» — воздух, приобретая цвет, становится не просто средой, а одухотворенной, безграничной субстанцией, пронизанной синевой.

Примечательно, что цветообозначения чёрного и белого, представленные в превосходной степени, в поэзии Цветаевой совмещают собственно цветовые значения с символическими, связанными с понятиями радости и горя, добра и зла, что также усиливает их гиперболическое звучание. Чувственное представление пространства с помощью цветовой гиперболы наиболее лаконично выражено в сочетаниях «синяя верста» и «синие версты», где цвет не просто описывает, а определяет безмерность расстояния.

Гипербола на синтаксическом уровне

На синтаксическом уровне гипербола у Цветаевой проявляется в необычном порядке слов и пунктуации, призванных усилить экспрессию и эмоциональное напряжение:

• Инверсия: Марина Цветаева активно использует инверсию, как, например, расположение предлога после слова, к которому он относится: «Живым – Европы посреди – / Зарыть такой народ?». Эта непривычная конструкция не только привлекает внимание, но и акцентирует центральное слово, усиливая драматизм вопроса и чувство негодования. Инверсия разбивает привычный ритм, заставляя читателя споткнуться, сосредоточиться на каждом слове, ощущая его преувеличенную значимость.
• Риторические восклицания: Это излюбленный приём Цветаевой для выражения предельного негодования, потрясения или восторга. Они служат мощным инструментом для передачи эмоциональной безмерности. Примером такой гиперболической экспрессии может служить строка: «Его и пуля не берет — И песня не берет! Так и стою, раскрывши рот: — Народ! Какой народ!». Здесь, помимо восклицаний, эффект гиперболы достигается и за счёт нарастающей градации: если пуля не берёт, это уже удивительно, но если и песня не берёт, это доводит удивление до абсолюта, до полного недоумения и восхищения перед небывалой силой духа.

Гипербола на образном уровне

На образном уровне гипербола Цветаевой создаёт грандиозные, порой нереальные картины, где обыденные понятия обретают космический масштаб:

• Гиперболические образы пространства и времени: «синяя верста» и «синие версты» уже упомянуты как примеры цветовой гиперболы, но они также являются гиперболами пространства, подчеркивающими безграничность и необозримость. В других случаях это может быть «необозримый оком стол» или «бесконечная высота», где обычные предметы или категории времени/пространства теряют свои привычные границы, приобретая черты абсолюта.
• Символическое гиперболическое значение цветов: Черный и белый цвета, помимо своих прямых значений, в лирике Цветаевой наполняются символическим, гиперболизированным смыслом, представляя собой крайности человеческого бытия: радость и горе, добро и зло, жизнь и смерть. Эти цвета становятся точками отсчёта для всего спектра переживаний, усиливая драматизм и экспрессию. Например, «наичернейший» может символизировать не просто самый темный оттенок, а абсолютное зло или безысходность, тогда как «белейший» — абсолютную чистоту или неземную радость.

Функциональная роль и уникальность цветаевской гиперболы: Поэтика предельности

Гипербола в творчестве Марины Цветаевой — это не просто стилистический приём, а самое существо её мирочувствования, ключ к пониманию её «поэтики предельности». Она отражает внутреннюю потребность поэтессы в выражении абсолютных, безмерных чувств и состояний.

Гипербола как выражение «безмерности» и «предельности»

Поэтика Цветаевой характеризуется безмерностью, безграничностью и выходом за пределы обыденного. Гипербола становится важнейшим средством передачи этой «безмерности», выражаясь, например, в строках: «Преувеличенность жизни || В смертный час» и «Преувеличенно, то есть: || Во весь рост». Эти фразы не просто говорят о большой жизни; они утверждают, что сама суть жизни Цветаевой — это преувеличение, выход за рамки, проживание всего «во весь рост», до предела. В чем же заключается истинная ценность такого подхода?

Особенность гиперболы Цветаевой заключается в том, что она редко создаётся путём простого количественного умножения признака. Например, «тридцать пять тысяч курьеров» (М. Гаспаров) — это количественное преувеличение. Цветаева же чаще выражает абсолютность признака, находящуюся за пределами земной данности, в сознании лирической героини. Это не «много», а «безмерно», не «сильно», а «абсолютно». Предельность лирического переживания её героини рождается из контекстно обусловленного смысла, из внутренних потенций языка, где слово само по себе становится вместилищем немыслимой силы. Цветаевой была чужда идея «золотой середины», и её стихотворения часто развиваются по нарастающей, к усилению напряжения и самопроявления лирического «я».

Сравнительный анализ: Гипербола Цветаевой и других поэтов Серебряного века

Для более глубокого понимания уникальности цветаевской гиперболы необходимо сравнить её с использованием этого приёма другими поэтами Серебряного века, в частности, с Владимиром Маяковским.

В. Маяковский, как известно, часто основывает свои гиперболы на умножении количественного признака, например: «Нам, здоровенным, с шагом са-женьим». Его гиперболы рассчитаны на внешний, демонстративный эффект, на создание грандиозных, осязаемых масштабов. Цветаева, напротив, реже прибегает к прямому количественному преувеличению, предпочитая выражать абсолютность признака, который находится за пределами земной данности. Её гипербола — это скорее качественное преувеличение, стремление к предельной интенсивности чувства и мысли, а не к внешнему, материальному масштабу. И что из этого следует? Такой подход делает её поэзию более интроспективной и глубоко личной, в отличие от экстравертной и публицистической манеры Маяковского.

Эта разница подчёркивается в дискуссии литературоведов. Исследователь Г. Зельдович утверждает, что цветаевский гиперболизм является более широким, изысканным и оправданным, чем представлялось М. Гаспарову. Гаспаров, как считается, рассматривал цветаевскую гиперболу преимущественно как прямолинейное количественное преувеличение. Зельдович же настаивает, что не все её гиперболы прямолинейны, они часто скрыты в глубоких структурах языка и образа, являясь способом довести мысль до немыслимой концентрации, а не просто до большого количества.

Взаимодействие гиперболы с другими тропами и фигурами речи

В поэтическом арсенале Цветаевой гипербола редко выступает изолированно. Она органично сочетается с другими литературными приёмами, образуя комплексные художественные структуры, которые усиливают её выразительность и создают многослойность смысла.

• Гипербола и метафора/сравнение: Это взаимодействие проявляется в гиперболических сравнительных оборотах, как уже упомянутое «Бузина глаз моих зеленей!», где сравнение выходит за рамки реалистичного, или в метафорах, таких как «И, упразднив малахит и яхонт», где метафора не просто переносит свойство, а возводит его в абсолют, делая всё остальное недостаточным. Цветаева часто использует сравнения, создавая яркие образы, такие как «брызги из фонтана», «искры из ракет», «маленькие черти», при этом многие из них, как было показано, приобретают гиперболический характер.
• Синергия с оксюмороном, градацией и антитезой: Гипербола, наряду с градацией, антитезой и оксюмороном, является одним из особо важных поэтических приёмов в поэзии Цветаевой, лежащих в основе многих языковых сдвигов.
  • Оксюморон, соединяя несовместимое (например, «живой труп»), создаёт внутреннее напряжение, которое гипербола доводит до немыслимого предела, усиливая парадокс и эмоциональный шок. Например, «безмерная малость» или «громовой шёпот» могут сочетать в себе гиперболу и оксюморон, создавая образ, который одновременно преувеличен и парадоксален.
  • Градация, представляющая собой нарастание или убывание признаков, в сочетании с гиперболой достигает кульминационной точки, где каждое последующее слово усиливает предыдущее до абсолютной степени. Цветаевские стихотворения часто развиваются по нарастающей, к усилению напряжения, и гипербола является двигателем этого процесса.
  • Антитеза, противопоставление понятий, в контексте гиперболы становится особенно острой, подчеркивая бездонную пропасть между двумя полюсами, доведенными до максимального преувеличения. Например, «безмерная любовь» против «безмерной ненависти» не просто противопоставляются, а их противопоставление усиливается до абсолютной, всепоглощающей степени.
• Цветовая символика: Соединение синего с красным является принципиально важным для поэзии М. Цветаевой и проявляется, например, в поэмах «На красном коне» и «Молодец», а также в стихотворении «Rouge et Bleue (Красное и голубое)». Эти цветовые сочетания, сами по себе символичные (красный как страсть, революция, кровь; синий как духовность, мечта, небо), в её творчестве приобретают гиперболическое звучание, становясь символами предельных состояний души, столкновения миров, максимального напряжения бытия.

Биографический и социокультурный контекст: Истоки гиперболизации

Поэзия Марины Цветаевой неразрывно связана с её драматичной судьбой. Гипербола в её творчестве не является абстрактным стилистическим приёмом, но прямым следствием и отражением её жизненного пути, предельных переживаний, выпавших на её долю.

Биография Цветаевой полна трагизма: она жила с двумя детьми за границей в бедности, потеряла младшую дочь Ирину в приюте в 1920 году, а после возвращения в СССР в 1939 году столкнулась с арестами мужа Сергея Эфрона и дочери Ариадны, совершив самоубийство в Елабуге в 1941 году. Столь драматичные жизненные обстоятельства, постоянное ощущение потери, одиночества, невосполнимой тоски, борьбы за существование — всё это не могло не породить в её душе «предельность переживаний» и «безмерность» в поэтическом выражении. Гипербола стала естественным, а порой и единственным способом осмысления и передачи мира, который воспринимался ею в крайних, максималистских категориях. Вся её жизнь, казалось, была «преувеличена», прожита «во весь рост», и язык поэзии, способный вместить эту безмерность, стал её спасением и прокляти��м.

Помимо личной трагедии, на формирование цветаевского гиперболизма оказал влияние и социокультурный контекст Серебряного века. Эта эпоха характеризовалась особым мироощущением, стремлением к максимализму, экспрессии, выходу за рамки обыденности. Поэты Серебряного века часто обращались к преувеличениям как способу осмысления грандиозных социальных потрясений, революций, войн, а также внутренних, духовных кризисов. Цветаева, будучи частью этой эпохи, впитала её максималистские тенденции, но преломила их через призму собственной уникальной личности, её трагического опыта. Для неё гипербола стала не просто откликом на внешние события, а глубоко личным, онтологическим способом бытия в мире, полным боли и красоты. Таким образом, функциональная роль гиперболы в её творчестве была предопределена и личными, и историческими обстоятельствами.

Эволюция гиперболы в творчестве Марины Цветаевой

Использование гиперболы в творчестве Марины Цветаевой не оставалось статичным. Оно менялось и развивалось, отражая внутренние и внешние трансформации, происходившие в жизни поэтессы и в её поэтическом мироощущении. Можно выделить несколько ключевых этапов этой эволюции.

Ранний период (доэмигрантский)

На раннем этапе, до отъезда из России (примерно до 1922 года), гипербола в поэзии Цветаевой часто связана с романтическими мотивами и формирующимся самосознанием лирической героини. В это время гипербола выражает юношескую страстность, максимализм чувств, идеализацию любви и дружбы, стремление к возвышенному и неземному. Здесь мы видим первые проявления «безмерности», но они ещё не окрашены той трагической глубиной, которая появится позже. Гипербола может служить средством усиления лирического «я», подчеркивания его исключительности. Примеры этого периода могут включать яркие, но ещё относительно «светлые» преувеличения, касающиеся силы любви, красоты природы или величия поэтического призвания. Она уже тогда использовала корневые повторы и превосходные степени, но их эмоциональный регистр был иным.

Эмигрантский период

Период эмиграции (1922–1939 гг.) ознаменовал собой значительное усиление экспрессивности и глубины гиперболы. Темы одиночества, потери родины, исторической катастрофы, ностальгии и неизбывной тоски становятся центральными. Гипербола в этот период служит способом выразить невыносимость существования, грандиозность переживаемой трагедии. Преувеличения становятся более мрачными, отчаянными, проникая в самые потаённые уголки души. «Безмерность» теперь ассоциируется не только с величием, но и с бездонной печалью, невосполнимыми утратами. Гипербола используется для создания образов безграничного пространства, отделяющего от родины, безвременной разлуки, невыносимой тоски. Именно в этот период формируется та «поэтика предельности», где гипербола становится не просто приёмом, а способом существования в трагическом мире.

Поздний период (возвращение в СССР)

Поздний период творчества Цветаевой, после её возвращения в СССР в 1939 году и до самоубийства в 1941 году, представляет собой кульминацию развития её гиперболического стиля. Это время максимального заострения гиперболических форм как способ выражения экзистенциального отчаяния и трагического мироощущения. На фоне репрессий, арестов близких, абсолютного одиночества и безысходности, гипербола становится криком души, предельной исповедью. Преувеличения достигают апогея, становясь средством выражения невыносимой боли, предчувствия собственного конца. В этих последних стихах гипербола не просто описывает, она *создаёт* реальность, где грандиозность страдания превосходит все мыслимые пределы, становясь способом утверждения своего «я» перед лицом абсолютного небытия. В чём же тогда заключается её непреходящая ценность для читателя?

Заключение: Гипербола как мировоззренческий феномен

В завершение нашего многоуровневого анализа следует подчеркнуть, что гипербола в лирике Марины Цветаевой — это не просто стилистический приём или риторическая фигура. Это глубинный, онтологический элемент её поэтики, неотъемлемая часть индивидуального стиля и мироощущения. Цветаева использовала гиперболу не для того, чтобы приукрасить действительность или искусственно усилить эмоции, а для того, чтобы адекватно выразить своё внутреннее «я», которое воспринимало мир в категориях максимальной интенсивности, «безмерности» и «предельности».

Мы увидели, как гипербола пронизывает все уровни её языка: от корневых повторов и гиперболичных цветообозначений на лексическом уровне до инверсий и риторических восклицаний на синтаксическом, а также грандиозных образов пространства и времени на образном уровне. Её гипербола уникальна тем, что редко сводится к простому количественному преувеличению, но стремится выразить абсолютность признака, находящегося за пределами земной данности.

Драматическая биография Цветаевой — бедность, потери, изгнание, предательство, аресты близких и, наконец, самоубийство — не просто повлияла, но напрямую сформировала эту «поэтику предельности». Для неё гипербола стала естественным способом осмысления и передачи невыносимой боли, безграничной любви, отчаянной надежды и полного отчаяния. Взаимодействуя с метафорами, сравнениями, оксюморонами, градациями и антитезами, гипербола создаёт сложнейшие художественные конструкции, которые делают её поэзию столь мощной и пронзительной. Эволюция гиперболы в её творчестве от романтического максимализма до экзистенциального крика души в позднем периоде наглядно демонстрирует, как стилистический приём может стать отражением всей жизни и мировоззрения художника.

Таким образом, гипербола в лирике Марины Цветаевой — это не просто стилистический приём, а способ бытия, отражающий безмерность и предельную искренность поэтического голоса, глубоко укорененный в ее биографии и эпохе. Дальнейшие исследования могли бы углубиться в психолингвистический анализ цветаевской гиперболы, а также провести более детальное сравнение её с поэтикой других женских голосов Серебряного века, чтобы ещё полнее раскрыть её уникальное место в русской литературе.

Список использованной литературы

1. Бавин С., Семибратова И. Судьбы поэтов серебряного века: Библиографические очерки. — М.: Кн. Палата, 1993. — 480 с.
2. Голуб И.Б., Розенталь Д.Э. Занимательная стилистика. — М.: Просвещение, 1988. — 207 с.
3. Зелинский К. Отзыв о сборнике стихов Марины Цветаевой // Марина Цветаева в критике современников: В 2 ч. — М., 2003. — Ч. 1. — С. 499–509.
4. Саакянц А. Ариадна // Саакянц А. Спасибо Вам! — М., 1998. — С. 7–229.
5. Степун Ф. Из книги «Бывшее и несбывшееся» // Марина Цветаева в воспоминаниях современников: Рождение поэта. — М., 2002. — С. 101–103.
6. Шустова Л.В. Практическая стилистика русского языка. — М.: Новая школа, 1994. — 67 с.
7. Хаимова В.М. Гипербола в поэтическом языке В. Маяковского и М. Цветаевой (на материале лирических поэм) // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/giperbola-v-poeticheskom-yazyke-v-mayakovskogo-i-m-tsvetaevoy-na-materiale-liricheskih-poem/viewer (дата обращения: 16.10.2025).
8. Зельдович Г. Грамматическая гипербола Марины Цветаевой, грамматическая литота Бориса Пастернака. Поэзия глазами лингвиста // TextOnly. URL: http://textonly.ru/case/?issue=23&article=18836 (дата обращения: 16.10.2025).
9. Адрианова О.С. Анализ стихотворений Марины Цветаевой // Горизонты педагогики. URL: https://gpedag.ru/materialy/russkiy-yazyk/analiz-stihotvoreniy-mariny-cvetaevoy (дата обращения: 16.10.2025).
10. Поэзия Серебряного века. Творчество М. И. Цветаевой (1892—1941). В помощь школьнику // Год Литературы. 21.04.2020. URL: https://godliteratury.ru/articles/2020/04/21/poeziia-serebrianogo-veka-tvorchestvo-m-i-tsvetaevoi (дата обращения: 16.10.2025).
11. Скрипова О. А. Эволюция поэтической системы Марины Цветаевой // Электронная библиотека УрГПУ. URL: https://elib.uspu.ru/handle/123456789/22375 (дата обращения: 16.10.2025).
12. Коваленко С. А. Анна Ахматова. Москва : Мол. гвардия, 2009. 347 с. (Жизнь замечательных людей ; вып. 1314).
13. Швейцер В. А. Быт и Бытие Марины Цветаевой. Москва : Мол. гвардия, 2009. 591 с. (Жизнь замечательных людей ; вып. 1180).
14. ГИПЕРБОЛА КАК ЛИТЕРАТУРНОЕ СРЕДСТВО ВЫРАЗИТЕЛЬНОСТИ И СТИЛИСТИЧЕСКИЙ ПРИЕМ, ОПРЕДЕЛЕНИЕ ТЕРМИНА. URL: https://studbooks.net (дата обращения: 16.10.2025).
15. Гипербола • Литература // Фоксфорд Учебник. URL: https://foxford.ru/wiki/literatura/giperbola (дата обращения: 16.10.2025).
16. Гипербола: что это в литературе, поэзии, примеры // Пиши стихи. URL: https://pishi-stihi.ru/giperbola.html (дата обращения: 16.10.2025).
17. Теория литературы: средства художественной выразительности. Часть 1 // Умскул. URL: https://umschool.ru/articles/ege/teoriya-literatury-sredstva-hudozhestvennoy-vyrazitelnosti-chast-1/ (дата обращения: 16.10.2025).
18. Задание 22 ЕГЭ по русскому языку 2026: средства выразительности // Рустьюторс. URL: https://rustutors.ru/ege_po_russkomu_yazyku/sredstva-vyrazitelnosti/giperbola/ (дата обращения: 16.10.2025).