Монолог и Диалог в Политической Коммуникации: Лингвистический и Прагматический Анализ

Политическая коммуникация по значимости и роли подобна кровообращению в организме человека. Эта метафора неслучайна, ведь именно через постоянный обмен информацией, идеями и мнениями формируется общественное сознание, принимаются стратегические решения и поддерживается жизнеспособность политической системы. В современном мире, характеризующемся динамичными изменениями и глобальной взаимосвязанностью, способность эффективно использовать различные формы речевой деятельности становится критически важным аспектом для любого политического актора.

Настоящая курсовая работа посвящена глубокому и всестороннему анализу концепций монолога и диалога в контексте политической коммуникации. Предметом исследования являются лингвистические и прагматические особенности этих форм речевого взаимодействия, а объектом — их реализация в политическом дискурсе. Цель работы заключается в формировании структурированного и академически обоснованного представления о роли монолога и диалога в политической сфере. Для достижения этой цели были поставлены следующие задачи: раскрыть фундаментальные понятия речевого взаимодействия и политической коммуникации; исследовать монолог как ключевую форму политической речи, его типологии и стратегии воздействия; проанализировать диалог и полилог как формы совместного речевого взаимодействия; представить глубокий теоретический анализ концепций монолога и диалога через призму работ ведущих мыслителей, таких как М.М. Бахтин и Ю. Хабермас; изучить трансформацию монолога и диалога под воздействием современных медиа и новых коммуникационных технологий; систематизировать типологии и эффективные стратегии политической коммуникации; проиллюстрировать теоретические положения конкретными примерами из современной российской и зарубежной политической практики. Структура работы последовательно ведет читателя от общих теоретических положений к детальному анализу конкретных форм речевой деятельности, их прагматических особенностей, теоретических обоснований и практических проявлений, завершаясь исследованием влияния современных медиа и актуальных кейсов.

Теоретические основы речевой деятельности и политической коммуникации

Понятие речевого взаимодействия и его базовые формы

В основе любой социальной активности лежит речевое взаимодействие — процесс обмена информацией между людьми с помощью языка. Это не просто обмен звуками или символами; это фундаментальный механизм, позволяющий выражать мысли, чувства, обмениваться идеями и договариваться, формируя саму ткань человеческого общества. Понимание различных форм этого взаимодействия имеет ключевое значение для эффективной коммуникации, позволяя лучше доносить мысли, глубже понимать собеседников и гибко адаптироваться к разнообразным коммуникативным ситуациям, тем самым открывая путь к более продуктивным социальным связям и разрешению конфликтов.

Традиционно выделяют три основные формы речевого взаимодействия:

• Монолог (от др.-греч. monos — один и logos — речь) определяется как развернутое высказывание одного лица. Его природа амбивалентна: монолог может быть как целенаправленным сообщением, обращенным к слушателю (устная научная, судебная, публичная речь), так и речью наедине с самим собой, своего рода внутренним диалогом. Ключевая особенность монолога, обращенного к аудитории, заключается в том, что он не предполагает немедленной ответной реакции. Это однонаправленный поток информации, где инициатива полностью принадлежит говорящему.

• Диалог (от др.-греч. dialogos — разговор, беседа) представляет собой разговор между двумя участниками. Его сущностные характеристики — это обмен репликами, непосредственное взаимодействие, высокая степень спонтанности высказываний и глубокая зависимость от контекста и ситуации. Каждый участник диалога одновременно является и говорящим, и слушающим, активно формируя общую смысловую канву.

• Полилог (от др.-греч. polys — многочисленный и logos — речь) является расширенной формой диалога, предполагающей обмен репликами между несколькими участниками (более двух). Он отличается более сложной структурой взаимодействия, динамичностью и разнообразием точек зрения, что требует повышенной координации и, нередко, модерации для поддержания конструктивного хода беседы.

Для системного изучения межличностных взаимодействий в теории коммуникации разработаны специализированные методы. Одним из наиболее известных является «Анализ процессов взаимодействия» Роберта Бейлса (Bales’ Interaction Process Analysis, IPA), разработанный в 1950-х годах. Эта система кодирования позволяет классифицировать вербальные и невербальные акты участников группы по 12 категориям, выявляя закономерности их ролевого поведения и стадии групповой работы над проблемой. Категории Бейлса охватывают широкий спектр взаимодействий: от проявления солидарности и снятия напряжения до выражения согласия, предложений, мнений, вопросов, несогласия и проявления антагонизма. Такой подход позволяет глубоко анализировать интеракцию (в широком смысле — любую коммуникацию, обусловленную единой пространственно-временной ситуацией), раскрывая скрытые динамики групповых процессов, а также прогнозировать и корректировать их развитие.

Политический дискурс и политическая коммуникация: сущность и функции

Политическая коммуникация, будучи кровеносной системой общества, пронизывает все его уровни, формируя общественное мнение и определяя вектор развития. В большей мере, чем другие виды общественной деятельности, политика зависит от эффективности коммуникативного процесса, от точности выбора и реализации речевых стратегий и тактик. Речевые особенности текстов в данной сфере служат объективными индикаторами изменений, происходящих в политической жизни общества, отражая его ценности, конфликты и стремления.

В центре политической коммуникации стоит политический дискурс — сложная и динамичная область, где коммуникация играет важнейшую роль. Это междисциплинарное явление, вызывающее интерес у лингвистов, политологов, социологов, культурологов и психологов.

С лингвистической точки зрения, дискурс определяется как связный текст в совокупности с экстралингвистическими (прагматическими, социокультурными, психологическими и другими) факторами. Это текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания. Политический дискурс представляет собой постоянно пополняемое множество отдельных устных и письменных речевых произведений различной функционально-стилистической направленности, генерируемых политико-идеологической деятельностью общества.

В политологии дискурс часто понимается как одна из характеристик коммуникационного взаимодействия субъектов власти, демонстрирующая внутренне дифференцированный процесс образования общественных мнений и формирования политической воли общества.

Политический дискурс по своей природе преследует политические цели и стремится оказать значительное влияние на адресата. К его сущностным свойствам относится модальность как оценочная актуализация содержания текста относительно действительности. Изучение прагмалингвистических особенностей политического дискурса открывает глубокое понимание не только лингвистических аспектов, но и механизмов формирования общественного мнения и политических процессов, принимая во внимание и экстралингвистический аспект. Политический дискурс является разновидностью персуазивного (убеждающего) дискурса, где каждое высказывание направлено на изменение убеждений или поведения аудитории.

Средства речевого воздействия в политическом дискурсе

Поскольку политический дискурс по своей сути является персуазивным, важное значение для него имеет использование адресантом средств речевого воздействия. Конечная цель такого воздействия определяется как определенная организация деятельности человека — объекта воздействия, при которой адресант пытается «спровоцировать» его поведение в нужном направлении, найти «слабые точки» и избирательно воздействовать на них.

Основные средства речевого воздействия в политическом дискурсе включают:

• Рациональные аргументы: Обращение к логике и фактам, предоставление доказательств для обоснования своей позиции. Это фундамент любого убеждающего выступления, однако его эффективность часто зависит от способности адресата критически мыслить и воспринимать сложную информацию.

• Апелляция к эмоциям: Воздействие на чувства аудитории (страх, надежда, гордость, гнев, сострадание) для создания эмоциональной связи и склонения к нужной точке зрения. Эмоциональные призывы могут быть мощным инструментом, особенно в кризисные моменты или при формировании коллективной идентичности.

• Апелляция к моральным ценностям: Ссылка на общепринятые этические нормы, идеалы справедливости, добра, свободы, патриотизма, которые резонируют с мировоззрением аудитории.

• Апелляция к авторитету: Использование ссылок на мнения экспертов, исторические прецеденты, священные тексты или признанных лидеров для придания веса своим словам.

• Использование эвфемизмов и дисфемизмов:

  • Эвфемизмы — это замена резких, грубых или нежелательных слов более мягкими и нейтральными (например, «оптимизация штата» вместо «увольнения»). Они помогают смягчить негативное восприятие информации.

  • Дисфемизмы — наоборот, это использование более грубых, пренебрежительных или уничижительных слов для усиления негативной оценки или демонизации оппонента (например, «марионеточный режим» вместо «правительство»).

• Метафоры: Переносные значения, создающие яркие, образные сравнения, которые помогают аудитории лучше понять и запомнить информацию, а также формируют определенное отношение к событиям и личностям (например, «железный занавес», «политический маятник»).

• Инвективная лексика: Оскорбительные или обсценные выражения, используемые для эмоционального давления, дегуманизации оппонента или провокации реакции. В академическом политическом дискурсе используется крайне редко, но присутствует в публичных выступлениях или неформальных политических дебатах.

• Прецедентные феномены: Ссылки на известные культурные тексты, исторические события, цитаты, имена, которые вызывают у аудитории определенные ассоциации и помогают строить аргументацию на основе общих знаний и культурного кода.

Политическая коммуникация может быть рассмотрена через семиотическую модель, которая включает интеграцию, ориентацию и агональность. Эти аспекты реализуются на различных уровнях:

• Интеграция — на уровне знаков, формирующих общую символическую систему, объединяющую участников.

• Ориентация — на уровне речевых актов, направленных на передачу информации, инструкций и формирование общего понимания.

• Агональность (от др.-греч. agōn — борьба, соревнование) — на уровне жанров, где происходит столкновение позиций, соревнование идей и борьба за влияние.

Эта модель подчеркивает, что политический дискурс — это не только передача информации, но и борьба за смыслы, ценности и власть, где каждый элемент языка является инструментом воздействия.

Монолог в политической коммуникации: особенности и стратегии

Классификация монологической речи по цели высказывания

Монолог, как было отмечено, представляет собой развернутое высказывание одного лица. В контексте политической коммуникации его значимость возрастает, поскольку он служит мощным инструментом формирования общественного мнения, трансляции идеологических установок и мобилизации аудитории. По цели высказывания монологическую речь принято делить на три основных типа:

1. Информационная речь: Основная задача — передача сведений, фактов, данных. К этому типу относятся лекции, отчеты, сообщения, доклады. В политике это могут быть выступления, посвященные экономическим показателям, отчетам о проделанной работе правительства, брифинги для прессы. Цель такой речи — не столько убедить, сколько проинформировать, создать общую информационную базу для дальнейших решений или дискуссий.

2. Убеждающая речь: Направлена на изменение взглядов, убеждений или отношения аудитории. Примеры включают поздравительные, торжественные, напутственные речи. В политическом контексте это выступления, призванные укрепить лояльность, вдохновить на новые свершения, создать позитивный образ лидера или партии.

3. Побуждающая речь: Наиболее активный и директивный тип монолога, цель которого — вызвать конкретные действия у аудитории. Именно к этому типу относится большая часть политической речи: речь-призыв к действиям (например, к участию в выборах, митинге, поддержке инициативы), речь-протест, декларации, программные заявления. Здесь оратор не просто информирует или убеждает, но стремится мобилизовать, направить энергию слушателей в определенное русло.

Политическая речь, как правило, сочетает в себе элементы всех трех типов, однако доминирующим почти всегда является побуждающий компонент. Даже информационные доклады могут быть структурированы таким образом, чтобы подтолкнуть аудиторию к определенным выводам или действиям, а убеждающие речи — к поддержанию существующего курса или идеологии.

Ораторская речь и диалогизация монолога в СМИ

Ораторская речь — это квинтэссенция монологического воздействия в политике. Она всегда представляет собой заранее подготовленный, тщательно продуманный монолог, произносимый в официальной обстановке перед широкой аудиторией. Ее эффективность зависит от множества факторов: от харизмы оратора и логики изложения до риторических приемов и соответствия ожиданиям публики.

Однако в современном медиапространстве чистый, «неразбавленный» монолог встречается все реже. Политическая речь, опосредованная СМИ, всё больше ориентирована на приближение к адресату, что выражается в процессе диалогизации монолога. Этот феномен означает, что даже в однонаправленном высказывании используются приемы, создающие иллюзию беседы, вовлекая слушателя в процесс восприятия информации и имитируя интерактивность. И что из этого следует? Такой подход позволяет политикам не только донести свою позицию, но и сформировать желаемый эмоциональный фон, влиять на восприятие событий и личностей, а также создавать запоминающиеся образы, которые останутся в сознании аудитории.

Приемы диалогизации в политическом монологе, особенно активно используемые в речах современных политиков, таких как В.В. Путин, включают:

• Использование риторических вопросов: Вопросы, не требующие прямого ответа, но заставляющие аудиторию задуматься, согласиться с неявным утверждением оратора или эмоционально вовлечься в ход его мыслей. Например, «Разве мы можем позволить себе стоять в стороне?»

• Обращения к аудитории: Прямые обращения к «вам», «дорогие друзья», «граждане», создающие ощущение личного контакта и сопричастности. Это может быть как общее обращение, так и апелляция к отдельным группам («предприниматели», «молодежь»).

• Императивные конструкции: Побудительные предложения («давайте сделаем», «мы должны обеспечить»), которые вовлекают слушателя в предполагаемое действие, создавая чувство коллективной ответственности.

• Вопросно-ответные ходы: Оратор сам задает вопрос и тут же на него отвечает, моделируя внутренний диалог с аудиторией и предвосхищая возможные возражения или запросы на информацию. Например, «Что это значит для нас? Это значит, что…»

• Использование инклюзивных местоимений: Активное употребление «мы», «наш», «нами», что формирует чувство единства оратора и аудитории, создавая образ общего дела и общей ответственности.

Эти приемы не только усиливают эмоциональное воздействие, но и помогают преодолеть отстраненность монологической формы, делая политическую речь более доступной, понятной и убедительной для широкой публики.

Лингвистические приемы усиления воздействия в политическом монологе

Помимо приемов диалогизации, политический монолог активно использует широкий арсенал лингвистических и риторических средств для усиления своего воздействующего потенциала и, в некоторых случаях, для манипулирования сознанием.

Одним из наиболее частотных и эффективных лингвистических приемов является вопрос в монологической речи. Выделяют три основные модели его функционирования:

1. Информационно-гносеологическая модель: Вопрос используется для запроса информации (даже если ответ уже известен оратору), расширения и углубления информации, а также для прогрессии повествования. Например, «Что мы знаем о текущей ситуации?», за которым следует подробное изложение фактов.

2. Эмоционально-экспрессивная модель: Вопрос направлен на вовлечени�� реципиента в имплицированный диалог, усиление эмоционального воздействия и зарождение сомнения. «Можем ли мы смириться с этим?», «Разве это справедливо?» — такие вопросы не ищут ответа, а призваны вызвать эмоциональный отклик и консолидировать позицию аудитории.

3. Риторико-декларативная модель: Вопрос используется для передачи важной мысли в «затушеванно» категорической форме. Он позволяет выразить утверждение или отрицание не напрямую, а через вопрос, который подразумевает очевидный ответ, тем самым делая высказывание менее директивным, но более убедительным. Например, «Неужели мы позволим им диктовать свои условия?»

Эти модели вопросов направлены на усиление воздействующего потенциала политического текста и могут быть использованы для манипулирования сознанием воспринимающего текст человека, направляя его мысли в нужное русло без прямого принуждения.

Кроме того, в политической рекламе и выступлениях широко распространены разнообразные риторические тропы и фигуры, которые придают речи образность, выразительность и убедительность:

• Метафора: Перенос названия с одного объекта на другой на основе сходства (например, «корабль государства», «политический ландшафт»).

• Метонимия: Замена одного слова другим на основе смежности значений (например, «Кремль принял решение» вместо «Правительство России»).

• Синекдоха: Употребление части вместо целого или целого вместо части (например, «вся страна ждет» вместо «большинство граждан»).

• Гипербола: Чрезмерное преувеличение для усиления впечатления («тысяча раз говорил»).

• Литота: Чрезмерное преуменьшение («неплохой результат»).

• Умолчание: Намеренное прерывание высказывания, когда остальное понятно из контекста, что придает речи драматизм и позволяет аудитории «додумать» недосказанное.

• Эвфемизм и дисфемизм: Уже рассмотренные приемы, используемые для смягчения или, наоборот, усиления негативной оценки.

• Каламбур: Использование игры слов, основанной на многозначности или созвучии, для создания юмористического или иронического эффекта.

Эти средства, умело интегрированные в монологическую речь, позволяют политикам не только доносить свою позицию, но и формировать желаемый эмоциональный фон, влиять на восприятие событий и личностей, а также создавать запоминающиеся образы, которые останутся в сознании аудитории.

Диалог и полилог в политической коммуникации: механизмы и значение

Сущность диалогического и полилогического дискурса

Если монолог — это голос одного, то диалог и полилог — это хор или, по крайней мере, дуэт, где смысл рождается в процессе взаимодействия. Диалогический дискурс, по своей сути, является «совместным проектом», равноправно создаваемым коммуникантами. Его фундамент — это общие пресуппозиции, то есть общие знания, убеждения и фоновые сведения, которые участники считают само собой разумеющимися. Каждое последующее речевое действие коммуниканта в диалоге не изолировано, а неразрывно связано с предыдущим речевым действием партнеров и с общими знаниями коммуникантов. Пресуппозиции играют важную роль в процессе установления общности знаний, образуя смысловой остов дискурса и обеспечивая его связность. Без этого общего базиса диалог превращается в набор разрозненных высказываний.

Полилог, как уже было отмечено, представляет собой более сложную форму многостороннего общения. Он предполагает обмен репликами между несколькими участниками (более двух) и характеризуется сложной структурой взаимодействия, динамичностью и разнообразием точек зрения. Роль полилога возрастает в современном мире, что связано с развитием командной работы, групповых методов обучения и популярностью онлайн-форумов и групповых чатов. В политике полилог часто встречается на заседаниях парламентов, международных конференциях, круглых столах, где требуется координация и модерация для предотвращения хаоса и достижения конструктивных результатов.

Формы диалогического взаимодействия в политике

В политической сфере диалог и полилог проявляются в различных формах, каждая из которых имеет свои специфические цели и механизмы:

• Дискуссии: Являются неотъемлемым элементом жизни демократически развитого общества. Они содействуют формированию гражданской позиции людей, предоставляя платформу для открытого обмена мнениями, аргументации и критического анализа. В политике дискуссии могут проходить как в официальных органах (парламентские слушания), так и в публичном пространстве (теледебаты, круглые столы).

• Дебаты: Формализованная дискуссия, где стороны представляют свои аргументы «за» и «против» определенной позиции, часто с целью убедить аудиторию или жюри. Политические дебаты между кандидатами на пост президента или депутата являются одним из ключевых инструментов избирательной кампании.

• Интервью: Диалогическое взаимодействие, где один участник (интервьюер) задает вопросы, а другой (интервьюируемый, часто политик) на них отвечает. Интервью позволяют политикам донести свою позицию до широкой аудитории, разъяснить сложные вопросы, а также создать определенный образ.

• Пресс-конференции: Форма полилога, где политик или официальное лицо отвечает на вопросы множества журналистов. Это важный инструмент публичной дипломатии и формирования новостной повестки.

• Переговоры: Форма диалогического или полилогического взаимодействия, целью которого является достижение соглашения между сторонами с различными интересами. В политике переговоры могут быть внутригосударственными (между фракциями, регионами) и международными (дипломатические переговоры).

Роль невербальных аспектов и технологий в диалоге

Переговоры, особенно в политике, — это глубоко эмоциональный процесс. Здесь важно оценивать не только вербальные высказывания, но и невербальные вещи: мимику, жесты, интонацию, позы, пространственное расположение участников. Невербальные сигналы могут подтверждать, дополнять или, наоборот, противоречить сказанному, раскрывая истинные намерения и эмоциональное состояние сторон. Игнорирование этих аспектов может привести к неверному толкованию ситуации и провалу коммуникации.

В условиях стремительного развития технологий возникает вопрос о роли искусственного интеллекта (ИИ) в переговорном процессе. ИИ уже способен считать эмоцию человека, анализируя его голос, выражение лица, пульс. Однако на текущем этапе развития ИИ пока не может понять, что с этой эмоцией делать, как интерпретировать её в контексте сложного человеческого взаимодействия и как адекватно на неё отреагировать. У ИИ нет эмпатии — способности сопереживать и понимать чувства другого человека, и интуиции — способности принимать решения на основе неявных сигналов и опыта.

Поэтому человек остается важным игроком в переговорном процессе, особенно в сложных и многоуровневых переговорах. Способность к эмпатии, интуитивное понимание динамики межличностных отношений, умение строить доверие и адаптироваться к непредсказуемым ситуациям остаются уникальными человеческими качествами, незаменимыми для успешного диалога и полилога в политике. Технологии могут быть вспомогательным инструментом, но не заменой для тонкой, многогранной и часто нерациональной человеческой коммуникации.

Фундаментальные теоретические подходы к концепциям монолога и диалога

Для глубокого понимания монолога и диалога в политической коммуникации необходимо обратиться к фундаментальным теоретическим концепциям, которые заложили основы современного осмысления этих феноменов. В частности, это работы М.М. Бахтина и Ю. Хабермаса, чьи идеи, несмотря на различные методологические подходы, открывают уникальные перспективы для анализа речевого взаимодействия.

Концепция диалогизма М.М. Бахтина

Идея диалога является основной доминантой воззрений и гуманитарного метода великого русского философа и культуролога Михаила Михайловича Бахтина. Его концепция диалога не ограничивается лишь обменом репликами, а пронизывает всю его философию языка и речи, оплодотворяет теорию литературных форм, конституирует понимание культуры и этики-онтологии поступка. Для Бахтина, диалогизм — это не просто форма общения, а глубинное онтологическое свойство бытия, лежащее в основе всего существующего.

В бахтинской трактовке, диалог предстает как актуальный процесс, как «живое» событие бытия, потенциально бесконечное и незавершимое. Это обусловлено экзистенциальной открытостью человека к бытию и его устремленностью к свободе и творческому развитию. Он утверждал, что любое высказывание изначально диалогично, поскольку оно всегда обращено к кому-то, предвосхищает ответ и встроено в бесконечную цепь предыдущих и последующих высказываний. Даже внутренний монолог, мысль «про себя», рассматривается Бахтиным как диалог с воображаемым собеседником или с самим собой, как с «другим».

Особенно ярко концепция диалога проявляется в его анализе произведений Ф.М. Достоевского, где «диалог у Достоевского-Бахтина» становится методологической парадигмой. В полифоническом романе Достоевского, по Бахтину, сосуществуют и взаимодействуют равноправные и «неслиянные» голоса героев, каждый из которых представляет свою идею, свою правду. Ни один из этих голосов не является окончательным, они вступают в бесконечный диалог, где нет единой, доминирующей авторской позиции.

Диалогизм М. Бахтина может служить методологической парадигмой человековедения, анализирующей феномены личности, идеи, диалога и культуры как онтологические универсалии, определяющие друг друга. Эта трактовка может послужить основой целостного описания психической жизни в терминах взаимосвязи внутреннего и внешнего диалога, подчеркивая, что человеческое сознание по своей природе диалогично.

Теория коммуникативного разума Ю. Хабермаса

Параллельно с онтологической концепцией Бахтина развивалась социологически ориентированная теория диалога немецкого философа и социолога Юргена Хабермаса. Он обосновал концепцию коммуникативного разума, укорененного в языке, благодаря которому возможно достижение взаимопонимания между участниками речевого общения.

Хабермас исходит из того, что в идеальной речевой ситуации участники стремятся к достижению консенсуса, основанного на рациональной аргументации и свободе от принуждения. Коммуникативный разум позволяет найти общий интерес между конфликтующими сторонами (например, классами), который далее может быть реализован благодаря мероприятиям демократического правового государства. В его модели «делиберативной» демократии влияние на государственную политику общественного мнения, вырабатываемого в рациональном, всеобщем обсуждении, является фундаментальным основанием демократии.

Хабермас указывает на возможность и значимость сохранения «публичной сферы» общества — пространства, где граждане могут свободно обмениваться мнениями, формировать и артикулировать общественное мнение, тем самым сохраняя независимость сознания индивида и его культурного, смыслового «жизненного мира» от манипуляций со стороны государства или корпораций. Он предлагает способы формирования общественного мнения, доказывая его неотъемлемую роль в демократическом режиме.

Сравнение подходов Бахтина и Хабермаса:

Хотя оба мыслителя придают диалогу центральное значение, их подходы существенно различаются:

• М.М. Бахтин: Его теория диалога — онтологична. Он исследует диалог как базовое свойство бытия, как экзистенциальный способ существования сознания и культуры. Для Бахтина диалог — это незавершимое событие, открытость к «другому», фундаментальная неслиянность голосов.

• Ю. Хабермас: Его теория диалога — социологична. Он сосредоточен на практических аспектах достижения консенсуса в обществе через рациональную коммуникацию. Для Хабермаса диалог — это механизм достижения взаимопонимания, согласования действий и формирования общественного мнения в условиях демократического правового государства. Коммуникативная рациональность, по Хабермасу, предполагает взаимопонимание, согласование действий и достижение консенсуса, что служит необходимой рационализации структур жизненного мира.

Таким образом, Бахтин предлагает глубинное философское осмысление диалогичности как универсального принципа, тогда как Хабермас разрабатывает нормативную модель идеальной коммуникации для поддержания демократических институтов. Оба подхода, однако, взаимно дополняют друг друга, предоставляя исчерпывающий инструментарий для анализа монолога и диалога в политической коммуникации.

Влияние медиа и новых технологий на политическую коммуникацию

Роль масс-медиа в трансляции монологических и диалогических форм

Масс-медиа с момента своего возникновения играли и продолжают играть ключевую роль в политической коммуникации. Они служат не просто каналами для передачи информации, но активными посредниками, формирующими повестку дня, влияющими на восприятие событий и личностей. Традиционные формы устной публичной речи — монолог, диалог и полилог — широко используются медиа для налаживания политической коммуникации.

Телевизионные выступления президента, радиообращения министров, газетные колонки политических обозревателей — все это примеры монологической формы, транслируемой через медиа. Они открывают субъектам политического процесса возможности взаимодействия с аудиторией, позволяя донести свою позицию, обосновать решения и повлиять на отношение граждан к общественным ценностям, идеям и концепциям.

В то же время, медиа активно используют и диалогические/полилогические форматы. Политические ток-шоу, интервью с экспертами и политиками, пресс-конференции, дебаты кандидатов — все это создает иллюзию прямого взаимодействия, вовлекая аудиторию в процесс обсуждения и формируя более глубокое понимание политических процессов. Масс-медиа, таким образом, выступают как мощный катализатор и множитель как монологических, так и диалогических форм, усиливая их воздействие и расширяя охват аудитории.

Технологическая конвергенция и её последствия

С конца XX – начала XXI века становление спутниковых телекоммуникаций, распространение компьютерных сетей и появление скоростных каналов передачи данных привели к радикальным и устойчивым переменам в масс-медиа и их значимости в политическом отношении. Эти изменения характеризуются феноменом технической конвергенции традиционных средств массовой информации и «новых медиа».

Примерами такой конвергенции являются:

• Создание информационных порталов, объединяющих текстовые новости, видеоконтент, аудиоподкасты и интерактивные элементы (комментарии, опросы, прямые трансляции). Это позволяет СМИ расширять аудиторию и повышать степень вовлеченности в политическую коммуникацию, предоставляя пользователям разнообразные форматы потребления информации.

• Использование социальными сетями традиционных журналистских форматов, таких как лонгриды, аналитические статьи, документальные видео. Политические деятели и медиаакторы активно используют эти платформы для прямого общения с аудиторией, минуя традиционных посредников.

Эти изменения трансформировали принципы политической коммуникации, делая её более децентрализованной и многонаправленной. Ключевые последствия конвергенции:

1. Демассификация аудитории: Отход от единого, массового потребителя информации к его сегментации и индивидуализации. Пользователи получают возможность выбирать контент, который соответствует их интересам и предпочтениям, что усложняет формирование единой общественной повестки.

2. Глобализация информационных потоков: Информация распространяется мгновенно по всему миру, стирая географические границы. Это приводит к взаимопроникновению культур и идеологий, но также и к обострению информационных войн.

3. Интерактивность: Новые медиа позволяют аудитории не только потреблять информацию, но и активно взаимодействовать с ней — комментировать, делиться, создавать собственный контент. Это меняет традиционную модель «отправитель-получатель» на более горизонтальную, где каждый может стать источником информации.

Традиционные средства массовой информации и новые коммуникационные практики в современном политическом медиапространстве, таким образом, потенциально эффективны для влияния на аудитории, но и создают новые вызовы.

Вызовы информационного общества и медиастратегии

С появлением новых медиа возникла проблема переизбытка политической информации, в которой индивиду сложно ориентироваться. Феномен «информационного шума» или «инфодемии» делает практически невозможным отделить правду от лжи при применении коммуникативных стратегий. Пользователи сталкиваются с потоком противоречивых сведений, фейковых новостей, манипулятивных публикаций, что приводит к снижению доверия к источникам и поляризации общества.

В условиях этого вызова СМИ и политические акторы разрабатывают и активно применяют различные стратегии влияния на общественное мнение:

• Политика двойных стандартов: Применение разных критериев оценки к аналогичным событиям или действиям в зависимости от того, кто является их субъектом (например, оправдание действий союзников и осуждение действий оппонентов).

• Мифологизация: Создание и распространение устойчивых, упрощенных образов и нарративов, которые становятся частью коллективного сознания, часто без должного критического осмысления. Это могут быть мифы о «золотом веке», «внешнем враге», «великом лидере».

• Навязывание поведенческих стереотипов: Формирование определенных моделей поведения и реакций на политические события через постоянное повторение и подкрепление желаемых установок.

• Публичная дипломатия: Комплекс мер, направленных на формирование благоприятного образа страны, ее политики и культуры за рубежом. Это включает культурные обмены, образовательные программы, работу с иностранными СМИ, использование социальных сетей для продвижения национальных интересов. Публичная дипломатия стремится сформировать определенную картину мира у зарубежной аудитории.

Таким образом, современные медиа и технологии, при всем их потенциале для демократизации и расширения коммуникации, одновременно создают серьезные вызовы, требующие от граждан критического мышления, а от политиков и медиа — повышенной ответственности и этичности в построении коммуникационных стратегий.

Типологии и стратегии политической коммуникации в контексте монолога и диалога

Классификации политической коммуникации и жанры политической речи

Политическая коммуникация, как сложный и многогранный процесс, может быть классифицирована по множеству критериев, что позволяет систематизировать её проявления и глубже понять механизмы воздействия. Среди основных классификаций можно выделить следующие:

• По характеру субъекта: кто является инициатором коммуникации (государственные органы, политические партии, общественные движения, лидеры мнений, отдельные граждане).

• По характеру адресата: на кого направлена коммуникация (широкая публика, узкие группы специалистов, оппозиция, международное сообщество).

• По жанрам устной и письменной речи: деление на конкретные формы высказываний (выступление, интервью, пресс-релиз, резолюция).

• По монологическим и диалогическим жанрам: это деление является центральным для нашего исследования, выделяя однонаправленные и интерактивные формы.

• По функциям: какие задачи решает коммуникация (информационная, убеждающая, интегрирующая, мобилизующая, конфронтационная).

• По объему информации: краткие сообщения, развернутые доклады, многотомные программы.

• По цели высказывания: информировать, убедить, побудить к действию, выразить протест.

Особое место в политической коммуникации занимают жанры политической речи, которые можно разделить на несколько основных категорий:

• Ритуальные жанры: Связаны с соблюдением традиций, церемоний. Примеры: инаугурационная речь президента, поздравительные речи на национальных праздниках. Их цель — утвердить символические ценности, сплотить общество, подтвердить легитимность власти.

• Ориентационные жанры: Направлены на информирование, объяснение и установление общих ориентиров. К ним относятся доклады, договоры, указы, концепции, программные заявления. Они формируют общую картину мира и направление движения.

• Агональные жанры: От др.-греч. agōn — борьба, соревнование. Эти жанры нацелены на конфронтацию, критику, мобилизацию сторонников и демотивацию оппонентов. Примеры: лозунги, выступления на митинге, речевки, парламентские дебаты.

• Информативные жанры: Предоставляют фактические данные, новости, сообщения. Это информация в СМИ, официальные заявления, обращения граждан.

Е.И. Шейгал, исследуя институциональную коммуникацию, выделяет две основные группы жанров:

1. Первичный дискурс: Жанры, которые непосредственно создаются в рамках политических институтов и являются их прямым проявлением. Это речи, заявления, дебаты, переговоры, декреты, конституции, партийные программы, лозунги.

2. Вторичные жанры: «Разговоры о политике» — это дискурс, который осмысливает, интерпретирует, критикует или комментирует первичный политический дискурс. Сюда относятся интервью, анекдоты, аналитические статьи, мемуары, письма читателей, граффити, карикатура.

Жанровое пространство политического дискурса, таким образом, структурируется относительно базовой семиотической триады «интеграция — ориентация — агональность», где каждый жанр выполняет одну или несколько из этих функций.

Эффективные стратегии и механизмы воздействия на реципиента

Успех политической коммуникации напрямую зависит от выбора и реализации эффективных стратегий воздействия на реципиента. Среди ключевых стратегий выделяют:

• Простота: Чем проще и яснее изложена мысль, тем легче она воспринимается и запоминается аудиторией. Избегание сложной терминологии и запутанных конструкций.

• Повторение: Многократное повторение ключевых тезисов, лозунгов, идей помогает закрепить их в сознании аудитории и повышает узнаваемость.

• Оперативность: Быстрая реакция на события, своевременное предоставление информации, что позволяет контролировать повестку дня и предотвращать распространение нежелательных интерпретаций.

• Поддержание баланса между различными целевыми группами: Учет интересов и ценностей разных сегментов аудитории, стремление найти компромиссные формулировки, которые не оттолкнут значимую часть избирателей.

Политическая коммуникация является инструментом влияния на мнения, решения и действия граждан, независимо от того, направлена ли она внутрь (к избранным должностным лицам) или наружу (к общественности).

Стратегия поведения реципиента в процессе коммуникации, в свою очередь, зависит от нескольких факторов:

• Личностные характеристики и самовосприятие: Открытость к новой информации, критическое мышление, уровень образования.

• Привычная социальная среда: Групповые нормы, ценности, мнения референтных групп.

• Степень включенности в аудиторию: Насколько индивид чувствует себя частью целевой группы, к которой обращается коммуникатор.

Реципиент находится под влиянием образа коммуникатора (его авторитетности, степени надежности источника, харизмы) и образа посредника (СМИ, эксперта), который может навязывать получателю мнения и оценки, выступая в роли фильтра или интерпретатора.

Важно отметить, что реципиент, со своей стороны, также оказывает влияние на коммуникатора при помощи механизмов обратной связи. Это могут быть как прямые реакции (например, протестный митинг, выборы, письма, комментарии в социальных сетях), так и неосознаваемые перемены в поведении (снижение доверия, апатия). Успешный коммуникатор должен постоянно ориентироваться на более или менее полные представления и данные о целевой аудитории для осуществления эффективного информационно-коммуникативного взаимодействия.

В политической рекламе для усиления воздействия, как и в монологе, широко распространены разнообразные риторические тропы и фигуры: метафора, метонимия, синекдоха, гипербола, литота, умолчание, эвфемизм, дисфемизм, каламбур.

На международной арене также формируются принципы эффективной коммуникации. Например, принципы методологии работы обновленной ООН включают:

• Принцип субъектности: Ответственное декларирование собственной идентичности через сопричастность к культурным основам, а не через противопоставление другим культурам.

• Принцип предметности: Формирование повестки диалога через вопросы действительно общечеловеческого значения.

• Принцип продуктивности: Сосредоточение усилий на достижении конкретных результатов, приемлемых для максимального числа стран.

Эти принципы подчеркивают стремление к конструктивному диалогу, основанному на общих ценностях и нацеленном на конкретные результаты, что критически важно в условиях глобальных вызовов.

Практический анализ монолога и диалога в современной политической коммуникации

Диалогизация монологической речи современных политиков

В современной политической практике наблюдается устойчивая тенденция к диалогизации монологической речи, особенно в публичных выступлениях, опосредованных СМИ. Политики стремятся сократить дистанцию с аудиторией, создать ощущение непосредственного общения, даже когда речь идет о формальном выступлении.

Одним из ярких примеров использования приемов диалогизации являются речи Президента Российской Федерации В.В. Путина. В его выступлениях можно часто встретить:

• Риторические вопросы: Например, «Что это значит для нас?», «Разве мы можем с этим мириться?», которые не требуют прямого ответа, но стимулируют аудиторию к размышлению и вовлечению в логику оратора.

• Обращения к аудитории: Прямые обращения, такие как «дорогие друзья», «уважаемые граждане», «коллеги», создают эффект персонализированного диалога, несмотря на массовый характер коммуникации.

• Императивные конструкции: Фразы типа «мы должны», «нам необходимо», «давайте вместе», которые вовлекают слушателей в совместное действие и формируют чувство коллективной ответственности.

• Вопросно-ответные ходы: Оратор сам задает вопрос и тут же дает на него ответ, моделируя внутренний диалог с потенциальными оппонентами или сомневающимися в аудитории. Например, «Сможем ли мы преодолеть вызовы? Я уверен, что да.»

• Приемы, создающие иллюзию беседы: Использование разговорных оборотов, пауз, неформального тона в отдельных фрагментах речи, что приближает выступление к естественному диалогу.

Эти приемы позволяют усилить воздействующий потенциал монологической речи, делая её более убедительной и запоминающейся, а также нивелируя возможную отстраненность, присущую формальным выступлениям.

Кейс-стади политических коммуникаций в России

Для иллюстрации теоретических положений обратимся к конкретным примерам из российской политической практики:

1. Репутационный менеджмент и скандал вокруг депутата В. Рашкина: Метод кейс-стади является эффективным инструментом для изучения репутационного менеджмента. Например, анализ скандала вокруг депутата Государственной Думы Валерия Рашкина (связанного с инцидентом на охоте) позволяет продемонстрировать, как коммуникационные стратегии (монологические заявления, попытки оправдания, реакция СМИ и общественности, диалогические интервью) влияют на политическую репутацию. В таких ситуациях каждое высказывание, каждый отказ от комментариев становятся частью сложного коммуникационного процесса, требующего тонкого баланса между признанием вины, защитой своих интересов и поддержанием связи с электоратом. Какой важный нюанс здесь упускается? Часто в таких ситуациях публичное извинение и признание ошибок, если они искренни, могут оказать гораздо более сильное позитивное влияние на репутацию, чем попытки все отрицать или оправдываться.

2. Патрон-клиентские отношения в российской политической коммуникации: В публичном пространстве России, как отмечают исследователи, часто существуют патрон-клиентские отношения в коммуникации, где приоритет отдается иерархичности. Это проявляется в неформальных связях, где политические акторы (клиенты) получают поддержку и ресурсы от более влиятельных фигур (патронов) в обмен на лояльность и поддержку. В коммуникации это выражается в публичной демонстрации лояльности, согласия с позицией патрона, использовании определённой лексики и риторики, что способствует вертикальной структуре власти и иерархическому характеру принятия решений, а также в меньшей степени — к открытому диалогу.

3. Пересмотр дел по «антисоветской агитации»: Верховный Суд РФ пересмотрел дело в связи с реализацией закона «О реабилитации жертв политических репрессий», подчеркнув, что обвинения в антисоветской агитации и пропаганде больше не считаются общественно опасными. Это решение является значимым актом политической коммуникации, демонстрирующим изменение официальной позиции государства по отношению к историческим событиям и переоценку ценностей, влияя на общественное мнение о прошлом и настоящем.

Международный контекст: диалог и полилог на мировой арене

Политическая коммуникация на международной арене носит преимущественно диалогический и полилогический характер, хотя монологические заявления (декларации, ноты) также играют важную роль. Примеры:

1. Интервью Министра иностранных дел С.В. Лаврова: 26 октября 2025 года Министр иностранных дел Российской Федерации С.В. Лавров дал интервью ютюб-каналу «Ультраханг». В этом интервью обсуждались вопросы международных отношений, санкций и исторической оценки событий. Такой формат — диалог с представителем медиа — позволяет донести позицию страны до широкой аудитории, разъяснить сложные дипломатические нюансы и ответить на актуальные вопросы, демонстрируя открытость и готовность к диалогу.

2. Дипломатические переговоры и заявления в СМИ: Дипломатические переговоры между государствами — это квинтэссенция полилогического взаимодействия, где каждая сторона стремится отстаивать свои интересы, находя при этом точки соприкосновения. Заявления в СМИ по итогам таких переговоров часто являются монологическими, но их содержание формируется в процессе диалога.

3. Выступления глав государств на форумах: На Восточном экономическом форуме во Владивостоке в 2023 году Президент России Владимир Путин, выступая с монологической речью, признал ошибочной часть политики Советского Союза в отношении событий 1956 года, отметив отсутствие разногласий в оценке этих событий с премьер-министром Венгрии В. Орбаном. Это заявление, будучи частью монологической речи, имеет диалогическую подоплеку, направленную на выстраивание отношений с конкретным международным партнером и пересмотр исторических нарративов.

4. Заявления международных организаций и лидеров: 7 мая 2025 года Председатель КНР Си Цзиньпин отметил, что 80-летие окончания Второй мировой войны и создания ООН становится моментом смыслового переопределения глобального порядка. Это монологическое заявление, но оно формирует повестку для глобального полилога о будущем мироустройства. В тот же день, 8 мая 2025 года, Президент России Владимир Путин, открывая торжественный прием в Большом Кремлевском дворце, подчеркнул ответственность за сохранение ценностей Великой Победы и передачу правды о ней будущим поколениям, что также является частью глобального диалога о памяти и исторической ответственности.

5. Подписание международных конвенций: 25 октября 2025 года Генеральный прокурор Александр Гуцан подписал от имени Российской Федерации Конвенцию ООН по киберпреступности. Этот акт является кульминацией длительного полилогического процесса международных переговоров и консенсуса, закрепляя общие нормы и правила поведения в цифровом пространстве.

6. Стратегические сессии в образовательных учреждениях: В рамках стратегической сессии в Грозненском государственном нефтяном техническом университете имени М.Д. Миллионщикова в октябре 2025 года было высказано пожелание продуктивной работы, конструктивного диалога и значимых результатов. Это показывает, как принципы диалогического взаимодействия проникают даже в образовательную и научно-техническую сферу, формируя культуру совместного решения проблем.

Эти примеры демонстрируют, что как монолог, так и диалог (и полилог) являются неотъемлемыми компонентами современной политической коммуникации, формируя как внутреннюю, так и внешнюю политическую повестку. Их анализ позволяет понять динамику власти, формирование общественного мнения и механизмы принятия решений на различных уровнях.

Заключение

Исследование монолога и диалога в политической коммуникации позволило не только дать исчерпывающие определения этим фундаментальным формам речевой деятельности, но и глубоко проанализировать их сущностные характеристики, прагматические особенности и функциональное значение в современной политической сфере. Мы установили, что речевое взаимодействие является краеугольным камнем общества, а его формы — монолог, диалог и полилог — представляют собой ключевые инструменты политического влияния и формирования общественного мнения.

В рамках работы были раскрыты фундаментальные понятия политического дискурса и коммуникации как междисциплинарных феноменов, преследующих политические цели и активно использующих средства речевого воздействия, от рациональной аргументации до метафорических образов и прецедентных феноменов. Монолог в политике был рассмотрен как мощный инструмент побуждающего воздействия, а феномен его диалогизации в медиапространстве подчеркнул стремление к интерактивности и сокращению дистанции с аудиторией. Диалог и полилог предстали как «совместные проекты», основанные на пресуппозициях и играющие ключевую роль в демократических процессах, от дискуссий до сложных международных переговоров, где даже невербальные аспекты и ограничения ИИ сохраняют незаменимую роль человека.

Особое внимание было уд��лено теоретическим подходам М.М. Бахтина и Ю. Хабермаса. Концепция диалогизма Бахтина раскрыла онтологическую сущность диалога как незавершимого события бытия, в то время как теория коммуникативного разума Хабермаса предложила социологический инструментарий для достижения взаимопонимания и консенсуса в рамках «делиберативной» демократии. Сопоставление этих подходов позволило получить всестороннее понимание диалога как универсального принципа и практического механизма.

Анализ влияния медиа и новых технологий продемонстрировал, как конвергенция традиционных и новых медиа преобразила политическую коммуникацию, сделав ее более децентрализованной и интерактивной, но при этом породив вызовы информационного переизбытка и сложности отделения правды от лжи. Были рассмотрены и стратегии медиа-воздействия, от мифологизации до публичной дипломатии.

В заключительном практическом блоке теоретические положения были проиллюстрированы конкретными кейс-стади из российской и международной практики, что позволило увидеть, как приемы диалогизации используются в речах В.В. Путина, как репутационные кризисы анализируются методом кейс-стади, как патрон-клиентские отношения влияют на коммуникацию в России, и как диалог и полилог реализуются на мировой арене в дипломатических переговорах и заявлениях международных лидеров.

Таким образом, цель курсовой работы достигнута. Мы подтвердили, что глубокое понимание монолога и диалога, их лингвистических и прагматических особенностей, а также теоретических обоснований и влияния современных технологий, является жизненно важным для анализа современной политической коммуникации. Полученные выводы подчеркивают не только сложность, но и динамичность этих форм речевой деятельности, их адаптивность к меняющимся условиям и их неоспоримую роль в формировании политического ландшафта.

Для дальнейших исследований перспективными направлениями представляются: более глубокий анализ цифрового диалога в социальных сетях и его влияния на политические процессы; изучение лингвистических особенностей политического юмора и сатиры как формы диалогического взаимодействия; а также разработка методик оценки эффективности различных коммуникативных стратегий в условиях гибридных информационных войн.

Список использованной литературы

1. Алтунян, А. Г. Власть и общество. Спор литератора и министра: опыт анализа политического текста // Вопросы литературы. – 1993. – № 1. – С. 173–214.
2. Алтунян, А. Г. От Булгарина до Жириновского. Идейно стилистический анализ политических текстов. – М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 1999. – 263 с.
3. Артюнова, Н. Д. Предложение и его смысл. Логико-семантические проблемы. – М.: Наука, 1976. – 384 с.
4. Баранов, А. Н., Казакевич, Е. Г. Парламентские дебаты: традиции и новации. – М.: Знание, 1991. – 64 с.
5. Баранов, А. Н. Введение в прикладную лингвистику. – М., 2001.
6. Бахтин, М. М. Проблемы поэтики Достоевского. – М., 1972.
7. Бахтин, М. М. Эстетика словесного творчества Достоевского. – М., 1979.
8. Бахтин, М. М. К философии поступка // Философия и социология науки и техники. Ежегодник 1984–1985. – М., 1986.
9. Воробьева, О. И. Политическая лексика. Семантическая структура. Текстовые коннотации. – Архангельск, 1999.
10. Гаврилова, М. В. Лингвокогнитивный анализ русского политического дискурса: автореф. дис… докт. филол. наук. – СПб, 2005.
11. Денисов, П. Н. Язык русской общественной мысли конца XIX – первой четверти ХХ в. – М., 1998.
12. Долинин, К. А. Имплицитное содержание высказывания // Вопросы языкознания. – М., 1983. – №6. – 232 с.
13. Лефевр, В. А., Щедровицкий, Г. П., Юдин, Э. Г. «Искусственное» и «естественное» в семиотических системах // Семиотика и восточные языки. – М., 1967.
14. Маслова, В. А. Политический дискурс: языковые игры или игры в слова? // Политическая линвистика. – Вып. 1(24). – Екатеринбург, 2008. – С. 43–48.
15. Паршин, П. Б. Понятие идиополитического дискурса и методологические основания политической лингвистики. – URL: www/elections/ru/biblio/parshin/htm/ (дата обращения: 23.03.1999).
16. Петрунин, Ю. Ю. Учебное пособие для студентов вузов / под ред. А. И. Соловьева. – М.: Аспект Пресс, 2004. – 332 с.
17. Пильгун, М. А. Речевые особенности политической коммуникации. – Казань: Казанский федеральный университет. – URL: https://kpfu.ru/portal/docs/F148270512/10_Pilgun.pdf (дата обращения: 28.10.2025).
18. Поршнев, Б. Ф. Социальная психология и история. – М., 1966. – 217 с.
19. Почепцов, Г. Г. Коммуникативные аспекты семантики. – Киев: Вища шк., 1987. – 131 с.
20. Проскуряков, М. Р. Дискурс борьбы: Очерк языка выборов // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. – 1999. – № 1. – С. 34-49.
21. Чудинов, А. П. Политическая лингвистика: Общие проблемы, метафора. Учеб. пособие. – Екатеринбург, 2003. – 194 с.
22. Шейгал, Е. И. Семиотика политического дискурса. – Волгоград, 2000.
23. Влияние СМИ на формирование общественного мнения в рамках дипломатических конфликтов. – URL: https://naukarus.ru/vliyanie-smi-na-formirovanie-obschestvennogo-mneniya-v-ramkah-diplomaticheskih-konfliktov (дата обращения: 28.10.2025).
24. Концепция диалога М. М. Бахтина – основа Экзистенциально-онтологической психологии (Дьяконов Г. В.). – URL: https://www.elibrary.ru/download/elibrary_20397551_21115598.pdf (дата обращения: 28.10.2025).
25. Лавров, С. В. Интервью Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова ютюб-каналу «Ультраханг», Москва, 26 октября 2025 года. – URL: https://www.mid.ru/ru/foreign_policy/news/1735467/ (дата обращения: 28.10.2025).
26. Лингвистические особенности политического дискурса Бейня Мария Влад. – URL: https://dspace.susu.ru/xmlui/bitstream/handle/0001.74/12710/24.pdf (дата обращения: 28.10.2025).
27. Монолог, диалог и полилог в политической коммуникации // Cyberleninka. – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/monolog-dialog-i-polilog-v-politicheskoy-kommunikatsii (дата обращения: 28.10.2025).
28. Монолог, диалог и полилог: формы речевого взаимодействия. – Work5. – URL: https://work5.ru/spravochnik/monolog-dialog-i-polilog-formy-rechevogo-vzaimodejstviya (дата обращения: 28.10.2025).
29. Многосторонние формы общения: полилог как объект лингвистического анализа // Cyberleninka. – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/mnogostoronnie-formy-obscheniya-polilog-kak-obekt-lingvisticheskogo-analiza (дата обращения: 28.10.2025).
30. О диалогичности политического дискурса. – URL: https://mgimo.ru/upload/iblock/638/mgimo-philol-2015-4-07.pdf (дата обращения: 28.10.2025).
31. Особенности монолога как формы речи. – URL: https://studfile.net/preview/4351662/page:3/ (дата обращения: 28.10.2025).
32. ПОЛИТИЧЕСКИЕ КОММУНИКАЦИИ: СУЩНОСТЬ, СТРУКТУРА И СОВРЕМЕННЫЕ ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ // Cyberleninka. – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/politicheskie-kommunikatsii-suschnost-struktura-i-sovremennye-tendentsii-razvitiya (дата обращения: 28.10.2025).
33. Понятие и основные характеристики политического дискурса. – Nastya An на vc.ru. – URL: https://vc.ru/u/1089229-nastya-an/279883-ponyatie-politicheskogo-diskursa-v-lingvistike-i-ego-harakternye-osobennosti-na-primere-angliyskogo-yazyka (дата обращения: 28.10.2025).
34. Прагмалингвистические особенности политического дискурса // Moluch.ru. – URL: https://moluch.ru/archive/513/112689/ (дата обращения: 28.10.2025).
35. Проблема политической коммуникации в условиях новых медиа. – URL: https://www.researchgate.net/publication/372070381_Problema_politiceskoj_kommunikacii_v_usloviah_novyh_media (дата обращения: 28.10.2025).
36. РЕПУТАЦИОННЫЙ КРИЗИС В ПОЛИТИКЕ: К ВОПРОСУ О ПОЛЬЗЕ МЕТОДА КЕЙС-СТАДИ // Cyberleninka. – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/reputatsionnyy-krizis-v-politike-k-voprosu-o-polze-metoda-keys-stadi (дата обращения: 28.10.2025).
37. Стратегии коммуникации в публичном политическом пространстве России: от интеграции до протеста. – URL: https://nbpublish.com/library_read_article.php?id=35100 (дата обращения: 28.10.2025).
38. ФИЛОСОФИЯ ДИАЛОГА Ю. ХАБЕРМАСА И М. БАХТИНА В КОНТЕКСТЕ СОПОСТАВЛЕНИЯ СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ ОСНОВАНИЙ НЕМЕЦКОЙ И РОССИЙСКОЙ ФИЛОСОФСКИХ ТРАДИЦИЙ // Cyberleninka. – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/filosofiya-dialoga-yu-habermasa-i-m-bahtina-v-kontekste-sopostavleniya-sotsiokulturnyh-osnovaniy-nemetskoy-i-rossiyskoy-filosofskih-traditsiy (дата обращения: 28.10.2025).
39. Подход Ю. Хабермаса к теоретическому изучению политической коммуникации // Cyberleninka. – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/podhod-yu-habermasa-k-teoreticheskomu-izucheniyu-politicheskoy-kommunikatsii (дата обращения: 28.10.2025).
40. «Новые медиа» и СМИ как инструменты политической коммуникации: параметры эффективного функционирования // Cyberleninka. – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/novye-media-i-smi-kak-instrumenty-politicheskoy-kommunikatsii-parametry-effektivnogo-funktsionirovaniya (дата обращения: 28.10.2025).
41. Van Dijk, T. A. What is political discourse analysis? // Political linguistics / Ed. Jan Blommaert, Chris Bulcaen. – Amsterdam, 1998.